Споры о наследстве (О. Мананников, "эж-ЮРИСТ", N 8, февраль 2003 г.)

Споры о наследстве

В "эж-ЮРИСТ" N 37, 2002, была опубликована статья В. Бондаренко "Фирма как наследник". Автор высказал свое мнение по ряду вопросов, возникших в практике применения отдельных норм наследственного права, содержащихся в третьей части Гражданского кодекса РФ. Большинство из поднятых в статье "проблем" ГК РФ не создает при его правильном прочтении - считает специалист.

Проанализируем основные моменты, вызывающие сомнения. Первая "проблема": кому достанется наследство, завещанное юридическому лицу, которое прекратило свое существование (утратило правоспособность - п.3 ст.48, п.8 ст.63 ГК РФ) к моменту открытия наследства? Автор статьи вопрошает: "Должно ли оно распределяться среди оставшихся наследников по завещанию либо среди всех наследников? ". И утверждает, что "ГК РФ не содержит ответа на этот вопрос".

Позволим себе не согласиться. Юридическое лицо не входит в круг наследников по закону (п.1 ст.1141 ГК РФ) и может наследовать только по завещанию, если юридическое лицо существует на день открытия наследства (п.1 ст.1116 ГК РФ). Наследство открывается со смертью гражданина (ст.1113 ГК РФ). Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных ГК РФ (ст.1111 ГК РФ). Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п.5 ст.1118 ГК РФ). Таким образом, очевидны следующие выводы. Прекратившее существование юридическое лицо не может входить в круг наследников по завещанию, а завещание, в свою очередь, не может создать права и обязанности у прекратившего свое существование юридического лица. Следовательно, такое юридическое лицо считается отпавшим наследником, так как утратило право наследования.

Разрешение ситуации зависит от фактического определения круга наследников. Может быть несколько вариантов.

- Следует согласиться с г-ном Бондаренко, что если отпавший наследник по завещанию был единственным и наследников по закону также нет, то имущество будет выморочным и переходит к государству как к наследнику по закону (п.2 ст.1151 ГК РФ).

- Наследник по завещанию один и он отпал, тогда наследственное имущество считается незавещанным и должно быть распределено между наследниками по закону. Тот же самый выход предлагает нам законодатель в ч.1 п.1161 ГК РФ и на случай, когда наследники есть и по завещанию, и по закону, но один из наследников по завещанию по каким-либо причинам отпал. При этом доля, причитавшаяся такому наследнику, переходит только к наследникам по закону, призванным к наследованию, пропорционально их наследственным долям.

- Наследников по завещанию несколько, и все имущество завещано им, но один из таких наследников отпал. В этом случае его часть наследства переходит к остальным наследникам по завещанию пропорционально их наследственным долям, если только завещанием не предусмотрено иное распределение этой части наследства (ч.2 п.1 ст.1161 ГК РФ). Очевидно, что и тогда законодатель свято чтит последнюю волю наследодателя, отдавая приоритет его предпочтениям и указаниям. И если только завещатель не указал иного (например, подназначил такому наследнику другого - п.2 ст.1121 ГК РФ), то вступает в силу нормативное распределение наследственных прав и обязанностей между наследниками.

Таким образом, первой "проблемы" не существует, ибо разрешение этого вопроса подробно урегулировано нормами ГК РФ.

Закон не стоит менять

О "логичности разрешения вопроса с недостойными наследниками" и предложении "исключить... фразу о невозможности наследовать по завещанию" из первой строчки п.1 ст.117 ГК РФ можно привести следующие соображения. Представляется, что законодатель здесь, как и ранее, не подменяет волеизъявление наследодателя, а лишь устраняет возможности появления пробелов в правовом регулировании в случае отсутствия прямого изложения воли завещателя.

Разберемся по порядку. Если последовать первому предложению г-на Бондаренко и только исключить, не добавив ничего, то возникнет ненормальная ситуация, когда наследник, совершив умышленные противоправные действия против наследодателя, тем не менее, не окажется недостойным и будет призван к наследованию по завещанию! Желание автора статьи таким образом изменить закон вызывает по меньшей мере удивление... Разбирая ситуацию, предложенную г-ном Бондаренко, когда наследник по завещанию совершает противоправные действия, логично предположить, что в любом случае наследодатель должен будет узнать о таком наследнике и о его действиях. Ибо обстоятельства, свидетельствующие о недостойном поведении наследника, должны быть подтверждены в судебном порядке (п.1 ст.1117 ГК РФ). Однако такой судебный порядок и тем более подтверждение таких обстоятельств невозможны без участия самого наследодателя (если это происходит при его жизни!) в судебном разбирательстве. Именно поэтому законодатель указывает в ст.1117 ГК РФ, что такие недостойные (утратившие право наследования) наследники все равно вправе наследовать имущество, если наследодатель, зная об этих обстоятельствах, все же завещал им свое имущество.

Очевидно, что здесь речь идет как раз о предоставлении права выбора завещателю (принцип свободы завещания не нарушен!) Именно ему предоставляется возможность составить завещание в пользу таких недостойных наследников, зная об их противоправных действиях, совершенных ранее и подтвержденных судом. Если же наследодатель не сделал этого, то ясно, что он согласен с решением суда и не собирается поощрять недостойных наследников. Таким образом, вывод об "императивности указаний законодателя" не основан на буквальном прочтении закона.

В том случае когда факт недостойности подтверждается судом после смерти наследодателя (после открытия наследства), вполне естественно, что воля наследодателя должна быть сохранена именно в последнем его собственном варианте. В противном случае, может создаться ситуация, когда наследник способствовал скорейшему "открытию наследства" именно потому, что завещатель намеревался изменить свою последнюю волю. Разве справедливо будет безусловное сохранение статуса наследника по завещанию такому наследнику даже после подтверждения этого факта в суде? Ответ напрашивается сам собой...

Дееспособность

Г-н Бондаренко делает "... вывод об ущемлении прав лиц, в отношении которых судом не установлено ограничение их дееспособности на совершение вышеуказанных действий... ". Следует отметить, что граждане, не обладающие дееспособностью в полном объеме, также исключены из числа свидетелей и рукоприкладчиков (п.2 ст.1124 ГК РФ). Трудно согласиться с мнением о том, что понятие "физические недостатки, которые явно не позволяют в полной мере осознавать существо происходящего" обладает четкостью формулировок. Кроме того, в следующей статье Кодекса термин "физические недостатки" уже употребляется законодателем без расширительного толкования: "которые явно не позволяют в полной мере осознавать существенно происходящего", а сводится только к недостаткам, которые не позволяют выполнить определенное физическое действие, свойственное человеку как существу, - подписать документ. И все же вряд ли стоит отождествлять "физические недостатки" с понятием "психическое расстройство", которое влияет на объем дееспособности граждан и о котором упоминается в ст.29 и 171 ГК РФ.

Думается, что законодатель попытался именно в ст.1124 ГК РФ дать развернутое понимание термина "физические недостатки".

Действительно, на практике очень трудно определить, осознает ли человек в силу своих физических недостатков существо происходящего, и если осознает, то в какой мере... Скорее всего эта норма будет работать только в отношении явных физических недостатков, которые препятствуют человеку адекватно воспринимать реальную действительность и окружающую обстановку либо совершать какие-либо действия. В первую очередь это будет связываться с неполноценностью или полным поражением органов чувств - слуха и зрения, или отсутствием, например, рук.

Можно поспорить с мнением г-на Бондаренко об ущемлении прав таких людей, если они будут выступать рукоприкладчиками или свидетелями. В первом случае запрет быть "рукоприкладчиком" логично состыкуется с п.3 ст.1125 ГК РФ, которая предписывает использование рукоприкладчика, "... если завещатель в силу физических недостатков... не может собственноручно подписать завещание". Абсурдно было бы говорить об ограничении дееспособности гражданина, который сам не может выполнить действия, для исполнения которых его и пригласили.

Что касается свидетелей, даже если и расценивать эту норму как ограничение дееспособности, то согласно п.1 ст.22 ГК РФ "никто не может быть ограничен... в дееспособности иначе, как в случае и в порядке, установленных законом". Представляется, что здесь именно такой случай. И наконец, спорно - насколько понятие дееспособности вообще применимо в данном случае? Если гражданин сам откажется от роли свидетеля в силу своих физических недостатков, будет ли это основанием считать его ограниченным в дееспособности? Ответ на этот вопрос содержится в п.3 ст.22 ГК РФ, и он отрицателен, за небольшим исключением в отношении сделок. Поэтому, если из обстоятельств с очевидностью вытекает факт невозможности в силу физических недостатков гражданина совершить действия, направленные на приобретение и осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей (п.1 ст.21 ГК РФ), то вряд ли уместно вообще говорить об умалении объема дееспособности такого человека.

О. Мананников,

заместитель директора по правовым вопросам,

учреждения юстиции АОЦРП

"эж-ЮРИСТ", N 8, февраль 2003 г.