Целесообразность существования института крупных сделок в корпоративном и конкурсном праве (М.В. Телюкина, В.И. Тарасов "Законодательство", N 11, ноябрь 2002 г.)

Целесообразность существования института
крупных сделок в корпоративном и конкурсном праве

Проблемы, связанные с крупными сделками, очень актуальны как для корпоративного, так и для конкурсного права, однако в обоих случаях эти проблемы имеют свою специфику, вследствие чего, как будет показано далее, может быть сформировано различное отношение к ним в зависимости от того, возникли ли они в обычной ситуации функционирования общества либо в процессе производства по делу о его несостоятельности (банкротстве).

Сразу оговоримся, что целью настоящей статьи (как следует из ее названия) не является исследование проблем, связанных со сделками с заинтересованностью, однако к ним вполне применимы многие выводы, касающиеся крупных сделок. Мы проведем анализ института крупных сделок, чтобы выявить последствия, к которым приводит наличие в законодательстве соответствующих положений, и оценить целесообразность существования этих положений в корпоративном и конкурсном праве.

Особый режим крупных сделок, связанный с необходимостью их одобрения определенными органами юридического лица, установлен для обществ с ограниченной ответственностью (ООО) и акционерных обществ (АО) специальными актами - соответственно Законом об обществах с ограниченной ответственностью и Законом об акционерных обществах*(1). В конкурсных отношениях особый режим крупных сделок распространяется не только на АО и ООО, но и на должников любой организационно-правовой формы, находящихся в процессе производства по делу о несостоятельности (банкротстве).

Суть особого режима крупных сделок в корпоративном праве состоит в том, что для руководителя (иного единоличного исполнительного органа) общества предусмотрены ограничения, связанные с совершением определенных сделок: если руководитель совершил такую сделку без соответствующего одобрения, она может быть признана недействительной. Цель установления такого режима - защита интересов участников, которые могут понести убытки, если руководитель по собственному усмотрению нерационально либо необдуманно пожелает распорядиться значительным количеством активов.

В конкурсном праве положения о крупных сделках необходимы для того, чтобы позволить кредиторам контролировать распоряжение имуществом должника, осуществляемое руководителем юридического лица, внешним либо конкурсным управляющим. Достигается эта цель путем указания в законе на сделки, совершение которых арбитражным управляющим возможно только с согласия собрания либо комитета кредиторов.

Остановимся подробнее на сути крупных сделок в корпоративном праве.

Определение крупных сделок дано в ст.46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и ст.78 Закона об акционерных обществах.

Пункт 1 ст.46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью определяет крупную сделку как одну или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет более 25% стоимости имущества общества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий дню принятия решения о совершении таких сделок. При этом законодатель допускает, что уставом ООО может быть установлен более высокий размер крупной сделки по сравнению с суммой, исчисляемой на основании п.1 ст.46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.

По общему правилу для заключения крупной сделки исполнительному органу ООО необходимо одобрение общего собрания участников или, если в обществе формируется совет директоров, уставом общества допускается отнесение к компетенции указанного органа принятия решения о совершении крупных сделок с имуществом общества от 25 до 50% его стоимости.

Следует отметить, что правила, регламентирующие порядок совершения крупных сделок ООО, не являются императивными, т.е. общество в своем уставе вправе предусмотреть, что для совершения крупных сделок не требуется решения общего собрания участников общества и совета директоров (п.6 ст.46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).

В отличие от диспозитивных норм, закрепленных в ст.46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, правило Закона об акционерных обществах, определяющее понятие крупной сделки, имеет императивный характер и поэтому не может быть изменено уставом АО.

Так, согласно новой редакции ст.78 Закона об акционерных обществах*(2), крупной считается сделка (в том числе заем, кредит, залог, поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, за исключением сделок, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности общества; сделок, связанных с размещением посредством подписки (реализацией) обыкновенных акций общества, и сделок, связанных с размещением эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в обыкновенные акции общества.

Несложно заметить, что содержащиеся в законах определения крупных сделок не позволяют ответить на множество важных вопросов. Вот лишь некоторые из них. Имеются ли в виду чистые активы (стоимость имущества без обязательств) либо активы вообще? Как определять размер сделки, если стоимость определенных активов общества меняется? Может ли крупной сделкой являться договор аренды и, если может, как определять его стоимость - исходя из размера арендной платы либо стоимости предмета аренды? Как определить, является ли крупной сделкой кредитный договор, если выдаваемая в кредит сумма меньше 25% активов общества, а подлежащая возврату (с учетом процентов за пользование денежными средствами и, возможно, процентов за просрочку исполнения) - больше? Каковы последствия последующего одобрения сделки, в том числе после обращения заинтересованных лиц в суд с требованием о признании ее недействительной? Что является обычной хозяйственной деятельностью? Можно ли включить в договор условие о санкциях на случай недействительности крупных сделок?

Некоторые пояснения имеются в совместном постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"*(3), в Обзоре практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность от 13 марта 2001 г. N 62*(4), а также в информационном письме ФКЦБ России от 16 октября 2001 г. N ИК-07/7003 "О балансовой стоимости активов хозяйственного общества"*(5). Законодатель также попытался ответить на некоторые вопросы, в частности, в новой редакции ст.78 Закона об акционерных обществах указаны сделки (заем, кредит, залог, поручительство), которые помимо купли-продажи могут иметь отношение к приобретению, отчуждению либо возможности отчуждения имущества общества. При этом специально устанавливается, что данный перечень не является исчерпывающим (п.1 ст.78).

Следует отметить, что, согласно новой редакции ст.78 Закона об акционерных обществах, к крупным уже не относятся сделки, связанные с размещением акций общества, если их количество превышает 25% ранее размещенных обществом обыкновенных акций. Порядок размещения дополнительных акций общества регулируется ст.39 Закона об акционерных обществах.

Важной новеллой является правило п.1 ст.78 Закона об акционерных обществах, предоставляющее обществу возможность в соответствии с его уставом определять иные случаи, помимо указанных в Законе об акционерных обществах, на которые может распространяться порядок одобрения крупных сделок, установленный тем же законом. Сюда могут быть отнесены, в частности, сделки, связанные с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения любого недвижимого имущества, либо принятие решения о привлечении обществом кредитов и займов или выдачей обществом займов и поручительств, либо совершение сделок в иных случаях, когда общество желает установить специальные меры контроля над заключением определенного вида договоров.

Однако на наиболее важные вопросы невозможно найти ответ, так как он зависит от применения судом оценочных категорий. В качестве примера рассмотрим ситуации, связанные с совершением сделок в процессе обычной хозяйственной деятельности. Как упоминалось, такие сделки независимо от их стоимости не рассматриваются как крупные, следовательно, не могут быть признаны недействительными. Поэтому на практике очень важно определить, какая деятельность является обычной хозяйственной, а какая нет. К сожалению, исходить из критерия очевидности можно далеко не всегда; каких-либо характеристик указанной деятельности законодательство не содержит.

Допустим, АО, занимавшееся покупкой и перепродажей стройматериалов, в течение года совершало сделки на сумму от 1000 до 10 000 единиц, после чего руководитель заключил договор купли-продажи стройматериалов на сумму 1 000 000 единиц. Нужно ли на эту сделку чье-либо согласие, и соответственно может ли она быть признана недействительной?

Еще один пример. Коммерческий банк выступает поручителем по кредитному договору на весьма значительную сумму. Может ли такая сделка быть признана недействительной при отсутствии согласования, если учесть, что выдача поручительств является одним из обычных направлений деятельности банков?

Как видим, однозначное решение найти крайне сложно, все будет зависеть от усмотрения судьи.

Таким образом, законодательство, не давая четких определений, которые можно толковать однозначно, содержит механизмы, позволяющие признавать недействительными определенные сделки, совершенные руководителями без согласия органов общества. Результатом недействительности сделки будет двусторонняя реституция, что служит целям защиты участников общества, руководитель которого совершил невыгодную сделку.

Мы привыкли смотреть на крупные сделки именно с точки зрения защиты участников общества. Однако следует обратить внимание на еще один аспект данной проблемы, связанный с положением контрагента юридического лица, совершившего сделку, которая для этого юридического лица является крупной.

Теоретически интересы контрагента не затрагиваются никоим образом - в результате применения реституции контрагент возвращает имущество, полученное от общества, а ему возвращается все, что он предоставил во исполнение сделки. В действительности все гораздо сложнее, поскольку, во-первых, в рамках реституции добросовестный контрагент, исполнив свои обязательства, возможно, будет долго и безуспешно требовать возврата ему обществом имущества; во-вторых, необходимость выплаты значительной суммы (или передачи определенного имущества) может отрицательно сказаться на экономическом положении контрагента. Как показывает практика, негативные последствия недействительности крупных сделок для контрагента общества могут быть весьма серьезными.

При этом контрагент даже не имеет возможности обратиться в суд с требованием признать недействительной крупную сделку, поскольку законом такое право предоставлено только самому обществу либо его участникам. Между тем для контрагента обращение в суд с указанным требованием может быть необходимо в целях создания определенной экономической стабильности. Проиллюстрируем сказанное следующим примером. АО заключило крупную сделку без одобрения совета директоров или общего собрания акционеров с небольшим юридическим лицом. Через некоторое время контрагент понял, что сделка может быть признана недействительной в любой момент, и обратился в суд с соответствующим требованием, аргументируя его тем, что ему необходимо определить судьбу имущества, полученного по сделке, - либо вернуть его в порядке реституции, либо использовать в производстве (при том, что последнее породило бы серьезные проблемы в случае применения реституции). Суд отказал в принятии указанного иска, и это решение соответствует закону, но противоречит интересам контрагента.

Итак, выделяются два субъекта, чьи интересы затрагиваются при совершении руководителем общества крупной сделки: во-первых, это участники общества, во-вторых, контрагенты. Основной вопрос, возникающий при оценке положений законодательства о крупных сделках с точки зрения решения проблемы целесообразности существования рассматриваемого института, - кто из этих субъектов нуждается в большей защите? Чьи интересы превалируют и должны ли они превалировать? Соответствует ли это духу российского гражданского права?

В настоящее время чаша весов, не колеблясь, склоняется в сторону участников общества, в результате чего контрагенты остаются без какой бы то ни было защиты. Такая ситуация представляется недопустимой по следующим причинам.

Контрагент, заключая договор с обществом, не в состоянии получить гарантии того, что впоследствии сделка не будет признана недействительной как крупная, совершенная без необходимого согласования. Теоретически такая возможность есть - можно потребовать от руководителя общества представить бухгалтерские документы либо убедиться в согласии общего собрания или совета директоров на данную сделку. Однако на практике весьма существенную роль играет фактор времени: при заключении договора ждать получения согласия на сделку нецелесообразно - это возможно только при очень сильной заинтересованности в конкретной сделке с конкретным контрагентом, что является скорее исключением, чем правилом. Просьба представить бухгалтерские документы также едва ли решит проблему, так как, во-первых, такой обязанности у общества нет - руководитель может просто не пожелать показывать контрагенту финансовую документацию; во-вторых, на стадии преддоговорных отношений проверить достоверность информации, содержащейся в бухгалтерских документах, контрагент не в силах. В результате может сложиться ситуация, когда контрагент на основании данных бухгалтерского баланса, представленного руководителем, будет абсолютно уверен в том, что сделка крупной не является, и тем не менее впоследствии она может быть признана недействительной, что крайне отрицательно скажется на финансовом состоянии и интересах контрагента.

Итак, реальных гарантий для контрагента не существует (так как он не может и не обязан проникать в сущность корпоративного управления), что, безусловно, негативно влияет на стабильность гражданского оборота. Получается, что добросовестный контрагент, заключая соглашение, не знает и не может знать о том, будет ли оно действительным и соответственно не придется ли возвращать обществу все полученное по сделке (возможно, с сомнительной перспективой получить от общества то, что было передано ему). Очевидно, что в такой ситуации риск контрагента совершенно не нормален.

Теперь обратим внимание на субъектов, защищаемых законом (нередко, как было показано, в ущерб стабильности оборота). Это участники ООО либо АО, которые не имеют возможности контролировать действия руководителя, заключающего сделку. На первый взгляд, интересы таких лиц, особенно миноритарных участников обществ, действительно необходимо защищать, так как в результате действий руководителя обществу могут быть нанесены убытки, что повлечет уменьшение стоимости принадлежащих участникам акций или долей участия (отметим, что для АО рассматриваемая проблема более актуальна, ибо в ОАО идея объединения капитала выражена абсолютно, в то время как в ООО достаточно ярко выражены некоторые черты объединения лиц). Однако те же убытки могут возникнуть и вследствие заключения руководителем сделок, не являющихся крупными, либо крупных сделок со всеми необходимыми согласованиями; кроме того, стоимость акций может упасть независимо от действий руководства в результате воздействия каких-либо внешних факторов. Как в этих случаях защищать интересы участников?

Проблема в том, что сама конструкция организационно-правовой формы общества предполагает, что участник несет риск потери вклада, переданного обществу. Этот риск может быть связан не только с хозяйственной деятельностью и компетенцией руководителя, но и с иными причинами - экономической обстановкой, политической ситуацией, деятельностью конкурентов и т.д.

Риск участника совершенно нормален, поскольку без него не имела бы смысла конструкция общества; свести к нулю этот риск в принципе невозможно. Более того, конструкция данной организационно-правовой формы предполагает наличие механизмов, позволяющих участникам общества контролировать порядок распоряжения имуществом общества со стороны его руководителя. Эти механизмы не связаны с оспариванием крупных сделок и состоят они, во-первых, в ограничении полномочий руководителя, во-вторых, в возможности потребовать возмещения убытков, причиненных руководителем обществу.

В уставе общества может быть указано, что руководитель имеет право совершать только конкретные сделки либо сделки на определенную сумму (ее величина зависит от усмотрения общества и выражается в точных цифрах или в процентах от стоимости сделки). Остальные сделки руководитель будет заключать с согласия органа общества, названного в уставе. Для АО это обязательно совет директоров, так как вопросы, относящиеся к компетенции общего собрания, исчерпывающе перечислены в законе. Применительно к ООО данное ограничение отсутствует, поэтому руководитель ООО должен получать согласие как совета директоров, так и общего собрания.

Признать недействительной сделку, совершенную за пределами указанных полномочий, можно, только если контрагент был осведомлен о наличии названных ограничений (это правило установлено ст.174 ГК РФ). При отсутствии осведомленности контрагента сделка будет действительной, но факт ее совершения позволит сделать вывод о том, что руководитель ненадлежащим образом исполняет свои обязанности, что может повлечь его ответственность перед обществом.

Привлечь руководителя к ответственности можно и при отсутствии ограничений в уставе (в соответствии с п.3 ст.53 ГК РФ), но в этом случае необходимо будет доказать, что заключенная сделка действительно повлекла причинение обществу убытков.

В настоящее же время (пока положения о крупных сделках не исключены из законов) крупная сделка, совершенная без необходимого согласования, может быть признана недействительной независимо от наличия убытков, вызванных ее совершением, как у общества, так и участника, обратившегося с соответствующим требованием в суд. Поэтому нормы о крупных сделках, как правило, используются в целях, не связанных с реальной защитой участников общества. Доказательством этого утверждения служит тот факт, что на практике очень часто иски о недействительности крупных сделок подают акционеры, владеющие 1-2 акциями, т.е. реального интереса в опровержении сделки не имеющие. Вследствие этого напрашивается вывод о том, что названные акционеры действуют в интересах определенных лиц, желающих разрушить сделку и, возможно, причинить вред контрагенту. Тем не менее, суд, исходя из формальных требований, должен признать такую сделку недействительной, что, как было показано, влечет негативные последствия для контрагента, лишенного какой-либо возможности эти негативные последствия предотвратить.

Из сказанного следует, что положения законов должны защищать и контрагента, поскольку это объективно связано с необходимостью обеспечения стабильности гражданского оборота. Единственным способом добиться этой цели является изъятие из корпоративного права положений о крупных сделках. Тем самым выяснение отношений между участниками корпорации и ее руководителем было бы переведено внутрь корпорации, что вполне справедливо, так как не затрагивало бы интересы лиц, не способных защитить себя от негативных последствий признания соглашения недействительным.

Противоположный вывод следует из анализа положений о крупных сделках в конкурсном процессе. Несмотря на внешнюю схожесть, природа этих сделок иная, и основное отличие определяется тем, что общество, в отношении которого возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), приобретает особое положение. При этом статус кредиторов не эквивалентен статусу акционеров. Кроме того, контрагенты такого общества осведомлены о конкурсном процессе и поэтому всегда могут потребовать от арбитражного управляющего доказательств соблюдения им норм о крупных сделках.

Кредиторы по определению не должны рисковать вкладами (вкладами рискуют участники); кроме того, для них существующие в законодательстве правила - единственный способ ограничить управляющего в распоряжении имуществом. По крайней мере, таких возможностей нет до созыва управляющим собрания кредиторов, однако и собрание не всегда в состоянии решить данную проблему, так как у кредиторов (в отличие от акционеров) интересы могут не совпадать.

Из всего сказанного следует, что, на наш взгляд, положения о крупных сделках в корпоративном законодательстве являются не только не полезными, но и вредными, вследствие чего в целях совершенствования законодательства их необходимо исключить, в то время как положения о крупных сделках в конкурсном процессе действительно необходимы.

М.В. Телюкина

Кандидат юрид. наук, старший научный сотрудник ИГП РАН

В.И. Тарасов

юрист

"Законодательство", N 11, ноябрь 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Имеются в виду федеральные законы от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (с изм. и доп. от 11 июля, 31 декабря 1998 г.) и от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (с изм. и доп. от 13 июня 1996 г., 24 мая 1999 г., 7 августа 2001 г.) (СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.1; 1998. N 7. Ст.785).

*(2) Федеральный закон от 7 августа 2001 г. N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах". Ст.1. П.58 // СЗ РФ. 2001. N 33 (часть 1). Ст.3423.

*(3) Российская газета. 1997. 23 апреля.

*(4) Информационное письмо ВАС РФ от 13 марта 2001 г.N 62 // Вестн. ВАС РФ. 2001. С 71.

*(5) Вестн. ФКЦБ России. 2001. N 10.