Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 января 2020 г. Дело "Атаев (Atayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 39070/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Атаев (Atayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 39070/08)

Постановление Суда

Страсбург, 28 января 2020 г.

По делу "Атаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Эрика Веннерстрёма,

Лорэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 января 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 39070/08), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Анатолием Атабаевичем Атаевым (далее - заявитель) 15 августа 2008 г.

2. Заявитель был представлен юристами Комитета против пыток в г. Нижнем Новгороде О.А. Садовской, И.А. Каляпиным и А.И. Рыжовым. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 24 августа 2010 г. власти Российской Федерации были уведомлены о жалобе.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 1970 году и проживает в г. Краснодаре.

5. 11 июня 2008 г. Ленинский районный суд г. Краснодара признал заявителя виновным в мошенничестве и приговорил его к пяти годам и одному месяцу лишения свободы. Срок лишения свободы начал отсчитываться с даты задержания заявителя 4 ноября 2005 г.

А. Судебное разбирательство об условно-досрочном освобождении заявителя

1. Постановление суда первой инстанции

6. В июле 2008 года представитель заявителя подал ходатайство об условно-досрочном освобождении заявителя.

7. 5 августа 2008 г. Октябрьский районный суд г. Краснодара (далее - районный суд) удовлетворил ходатайство. В резолютивной части постановления указывалось, что оно вступает в силу в день вынесения и может быть обжаловано в Краснодарском краевом суде (далее - краевой суд) в течение 10 дней со дня его вынесения.

8. Администрация Исправительного учреждения N ИЗ-23/1* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Краснодарскому краю" (также известен как "Екатеринодарская тюрьма" (примеч. редактора).), где содержался заявитель, было уведомлено о решении от 5 августа 2008 г. в тот же день. Она отказалась освободить заявителя в связи с "сомнениями", которые "возникли" в связи с формой и правомерностью решения. Начальник данного учреждения направил решение обратно в районный суд с запросом о подтверждении информации, касающейся его вступления в силу.

9. Письмом от 6 августа 2008 г. заместитель председателя районного суда ответил начальнику указанного учреждения, что датой вступления в силу решения от 5 августа 2008 г. об освобождении заявителя является дата провозглашения этого решения, что верно и полностью соответствует Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (далее - УПК РФ). Заместитель председателя районного суда указал, что, несмотря на общее правило о вступлении в силу решений суда первой инстанции, решения, касающиеся условно-досрочного освобождения или освобождения от отбывания наказания, являются исключением из этого правила и должны вступать в силу немедленно в отношении освобождения заинтересованного лица. Право обжаловать постановление от 5 августа 2008 г. не влияет на обязанность незамедлительно освободить заявителя.

10. Администрация пенитенциарного учреждения получила письмо в тот же день, 6 августа 2008 г., но снова отказалась освободить заявителя.

11. 7 августа 2008 г. прокуратура обжаловала постановление от 5 августа 2008 г. В протесте прокуратуры не упоминался вопрос о вступлении решения в силу.

12. Письмом от 14 августа 2008 г. начальник Исправительного учреждения N ИЗ-23/1 проинформировал представителя заявителя о том, что исполнение решения суда об условно-досрочном освобождении, которое вызвало сомнения, приостановлено до окончания дополнительной проверки. Он упомянул, что исключения из общего правила о вступлении в силу судебных решений, на которые ссылался заместитель председателя районного суда в своем письме от 6 августа 2008 г., неприменимо в отношении условно-досрочного освобождения. Ссылаясь на протест прокуратуры на постановление от 5 августа 2008 г., начальник пенитенциарного учреждения пришел к выводу, что решение в отношении немедленного освобождения заявителя не может быть исполнено.

2. Производство в суде второй инстанции

13. 10 сентября 2008 г. краевой суд отменил постановление от 5 августа 2008 г. Он не согласился с выводом суда первой инстанции о том, что заявитель встал на путь исправления, поскольку в ходе уголовного судопроизводства против него он, среди прочего, пытался скомпрометировать Федеральную службу безопасности Российской Федерации и прокуратуру. Краевой суд направил ходатайство заявителя о досрочном освобождении на новое рассмотрение. Он не рассматривал вопрос о законности содержания заявителя под стражей с 5 августа до 10 сентября 2008 г. или резолютивной части постановления от 5 августа 2008 г.

14. 1 октября 2008 г. представитель заявителя отозвал ходатайство об условно-досрочном освобождении, посчитав, что оно не имеет шансов на успех с учетом решения краевого суда по протесту прокурора. 9 октября 2008 г. районный суд удовлетворил отзыв ходатайства и прекратил производство по делу.

В. Условия содержания заявителя в Исправительном учреждении N ИЗ-23/1

1. Общие условия

15. В период содержания в Исправительном учреждении N ИЗ-23/1 г. Краснодара заявитель содержался в переполненных камерах.

2. Голодовка

16. Согласно медицинским документам, датированным 2004 и 2005 годами, заявитель страдал от хронического гепатита, язвы двенадцатиперстной кишки, гастрита и хронического панкреатита. Он должен был придерживаться специальной диеты и проходить курс медикаментозного лечения.

17. 14 августа 2008 г. заявитель сообщил администрации исправительного учреждения, что он начинает голодовку вплоть до своего освобождения. По утверждениям заявителя, ему не оказывалась медицинская помощь во время голодовки.

18. В соответствии с меморандумом властей Российской Федерации от 9 сентября 2008 г., представленным в ответ на запрос Европейского Суда о предоставлении, заявитель был осмотрен врачом 20, 21 и 22 августа 2008 г. Поскольку состояние его здоровья было удовлетворительным и у него не было жалоб на состояние здоровья, ему не требовалось оказание какой-либо медицинской помощи.

19. 23 августа 2008 г. заявитель сообщил администрации колонии об окончании голодовки.

Право

I. Ходатайство властей Российской Федерации о прекращении производства по жалобе в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции

20. Власти Российской Федерации проинформировали Европейский Суд о том, что они предлагают принять одностороннюю декларацию в целях решения вопроса, поднятого заявителем в соответствии со статьей 3 Конвенции относительно условий его содержания под стражей.

21. Власти Российской Федерации признали, что в период с 3 апреля 2007 г. по 8 октября 2008 г. заявитель содержался в Исправительном учреждении N ИЗ-23/1 Краснодарского края в условиях, которые не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции. Власти Российской Федерации предложили выплатить заявителю 6 625 евро и прекратить производство по жалобе в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Данная сумма будет конвертирована в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату платежа, и будет выплачена в течение трех месяцев с даты принятия решения Европейским Судом. В случае невыплаты этой суммы в течение трех месяцев власти Российской Федерации принимают на себя обязательство начислять простые проценты на эту сумму начиная с даты истечения указанного срока и до урегулирования вопроса в соответствии с предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

22. Заявитель отклонил предложение властей Российской Федерации.

23. Европейский Суд отмечает, что подпункт "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции предусматривает возможность прекратить производство по делу:

"...по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным".

24. Таким образом, Европейский Суд может прекратить производство по жалобе в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции на основании односторонней декларации властей государства-ответчика, даже если заявитель хочет продолжать разбирательство (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey) (предварительные возражения) от 8 апреля 2004 г., жалоба N 26307/95, §§ 75-77, ECHR 2003-VI).

25. Европейский Суд выработал четкую и обширную практику, касающуюся жалоб, связанных с ненадлежащими условиями содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).)).

26. Отмечая признание нарушения, содержащееся в односторонней декларации властей Российской Федерации, а также предложенную сумму компенсации, которая соответствует суммам, присуждаемым им по аналогичным делам, Европейский Суд считает, что продолжение рассмотрения жалобы в части, касающейся односторонней декларации (подпункт "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции), более не является обоснованным. Поскольку исполнение упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) находится под контролем Комитета министров Совета Европы, Европейский Суд удовлетворен тем, что уважение прав человека, как они определены в Конвенции и Протоколах к ней, не требует продолжения рассмотрения жалобы в этой части.

27. И, наконец, Европейский Суд подчеркивает, что в случае неисполнения властями Российской Федерации условий их односторонней декларации производство по жалобе может быть возобновлено в соответствии с пунктом 2 статьи 37 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Йосипович против Сербии" (Josipovic v. Serbia) от 4 марта 2008 г., жалоба N 18369/07).

28. В связи с вышеизложенным представляется обоснованным прекратить производство по жалобе в части, касающейся ненадлежащих условий содержания заявителя под стражей, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

29. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей с 5 августа по 10 сентября 2008 г. было незаконным. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

(a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

30. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Заявитель

31. Заявитель утверждал, что с 5 августа по 10 сентября 2008 г. он содержался под стражей в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции. В частности, постановление суда от 5 августа 2008 г. предусматривало, что оно вступает в силу в дату его вынесения, и, таким образом, заявитель должен был быть немедленно освобожден. В соответствии с законодательством Российской Федерации судебное решение, как правило, вступает в силу и подлежит исполнению после истечения срока, предусмотренного для его обжалования, или в дату вынесения решения по жалобе. Однако это общее правило имеет ряд исключений, предусматривающих, что некоторые перечисленные судебные решения вступают в силу незамедлительно в части, касающейся освобождения заинтересованного лица. Заявитель считал, что в законодательстве Российской Федерации существует пробел, в результате которого судебные решения об условно-досрочном освобождении прямо не указаны среди судебных решений, которые должны быть немедленно исполнены в отношении освобождения заинтересованного лица. Он утверждал, что данный пробел должен быть восполнен по аналогии с законом, который был применен районным судом.

(b) Власти Российской Федерации

32. Власти Российской Федерации указали, что согласно внутригосударственному законодательству решение суда первой инстанции вступает в силу и подлежит исполнению после истечения периода, предусмотренного для обжалования данного решения, или в день вынесения решения по апелляционной жалобе. Власти Российской Федерации отметили, что данное законодательное положение имеет несколько исключений. Однако ни одно из них не касается возможности условно-досрочного освобождения. Таким образом, районный суд в деле заявителя не имел законных оснований отступать от общего правила и выносить решение о том, чтобы постановление об освобождении было немедленно исполнено. В течение периода, когда судами рассматривалось ходатайство заявителя об условно-досрочном освобождении, он содержался под стражей на основании первоначального обвинения. Таким образом, требования пункта 1 статьи 5 Конвенции были соблюдены.

2. Мнение Европейского Суда

33. Европейский Суд напоминает, что в целях соответствия пункту 1 статьи 5 Конвенции содержание под стражей, являющееся предметом спора, должно быть прежде всего "законным", включая соблюдение процедуры, предусмотренной законом. В этой связи Конвенция ссылается на внутригосударственное законодательство и устанавливает обязательство соответствовать его материально-правовым и процессуальным нормам. Однако она требует, кроме того, чтобы любое лишение свободы соответствовало целям статьи 5 Конвенции, а именно защите лиц от произвола (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Станев против Болгарии" (Stanev v. Bulgaria) от 17 января 2012 г., жалоба N 36760/06, § 143, ECHR 2012). Европейский Суд также повторяет, что в первую очередь органы власти государства-ответчика, в частности, суды, должны толковать и применять внутригосударственное законодательство.

34. Европейский Суд отмечает, что, по мнению заявителя, существует пробел в законодательстве Российской Федерации в отношении момента вступления в силу судебных решений об условно-досрочном освобождении. Тем не менее у Европейского Суда отсутствует необходимость решать in abstracto, имеется ли такое упущение в законодательстве Российской Федерации. Достаточно отметить, что районный суд, формулируя резолютивную часть постановления об условно-досрочном освобождении от 5 августа 2008 г. в части, касающейся требования немедленного освобождения заявителя, сделал взвешенный судебный выбор, а не допустил техническую или какую-либо иную ошибку. Хотя прокуратура могла не согласиться с данным постановлением, она не затронула этот вопрос в своем протесте. Не сделал этого и суд второй инстанции в постановлении по данному делу. Таким образом, в настоящем деле судом Российской Федерации предоставлено свое толкование соответствующего закона, и это толкование не было отклонено вышестоящим судом. Однако начальник исправительного учреждения отказался исполнять судебное решение, которое имело законную силу и которое предусматривало немедленное освобождение заявителя, (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Светослав Димитров против Болгарии" (Svetoslav Dimitrov v. Bulgaria) от 7 февраля 2008 г., жалоба N 55861/00, §§ 57-58).

35. Отсюда следует, что, поскольку заявитель продолжал содержаться в исправительном учреждении с 5 августа по 10 сентября 2008 г., его содержание под стражей было незаконным. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции

36. Заявитель жаловался на то, что он не имеет права на компенсацию за незаконное содержание под стражей. Он ссылался на пункт 5 статьи 5 Конвенции, который гласит:

"Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

37. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

38. Заявитель утверждал, что он имел бы право на компенсацию только в том случае, если бы его содержание под стражей было незаконным. Однако в его ситуации содержание под стражей не было признано незаконным органами власти Российской Федерации, поэтому согласно законодательству Российской Федерации у него не было возможности получить компенсацию.

39. Власти Российской Федерации утверждали, что, поскольку заявитель не содержался под стражей незаконно, у него не было права на компенсацию.

2. Мнение Европейского Суда

40. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с законодательством Российской Федерации компенсация материального ущерба или морального вреда органами государственной власти может быть присуждена только в том случае, если содержание под стражей было признано судами Российской Федерации незаконным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чуприков против Российской Федерации" (Chuprikov v. Russia) от 12 июня 2014 г., жалоба N 17504/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 10 (примеч. редактора).), § 98). В настоящем деле Европейский Суд установил нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении содержания заявителя под стражей с 5 августа по 10 сентября 2008 г. Ни один суд Российской Федерации не признал, что содержание заявителя под стражей было незаконным. Следовательно, у заявителя отсутствовали какие-либо основания для требования компенсации за содержание под стражей, которое привело к нарушению пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Чуприков против Российской Федерации" (Chuprikov v. Russia)).

41. Таким образом, заявитель не имел права на компенсацию в связи с его незаконным содержанием под стражей, как того требует пункт 5 статьи 5 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение данного положения Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

42. Заявитель далее жаловался на отсутствие медицинской помощи в связи с его состоянием здоровья и во время голодовки. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

43. Заявитель утверждал, что он страдал от хронического гепатита, язвы двенадцатиперстной кишки, гастрита и хронического панкреатита. Эти заболевания требовали соблюдения специальной диеты и медицинского лечения. Заявитель отметил, что, даже по утверждению властей Российской Федерации, он впервые был осмотрен врачом только 20 августа 2008 г., спустя неделю после начала голодовки 14 августа 2008 г. Согласно законодательству Российской Федерации администрация исправительного учреждения обязана выяснить причины голодовки и проинформировать об этом следственные органы и органы прокуратуры. Если эти причины обоснованы, власти должны принять меры для удовлетворения, если это возможно, требований заключенного или проинформировать его о том, почему они не могут удовлетворить эти требования. Если возможно, лицо, соблюдающее голодовку, должно содержаться отдельно от других заключенных и под контролем медицинского работника. Если имеется угроза для жизни заключенного, соблюдающего голодовку, врач должен прописать принудительное лечение для поддержания его здоровья. Всемирной медицинской ассоциацией рекомендуется ежедневный осмотр лиц, объявивших голодовку.

44. Заявитель проинформировал местное управление Федеральной службы исполнения наказаний и прокуратуру о начале голодовки. Он не получил ответов от этих органов власти. Администрация исправительного учреждения знала о его хронических заболеваниях. Таким образом, власти знали о риске ухудшения здоровья заявителя, и от них требовалось предпринять активные действия по данному вопросу, даже в отсутствие жалоб заявителя. 23 августа 2008 г. заявитель согласился прекратить голодовку. С 26 августа 2008 г. заявитель провел месяц в медицинской части исправительного учреждения, получая лечение от аллергического дерматита, которого у него не было до заключения под стражу.

45. Власти Российской Федерации указали, основываясь на справке из исправительного учреждения, что в соответствии с результатами медицинского обследования заявителя в течение периода с 14 по 23 августа 2008 г. его состояние здоровья было удовлетворительным. Заявитель был осмотрен в следующие даты:

- 14 августа 2008 г. - дерматологом, который не обнаружил каких-либо нарушений кожных покровов и необходимости в предоставлении лечения;

- 19 августа 2008 г. - терапевтом, который не обнаружил каких-либо проблем со здоровьем и необходимости в предоставлении лечения, у заявителя не было жалоб;

- 20 августа 2008 г. - дежурным помощником врача в связи с голодовкой, который не обнаружил каких-либо патологий, у заявителя не было жалоб;

- 21 августа 2008 г. - терапевтом в связи с голодовкой, который пришел к выводу, что заявитель по сути является здоровым и ему не требуется медицинская помощь или лечение; у заявителя не было жалоб;

- 23 августа 2008 г. - дежурным помощником врача в связи с голодовкой, у заявителя не было жалоб.

46. Власти Российской Федерации отметили, что заявитель не жаловался в суды или иные органы государственной власти на ненадлежащую медицинскую помощь.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель получал медицинскую помощь и лечение, соответствующие его проблемам со здоровьем в течение всего периода заключения.

В. Мнение Европейского Суда

48. Европейский Суд напоминает, что, хотя статья 3 Конвенции не предусматривает право заключенного быть освобожденным "из сострадания", она часто понимается как требование обеспечить здоровье и благополучие заключенных, среди прочего, как обязанность государства предоставить заключенным необходимую медицинскую помощь (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudia v. Poland) от 26 октября 2000 г., жалоба N 30210/96, § 94, ECHR 2000-XI, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) от 15 июля 2002 г., жалоба N 47095/99* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год (примеч. редактора).), § 95, ECHR 2002-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia) от 26 октября 2006 г., жалоба N 59696/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 11 (примеч. редактора).), § 96, ECHR 2006-XII (извлечения)). "Адекватность" медицинской помощи остается самым сложным для определения элементом. Европейский Суд повторяет, в частности, что власти государства-ответчика должны обеспечить, чтобы лицу незамедлительно и точно были установлен диагноз и оказана помощь (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хатаев против Российской Федерации" (Khatayev v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 56994/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 2 (примеч. редактора).), § 85, Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia) от 27 января 2011 г., жалоба N 41833/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 3 (примеч. редактора).), § 100, Постановление Европейского Суда по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 3242/03* (* См.: там же. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 84, "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan) от 29 ноября 2007 г., жалобы NN 9852/03 и 13413/04, § 115, и, mutadis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Холомиов против Республики Молдова" (Holomiov v. Moldova) от 7 ноября 2006 г. жалоба N 30649/05, § 121), а также обеспечить, где это требуется природой заболевания, регулярное и систематическое наблюдение и применение комплексной лечебной стратегии, направленной на адекватное лечение проблем со здоровьем, имеющихся у заключенного, или предотвращение их ухудшения (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan), §§ 109 и 114, Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 211, и Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Республики Молдова" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, § 79).

49. В целом Европейский Суд оставляет за собой достаточную гибкость при определении требуемого стандарта оказания медицинской помощи, определяя его в каждом случае отдельно. Данный стандарт должен "соответствовать человеческому достоинству" заключенного, а также должен учитывать "практические требования содержания под стражей" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алексанян против Российской Федерации" (Aleksanyan v. Russia) от 22 декабря 2008 г., жалоба N 46468/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 1 (примеч. редактора).), § 140).

50. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что помимо предоставленных справок, подтверждающих его заболевания, заявитель не указал и не обосновал предполагаемые недостатки в предоставлении медицинской помощи и лечении на протяжении всего периода его содержания под стражей.

51. Что касается медицинской помощи, предоставленной заявителю во время голодовки, Европейский Суд отмечает, что в течение 10 дней голодовки заявителя пять раз осматривал медицинский персонал. Его состояние здоровья было признано удовлетворительным, и он не высказывал каких-либо жалоб. Ничто в показаниях заявителя не указывает на то, что посещения врачей не были точными или что ему не было предоставлено какое-либо лечение, которое ему было необходимо.

52. В связи с вышеизложенным Европейский Суд приходит к выводу, что в этой части жалоба заявителя является необоснованной и должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

53. Европейский Суд рассмотрел иные жалобы, представленные заявителем. Однако с учетом всех материалов, находящихся в его распоряжении, и насколько эти жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд считает, что они не содержат каких-либо признаков нарушения прав и свобод, установленных Конвенцией и Протоколами к ней. Таким образом, эти жалобы должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

54. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

55. Заявитель требовал выплаты 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

56. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не подтвердил свое требование о компенсации морального вреда. Поскольку права заявителя не были нарушены, ему не должна быть присуждена компенсация. Если Европейский Суд признает нарушение каких-либо прав заявителя, само признание факта нарушения должно составлять достаточную справедливую компенсацию.

57. Учитывая природу установленных нарушений и вычитая сумму, которая должна быть выплачена на основании односторонней декларации (см. выше § 21), Европейский Суд присуждает заявителю 3 125 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

58. Заявитель требовал выплаты 5 150 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных во время рассмотрения дела в Европейском Суде, которые должны быть выплачены его представителям.

59. Власти Российской Федерации усомнились, что эти расходы были разумными, были действительно понесены и были необходимыми. Кроме того, отсутствовали доказательства того, что заявитель уже оплатил расходы на юридические услуги.

60. На основании имеющихся в его распоряжении документов и с учетом своей прецедентной практики Европейский Суд считает обоснованным присудить заявителю 1 500 евро, покрывающие все расходы по рассмотрению дела в Европейском Суде, которые должны быть перечислены представителям заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

61. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) решил, учитывая одностороннюю декларацию властей Российской Федерации и порядок выполнения обязательств, перечисленных в ней, прекратить производство по жалобе в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалобы на основании статьи 3 Конвенции, о предположительно бесчеловечных условиях содержания под стражей;

2) объявил жалобы в соответствии с пунктами 1 и 5 статьи 5 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в оставшейся части - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны выплатить заявителю в течение трех месяцев следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 3 125 (три тысячи сто двадцать пять) евро, а также любые налоги, которые могут начислены на эту сумму;

(ii) 1 500 (одну тысячу пятьсот) евро, а также любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации судебных расходов, которые должны быть перечислены представителям заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 января 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда