Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 31 мая 2023 г. N Ф09-6238/22 по делу N А76-32466/2021

Екатеринбург

31 мая 2023 г.

Дело N А76-32466/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 24 мая 2023 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 31 мая 2023 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Кудиновой Ю. В.,

судей Морозова Д. Н., Плетневой В. В.

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование" далее - общество "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование"), акционерного общества "Кредит Урал Банк" (далее - общество "КУБ", Банк), Дубровской Анны Борисовны на постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.02.2023 по делу N А76-32466/2021 Арбитражного суда Челябинской области.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие:

представитель общества "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование" - Кундеренко В.Б. (паспорт, доверенность от 19.12.2022 N 76);

представитель общества "КУБ" - Саяпин С.Ю. (паспорт, доверенность от 19.12.2022 N 75);

представитель Дубровской А.Б. - Соколов Д.С. (паспорт, доверенность от 29.04.2021 N 77 АГ 6366864).

Определение Арбитражного суда Челябинской области от 18.10.2021 возбуждено дело о признании несостоятельным (банкротом) Дубровского Александра Борисовича (далее - должник).

Определением суда от 25.01.2022 в отношении Дубровского А.Б. введена процедура реструктуризации его долгов, финансовым управляющим в которой утвержден Бурмистров Сергей Борисович (далее - управляющий).

Общество "КУБ" обратилось в рамках настоящего дела о банкротстве с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования в сумме 132 684 095 руб. 01 коп. (с учетом уточнения требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), обусловленного фактом состоявшейся уступки права требования к основному должнику в пользу общества с ограниченной ответственностью "Интекс" (далее - общество "Интекс"), общества с ограниченной ответственностью "Символ бетон" (далее - общество "Символ бетон") и Дубровской А.Б.)

Дубровская А.Б. 14.03.2022 направила в арбитражный суд заявление о правопреемстве по заявлению общества "КУБ" и о включении в реестр требований кредиторов должника требования в общей сумме 342 684 095 руб. 01 коп. основной задолженности.

Протокольным определением от 05.10.2022 заявления общества "КУБ" и Дубровской А.Б. объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

Определением суда от 04.08.2022 в порядке, предусмотренном статьей статьи 51 АПК РФ, к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество "Интекс" и общество "Символ бетон".

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 02.11.2022 по данному делу в удовлетворении требований общества "КУБ" и Дубровской А.Б. отказано.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.02.2023 определение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований Дубровской А.Б. отменено; заявление Дубровской А.Б. о замене кредитора акционерного общества "КУБ" удовлетворено в части суммы 10 000 000 руб.; требования Дубровской А.Б. в сумме 10 000 000 руб. основной задолженности и процентов признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты в реестре требований кредиторов должника.

Не согласившись с принятым судебным актом, общество "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование", Банк, Дубровская А.Б. обратились в суд округа с кассационными жалобами, в которых просят постановление от 06.02.2023 отменить.

В своей кассационной жалобе общество "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование" просит постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

Заявитель жалобы указывает, что суд апелляционной инстанции пришел к ошибочному выводу о том, что воля сторон договора цессии была направлена на передачу Дубровской А.Б. требований в сумме 10 000 000 руб.; применив ограничительное толкование договора, суд апелляционной инстанции определил вид взаимоотношений сторон, но не определил истинную общую волю сторон и цель договора; настаивает, что целью или одной из целей переговоров, предшествовавших заключению договора цессии от 14.01.2021, являлось прекращение прав требования Банка к Дубровскому А.Б., однако дальнейшая оценка переписки сторон судом не была дана, а окончательный вывод о природе и цели договора цессии судом апелляционной инстанции сделан с явным противоречием ранее указанным фактическим обстоятельствам; все обстоятельства настоящего обособленного спора, а также условия совершения договора цессии от 14.01.2021 полностью идентичны правоотношениям Дубровской А.Б. и Дубровского А.Б., возникших из кредитных договоров с публичным акционерным обществом "Челиндбанк"; действия Дубровской А.Б. породили не переход права требования, а исполнение и прекращение обязательств Дубровского А.Б. перед Банком; отмечает, что удовлетворение требований кредиторов в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты в реестре требований кредиторов, в соответствии с законодательством о банкротстве, не применимо в процедуре банкротства физических лиц, поскольку удовлетворение требований кредиторов в процедуре банкротства физических лиц возможно только в очередности, установленной статьей 213.27 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

В обоснование доводов своей кассационной жалобы Дубровская А.Б. оспаривает выводы суда апелляционной инстанции о том, что требования к поручителю не могут по объему отличаться от требований, передаваемых к основному должнику в силу акцессорного характера данных требований; настаивает, что, несмотря на свою акцессорную природу, поручительство является отдельным самостоятельным обязательством, в связи с чем кредитор вправе распорядиться принадлежащими ему правами (требованиями) как ко всем солидарным должникам, так и к каждому из них в отдельности; положения действующего гражданского законодательства не содержат прямого запрета на уступку права требования к поручителю отдельно от прав по обеспеченному обязательству; отмечает, что договор цессии предусматривал переход к Дубровской А.Б., помимо требований к поручителям, также и требования к основному должнику - акционерному обществу "Производственное объединение "Монтажник" (далее - общество "ПО "Монтажник") в пределах суммы в размере 10 000 000 руб., соответственно, указанное свидетельствует о том, что "изолированной" уступки прав требований к поручителям не имелось и разрыва основного и акцессорного обязательств не произошло, в связи с чем у суда апелляционной инстанции имелись все основания для удовлетворения заявления Дубровской А.Б. в полном объеме; полагает, что положения договора цессии, предшествующая договору переписка и последующее поведение Банка свидетельствуют о наличии у Банка волеизъявления на отчуждение принадлежащих ему прав требований путем заключения договора цессии и получения по нему соответствующей платы; отсутствие в договоре цессии указания конкретного размера передаваемых требований к поручителю, при содержащейся в договоре формулировке "в полном объеме", не может свидетельствовать о подтверждении сторонами факта того, что ранее требования к поручителю Банком не передавались. По мнению Дубровской А.Б., поскольку приобретение прав требования состоялось в процедуре конкурсного производства общества "ПО Монтажник", цессионарием приобретено требование, уже включенное в реестр требований кредиторов должника и подлежащее удовлетворению в составе третьей очереди, отсутствовали основания для субординации требований Дубровской А.Б.; переход требований к новому кредитору не может являться основанием для переквалификации требования, подтвержденного судебным актом, а также изменять очередность удовлетворения данного требования; положения о понижении очередности удовлетворения требований кредиторов в делах о банкротстве физических лиц не применяются.

С учетом изложенного, Дубровская А.Б. просит постановление суда апелляционной инстанции изменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявления Дубровской А.Б. в полном объеме, включив в реестр требований кредиторов должника сумму 342 684 095 руб. 01 коп.

В своей кассационной жалобе Банк просит определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить и принять новый судебный акт о включении в реестр требований кредиторов должника задолженность в сумме 132 684 095 руб. 01 коп.

Банк ссылается на то обстоятельство, что заявления о процессуальном правопреемстве Дубровской А.Б., поданные в Орджоникидзевский районный суд г. Магнитогорска, являлись предметом рассмотрения судов трех инстанций, по результатам рассмотрения которых принят отказ Дубровской А.Б. от заявления о процессуальном правопреемстве; отказ от требований подан Дубровской А.Б. в суд общей юрисдикции после принятия судом кассационной инстанции судебных актов по жалобе и в пользу Банка, учитывая добросовестное участие Банка в судебном разбирательстве, предоставление письменных процессуальных документов, обжалования в кассационном порядке незаконного судебного акта, обеспечение явок на многочисленные судебные заседания, с целью надлежащей реализации права на судебную защиту и получения законного судебного акта, действия Дубровской А.Б. нельзя признать добросовестными, следовательно, судом в силу норм действующего законодательства в судебной защите Дубровской А.Б. должно быть отказано; по мнению Банка, действия Дубровской А.Б. направлены на искусственное наращивание кредиторской задолженности, контролируемое банкротство, перераспределение капитала в ущерб законным интересам других кредиторов, утрату возможности независимых кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника; отмечает, что спорный договор цессии не может являться соглашением об отступном в том числе по субъектному составу, по мотивам отсутствия указания в договоре цессии условия о прекращении обязательств Дубровского А.Б. перед Банком.

Помимо прочего, Банк указывает, что протокол осмотра почтового сервиса от 03.09.2021 не является относимым и допустимым доказательством, поскольку при оформлении протокола Банк не извещался о совершении указанного нотариального действия, что исключило возможность Банка со своей стороны подтвердить или опровергнуть соответствие сведений действительности (в том числе проверить могли ли использоваться сервисы полной подмены электронного адреса отправителя, которые имеются в свободном доступе в сети интернет); сам протокол составлен по заявлению Ширяевой Марины Семеновны, однако в самом осмотре, как на это указано нотариусом, участвовал не сам заявитель, а другое лицо - Демина Анна Дмитриевна; при этом относимые и допустимые доказательства того, что Ширяева М.С. и/или Демина А.Д. являлись представителем одной из сторон по договору цессии, в материалы дела представлено не было; не могли быть приняты в качестве доказательств свидетельские показания Салеевой Н.Б., которая не является ни стороной договора цессии, ни представителем такой стороны, не представила никаких доказательств своего участия в согласовании и подписании договора цессии, заинтересована по отношению к должнику и Дубровской А.Б., совершала в банкротстве общества "ПО "Монтажник" действия, направленные на причинение вреда кредиторам и Банкам; отмечает, что суд сослался на стенограмму судебного заседания от 21.09.2021, предметом которого не являлся вопрос объема уступленных Дубровской А.Б. прав к поручителям, при этом суд полностью проигнорировал позицию Банка, заявленную до указанного судебного заседания, в рамках судебных дел, где предметом рассмотрения являлся именно вопрос объема уступленных Дубровской А.Б. прав к поручителям.

Суд округа проверил по правилам статей 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, с учетом приведенных в кассационной жалобе доводов.

Как установлено судами и следует из материалов дела, обществом "ПО "Монтажник" (заемщик) и обществом "КУБ" заключены кредитные соглашения об открытии кредитной линии:

1) от 25.07.2019 N 3471, одним из способов обеспечения обязательств по которому являлось поручительство Дубровского А.Б. на основании договора поручительства от 25.07.2019 3471 "пор 1";

2) от 30.10.2019 N 3495, одним из способов обеспечения обязательств по которому является поручительство Дубровского А.Б. в соответствии с договором поручительства от 11.11.2019 N 3495 "пор 2";

3) от 20.02.2020 N 3521, одним из способов обеспечения обязательств по которому является поручительство Дубровского А.Б. в соответствии с договором поручительства от 20.02.2020 N 3521 "пор 2";

4) от 03.03.2020 N 3524, одним из способов обеспечения обязательств по которому является поручительство Дубровского А.Б. в соответствии с договором поручительства от 03.03.2020 N 3524 "пор 2".

Определением суда от 08.04.2021 по делу N А76-15892/2020 требование банка в сумме 342 858 095 руб. 01 коп. включено в реестр требований кредиторов общества "ПО "Монтажник" как обеспеченное залогом имущества должника.

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020 с Дубровского А.Б. в пользу Банка взысканы 221 296 279 руб. 81 коп.:

- задолженность по кредитному соглашению от 30.10.2019 N 3495 в сумме 1 512 292 руб. просроченных процентов за период с 21.06.2020 по 31.07.2020;

- задолженность по кредитному соглашению от 20.02.2020 N 3521 в размере 126 507 199 руб. 21 коп. и 1 381 230 руб. просроченных процентов за период с 21.06.2020 по 31.07.2020;

- задолженность по кредитному соглашению от 03.03.2020 N 3524 в размере 90 857 341 руб. 60 коп. и 1 008 197 руб. просроченных процентов за период с 21.06.2020 по 31.07.2020;

- 30 000 руб. судебных расходов по уплате государственной пошлины.

Решение Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020 вступило в законную силу 04.03.2021.

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020 с Дубровского А.Б. в пользу Банка взыскана задолженность по кредитному соглашению от 25.07.2019 N 3471 в размере 121 387 815 руб. 20 коп., в том числе 119 999 947 руб. 20 коп. основной задолженности, 1 327 868 руб. процентов за период с 21.06.2020 по 31.07.2020, 60 000 руб. судебных расходов.

Решение Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 07.12.2020 по делу N 2-3127/2020 вступило в законную силу 04.03.2021.

Затем общество "КУБ" уступило свои права требования к заемщику обществу "Интекс" на сумму 195 005 098 руб. 40 коп., обществу "Символ бетон" на сумму 4 994 901 руб. 60 коп., а также по договору цессии (уступки прав требования) от 14.01.2021 Банк (цедент) уступил Дубровской А.Б. (цессионарию) права требования к обществу "ПО Монтажник" на основании кредитных соглашений от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524 на сумму 10 000 000 руб., а также к Дубровскому А.Б. по договорам поручительства от 25.07.2019 3471 "пор 1", от 11.11.2019 N 3495 "пор 2", от 20.02.2020 N 3521 "пор 2", от 03.03.2020 N 3524 "пор 2" в полном объеме.

Договор заключен под отлагательными условиями (пункт 1.4 договора от 14.01.2021).

С момента заключения договора до перехода прав требования к основному должнику и поручителю цедент обязался не предъявлять исполнительные листы по решениям от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020 и от 07.12.2020 по делу N 2-3127/2020 к исполнению; с момента перехода к цессионарию прав требования, указанных в пунктах 1.1 и 1.2 договора, цедент утрачивает право предъявления каких-либо требований к поручителю по договорам поручительства, указанным в пункте 1.2 договора (пункт 1.7 договора).

Платежным поручением от 05.03.2021 N 19640 Дубровская А.Б. произвела оплату в согласованном сторонами размере 10 000 000 руб.

Из акта приема-передачи документов от 15.03.2021, подписанного во исполнение договора от 14.01.2021, Банк передал Дубровской А.Б. копии кредитных соглашений и подлинники договоров поручительства.

Дубровская А.Б. обращалась в суд общей юрисдикции с ходатайствами о замене взыскателя по решениям Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020, от 07.12.2020 по делу N 2-3127/2020 в полном объеме.

Судом апелляционной инстанции ходатайства были удовлетворены, однако, затем определениями Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24.01.2022 и от 15.03.2022 апелляционные определения отменены, вопрос направлен на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении производство по ходатайствам о процессуальном правопреемстве прекращено 09.06.2022 и 23.06.2022 в связи с отказом Дубровской А.Б. от них; при этом суд общей юрисдикции указал на то, что вопрос о процессуальном правопреемстве подлежит разрешению Арбитражным судом Челябинской области в деле о банкротстве Дубровского А.Б. в порядке, предусмотренном АПК РФ.

Общество "КУБ", ссылаясь на наличие долга перед ним по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524 (согласно заявленному уточнению - в размере 132 684 095 руб. 01 коп.), обратилось с требованием о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника Дубровского А.Б. - поручителя по соответствующим обязательствам.

В свою очередь, Дубровская А.Б. заявила ходатайство о замене указанного кредитора на себя на сумму 342 684 095 руб. 01 коп. в связи с заключенным договором уступки права требования.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований, как общества "КУБ", так и Дубровской А.Б., исходил из того, что толкование условий договора от 14.01.2021, а равным образом оценка переговоров сторон при заключении договора и поведения Банка после его заключения свидетельствуют о достижении сторонами соглашения об отчуждении Банком права требования к Дубровскому А.Б. в полном объеме, включая и судебные расходы; договор цессии от 14.01.2021 фактически представляет собой соглашение, по условиям которого при исполнении Дубровской А.Б. обязанности по оплате стоимости уступаемых к основному заемщику прав требования ну сумму 10 000 000 руб. поручительство Дубровского А.Б. прекращается полностью, а со стороны Дубровской А.Б. целью заключения договора являлась не передача права требования от Банка Дубровской А.Б., а исполнение Дубровской А.Б. обязательств должника как поручителя и прекращение поручительства предоставлением отступного.

Суд апелляционной инстанции, согласившись с выводом суда первой инстанции о том, что целью или одной из целей переговоров, предшествовавших заключению договора цессии от 14.01.2021, являлось прекращение прав требования Банка к Дубровскому А.Б.; установив, что общество "КУБ", уступая часть прав требования задолженности по тем же кредитным правоотношениям с обществом "ПО Монтажник" иным цессионариям - обществам "Интекс" и "Символ бетон", не передавал им одновременно права по обеспечивающему исполнение данных кредитных договоров поручительству к Дубровскому А.Б.; отметив, что после заключения договора цессии от 14.01.2021 при рассмотрении заявления публичного акционерного общества "Совкомбанк" о признании решения собрания кредиторов общества "ПО Монтажник" в рамках дела N А76-15892/2020 Банк признавал уступку права требования к Дубровскому А.Б. в большем объеме, чем к обществу "ПО Монтажник", пришел к выводы о том, что предшествующие заключению договора от 14.01.2021 переговоры, условия непосредственно заключенной по их итогам сделки и последующее поведение общества "КУБ" в своей совокупности указывают на наличие у Банка волеизъявления на отказ от прав требования к Дубровскому А.Б. на условиях оплаты Дубровской А.Б. как цессионарием 10 000 000 руб. за уступаемую в том же размере задолженность по кредитным договорам к обществу "ПО Монтажник", в связи с чем не установил оснований для включения требований Банка в реестр требований кредиторов должника.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, отметив, что из смысла гражданского законодательства и существа поручительства, объем ответственности поручителя по основному обязательству, имеющемуся перед конкретным кредитором, не может превышать объем ответственности основного должника перед тем же кредитором, пришел к выводу, что к Дубровской А.Б. перешли права требований Банка по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524 как к основному заемщику обществу "ПО "Монтажник", так к поручителю Дубровскому А.Б. только в переделах суммы 10 000 000 руб. основной задолженности, соответственно, признав, что заявление Дубровской А.Б. в части правопреемства на стороне Банка в правоотношениях, вытекающих из поручительства Дубровского А.Б., является обоснованным только на сумму 10 000 000 руб.

При этом определяя очередность удовлетворения требований Дубровской А.Б. суд апелляционной инстанции, приняв во внимание, что в рамках дела N А76-15892/2020 о банкротстве общества "ПО Монтажник" Дубровская А.Б. также обращалась с заявлением о замене кредитора - общества "КУБ" в реестре требований кредиторов в части требований в сумме 10 000 000 руб. основной задолженности и процентов по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, по результатом рассмотрения которого требования Дубровской А.Б. к должнику-заемщику в общей сумме 415 976 881 руб. 87 коп. признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты; отметив, что в ходе рассмотрения требования Дубровской А.Б. судом установлено, что источником денежных средств для выкупа Дубровской А.Б. требования у общества "Челиндбанка" и исполнения обязательств, вытекающих из залога банковского депозита и вклада, на сумму 199 000 000 руб., являлись средства, поступившие от Дубровского Б.А. (ее отца) - лица, контролировавшего общество "ПО "Монтажник" (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 12.10.2021); с учетом того, что перечисление денежных средств Дубровским Б.А. в пользу Дубровской А.Б. и последующее совершение последней действий по выкупу долга к должнику у Банка и внесению денежных средств на счета, права по которым находились в залоге Банка, были расценены судом как действия, связанные единой целью компенсационного финансирования общества "ПО "Монтажник" в условиях имущественного кризиса; исходя из того, что в рамках настоящего спора каких-либо иных относимых и допустимы доказательств обратного не представлено; применив разъяснения, изложенные в пункте 6 Обзора от судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденным Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020), суд апелляционной инстанции заключил, что требование Дубровской А.Б. о правопреемстве на стороне кредитора - общества "КУБ" в части суммы 10 000 000 руб. подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты в реестре требований кредиторов должника.

Изучив доводы кассационных жалоб Банка, Дубровской А.Б. и общества "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование", суд округа пришел к следующему.

Согласно статье 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

Процессуальное правопреемство представляет собой переход процессуальных прав и обязанностей от одного лица к другому в связи с произведенным материальным правопреемством, осуществляется при доказанности выбытия стороны из правоотношений и передачи ею соответствующих прав правопреемнику в порядке, предусмотренном законом или договором.

В соответствии с пунктом 1 статьи 329 ГК РФ исполнение обязательств может обеспечиваться поручительством.

В соответствии со статьями 361, 363 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. При неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

При разрешении судами споров, связанных с исполнением договоров поручительства, необходимо учитывать, что исходя из пункта 2 статьи 363 ГК РФ, обязательство поручителя перед кредитором состоит в том, что он должен нести ответственность за должника в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

С учетом норм пункта 1 статьи 361, пунктов 1, 2 статьи 363 ГК РФ банкротство основного должника не прекращает обязательств поручителя по исполнению обеспеченного поручительством обязательства должника в полном объеме, включая уплату процентов за пользование чужими денежными средствами.

Право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона (пункт 1 статьи 382 ГК РФ).

Суд первой инстанции, исходя из буквального толкования условий пунктов 1.2 и 1.7 договора от 14.01.2021, с учетом принципа contra proferentem, состоящего в том, что неясное договорное условие толкуется против того, кто при заключении договора его предложил, и, соответственно, в пользу того, кто его принял; исследуя обстоятельства, связанные с объемом переданных Дубровской А.Б. прав требований в отношении поручителя Дубровского А.Б. по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524, проанализировав содержащиеся в договоре цессии от 14.01.2021 положения о предмете договора (пункт 1.2), в частности о передаче цессионарию прав требования по договорам поручительства от 25.07.2019 N 3471 "пор 1", от 11.11.2019 N 3495 "пор 2", от 20.02.2020 N 3521 "пор 2", от 03.03.2020 N 3524 "пор 2", заключенным с Дубровским А.Б., в полном объеме и подтвержденности требований в отношении Дубровского А.Б. решениями Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска от 04.12.2020 по делу N 2-3094/2020 на сумму 221 326 279 руб. 81 коп. и от 07.12.2020 по делу N 2-3127/2020 на сумму 121 387 815 руб. 20 коп.; отметив, что в спорном пункте договора отсутствует указание на то, что права требования передаются лишь в сумме 10 000 000 руб. или в объеме, указанном в пункте 1.1 договора от 14.01.2021, равном объему передаваемых прав к основному заемщику - обществу "ПО Монтажник", - заключил, что из буквального толкования условий договора цессии от 14.01.2021 следует, что в части права требования к Дубровскому А.Б. его предметом является весь объем существовавших на момент заключения договора прав требования к поручителю, включая требования о судебных расходах.

В соответствии с положениями статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" (далее - постановление N 49) условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 ГК РФ).

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Согласно пункту 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах" (далее - постановление N 16) при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Суд первой инстанции для целей установления действительной воли сторон, учитывая наличие между сторонами разногласий относительно толкования условий договора, обоснованно включил в предмет судебного исследования вопросы преддоговорного согласования условий спорного договора цессии от 14.01.2021, а также дал оценку последующему поведению Банка и Дубровской А.Б., в том числе при передаче и приеме документов, подтверждающих основание возникновения у Банка прав требований к Дубровскому А.Б.

В рассматриваемом случае, из анализа протокола осмотра почтового сервиса, содержащего данные о преддоговорном периоде, представленного в материалы дела Дубровской А.Б., судом первой инстанции установлено, что на этапе согласования условий договора Банком была предложена редакция, в котором пунктом 1.2 предусматривалось, что "права требования по договорам поручительства переходят к цессионарию в объеме пропорционально передаваемым правам, указанным в пункте 1.1 настоящего договора", и одновременно в пункте 1.7 предусматривалось, что "после перехода прав по настоящему договору к правопреемнику оставшиеся права требования цедента к поручителю прекращаются"; при этом Банком высказывалась позиция, что действующее законодательство не содержит запрета на уступку права требования по договору поручительства без уступки прав по основному обязательству; Банк также указывал, что предметом переговоров является прекращение обязательств поручителей по договорам поручительства, а не частичное погашение задолженности общества "ПО Монтажник".

Кроме того, суд первой инстанции указал, что из представленных в судебном заседании 22.08.2022 показаний свидетеля Салеевой Н.Б. - работника общества "ПО Монтажник", участвовавшей в переговорах при заключении договора от 14.01.2021, также следовало, что договор цессии от 14.01.2021 был направлен на передачу в полном объеме прав к поручителю, обсуждался также вопрос о прощении долга поручителя и о запрете Банку предъявлять исполнительные листы; из содержания акта приема-передачи документов от 15.03.2021, подписанного во исполнение договора от 14.01.2021, следует, что Банк передал Дубровской А.Б. копии кредитных соглашений и подлинники договоров поручительства, что также признано косвенным свидетельством различного объема передаваемых прав к основному должнику и поручителю.

Более того, как отметил суд первой инстанции, из стенограммы судебного заседания от 21.09.2021 по делу N А76-15892/2020, в рамках которого общество "Совкомбанк" оспаривало решение собрания кредиторов со ссылкой на передачу по договору от 14.01.2021 права требования к обществу "ПО Монтажник" от Банка Дубровской А.Б. полностью, Банк признавал уступку права требования к Дубровскому А.Б. в большем объеме, чем к обществу "ПО Монтажник".

Таким образом, суд первой инстанции, приняв во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие заключению договора переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, последующее поведение сторон; признав, что уже на этапе обсуждения и согласования условий договора цессии от 14.01.2021 воля сторон была направлена на прекращение обязательств поручителей, в том числе Дубровского А.Б. перед Банком по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524 - в полном объеме; отметив, что заявляя свои возражения относительно представленных другой стороной переговоров - Дубровской А.Б. и полагая их недопустимыми доказательствами, Банк, несмотря на предложение суда, не представил иных по содержанию писем, протоколов совещаний, проектов договоров, опровергающих доказательства возражающей стороны спора, и по существу не оспорил переписку и стенограмму судебного заседания от 21.09.2022 в рамках дела N А76-15892/2020, представленные Дубровской А.Б., в связи с чем суд первой инстанции справедливо исходил из того, что Банк, как непосредственный участник соглашения об уступке прав требований в рамках настоящего спора не доказал направленность своей на воли на иные юридические последствия при заключении договора, чем те, на которые ссылалась Дубровская А.Б. в ходе рассмотрения настоящего спора.

В свою очередь, суд апелляционной инстанции согласился с толкованием условий договора цессии от 14.01.2021, которое было дано судом первой инстанции, и выводами о том, что результатом соглашения об уступки прав требований от 14.01.2021 является переход к Дубровской А.Б. прав требований Банка к Дубровскому А.Б. как поручителю по обязательствам общества "ПО Монтажник" по кредитным договорам от 25.07.2019 N 3471, от 30.10.2019 N 3495, от 20.02.2020 N 3521, от 03.03.2020 N 3524 - в полном объеме, признав правильными выводы суда первой инстанции об отсутствии правовых и фактических оснований для включения требования Банка в реестр.

Доводы кассационной жалобы Банка в указанной части, ссылающегося на недолжный характер исследованных судами доказательств при постановке выводов о действительном содержании соглашения сторон и толковании условий договора, их неотносимость и недопустимость, а также ненадлежащий источник получения, судом округа отклоняются, поскольку выражают его несогласие с оценкой судами первой и апелляционной инстанций представленных в материалы дела доказательств, но выводов судов не опровергают.

Достаточных и убедительных оснований для иного толкования условий договора, с учетом установленных судами фактических обстоятельств, Банк не привел.

При этом суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды нижестоящих инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 АПК РФ, о существенном нарушении норм процессуального права и о нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле (определение Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 N 305-ЭС16-7224).

Вместе с тем далее, рассматривая вопрос о наличии оснований для включения в реестр требования Дубровской А.Б. и размере такого требования, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии оснований для такой замены на сумму 10 000 000 руб.

Данный вывод мотивирован судом тем, что правопреемство на стороне кредитора как таковое состоялось, при этом отсутствуют основания как для вывода о том, что уступленные Дубровской А.Б. права требования к обществу "ПО "Монтажник" в сумме 10 000 000 руб. перешли к ней без обеспечения поручительством должника на эту же сумму, так и для вывода о том, что Дубровской А.Б. перешло право требования на всю сумму - 342 684 095 руб. 01 коп.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, установив, что Дубровская А.Б. и Дубровский А.Б. являются близкими родственниками; отметив, что денежные средства, которыми Дубровская А.Б. оплатила права требования Банку, получены ею от Дубровского Б.А. (отца) - лица, контролировавшего общество "ПО Монтажник", констатировав, что перечисление денежных средств Дубровским Б.А. в пользу Дубровской А.Б. и последующее совершение последней действий по выкупу долга к должнику у Банка и внесению денежных средств на счета, права по которым находились в залоге банка, были связаны единой целью компенсационного финансирования общества "ПО "Монтажник" в условиях имущественного кризиса, в связи с чем заключив об аффилированности должника и кредитора, сославшись на пункт 6 Обзора от 29.01.2020, - признал требование Дубровской А.Б. обоснованным в сумме 10 000 000 руб., понизив очередность его удовлетворения до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Вместе с тем, судом апелляционной инстанции не учтено, что правовая позиция о возможности субординации требований кредиторов должника - физического лица ранее неоднократно излагалась Судебной коллегией при разрешении судебных споров и сводится к тому, что положения обзора о субординации не применяются в делах о банкротстве физических лиц.

Верховный Суд Российской Федерации исходит из того, что основанием для субординации требований кредиторов является нарушение обязанности контролирующими организацию-должника лицами собственной обязанности по публичному информированию третьих лиц об имущественном кризисе в подконтрольной организации посредством подачи заявления о банкротстве (пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве). Это позволяет отсрочить погашение долга, вводя третьих лиц в заблуждение относительно платежеспособности должника и создавая у них иллюзию его финансового благополучия, что исключает необходимость подачи заявлений о банкротстве. В такой ситуации контролирующее либо аффилированное лицо принимает на себя риск того, что должнику посредством использования компенсационного финансирования в конечном счете удастся преодолеть финансовые трудности и вернуться к нормальной деятельности.

Законодательство о несостоятельности граждан не содержит положений о том, что то или иное физическое или юридическое лицо при определенных обстоятельствах обязано подать заявление о банкротстве другого физического лица, воздержавшись от предоставления ему финансирования. Обязанность по обращению в суд заявлением о банкротстве третьего лица, находящегося в состоянии имущественного кризиса, закреплена только в отношении несостоятельных организаций: она возложена законом на контролирующих их лиц, под влиянием которых формируется воля банкрота. Таким образом, данная обязанность может быть нарушена исключительно при банкротстве юридического лица, а значит, положения Обзора от 29.01.2020 о понижении очередности удовлетворения требований заимодавца не подлежат применению в деле о банкротстве физического лица.

Аналогичная правовая позиция приведена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.06.2021 N 305-ЭС20-14492(2), от 26.07.2021 N 305-ЭС21-4424.

При этом ряд разъяснений, закрепленных в Обзоре от 29.01.2020, касается не собственно понижения очередности удовлетворения требований кредиторов, а их обоснованности (когда связанными с должником лицами к включению в реестр предъявляются мнимые, исполненные требования и т.д.). Такие примеры рассмотрены, в частности в пунктах 1, 5 Обзора от 29.01.2020. Правовые подходы, закрепленные в упомянутых пунктах, действительно, могут применяться в делах о банкротстве граждан.

При разрешении настоящего обособленного спора суд апелляционной инстанции понизил очередность удовлетворения требования Дубровской А.Б., сославшись на пункт 6 Обзора от 29.01.2020. Однако в названном пункте рассмотрена ситуация, при которой очередность удовлетворения требования, перешедшего к лицу, контролирующему должника, в связи с переменой кредитора в обязательстве, понижается, если основание перехода этого требования возникло в ситуации имущественного кризиса должника.

Таким образом, суд апелляционной инстанции, с одной стороны, согласившись с толкованием условий договора, которое было дано судом первой инстанции, об объеме переданных цессионарию прав в отношении должника, а также сославшись на обстоятельства, при наличии которых требование Дубровской А.Б. в принципе не подлежало исполнению, тем не менее, признал обоснованным требование в части в сумме 10 млн. руб. и понизил очередность его удовлетворения, допустив противоречие в собственных выводах.

В свою очередь, суд первой инстанции учел содержание условий договора цессии и действительную волю его сторон при заключении, принял во внимание обстоятельства, установленные в определении суда от 02.04.2021 по делу N А76-15892/2020, однако, исходя из положений пункта 5 Обзора от 29.01.2020, отказал во включении требований Дубровской А.Б. в реестр требований кредиторов Дубровского А.Б., исходя при этом из следующего.

Из пункта 5 Обзора следует, что в случае заявления лицом, исполнившим перед внешним кредитором обязательство должника, требования о включении исполненного в реестр требований кредиторов должника, при условии, что исполнивший и должник входят в одну группу лиц, судам необходимо учитывать, что правила о суброгации не подлежат применению, если будет установлено, что отношения между исполнившим и должником регулируются договором о покрытии (даже если таковой юридически не оформлен), конструкция которого предполагает предоставление должнику компенсации за изъятый у него актив путем совершения аффилированным лицом исполнения в пользу внешнего кредитора, и для которого характерно свободное перемещение активов внутри группы (в том числе в отсутствие юридического оформления оснований такого движения) в целях максимального удовлетворения интересов их участников; указанные правила применяются также в случае перечисления аффилированным с должником лицом внешнему кредитору должника денежных средств во исполнение договора купли-продажи, на основании которого производится уступка требования к должнику.

Суд первой инстанции, исследовав доводы и возражения лиц, участвующих в деле, приняв во внимание выводы, отраженные в определении суда от 02.04.2021 и постановлении суда округа от 12.10.2021 по делу N А76-15892/2020 о банкротстве общества "ПО Монтажник", касающиеся обстоятельств возникновения и квалификации требований Дубровской А.Б. к названному банкроту, отметив, что в 2020 - 2021 г.г. Дубровская А.Б. заключила ряд сделок, направленных на прекращение обязательств Дубровского А.Б. как поручителя перед кредитными организациями за счет денежных средств Дубровского Б.А. (отца), исходя из того, что предоставление денежных средств Дубровской А.Б., а не напрявшую должнику Дубровскому А.Б. зависело исключительно от воли членов семьи и не было обусловлено никакими объективными причинами, пришел к выводу о том, что отношения внутри семьи Дубровских, по сути, регулировались договором покрытия, целью данных действий являлось приобретение сестрой должника - Дубровской А.Б. права требования к Дубровскому А.Б. с целью его противопоставления независимым кредиторам, осуществления контроля за настоящей процедурой банкротства и последующего участия в распределении конкурсной массы должника в пользу заинтересованных к нему лиц, при этом такое приобретение прав требований изначально не предполагало возврат денежных средств внутри семьи (о чем косвенно может свидетельствовать план реструктуризации долгов, не предусматривающий погашение требований Дубровской А.Б.), с учетом чего правомерно не усмотрел оснований для включения Дубровской А.Б. в реестр требований кредиторов должника, отметив наличие у нее права урегулирования отношений с Дубровским А.Б. после завершения процедуры его банкротства.

Схожая позиция была высказана арбитражным судом при рассмотрении требования Дубровской А.Б. о включении в реестр требований кредиторов должника 209 234 355 руб. 54 коп. задолженности по кредитному договору и 7 047 623 руб. 73 коп. процентов за пользование кредитом на основании договора цессии от 13.08.2020 N 1/20 между Дубровской А.Б. и публичным акционерным обществом "Челиндбанк", по условиям которого к Дубровской А.Б. перешли все права требования возврата долга к солидарным должникам, в том числе в отношении Дубровского А.Б. (определение Арбитражного суда Челябинской области от 25.05.2022 по настоящему делу N А76-32466/2021, оставленное без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.07.2022 и постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 03.10.2022).

Соответственно, с учетом вступивших в законную силу судебных актов по настоящему делу, а также по делу N А76-15892/2020 о банкротстве общества "ПО Монтажник", применение положений о невозможности удовлетворения заявления о включении в реестр требования аффилированного с должником лица, которое основано на исполнении им обязательства должника внешнему кредитору, если аффилированное лицо получило возмещение исполненного на основании соглашения с должником, изложенных в пункте 5 Обзора от 29.01.2020, в настоящем обособленном споре полностью укладывается в разумные ожидания всех кредиторов.

Мотивов, по которым суд апелляционной инстанции посчитал неприменимым правовой подход, изложенный в пункте 5 Обзора от 29.01.2020, а выводы суда первой инстанции о наличии в данном случае соглашения о покрытии внутри семьи Дубровских - как основание для отказа во включении требования Дубровской А.Б. в реестр требований кредиторов должника - неверными, в судебном акте не приведено.

Следовательно, суд первой инстанции, учтя не только фактические обстоятельства дела, но и выработанный правовой подход в рамках настоящего дела к подобного рода отношениям, обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований, в то время как выводы суда апелляционной инстанций о признании обоснованными требований Дубровской А.Б. в сумме 10 000 000 руб. с определением очередности их удовлетворения перед распределением ликвидационной квоты нельзя признать основанными на обстоятельствах дела; указанные выводы сделаны с нарушением норм материального права, что в соответствии с положениями статьи 288 АПК РФ является основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

При таких обстоятельствах доводы, изложенные в кассационной жалобе общества "Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование", следует признать обоснованными.

При этом кассационная жалоба Дубровской А.Б. не содержит доводов, опровергающих выводы суда первой инстанции о наличии в данном случае между членами семьи Дубровских отношений из скрываемого от суда и иных участников оборота соглашения о покрытии, а равным образом раскрывающих причины именно такого выбора способа погашения задолженности перед Банком (направление Дубровским Б.А. денежных средств не напрямую поручителю - Дубровскому А.Б., а иному члену семьи для целей выкупа задолженности и возникновения инструмента влияния на процедуру банкротства).

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 287 АПК РФ арбитражный суд кассационной инстанции может оставить один из обжалуемых судебных актов в силе, если он не противоречит закону, отменив при этом другой судебный акт.

Поскольку судом первой инстанции фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, установлены на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, правильно применены нормы материального права, суд округа приходит к выводу о том, что постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене с оставлением в силе определения суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.02.2023 по делу N А76-32466/2021 Арбитражного суда Челябинской области отменить. Определение Арбитражного суда Челябинской области от 02.11.2022 по тому же делу оставить в силе.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Ю.В. Кудинова

Судьи

Д.Н. Морозов В.В. Плетнева