Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 30 августа 2018 г. N Ф09-6095/18 по делу N А60-9297/2018

Екатеринбург

30 августа 2018 г.

Дело N А60-9297/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 27 августа 2018 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 30 августа 2018 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Соловцова С.Н.,

судей Рогожиной О.В., Шершон Н.В.

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Тимофеева Владимира Николаевича на определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.05.2018 по делу N А60-9297/2018 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

Тимофеева В.Н. - Хворов П.Ю. (доверенность от 04.05.2018 N 66 АА 4799797, паспорт),

общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма Светлое" - Степанова А.Е. (доверенность от 19.03.2018, паспорт) и Мустаева М.М. (доверенность от 19.03.2018, паспорт).

Тимофеев В.Н. (далее - заявитель) 19.02.2018 обратился в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма Светлое" (далее - должник, общество "Агрофирма Светлое") несостоятельным (банкротом).

Определением арбитражного суда от 10.04.2018 указанное заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Определением арбитражного суда от 21.05.2018 (судья Кожевникова А.Г.) требования заявителя о признании должника несостоятельным (банкротом) признаны необоснованными, во введении наблюдения отказано, производство по делу прекращено.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 (судьи Мармазова С.И., Данилова И.П., Плахова Т.Ю.) определение суда от 21.05.2018 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Тимофеев В.Н. просит отменить названные судебные акты полностью и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении его требований. В обоснование поданной жалобы заявитель указывает на нарушение судами норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела. Заявитель полагает, что судами применен закон, не подлежащий применению, в частности статья 2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), а также при переквалификации заемных отношений между должником и третьим лицом в отношения по поводу увеличения уставного капитала между должником и его участником ошибочно применена правовая позиция, изложенная в определении Верховного Суда Российской Федерации от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2) по делу N А68-10446/2015, поскольку обстоятельства дел существенно отличаются, позиция высшей судебной инстанции не может использоваться как письменное доказательство по настоящему делу.

Заявитель, выражая несогласие с оценкой фактических обстоятельств дела, отмечает, что не является в настоящее время участником должника, вывод судов о его мажоритарном участии в управлении делами должника ошибочен, поскольку с 01.07.2016 единственным участником должника является Объедков Андрей Владимирович.

Кроме того, податель кассационной жалобы обращает внимание на природу спорного требования, которое сформировано вне рамок оборота денежных средств внутри одной группы лиц, а независимыми участниками гражданского оборота на рыночных условиях. Тимофеев В.Н. не предоставлял должнику денежные средства по договору займа, а приобрел долг по договору уступки права требования (цессии) от 01.01.2007. Заем предоставлялся обществом с ограниченной ответственностью "Фирма Техностарсоюз-Импекс" (далее - общество "Фирма Техностарсоюз-Импекс") под 12 % годовых, и впоследствии после приобретения заявителем права требования, ставка изменена на 2 % годовых, с установлением срока возврата долга до 01.01.2020. При этом заявитель действовал по экономическим мотивам в целях перевода своих прав требования на более благонадежного должника, что подтверждается в том числе фактом исключения 23.01.2014 общества с ограниченной ответственностью "Фирма Техностарсоюз-Импекс" из реестра юридических лиц. Судами не учтено, что заключение договора займа от 01.01.2007 N 07-1 между Тимофеевым В.Н. и должником осуществлено в качестве уведомления о состоявшейся уступке прав требования, фактического перечисления денежных средств не происходило, что исключает квалификацию данного документа как договора займа. Изложенное, по мнению заявителя, исключает корпоративную природу правоотношений, сложившихся с должником.

В дополнение к указанному заявитель считает, что решение суда общей юрисдикции о предоставлении впоследствии должнику рассрочки исполнения судебного акта не может влиять на законность определения суда первой инстанции, поскольку выводы суда общей юрисдикции о рассрочке последовали именно после вынесения арбитражным судом первой инстанции определения с указанием на корпоративный характер отношений сторон.

В представленном отзыве общество "Агрофирма Светлое", ссылаясь на необоснованность доводов заявителя, просит оставить судебные акты без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав представителей сторон, явившихся в судебное заседание, суд кассационной инстанции пришел в следующим выводам.

При рассмотрении данного спора судами первой и апелляционной инстанций установлено, что между должником (заемщик) и заявителем (кредитор) заключен договор займа от 01.01.2007 N 07-2, по условиям которого согласно договору уступки права требования (цессии) между обществом "Фирма Техностарсоюз-Импекс" (цедент) и заявителем (цессионарий) цессионарий принимает право требования к должнику, являющемуся заемщиком по договору займа от 17.09.2003 N 6к, заключенному между цедентом и заемщиком, а также право требования, обеспечивающее исполнение обязательств и другие права, связанные с правами требования по указанному договору займа, в том числе, в полном объеме право требования процентов в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии в п. 1.1 договора долг заемщика за пользование суммой займа составляет 600 000 руб.

Заявитель, ссылаясь на нарушение порядка выплаты процентов за пользование займом, обратился в Сухоложский городской суд Свердловской области с исковым заявлением о взыскании задолженности с должника. Решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 17.07.2017 по делу N 2-545/2017 исковые требования заявителя удовлетворены частично: с должника взыскана сумма долга 600 000 руб., расходы по оплате государственной пошлины в сумме 9 594 руб. 99 коп.

Апелляционным определением Судебном коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 15.11.2017 по делу N 33-18085/2017 указанное решение городского суда отменено, с должника в пользу заявителя взыскано в счет уплаты основного долга по договору займа 582 447 руб.

94 коп., с 16.11.2017 проценты за пользование займом на сумму основного долга 582 447 руб. 94 коп. в размере 2 % годовых по дату фактического возврата долга, а также 8 402 руб. 94 коп. расходов по оплате государственной пошлины.

Между обществом "Фирма Техностарсоюз-Импекс" (кредитор) и должником (заемщик) заключен договор займа от 01.03.2003 N 4э, согласно которому кредитор передает должнику денежные средства в эквиваленте 400 000 долларов США по курсу ЦБ на дату передачи, а заемщик обязуется возвратить кредитору сумму займа и уплатить проценты за нее в сроки и на условиях, предусмотренных договором. Перечисление денежных средств должнику подтверждается актом сверки от 31.12.2003.

В последующем права требования по договору займа от 01.03.2003 N 4э перешли к Тимофееву В.Н. в соответствии с заключенным между обществом "Фирма Техностарсоюз-Импекс" (цедент) и Тимофеевым В.Н. (цессионарий) договором уступки права требования (цессии) от 01.01.2007 (о переходе права требования к заемщику по кредитному договору, заключенному заемщиком с цедентом).

Задолженность должника на момент подписания договора займа составляла 13 622 383 руб. 26 коп, в том числе: 9 664 592 руб. 75 коп. - сумма основного долга; 3 957 790 руб. 51 коп. - сумма процентов за пользование суммой займа.

Решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 06.02.2017 по делу N 2-38/2017 установлен факт неисполнения должником своих обязательств по договору займа, то есть факт неправомерного удержания с 18.12.2013 по 05.05.2017 денежных средств (суммы основного долга), причитающихся заявителю в размере 1 400 000 руб., а также неправомерного удержания с 18.12.2013 по 05.05.2017 должником денежных средств (суммы процентов за пользование заемными денежными средствами) в размере 71 946 руб. 58 коп.

Платежным поручением от 05.05.2017 N 116 сумма основного долга в размере 1 400 000 руб. должником погашена, также погашена задолженность по процентам за пользование суммой займа.

В связи с нарушением порядка выплаты процентов за пользование займом заявитель обратился в суд с исковым заявлением о взыскании задолженности с общества "Агрофирма Светлое", которое удовлетворено решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 07.09.2017 по делу N 2-676/2017 частично, с должника в пользу заявителя взыскана сумма долга - 9 664 592 руб. 75 коп.; проценты - 621 711 руб. 33 коп., расходы по оплате государственной пошлины - 59 631 руб. 52 коп., в остальной части искового заявления отказано. Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 20.12.2017 по делу N 33-20496/2017 решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 07.09.2017 отменено, постановлено новое решение, согласно которому с должника в пользу заявителя взыскано в счет уплаты основного долга по договору займа 9 664 592 руб. 75 коп., проценты за пользование займом в размере 675 727 руб. 14 коп. расходы по оплате государственной пошлины в размере 54 000 руб., начиная с 21.12.2017 взысканы с должника в пользу заявителя проценты за пользование займом на сумму основного долга 9 664 592 руб. 75 коп. в размере 2 % годовых по дату фактического возврата долга.

Решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 10.11.2017 по делу N 2-1062/2017 с должника в пользу заявителя взысканы 44 694 руб. 51 коп. процентов за пользование суммой займа за период с 26.01.2017 по 04.05.2017 по договору займа от 17.06.2013, договору перевода долга от 01.07.2013, 327 813 руб. 28 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами по договору займа (по основной сумме долга), 16 846 руб. 46 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами по договору займа (по процентам), 7 093 руб. 54 коп. расходов по оплате госпошлины. Решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 30.11.2017 по делу N 2-1062/2017 вступило в законную силу 12.01.2018.

В связи с наличием непогашенной задолженности, Тимофеев В.Н. обратился в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Определением суда первой инстанции от 21.05.2018, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 12.07.2018, отказано во введении наблюдения, производство по делу о несостоятельности должника прекращено. Суды исходили из того, что заявитель являлся мажоритарным участником должника, заем предоставлялся для пополнения оборотных средств общества, поведение сторон не являлось типичным для стандартных рыночных операций, с учетом конкретных обстоятельств дела суды переквалифицировали заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, в результате чего пришли к выводу, что спорное требование вытекает из факта участия заявителя в деятельности должника и является корпоративным.

Из абзаца четвертого статьи 2 Закона о банкротстве следует, что для целей законодательства о банкротстве под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному, предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации, бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

Кредиторами являются лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам (абзац 7 статьи 2 Закона о банкротстве).

Согласно абзацу восьмому статьи 2 Закона о банкротстве конкурсными кредиторами являются кредиторы по денежным обязательствам, за исключением учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия.

В соответствии с пунктом 7 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации оставшееся после удовлетворения требований кредиторов имущество юридического лица передается его учредителям (участникам), имеющим вещные права на это имущество или обязательственные права в отношении этого юридического лица, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или учредительными документами юридического лица.

В силу пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве требование учредителя (участника) должника может быть удовлетворено только за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований всех других кредиторов.

В настоящем деле заявителем приводится позиция о необоснованном применении судами положений статьи 2 Закона о банкротстве и характеристике его требований как вытекающих из корпоративных отношений.

По данному доводу суд округа считает необходимым отметить следующее.

Участник коммерческой корпоративной организации располагает различными процедурами управления корпорацией и ее имуществом, влияет на формирование волеизъявления высшего органа корпоративного юридического лица. Такой способ удовлетворения интересов управомоченной стороны отличает корпоративные отношения от типичного гражданско-правового регулирования, где субъекты самостоятельны и независимы друг от друга и поэтому не могут непосредственно участвовать в формировании воли контрагента.

С внесением Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ в часть 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации изменений корпоративные отношения стали рассматриваться как особые гражданско-правовые отношения, которые не сводятся ни к вещным, ни к обязательственным правоотношениям.

В связи с этим в ситуации предъявления участником требования к обществу разграничение обязательственных и корпоративных отношений имеет практическое значение, поскольку влияет на правильное определение прав и обязанностей сторон, определение круга правовых норм, подлежащих применению в процессе возникновения, реализации и прекращения правоотношения.

Кредитор, выдавая кредит в обычной практике взаимоотношений участников гражданского оборота, обоснованно рассчитывает на его возврат заемщиком и получение платы, кроме того стремится повысить вероятность исполнения заемщиком своего обязательства по возврату денег, заключая в этих целях обеспечительные сделки.

Если обстоятельства выдачи займа, заключения и исполнения его сторонами, свидетельствовали о наличии у сторон корпоративного интереса, экономически обусловленного наличием возможности управления делами в обществе и получения от этого выгод, и существенно отличаются от разумного общепринятого стандарта заемных отношений с условиями платности, своевременности возврата денежных средств, обеспеченности обязательства, соотносимости с рыночными условиями процентной ставки и т.п., то такое требование лица считается возникшим из отношений, связанных с участием в корпоративных организациях или с управлением ими.

Таким образом, во внимание принимаются экономические интересы сторон заемных отношений исходя из распределенных ими юридических прав и обязанностей на момент достижения соглашения, то есть учитываются справедливые правовые ожидания сторон, которые они имели при вступлении в договорные отношения.

Положение статьи 2 Закона о банкротстве, исключающее из числа конкурсных кредиторов учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, определяется также тем, что характер этих обязательств непосредственно связан с ответственностью указанных лиц за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей. Участники общества - должника ответственны за эффективную деятельность самого общества и, соответственно, несут риск наступления негативных последствий своего управления им.

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника, в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений. Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Субординация требований учредителей (участников) должника как мера, ограничивающая права кредитора, допустима только в случае, когда она строго необходима.

Следует учитывать, что законодательство о банкротстве связывает со статусом конкурсного кредитора наличие правовых возможностей, совокупность которых обуславливает дальнейшую судьбу должника: инициирование процедуры банкротства, участие в собрании кредиторов с правом голоса, выбор процедуры несостоятельности и арбитражного управляющего. Суть правового положения конкурсных кредиторов в процессе банкротства должника сводится к возможности получения наиболее полного удовлетворения своих требований. Однако учредители (участники) юридического лица (должника) по правоотношениям, связанным с таким участием (корпоративные отношения), не могут являться его кредиторами в деле о банкротстве; требования участника юридического лица не могут конкурировать с обязательствами должника перед иными кредиторами - участниками гражданского оборота: участники должника вправе претендовать лишь на часть имущества общества, оставшегося после расчетов с другими кредиторами.

Такое толкование соответствует основным началам гражданского законодательства, определяющим возможность ограничения гражданских прав только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, а также принципу добросовестности участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей.

Ограничение правового статуса учредителя, как кредитора общества, распространяется на корпоративные требования акционеров или участников компаний.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(2), действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что заинтересованное по отношению к должнику лицо является его займодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Таким образом, в случае заемного финансирования необходимо исследовать правовую природу заявленного требования для определения допустимости его включения в реестр, обстоятельства выдачи денежных средств, а также степень влияния кредитора-учредителя на управление делами общества.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).

Исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

В ходе судебного разбирательства по настоящему спору должник ссылался на то, что заявителем в течение более десяти лет со дня подписания договора займа требования о ежемесячной выплате процентов не предъявлялись, на нарушение условий договора заявитель до предъявления иска в суд не указывал, что говорит об отсутствии заинтересованности заявителя в получении денежных выплат по договору займа; заявителем неоднократно прощались текущие проценты по предоставленным должнику займам; заявитель на протяжении более чем тринадцати лет являлся мажоритарным участником должника, полностью обладал информацией о действительном положении дела должника; в условиях длительного неисполнения заемщиком своих обязательств заявитель не предпринимал мер по взысканию долга; экономическая целесообразность заключения договора займа, его неоднократное продление, заниженная процентная ставка, прощение долга в отсутствие погашения задолженности ничем не обоснованы, что говорит о том, что отношения не являются типичными для стандартных рыночных операций и свидетельствует о корпоративном характере требований заявителя к должнику.

Проверив данные обстоятельства, суды на основании сведений из Единого государственного реестра юридических лиц по состоянию на 20.01.2003 и учредительных документов должника (протокол N 1 от 11.01.2003, учредительный договор от 11.01.2003) установили, что заявитель на момент вступления в договорные отношения, на которых основаны спорные требования, владел 50% доли в уставном капитале должника, то есть являлся его мажоритарным участником. Исследовав вопросы о фактических основаниях выдачи займа, об условиях его предоставления, суды установили, что заем предоставлялся для пополнения оборотных средств общества в связи с отсутствием у должника достаточного имущества для расчета с иными контрагентами (в частности, для обслуживания кредитных обязательств), в целях обеспечения непрерывного хозяйственного процесса, стабильной работы, между заявителем и должником подписан договор (соглашение) о прощении долга от 01.07.2011 N 1 на сумму 3 957 790 руб. 51 коп. по уплате процентов по договору уступки права требования (цессии) от 01.01.2007, заявитель также простил должнику проценты, начисленные на ранее полученный заем в сумме 15 377 126 руб., в соответствии с соглашениями о прощении долга N N 1-6; кроме того в условиях длительного неисполнения заемщиком своих обязательств кредитор не предпринимал мер по взысканию долга, необходимость прощения долга, непринятия мер ко взысканию задолженности в течение длительного периода времени не раскрыта. Суды посчитали, что такое поведение заявителя не является типичным для стандартных рыночных отношений и признали, что спорное требование вытекает из факта участия в деятельности должника.

Кроме того, судами принято во внимание, что должником исполняются решения суда, заявителю перечисляются денежные средства в погашение долга, процентов. Определением Сухоложского городского суда Свердловской области от 08.05.2018 в связи с фактическим исполнением окончено исполнение решения по делу N 2-1062/2017. Согласно апелляционному определению судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 28.06.2018 должнику предоставлена рассрочка исполнения апелляционного определения Свердловского областного суда от 20.12.2017 по делу N 33-20496/2017 по которому с должника в пользу заявителя взыскан основной долг в размере 9 664 592 руб. 75 коп., проценты за пользование займом в размере 675 727 руб. 14 коп., расходы по оплате государственной пошлины в размере 54 000 руб., с 30.06.2018 по графику выплат. Поскольку должнику предоставлена рассрочка исполнения судебного акта, должник вправе рассчитывать на сохранение своего положения на установленный срок рассрочки. Также решением единственного участника должника от 17.01.2018 в рамках мер по предупреждению банкротства принято решение об оказании должнику финансовой помощи в сумме 15 000 000 руб. путем оплаты долгов общества, обязанность оплаты которых уже установлена или может быть установлена в будущем вступившими в законную силу судебными актами, в порядке очередности - по усмотрению участника, срок оказания финансовой помощи - до 31.10.2019.

В силу изложенного, суды первой и апелляционной инстанций правомерно отказали в удовлетворении заявления Тимофеева В.Н.

Довод заявителя о том, что он не является в настоящее время участником должника, отклоняется, поскольку на момент приобретения долга по договору уступки права требования (цессии) от 01.01.2007 и прощения долгов, Тимофеев В.Н. являлся мажоритарным участником общества "Агрофирма Светлое". Одновремено с этим, выход заявителя из состава участников общества не может влечь изменение правовой квалификации спорного требования, поскольку иное позволяло бы посредством одностороннего содействия наступлению формального критерия преодолевать заинтересованному лицу правило о субординации требований учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, и привело бы к предоставлению неоправданных преференций по сравнению с теми лицами, которые сохранили статус участника общества в кризисной для общества ситуации.

Ссылки заявителя о формировании спорного требования на рыночных условиях, о наличии у заявителя экономических мотивов по переводу своих прав требования на более благонадежного должника, а также то обстоятельство, что Тимофеев В.Н. не предоставлял должнику денежные средства по договору займа, а приобрел долг по договору уступки права требования (цессии) от 01.01.2007, не принимаются. Представляется маловероятным, что факт исключения общества "Фирма Техностарсоюз-Импекс" из реестра юридических лиц в 2014 году может служить аргументации наличия у заявителя не корпоративного, а экономического мотива смены должника на более благонадежного, учитывая отсутствие объективной возможности предвидеть ликвидацию не аффилированной (как сам об этом утверждает заявитель) компании за 7 лет до наступления данного обстоятельства. Истребование задолженности последовало только после корпоративного конфликта в 2015-2016 годах. Кроме того, при обычных рыночных условиях ни один кредитор, не связанный с заемщиком корпоративными связями, не предоставил бы заем на таких условиях: прощение долга по процентам в отсутствие обоснованного экономического интереса, долг по договору займа выкуплен без предоставления обеспечения со стороны должника, срока возврата займа в 2011 году продлен дополнительным соглашением до 2020 года, снижена процентная ставка за пользование займом с 12 % годовых до 2 % годовых.

Вопреки позиции заявителя, наименование договора в данной ситуации не имеет определяющего значения, так как важно его содержание и влияние на правовую квалификацию сложившихся между обществом и его участником правоотношений; для характеристики требований как корпоративных либо не связанных с участием в обществе необходимо установить направленность воли сторон. Такой подход соответствует правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556, в соответствии с которой к обязательствам, вытекающим из факта участия, относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника). В случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника, исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации), на участника должника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Иные доводы, изложенные в кассационной жалобе, судом кассационной инстанции отклоняются, поскольку не свидетельствуют о нарушении судами норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств.

Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда округа не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом округа не установлено.

С учетом изложенного, обжалуемые судебные акты следует оставить без изменения, кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.05.2018 по делу N А60-9297/2018 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу Тимофеева Владимира Николаевича - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

С.Н. Соловцов

Судьи

О.В. Рогожина Н.В. Шершон