Определение Конституционного Суда РФ от 27 мая 2021 г. N 883-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирзагалямова Роберта Фаритовича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 15, частью второй статьи 16, пунктом 21 части четвертой статьи 47 и статьей 293 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Р.Ф. Мирзагалямова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин Р.Ф. Мирзагалямов оспаривает конституционность части третьей статьи 15 "Состязательность сторон", части второй статьи 16 "Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту", пункта 21 части четвертой статьи 47 "Обвиняемый" и статьи 293 "Последнее слово подсудимого" УПК Российской Федерации. По мнению заявителя, обжалуемые нормы, как позволившие государственному обвинителю остановить подсудимого при произнесении последнего слова по уголовному делу, препятствуя тем самым реализации права на защиту, а суду - утратить беспристрастность, принять сторону обвинения и удалить подсудимого из зала судебного заседания, нарушили его права, гарантированные статьями 15 (часть 4), 17 (часть 1), 45 (части 1 и 2), 47 (часть 2), 55 (часть 3) и 123 (части 3 и 4) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Оспариваемые Р.Ф. Мирзагалямовым положения статей 15, 16 и 47 УПК Российской Федерации, закрепляющие в качестве принципов уголовного судопроизводства состязательность сторон и обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, которое они могут реализовать всеми не запрещенными этим Кодексом способами и средствами, имеют гарантийный характер, направлены на обеспечение прав участников уголовного судопроизводства и не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя.

Статья же 293 УПК Российской Федерации, регулируя порядок обращения подсудимого к суду с последним словом, устанавливает, что никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются (часть первая); суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем, при этом председательствующий вправе останавливать подсудимого в случаях, когда обстоятельства, излагаемые им, не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу (часть вторая).

Названные нормы не имеют предметом регулирования основания и порядок применения мер воздействия к участникам процесса за нарушение порядка в судебном заседании, вместе с тем, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, часть третья статьи 258 УПК Российской Федерации не исключает возможности удаления подсудимого из зала судебного заседания и на этапе его выступления с последним словом, если будет установлено, что он при этом нарушает порядок в судебном заседании, не подчиняясь предупреждениям о недопустимости такого поведения и злоупотребления своими правами (определения от 23 декабря 2014 года N 2937-О и от 26 февраля 2021 года N 333-О).

По смыслу статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, право подсудимого на рассмотрение его дела в его присутствии не означает, что это право должно быть ему гарантировано даже при нарушении им порядка в зале судебного заседания и создании препятствий для надлежащего осуществления правосудия и реализации другими участниками судопроизводства, в том числе потерпевшими, их процессуальных прав (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2002 года N 62-О, от 20 октября 2005 года N 371-О, от 17 июня 2013 года N 1007-О, от 26 мая 2016 года N 979-О, от 17 июля 2018 года N 1964-О и др.).

При этом статья 258 УПК Российской Федерации предполагает такое устранение подсудимого из процесса, продолжительность которого должна быть адекватной (соразмерной) содеянному им и определяемой в том числе с учетом кратности (систематичности) допущенных нарушений порядка в судебном заседании. Часть третья данной статьи, допуская удаление подсудимого из зала судебного заседания лишь в качестве меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании, не лишает его права осуществлять в суде свою защиту в установленных процессуальных формах, в том числе посредством обеспечения участия защитника по назначению либо приглашения выбранного подсудимым защитника по соглашению, а исключает лишь возможность злоупотребления своими правами. Принимая решение об удалении подсудимого из зала судебного заседания, суд обязан указать фактические обстоятельства допущенных подсудимым нарушений порядка в ходе судебного заседания, неподчинения распоряжениям и привести достаточные аргументы в обоснование вывода о необходимости его удаления. Вместе с тем подсудимый не лишен права оспорить удаление из зала судебного заседания в вышестоящий суд (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 515-О, от 17 июня 2010 года N 795-О-О, от 22 апреля 2014 года N 785-О, от 29 января 2019 года N 29-О, от 18 июля 2019 года N 1846-О, от 28 ноября 2019 года N 3257-О и др.).

Учитывая же, что в силу общего требования части первой статьи 11 УПК Российской Федерации суд разъясняет подсудимому его права, обязанности, а также ответственность, лицо, нарушающее порядок в судебном заседании, должно предполагать, что в результате оно может быть ограничено в правах, т.е. это лицо сознательно обрекает себя на ограничения, в том числе касающиеся права на участие в судебном заседании. Сознательное - несмотря на разъяснение соответствующих последствий - нарушение подсудимым порядка в судебном заседании, влекущее его удаление из зала судебного заседания, свидетельствует о его добровольном отказе от ряда прав, связанных с участием в судебном заседании (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 2073-О, от 26 мая 2016 года N 979-О и от 27 марта 2018 года N 801-О).

Проверка же правомерности решения судьи об удалении Р.Ф. Мирзагалямова из зала судебного заседания требует исследования фактических обстоятельств конкретного дела и выходит за рамки полномочий Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Следовательно, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирзагалямова Роберта Фаритовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин