Добросовестный - значит защищенный? (Е. Мингалева, "эж-ЮРИСТ", N 27, июль 2003 г.)

Добросовестный - значит защищенный?

Неоднократные обращения к теме добросовестного приобретательства далеко не исчерпали ее ресурса. В свою очередь, ряд вопросов возникает и к разъяснениям Конституционного Суда РФ. Недавно принятое постановление по проверке конституционности положений ГК РФ получилось, что называется, "на злобу дня", поскольку необходимость решения вопроса о соотношении норм о недействительности сделок и виндикации назрела давно. "эж-ЮРИСТ" уже обращался к анализу постановления от 21.04.2003 (см.: "КС России признал доброкачественность ГК РФ", К. Скловский, "эж-ЮРИСТ, N 18, 2003), но, представляется, что данная тема еще далеко не исчерпана.

Все не так, как кажется

21 апреля 2003 года было вынесено постановление КС РФ N 6-П "По делу о проверке конституционности положений п.1 и 2 ст.167 Гражданского Кодекса Российской Федерации" (далее - постановление). Необходимость решения вопроса о соотношении норм о недействительности сделок и норм о виндикации на законодательном уровне или хотя бы на уровне высших судебных инстанций назрела давно. Нельзя недооценить значение этого постановления для правоприменительной практики. Однако так ли уж оно защищает интересы добросовестного приобретателя?

На первый взгляд да. Позиция КС РФ ясна: собственник не вправе истребовать вещь у третьего лица, если это лицо отвечает признакам добросовестного приобретателя согласно п.1 ст.302 ГК РФ. Но если проанализировать постановление внимательнее, то открываются проблемы, которые возникали на стыке применения ст.167 и 302 ГК РФ ранее и, к сожалению, так и не получили разрешения в постановлении. Конституционный Суд РФ со свойственной ему последовательностью объяснил, почему ст.302 ГК РФ имеет приоритет по отношению к ст.167 ГК РФ в случае предъявления требования собственником к третьему лицу, добросовестному приобретателю, об истребовании вещи из владения последнего. Но это лишь частный вопрос в ситуации совершения цепочки последовательных сделок с имуществом, если первая из этих сделок признана недействительной.

Добросовестный приобретатель, покупая вещь, рассчитывает на то, что он станет ее полноправным собственником, т.е. приобретет правомочия владения, пользования и распоряжения. Именно в этих трех правомочиях в отношении вещи и заключается законный интерес добросовестного приобретателя. Своим постановлением КС РФ защитил лишь такое правомочие добросовестного приобретателя, как право владения вещью, против притязаний собственника вещи.

А как быть с притязаниями того лица, от которого добросовестный приобретатель непосредственно получил вещь? Это лицо не является и не являлось собственником вещи и поэтому не может предъявить добросовестному приобретателю требования о возврате вещи на основании ст.302 ГК РФ. Но ничего не мешает ему требовать возврата вещи в соответствии со ст.167 ГК РФ. Сделка между ним и добросовестным приобретателем противоречит закону, следовательно, она ничтожна, все полученное по такой сделке подлежит возврату. Положения ст.167 ГК РФ не связывают двустороннюю реституцию с наличием надлежащих прав у сторон сделки на переданное по ней имущество. Получается, что против притязаний собственника на возврат вещи добросовестный приобретатель защищен, а вот против требований своего контрагента нет. Можно надеяться на защиту прав добросовестного приобретателя против его контрагента лишь в соответствии с положениями ГК РФ о злоупотреблении правом последним.

В постановлении ничего не говорится о правомочии добросовестного приобретателя пользоваться вещью. Казалось бы, владеешь вещью - пользуйся ею. Но согласно законодательству эти два правомочия являются самостоятельными, независимыми друг от друга. В соответствии со ст.136 ГК РФ поступления, полученные в результате использования имущества, принадлежат лицу, использующему это имущество на законном основании. Статус добросовестного приобретателя в законодательстве никак не определен, он не наделен правомочием пользования. Следовательно, правомочие на извлечение доходов, плодов, продукции, иных полезных свойств из вещи остается за ее собственником! Пользование приобретателем вещью может быть нарушено в любой момент. Против таких нарушений, не связанных с лишением владения, добросовестный приобретатель не может защититься, ведь согласно ст.304 и 305 ГК РФ требовать устранения нарушений права может лишь то лицо, которому это право принадлежит, т.е. собственник, но никак не добросовестный приобретатель, не управомоченный на пользование вещью.

Наконец, обосновывая свою позицию о соотношении ст.167 и 302 ГК РФ, КС РФ неоднократно подчеркнул, что ограничение прав собственника на основании ст.302 ГК РФ в пользу добросовестного приобретателя вещи возможно, в том числе в целях обеспечения стабильности гражданского оборота, соблюдения принципов свободы экономической деятельности и свободы договоров. Однако основой оборота вещей, как известно, является их ликвидность, т.е. возможность субъекта прав на вещь ее свободно отчуждать и передавать в порядке универсального правопреемства. В коммерческом обороте важна именно ликвидность (оборотоспособности) вещи.

Если пользоваться вещью добросовестный приобретатель, будучи владельцем вещи, фактически (не имея должных на то правомочий) может, то распорядиться вещью намного сложнее, особенно если дело касается недвижимости. Поскольку добросовестный приобретатель не приравнен к собственнику вещи и не наделен правом распоряжения вещью по специальному указанию закона, правомочие распоряжения вещью остается за ее собственником.

В случае с движимыми вещами, конечно, можно указать, что последующий добросовестный приобретатель вещи будет пользоваться той же правовой защитой против собственника вещи, что и первоначальный добросовестный приобретатель. Однако, как указано в постановлении, "такая защита (с помощью правового механизма, установленного п.1 и 2 ст.167 ГК РФ) возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст.302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем) ". Следовательно, чтобы последующие приобретатели обладали правовой защитой против притязаний собственника вещи, они должны обладать необходимыми признаками, изложенными в ст.302 ГК РФ, то есть приобрести вещь возмездно и быть добросовестными. Чтобы было соблюдено последнее требование, первый добросовестный приобретатель должен солгать следующему покупателю вещи, что он является ее собственником. Если же добросовестный приобретатель безвозмездно передает вещь третьему лицу, собственник вещи вправе истребовать вещь у этого третьего лица.

Недвижимость в цене

Что касается недвижимого имущества, то здесь проблема приобретает еще более глубокий характер. В случае с движимым имуществом обычных участников гражданского оборота может и не интересовать правовая природа прав добросовестного приобретателя на удерживаемую им вещь. В конце концов вещь во владении добросовестного приобретателя, пользоваться ею фактически можно и даже продать или обменять ее можно путем простой передачи новому покупателю. Тем более что в конце концов движимая вещь либо будет потреблена, либо судьба ее затеряется в процессе оборота, и наверняка никто этой вещи не хватится. А вот недвижимое имущество требует чистоты и определенности титула. Судьба недвижимого имущества фиксируется в государственном реестре, и правами на него нельзя распорядиться без надлежащей регистрации.

Как известно, нигде в действующем законодательстве добросовестный приобретатель не признается новым собственником вещи. Уже было отмечено выше, что статус добросовестного приобретателя нигде вовсе не определен. Все же сохранялась надежда на то, что в судебной практике положения ст.302 ГК РФ будут трактоваться как наделяющие добросовестного приобретателя правом собственности на удерживаемую вещь (см., например, заключение НКС при ФАС СЗО от 18.12.98 N 3 // ИПС "Кодекс"). Однако КС РФ эту надежду уничтожил. В постановлении, в частности, указано, что "по смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции РФ права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав относятся и права добросовестных приобретателей".

Таким образом, КС РФ признал, что права добросовестного приобретателя на удерживаемую вещь не являются правом собственности, а представляют собой самостоятельную категорию. Новый вид вещных прав? Каково содержание этого права? Выше было указано, что в силу пробела в законодательстве добросовестному приобретателю никакие права, кроме права удерживать вещь в своем владении, не принадлежат. Видимо, правомочие владения и составляет содержание того специфического имущественного права, которым наделены добросовестные приобретатели, по логике Конституционного Суда.

Виртуальная регистрация

Возвратимся к регистрации прав на недвижимое имущество. Поскольку согласно позиции КС РФ добросовестный приобретатель не является собственником удерживаемой вещи, то государственная регистрация его права собственности на добросовестно приобретенное недвижимое имущество подлежит признанию недействительной, несмотря на то что собственник недвижимости не сможет ее истребовать обратно. Можно предположить, что собственник, заведомо зная, что в соответствии с постановлением ему будет отказано в возврате недвижимого имущества на основании ст.167 ГК РФ, предъявит лишь требование о признании всех сделок, совершенных с недвижимостью по цепочке, недействительными согласно ст.168 ГК РФ без заявления требования о применении последствий такой недействительности согласно ст.167 ГК РФ и одновременно заявит требование о признании регистрации права собственности на удерживаемую недвижимость конечного приобретателя недействительной.

В результате добросовестный приобретатель утратит право распоряжения удерживаемым имуществом. Все это собственник может использовать для элементарного шантажа добросовестного приобретателя. Конечный приобретатель вещи - не собственник, но законный владелец на основании ст.302 ГК РФ и обладает имущественными правами на удерживаемую вещь согласно позиции КС РФ, следовательно, его права на недвижимость тоже должны быть зарегистрированы. Интересно, как и на основании чего будет признаваться недействительной регистрация права собственности приобретателя недвижимости и взамен нее производиться регистрация прав добросовестного приобретателя.

Всех вышеуказанных пробелов и проблем можно было бы избежать, признай Конституционный Суд добросовестных приобретателей новыми собственниками удерживаемых ими вещей. Тогда добросовестные приобретатели получили бы всю полноту правомочий, входящих в состав права собственности. Надо отметить, что в постановлении КС РФ в своей аргументации близко подошел к выводу о том, что добросовестные приобретатели получают право собственности на вещь. В отличие от аргументации, использованной НКС при ФАС СЗО (см. выше), обосновывая приоритет ст.302 ГК РФ по отношению к ст.167 ГК РФ, Конституционный Суд ссылается не на ст.167, а на ст.168 ГК РФ. В постановлении указано: "Вместе с тем из статьи 168 ГК Российской Федерации, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения. Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация) ".

В ст.167 ГК РФ говорится о последствиях недействительности сделки, которые могут выражаться в двусторонней реституции или иных последствиях недействительности сделки, предусмотренных законом. Статья 168 ГК РФ, на которую ссылается КС РФ, посвящена не последствиям недействительности сделки, а самому факту ее недействительности. В законодательстве нет определения недействительной сделки. Из толкования п.1 ст.166 ГК РФ можно заключить, что термин "недействительная сделка" используется как собирательное понятие для ничтожных и оспоримых сделок, и только для них. Напрашивается вывод: если сделка не ничтожна и не оспорима, то она действительна. В ст.168 ГК РФ предусмотрено, что последствием нарушения требований закона или иных правовых актов при совершении сделки является, по общему правилу, ничтожность такой сделки (т.е. ее недействительность), также законом может быть установлено, что такая сделка оспорима (читай недействительна). И наконец, в законе могут быть предусмотрены иные последствия совершения сделки с нарушением требований закона или иных правовых актов.

Таким образом, законодатель различает понятия незаконных и недействительных сделок, они соотносятся как общее и частное. Сделки, хоть и совершенные с нарушением законодательства, но для которых предусмотрены иные последствия, чем ничтожность и оспоримость, следует признать действительными. Именно к таким предусмотренным законом особым последствиям совершения противоправной сделки КС РФ относит положения ст.302 ГК РФ.

Вывод, который, к сожалению, не сделал КС РФ, таков: сделки, на основании которых добросовестные приобретатели получают вещи, которые впоследствии могут правомерно удерживать на основании ст.302 ГК РФ, несмотря на пороки в субъекте (отчуждение имущества неуполномоченным лицом - несобственником), действительны.

А если такие сделки действительны, значит, они порождают те правовые последствия, на которые направлены, т.е. переносят право собственности на вещь на добросовестного приобретателя. Последний становится собственником удерживаемой вещи.

Не вдаваясь в теоретические аспекты сделанного вывода, заметим, что в законодательстве существуют примеры, когда имущество отчуждает не его собственник, а третье лицо, например лицо, уполномоченное реализовать имущество с публичных торгов в процессе исполнительного производства. В любом случае в целях защиты конституционных прав и свобод такое отступление от общего правила представляется вполне допустимым.

Подведем итог

Вынеся постановление, Конституционный Суд действительно защитил добросовестных приобретателей имущества, но лишь частично. Вероятно, предоставив добросовестным приобретателям лишь владельческую защиту, Конституционный Суд именно в этом увидел "соразмерность и пропорциональность, баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота". Но продекларированные в постановлении "надлежащие гарантии стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота" Конституционному Суду обеспечить не удалось, учитывая, что оборот имущества, находящегося в добросовестном владении несобственников, фактически парализован отсутствием у добросовестных приобретателей права распоряжаться удерживаемой вещью. Приходится признать, что постановление является лишь полумерой на пути полной защиты интересов добросовестных приобретателей.

Е. Мингалева,

ведущий юрисконсульт

ООО "Юридическая фирма "Эдвайзер"

"эж-ЮРИСТ", N 27, июль 2003 г.