Гражданский процессуальный кодекс РФ: разрешение коллизий (В. Жуйков, "Российская юстиция", N 5, май 2003 г.)

Гражданский процессуальный кодекс РФ: разрешение коллизий

Законодательство, применяемое судами при разрешении гражданских дел. Перечень нормативных правовых актов, которые применяются судами при разрешении гражданских дел, приводится в ст.11 ГПК.

В отличие от ст.1 ГПК, определяющей источники гражданского процессуального права, в ст.11 указаны источники материального права, на основании которых суды принимают решения по существу разрешаемых ими дел. Кроме того, в этой статье содержатся правила разрешения судами коллизий и преодоления пробелов в праве.

В ст.11 ГПК сохраняются положения ст.10 ГПК 1964 года, которая была приведена в соответствие с новой правовой системой России в 2000 году.

В соответствии с ними суды, разрешая гражданские дела, применяют:

внутреннее право Российской Федерации, которое состоит из трех уровней (федеральное законодательство, законодательство субъектов Российской Федерации, нормативные правовые акты органов местного самоуправления);

международное право - правила международных договоров Российской Федерации, которые в силу ч.4 ст.15 Конституции РФ имеют большую юридическую силу, чем внутреннее законодательство;

обычаи делового оборота - в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами (например, ст.5 ГК РФ);

иностранное право (нормы права других государств) - в соответствии с законом или международным договором Российской Федерации;

нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогию закона), или общие начала и смысл законодательства (аналогию права).

В ст.11 ГПК не указаны нормативные правовые акты бывшего Союза ССР. Между тем необходимость применения некоторых из них все еще существует и, полагаю, будет сохраняться длительное время.

Во-первых, это связано с тем, что в той или иной сфере спорных правоотношений, урегулированных законодательством Союза ССР, в Российской Федерации до сих пор не приняты свои законы либо эти законы недостаточно четко регулируют данные правоотношения, в связи с чем возникают проблемы их толкования.

Во-вторых, судам все еще приходится разрешать дела по спорам, которые возникли из правоотношений, имевших место во время существования Союза ССР и урегулированных его законодательством, равно как и основанном на законодательстве Союза ССР законодательством РСФСР (например, при разрешении дел по спорам о правах на наследства, открывшиеся в тот период).

При применении этого законодательства судам необходимо иметь в виду, что в соответствии с п.2 постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. "О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств" до принятия соответствующих законодательных актов Российской Федерации нормы бывшего Союза ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РФ, законодательству Российской Федерации и Соглашению о создании Содружества Независимых Государств.

Следует также иметь в виду, что при разрешении дел по спорам, возникшим из правоотношений, имевших место во время существования Союза ССР, судам следует исходить из общих правил действия нормативных правовых актов во времени. По таким делам возможно применение законодательства как бывшего Союза ССР, так и основанного на нем законодательства РСФСР, которое стало противоречить новому законодательству Российской Федерации.

При разрешении гражданских дел суд применяет не только нормативные правовые акты, перечисленные в ст.11, но и другие акты, которые не являются нормативными, однако в соответствии с ними порождают гражданские, трудовые и иные права и обязанности (гражданско-правовые договоры, индивидуальные и коллективные трудовые договоры, уставы хозяйственных товариществ и обществ, производственных и потребительских кооперативов и т.п.).

Положения этих актов применяются судами, если они не противоречат закону или иным нормативным правовым актам, изданным в установленном порядке.

В ч.2 ст.11 ГПК воспроизведено исключительно важное положение, содержащееся в п.3 ст.5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", которое позволяет судам успешно разрешать коллизии между нормативными правовыми актами разной юридической силы: Конституцией РФ и федеральными законами; федеральными законами и нормативными указами Президента РФ; федеральными законами и законами субъектов Федерации и т.д.

Согласно п.3 ст.5 названного Федерального конституционного закона и ч.2 ст.11 ГПК суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу.

Эта норма изложена в императивной форме. Следовательно, суд по каждому делу обязан самостоятельно разрешать все коллизии между нормативными правовыми актами, независимо от того, было ли об этом заявлено сторонами.

Это же относится и к разрешению судами при рассмотрении дел о защите субъективных прав коллизий между Конституцией РФ и федеральными законами: установив противоречие между ними, суд должен разрешить дело на основании Конституции РФ, поскольку она в силу ее ст.15, ч.1, имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.

Такой вывод следует из того, что положения п.3 ст.5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" и ч.2 ст.11 ГПК, устанавливая общее правило применения судами общей юрисдикции нормативных правовых актов при разрешении гражданских дел, никаких исключений из него в отношении применения судами Конституции РФ и разрешения коллизий между ней и федеральными законами не делают.

Исключение составляют только дела об оспаривании законов по мотивам их несоответствия Конституции РФ, рассматриваемые в порядке так называемого абстрактного нормоконтроля (т.е. в отрыве от защиты субъективных прав) по правилам главы 24 ГПК.

Решить вопрос о том, какой нормативный правовой акт имеет наибольшую юридическую силу, не всегда просто. Правильное решение этого вопроса возможно в первую очередь на основании соответствующих положений Конституции РФ.

Так, на основании: ч.1 ст.15 Конституции РФ разрешаются противоречия между самой Конституцией РФ и законами, а также иными нормативными правовыми актами; ч.4 ст.15 - между внутренним законодательством Российской Федерации и ее международными договорами; ч.3 ст.90 - между Конституцией РФ (федеральными законами) и указами Президента РФ; ст.115 - между Конституцией РФ (федеральными законами, указами Президента РФ) и постановлениями Правительства РФ; ст.ст.71, 72 и 76 - между федеральными законами и законами субъектов Федерации.

Так, в ст.ст.71, 72 и 76 Конституции РФ содержатся положения, определяющие предметы ведения Российской Федерации, предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, принципы осуществления субъектами Федерации собственного правового регулирования, а также правила применения издаваемых ими нормативных правовых актов.

Решая вопрос о применении законодательства субъектов Федерации и разрешая коллизии между ним и федеральным законодательством, суды должны учитывать эти положения, которые состоят в следующем:

1) субъекты Федерации не вправе осуществлять правовое регулирование по предметам ведения Российской Федерации, перечисленным в ст.71 Конституции РФ (это относится и к случаям, когда такое право передавалось федеральными органами государственной власти субъектам Федерации на основании договоров о разграничении между ними предметов ведения и полномочий, поскольку такие договоры могут заключаться лишь по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов);

2) субъекты Федерации вправе осуществлять правовое регулирование по предметам их совместного с Российской Федерацией ведения, перечисленным в ст.72 Конституции РФ, при условии, что законы и иные нормативные правовые акты субъектов Федерации не противоречат федеральным законам (ч.2 ст.76 Конституции РФ);

3) вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов субъекты Федерации осуществляют собственное правовое регулирование (ч.4 ст.76 Конституции РФ), т.е. если в сфере собственного правового регулирования субъектов Федерации будет издан федеральный закон, то применению подлежит нормативный правовой акт субъекта Федерации.

В ст.11 ГПК не указано о возможности применения судами при разрешении гражданских дел постановлений Конституционного Суда РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, а также толкований нормативных правовых актов, данных в опубликованных постановлениях Верховного Суда РФ по конкретным делам (это же относится и к ст.1 ГПК, определяющей источники, регулирующие порядок гражданского судопроизводства в судах общей юрисдикции).

Вправе ли суды общей юрисдикции применять эти акты (в том числе и в процессуальных правоотношениях - ст.1 ГПК)?

Ответ на этот вопрос затрагивает сложную, многогранную проблему источников права в целом и судебной практики как источника права, в частности. Исследовать эту проблему в рамках данной работы, имеющей другие цели, не представляется возможным, поэтому ограничусь краткими замечаниями.

В соответствии с ч.5 ст.125 Конституции РФ акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, утрачивают силу.

Из этого следует также обратное: акты или их отдельные положения (из числа тех, на которые согласно чч.2 и 4 ст.125 Конституции РФ распространяется юрисдикция Конституционного Суда РФ), признанные Конституционным Судом РФ соответствующими Конституции РФ, сохраняют силу; они не могут быть признаны другим судом противоречащими Конституции РФ и по этому основанию не применены в разрешаемом им деле.

Таким образом, постановления Конституционного Суда РФ, которыми подконтрольные ему нормативные правовые акты признаны соответствующими или не соответствующими Конституции РФ (равно как и его определения, которыми юридическая сила какого-либо постановления Конституционного Суда РФ распространена на другой нормативный правовой акт), обязательны для суда общей юрисдикции, и он должен учитывать их (в том числе и ссылаться на них в судебных постановлениях).

Например, если имеется постановление Конституционного Суда РФ о признании федерального закона, против применения которого возражает ответчик, соответствующим Конституции РФ, то суд не вправе согласиться с ответчиком и отказать в применении этого закона по мотиву его противоречия Конституции РФ. Однако суд вправе не применить данный закон по иному основанию - если признает, что он не регулирует спорные правоотношения.

В силу ст.126 Конституции РФ Верховный Суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики. Таким образом, разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, имеют конституционную основу.

Такому статусу разъяснений Пленума Верховного Суда РФ должно соответствовать их практическое значение (невозможно же предположить, что Конституция РФ возлагает на орган государственной власти полномочия, осуществление которых не имеет никакого смысла, значения и не порождает никаких юридических последствий): они также должны учитываться судами общей юрисдикции при осуществлении правосудия и разрешении гражданских дел, т.е. являются для них обязательными.

При разработке проекта ГПК предлагалось предоставить судам право (не возлагать на них обязанность!) ссылаться в решениях на опубликованные постановления Верховного Суда РФ по конкретным делам, содержащие толкования норм материального и процессуального права.

Это предложение было отвергнуто. Причина - Российская Федерация не признает прецедентного права.

Надо отметить, что суды всегда фактически учитывали опубликованную практику Верховного Суда РФ по конкретным делам, хотя и не ссылались на его постановления - по указанной причине - в своих решениях. Так что данное предложение было направлено всего лишь на "мягкую" легализацию сложившейся практики.

Однако с принятием ГПК вопрос о значении судебного прецедента и обязательности постановлений Верховного Суда РФ по конкретным делам для судов, рассматривающих другие дела, по которым применяются законы, толкование которых дано в указанных постановлениях Верховного Суда РФ, возникает вновь.

В ГПК, в главу 41 ("Производство в суде надзорной инстанции"), которая существенным образом отличается от соответствующей главы проекта ГПК, внесенного в Государственную Думу, включена ст.389, содержание которой не имеет аналогов в нашем праве и отличается принципиальной новизной: "Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации имеет право внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики (выделено мной. - В.Ж.0) и законности".

Каково значение постановления Президиума Верховного Суда РФ, вынесенного по такому представлению; каковы его последствия?

Ответ на эти вопросы можно дать, только уяснив цель внесения такого представления и его рассмотрения Президиумом Верховного Суда РФ. При этом следует учитывать, что Президиум Верховного Суда РФ является высшей судебной инстанцией в системе судов общей юрисдикции, а также то, что ст.389 ГПК допускает возможность рассмотрения дела по представлению Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя без соблюдения инстанционности, т.е. независимо от того, рассматривалось ли дело судами нижестоящих надзорных инстанций.

Цель указанного представления, как видно из содержания ст.389 ГПК, - единство судебной практики.

Обеспечение единства судебной практики означает обеспечение правильного и единообразного применения федерального законодательства на всей территории Российской Федерации, всеми судами. Достичь этой цели можно только в том случае, если толкование норм материального или процессуального права, данное в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном в порядке, установленном ст.389 ГПК, станет обязательным для других судов, рассматривающих гражданские дела, в которых применяются эти нормы права.

Таким образом, можно сделать вывод, что первый, хотя и весьма закамуфлированный, шаг к признанию судебного прецедента источником российского права законодателем сделан.

В. Жуйков,

заместитель Председателя Верховного Суда РФ,

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист РФ

"Российская юстиция", N 5, май 2003 г.