Совокупность контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей (И. Пастухов, П. Яни, "Российская юстиция", N 11, ноябрь 2001 г.)

Совокупность контрабанды
и уклонения от уплаты таможенных платежей

Немногие проблемы применения законодательства об ответственности за экономические преступления обсуждаются сегодня столь живо, сколь проблема разграничения контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей: в дискуссию вовлечены практически все правовые периодические издания. Объясняется это, видимо, растущей активностью правоохранительных органов в борьбе с названными весьма распространенными преступлениями и желанием субъектов "криминальной таможенной деятельности" склонить судебную практику к преимущественному вменению "легкого" состава уклонения при забвении нормы об ответственности за контрабанду. Еще бы: три части ст.188 УК РФ из четырех предусматривают конфискацию имущества, да и санкция здесь - 12 лет лишения свободы. Тогда как максимальное наказание по ч.2 ст.194 УК - лишение свободы на срок до пяти лет, и никакой конфискации. К тому же при изменении квалификации со ст.188 на ст.194 УК суды, ссылаясь на истечение сроков давности и игнорируя тот факт, что уклонение от уплаты платежей - преступление длящееся, а потому срок давности вовсе не начинает течь с момента неуплаты платежа, зачастую необоснованно прекращают дела в отношении тех, кто так и не уплатил таможенные платежи.

Приведем ту типичную ситуацию, которая порождает вопросы у практиков.

Лицо, условно Иванов, ввозит в Россию товар, перемещая его в крупном размере через таможенную границу с обманным использованием документов и с недостоверным декларированием. Например, под видом товара, будто бы являющегося предметом договора между отечественной и заграничной фирмами, ввозится груз, принадлежащий так называемым "челнокам". Подложными являются, таким образом, товаросопроводительные документы, контракт и паспорт импортной сделки, который был бы необходим, если бы в Россию действительно ввозились из-за границы товары по контракту между российской фирмой (резидентом) и иностранной фирмой (нерезидентом). На основании перечисленных документов в декларацию вносятся недостоверные сведения. Целью незаконной операции является уплата таможенных платежей в значительно меньшем размере, чем пришлось бы уплатить при надлежащем оформлении перемещения товаров. В результате обманных действий Иванова данная цель достигнута. Какой квалификации заслуживает содеянное Ивановым? Исследователями высказаны следующие соображения.

1. Контрабанда и уклонение, "будучи сочленены друг с другом в рамках разнохарактерного, но единого преступного акта, представляют по своей уголовно-правовой природе идеальную совокупность экономических преступлений корыстной направленности" (Родина Л. Обратная сила закона об ответственности за контрабанду // Законность. 1998. N 6).

2. При контрабанде лицо уклоняется от уплаты таможенных платежей только при перемещении товаров и иных предметов через таможенную границу, а значит, контрабанду по отношению к уклонению от уплаты таможенных платежей необходимо признать специальной нормой. Уклонение от уплаты таможенных платежей будет общей нормой. Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, то уголовная ответственность наступает по специальной норме. Таким образом, перемещение через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов в крупном размере с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием нужно квалифицировать только как контрабанду, без совокупности с уклонением от уплаты таможенных платежей (Душкин С., Русов С. Ответственность за уклонение от уплаты таможенных платежей // Законность. 2000. N 7).

3. Существенно ограничивает возможность вменения состава контрабанды Ю. Красиков. Под признаки ст.194 УК, - пишет он, - подпадает заявление недостоверных сведений о таможенной стоимости товаров путем, например, подделки счетов-фактур или иных счетов, в особенности в отношении товаров, перемещаемых через границу, направленное на уменьшение объема таможенных платежей, естественно, при наличии иных признаков состава. Если недекларирование или недостоверное декларирование находилось или могло находиться в причинной связи с решением о пропуске товаров через таможенную границу либо сделало или могло сделать возможным их беспрепятственное перемещение, то только в таких случаях можно говорить о том, что в действиях усматриваются признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ст.188 УК. В итоге он заключает, что недекларирование товаров, ему подлежащих, либо заявление правонарушителем в декларации о товарах недостоверных сведений, которые не влияли и не могли влиять на принятие решения об их пропуске через таможенную границу, состава контрабанды не образует (Красиков Ю. Контрабанда и уклонение от уплаты таможенных платежей // Российская юстиция. 2000. N 12).

4. Полагает невозможной квалификацию по ст.188 УК в случаях, сходных с описанным нами, А. Жалинский, поскольку, согласно его весьма радикальному заключению, "разрешенные к ввозу и вывозу товары и транспортные средства (т.е. те предметы, которые указаны в ч.1 ст.188 УК. - И.П., П.Я.), являясь предметом уклонения от уплаты таможенных платежей, по общему правилу не являются предметом контрабанды". Можно с полным основанием полагать, - пишет он далее, - что в таких ситуациях контрабанда исключается, если перемещались предметы, в отношении которых отсутствует запрещение на ввоз или вывоз либо не подпадающие по качеству и объему под законные ограничения, и причем в процессе перемещения объекты были предъявлены таможенному контролю либо перемещались так, что осуществление таможенного контроля, необходимого для признания ввоза или вывоза разрешенным, было возможно (Жалинский А. Уголовная ответственность за уклонение от уплаты таможенных платежей // Законность. 2001. N 1). Эта точка зрения соответствует тому мнению, что сопровождаемое перемещение, недостоверное декларирование и т.д. не являются контрабандой, если декларация содержит неверные сведения, дающие основания для занижения таможенных платежей (Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. С.100).

Как представляется, в основе приведенных точек зрения, ни с одной из которых мы не можем согласиться, лежит либо неточное определение объектов контрабанды и уклонения, либо неверное установление содержания объективной стороны, либо не основанное на законе понимание субъективной стороны состава контрабанды. Если говорить об объекте данных правонарушений, можно указать на их разграничение таможенным законодательством. Здесь идет речь о защите различных объектов, в случае уклонения - отношений, связанных с формированием бюджета. Ясно, что эти отношения не являются объектом контрабанды.

Объектом контрабанды являются те правоотношения, которые "позитивно" регулируются таможенным законодательством, прежде всего порядок и условия перемещения через таможенную границу Российской Федерации товаров и транспортных средств (ст.1 ТК РФ). Ценны, а потому защищаемы государством посредством применения или угрозы применения уголовно-правовой нормы о контрабанде именно порядок и условия перемещения. Это заключение непосредственно "вытекает" из самого факта установления ответственности за действия, описанные в ч.1 ст.188 УК. Поэтому мнение о том, что, вводя ответственность за контрабанду, законодатель руководствовался лишь задачей защиты страны от проникновения предметов, противоречащих началам нравственности, вредных для здоровья и проч. (Ю. Красиков, А. Жалинский), однозначно противоречит как таможенному, так и уголовному законодательству.

В приведенном нами случае искажение Ивановым содержащихся в сопроводительных документах и декларации сведений не было направлено на то, чтобы повлиять на принятие таможенными органами решения о пропуске товара через таможенную границу, этот товар был бы пропущен в любом случае. Однако обман, сопровождавший перемещение, явился способом посягательства на охраняемый ст.188 УК объект, а потому данные действия безусловно требуют вменения виновному и состава контрабанды.

Ссылаясь на опубликованное решение Верховного Суда по конкретному делу, где говорится, что недекларирование товаров, подлежащих декларированию, либо заявление в декларации о товарах недостоверных сведений, которые не влияли или не могли повлиять на принятие таможенным органом решения об их пропуске через таможенную границу, состава контрабанды не образует, исследователи не учитывают, что Верховный Суд высказался применительно к той ситуации, когда указанные действия были совершены подсудимыми уже после правомерного перемещения ими товаров через таможенную границу.

Не образует состава контрабанды, говорит Верховный Суд, "умышленное недекларирование или недостоверное декларирование во внутренних таможнях должностными лицами или иными работниками юридических лиц ввезенных ими ранее в Россию товаров, предъявленных в установленном порядке при перемещении их через таможенную границу пограничной таможне для таможенного контроля, т.е. перемещенных через таможенную границу Российской Федерации с соблюдением таможенных правил". Из "казуса" следует, что статья об ответственности за контрабанду была исключена из обвинения, поскольку, как указывается далее в опубликованном решении по делу, "товар на законных основаниях был перемещен через таможенную границу, однако не был представлен в Московскую автогрузовую таможню для уплаты таможенных платежей" (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. N 6. С.14).

Решая главный в данном случае вопрос о соотношении объектов контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей, содержание этих объектов нередко пытаются определить посредством сопоставления признаков объективной стороны таможенных правонарушений, предусмотренных в ст.278, ч.1 ст.279, ст.282 ТК. Полагаем, однако, что сделать это невозможно ввиду существенных недочетов законодательной техники, имевших место при конструировании данных статей. К примеру, из ст.282 ТК следует, что к ответственности по ней должно привлекаться лицо, которое заявило в таможенной декларации и иных документах, необходимых для таможенных целей, недостоверные сведения определенного характера, дающие основание для освобождения от таможенных платежей или занижения их размера, за исключением случаев, предусмотренных рядом статей ТК, в том числе ст.279, и при отсутствии признаков преступления. Таким образом, по замыслу законодателя, ст.279 ТК также говорит об ответственности за такого же рода действия, предусматривая какие-либо исключительные ситуации, например по виду товаров и т.п. Однако и в ст.279 ТК мы видим ту же формулу: недекларирование или недостоверное декларирование товаров и транспортных средств, перемещаемых через таможенную границу Российской Федерации, т.е. незаявление сведений, необходимых для таможенных целей, за исключением случаев, предусмотренных в том числе и ст.282 ТК.

Таким образом, если строго следовать содержанию ст.282 ТК, получается, что и ст.279 ТК охватывает заявление недостоверных сведений, дающих основание для освобождения от таможенных платежей или занижения их размера. Стало быть, у этих правонарушений совпадает объективная сторона. Тогда о каких же исключениях говорится и в той, и в другой статье? Сказанное является еще одним свидетельством в пользу определения объектов преступлений, предусмотренных ст.ст.188 и 194 УК без ссылки на данные статьи ТК (эта рекомендация не распространяется на иные нормы таможенного законодательства, определяющие, какого рода отношения "позитивно", так сказать, регулируются данным законом).

Объект уклонения от уплаты таможенных платежей - отношения по формированию федерального бюджета (ст.401 ТК). Стало быть, поскольку у данных преступлений различные (видовые, как полагает Л. Родина) объекты, их составы никак не могут находиться в соотношении "общий - специальный". Ведь из того, что "контрабанде имманентно присуще уклонение от уплаты таможенных платежей", вовсе не следует, вопреки позиции ряда исследователей, что отношения по формированию бюджета являются дополнительным объектом контрабанды (Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.Н. Указ. соч. С.98).

Итак, в результате нарушения порядка и условий перемещения через таможенную границу и неуплаты таможенных платежей лицо посягает на два самостоятельных объекта, ни один из которых не является дополнительным по отношению к другому. Значит, совершаются два преступления.

Вторая, как мы считаем, ошибка критикуемых нами авторов основана на трактовке уклонения как действия либо бездействия. При этом исследователи вслед за Б. Волженкиным (и мы, к сожалению, ранее разделяли данную точку зрения) принимают во внимание содержание ст.282 ТК, которой установлена ответственность за действия, направленные на неправомерное освобождение от таможенных платежей или их занижение путем заявления в таможенной декларации и иных документах, необходимых для таможенных целей, определенного рода недостоверных сведений (Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб., 1999. С.202).

По нашему же мнению, уклонение от уплаты таможенных платежей представляет собой не более чем юридическое бездействие, т.е. неисполнение соответствующей обязанности. Такую точку зрения, на первый взгляд, разделяют А. Чучаев и С. Иванова, однако и они непоследовательно упоминают о способах совершения данного преступления, указанных в ст.282 ТК (Чучаев А., Иванова С. Уклонение от уплаты таможенных платежей // Российская юстиция. 1999. N 10). Однако юридическое бездействие не может быть совершено посредством действия.

Наша позиция основана, во-первых, на том, что в ст.282 ТК термин "уклонение" не используется, о нем, собственно, и не говорится, речь идет о действиях, направленных на неправомерное освобождение от таможенных платежей или их занижение, т.е. направленных на уклонение. Во-вторых, Пленум Верховного Суда разъяснил понятие уклонения применительно к неисполнению аналогичной обязанности, определив, что под ним понимается умышленное невыполнение обязанности платить налоги (таможенная пошлина и таможенные сборы ст.13 НК отнесены к видам федеральных налогов и сборов). При этом следует иметь в виду, что указание в постановлении Пленума на возможность совершения налогового преступления посредством не только бездействия, но и действия - мы утверждаем это как участники рабочей группы по подготовке данного постановления - связано с содержащимся логико-правовым парадоксом в формулировке ст.ст.198 и 199 УК. В них говорится, что уклонение может осуществляться "путем... включения... данных", т.е. посредством действия, тогда как правильной формулировкой запрета, если следовать замыслу законодателя, было бы: "уклонение, сопряженное с включением, и т.д.". Статья 194 УК таких парадоксальных положений не содержит. Наконец, в-третьих, даже если допустить, что между Уголовным и Таможенным кодексами существует противоречие в части понимания уклонения, то применяться должен именно УК в силу обстоятельств, на которые обоснованно обратил внимание Б. Волженкин (Волженкин Б.В. Указ. соч. С.181).

Исходя из сказанного, исключается идеальная совокупность контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей. Состав каждого преступления имеет собственную, не "захлестывающую" другую, объективную сторону.

Неосновательным, с нашей точки зрения, аргументом в пользу квалификации действий Иванова только по ст.194 УК является то, что преследуемой им целью являлось уклонение от уплаты таможенных платежей, а по отношению к сопровождавшемуся обманом таможенных органов перемещению товара через таможенную границу у него не было какой-либо специальной цели, поскольку он знал, что в любом случае - с обманом или без обмана - его товар попадет на территорию России. Таким образом, умысел Иванова не признается прямым, а только с таким умыслом большинство исследователей допускают оценку соответствующего таможенного нарушения как контрабанды.

По этому поводу следует сказать, что, поскольку контрабанда является преступлением с формальным составом, обсуждение возможности ее совершения с косвенным умыслом, очевидно, бессмысленно с точки зрения законодателя, "расписавшего" такой вид умысла только к "преступлениям с последствиями". Само по себе предусмотренное таможенным законодательством нарушение порядка и условий перемещения в крупном размере товаров, состоящее в предусмотренном в ч.1 ст.188 УК обмане таможенных органов, является общественно опасным. Осознание этой общественной опасности означает наличие у лица прямого умысла на совершение данного преступления.

Но если стать на позицию тех криминалистов, которые указывают на последствия как элемент контрабанды (об этом говорит Ю. Красиков, видимо, считая внесение обманных сведений в документы действием, а пропуск товара через таможенную границу - последствием этих действий), то и в этом случае имеет место осознание Ивановым негативного воздействия на охраняемый ст.188 УК объект: он понимает, что перемещение товара сопряжено с обманным использованием документов и недостоверным декларированием. То есть "последствием" обмана является не только неуплата налогов, но и неизбежное нарушение порядка и условий перемещения товара. Согласно же ст.25 УК осознание лицом неизбежности наступления общественно опасных последствий презюмирует желание их наступления и исключает возможность оценки умысла как косвенного.

В итоге мы приходим к тому заключению, что в приведенной ситуации действия лица надлежит расценить как реальную совокупность контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей.

И. Пастухов,

начальник правовой службы управления ФСНП России по г. Москве

П. Яни,

доктор юридических наук, профессор

"Российская юстиция", N 11, ноябрь 2001 г.