Уголовно-правовая оценка мошенничества
Расширение сферы жизнедеятельности общества в свете новых социально-экономических условий в России повлекло за собой появление нетрадиционных форм мошенничества, что потребовало их осмысления и совершенствования правоприменительной практики, так как часть этих преступлений ошибочно оценивается как гражданско-правовые деликты и остается за рамками уголовно-правового регулирования. Несмотря на кажущуюся "простоту" состава преступления, споры, возникающие в судебно-следственной практике при отграничении мошенничества от иных правонарушений, не прекратились. Причиной этих споров является, прежде всего, несовершенство нормы об ответственности за мошенничество, содержащейся в ст.159 УК РФ.
Суть разногласий - неодинаковая степень общественной опасности мошенничества, представляющего собой хищение чужого имущества, и мошенничества, выражающегося в приобретении права на чужое имущество. Первому свойственна существенно более высокая степень общественной опасности, так как имущество навсегда выходит из обладания собственника (разумеется, исключая случаи его возвращения в результате раскрытия преступления и изобличения виновных) и ущерб причиняется уже самим фактом обращения имущества в пользу виновного или других лиц, которые ставят себя на место собственника. Причем указанное обращение осуществляется в результате не изъятия имущества против или помимо воли собственника или владельца, а в результате добровольной передачи такого имущества самим собственником виновному. Такая передача вызвана заблуждением вследствие обмана либо злоупотребления доверием.
Во втором случае собственник или иной владелец имущества утрачивает лишь право на имущество, то есть юридическую оболочку отношения к имуществу, которым он продолжает фактически владеть или фактическое владение которым он утратил по другим обстоятельствам, не связанным с действиями виновного. Вместе с тем, утратив лишь право на имущество, его собственник или иной владелец имеют возможность обратиться в органы власти, в частности, в правоохранительные органы, и восстановить свое право на имущество. Различная степень общественной опасности названных разновидностей мошенничества вызывает необходимость применения к виновному в каждой из них неодинаковых по строгости мер наказания.
С точки зрения уголовного права, указанные разновидности мошенничества характеризуются различием в моментах окончания преступления. Мошенничество, представляющее собой хищение, является оконченным преступлением с момента, когда виновный получает реальную возможность пользоваться и распоряжаться имуществом, обращенным им в свою пользу или в пользу третьих лиц, а мошенничество, состоящее в приобретении только права на имущество, - с момента получения такого права виновным, причем либо не имеющим еще реально возможности пользоваться или распоряжаться соответствующим имуществом, либо имеющим ее, но не в результате своих действий. Это свидетельствует о том, что по существу в большинстве случаев мошенничество в виде приобретения права на чужое имущество является покушением на мошенничество, представляющее собой хищение чужого имущества, или приготовлением к нему, и в качестве таковых должно влечь менее строгую ответственность, что исключено при объединении обеих разновидностей мошенничества в одной статье Особенной части УК.
О необходимости установления менее строгой ответственности за мошенничество, состоящее в приобретении права на чужое имущество, по сравнению с мошенничеством, являющимся хищением чужого имущества, поскольку первое и второе соотносятся как покушение на преступление или приготовление к преступлению, с одной стороны, и оконченное преступление - с другой, можно косвенно судить по содержанию ч.2 и 3 ст.66 УК РФ, именуемой "Назначение наказания за неоконченное преступление". Часть 2 ст.66 указывает, что срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного Уголовным кодексом за оконченное преступление. Подобное же ограничение содержится в ч.3 этой же нормы и для назначения наказания за покушение на преступление с той разницей, что верхний порог ограничения составляет три четверти максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания. Отмеченное является, на наш взгляд, одним из достаточно весомых аргументов в пользу разъединения рассматриваемых разновидностей мошенничества и помещения их в самостоятельные статьи Особенной части УК РФ.
Отметим, что ст.159 УК РФ с позиции учета содержания отдельных признаков состава преступления там, где это необходимо, сформулирована не совсем удачно. С одной стороны, мошенничество, связанное с хищением чужого имущества, имеет свой предмет преступления - имущество. С другой стороны, мошенничество, под которым понимается приобретение права на чужое имущество, подобного собственного предмета преступления не имеет.
По мнению большинства специалистов, предметом преступления признается вещь материального мира, на которую непосредственно воздействует преступник, осуществляя преступное посягательство на объект, в связи с чем представляется правильной позиция Л.Д. Гаухмана и С.В. Максимова, считающих, что "в такой разновидности мошенничества, как приобретение права на имущество, предмет отсутствует"*(1).
В теории уголовного права выработаны разные определения мошеннического обмана. В действующем уголовном законе такое определение отсутствует. Оно содержалось в примечании к ст.187 УК РСФСР 1922 года. По нашему мнению, такое определение необходимо включить в действующий УК РФ 1996 г., изложив его в примечании к ст.159, где предусмотреть, что под мошенническим обманом следует понимать искажение истины или умолчание о ней, приведшие к введению другого лица в заблуждение относительно нее.
Представляется целесообразным исключить из вторых частей ст.158-161 УК РФ квалифицирующий признак, определенный как совершение соответственно кражи, мошенничества, присвоения или растраты либо грабежа "с причинением значительного ущерба гражданину", так как он сформулирован в законе как исключительно оценочный. Это существенно затрудняет его правильное и обоснованное применение в следственной и судебной практике, а субъективное признание его наличия может привести к объективному вменению. В качестве варианта возможно сохранение рассматриваемого квалифицирующего признака при условии его точного определения в законе. При известном верхнем пределе значительного ущерба, равном пятистам минимальным размерам оплаты труда, нижний предел такого ущерба может быть определен как превышающий, например, пятьдесят указанных размеров.
Использование лицом в случае мошенничества, а равно присвоения или растраты, своего служебного положения существенно повышает возможности совершения данных видов преступлений, притом в значительно большей мере, чем когда имеют место другие квалифицирующие обстоятельства, предусмотренные наряду с ним в ч.2 ст.159 и 160 УК РФ. Поэтому, на наш взгляд, рассматриваемый признак должен быть ранжирован как особо квалифицирующий и предусмотрен в
