Решение Верховного Суда РФ от 17 декабря 2020 г. N АКПИ20-839 Об отказе в признании частично не действующими подпунктов 10 и 19 пункта 9 Положения о национальном парке "Зигальга", утв. приказом Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 18 мая 2020 г. N 280

Решение Верховного Суда РФ от 17 декабря 2020 г. N АКПИ20-839

Именем Российской Федерации

ГАРАНТ:

Определением Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 25 марта 2021 г. N АПЛ21-52 настоящее решение оставлено без изменения

Верховный Суд Российской Федерации в составе

судьи Верховного Суда Российской Федерации Назаровой А.М.

при секретаре Сибиле Г.В.

с участием прокурора Степановой Л.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению региональной общественной организации "Союз обществ охотников и рыболовов" Челябинской области о признании частично недействующими подпунктов 10 и 19 пункта 9 Положения о национальном парке "Зигальга", утвержденного приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 18 мая 2020 г. N 280,

установил:

приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 18 мая 2020 г. N 280, зарегистрированным в Министерстве юстиции Российской Федерации (далее - Минюст России) 25 августа 2020 г., N 59435, и опубликованным 25 августа 2020 г. на официальном интернет-портале правовой информации http://www.pravo.gov.ru (далее - Приказ), утверждено Положение о национальном парке "Зигальга" (далее - Положение).

Согласно подпунктам 10 и 19 пункта 9 Положения на территории национального парка запрещается любая деятельность, которая может нанести ущерб природным комплексам и объектам растительного и животного мира, культурно-историческим объектам и которая противоречит целям и задачам национального парка, в том числе: промысловая, спортивная и любительская охота (подпункт 10); нахождение с огнестрельным, пневматическим и метательным оружием, капканами и другими орудиями охоты, с добытыми объектами животного мира и полученной из них продукцией, за исключением случаев, связанных с проведением мероприятий по государственному надзору в области охраны и использования особо охраняемых природных территорий федерального значения, федеральному государственному надзору в области охраны, воспроизводства и использования объектов животного мира и среды их обитания, а также в рамках научно-исследовательских работ уполномоченными должностными лицами (подпункт 19).

Региональная общественная организация "Союз обществ охотников и рыболовов" Челябинской области (далее - Организация) обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании недействующими приведенных предписаний Положения, полагая их не соответствующими статье 15 Федерального закона от 14 марта 1995 г. N 33-ФЗ "Об особо охраняемых природных территориях" (далее - Федеральный закон N 33-ФЗ), запрещающей на территории национальных парков только промысловую охоту, и ограничивающими права членов Организации на осуществление охоты в рекреационной и хозяйственной зонах, где согласно подпункту 2 пункта 10.3 и подпункту 2 пункта 10.4 Положения охота разрешена.

В обоснование требования административный истец указал, что на основании оспариваемых положений нормативного правового акта Министерство экологии Челябинской области обратилось в арбитражный суд к Организации с иском о прекращении права пользования животным миром по договору о предоставлении в пользование территорий, занятых национальным парком "Зигальга".

Представитель административного истца в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие, требование поддержал.

Административный ответчик Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации (далее - Минприроды России) и заинтересованное лицо Минюст России в письменных возражениях на административный иск указали, что Приказ издан уполномоченным органам в пределах предоставленной компетенции с соблюдением порядка введения в действие. По мнению административного ответчика, оспариваемые положения не противоречат нормативным правовым актам большей юридической силы и прав административного истца не нарушают.

Представитель Минприроды России Подвигина А.Ю. поддержала правовые позиции, изложенные в письменных возражениях, просила отказать в удовлетворении административного иска.

Минюст России завило о рассмотрении дела в отсутствие представителя.

Обсудив доводы административного истца, выслушав возражения административного ответчика, принимая во внимание мнение заинтересованного лица, проверив оспариваемый в части нормативный правовой акт на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей в удовлетворении административного иска отказать, Верховный Суд Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения заявленного требования.

Отношения в области организации, охраны и использования особо охраняемых природных территорий в целях сохранения уникальных и типичных природных комплексов и объектов, достопримечательных природных образований, объектов растительного и животного мира, их генетического фонда, изучения естественных процессов в биосфере и контроля за изменением ее состояния, экологического воспитания населения регулирует Федеральный закон N 33-ФЗ.

В соответствии с пунктом 4 статьи 12 Федерального закона N 33-ФЗ положение о национальном парке утверждается федеральным органом исполнительной власти, в ведении которого он находится.

Национальный парк "Зигальга" создан постановлением Правительства Российской Федерации от 18 ноября 2019 N 1465 "О создании национального парка "Зигальга" (далее - Постановление N 1465), которым отнесен к ведению Минприроды России (пункт 3).

Минприроды России самостоятельно принимает нормативные правовые акты в установленной сфере деятельности, в том числе положения о национальных парках (подпункт 5.2.69 Положения о Министерстве природных ресурсов и экологии Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2015 г. N 1219).

Таким образом, Приказ издан Минприроды России в пределах полномочий и в соответствии с действующим законодательством с соблюдением порядка введения его в действие.

Пунктом 1 статьи 95 Земельного кодекса Российской Федерации земли национальных парков отнесены к землям особо охраняемых природных территорий.

В силу пункта 2 статьи 15 Федерального закона N 33-ФЗ на территориях национальных парков запрещается любая деятельность, которая может нанести ущерб природным комплексам и объектам растительного и животного мира, культурно-историческим объектам и которая противоречит целям и задачам национального парка, в том числе промысловая охота (подпункт "е").

По смыслу указанной нормы, на территории национальных парков может быть запрещена любая деятельность, если она противоречит целям и задачам национального парка и может нанести ущерб природным комплексам.

Следовательно, приведенный в статье 15 Федерального закона N 33-ФЗ перечень видов деятельности, осуществление которых запрещается в национальном парке, не является исчерпывающим.

По смыслу пункта 9 Положения о национальных природных парках Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 10 августа 1993 г. N 769 (далее - Положение N 769), на территориях национальных природных парков могут быть запрещены или ограничены любые виды деятельности, влекущие за собой снижение экологической, научной, эстетической, культурной и рекреационной ценности территорий.

Конкретные особенности, зонирование и режим каждого национального природного парка определяются в положении о нем (пункт 11 Положения N 769).

Из приведенных положений нормативных правовых актов следует, что конкретный комплекс ограничений и запретов на территории национального парка определяется с учетом особенностей каждой особо охраняемой природной территории.

Из материалов дела усматривается, что принятию решения о создании национального парка "Зигальга" в Челябинской области предшествовали работы по комплексному экологическому обследованию участков территории, обосновывающие придание этой территории правового статуса особо охраняемой природной территории федерального значения, результаты которых были утверждены федеральным государственным бюджетным учреждением "Всероссийский научно-исследовательский институт охраны окружающей среды" (далее - Материалы КЭО).

Как указано в пункте 2.8 раздела 2 Материалов КЭО, территория проектируемого национального парка выполняет важную роль как в сохранении участков со значительной концентрацией видов, находящихся под угрозой исчезновения, так и в сохранении эталонных зооценозов. Первостепенной задачей является сохранение эталонных горно-таежных биомов Южного Урала как резерватов типичного регионального биоразнообразия. Эти территории важны для воспроизводства многих аборигенных видов наземных позвоночных животных.

При проведении комплексного обследования территории планируемого национального парка было выявлено, что 2/3 видов животных и птиц, которые регулярно добываются, на территории национального парка встречаются редко, в единичных случаях либо немногочисленны (таблица 8).

В пункте 9.1 раздела 9 Материалов КЭО рекомендовано установить запрет на осуществление в границах национального парка промысловой, спортивной, любительской охоты и на нахождение с огнестрельным, пневматическим и метательным оружием, капканами и другими орудиями охоты, с добытыми объектами животного мира и полученной из них продукцией.

Из изложенного следует, что введенные оспариваемыми нормами Положения ограничения установлены по результатам комплексного экологического обследования территории, обосновывающим придание ей статуса особо охраняемой природной территории федерального значения, и обусловлены необходимостью восстановления численности объектов животного мира, в том числе охотничьих ресурсов, в границах национального парка и на прилегающей территории.

Довод административного истца о противоречии обжалуемых предписаний подпункту 2 пункта 10.3 и подпункту 2 пункта 10.4 Положения является несостоятельным.

В названных пунктах Положения в соответствии с требованиями статьи 2 Федерального закона N 33-ФЗ указаны виды разрешенного использования земельных участков в границах рекреационной и хозяйственной зон, в частности охота и рыбалка, со ссылкой на код 5.3 утвержденного приказом Министерства экономического развития Российской Федерации классификатора видов разрешенного использования земельных участков, не разделяющий виды разрешенного использования земельных участков для охоты и рыбалки.

Подпунктом 11 пункта 9 Положения на территории национального парка запрещается промышленное рыболовство, рыболовство в целях аквакультуры (рыбоводства) и аквакультура (рыбоводство).

С учетом требования пункта 9 Положения приведенный в пунктах 10.3 и 10.4 Положения вид разрешенного использования земельных участков для охоты и рыбалки допускает на территории соответствующих функциональных зон национального парка "Зигальга" осуществление только любительского рыболовства.

Принимая во внимание, что Положение в оспариваемой части не противоречит нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, и не нарушает права, свободы и законные интересы административного истца, в удовлетворении заявленного требования следует отказать в соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 175-180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации

решил:

в удовлетворении административного искового заявления региональной общественной организации "Союз обществ охотников и рыболовов" Челябинской области о признании частично недействующими подпунктов 10 и 19 пункта 9 Положения о национальном парке "Зигальга", утвержденного приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 18 мая 2020 г. N 280, отказать.

Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Верховного Суда Российской Федерации

А.М. Назарова