Право общей собственности (В.А. Белов, "Законодательство", N 11, ноябрь 2002 г.)

Право общей собственности

I. К выяснению вопроса о юридической природе конструкции права общей собственности необходимо подходить, выяснив прежде экономическую сущность собственности вообще и общей собственности в частности. Как отмечал профессор Д.Д. Гримм, "отправной точкой для социальных наук... и для юридической науки в особенности является понятие конкретного жизненного отношения"*(1), и с этим мнением были согласны многие ученые-юристы. В силу постоянства и многократного повторения конкретных общественных отношений возникает возможность перехода к конструированию отношений обобщенных, отношений вообще, в их абстрактном виде. Поскольку различные социальные авторитеты неодинаково оценивают полезность и вредность этих конструкций, возникают коллизии. Это обстоятельство порождает необходимость установления некоторых рамок, "правил игры" для поведения участников абстрактных, а значит, и всяких конкретных жизненных отношений, подпадающих под выведенную абстрактную конструкцию. Регулировать каждое конкретное отношение по-своему было бы весьма затруднительно.

Итак, во всех сферах, в том числе в юридической, осуществляется переход к абстрактным конструкциям, урегулированным некоторыми правилами, представляющими собой правовые институты - правовые конструкции, созданные внутри самой юридической сферы*(2). Отсюда выводится традиционная терминология: абстрактные конструкции, регулирующие отношения в различных сферах общественной жизни, называются юридическими нормами; урегулированное нормами общественное отношение получает наименование юридического отношения, или правоотношения; совокупность норм, регулирующих тот или иной тип общественных отношений, образует более или менее предметно обособленное подразделение положительного права - отрасль, подотрасль или правовой институт.

Таким образом, любая юридическая конструкция носит вторичный, производный от конкретных общественных отношений, характер. По этой причине, предваряя анализ юридической конструкции, необходимо изучить конкретные жизненные отношения, оформляемые ею, хотя бы в телеологическом аспекте. Не зная о том, какие именно экономические и социально-бытовые цели преследуют участники конкретных жизненных отношений, сконструировать юридический институт, который мог бы эффективно обслуживать таковые, весьма проблематично.

II. Конкретные жизненные отношения не возникают и не существуют сами по себе. Их участниками всегда являются люди. Отношения между людьми, в свою очередь, не бывают беспочвенными, беспредметными, а это означает, что всякое межчеловеческое отношение имеет в своей основе причину, его породившую. Причины эти являются продуктом взаимодействия двух факторов: субъективного (это потребности и интересы людей, толкающие их в межличностные отношения) и объективного (способность определенных предметов материального мира, а также человеческих действий служить удовлетворению этих интересов и потребностей).

Едва ли не древнейшим и до сего дня наиболее часто встречающимся, а также естественным носителем способности удовлетворять человеческие интересы и потребности являются материальные предметы, или вещи. Группа отношений, содержанием которых является присвоение вещей одним человеком и, следовательно, отчуждение этих вещей ото всех других людей, называется вещными отношениями. Абстрактная конструкция вещных отношений вообще вызовет к жизни абстрактную юридическую их форму - систему норм о вещных правах (правоотношениях).

Вещное право, или абсолютное правоотношение по поводу вещи, есть юридическое отношение "между управомоченным лицом и всеми третьими лицами, признанное... правом, как господство управомоченного лица над вещью и обязанность третьих лиц признавать и не мешать этому господству"*(3).

Внутри вещных отношений можно выделить подгруппу отношений, возникающих по поводу принадлежности определенных вещей определенным лицам наиболее абсолютным образом, в максимально возможном объеме и с минимальными ограничениями. Их принято называть отношениями собственности. Будучи урегулированными правом, они получат наименование правоотношений собственности, а составляющие их юридически защищенные возможности управомоченного субъекта - субъективным правом собственности (правом собственности в субъективном смысле). Регулирующие данные отношения нормы образуют институт (или даже подотрасль) гражданского права - право собственности в объективном смысле.

III. Какие признаки характеризуют право собственности? Что отличает его от иных субъективных вещных прав? Общеизвестна характеристика права собственности как абсолютного права, включающего в себя правомочия собственника владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащими ему вещами (п.1 ст.209 ГК РФ). Эта характеристика выражает содержание права собственности как права на вещь, но ничего не говорит о его абсолютной природе. Между тем, подчеркнуть таковую необходимо. Так, В.И. Синайский говорит о праве собственности как о "наименее ограниченном вещном праве"*(4). Та же мысль, но в несколько иной, положительной форме выражена К.П. Победоносцевым: "...право собственности есть власть в порядке, установленном гражданскими законами, исключительно от лица постороннего, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно, доколе хозяин не передаст сей власти другому"*(5). Г.Ф. Шершеневич усиливает эту формулировку, добавляя к ней слова "и независимо" ("исключительно и независимо от лица постороннего"*(6)). Аналогичные характеристики находим в работах советских и современных российских цивилистов.

Приведенные характеристики позволяют считать установленными следующие главные отличительные признаки права собственности:

1) право собственности оформляет власть человека над вещью, третируя как юридически возможные действия собственника, направленные на владение, пользование или распоряжение вещью;

2) власть над вещью, заключенная в праве собственности, имеет характер исключительный, т.е. у одной вещи не может быть более одного собственника;

3) власть над вещью, заключенная в праве собственности, реализуется независимо от всех третьих лиц, что означает наличие у собственника возможности свободно определить те цели, ради достижения которых он будет осуществлять принадлежащее ему право собственности;

4) власть над вещью, составляющая право собственности, является пожизненной и наследуемой;

5) отчуждение власти над вещью, составляющей право собственности, может быть осуществлено только по воле носителя этой власти.

IV. Имеет ли смысл говорить о разновидностях права собственности? В самом общем виде ответ на этот вопрос зависит от следующего. Правовое государство обеспечивает равные (как по содержанию, так и по гарантиям защиты и охраны) юридические возможности всем без различия собственникам. Исключение, по-видимому, должно составить только право собственности публичных образований, субъекты которого не обладают свободой в определении целей использования своего имущества. Имущество, являющееся объектом права публичной собственности, должно использоваться строго определенным образом и исключительно для достижения четко определенных целей. Таким образом, право публичной собственности действительно имеет смысл противопоставить праву частной собственности. Выделение же каких-либо иных форм и видов права собственности возможно лишь в рамках правовой системы, в которой государство признает неравенство возможностей собственников, зависящее от тех или иных обстоятельств (личности собственника, объекта собственности и др.). Такие обстоятельства и должны быть основаниями классификации права собственности на виды и формы.

С разграничением права собственности не следует смешивать выявление различных форм самой собственности. Так, советское законодательство различало социалистическую и личную собственность, причем в рамках социалистической различало государственную и колхозно-кооперативную собственность, а также собственность общественных организаций. Союзное и российское законодательства эпохи перестройки закрепляли такие понятия, как "индивидуальная" и "коллективная" собственность. О последней продолжают говорить и современные российские ученые, отождествляя это понятие с собственностью юридических лиц. На фоне подобного словоупотребления термин "общая собственность" выглядит так, как будто он обозначает одну из форм собственности, противопоставленной, видимо, собственности индивидуальной. Иногда его употребляют как синоним термина "коллективная собственность". Правильно ли такое словоупотребление?

V. Право общей собственности с содержательной точки зрения, а также в части гарантий его осуществления, охраны и защиты абсолютно идентично по соответствующим параметрам классическому нормальному субъективному праву собственности. С той лишь разницей, что на стороне собственника наличествует множественность лиц. Для третьих лиц, противостоящих управомоченной стороне, это несколько менее удобно, чем когда собственник представлен одним лицом. Поэтому главная задача специального правового регулирования отношений общей собственности традиционно заключается в том, чтобы создать у третьих лиц видимость единства субъекта - носителя права общей собственности. Регулирование же отношений между сособственниками является задачей второстепенной и решается законодателем постольку, поскольку без ее решения невозможно достичь главной цели.

Будучи второстепенной по значимости, задача регулирования отношений между сособственниками не является простой. Существующие в законодательствах различных государств способы ее решения в своей содержательной части более-менее едины, но вот общепризнанного объяснения им пока не найдено. Принципы, на которых строятся отношения сособственников, разъясняются, как правило, следующим образом.

Общая собственность означает, что "предмет, оставаясь в сущности нераздельным, дробится на идеальные части, и в каждой из этих частей собственность участника получает свою исключительность"*(7) (здесь и в последующих цитатах курсив мой. - В.Б.).

"Право общей собственности (condo-minium) - это когда одна и та же вещь принадлежит на праве собственности нескольким лицам в интеллектуальных ее долях"*(8).

Право общей собственности - это такое право, когда "несколько лиц являются субъектами права собственности на одно и то же имущество, но так, что каждому из них принадлежит право только на его идеальную долю"*(9).

Каждое из этих объяснений более или менее точно. Но все они сходятся в том, что вещь в целом, поступающая в общую собственность, принадлежит всем сособственникам вместе как одному лицу (собственнику), в то время как объектом права собственности каждого из сособственников является лишь некая идеальная (интеллектуальная) доля вещи. Доли сособственников не пересекаются друг с другом, а следовательно, право собственности каждого из них продолжает обладать свойством исключительности.

Как было отмечено, объектом права собственности могут быть только вещи, а вовсе не какие-то идеальные (интеллектуальные) доли. Но и с учетом этого замечания остается непонятным, как представить себе эти доли и в чем они выражаются. Объяснение этого вопроса находим, в частности, у В.И. Синайского. Он указывает, что ни один из сособственников "не в состоянии указать своей материальной части вещи, на которую ему исключительно принадлежало бы право собственности. Вследствие этого обыкновенно принято говорить... об идеальной, мыслимой доле каждого участника... и понимают эти части в смысле известной доли ценности вещи. При таком понимании идеальная доля реально выражается в доходности вещи"*(10). Аналогична точка зрения Г.Ф. Шершеневича: "право каждого из собственников в отдельности имеет своим объектом только долю ценности вещи"*(11).

Итак, право общей собственности - это абсолютное (т.е. осуществляемое исключительно и независимо от лица постороннего) право сособственника извлекать и обращать на удовлетворение собственных потребностей и интересов часть доходов от использования общей вещи. Как видим, право общей собственности имеет своим объектом долю ценности (доходности) вещи, а значит, строго говоря, не должно рассматриваться как частный случай права собственности.

Советское, а в последующем и российское (как периода перестройки, так и действующее) законодательства не задавались вопросом о том, о какой доле - в имуществе, ценности или еще чем-то - идет речь. Грамматическое толкование норм главы 16 ГК РФ дает основание полагать, что законодатель имеет в виду долю в самом праве общей собственности. Право собственности "делится" так, что каждому из сособственников принадлежит соответствующее размеру его доли "количество" владения, пользования и распоряжения. Вряд ли это выход из положения, ибо представить себе, скажем, 1/2 владения, 1/3 пользования или 1/4 распоряжения весьма проблематично.

Итак, следует различать два понятия о праве общей собственности. Право общей собственности может обозначать отношения по поводу определенной вещи нескольких сособственников (управомоченной стороны) к третьим лицам (носителям обеспечивающих это право обязанностей). В этом смысле право общей собственности - это своеобразный юридико-технический прием, целью которого является придание устойчивости, оперативности и определенности отношениям по поводу принадлежности права собственности на определенную вещь нескольким лицам. Но под правами общей собственности могут разуметься субъективные права, составляющие содержание отношений сособственников друг с другом и каждого отдельного сособственника с третьими лицами. Эти права имеют своим объектом не саму вещь, а лишь долю ее ценности и являются, таким образом, специфическими видами относительных и абсолютных субъективных гражданских прав. Вещь в целом принадлежит всем вместе, но не каждому - каждому принадлежит не вещь, а лишь доля ее ценности. Подобно тому, как предприятие определяется действующим законодательством в качестве имущественного комплекса, точно так же и о субъекте права общей собственности в первом смысле можно было бы сказать: таковым является комплекс сособственников.

Отношения сособственников могут быть различными. В зависимости от той степени согласия и доверительности во взаимодействии, которой характеризуются эти отношения, решается вопрос о том, определять ли сособственникам доли доходности каждого из них или не делать этого. Первый случай до революции обозначался термином "имущество, подлежащее разделу", второй - "имущество нераздельное"*(12). Современная терминология предлагает наименования общая долевая собственность и общая совместная собственность (соответственно с определением и без определения сособственнических долей).

VI. Как практически возникают и прекращаются правоотношения общей собственности?

Дореволюционные ученые указывали, что общая собственность возникает чаще всего в силу наследования*(13), сделки и случая*(14). Современное законодательство уточняет, что общая долевая собственность возникает в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, общая совместная - только в случаях, прямо предусмотренных законом (ст.244 ГК РФ). В настоящее время законом предусмотрены всего два пути возникновения права общей совместной собственности (ст.256, 257 ГК РФ): оно появляется, во-первых, у супругов на имущество, приобретенное ими во время брака, и, во-вторых, у членов крестьянского (фермерского) хозяйства на имущество, используемое для ведения такого хозяйства. Разумеется, договором между сособственниками может быть установлен иной режим названного имущества, в частности, режим общей долевой собственности. Доли в праве общей долевой собственности определяются по соглашению сторон, решению суда, указанию закона или завещания. При отсутствии такого определения доли считаются равными (ст.245 ГК РФ).

Общая собственность прекращается в результате раздела и изменяется в результате выдела доли одного или нескольких сособственников из общего имущества. Для прекращения права общей совместной собственности предварительно необходимо определить размеры долей, в соответствии с которыми должен происходить раздел (производиться выдел). Интересно, что дореволюционные юристы не различали понятия "раздел" и "выдел"*(15). Действительно, выдел доли такого количества сособственников, после которого в общей собственности остается доля только одного сособственника, по сути равнозначен разделу. Требование о разделе или выделе мог предъявить любой из сособственников; соответствующие условия определялись его соглашением с другими сособственниками. Если в течение года с момента получения сособственниками требования о разделе или выделе соглашение о его условиях не достигалось, раздел (выдел) производился судом*(16). Современное законодательство содержит идентичные правила (ст.252, 254 ГК РФ), отменено лишь годичное ожидание.

VII. Перейдем к рассмотрению вопроса о порядке осуществления (реализации) и защиты права общей собственности. Особенный порядок осуществления права общей собственности предопределяется двумя принципами:

1) третьи лица должны видеть перед собой только одного (единого) собственника;

2) право сособственника на долю ценности вещи заканчивается там, где начинаются права других сособственников.

В российском дореволюционном писаном праве не существовало положений, регламентировавших порядок реализации сособственниками правомочия владения. Ученые разработали два пути решения этого вопроса: а) владеют все, хотя бы вещь и находилась в тот или иной конкретный момент времени в руках одного из сособственников*(17); б) владеет каждый по отдельности и, следовательно, все поочередно*(18). Предлагался также третий, заведомо неприемлемый вариант, в соответствии с которым владеют все, но каждый - определенной долей вещи. Поскольку владение - это господство над вещью, владеть можно лишь реальными (натуральными) долями самой вещи. Не говоря о том, что выделить таковые не всегда возможно, подобное выделение приведет к разрушению права общей собственности и установлению множественности прав собственности на множество различных объектов. Что касается первых двух вариантов, то нетрудно заметить, что первый имеет в виду реализацию владения в рамках отношений сособственников с третьими лицами, второй - сособственников между собой.

Интересно, что российское дореволюционное обычное право, по сути, не знало института общего владения. Владение общим имуществом всегда осуществлялось в реальных долях*(19), а термин "владение" обозначал "держание в процессе пользования", ибо общегражданское понятие о владении, аналогичное римскому, в отечественном праве отсутствовало. Пользование общей вещью ставилось в зависимость от соглашения сторон. Оно могло быть равным (одинаковым и одновременным) для всех (пользование общим садом, выгоном, водоемом) либо сообразным идеальным долям. Размеры идеальных долей проецировались, как правило, на время пользования вещью, т.е. сособственники с равными долями имели право пользоваться вещью одинаковое количество времени. Иногда размеры долей проецировались на саму вещь: один был вправе пасти скот на одной половине выгона, другой - на второй. Но очевидно, что такой порядок пользования в значительной степени нивелировал различия между правом общей собственности двух сособственников на весь выгон в целом и правом собственности каждого из них на соответствующую половину этой территории. Пропорционально долям распределялись плоды и доходы, а также прибыль и убытки, проистекающие от использования (содержания) предметов общей собственности. Осуществление правомочия пользования общей собственностью могло быть доверено управляющему, который назначался по единогласному решению всех сособственников*(20). Так происходило, как правило, при отношениях общей совместной собственности.

Объектами правомочия распоряжения со стороны сособственников могли служить как вещь в целом, так и доли в ее ценности. Распоряжение вещью в целом было возможно лишь с общего согласия всех сособственников*(21) независимо от того, о долевой или совместной собственности шла речь. Русская судебная практика почти никогда не признавала добросовестным приобретателя общего имущества, не удостоверившегося в распоряжении им со стороны всех сособственников. Сделки подобного рода считались недействительными, если только не устанавливалось добросовестное заблуждение приобретателя*(22).

Порядок распоряжения идеальной долей ценности вещи разнился по российскому положительному и обычному праву. Если писаное право разрешало сособственнику распоряжаться своей долей по собственному усмотрению, лишь соблюдая преимущественное право покупки других сособственников*(23), то обычное право требовало еще и согласия сособственников на распоряжение долей в праве другого сособственника в пользу определенного лица и на определенных условиях*(24). Однако на долю в праве общей собственности могло быть обращено взыскание по требованию кредиторов соответствующего сособственника; здесь требовалось лишь соблюдение преимущественного права сособственников, но их согласия на отчуждение никто не спрашивал. Если было необходимо обратить взыскание на долю в праве общей совместной собственности, то ее сперва требовалось определить. Но существовал и иной путь - обратить взыскание на все имущество, находящееся в общей совместной собственности, как на имущество солидарных должников, предоставив им в дальнейшем разбираться друг с другом.

Всякие разногласия по вопросам о порядке владения, пользования и распоряжения вещами, находящимися в общей собственности, могли быть разрешены в судебном порядке по иску любого из сособственников.

Последующее законодательство восприняло все основные положения положительного дореволюционного права. Так, владение и пользование имуществом, находящимся в общей совместной собственности, осуществляется всеми сособственниками совместно (сообща), а находящимся в общей долевой собственности - по соглашению, в основу которого кладется размер долей. Иное может быть установлено соглашением сторон, а для общей долевой собственности - и решением суда. Современный участник общей долевой собственности по-прежнему вправе требовать предоставления в его владение и пользование части самой вещи, соразмерной его доле в праве на нее, либо компенсации непредоставленного владения и пользования (ст.247, 253 ГК РФ). Распоряжение вещью в целом, находящейся в общей собственности, осуществляется по общему согласию всех участников, причем согласие участников общей совместной собственности предполагается, если иное не установлено законом или соглашением между ними (ст.246, 253 ГК РФ). Распоряжение долей ценности общего имущества осуществляется соответствующим сособственником единолично при условии соблюдения преимущественного права покупки других сособственников (ст.246, 250 ГК РФ).

VIII. Полуграмотное оперирование специальной юридической терминологией, характерное для многих российских политиков, экономистов и журналистов, приводило и продолжает приводить к формированию искаженных представлений о содержании юридических институтов, их смысле и назначении. Забывая об основополагающих характеристиках права собственности, в частности, о его исключительном характере и предопределяемой им возможности иметь одного единого субъекта, на определенном этапе политического и социального развития вдруг заговорили о феномене некоей "коллективной собственности". Это не имело бы особого значения, если бы речь шла о термине, просто синонимичном термину "общая собственность" (как это, кстати, случилось в ст.3 Закона РСФСР "О собственности"), но нет! Заговорили о коллективной собственности участников и акционеров на имущество хозяйственных обществ и товариществ, членов кооперативов на имущество кооперативов и даже... работников на имущество унитарных предприятий! Нормальный единый собственник - юридическое лицо - стал исчезать, замененный весьма аморфными, с юридической точки зрения, понятиями "акционеры", "товарищи" и "члены трудового коллектива". Возможно, кому-то было весьма приятно называться сособственниками, "коллективными собственниками" (земли, средств производства и т.д.), но дело ведь не в названии, а в сути. Суть же состояла и состоит в том, что никаких прав на имущество юридических лиц ни акционеры, ни товарищи, ни (тем более) работники никогда не имели. Точно так же не были они и субъектами права общей собственности: имущество, закрепленное за юридическим лицом, продолжало находиться в собственности этого юридического лица.

Право общей собственности, таким образом, необходимо отличать от права собственности на имущество "такой совокупности лиц, которая, являясь юридическим лицом, представляет собой одно целое, вследствие чего субъектом права собственности является никак не каждое из входящих в его состав лиц в отдельности, а само лицо юридическое, почему в этом случае и право собственности должно быть почитаемо отдельным, а не общим"*(25). Это замечание К.Н. Анненкова, хотя и сделано оно более века назад, осталось актуальным, поскольку и в дореволюционной России происходила не меньшая, а может быть, и большая путаница с правом общей собственности, особенно на землю и иное недвижимое имущество.

Традиционно Россия была страной крестьянской и земледельческой. На протяжении веков главной юридической формой присвоения земли крестьянами оставалась общинная форма. Крупные единоличные крестьянские хозяйства стали появляться в России лишь в начале ХХ в., но вплоть до революции 1917 г. общинная форма ведения крестьянского земледелия являлась преобладающей. Кстати, именно это обстоятельство послужило одной из причин, в свое время побудивших В.И. Ленина остановить свой выбор на коллективной форме ведения сельского хозяйства в Советской России.

Общую и общинную собственность на землю без конца путали даже цивилисты-теоретики. Что уж говорить о законе и практике! В общинной земле закон действительно позволял определять доли и даже единолично распоряжаться ими. Подчеркиваем: долями в земле, т.е. в самом имуществе, реальными, а не идеальными долями. Крестьянин, выходящий из общины, естественно, "мог требовать укрепления за ним в личную собственность причитающейся ему части означенной земли"*(26). Последнее обстоятельство нередко служило поводом к отождествлению общей и общинной собственности и к распространению на общую собственность положений, относящихся к собственности общинной, между тем как последнее является принципиально недопустимым, ибо в общей собственности речи о долях в имуществе быть не может.

Кстати, отметим, что именно общинная форма собственности гораздо больше походит на то, что современные экономисты желали бы рассматривать как собственность коллективную. Практически все дореволюционные цивилисты признавали общину юридическим лицом, но, вместе с тем, допускали принадлежность общинного имущества коллективу крестьян. Так, К.П. Победоносцев писал, что община является юридическим лицом особого рода: с одной стороны, она удовлетворяет потребности общества, с другой - делает это имуществом (орудиями), которое является собственностью отдельных крестьян*(27). К.Н. Анненков, не настаивая на особом статусе общины, указывал, что сложившаяся форма должна быть принята "просто за правило, определяющее взаимные юридические отношения членов компании как юридического лица к их компанейскому имуществу"*(28). В действительности же следовало бы говорить о том, что право собственности на землю и орудия труда, применяемые для ее обработки, принадлежат самой общине как юридическому лицу, которая сдает это имущество в безвозмездное пользование отдельным членам общины.

Аналогичное правило распространялось и на луга, крестьянские сельские дома, находящиеся при них участки и возведенные на них вспомогательные хозяйственные постройки. Все это находилось в собственности общины, а отдельные крестьяне имели лишь право наследственного пользования перечисленным имуществом. Нужно, однако, признать, что для самих крестьян такой способ закрепления за ними имущества по сути был равнозначен передаче его в собственность. И лишь на выгоны для выпаса скота, леса и водопои крестьяне имели право общего совместного пользования, осуществляемое подобно реализации правомочия пользования в рамках права общей собственности.

Общая собственность на землю и недвижимость могла образовываться лишь как вариант так называемой подворной собственности. Данное наименование получало право собственности крестьян-единоличников, выделившихся из общины и получивших в собственность причитающийся им участок земли. Смерть домохозяина - собственника земли и дома влекла открытие наследства на оставшееся после его смерти имущество. В случае призвания к наследству нескольких наследников одной очереди (например, двух братьев наследодателя) дом и участок действительно поступали в их общую собственность*(29). Тем не менее, даже в такой ситуации практика все же тяготела к единоличной либо общинной собственности: участок делился между братьями и превращался в два участка (две различные вещи), которые становились объектами двух различных субъективных прав собственности. Любой из братьев мог со своим участком стать членом крестьянской общины. Что же касается дома, то при невозможности его раздела один из братьев строил новый дом и отселялся от другого, получая от него соответственную компенсацию, при этом каждый из братьев становился единоличным домохозяином, отдельным (индивидуальным) собственником*(30).

IX. Институт права общей собственности вполне может стать базой для конструирования родового понятия общих субъективных гражданских прав, т.е. прав, принадлежащих одновременно нескольким лицам. Возможность и необходимость их установления не только на материальные предметы (вещи) предопределяется возможностью юриспруденции отделить друг от друга сферы отношений управомоченных лиц друг с другом и их отношений ко всем другим лицам. А именно юриспруденция обособляет и противопоставляет другим лицам общую волю, точнее, общее для всех управомоченных волеизъявление. Подобно тому, как в случае с правами индивидуальной принадлежности все другие лица видят один акт волеизъявления, точно так же в случае с правами общими они воспринимают не отдельные акты волеизъявления каждого из управомоченных лиц, а единый, выработанный ими по внутренним правилам акт волеизъявления. Добросовестные контрагенты, противостоящие нескольким управомоченным, не должны ничего терять, если окажется, что выраженная вовне единая воля была сформирована или выражена с нарушением внутренних правил, действующих между управомоченными, - такова основная идея института общих прав, вернее, общих правоотношений, ибо несколькими лицами может быть представлен не только управомоченный субъект правоотношения, но и его контрагент.

Общность того или иного субъективного права для нескольких лиц (соучастников) в большинстве случаев приводит к необходимости законодательного признания за ними вспомогательных субъективных прав абсолютного и относительного характера. Абсолютные права вспомогательного характера имеют своим объектом долю ценности объекта общего права и принадлежат каждому из его обладателей (соучастников) как права индивидуальные, оформляя отношения каждого из соучастников с третьими лицами. Относительные же права вспомогательного свойства являются юридической формой отношений между соучастниками, направленных на выработку общей воли в деле реализации общего субъективного права и ее выражение вовне. Осуществление общего субъективного права, таким образом, отличается своеобразным двойственным характером: третьи лица всегда видят перед собой единую волю управомоченного лица и именно в отношении этой воли совершают должные действия, направленные на обеспечение сформировавших ее общих интересов, в чистом виде не присущих, быть может, ни одному из соучастников. Формирование же этой общей единой воли представляет собой процесс осуществления других (вспомогательных) субъективных прав, которые принадлежат всякому и каждому соучастнику в общем субъективном праве. Осуществление этих прав, естественно, предопределяется в первую очередь индивидуальными интересами каждого соучастника.

Правоотношения общей собственности (совместной и долевой) - не единственный случай, когда управомоченный субъект представлен несколькими лицами. Родовая категория общих субъективных прав вовсе не исчерпывается единственной видовой категорией права общей собственности. Другими видовыми категориями, образующими понятие общих прав, являются права авторские в формах правоотношений нераздельного и раздельного соавторства, а также обязательственные в форме солидарной и долевой. Хотя каждый из трех случаев общих правоотношений представлен двумя разновидностями, различные наименования (совместное, нераздельное и солидарное, а также долевое, раздельное и опять долевое) не мешают правильно соотнести эти варианты друг с другом. О совместном (нераздельном, солидарном) общем правоотношении говорят в том случае, когда объекты правоотношений соучастников (доли в ценности и доходности) являются определимыми; о долевом (раздельном) общем правоотношении - когда объекты правоотношений соучастников (доли) являются определенными. Понятно, что наиболее естественным вариантом общего гражданского правоотношения является именно совместный вариант. Вариант с определенными долями (хотя бы и в стоимости, а не в имуществе) представляет собой, строго говоря, некое переходное состояние между общим и классическим (индивидуальным) правоотношением.

Проблема классификации гражданских правоотношений на индивидуальные (отдельные) и общие заслуживает отдельной монографической разработки и ждет своего исследователя.

В.А. Белов,

кандидат юрид. наук, доцент кафедры гражданского права

юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Гримм Д.Д. Соотношение между юридическими институтами и конкретными отношениями // Сборник статей по гражданскому и торговому праву. М., 1915. С.214.

*(2) См.: Там же. С.217.

*(3) Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып.1. Киев, 1914. С.203.

*(4) Там же. С.214.

*(5) Победоносцев К.П. Курс гражданского права: 4-е изд. Ч.1. Вотчинные права. Спб., 1896. С.123.

*(6) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права: 8-е изд. Казань, 1910. С.246.

*(7) Победоносцев К.П. Указ. соч. С.533.

*(8) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т.2. Право вещное. Спб., 1895. С.75.

*(9) Мейер Д.И. Русское гражданское право. Казань, 1864. Т.2. С.41-42.

*(10) Синайский В.И. Указ. соч. С.228-229.

*(11) Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.319.

*(12) См., напр.: Анненков К.Н. Указ. соч. С.103.

*(13) См.: Синайский В.И. Указ. соч. С.230.

*(14) См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.322.

*(15) См., напр.: Там же. С.322.

*(16) См.: Анненков К.Н. Указ. соч. С.115; Победоносцев К.П. Указ. соч. С.534; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.323.

*(17) См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.320.

*(18) См.: Аненнков К.Н. Указ. соч. С.102.

*(19) См.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. Т.1. Спб., 1877. С.33-34.

*(20) См.: Там же. С.34-35; Анненков К.Н. Указ. соч. С.103-104; Победоносцев К.П. Указ. соч. С.534.

*(21) См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.321.

*(22) См.: Анненков К.Н. Указ. соч. С.107; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.321.

*(23) См.: Анненков К.Н. Указ. соч. С.108; Победоносцев К.П. Указ. соч. С.534; Синайский В.И. Указ. соч. С.321.

*(24) См.: Пахман С.В. Указ. соч. С.36.

*(25) Анненков К.Н. Указ. соч. С.91-92.

*(26) Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.336.

*(27) См.: Победоносцев К.П. Указ. соч. С.541.

*(28) Анненков К.Н. Указ. соч. С.91.

*(29) См.: Там же. С.120.

*(30) См.: Там же. С.119; Синайский В.И. Указ. соч. С.231-232; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.336.