Обзор судебной практики по делам, рассмотренным Арбитражным судом Поволжского округа N 2 (2021) (утв. Президиумом Арбитражного суда Поволжского округа 19 июля 2021 г.)

Утвержден
Президиумом Арбитражного суда
Поволжского округа
19.07.2021

Обзор судебной практики по делам, рассмотренным Арбитражным судом Поволжского округа N 2 (2021) ¹

Споры, связанные с применением гражданского законодательства

1. Вступившее в законную силу решение арбитражного суда о признании сделки недействительной не может исключать право стороны на обращение с реституционным требованием, для цели последующего погашения записи в публичном реестре, при этом принятие судом общей юрисдикции судебного акта, в котором содержатся исключительно правовые выводы о том, что права участников такой сделки полностью восстановлены в результате признания договора ничтожным, также не исключает право на обращение с требованием, направленным на погашение записи в ЕГРН для цели обеспечения достоверности публичного реестра.

Граждане О.Н., Н.И., Т.Ю. (далее - истцы) обратились в арбитражный суд с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), к индивидуальному предпринимателю главе крестьянского (фермерского) хозяйства В.П. и гражданам М.Ю., Н.Е., И.В., С.В., А.В., Р.В., Т.М., М.А. о применении последствий признания недействительными соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства В.П. от 01.03.2001 и соглашения об установлении размера долей в праве общей долевой собственности на земельный участок от 20.03.2014 путем восстановления размера долей по 1/72 в праве общей долевой собственности на земельный участок пашни площадью 1396,8 га, расположенный в двух массивах: 1 - южнее н.п. Степной, на границе с землями СХПК "Упоровка", 2 - северовосточнее н.п. Юбилейный, непосредственно примыкающий к ранее выделенному участку для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства, в связи с чем сформирован земельный участок с кадастровым номером 64:12:000000:51 площадью 13 968 000 кв.м. из земельных участков с кадастровыми номерами 64:12:200101:92 площадью 346 000 кв. м и 64:12:200104:4 площадью 13 622 000 кв. м, и внесения записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним о принадлежности имущества.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении требований отказано по мотиву ненадлежащего способа защиты нарушенного права.

Вместе с тем решением суда первой инстанции от 15.09.2016 по делу N А57-11698/2015, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 14.02.2017 и кассационной инстанции от 22.06.2017, требования удовлетворены частично, признаны недействительными соглашение о совместной деятельности членов крестьянского (фермерского) хозяйства В.П. от 01.03.2001 и соглашение об установлении размера долей в праве общей долевой собственности на земельный участок от 20.03.2014, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Вступившим в законную силу решением районного суда от 11.05.2017, оставленным без изменения апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 01.08.2017 по делу N 2-137(2)2017 в удовлетворении исковых требований О.Н., Н.И., Т.Ю. к В.П. о признании права на долю в праве общей долевой собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения, прекращении права собственности отказано.

Обращаясь в арбитражный суд с настоящим иском, истцы ссылались на то, что Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Саратовской области не исполнило вступивший в законную силу судебный акт по делу N А57-11698/2015, поскольку в резолютивной части решения суда отсутствовало указание на применение последствий недействительности (ничтожности) сделки и внесении записей в Единый государственный реестр недвижимости (далее - ЕГРН).

По мнению истцов, последствиями признания вышеназванных сделок недействительными, в данном случае, будет являться восстановление размера их долей по 1/72 в праве общей долевой собственности на спорный земельный участок и внесение записей в реестр о принадлежности имущества.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.07.2011 N 3318/11 по делу N А40-111672/09-113-880 правовые выводы не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, не требующих доказывания, при этом положения статьи 69 АПК РФ освобождают от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключают их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора.

Суд кассационной инстанции отменил состоявшиеся по делу судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав следующее.

Разрешая спор, судебные инстанции не учли, что материально-правовым интересом истцов является аннулирование записи в ЕГРН о праве собственности на имущество, зарегистрированное на основании ничтожных соглашений, при этом решение районного суда от 11.05.2017, принятое по иску тех же лиц о признании права на долю, в котором применительно к конкретному спору сделан вывод, что права уже восстановлены решением суда первой инстанции от 15.09.2016 по делу N А57-1698/2015 не может исключать права таких лиц предъявить другие требования для цели погашения записи в публичном реестре.

В соответствии с пунктом 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП. В частности, если в резолютивной части судебного акта решен вопрос о наличии или отсутствии права либо обременения недвижимого имущества, о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

При разрешении спора в рамках дела N А57-11698/2015 последствия недействительности соглашения о совместной деятельности от 01.03.2001 и соглашения об установлении долей от 20.03.2014 не применены, однако на основании указанных сделок, которые были заключены с нарушением закона, были зарегистрированы доли в общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 64:12:000000:51.

В результате данных обстоятельств между участниками имеется правовая неопределенность, поскольку в публичном реестре содержатся сведения о собственниках долей основанные на сделках признанных недействительными.

Судебные инстанции, отказывая в иске, не учли, что сохранение сведений не обеспечивает достоверность и публичность государственного реестра, не способствует должной защите прав участников гражданского оборота, а также препятствует восстановлению нарушенных прав истцов в отношении объектов недвижимости.

Применительно к спорным правоотношениям участники соглашения вправе предъявить самостоятельный иск о применении последствий недействительности соглашений, ранее признанных судами недействительными, путем погашения записи о государственной регистрации права участников такого соглашения на долю в праве долевой собственности на земельный участок.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 16.06.2021
N Ф06-3493/2021 по делу N А57-7725/2020

2. В отсутствие доказательств требования заемщика (должника) о возврате ему денег с депозита нотариуса до получения кредитором этих денег интересы банка и иных кредиторов не нарушаются.

Залогодатель (далее - истец) обратился в арбитражный суд с иском к новому залогодержателю (далее - первый ответчик), банку (далее - залогодержатель, второй ответчик) о прекращении договора ипотеки.

Исковые требования мотивированы тем, что заемщиком (должник, третье лицо) исполнено обязательство по возврату кредитных средств, полученных им по договору о предоставлении кредита, заключенному с банком, в связи с чем является прекращенным и залог (ипотека) недвижимого имущества, переданного истцом в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору на основании договора ипотеки; первый ответчик, являясь новым кредитором заемщика и новым залогодержателем, не принимает меры к погашению регистрационной записи об ипотеке, чем нарушаются права истца как собственника недвижимого имущества.

Решением, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, арбитражный суд иск удовлетворил за счет первого ответчика, признав прекращенной ипотеку, установленную в силу договора об ипотеке (залоге недвижимости), в иске к остальным ответчикам - отказал.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 334, 352, 408 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), пунктом 1 статьи 19, пунктом 1 статьи 25 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" исходил из того, что обязательства по кредитному договору, обеспеченному договором ипотеки, прекратились надлежащим исполнением путем внесения денежных средств в депозит нотариуса, в связи с чем прекратился залог, возникший на основании договора ипотеки.

При этом судом первой инстанции учтено уклонение первого ответчика (залогодержателя) от подачи совместного заявления в регистрирующий орган для погашения записи о залоге недвижимости, что нарушает права истца как залогодателя.

Суд кассационной инстанции согласился с выводами судов в силу следующего.

В соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 327 ГК РФ должник вправе внести причитающиеся с него деньги или ценные бумаги в депозит нотариуса, а в случаях, установленных законом, в депозит суда - если обязательство не может быть исполнено должником вследствие очевидного отсутствия определенности по поводу того, кто является кредитором по обязательству, в частности в связи со спором по этому поводу между кредитором и другими лицами.

Следовательно, до определения надлежащего кредитора по кредитным обязательствам заемщиком правомерно внесен остаток долга по кредитному договору в депозит нотариуса.

Кроме того, действительно, пункт 3 статьи 327 ГК РФ позволяет должнику потребовать возврата ему таких денег. В случае возврата должнику исполненного по обязательству должник не считается исполнившим обязательство.

Однако при рассмотрении спора в судах первой и апелляционной инстанций лица, участвующие в деле, не ссылались на то обстоятельство, что заемщик (должник, третье лицо) потребовал исполненное по кредитному договору из депозита нотариуса, и это обстоятельство судами обеих инстанций не установлено.

Поэтому наличие у должника такого права в силу закона без представления доказательств использования им этой возможности не свидетельствует о нарушении интересов банка и его кредиторов.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 03.06.2021
N Ф06-2891/2021 по делу N А49-2591/2020

3. Соглашение о возмещении потерь, заключенное в соответствии со статьей 406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон.

Общество (далее - поставщик, грузоотправитель, истец) обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю (далее - перевозчик, ответчик) о взыскании убытков в виде расходов по оплате административного штрафа.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 307-309, статей 406, 406.1, 784, 785, 793 ГК РФ, пунктом 5 статьи 8, статьей 10 Федерального закона от 08.11.2007 N 259-ФЗ "Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта", статьей 12.21.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (далее - КоАП РФ), и исходил из того, что условиями договора поставки между истцом и третьим лицом (покупатель), а также договора на оказание услуг по организации перевозок сахарной свеклы между третьим лицом и ответчиком, установлено, что в случае привлечения заказчика и/или грузоотправителя к административной ответственности, предусмотренной статьей 12.21.1 КоАП РФ, перевозчик обязуется возместить заказчику и/или грузоотправителю убытки в виде компенсации уплаченного штрафа в течение 2 календарных дней с даты выставления соответствующих требований (пункт 4.13 договора услуг), то есть стороны при заключении договора согласовали условие о возмещении перевозчиком поставщику имущественных потерь, возникающих в результате привлечения поставщика к ответственности в связи с осуществлением покупателем и/или привлечёнными им контрагентами перевозки продукции на условиях самовывоза с нарушением действующих норм и правил (в случае привлечения поставщика к административной ответственности в размере штрафа, установленного уполномоченным органом).

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции в части удовлетворенных требований и принял по делу новый судебный акт, об отказе в удовлетворении требований истца к ответчику.

Отменяя решение суда первой инстанции, апелляционной суд указал, что судом первой инстанции допущено несоответствие выводов, в нем изложенных, обстоятельствам дела, в связи с чем нашел ошибочными ссылки суда первой инстанции на положения ГК РФ, регулирующие порядок возмещения убытков, вызванных нарушением стороной своих обязательств по договору.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что никаких обязательств по отношению к поставщику перевозчик не нарушал.

Суд апелляционной инстанции указал, что не исключая возможность взыскания со своего контрагента убытков в виде уплаченного административного штрафа, следует исходить из того, что такая возможность не может быть определена только тем, что стороны согласовали её в договоре.

Цели и задачи наложения административного наказания имеют иную природу, нежели имущественная ответственность в гражданском праве.

При решении вопроса о том, можно ли "переадресовать" административный штраф своему контрагенту, следует установить его вину в том, что именно из-за его действий на лицо был наложен такой штраф.

В рассматриваемом случае статья 12.21.1 КоАП РФ предусматривает ответственность как водителя транспортного средства, так и грузоотправителя.

Принимая постановление о привлечении поставщика к административной ответственности, уполномоченный орган сослался на пункт 8 статьи 11 Федерального закона от 08.11.2007 N 259-ФЗ "Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта", в соответствии с которым погрузка груза в транспортное средство, контейнер осуществляется грузоотправителем, а выгрузка груза из транспортного средства, контейнера - грузополучателем.

Кроме того, вина грузоотправителя (поставщика) установлена постановлением по делу об административном правонарушении со ссылкой на часть 15 статьи 31 Федерального закона от 08.11.2007 N 257-ФЗ "Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", в соответствии с которой юридические лица или индивидуальные предприниматели, осуществляющие погрузку груза в транспортное средство, не вправе превышать допустимую массу транспортного средства и (или) допустимую нагрузку на ось транспортного средства, установленные в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Как указывал ответчик, он является владельцем и водителем транспортного средства. Погрузка в принадлежащий ему грузовой автомобиль сахарной свеклы истцом осуществлялась непосредственно в поле, погрузчиком, принадлежащим истцу. Никакой реальной возможности проконтролировать вес груза у него не имелось.

Как следует из вышеприведенных законодательных установлений, именно на грузоотправителе лежит ответственность за правильность погрузки.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не нашел оснований считать доказанной вину перевозчика в том, что на поставщика наложен административный штраф.

В рассматриваемом случае вина в правонарушении имеется как у перевозчика (за что он также был привлечен к ответственности в виде штрафа), так и у грузоотправителя (поставщика).

Кроме того, удовлетворяя требования за счет перевозчика, суд первой инстанции не дал оценки тому факту, что между перевозчиком и поставщиком отсутствуют какие-либо договорные отношения. Предприниматель является контрагентом не истца, а покупателя свеклы (третьего лица).

Суд кассационной инстанции оставил без изменения постановление суда апелляционной инстанции, учитывая следующее.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" если подлежащие возмещению потери возникли в связи с неправомерными действиями третьего лица, к стороне, возместившей такие потери, переходит от другой стороны требование к этому третьему лицу о возмещении убытков в части, не превышающей размер осуществленного возмещения (пункт 4 статьи 406.1 ГК РФ).

Соглашение о возмещении потерь, заключенное в соответствии со статьей 406.1 ГК РФ, не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон, а потому, если размер осуществленного возмещения потерь превышает размер убытков, которые подлежат возмещению третьим лицом по правилам статьи 15 ГК РФ, статей 393 или 1064 ГК РФ, соответствующая разница не подлежит взысканию с такого третьего лица пункт 3 статьи 308 ГК РФ).

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.06.2021
N Ф06-3775/2021 по делу N А65-14133/2020

4. Лицом, обязанным производить оплату коммунального ресурса, поставленного в жилое помещение специализированного жилищного фонда, предоставленное нанимателю по договору найма, является наймодатель.

Ресурсоснабжающая организация обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением к владельцу объектов специализированного жилищного фонда, принадлежащих ему на праве оперативного управления, о взыскании задолженности по оплате газа, поставленного на указанные объекты в отсутствие подписанного между сторонами договора на поставку коммунального ресурса.

В обоснование исковых требований истец указывал, что в правоотношениях по поставке коммунальных ресурсов в специализированный жилищный фонд участвуют наймодатель (собственник, владелец помещений) и ресурсоснабжающая организация, в связи с чем именно собственник помещений является лицом, обязанным оплатить коммунальные ресурсы.

Суды первой и апелляционной инстанций, установив, что лицами, обязанными оплачивать ресурсоснабжающей организации поставленные коммунальные ресурсы, являются наниматели - потребители указанного ресурса, а не наймодатель (ответчик), пришли к выводу об отсутствии оснований для спорного взыскания.

Суд кассационной инстанции, отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций и направляя дело на новое рассмотрение, указал следующее.

Обязанность по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги возникает у нанимателя жилого помещения по договору социального найма с момента заключения такого договора (пункт 2 статьи 153 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ).

Договоры социального найма жилых помещений государственного и муниципального фондов и договор найма специализированного жилищного фонда различны по своей правовой природе, основаниям возникновения и основаниям прекращения.

В ЖК РФ внесен специальный раздел IV "Специализированный жилищный фонд", который определяет виды жилых помещений специализированного жилищного фонда, их назначение, а также основания предоставления специализированных жилых помещений.

В силу пункта 8 части 1 и части 3 статьи 92 ЖК РФ к жилым помещениям специализированного жилищного фонда относятся, в том числе, жилые помещения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Специализированные жилые помещения не подлежат отчуждению, передаче в аренду, внаем, за исключением передачи таких помещений по договорам найма, предусмотренным настоящим разделом.

Порядок и требования отнесения жилых помещений государственного и муниципального жилищных фондов к специализированному жилищному фонду установлены Правилами отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду, а также типовых договоров найма специализированных жилых помещений, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 26.01.2006 N 42 (далее - Правила N 42).

Пунктом 3 названных Правил N 42 предусмотрено, что отнесение жилых помещений к специализированному жилищному фонду не допускается, если жилые помещения заняты по договорам социального найма, найма жилого помещения, находящегося в государственной или муниципальной собственности жилищного фонда коммерческого использования, аренды, а также, если имеют обременения прав на это имущество.

Части 1 и 3 статьи 100 ЖК РФ определяют, что по договору найма специализированного жилого помещения собственник такого помещения (действующий от его имени уполномоченный орган государственной власти или уполномоченный орган местного самоуправления) или уполномоченное им лицо (наймодатель) обязуется передать нанимателю жилое помещение за плату во владение и пользование для временного проживания в нем.

В договоре найма указываются предмет договора, права и обязанности сторон по пользованию специализированным жилым помещением.

В системной взаимосвязи вышеназванных норм права прямые договорные отношения на предоставление коммунальной услуги ресурсоснабжающей организацией нанимателям специализированного жилищного фонда законодательством не предусмотрены.

Соответственно, наниматели должны оплачивать потребленные коммунальные ресурсы лицам, выполняющим функции наймодателя жилых помещений специализированного жилищного фонда в рамках заключенных с ними договоров.

Данная правовая позиция нашла свое отражение в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 20.08.2020 N 306-ЭС20-10478 по делу N А12-22571/2019, от 09.10.2020 N 306-ЭС20-14288 по делу N А06-9958/2018, от 01.02.2021 N 306-ЭС20-22156 по делу N А12-35121/2019.

Как установлено судами в спорном случае, между ответчиком, выполняющим функции наймодателя жилых помещений специализированного жилищного фонда Волгоградской области (наймодатель) и гражданами из категории детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей (наниматели), заключены договоры найма жилого помещения специализированного жилищного фонда, в том числе, на спорные жилые помещения, по условиям которых последние переданы во владение и пользование для временного проживания в нем.

Спор о взыскании задолженности возник в отношении платы, взыскиваемой за газ, поставленный в помещения в период действия данных договоров.

Из содержания договоров найма следует, что наниматель обязан своевременно вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги (обязательные платежи). Обязанность вносить плату за жилое помещение и коммунальные услуги возникает с момента заключения договора.

При этом к обязанностям наймодателя относится обеспечение предоставления нанимателю коммунальных услуг, а также предусмотрено право наймодателя требовать своевременного внесения платы за жилое помещение и коммунальные услуги.

Исходя из вышеприведенных норм права, в правоотношениях по поставке коммунальных ресурсов (в данном рассматриваемом случае - по поставке газа) в специализированный жилищный фонд участвуют наймодатель, как исполнитель коммунальных услуг и ресурсоснабжающая организация, как поставщик газа. Абонентом (потребителем) по договору поставки газа и, как следствие, лицом, обязанным оплатить коммунальные ресурсы, является наймодатель. В свою очередь, потребители коммунальных услуг оплачивают эти услуги исполнителю (наймодателю).

Из системного толкования положений договоров найма жилого помещения специализированного жилищного фонда следует, что поскольку обязанность обеспечить предоставление нанимателям коммунальных услуг принята на себя наймодателем, наниматели имеют встречное обязательство оплачивать коммунальные услуги именно этому лицу.

Проанализировав изложенное в совокупности, суд округа указал, что выводы судов двух инстанций о том, что обязанность по внесению платы за потребленный ресурс непосредственно ресурсоснабжающей организации возложена на нанимателей указанных помещений специализированного жилищного фонда, не соответствуют вышеуказанным положениям действующего законодательства и сделаны без исследования всех обстоятельств дела и условий договоров найма.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 08.04.2021
N Ф06-2481/2021 по делу N А12-13798/2020

5. При определении объема услуг водоотведения по договору организации водопроводно-коммунального хозяйства с исполнителем коммунальных услуг жилищным законодательством установлен приоритет определения объема сточных вод по показаниям прибора учета водоотведения, а при его отсутствии в доме и наличии общедомовых приборов учета горячей и холодной воды - путем суммирования их показателей.

Ресурсоснабжающая организация (далее - истец) обратилась в арбитражный суд с иском к управляющей компании (далее - ответчик) о взыскании основного долга по договору холодного водоснабжения и водоотведения за апрель 2020 года.

Рассмотрев дело в порядке упрощенного производства, решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.

Суд первой инстанции, принимая во внимание установленный факт оборудования всех многоквартирных домов (далее - МКД), находящихся в управлении ответчика, общедомовыми приборами учета поступления горячей и холодной воды и отсутствия приборов водоотведения, признал верным расчет, представленный истцом и основанный на показаниях общедомовых приборов учета горячего и холодного водоснабжения, в связи с чем, в отсутствие относимых к спорному периоду доказательств погашения задолженности, удовлетворил заявленные требования в полном объеме.

Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменено, исковые требования удовлетворены частично, с указанием на необходимость применения в расчетах сторон Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 06.05.2011 N 354 (далее - Правила N 354) с применением нормативов при расчете объемов горячей воды, независимо от наличия общедомовых приборов учета.

Суд кассационной инстанции отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции исходя из следующего.

Между сторонами заключен договор холодного водоснабжения и водоотведения, по которому ресурсоснабжающая организация обязуется подавать абоненту холодную (питьевую) воду и принимать отводимые сточные воды, а абонент обязался оплачивать полученную воду и отведенные сточные воды в объеме, в сроки и на условиях, предусмотренных договором.

Договор заключен ответчиком в целях предоставления коммунальных услуг на все потребление многоквартирных домов, соответственно, ответчик является плательщиком всего объема ресурса и услуг по названному договору.

Разногласия между истцом и ответчиком возникли по объему услуг водоснабжения и водоотведения в домах, оборудованных общедомовыми приборами учета холодной и горячей воды, определяющими объемы поступившей в МКД воды, но не оборудованных общедомовыми приборами учета сточных вод: ответчик определяет объем расчетным способом в соответствии с Правилами N 354, а истец - в соответствии с Правилами, обязательными при заключении управляющей организацией или товариществом собственников жилья либо жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом договоров с ресурсоснабжающими организациями, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 14.02.2012 N 124 (далее - Правила N 124) - по показаниям общедомовых приборов учета холодной и горячей воды, которые в адрес истца представляет сам ответчик.

Поскольку ответчик в соответствии с пунктами 8, 9 Правил N 354 является исполнителем коммунальных услуг и приобретает у истца холодную воду, услуги водоотведения с целью предоставления гражданам коммунальных услуг, то правоотношения сторон регулируются жилищным законодательством, состоящим из ЖК РФ и принятых в соответствии с ним иными нормативных правовых актов (часть 2 статьи 5, пункт 10 части 1 статьи 4 ЖК РФ).

Отношения ресурсоснабжающей организации и исполнителя коммунальных услуг регулируется специальным нормативным актом - Правилами N 124, согласно пункту 3 которых договоры ресурсоснабжения заключаются в порядке, установленном гражданским законодательством Российской Федерации, с учетом предусмотренных указанными Правилами особенностей.

Согласно подпункту "в(4)" пункта 21 Правил N 124 объем сточных вод, отводимых за расчетный период (расчетный месяц) по централизованным сетям инженерно-технического обеспечения по договору водоотведения от многоквартирного дома, не оборудованного коллективным (общедомовым) прибором учета сточных вод, а также в случае выхода из строя, утраты ранее введенного в эксплуатацию коллективного (общедомового) прибора учета сточных вод или истечения срока его эксплуатации, определяется как сумма объемов холодной и горячей воды, поставляемой в расчетный период (расчетный месяц) по договору ресурсоснабжения в многоквартирный дом.

Соответственно, при определении объема услуг водоотведения по договору организации водопроводно-коммунального хозяйства с исполнителем коммунальных услуг жилищным законодательством установлен приоритет определения объема сточных вод по показаниям прибора учета водоотведения, а при его отсутствии в доме и наличии общедомовых приборов учета горячей и холодной воды - путем суммирования их показателей.

Данная правовая позиция нашла свое отражение в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 19.08.2019 N 309-ЭС19-12776 по делу N А07-13131/2018, от 06.11.2019 N 309-ЭС19-19420 по делу N А07-16558/2018, от 27.03.2020 N 301-ЭС20-2203 по делу N А31-365/2019, от 26.11.2020 N 309-ЭС20-18566 по делу N А60-35303/2019.

Выводы суда апелляционной инстанции о необходимости использовать при расчетах норматив потребления коммунальных услуг противоречат фактическим обстоятельствам дела и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения. Указание на расчет объемов горячей воды с применением норматива, независимо от наличия общедомовых приборов учета, основаны на ошибочном толковании норм и порядка применения действующего законодательства.

Суд округа поддержал выводы суда первой инстанции, поскольку предложенный истцом расчет соответствует положениям подпункта "в(4)" пункта 21 Правил N 124 и материалам дела.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.05.2021
N Ф06-3923/2021 по делу N А55-20978/2020 ²

6. Корпорация не имеет охраняемого законом интереса, подлежащего судебной защите, в оспаривании сделки по отчуждению доли в уставном капитале, совершенной ее участниками.

Общество (истец) обратилось в суд с иском к Компании-1 и Компании-2 о признании недействительными договора купли-продажи доли в уставном капитале Общества от 04.12.2015, а также решения ИФНС России по Красноглинскому району г. Самары от 15.02.2019 о внесении изменений в сведения о юридическом лице, содержащиеся в ЕГРЮЛ, основанные на оспариваемой сделке.

По мнению истца, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет недействительность (ничтожность) договора.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворен. Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменено в части распределения судебных расходов.

Суды, установили, что оспариваемая сделка совершена между участниками Общества, иных участников не имелось, устанавливая охраняемый законом интерес истца в оспаривании сделки, исходили из того, что управление Обществом осуществляется принятием на общем собрании решений, связанных с деятельностью Общества, и при голосовании число голосов участников определяется пропорционально доле в уставном капитале.

Суд кассационной инстанции судебные акты отменил, принял новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, указав следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 4 АПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, установленном настоящим Кодексом.

Согласно пункту 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Следовательно, оспаривая сделку, Общество должно было доказать, что именно его права либо охраняемые законом интересы нарушены оспариваемой сделкой и влекут для него неблагоприятные правовые последствия.

Управление обществом осуществляется его участниками, что предусмотрено статьей 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

Истец сам по себе является созданной его учредителями корпорацией, и решения, влекущие правовые последствия для корпорации, принимаются его участниками.

Таким образом, применительно к настоящему спору права и законные интересы Общества не могли быть нарушены сделкой, совершенной между двумя его участниками в отсутствие иных учредителей корпорации.

Суды при разрешении спора и установлении охраняемого законом интереса истца не была учтена правовая природа корпорации в отношениях с членами высшего органа управления и не были приняты во внимание разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в пункте 84 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 09.04.2021
N Ф06-63137/2020 по делу N А55-16760/2019

Споры, связанные с применением законодательства о несостоятельности (банкротстве)

7. Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, при исчислении срока исковой давности по спорам о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности следует применять действовавшие на момент совершения вменяемых контролирующим должника лицам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения контролирующих должника лиц к ответственности) положения пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

В деле о банкротстве должника конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении бывшего директора должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, бывший директор должника привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, производство по заявлению конкурсного управляющего в части установления размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

При разрешении спора суды признали доказанным наличие оснований для привлечения бывшего директора должника к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закон N 134-ФЗ), за не передачу документации и имущества должника конкурсному управляющему, а также за не подачу заявления в суд о признании должника банкротом.

Отклоняя заявление бывшего директора должника о пропуске срока исковой давности, суды исходили из того, что указанные в качестве являющихся основанием для привлечения бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности обстоятельства имели место до 01.07.2017, поэтому вопрос о его привлечении к субсидиарной ответственности должен быть разрешен применительно к правилам об исковой давности пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ, которая в указанной редакции не предполагала возможность установления судом доказанным наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и приостановление рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в части определения размера до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Принимая во внимание, что должник признан банкротом 20.03.2017, а заявление о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий должника направил в суд 19.03.2020, с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12 по делу N А21-10191/2005, согласно которой размер ответственности невозможно определить с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника, в связи с чем такой срок может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы, суды пришли к выводу о том, что годичный срок исковой давности конкурсным управляющим не пропущен.

Суд кассационной инстанции, отменил судебные акты и направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции на основании следующего.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, в связи с чем материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых соответствующим лицам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения данных лиц к ответственности).

Применяемая судами норма статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ содержала указание на применение двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 ГК РФ, и трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Следовательно, срок исковой давности на подачу заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям составляет один год, исчисляемый со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Указанная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006.

Как разъяснено в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", предусмотренный абзацем первым пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности). При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

Суд кассационной инстанции также указал, что вывод судов о том, что пункт 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ не предполагал возможность установления судом доказанным наличие основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и приостановлении рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в части определения размера до окончания расчетов с кредиторами, сделан без учета положений абзаца 6 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве.

При этом судом округа отмечено, что правовая позиция, изложенная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12 по делу N А21-10191/2005, согласно которой размер ответственности невозможно определить с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника, и срок исковой давности по заявлению о привлечении собственника имущества должника к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы, выработана Президиумом применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Впоследствии, в силу внесенных в статью 10 Закона о банкротстве Законом N 134-ФЗ изменений, срок подачи заявления был ограничен, а в абзаце шестом пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве закреплено, что если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 4 настоящей статьи, невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех имеющих значение фактов приостанавливает рассмотрение этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.05.2021
N Ф06-2877/2021 по делу N А65-20018/2016

8. Ходатайства лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, о применении статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации рассматриваются апелляционным судом независимо от перехода им к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Определением арбитражного суда в отношении гражданина Г. и гражданина М. введена процедура реструктуризации долгов гражданина.

Определением суда первой инстанции в третью очередь реестра требований кредиторов гражданина Г. и в третью очередь реестра требований кредиторов гражданина М. включены требования кредитора - задолженность по процентам, неустойка за просрочку возврата основного долга, неустойка за просрочку уплаты процентов, как обеспеченные залогом имущества.

В суде апелляционной инстанции должниками было заявлено ходатайство о снижении размера неустойки, подлежащей включению в их реестр требований кредиторов.

Постановлением суда апелляционной инстанции определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, апелляционный суд исходил из невозможности рассмотрения судом апелляционной инстанции ходатайства о применении статьи 333 ГК РФ при отсутствии такого ходатайства в суде первой инстанции, при этом сослался на абзац первый пункта 72 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7), согласно которому заявление о применении статьи 333 ГК РФ может быть сделано исключительно при рассмотрении дела судом первой инстанции или судом апелляционной инстанции, в случае, если он перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Суд кассационной инстанции постановление суда апелляционной инстанции отменил в части включения в третью очередь реестра требований кредиторов должников неустойки за просрочку возврата основного долга и неустойки за просрочку уплаты процентов, и направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции в связи со следующим.

Как следует из материалов дела, гражданин М. и гражданин Г. не являются индивидуальными предпринимателями, ходатайство о применении статьи 333 ГК РФ в суд первой инстанции ими не заявлялось, однако заявлено в суд апелляционной инстанции.

В соответствии с абзацем вторым пункта 72 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 вопрос об уменьшении неустойки, взыскиваемой с лиц, не являющихся коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем, а равно некоммерческой организацией при осуществлении ею приносящей доход деятельности, может быть поставлен на обсуждение сторон судом апелляционной инстанции независимо от перехода им к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции (части 1 и 2 статьи 330 ГК РФ, части 1 и 2 статьи 270 АПК РФ).

Суд апелляционной инстанции, отказывая в рассмотрении ходатайства о применении статьи 333 ГК РФ по существу, сослался на положения абзаца первого пункта 72 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7, при этом разъяснения, изложенные в абзаце втором пункта 72 указанного постановления, не учел.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19.04.2021
N Ф06-3067/2021 по делу N А12-33760/2019

9. При рассмотрении судами вопроса об освобождении физического лица от дальнейшего исполнения обязательств в результате завершения процедуры реализации его имущества, необходимо давать оценку доводам относительно действий должника по предоставлению недостоверной информации кредитору, которая могла повлиять на принятие решения о выдаче должнику кредитором денежных средств.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) гражданина Ю. финансовый управляющий' обратился в арбитражный суд с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества должника с приложением отчета по его результатам, отчета об использовании денежных средств и документов, подтверждающих выполнение всех мероприятий, указанных в отчетах, вопрос об освобождении должника от обязательств оставил на усмотрение суда.

Определением суда процедура банкротства - реализация имущества гражданина Ю. завершена. Должник освобожден от дальнейшего исполнения обязательств.

Постановлением суда апелляционной инстанции определение первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами в части освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств перед Обществом (кредитор), последний обратился в арбитражный суд округа с кассационной жалобой.

Суд кассационной инстанции судебные акты в соответствующей части отменил, обособленный спор в отмененной части направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в связи со следующим.

Как разъяснено в пунктах 45, 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно, в том числе совершил действия, указанные в этом абзаце. Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах.

Кредитор в своих доводах, изложенных как в апелляционной, так и в кассационной жалобах, ссылался на то, что при подаче заявления и заполнении анкеты на получение займа от Общества гражданином Ю. не были указаны сведения о наличии у него текущих кредитных обязательств перед Банком-1 и Банком-2.

Такая информация, как указывает кредитор, могла повлиять на принятие им решения о выдаче должнику займа.

При этом кредитор заявлял о том, что им запрашивалась информация о ранее возникших у должника обязательствах в кредитном бюро Э. Однако указанное обстоятельство судами не устанавливалось и надлежащей оценки не получило.

Из содержания судебных актов не усматривается, что судебные инстанции исследовали и дали надлежащую оценку указанным доводам Общества о предоставлении должником кредитору недостоверных сведений и возможности кредитора самостоятельно получить отсутствующую у него информацию. Судебная коллегия не может признать обоснованными выводы суда апелляционной' инстанции, сделанные при неполном выяснении обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, не получивших должной правовой оценки.

Кроме того, как следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 19.04.2021 N 306-ЭС20-20820 по делу N А72-18110/2016 со схожими фактическими обстоятельствами, должник может быть освобожден от применения последствий, предусмотренных пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, если будет установлено, что, несмотря на положения абзаца 3 указанной статьи, информация не была раскрыта ввиду отсутствия у должника реальной' возможности ее предоставить, его добросовестного заблуждения в ее значимости или информация не имела существенного значения для решения вопросов банкротства.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.05.2021
N Ф06-2744/2021 по делу N А65-6951/2020

10. При рассмотрении вопроса об освобождении должника-гражданина от дальнейшего исполнения обязательств в результате завершения процедуры реализации имущества судами должны быть исследованы как вопрос добросовестности действий должника, так и вопрос разумности его действий, связанных с наращиванием кредиторской задолженности при отсутствии финансовой возможности ее обслуживать, а также с непринятием мер к погашению такой задолженности.

В деле о банкротстве гражданки М. (должник) определением суда первой инстанции процедура реализации имущества должника завершена с применением правил об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств.

Постановлением суда апелляционной инстанции определение первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами в части освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств, кредиторы обратились в суд округа с кассационными жалобами.

Суд кассационной инстанции судебные акты в соответствующей части отменил, обособленный спор в отмененной части направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в связи со следующим.

Институт банкротства граждан предусматривает экстраординарный механизм освобождения лиц, попавших в тяжелое финансовое положение, от погашения требований кредиторов, - списание долгов. При этом целью института потребительского банкротства является социальная реабилитации гражданина - предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им.

Вследствие этого к гражданину-должнику предъявляются повышенные требования в части добросовестности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2018 N 310-ЭС17-14013 по делу N А48-7405/2015).

Согласно отчету финансового управляющего имуществом должника, включенная в реестр требований кредиторов задолженность в большей своей части возникла из обязательств по договорам займа с физическими лицами и кредитным договорам.

Возражая против освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств, кредитором в письменных пояснениях приводились доводы о том, что при наличии имеющейся перед ним задолженности должник продолжал наращивать кредиторскую задолженность, беря кредиты (займы) при отсутствии финансовой возможности к их обслуживанию. Несмотря на наличие вступившего в законную силу решения суда о взыскании с должника в его пользу задолженности, при исполнении указанного судебного акта в рамках исполнительного производства должник не только не предпринял никаких мер к ее погашению, но и скрыл от службы судебных приставов получение им дохода от сдачи своего имущества в аренду.

Поскольку принятие гражданином на себя столь значительных денежных обязательств предполагает наличие у него возможности их своевременного исполнения за счет постоянного источника дохода или иного имущества, в том числе приобретенного на заемные (кредитные) средства, последующее банкротство должника и принимаемые в связи с этим в отношении него меры реабилитационного характера, возлагают на последнего встречную обязанность по раскрытию своего имущественного положения, цели получения займов (кредита), их расходования и иных сведений, необходимых для финансового анализа, проверки и выявления подлежащего включению в конкурсную массу имущества.

В этой связи Верховный Суд Российской Федерации разъясняет, что судам необходимо исследовать как вопрос добросовестности действий должника, так и вопрос разумности его действий (определение Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2019 N 305-ЭС18-26429 по делу N А41-20557/2016).

Между тем, суды не дали какой-либо оценки указанным кредитором в своих письменных пояснениях обстоятельствам и представленным в их подтверждение доказательствам.

Выводы судов о наличии оснований для освобождения гражданки М. от дальнейшего исполнения обязательств сделаны судебными инстанциями без проверки и установления обстоятельств в соответствии со статьей 71 АПК РФ, имеющих существенное значение для оценки добросовестности поведения должника и применения положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 24.05.2021
N Ф06-4321/2019 по делу N А65-6839/2018

11. При рассмотрении вопроса об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств судам необходимо исходить из того, что правила пункта 5 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" также применяются к требованиям о возмещении вреда имуществу, причиненного гражданином умышленно или по грубой неосторожности.

В деле о банкротстве гражданки Б. (должник) определением суда первой инстанции завершена процедура реализации имущества должника с применением правил освобождена от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реализации имущества гражданина.

Постановлением суда апелляционной инстанции определение первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами в части освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств перед Банком (кредитор), последний обратился в суд округа с кассационной жалобой.

Суд кассационной инстанции судебные акты в соответствующей части отменил, обособленный спор направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в связи со следующим.

Требования Банка определением суда включены в реестр требований кредиторов должника в состав требований кредиторов третьей очереди.

Основание и размер указанного требования подтверждены вступившим в законную силу заочным решением районного суда, которым с должника взыскан материальный ущерб в связи с недостачей и установлением факта нарушения гражданкой Б. условий трудового договора и договора о полной материальной ответственности, выразившиеся в причинении имущественного вреда.

При рассмотрении судами вопроса о завершении процедуры реализации имущества должника, Банк заявил возражения против освобождения должника от обязательств, указав, что недобросовестность должника установлена вышеуказанным судебным актом суда общей юрисдикции.

С учетом доводов кредитора, арбитражному суду необходимо было исходить из того, что правила пункта 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве также применяются к требованиям о возмещении вреда имуществу, причиненного гражданином умышленно или по грубой неосторожности (абзац пятый пункта 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве). То есть, должник не подлежит освобождению от дальнейшего исполнения требований кредитора по возмещению вреда, причиненного имуществу кредитора при наличии в его действиях признаков умысла или грубой неосторожности.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 45 постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно, в том числе совершил действия, указанные в этом абзаце. Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах.

Если форма вины гражданина-должника не установлена, арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, вправе самостоятельно установить факт причинения вреда должником имуществу кредитора при наличии вины в форме умысла или грубой неосторожности.

С учетом изложенного, суд кассационной инстанции полагает, что вывод судов о наличии оснований для освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств перед Банком преждевременен и сделан без установления всех имеющих значение для правильного разрешения спора обстоятельств.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.05.2021
N Ф06-3045/2021 по делу N А55-2432/2020

Споры, возникающие из административных и иных публичных правоотношений

12. Срок давности привлечения общества к административной ответственности за правонарушение, предусмотренное частью 5 статьи 7.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, подлежит исчислению с момента оплаты обществу работ по дополнительному соглашению к контракту, а не с даты заключения дополнительного соглашения.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением об оспаривании постановления N АГОЗ-861/18 от 18.12.2018 о привлечении Общества к административной ответственности по части 5 статьи 7.32 КоАП РФ с назначением наказания в виде штрафа в размере 673 076 руб. 09 коп., вынесенного Федеральной антимонопольной службой России (далее - ФАС России, антимонопольный орган).

Как установлено судами, основанием для привлечения Общества к ответственности послужил выявленный антимонопольным органом факт нарушения Обществом подпункта "б" пункта 1 части 1 статьи 95 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", выразившийся в том числе в необоснованном заключении дополнительного соглашения от 28.09.2017 N 1 к государственному контракту от 09.09.2017 N 0860100000817000024-0465328-01 и выполнении работ по нему.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимосвязи, руководствуясь, в том числе, положениями ГК РФ, Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", КоАП РФ, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об отсутствии вины Общества во вменяемом административном правонарушении.

Удовлетворяя заявленные требования и прекращая производство по делу об административном правонарушении, суды первой и апелляционной инстанций, исчисляя срок давности привлечения к административной ответственности по данному правонарушению с даты заключения дополнительного соглашения (28.09.2017), пришли к выводу, что годичный срок давности привлечения к административной ответственности за совершение вмененного правонарушения в силу части 1 статьи 4.5 КоАП РФ на момент вынесения антимонопольным органом обжалуемого постановления (18.12.2018) истек.

Частью 5 статьи 7.32 КоАП РФ (в редакции, действующей в спорный период) установлена административная ответственность за изменение условий контракта, в том числе, увеличение цен товаров, работ, услуг, если возможность изменения условий контракта не предусмотрена законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок, и такое изменение привело к дополнительному расходованию средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации или уменьшению количества поставляемых товаров, объема выполняемых работ, оказываемых услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд.

В силу части 1 статьи 4.5 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении за нарушение законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (в том числе в части административных правонарушений, предусмотренных статьей 7.32 КоАП РФ) не может быть вынесено по истечении одного года со дня совершения административного правонарушения.

Суд кассационной инстанции оставил без изменения решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, указав следующее.

Исчисляя срок давности привлечения общества к административной ответственности с даты заключения дополнительного соглашения к контракту - момент изменения условий контракта (28.09.2017), суды не учли, что, исходя из диспозиции части 5 статьи 7.32 КоАП РФ на дату подписания дополнительного соглашения к контракту отсутствовал такой обязательный квалифицирующий признак объективной стороны состава правонарушения как дополнительное расходование денежных средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, а, следовательно, на дату подписания дополнительного соглашения к контракту отсутствовал состав административного правонарушения, ответственность за которое установлена частью 5 статьи 7.32 КоАП РФ.

Таким образом, пока не произошло дополнительного расходования денежных средств соответствующих бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, само по себе изменение условий контракта не образует объективную сторону правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 7.32 КоАП РФ.

В рассматриваемом случае срок давности привлечения Общества к административной ответственности за вмененное правонарушение подлежал исчислению с момента оплаты Обществу работ по дополнительному соглашению к контракту (19.12.2017) и не истек на дату вынесения антимонопольным органом оспариваемого постановления (18.12.2018).

Оставляя без изменения решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, суд кассационной инстанции исходил из отсутствия вины Общества во вменяемом административном правонарушении.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19.10.2020
N Ф06-56543/2019 по делу N А55-625/2019

Споры, связанные с применением процессуального законодательства

13. В случае если заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам было подано в суд первой инстанции после принятия к производству кассационной жалобы на тот же судебный акт, то производство по такому заявлению применительно к пункту 1 части 1 статьи 143 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит приостановлению до рассмотрения кассационной жалобы.

Управление обратилось в суд с исковым заявлением к Обществу о взыскании за период с 01.03.2019 по 17.07.2019 задолженности по арендной плате по договору аренды земельных участков от 08.04.2013 N 01-13-88 в сумме 8 478 385 руб. 75 коп., пени в сумме 437 487 руб. 93 коп. за период с 16.04.2019 по 16.08.2019.

Определением суда первой инстанции от 15.07.2020 принят встречный иск Общества к Управлению о взыскании 5 348 733 руб. 04 коп. неосновательного обогащения как повторно оплаченных средств.

Определением суда первой инстанции от 11.09.2020 суд принял уменьшение исковых требований Управления - истца по первоначальному иску в части основного долга до 2 192 287 руб. 89 коп., в части неустойки до 14 529 руб. 09 коп.

Решением суда первой инстанции от 09.10.2020 первоначальный иск удовлетворен, с Общества в пользу Управления взыскано 2 192 287 руб. 89 коп. задолженности по договору аренды земельных участков от 08.04.2013 N 01-13-88, 14 529 руб. 09 коп. неустойки за период с 16.04.2019 по 16.08.2019. Встречный иск Общества удовлетворен частично, с Управления в пользу Общества взыскано 2 674 366 руб. 52 коп. неосновательного обогащения. В части взыскания 2 674 366 руб. 52 коп., отказано. В результате зачета взысканных сумм с Управления в пользу Общества взыскано 492 421 руб. 54 коп.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 15.02.2021 решение суда первой инстанции от 09.10.2020 оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Управление обратилось в суд кассационной инстанции с кассационной жалобой, в которой просило судебные акты в части взыскания с Управления 2 674 366 руб. 52 коп. неосновательного обогащения отменить, принять в этой части новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления общества, в остальной части судебные акты оставить без изменения.

В судебном заседании 27.05.2021 представитель Общества заявил о том, что суд первой инстанции удовлетворил его заявление о пересмотре обжалуемого судебного акта суда первой инстанции по новым обстоятельствам, о чем 21.05.2021 вынес решение об отмене решения арбитражного суда от 09.10.2020.

В случае если после принятия судом к производству заявления о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам на этот судебный акт подана кассационная жалоба, то суд, в который подана жалоба, приостанавливает рассмотрение жалобы применительно к пункту 1 части 1 статьи 143 АПК РФ до вступления в законную силу судебного акта, принятого по результатам рассмотрения заявления по новым или вновь открывшимся обстоятельствам.

После принятия судебного акта по результатам рассмотрения такого заявления дело с кассационной жалобой направляется в арбитражный суд кассационной инстанции или кассационная жалоба возвращается.

Если заявление о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам подано в суд первой, апелляционной инстанции после того, как кассационная жалоба принята к производству арбитражным судом кассационной инстанции, суд, в который подано заявление о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, приостанавливает производство по данному заявлению применительно к пункту 1 части 1 статьи 143 АПК РФ до принятия судебного акта по результатам рассмотрения кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела, кассационная жалоба Управления на решение суда первой инстанции от 09.10.2020 и постановление суда апелляционной инстанции от 15.02.2021 принята к производству суда кассационной инстанции определением от 15.04.2021, судебное заседание по его рассмотрению назначено на 27.05.2021.

Заявление Общества о пересмотре решения суда первой инстанции от 09.10.2020 по новым обстоятельствам принято к производству судом первой инстанции определением от 21.04.2021, судебное заседание по его рассмотрению назначено на 12.05.2021.

При таких обстоятельствах кассационная жалоба Управления судом кассационной инстанции принята к производству до принятия судом первой инстанции к производству заявления Общества о пересмотре решения суда первой инстанции от 09.10.2020 по настоящему делу по новым обстоятельствам.

Между тем, заявление Общества о пересмотре решения по настоящему делу по новым обстоятельствам не только принято к производству суда первой инстанции, но и рассмотрено и по нему принято решение суда первой инстанции от 21.05.2021 (резолютивная часть объявлена 14.05.2021).

Принимая во внимание разъяснения пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что в настоящем постановлении не указана ситуация при которой заявление о пересмотре судебного акта по новым обстоятельствам рассматривается судом первой или апелляционной инстанции раньше принятой кассационной жалобы, учитывая, что обоснование доводов кассационной жалобы и заявления о пересмотре определения по вновь открывшимся обстоятельствам различны, учитывая, что судом первой инстанции заявление о пересмотре обжалуемого судебного акта рассмотрено и удовлетворено, оспариваемый в кассационном порядке судебный акт отменен, рассмотрение дела после его отмены назначено в судебном заседании суда первой инстанции, суд кассационной пришел к выводу о необходимости удовлетворения в настоящем случае заявленного ходатайства Управления, о приостановлении производства по кассационной жалобе до вступления в законную силу судебного акта по настоящему делу, принятого по результатам рассмотрения заявления по новым обстоятельствам.

Не учтены судом первой инстанции и официальные разъяснения, изложенные в пункте 24 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 N 52 "О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам".

Определение Арбитражного суда Поволжского округа от 10.06.2021
по делу N А65-4065/2020

14. Изменение вида материально-правового требования, основанного на одних и тех же обстоятельствах, не является изменением предмета требования.

Общество обратилось в арбитражный суд с иском к Компании о взыскании 1 300 000 руб. убытков.

Определением суда первой инстанции по правилам пункта 2 части 1 статьи 150 АПК РФ производство по делу прекращено. Постановлением суда апелляционной инстанции определение оставлено без изменения.

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции исходил из того, что при рассмотрении дела N А72-3918/2019 вступившим в законную силу судебным актом спор о взыскании 1 300 000 руб. в качестве неосновательного обогащения между теми же сторонами и по тем же основаниям был разрешен. В иске было отказано. Заявление о взыскании спорной суммы в качестве убытков в настоящем деле не свидетельствует об изменении предмета требования, основанного на тех же обстоятельствах.

Суд кассационной инстанции оставил без изменения решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, указав следующее.

Суд округа пришел к выводу о правильном применении судами норм процессуального права, правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации при определении предмета и оснований иска.

Отклоняя доводы истца о не тождественности предметов спора, суды, следуя разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 9 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", правильно исходили из того, что по смыслу статьи 6, части 1 статьи 168, части 4 статьи 170 АПК РФ арбитражный суд не связан правовой квалификацией истцом заявленных требований (спорных правоотношений), а рассматривают иск, исходя из предмета и оснований (фактических обстоятельств), а также решают, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении.

Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.04.2021
N Ф06-2689/2021 по делу N А72-9288/2020

------------------------------

¹ Обзор составлен по состоянию на 30.06.2021 и включает в себя судебные акты, в том числе принятые Арбитражным судом Поволжского округа во II квартале 2021 года, в связи с чем в дальнейшем обозначенные правоприменительные подходы могут применяться с учетом изменений законодательства и практики Верховного Суда Российской Федерации.

² Аналогичная позиция Арбитражного суда Поволжского округа также изложена в постановлениях от 18.03.2021 по делу N А55-8070/2020, от 22.03.2021 по делу N А55-13038/2020, от 08.06.2021 по делу N А49-9820/2019, от 25.05.2021 по делу N А49-12280/2019.