Проблемы самозащиты в гражданском праве России (Д.В. Артюшин, "Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 5, июль-август 2004 г.)

Проблемы самозащиты в гражданском праве России

Нормы о самозащите гражданских прав - особом порядке защиты прав без обращения к юрисдикционным органам - были впервые легально закреплены отечественным законодателем совсем недавно, в части первой Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 г. Вместе с тем институт самозащиты имеет в доктрине российского гражданского права глубокие исторические корни.

Доктринальные построения отечественных правоведов того времени основывались, главным образом, на правоположениях иностранного законодательства (Саксонское гражданское уложение 1863 г., швейцарский Закон об обязательствах 1881 г., Германское гражданское уложение 1896 г.), где институт самозащиты был к тому времени уже достаточно развит, а также римского гражданского права. Действовавшее же гражданское законодательство Российской империи не знало понятия самозащиты и содержало лишь некоторые единичные нормы.

Упоминания о самозащите мы встречаем уже в первом в истории российской цивилистики фундаментальном курсе русского гражданского права, изданном на основе лекций профессора Д.И. Мейера.

Д.И. Мейер говорил о самозащите как о такой разновидности защиты прав, при которой она осуществляется самим его обладателем, в отличие от судебной защиты, осуществляемой "органами власти государственной".

Под правом удержания (jus retentionis) Д.И. Мейер подразумевал "право владельца чужой вещи не выдавать ее собственнику до исполнения лежащего на нем перед владельцем обязательства, причем лицо, удерживающее вещь, не имеет права само удовлетворить свое требование путем продажи или присвоения вещи".

К.Н. Анненкова прослеживается иной подход к самоуправству и самообороне. Самоуправство рассматривается этим ученым как средство внесудебного осуществления гражданских прав, а самооборона - как средство их внесудебной защиты.

В отличие от Д.И. Мейера, который понимал под самозащитой разновидность защиты прав, проявлениями которой являются самоуправство и самооборона, К.Н. Анненков в "Системе русского гражданского права" отождествлял самозащиту с самообороной, которую он рассматривал как средство внесудебной защиты прав. Самоуправство же К.Н. Анненков вообще рассматривал отдельно - как средство внесудебного осуществления (а не защиты) прав по имуществам, применение которого, по общему правилу, воспрещается.

Ю.С. Гамбаров в своем "Курсе гражданского права" не уделил значительного внимания институту самозащиты, указав, что защита отправления гражданских прав, "как и защита права вообще, представлена в настоящее время более всего судебной защитой, осуществляемой в формах гражданского процесса. "Но, - пишет далее ученый, - независимо от судебной защиты мы встречаемся и в современном праве со многими формами самоуправства, как "самозащитой" отправления прав". Таким образом, Ю.С. Гамбаров продолжает линию профессора Мейера, рассматривая различные проявления дозволенного самоуправства в качестве самозащиты гражданских прав (хотя и берет слово "самозащита" в кавычки).

Профессор Синайский выделил три основных гражданско-правовых института, в которых выражается внесудебная защита гражданских прав: необходимая оборона, состояние крайней необходимости и дозволенное самоуправство, или самопомощь.

Необходимая оборона определяется В.И. Синайским как "право самозащиты, в целях охраны существующего юридического положения, на время лишь неправомерного нападения вменяемого лица"

Состояние крайней необходимости, по определению В.И. Синайского, "есть также самозащита, но от лиц невменяемых и вещей".

Дозволенное самоуправство В.И. Синайский определил как "право самопомощи, в целях восстановления юридического положения".

Право удержания В.И. Синайский, вслед за К.Н. Анненковым, строго отличал от дозволенного самоуправства. Право удержания, по его определению, есть "признанная правопорядком возможность обязанного лица удерживать предмет исполнения, пока не будет удовлетворено его встречное требование, вытекающее из того же правоотношения", тогда как самоуправство есть "вторжение в чужую сферу".

Подводя настоящий настоящий исторический обзор к завершению, нельзя не упомянуть о проекте Гражданского уложения Российской империи, подготовленном к концу XIX. В этом замечательном памятнике российской цивилистической мысли, которому, к сожалению, так и не суждено было стать законом, воплотились научные разработки дореволюционных российских цивилистов, в том числе и в области исследования института самозащиты гражданских прав.

В современной юридической науке под самозащитой гражданских прав цивилисты понимают совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов. Выделяют два способа самозащиты гражданских прав - необходимая оборона и крайняя необходимость.

Однако фактические правоохранительные меры, предпринимаемые непосредственно самим управомоченным лицом, не исчерпываются только этими двумя случаями. Необходимо различать предпринимаемые управомоченным лицом для самозащиты своих прав меры превентивного характера и меры активно-оборонительного характера. Необходимая оборона и действия при крайней необходимости относятся к мерам активно-оборонительного характера. К мерам превентивного характера относятся, в частности, используемые собственником меры охраны своего имущества.

Между тем практике известны случаи, когда управомоченное лицо выходит за эти установленные законом рамки. Например когда собственник в целях охраны своего имущества пропустил через входную дверь электрический ток. Очевидно, что принятие таких мер "охраны" своего имущества преследует не только цели его охраны, но и имеет своей задачей причинение вреда, причем не только правонарушителю, но и любому другому лицу или животному, которое прикоснется к такого рода ограде. Не гарантирован от такого последствия и сам собственник.

Подобного рода меры охраны, как представляющие общественную опасность, не только недопустимы с точки зрения гражданского законодательства, но в случае наступления тяжелых последствий могут быть рассматриваемы как уголовное преступление.

Одним из способов самозащиты гражданских прав является так называемая необходимая оборона. Статья 1066 ГК РФ предусматривает, что не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были превышены ее пределы.

Институт необходимой обороны является комплексным институтом, регламентированным как гражданским, так и уголовным законодательством. И это не случайно. Дело в том, что на практике причинение вреда в состоянии необходимой обороны встречается исключительно при отражении опасности, создаваемой преступным поведением лица. Отсюда, в частности, вытекает единство и самого понятия необходимой обороны как для уголовного, так и для гражданского права.

Однако единство понятия необходимой обороны для уголовного и гражданского права не означает абсолютного тождества этих понятий, как это резюмируется в немногочисленной цивилистической литературе по данному вопросу. Дело в том, что понятие необходимой обороны в гражданском праве в одном отношении несколько шире, чем в уголовном праве. Под необходимой обороной в гражданском праве следует понимать не только такие действия обороняющегося, которые "подпадают под признаки состава преступления", но и те действия обороняющегося, которые не подпадают под признаки преступления, но подпадают под признаки гражданского правонарушения. Так, например, в случае, когда в целях обороны от напавшего хулигана обороняющийся разорвал на нем одежду и связал ею хулигана, никаких оснований для принятия его действий подпадающими под признаки состава преступления может и не быть. Однако факт причинения вреда налицо, и такой вред не подлежит возмещению как причиненный в состоянии необходимой обороны.

Условия, при которых действия обороняющегося признаются совершенными в порядке необходимой обороны, за отмеченным выше исключением, одинаковы как для уголовного, так и для гражданского права. Этот вопрос детально исследован в науке уголовного права.

Различают условия, относящиеся к нападению, и условия, относящиеся к защите.

Для признания действий обороняющегося лица совершенными в состоянии необходимой обороны надо, чтобы нападение было действительным (реальным), наличным и противоправным.

Особенность защиты в состоянии необходимой обороны состоит прежде всего в том, что она осуществляется путем причинения вреда нападающему, т. е. посредством действий, которые в нормальных условиях, при отсутствии общественно опасного посягательства, являются действиями противоправными. И лишь тот факт, что такие действия носят вынужденно оборонительный характер, придает им характер правомерных действий.

С точки зрения защиты гражданских прав необходимая оборона представляет собой прежде всего один из способов защиты прав управомоченного лица. Однако оборона будет необходимой и в тех случаях, когда подобного рода действиями осуществляется защита интересов государства и общества, прав и интересов других лиц.

Смирнов признан судом виновным в том, что, являясь работником военизированной охраны и находясь на посту по охране грузов на участке железной дороги на ст. Тихомировская, превысил свои служебные полномочия и, при отсутствии на то необходимости, выстрелом из карабина убил Холмагорова.

Свидетельскими показаниями было установлено, что возле раненого Холмагорова в одном метре от него был обнаружен финский нож, что Смирнов сначала выстрелил в Холмагорова и лишь после этого произвел два выстрела вверх. Из заключения судебно-медицинской экспертизы усматривалось, что выстрел был произведен не с близкого расстояния.

Как видно из этого, интенсивность нападения здесь была недостаточной для такого поспешного применения огнестрельного оружия, в результате чего суд правильно квалифицировал действия Смирнова как убийство с превышением пределов необходимой обороны.

Превышение пределов необходимой обороны может иметь место также и в отношении несвоевременности защиты. Вот один из таких примеров. Никитин выйдя из дома заметил попытку хищения на приусадебном участке около дома. Истомин перелез через забор и забрался в гараж Никитина с целью хищения пиломатериалов. Заметив его, Никитин выстрелил в него из ружья. Когда Истомин, испугавшись, отбежал в угол к сараю, пытаясь перелезть через изгородь Никитин выстрелил еще раз и смертельно ранил Истомина. Президиум Верховного суда РФ в своем постановлении отметил, что хотя в данном случае действия Никитина и были совершены при охране личной собственности, но они носили общественно опасный характер, и признал в действиях Никитина наличие признаков умышленного убийства.

Одним из способов самозащиты гражданских прав являются действия управомоченного лица в условиях крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ).

В отличие от необходимой обороны, которая является единственным в своем роде явлением, свойственным в гражданском праве лишь обязательствам из причинения вреда, крайняя необходимость имеет в гражданском законодательстве целый ряд сходных с ней правовых явлений. Так, например, ст. 179 ГК РФ предусматривает признание недействительной сделки, совершенной при "стечении тяжелых обстоятельств", ст. 187 ГК РФ допускает передоверие представителем своих действий другому лицу, когда он "вынужден к этому силу обстоятельств", ст. 616 ГК РФ предоставляет право арендатору произвести капитальный ремонт, вызываемый "неотложной необходимостью".

Во всех перечисленных случаях управомоченное лицо также действует при обстоятельствах, которые вынуждают его с необходимостью действовать определенным образом. Однако, как видно из приведенных примеров, закон употребляет здесь иные формулировки и не говорит о крайней необходимости.

Особенность обстоятельств, которые закон относит к крайней необходимости, в сравнении с приведенными случаями с точки зрения гражданского права состоит в том, что устранение опасности при этих обстоятельствах не может быть осуществлено обычными способами и лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, вынуждено использовать средства, связанные с причинением вреда.

При этом в одних случаях причинение вреда может быть необходимой мерой предотвращения опасности, тогда как в других случаях вред может выступать лишь как сопутствующее явление, которое могло наступить, но могло и не наступить. Однако возможность причинения вреда при предотвращении опасности в состоянии крайней необходимости всегда осознается лицом, предпринимающим те или иные меры. Но при любом положении обязательным является одно условие: вред причиненный должен быть менее значительным, чем вред предотвращенный.

Различно решается вопрос и возмещении вреда Если при необходимой обороне вред причиняется непосредственно нападающему, то при крайней необходимости вред причиняется третьему лицу. Отсюда вытекают и различные гражданско-правовые последствия. Поскольку причинение вреда в состоянии необходимой обороны вызывается виновными действиями самого нападающего, постольку этот вред возмещению не подлежит. При крайней необходимости третье лицо, которому причинен вред, невиновно. Поэтому общий принцип, который закреплен в ст. 1067 ГК РФ, определяет обязанность возмещения такого вреда, хотя и сами действия причинителя вреда в данном случае признаются правомерными. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости есть случай, предусмотренный ч. 3 ст. 1064 ГК РФ, когда закон допускает возмещение вреда, причиненного правомерными действиями.

Д.В. Артюшин,

аспирант МИЭП

"Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 5, июль-август 2004 г.