Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 октября 2020 г. Дело "Перовы (Perovy) против Российской Федерации" (Жалоба N 47429/09) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Перовы (Perovy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 47429/09)

Постановление Суда

Страсбург, 20 октября 2020 г.

По делу "Перовы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алены Полачковой,

Лорэн Скембри Орланд,

Аны Марии Герра Мартинш, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу N 47429/09, поданную 26 августа 2009 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) тремя гражданами Российской Федерации Галиной Анатольевной Перовой, Алексеем Владимировичем Перовым и Давидом Алексеевичем Перовым (далее - заявители);

решение официально уведомить власти Российской Федерации (далее - государство-ответчик) о жалобах на нарушение статьи 9 Конвенции и статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и объявить остальные жалобы неприемлемыми для рассмотрения по существу;

замечания сторон по делу;

рассмотрев дело в закрытых заседаниях 7 июля и 22 сентября 2020 г.,

вынес 22 сентября 2020 г. следующее Постановление:

Введение

1. Заявителями по настоящему делу являются супружеская пара и их сын, который на момент событий, о которых идет речь в деле, был семилетним учеником первого класса. Все они принадлежат к церкви "Содружество Христа"* (* Церковь "Содружество Христа" (англ. Community of Christ, в 1872-2001 годах известна как Реорганизованная Церковь Иисуса Христа Святых последних дней (Reorganized Church of Jesus Christ of Latter Day Saints, RLDS) - международная религиозная христианская организация со штаб-квартирой в г. Индепенденс (США). Несмотря на то что в некоторых отношениях она обладает уникальной теологией, она, тем не менее, находится в русле протестантского христианства (примеч. редактора).), а отец мальчика является священником этой церкви. Дело касается православного обряда освящения классной комнаты, который был организован родителями некоторых одноклассников мальчика и проведен в муниципальной школе в начале нового учебного года православным священником, отцом одного из учеников. Все три заявителя утверждали, что это привело к нарушению их права на свободу религии, а первая заявительница и второй заявитель - родители ученика - жаловались в Европейский Суд на несоблюдение их права обеспечивать своему сыну такое образование, которое соответствует их религиозным убеждениям.

Факты

2. Даты рождения заявителей приведены в таблице, приложенной к настоящему постановлению* (* В оригинале Постановления таблица с датами рождения заявителей отсутствует (примеч. редактора).). Интересы заявителей, проживающих в поселке Грибановский Воронежской области, представляла в Европейском Суде - адвокат О. Гнездилова, практикующая в г. Воронеже.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

4. Обстоятельства дела в том виде, в каком они были представлены сторонами, можно кратко изложить следующим образом.

I. Предыстория спора

5. Первая заявительница и второй заявитель состоят в браке и являются родителями третьего заявителя. Второй заявитель является священником церкви "Содружество Христа".

6. В 2007 году, когда третьему заявителю исполнилось семь лет, он был зачислен в муниципальную школу N 3 поселка Грибановский* (* Так в тексте; имеется в виду муниципальное образовательное учреждение Грибановская средняя общеобразовательная школа N 3 Грибановского района Воронежской области (примеч. редактора).) (далее - школа). Первая заявительница сообщила учительнице начальных классов С. (далее - учительница), что ее сын воспитывается согласно учениям церкви "Содружество Христа", а не Русской православной церкви.

7. В субботу 1 сентября 2007 г. заявители пришли в школу на линейку по случаю начала нового учебного года. В этот день обычных уроков запланировано не было.

8. По окончании линейки большая часть родителей одноклассников третьего заявителя осталась на родительское собрание, которое вела С. Первой заявительнице и второму заявителю пришлось уйти пораньше, чтобы присмотреть за младшими детьми, и поэтому их не было на собрании.

9. Участники родительского собрания решили пригласить М., священника Русской православной церкви и отца одного из новых учеников, для проведения обряда освящения классной комнаты. Впоследствии не предпринималось попыток известить об этом решении родителей, отсутствовавших на собрании.

II. События, произошедшие 3 сентября 2007 г.

10. Утром понедельника 3 сентября 2007 г., когда должны были начаться обычные уроки, второй заявитель привел третьего заявителя в школу. Поздоровавшись с С., он ушел в 7 часов 50 минут.

11. В 8 часов 15 минут М. приступил к обряду освящения классной комнаты в присутствии С., третьего заявителя и еще 18 учеников, а также родителей некоторых учеников. Учительница сказала М., что один из детей придерживается другой веры, не назвав фамилию ребенка. М. ответил, что это не проблема и что мальчик может просто присутствовать при проведении обряда.

12. М., облаченный в рясу, раздал детям маленькие бумажные иконки и приступил к чтению молитв на церковнославянском языке. Зажгли свечи, М. стал кадить ладаном и окропил классную комнату святой водой. Некоторые дети и взрослые начали креститься согласно русской православной традиции. Затем М. предложил детям поцеловать крест, к которому они стали по очереди прикладываться.

13. Обряд освящения классной комнаты продолжался 15-20 минут. Во время обряда третий заявитель взял маленькую бумажную иконку, которую священник положил ему на парту, но не целовал крест и не крестился.

14. Согласно представлениям заявителей, при проведении обряда третий заявитель чувствовал себя очень неловко. Остальные дети пытались заставить его поцеловать крест и смеялись над ним, потому что он не знал, как крестятся в русской православной традиции. Заявители утверждали, что позже в тот день некоторые одноклассники избили третьего заявителя из-за того, что он не стал креститься "как все". По словам второго заявителя, когда он пришел забрать своего сына после уроков в 9 часов 45 минут, он обнаружил, что мальчик прячется под лестницей и плачет. Как утверждала первая заявительница, третий заявитель сказал ей, что из-за обряда освящения классной комнаты он испытал сильный стресс.

III. Жалобы, поданные заявителями в органы власти

15. 3 сентября 2007 г. второй заявитель подал жалобу на случившееся в прокуратуру Воронежской области (далее - прокуратура), потребовав возбудить уголовное дело по факту предполагаемого избиения третьего заявителя его одноклассниками.

16. 4 сентября 2007 г. первая заявительница пожаловалась в администрацию школы на то, что ее сына избили одноклассники. Третьего заявителя перевели в другой класс и на неделю освободили от посещения школы. В тот же день первая заявительница подала жалобу на администрацию школы в местный отдел по образованию.

17. 12 сентября 2007 г. прокуратура вынесла представление, в котором пришла к выводу, что проведение религиозного обряда без согласия всех родителей привело к нарушению международных, конституционных, федеральных и региональных правовых норм, гарантирующих светский характер государственных образовательных программ, свободу религии и право родителей воспитывать своих детей в соответствии со своими убеждениями. Далее, прокуратура пришла выводу, что этому нарушению способствовала учительница в отсутствие должного контроля со стороны администрации школы, и распорядилась возбудить в отношении учительницы дисциплинарное производство.

18. Прокуратура неоднократно отклоняла требования второго заявителя о возбуждении уголовного дела по факту избиения третьего заявителя.

19. 14 сентября 2007 г. местный отдел по образованию вынес директору школы официальный выговор за нарушение конституционного права ученика на свободу религии.

IV. Рассмотрение гражданского иска о компенсации морального вреда

20. 31 октября 2007 г. заявители подали в Грибановский районный суд Воронежской области (далее - районный суд) иск к школе о компенсации морального вреда.

21. 26 декабря 2007 г. районный суд приостановил производство по делу до разрешения другого гражданского спора по этому вопросу. Заявители обжаловали определение суда.

22. 14 февраля 2008 г. Воронежский областной суд (далее - областной суд) отменил определение от 26 декабря 2007 г., отметив, что в производстве суда нет других гражданских дел по этому вопросу, однако ведется следствие по уголовному делу, возбужденному после того, как о произошедшем сообщили средства массовой информации.

23. 4 декабря 2008 г. районный суд, заслушав показания всех трех заявителей, представителя муниципальных органов управления образованием, представителя школы, учительницы С., священника М. и других свидетелей, а также изучив документы из материалов дела, отказал в удовлетворении требований заявителей в полном объеме. Он отметил, что обряд освящения проводился во внеучебное время, что его добровольно вызвались организовать родители учеников и что утверждения об избиении третьего заявителя не нашли подтверждения. В мотивировочной части решения районного суда сказано, в частности, следующее:

"...

По ходатайству истцов в судебном заседании был допрошен несовершеннолетний Д. Перов [третий заявитель]... [Он заявил, что в первый день в школе] их встретила учительница. В классе были мальчики и девочки, все сидели за партами. В классе находился батюшка, который был в мантии. Батюшка что-то говорил, но что, он не помнит. Потом батюшка махал кадилом, наклеивал иконки, подходил [к детям] и клал иконки на парты. [Третий заявитель] взял эту иконку, положил в портфель. Потом батюшка сказал всем поцеловать крест. Все кто хотел, пошли целовать крест, он не пошел. Батюшка клал иконки на парты. [Третий заявитель] сам взял иконку, так как хотел ее прочитать... Когда батюшка махал кадилом, ему было неприятно. На вид батюшка был добрый... На перемене его... били мальчики. Кто бил, не знает, за что били, не знает... В этот день он дома лепил из пластилина и рисовал, гулял с ребятами на улице, все было нормально. Неделю не ходил в школу. Мама сказала не ходить в школу...

Как установлено в судебном заседании, [обряд действительно имел место]. [Обряд] не был связан с общеобразовательным процессом в школе, а проводился по инициативе православных родителей, до начала уроков, проведение данного мероприятия не было запланировано в расписании уроков... [Из работников школы] о проведении обряда знала только учитель. Инициатива проведения обряда освящения класса исходила не от учителя, а от родителей... учитель лишь согласилась с данным предложением родителей. Священника М. учитель специально в класс не приглашала для проведения [обряда] освящения класса, так как он, являясь родителем одного из учеников класса, сам присутствовал на родительском собрании, где решался вопрос о проведении [обряда] освящения класса.

В судебном заседании установлено, что все родители были предупреждены... о том, что [1 сентября 2007 г.] будет проведено родительское собрание. Однако [первая заявительница и второй заявитель] по неизвестным причинам на родительском собрании отсутствовали и, естественно, не были предупреждены о [запланированном обряде]. Точная дата проведения обряда была не определена, в зависимости от того, как будет свободен священник М... Зная о том, что [третий заявитель] другой веры, учитель предупредила священника о том, что в классе имеется мальчик другой веры. но не сказала, кто именно. Священник не стал выяснять личность этого мальчика, сказал, что пусть поприсутствует... Никакого принуждения, насилия в отношении кого-либо из детей не было. Не нашел подтверждения в судебном заседании и факт избиения... о чем заявляли истцы.

В судебном заседании установлено, что проведение этого обряда [освящения] не нарушало прав ребенка [(третьего заявителя)] и его родителей. Обряд освящения носит общий характер, в православной доктрине не относится к действиям, связанным с конкретной личностью, как, например, крещение, миропомазание, причастие, исповедь. Поэтому объективно никакого нарушения прав, свобод, оскорбления чести, достоинства здесь быть не могло. Кроме того, проведение обряда освящения класса в данном случае при указанных обстоятельствах не противоречит требованиям статьи 9 Европейской конвенции по правам человека и статье 55 Конституции Российской Федерации.

...

Проведением обряда освящения класса также не были нарушены права [первой заявительницы] и [второго заявителя] как родителей обеспечивать образование и обучение своих детей в соответствии со своими собственными религиозными и философскими убеждениями (статья 2 Протокола N 1 к Европейской конвенции по правам человека), так как ответчик, МОУ "Грибановская СОШ N 3", никоим образом не препятствовал истцам обеспечивать образование и обучение своих детей в соответствии со своими собственными религиозными и философскими убеждениями, каких-либо доказательств [обратного] истцами суду не представлено".

24. 26 февраля 2009 г. областной суд оставил кассационную жалобу заявителей без удовлетворения, а решение районного суда без изменения в полном объеме. В мотивировочной части определения областного суда сказано, в частности, следующее:

"Обстоятельство проведения обряда... само по себе не может свидетельствовать о нарушении [права родителей воспитывать своих детей в соответствии со своими убеждениями или свободы вероисповедания ребенка], поскольку никакого принуждения производить какие-либо действия при указанном обряде к ребенку истцов не оказывалось.

[Будучи опрошен судом, ребенок заявил, что он не целовал крест.]

Доказательств того, что при проведении подобного обряда осуществлялись действия, посягающие на его вероисповедание, не представлено.

...проведение религиозного обряда являлось следствием личной инициативы священнослужителя как родителя одного из учащихся класса [в котором учился третий заявитель] и одобрено родительским собранием.

Не извещение родителей [третьего заявителя] о предстоящем религиозном обряде является упущением учителя начальных классов, однако не свидетельствует о неправильности постановленного [судом первой инстанции] решения, так как истцами не доказано нарушение прав их и их ребенка на свободу вероисповедания самим фактом проведения православного обряда освящения класса.

К тому же учитель начального класса за не извещение родителей [второго заявителя] уже привлечена к дисциплинарному наказанию, а родителям [третьего заявителя] ничто не препятствовало находиться рядом со своим ребенком в первый день нового учебного года и в случае необходимости, исходя из своих религиозных убеждений, увести его на время проведения православного обряда освящения класса".

Соответствующий правовой контекст

I. Конституция Российской Федерации 1993 года

25. Российская Федерация является светским государством. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (статья 14).

26. Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (статья 28).

II. Закон "Об образовании" 1992 года

27. Часть 5 статьи 1 Федерального закона от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" (далее - Закон "Об образовании"), отмененная Федеральным законом от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации", который вступил в силу 1 сентября 2013 г., предусматривала, в частности, что в государственных и муниципальных образовательных учреждениях создание и/или деятельность религиозных движений и организаций (объединений) не допускаются.

III. Закон "О свободе совести" 1997 года

28. Никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию или отказу от исповедания религии, к участию или неучастию в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях, в деятельности религиозных объединений, в обучении религии. Запрещается вовлечение малолетних в религиозные объединения, а также обучение малолетних религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих (часть 5 статьи 3 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" (далее - Закон "О свободе совести")).

29. Государство не вмешивается в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями. Государство обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях (часть 2 статьи 4).

30. Часть 4 статьи 5 в редакции, действовавшей в тот период времени, о котором идет речь в деле, предусматривала, что по просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрация указанных учреждений по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления может предоставить религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок учебной программы.

Право

Предполагаемые нарушения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 9 Конвенции

31. Первая заявительница и второй заявитель утверждали, что по делу было допущено нарушение их права как родителей обеспечивать своему сыну такое образование, которое соответствует их религиозным убеждениям. При этом они ссылались на статью 2 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении любых функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям".

32. Все заявители жаловались в Европейский Суд на то, что третьего заявителя заставили участвовать в религиозном обряде освящения классной комнаты 3 сентября 2007 г. против его воли и воли его родителей. Они утверждали, что это привело к нарушению их права на свободу религии, которая гарантируется статьей 9 Конвенции. Указанная статья Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц".

A. Доводы сторон

1. Доводы властей государства-ответчика

33. В своих замечаниях от 14 сентября 2016 г. и дополнительных замечаниях от 2 февраля 2017 г. власти государства-ответчика утверждали, что по делу не было допущено вмешательства в осуществление заявителями права на свободу религии и, соответственно, нарушения статьи 9 Конвенции. Статья 2 Протокола N 1 к Конвенции неприменима ratione materiae, потому что обжалуемые заявителями события не имеют никакого отношения к праву на образование. Кроме того, не были нарушены права первой заявительницы и второго заявителя, предусмотренные статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции.

34. Районный суд тщательно рассмотрел требования заявителей и пришел к выводу, что их права нарушены не были, по следующим соображениям. Родители первоклассников, православные христиане, выступили с инициативой провести обряд освящения классной комнаты; С. просто согласилась с их предложением. Она не приглашала конкретно М.: так совпало, что его сын учился в одном классе с третьим заявителем. По мнению Русской православной церкви, обряд освящения имеет обезличенный характер. Обряд, проведенный 3 сентября 2007 г., не оказал влияния на образовательный процесс, не был включен в учебный план и состоялся до начала уроков. Большинство родителей во время обряда находились в классе. Ни к кому из детей не применялось насилие или принуждение. Районный суд установил, что часть 5 статьи 1 Закона "Об образовании", часть 5 статьи 3 и статья 4 Закона "О свободе совести" нарушены не были, так как в школе не создавались религиозные объединения и не устанавливалась обязательная религия.

35. Первой заявительнице и второму заявителю нужно было присутствовать на родительском собрании 1 сентября 2007 г. Это мероприятие особенно важно для родителей первоклассника. Первая заявительница и второй заявитель не проявили должной осмотрительности, потому что они не спросили у учительницы или у других родителей, какие вопросы обсуждались на родительском собрании. Вместо этого они попытались переложить ответственность на учительницу и на школу. Никто не препятствовал первой заявительнице и второму заявителю остаться со своим сыном в его первый день в школе, как поступили большинство других родителей. Тогда они смогли бы на время проведения обряда забрать ребенка из класса.

36. С. не предупредила второго заявителя об обряде, когда он привел третьего заявителя в школу утром 3 сентября 2007 г., потому что точная дата и время его проведения не были известны заранее, так как у М. были и другие дела. Зная о том, что третий заявитель не является православным христианином, С. сказала М., что один из детей "другой веры", что, по мнению М., не мешало ребенку присутствовать при освящении. То, что С. не сообщила первой заявительнице и второму заявителю об обряде заранее, являлось упущением, но она понесла за это дисциплинарную ответственность.

37. Обряд освящения не повлиял на осуществление первой заявительницей и вторым заявителем права обеспечивать своему ребенку такое образование, которое соответствует их религиозным убеждениям. Он не привел к нарушению их прав, предусмотренных статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции. Обряд освящения не являлся религиозной пропагандой, так как детей не учили принципам, противоречащим убеждениям их родителей. Во время проведения обряда дети сидели за партами и не принимали в нем активного участия, оставаясь просто пассивными наблюдателями.

38. Заявители не доказали, что во время проведения обряда совершались какие-либо действия, которые могли бы посягать на свободу вероисповедания третьего заявителя, или что этот обряд как единичное мероприятие повлиял на убеждения третьего заявителя. В судебном заседании третий заявитель рассказал, что он не целовал крест и не крестился.

39. В ходе тщательной доследственной проверки утверждения об избиении третьего заявителя одноклассниками были признаны необоснованными и отклонены. Свидетельскими показаниями, данными в районном суде, подтверждается, что 3 сентября 2007 г. между детьми не было каких-либо драк. По мнению властей государства-ответчика, тот факт, что в связи с предполагаемым избиением не было возбуждено уголовного дела, не указывает на неэффективность расследования.

40. Власти государства-ответчика заявили, что Российская Федерация является светским многоконфессиональным государствам, в котором все религии отделены от государства и равны перед законом. Они предложили при рассмотрении настоящего дела принять во внимание права других детей и их родителей и утверждали, что жалоба была подана с целью дискредитировать Русскую православную церковь и привлечь внимание общества в церкви "Содружество Христа".

2. Доводы заявителей

41. В своих замечаниях от 6 декабря 2016 г. заявители указали, что обряд освящения классной комнаты, проведенный 3 сентября 2007 г., представлял собой вмешательство в осуществление заявителями права на свободу религии. Это вмешательство не было "предусмотрено законом", так как и Закон "О свободе совести" и Закон "Об образовании" запрещают религиозную деятельность в школе. В своих замечаниях власти государства-ответчика не сослались ни на одну правомерную цель из тех, что перечислены в пункте 2 статьи 9 Конвенции, для обоснования указанного вмешательства. Утверждая, что отличительной особенностью демократии является уважение мнения меньшинства, заявители настаивали на том, что вмешательство, о котором идет речь в деле, не было "необходимо в демократическом обществе".

42. Третий заявитель вынужден был принять участие в религиозном мероприятии. Не зная, как крестятся в православной традиции, и отказавшись выполнять наставления М., он невольно обнаружил свои религиозные убеждения в классной комнате, где находилось много людей. Заявительнице и первому заявителю тоже пришлось сообщить о своих религиозных убеждениях, так как они должны были попросить администрацию школы не проводить религиозных обрядов с участием их ребенка. Кроме того, по словам третьего заявителя, его избили одноклассники из-за того, что он отказался поцеловать крест, как велел М.

43. Третий заявитель, на тот момент семилетний ребенок, был еще не в состоянии сознательно осуществить свое право не принимать участия в обряде. Он оказался в новых условиях, был окружен новыми людьми и не мог противиться авторитету учительницы, которая организовала обряд. Третий заявитель подвергся физическому воздействию со стороны своих одноклассников, хотя собрать доказательства, подтверждающие предполагаемое избиение, оказалось затруднительно, так как в числе участников были маленькие дети, их родители и учителя.

44. Второму заявителю не сообщили о предстоящем обряде утром 3 сентября 2007 г., когда он привел своего сына в школу и спросил у С., когда можно будет забрать мальчика после уроков. Заявители не согласны с властями государства-ответчика, по утверждениям которых С. в тот момент не знала, что обряд состоится так скоро. Кроме того, они оспаривали довод властей государства-ответчика о том, что им нужно было присутствовать на родительском собрании 1 сентября 2007 г. и остаться со своим сыном утром 3 сентября 2007 г. Первая заявительница и второй заявитель действовали добросовестно, доверив своего ребенка сотрудникам школы; они не ожидали и не должны были ожидать каких-либо отклонений от обычного порядка обучения. Кроме того, дома у супругов в тот день оставались четверо маленьких детей, в том числе грудной ребенок, и необходимо было присутствие обоих родителей.

45. По окончании обряда каждому ребенку в классе, в том числе третьему заявителю, дали бумажную иконку. Обряд в целом и раздача бумажных иконок были направлены на обращение детей в православие, а это противоречит принципу отделения церкви от государства. Заявители провели различие между обстоятельствами настоящего дела и делом "Лаутси и другие против Италии" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), жалоба N 30814/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 6 (примеч. редактора).), ECHR 2011 (извлечения)) на основании того, что обряд освящения предполагал множество действий священника и присутствующих на церемонии людей, а значит, в отличие от распятия на стене, не может считаться пассивным символом.

B. Мнение Европейского Суда

1. Круг вопросов, которые следует рассмотреть в рамках настоящего дела

46. Вначале Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителей по настоящему делу касаются событий, произошедших 3 сентября 2007 г., когда священник провел в муниципальной школе православный обряд в присутствии третьего заявителя, воспитанного в другой религиозной традиции.

47. Первая заявительница и второй заявитель ссылались жаловались в Европейский Суд на нарушение своих прав, предусмотренных статьей 9 Конвенции и статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции. В области образования и обучения статья 2 Протокола N 1 к Конвенции в принципе является lex specialis по отношению к статье 9 Конвенции. Это справедливо по крайней мере тогда, когда, как в настоящем деле, спор касается обязанности государств-участников при осуществлении функций, которые они принимают на себя в этой области, уважать право родителей обеспечивать такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям, предусмотренной вторым предложением статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фольгерё и другие против Норвегии" (Folgerо and Others v. Norway), жалоба N 15472/02, §§ 54 и 84, ECHR 2007-VIII и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 59).

48. Европейский Суд не видит причин отступать от этого подхода в настоящем деле и, соответственно, рассмотрит жалобы первой заявительницы и второго заявителя с точки зрения второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, трактуя ее с учетом свободы религии, которую гарантирует статья 9 Конвенции.

49. Третий заявитель подал жалобу на нарушение статьи 9 Конвенции от своего имени, но он не жаловался на нарушение права, предусмотренного первым предложением статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Ранее Европейский Суд, не делая оговорок ratione personae, признавал допустимыми жалобы на несоблюдение этого положения, поданные лицами, в отношении которых предположительно было допущено нарушение статьи 9 Конвенции до того, как они достигли совершеннолетия, признавая тем самым детей субъектами права на свободу религии (см., в числе прочих источников, Постановление Европейского Суда по делу "Догру против Франции" (Dogru v. France) от 4 декабря 2008 г., жалоба N 27058/05, Постановление Европейского Суда по делу "Керванджи против Франции" (Kervanci v. France) от 4 декабря 2008 г., жалоба N 31645/04, и Постановление Европейского Суда по делу "Гжеляк против Польши" (Grzelak v. Poland) от 15 июня 2010 г., жалоба N 7710/02).

50. В связи с этим нужно подчеркнуть, что первое предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, если его трактовать с учетом второго предложения этой статьи и статьи 9 Конвенции, гарантирует школьникам право на получение образования в той форме, которая уважает их право верить или не верить (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 78, и Постановление Европейского Суда по делу "Папагеоргиу и другие против Греции" (Papageorgiou and Others v. Greece) от 31 октября 2019 г., жалобы NN 4762/18 и 6140/18, § 39). Однако третий заявитель не жаловался на нарушение этого положения.

51. Соответственно, Европейский Суд рассмотрит жалобу третьего заявителя с точки зрения статьи 9 Конвенции. Однако при рассмотрении этой жалобы он будет руководствоваться выводами, сделанными по жалобам первой заявительницы и второго заявителя на нарушение второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

2. Жалобы первой заявительницы и второго заявителя на нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 9 Конвенции

(a) По вопросу о приемлемости этих жалоб для рассмотрения по существу

52. Европейский Суд принимает к сведению возражение властей государства-ответчика, которые утверждали, что жалобы первой заявительницы и второго заявителя на нарушение второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции являются неприемлемыми для рассмотрения по существу ratione materiae, поскольку обряд освящения не оказал влияния на образовательный процесс (см. выше § 33* (* Так в тексте; по-видимому, имеется в виду § 34 настоящего Постановления (примеч. редактора).). Этот вопрос неразрывно связан с вопросами факта и вопросами права, которые являются настолько сложными, что их разрешение зависит от рассмотрения жалобы по существу. Следовательно, их нужно обсудить в ходе рассмотрения указанной выше жалобы по существу.

53. Далее, Европейский Суд отмечает, что жалобы первой заявительницы и второго заявителя на нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 9 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу положений подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции или неприемлемыми для рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

(b) По существу дела

(i) Общие принципы

54. Первое предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции предусматривает, что каждый имеет право на образование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Османоглу и Коджабаш против Швейцарии" (Osmanoglu and Kocabas v. Switzerland) от 10 января 2017 г., жалоба N 29086/12, § 91). Из этого права берет начало право родителей на уважение своих религиозных и философских убеждений. Статья 2 Протокола N 1 к Конвенции представляет собой единое целое, ведущую роль в котором играет первое предложение. Обязавшись не "отказывать в праве на образовании", государства-участники гарантируют каждому, находящемуся под их юрисдикцией, право на доступ к образовательным учреждениям, существующим в тот или иной момент времени, и возможность извлекать выгоду из полученного образования благодаря официальному признанию пройденного человеком обучения (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фольгерё и другие против Норвегии" (Folgero and Others v. Norway), § 84).

55. Второе предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции следует трактовать с учетом не только первого предложения данной статьи, но и, в частности, статьи 9 Конвенции, которая гарантирует свободу мысли, совести и религии, в том числе свободу не принадлежать ни к какой религии вообще, и обязывает государства-участников "сохранять нейтралитет и беспристрастность". Государства обязаны обеспечивать возможность исповедовать различные религии, верования и убеждения, сами оставаясь при этом нейтральными и беспристрастными. Их роль заключается в том, чтобы помогать поддерживать общественный порядок, религиозный мир и терпимость в демократическом обществе, в особенности между конфликтующими группами. Это касается как отношений между верующими и неверующими, так и отношений между сторонниками различных религий, вероисповеданий и убеждений (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 60, в котором приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу).

56. Во втором предложении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции признаются роль, которую играет в образовании государство, а также право родителей, которые вправе рассчитывать на уважение своих религиозных и философских убеждений при обеспечении образования и обучения своим детям (см. Решение Европейского Суда по делу "Конрад против Германии" (Konrad v. Germany), жалоба N 35504/03, ECHR 2006-XIII, в котором приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу). Это обязательство возникает у государств-участников при осуществлении "всех без исключения функций", которые они принимают на себя в области образования и обучения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства" (Campbell and Cosans v. United Kingdom) от 25 февраля 1982 г., § 33, Series A, N 48). Слово "уважает" в статье 2 Протокола N 1 к Конвенции означает нечто большее, чем "признаёт" или "принимает во внимание"; в дополнение к изначально негативному обязательству оно предполагает некоторые позитивные обязательства со стороны государства (там же, § 37; см. также упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 61).

57. Второе предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции направлено на защиту возможности плюрализма в образовании, который имеет важнейшее значение для сохранения "демократического общества" в том виде, в каком это понятие фигурирует в Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании" (Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark) от 7 декабря 1976 г., § 50, Series A, N 23). Второе предложение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции не запрещает государствам-участникам посредством обучения или образования распространять информацию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный или философский характер, поскольку создание и планирование программы обучения относится к их компетенции. Однако оно требует от государства при осуществлении его функций в области образования и обучения следить за тем, чтобы передача информации или знаний, включенных в учебный план, осуществлялась с соблюдением критического подхода, принципов объективности и плюрализма, позволяя ученикам выработать критическое отношение, в частности к религии, в спокойной обстановке, без всякой религиозной пропаганды. Государству запрещено заниматься религиозной пропагандой, которую можно было бы счесть неуважением религиозных и философских убеждений родителей. Эти границы государствам переступать нельзя (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 62, в котором приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу).

(ii) Применение этих принципов в настоящем деле

58. Прежде всего Европейский Суд должен рассмотреть возражение властей государства-ответчика о неприемлемости жалобы для рассмотрения по существу ratione materiae, поскольку ранее он пришел к выводу, что его нужно обсудить при рассмотрении дела по существу.

59. В связи с этим следует подчеркнуть, что обязательство государств-участников уважать религиозные и философские убеждения родителей относится не только к содержанию обучения и к тому, как оно осуществляется; государства должны его соблюдать "при осуществлении" ими всех тех "функций" - если использовать терминологию, употребляющуюся во втором предложении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции - которые они принимают на себя в области образования и обучения (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 63, в котором приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу). Вообще говоря, в случаях, когда создание надлежащей обстановки в школах относится к ведению государственных органов, эту задачу следует рассматривать как функцию, которую государство принимает на себя в области образования и обучения по смыслу второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (там же, § 64). Далее, можно предположить, что участие даже в отдельных религиозных мероприятиях, особенно когда речь идет о маленьких детях, способно повлиять на умы учеников так, что это даст основания предполагать нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фольгерё и другие против Норвегии" (Folgero and Others v. Norway), § 94).

60. В настоящем деле обряд освящения прошел непосредственно перед уроками, запланированными в расписании, и состоялся в классе третьего заявителя в первый день учебного года. Этот обряд, вне всякого сомнения, имел религиозный характер и проводился священником, который был облачен в религиозное одеяние, читал молитвы, использовал религиозные символы и образы. Европейский Суд готов допустить, что обряд являлся единичным мероприятием, которое состоялось по желанию и по инициативе большинства родителей школьников и не входило в официальную учебную программу. Однако эти факторы не перевешивают того, что освящение классной комнаты проходило в здании муниципальной школы и как минимум, с негласного одобрения учительницы.

61. По мнению Европейского Суда, это религиозное мероприятие в условиях школы привело к тому, что произошедшее стало подпадать под действие статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, и представляло собой вмешательство в осуществление права, закрепленного во втором положении этой статьи. Следовательно, возражение властей государства-ответчика должно быть отклонено.

62. Теперь Европейский Суд должен установить, было ли в обстоятельствах настоящего дела соблюдено право первой заявительницы и второго заявителя обеспечивать своему сыну такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным убеждениям.

63. Государства-участники пользуются определенной свободой усмотрения, когда они пытаются найти равновесие между осуществлением функций, которые они принимают на себя в области образования и обучения, и правом родителей обеспечивать такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям. Это относится к созданию надлежащей обстановки в школах и к введению и планированию программ обучения. Поэтому в принципе Европейский Суд обязан уважать решения государств-участников по этим вопросам, в том числе и то место, которое они отводят религии, при условии, что эти решения не приводят к той или иной форме религиозной пропаганды (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), §§ 69-70).

64. Такой религиозный обряд, как освящение, несомненно, имеет в православии огромное духовное и символическое значение. Можно понять, что для первой заявительницы и второго заявителя, последователей другой христианской конфессии, даже простое присутствие их ребенка на такой церемонии без предварительного извещения может субъективно указывать на отсутствие со стороны государства уважения их права обеспечивать такое образование и такое обучение, которое соответствует их религиозным убеждениям. Тот факт, что обряд был организован и осуществлен родителями, а учительница, труд которой оплачивается из бюджета, лишь молчаливо его одобрила, сам по себе не имеет решающего значения.

65. Аналогичным образом в деле "Лаутси и другие против Италии" (упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 66) у Европейского Суда не было доказательств того, что присутствие на короткой единичной церемонии, которая продолжалась не более 20 минут, оказало влияние на учеников, а значит, нет разумных оснований утверждать, что оно повлияло или не повлияло на третьего заявителя, чьи убеждения еще только формировались. Как бы то ни было, субъективного восприятия первой заявительницы и второго заявителя самого по себе недостаточно, чтобы установить нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

66. С объективной точки зрения Европейский Суд отмечает, что обряд освящения являлся единичным инцидентом в воспитании третьего заявителя, ограниченным по содержанию и по длительности. Конечно, заслуживает сожаления, что в то утро, о котором идет речь, второму заявителю, священнослужителю другой христианской конфессии, не сообщили о предстоящем православном обряде освящения, однако, если не считать утверждений заявителей, в деле нет доказательств того, что участие в церемонии третьего заявителя сопровождалось какой-либо религиозной пропагандой или принуждением.

67. У Европейского Суда не вызывает сомнений субъективная значимость произошедшего для заявителей (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 66), тем не менее он отмечает, что ни в ходе рассмотрения дела в Европейском Суде, ни в ходе рассмотрения дела в российских судах первая заявительница и второй заявитель не привели доказательств, которые могли бы указывать на то, что обряд как-то повлиял на воспитание их ребенка в духе учений их веры в психологическом или каком-то ином отношении. Первая заявительница и второй заявитель утверждали, что из-за этой церемонии их сын испытал сильный стресс (см. выше § 14), вместе с тем они не представили в связи с этим каких-либо доказательств, например, заключения клинической психологической или социальной экспертизы.

68. Наконец, самое главное, власти государства-ответчика предприняли оперативные и достаточные действия по жалобам заявителей. Прокуратура провела проверку, установила, что права первой заявительницы и второго заявителя были нарушены, и распорядилась возбудить в отношении учительницы дисциплинарное производство (см. выше § 17). Местный отдел по образованию привлек директора школы к дисциплинарной ответственности за нарушение прав третьего заявителя (см. выше § 19). Таким образом, власти государства-ответчика признали факт нарушения прав заявителей и дали понять, что этот инцидент не должен повториться. Кроме того, российские суды тщательно рассмотрели поданные заявителями иски в порядке гражданского судопроизводства и заслушали показания всех соответствующих участников событий. Они признали, что не извещение первой заявительницы и второго заявителя о предстоящем религиозном обряде являлось упущением со стороны учительницы. Тем не менее они оставили исковые требования заявителей без удовлетворения, приведя при этом подробные соображения юридического и фактического характера, которые имели непосредственное отношение к обстоятельствам дела (см. выше §§ 23-24).

69. Соответственно, Европейский Суд, учитывая все имеющиеся в его распоряжении материалы дела и представления сторон, приходит к выводу, что по настоящему делу не было допущено нарушения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции в отношении первой заявительницы и второго заявителя. Кроме того, Суд полагает, что по делу не возникает отдельного вопроса о нарушении статьи 9 Конвенции в отношении этих двух заявителей.

3. Жалоба третьего заявителя на нарушение статьи 9 Конвенции

70. Третий заявитель, который на тот момент был несовершеннолетним, подал жалобу на нарушение статьи 9 Конвенции от своего имени, утверждая, что проведение православного обряда освящения классной комнаты привело к нарушению его свободы религии.

71. Свобода религии - это прежде всего вопрос личной совести, однако она предполагает также свободу человека исповедовать свою религию как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в кругу тех, чью веру он разделяет. В статье 9 Конвенции перечисляются различные формы, в которых могут проявляться религия или убеждения человека, а именно богослужение, обучение, отправление религиозных и культовых обрядов (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Иудейская религиозная организация "Ча'аре Шалом Ве Цедек" против Франции" (Cha'are Shalom Ve Tsedek v.  rance), жалоба N 27417/95, § 73, ECHR 2000-VII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лейла Шахин против Турции" (Leyla Sahin v. Turkey), жалоба N 44774/98, § 105, ECHR 2005-XI).

72. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что в данном случае муниципальная школа действительно способствовала коллективному осуществлению православными христианами свободы исповедовать свои религиозные убеждения путем проведения обряда освящения. Однако в деле нет указаний на то, что содержание этой церемонии диктовалось или отслеживалось администрацией школы, было включено в программу обучения или стало обязательным образовательным стандартом. Участие государства в настоящем деле не выходило за рамки предоставления помещения в муниципальной школе предположительно доминирующей религиозной группе для проведения малозначительного единичного мероприятия без намерения заниматься религиозной пропагандой. По мнению властей государства-ответчика, это мероприятие, по сути, стало результатом допущенной школьной учительницей ошибки в оценке ситуации, но эта ошибка сразу же была исправлена конкретными решениями и санкциями (см. выше §§ 17 и 19).

73. Ценности плюрализма и толерантности, дух компромисса и диалога являются неотъемлемыми чертами демократического общества и не наделяют какого-либо человека или религиозную группу правом не присутствовать при индивидуальных или коллективных проявлениях других религиозных или нерелигиозных верований и убеждений. Ничто в имеющихся в деле материалах не предполагает, что участие третьего заявителя в религиозном обряде освящения классной комнаты вышло за рамки того, что он просто присутствовал на этой церемонии и был ее свидетелем.

74. Стороны не оспаривают, что каждому присутствовавшему на церемонии предложили поцеловать крест, однако к нему прикладывались только те, кто хотел, а третий заявитель не стал этого делать. Священник положил на парты маленькие бумажные иконки, но в материалах дела нет указаний на то, что кого-то заставляли их брать. Напротив, третий заявитель сказал, что он положил иконку в свой портфель из любопытства, чтобы изучить ее позже (см. выше § 23). Учительница сказала священнику, что в классе присутствует ученик другой веры, но не назвала ему фамилии третьего заявителя (см. выше § 11). В своих представлениях стороны не утверждали, что священник или учительница пытались обратить кого-то из учеников в православие или принуждали их к участию в обряде.

75. Кроме того, Европейский Суд не оставляет без внимания тот факт, что власти государства-ответчика, в частности местный отдел по образованию, предприняли оперативные и достаточные действия по жалобам, признали наличие вмешательства в осуществление третьим заявителем свободы религии, применили к виновным разумные санкции и приняли меры по предотвращению аналогичных инцидентов (см. выше § 68).

76. Принимая во внимание изложенные выше соображения и имеющиеся в деле материалы, Европейский Суд приходит к выводу, что третьего заявителя не принуждали к участию в проявлении религиозных убеждений другой христианской конфессии и не мешали ему придерживаться своих собственных религиозных убеждений. Несмотря на то, что он стал свидетелем православного обряда освящения классной комнаты и это могло вызвать в нем чувство протеста, этот протест нужно рассматривать в широком контексте благожелательного отношения к самым разным суждениям и взглядам и толерантности, которые должны проявлять в демократическом обществе конфликтующие религиозные группы, причем эти группы не могут ссылаться на статью 9 Конвенции, чтобы ограничить осуществление религиозных свобод другими лицами. Кроме того, Суд не забывает о приведенных выше соображениях и выводах относительно прав первой заявительницы и второго заявителя, предусмотренных статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше §§ 65-69), а также о надлежащей реакции местного отдела по образованию на единичное мероприятие.

77. Принимая во внимание сказанное выше и предполагая, что данная жалоба является приемлемой для рассмотрения по существу по смыслу положений статьи 35 Конвенции, Европейский Суд с учетом вывода об отсутствии нарушения прав первой заявительницы и второго заявителя, предусмотренных статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше § 69), считает, что по настоящему делу не было допущено нарушения прав третьего заявителя, предусмотренных статьей 9 Конвенции.

На основании вышеизложенного Суд:

1) решил рассмотреть возражение властей государства-ответчика о неприемлемости жалобы для рассмотрения по существу ratione materiae одновременно с вопросом существа жалобы первой заявительницы и второго заявителя на нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и отклонил его (принято единогласно);

2) объявил единогласно жалобы заявителей на нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 9 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил четырьмя голосами "за" при трех - "против", что по делу не было допущено нарушения прав первой заявительницы и второго заявителя, предусмотренных статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил единогласно, что по делу не возникает отдельного вопроса о нарушении прав первой заявительницы и второго заявителя, предусмотренных статьей 9 Конвенции;

5) постановил четырьмя голосами "за" при трех - "против", что по делу не было допущено нарушения прав третьего заявителя, предусмотренных статьей 9 Конвенции (принято).

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 октября 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова заместитель Секретаря Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются следующие особые мнения судей:

(a) совместное совпадающее мнение судей П. Лемменса, Д. Дедова, Л. Скембри Орланд и А.М. Герра Мартинш;

(b) совместное особое мнение судей Х. Келлер, Г.А. Сергидеса и А. Полачковой.

Совместное совпадающее мнение судей П. Лемменса, Д. Дедова, Л. Скембри Орланд и А.М. Герра Мартинш

1. Довольно нетипично, когда судьи, составляющие большинство в Палате Европейского Суда, добавляют что-то к Постановлению, прилагая к нему совместное совпадающее мнение.

Тем не менее мы хотели бы кратко отреагировать на совместное особое мнение своих коллег Г.А. Сергидеса, Х. Келлер и А. Полачковой.

2. Мы не хотим вдаваться в обсуждение принципов защиты прав человека, на которые ссылаются наши уважаемые коллеги. Мы не думаем, что по поводу этих принципов между нами существуют какие-то серьезные разногласия.

Мы пришли к выводу об отсутствии нарушения конвенционных прав родителей и их ребенка из-за особых обстоятельств настоящего дела. В первый день занятий в учебном году в классной комнате произошел инцидент. Никто не отрицал, что речь шла о серьезном инциденте и что то, что произошло, было недопустимо.

Однако не нужно преувеличивать то, что случилось. Религиозный обряд был проведен по инициативе некоторых родителей, которые встретились на прошлой неделе на родительском собрании. Учительница по недосмотру согласилась с их инициативой. Обряд не был инициирован школой. И, помимо самого факта проведения православного обряда, в деле, на наш взгляд, нет указаний на неуважение религиозных убеждений заявителей (см. позицию учительницы и священника, о которой говорится в § 11 Постановления).

Как только власти узнали о том, что произошло, они осудили проведение религиозного обряда без согласия всех родителей (см. § 68 Постановления). Эта реакция, по нашему мнению, была очень решительной. Мы не понимаем, как после такой реакции государство можно привлечь к ответственности за нарушение прав заявителей.

3. Настоящее дело, как мы полагаем, не затрагивает основных принципов свободы религии. Конечно, была допущена ошибка в оценке ситуации, но эту ошибку, на наш взгляд, лучше было бы исправить путем конструктивного диалога между родителями и школой, а не подачей ожесточенных исков в государства-ответчика суды и в Страсбургский суд.

Совместное особое мнение судей Х. Келлер, Г.А. Сергидеса и А. Полачковой

A. Введение

1. Первая заявительница и второй заявитель по настоящему делу являются родителями третьего заявителя, который в 2007 году начал получать образование в муниципальной школе в поселке Грибановский. Семья принадлежит к церкви "Содружество Христа", священником которой является второй заявитель. Несмотря на это, ребенок был вынужден принять участие в православном обряде, который был проведен в его новой классной комнате в самый первый его учебный день в школе.

2. По делу не оспаривается, что родителям заранее не сообщили о проведении обряда (см. § 9 Постановления). Мы поддержали бы их жалобу на нарушение второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Таким образом, при всем уважении к выводу большинства судей о том, что нарушения этого положения Конвенции допущено не было, мы с ним не согласны.

3. На этом основании мы солидарны с большинством судей в том, что нет необходимости отдельно рассматривать жалобу родителей на нарушение статьи 9 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Денисов против Украины" (Denisov v. Ukraine) от 25 сентября 2018 г., жалоба N 76639/11* (* Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 11 (примеч. редактора).), § 139). Нам известно о том, что статья 2 Протокола N 1 к Конвенции в принципе является lex specialis по отношению к статье 9 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), жалоба N 30814/06, § 59, ECHR 2011 (извлечения)).

4. Затем большинство судей рассмотрело вопрос о нарушении статьи 9 Конвенции в отношении ребенка. Мы согласны с тем, что акцент нужно было сделать на его праве на свободу религии, однако подход большинства судей не подкрепляется прецедентной практикой Европейского Суда. На наш взгляд, Большая Палата Суда должна разработать новый подход, который большинство судей правильно хочет применить в соответствующем будущем деле. Тем временем, поскольку оно сочло нужным взять инициативу в свои руки, мы при всем уважении не согласны с его выводом о том, что по делу не было допущено нарушения статьи 9 Конвенции в отношении третьего заявителя.

B. Нарушение прав родителей

5. Статья 2 Протокола N 1 к Конвенции требует от Высоких Договаривающихся Сторон при осуществлении функций, которые они принимают на себя в этой области, уважать "право родителей обеспечивать" своим детям такое обучение, "которое соответствует их религиозным... убеждениям". Как и большинство судей, мы не можем согласиться с утверждением властей государства-ответчика о том, что эта статья неприменима. Обряд, возможно, и был единичным мероприятием, но он был проведен: (i) в классной комнате; (ii) незадолго до начала запланированных в расписании уроков; (iii) с молчаливого одобрения администрации школы, пусть даже только в лице учительницы начальных классов; и (iv) в присутствии школьников, которые в силу своего возраста живо воспринимали всё происходящее. Мы хотели бы подчеркнуть, что обязательство, добровольно данное Высокими Договаривающимися Сторонами, распространяется не просто на программу обучения, которой они могут решить придерживаться, но и на "создание надлежащей обстановки в школах" в целом, когда это входит в задачи государственных органов, как в Грибановской муниципальной школе N 3 (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 64).

6. Поэтому мы перейдем к вопросу о том, было ли по делу допущено нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Напомним, что, как неоднократно отмечал Европейский Суд, к нарушению этой статьи приводит отсутствие возможности получить полное освобождение от занятий по религиозному просвещению, предусмотренных учебной программой (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фольгерё и другие против Норвегии" (Folgero and Others v. Norway), жалоба N 15472/02, §§ 96-102, ECHR 2007-III, постановление Европейского Суда по делу "Хасан и Эйлем Зенгин против Турции" (Hasan and Eylem Zengin v. Turkey) от 9 октября 2007 г., жалоба N 1448/04, §§ 72-76 и Постановление Европейского Суда по делу "Мансур Йалчын и другие против Турции" (Mansur Yalcin and Others v. Turkey) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 21163/11, §§ 74-77). Несмотря на то, что нарушение, на которое ссылаются родители, не связано с установленной учебной программой, несомненно религиозный характер обряда означает, что указанная выше прецедентная практика имеет непосредственное отношение к настоящему делу.

7. Как показывают параграфы 6 и 11 Постановления, учительница знала, что родители не являются по своим религиозным убеждениям православными христианами. Обряд не был организован спонтанно, его проведение было запланировано двумя днями ранее на родительском собрании, на котором родители третьего заявителя уже не присутствовали (см. §§ 8-11 Постановления). В этих обстоятельствах недопустимо, что между собранием и обрядом им не сообщили о решении провести в классной комнате активную религиозную церемонию, противоречащую их религиозным убеждениям, о которых было известно, с тем, чтобы они могли решить, следует ли им добиваться освобождения своего сына от участия в ней.

8. Ничто в имеющихся у Европейского Суда материалах не указывает на то, что учительница не могла уведомить родителей. Напротив, как сказано в параграфах 10 и 11 Постановления, второй заявитель отвел своего сына в школу 3 сентября 2007 г., то есть в тот самый день, когда состоялся обряд. Кроме того, решение пригласить М. для проведения обряда освящения классной комнаты было принято на родительском собрании 1 сентября 2007 г. Учитывая важность такого решения, а также то, что некоторые родители на собрании отсутствовали, школа обязана была заранее сообщить родителям об обряде для выполнения своей обязанности по соблюдению религиозного нейтралитета. Поэтому мы приходим к выводу, что по делу было допущено нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

C. Ребенок как субъект прав

9. Несмотря на то, что большинство судей отклонили жалобу ребенка на нарушение статьи 9 Конвенции, при ее рассмотрении они подтвердили, что дети имеют право на свободу религии (ср. с Постановлением Европейского Суда по делу "Гжеляк против Польши" (Grzelak v. Poland) от 15 июня 2010 г., жалоба N 7710/02). Пока что сомнений не возникает. Однако нужно признать, что обычно Европейский Суд рассматривает такие дела, как это, только с точки зрения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и, следовательно, пренебрегает тем, что у детей тоже есть это право (см. Постановление Европейского Суда по делу "Папагеоргиу и другие против Греции" (Papageorgiou and Others v. Greece) от 31 октября 2019 г., жалобы NN 4762/18 и 6140/18, §§ 35-38, в котором приводятся ссылки на другие постановления Европейского Суда по данному вопросу).

10. Эту практику следует осудить. Для нас очевидно, что ребенок в такой ситуации должен пользоваться защитой в силу своих собственных прав, предусмотренных статьей 9 Конвенции, а значит, у него должна быть возможность ссылаться на свободу религии, выступая при этом от своего имени. На сегодняшний день практика Европейского Суда не соответствует особому характеру Конвенции, статья 1 которой обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивать право на свободу религии "каждому", находящемуся под их юрисдикцией, - а также роли, возложенной на Европейский Суд статьей 34 Конвенции, согласно которой с жалобой может обратиться "любое лицо", утверждающее, что оно "явилось жертвой нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон его прав, признанных в... Конвенции или в Протоколах к ней" (ср. с Постановлением Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабех Эль-Лейл против Франции" (Sabeh El Leil v. France) от 29 июня 2011 г., жалоба N 34869/05, § 48).

11. В настоящем деле, поскольку уравновешивающие факторы отсутствуют, интересы ребенка (в "гибком и адаптируемом" смысле этой концепции, признанном Комитетом ООН по правам ребенка в Замечании общего порядка N 14 2013 года (CRC/C/GC/14)) будут обеспечены наилучшим образом, если Европейский Суд рассмотрит его личные права, а не игнорирует их в пользу прав родителей. Отстаиваемые права не являются идентичными, хотя их и нужно трактовать единообразно (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании" (Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark) от 7 декабря 1976 г., § 52, серия "А", N 23). Как бы то ни было, нельзя заранее предполагать, что интересы ребенка совпадают с интересами родителей (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "X против Латвии" (X v. Latvia), жалоба N 27853/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), § 100, ECHR 2013). Важно, что в Замечании общего порядка N 14 подчеркивается существование неразрывной взаимосвязи между принципом наилучшего обеспечения интересов ребенка и правом детей быть заслушанными.

12. Европейский Суд часто заявлял, что широкий консенсус в пользу приоритетного характера интересов детей распространяется на международное право (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Странд Лоббен и другие против Норвегии" (Strand Lobben and Others v. Norway) от 10 сентября 2019 г., жалоба N 37283/13* (* См.: там же. 2019. N 8 (примеч. редактора).), § 204). Следовательно, этот принцип нужно считать центральным аспектом надлежащего отправления правосудия в международных судах и трибуналах. Более того, центральное место, которое занимает этот принцип, необходимо учитывать при рассмотрении споров с участием детей даже тогда, когда, как в настоящем деле, судебное разбирательство продолжается после достижения ими совершеннолетия.

13. В интересах надлежащего отправления правосудия и для того, чтобы соответствовать своей роли в конвенционной системе защиты прав человека, Европейский Суд должен изменить свою практику. Однако из статьи 30 Конвенции ясно следует, что отступать от существующей прецедентной практики может, строго говоря, только Большая Палата Суда. С момента подачи настоящей жалобы прошло уже много лет, а значит, Палате Суда нецелесообразно было бы уступать юрисдикцию в пользу Большой Палаты Суда, так как это привело бы к дополнительной задержке при рассмотрении дела. Поэтому мы предпочли бы вынести решение по настоящему делу, не отступая от текущей практики Суда, то есть со ссылкой только на статью 2 Протокола N 1 к Конвенции.

14. Разумеется, прежний подход Европейского Суда, если рассматривать его с точки зрения ребенка, имеет определенные недостатки. Однако настоящее дело позволяет также выявить слабые стороны индивидуализированного подхода. По-видимому, установить, что чувствовал и испытывал ребенок в то время, когда происходили обжалуемые по делу события, достаточно сложно. Зафиксированные показания ребенка (см. § 23 Постановления) тоже нужно воспринимать с осторожностью. Как свидетели, дети живут в своем собственном мире, не совпадающем с представлениями взрослых. Наконец, что не менее важно, конечно же, не ребенок обратился с иском в российские суды и, в конце концов подал жалобу в Европейский Суд.

D. Нарушение права ребенка на свободу религии

15. Тем не менее ввиду решения большинства судей высказаться по существу жалобы ребенка на нарушение статьи 9 Конвенции нам следует коротко пояснить, почему мы усматриваем в деле нарушение его права на свободу религии, несмотря на то, что его не заставляли ни целовать крест, ни креститься.

16. На момент проведения обряда третьему заявителю было всего семь лет. В этом возрасте он легко поддавался чужому влиянию (см., mutatis mutandis, Решение Европейского Суда по делу "Дахлаб против Швейцарии" (Dahlab v. Switzerland), жалоба N 42393/98, ECHR 2001-V). К тому же, как отмечалось в параграфах 10 и 11 Постановления, обряд был проведен в первый его учебный день в школе, который является очень значимым событием в жизни каждого человека. В силу этих обстоятельств третий заявитель еще не приобрел необходимый опыт, чтобы понять, что обряд был организован в порядке исключения, а значит, не имеет отношения к расписанию обычного школьного дня. Кроме того, ребенок еще недостаточно сформировался, чтобы обряд не ассоциировался у него с администрацией школы. В результате он испытал стресс, свидетелями которого стали его родители (см. § 14 Постановления). Поэтому мы утверждаем, что третий заявитель был особенно подвержен чужому влиянию.

17. Это тем более верно, поскольку активные религиозные обряды нельзя приравнивать к вывешиванию пассивного по своей сути символа (ср. с упомянутым выше Постановлением Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лаутси и другие против Италии" (Lautsi and Others v. Italy), § 72). В данном случае обряд имел особенно активный характер: священник не только читал молитвы, но и раздал бумажные иконки, которые, как предполагалось, дети должны были забрать домой. По нашему скромному мнению, этот аспект церемонии, вероятно, оказал на детей более долговременное воздействие, чем молитва или курение ладана и окропление святой водой.

18. Кроме того, как отмечается в параграфе 11 Постановления, учительница прямо обратила внимание священника на присутствие в классе ученика "другой веры" (ср. с упомянутым выше Постановлением Европейского Суда по делу "Гжеляк против Польши" (Grzelak v. Poland), § 92). Большинство судей в параграфах 74 и 75 Постановления пришло к выводу, что власти государства-ответчика не нарушили обязанности соблюдать религиозный нейтралитет, поскольку участие третьего заявителя в обряде освящения классной комнаты ограничивалось "простым присутствием". При всем уважении к этому выводу мы с ним не согласны по следующим соображениям.

19. Во-первых, как правильно отметило большинство судей, учительница сообщила священнику, что один из учеников придерживается другой веры. Однако учительница не сочла нужным объяснить ситуацию третьему заявителю и предложить ему выйти из класса, если он чувствует себя неловко. С одной стороны, школа не может отвечать за действия священника. С другой стороны, учительница тоже не должна была перекладывать свою ответственность на батюшку. Именно от нее в этой ситуации требовалось обеспечить соблюдение религиозного нейтралитета школы.

20. Во-вторых, мы при всем уважении не согласны с тем, что большинство судей сделали акцент на "простом присутствии", которое требовалось от третьего заявителя. В похожем деле Верховный суд США постановил, что простое присутствие ученицы во время религиозного обряда, когда она просто находилась там и ничего не говорила, означало в условиях школы нечто большее, чем уважение. Действительно, "важно, что... разумный человек, имеющий особое мнение, мог бы в такой обстановке подумать, что групповая церемония предполагала ее участие или одобрение" (см. Решение Верховного суда США по делу "Ли против Вайсман" (Lee v. Weisman) от 24 июня 1992 г., 505 U.S. 577 (решение от имени большинства судей написал судья А. Кеннеди), р. 593).

21. В-третьих, в параграфе 73 Постановления большинство судей отрицает существование права "не присутствовать при индивидуальных или коллективных проявлениях других религиозных или нерелигиозных верований и убеждений". Мы согласны с этим тезисом по существу, но считаем уместным снизить градус данного заявления с учетом особого характера обстановки в школе, в которой происходили обжалуемые по делу события. На наш взгляд, ученики особенно подвержены чужому влиянию, так как они должны выполнять требования администрации школы и своих учителей. Таким образом, в этих обстоятельствах присутствие на религиозном мероприятии оказало на детей большее воздействие, чем в том случае, если бы речь шла о равноправных отношениях. Верховный суд США правильно отметил, что "чтение молитв в начальной и средней школе сопряжено с особенно серьезной опасностью косвенного принуждения" и "то, что большинство верующих, возможно, воспринимают просто как разумный призыв к неверующим уважать их религиозные обряды, в условиях школы может восприниматься неверующим или человеком, имеющим особое мнение, как попытка задействовать механизм государственного принуждения, чтобы заставить следовать общепринятым религиозным взглядам" (см. упомянутое выше Решение Верховного суда США по делу "Ли против Вайсман" (Lee v. Weisman), р. 592).

22. Наконец, мы не согласны с доводом о том, что обряд освящения был просто единичным инцидентом (см. §§ 66 и 76 Постановления), а значит, имел малозначительный характер. Мы вновь ссылаемся на позицию Верховного суда США: "Ущерб, причиненный действиями властей, и причина, по которой Дэниел и Дебора Вайсманы против них возражали, заключаются в том, что государство в условиях школы фактически требовало принять участие в религиозной церемонии. Мы признаём, что эта церемония была кратковременной и в ходе ее проведения ученица могла сосредоточиться на том, чтобы присоединиться к сказанному, размышлять над своей собственной религией или думать о том, что придет ей в голову. Однако смущение и вторжение в личную жизнь, вызванные религиозной церемонией, нельзя свести на нет, утверждая, что эти молитвы... имеют незначительный характер. Это оскорбило бы раввина, который их читал, и всех тех, для кого молитва является важнейшим и проникновенным способом признания божественной власти. По той же причине мы полагаем, что вторжение в личную жизнь оказалось больше тех двух с небольшим минут, которые потребовались для такого рода молитв" (см. упомянутое выше Решение Верховного суда США по делу "Ли против Вайсман" (Lee v. Weisman), р. 594).

23. С учетом сказанного выше и ввиду возраста третьего заявителя, обстоятельств его первого дня в школе и того, что у него практически не было возможности уклониться от участия в религиозном мероприятии, государство, по нашему скромному мнению, нарушило свою обязанность соблюдать религиозный нейтралитет.

E. Вывод

24. Жалоба по настоящему делу была подана еще в 2009 году. Ребенок, которому тогда было семь лет, уже вырос. Несмотря на то, что Постановление, которое, в конце концов, было вынесено, отражает его интересы по одному узкому вопросу, которым, как мы надеемся, в свое время займется Большая Палата Европейского Суда, большинство судей слишком легко отклонило его жалобу и жалобу его родителей, рассмотрев их по существу. (По поводу жалобы третьего заявителя см., в частности, очень короткую мотивировку в параграфе 72 и последующих параграфах Постановления; не рассмотрев вопроса о правовом основании для вмешательства, об интересах общества или о том, было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе, большинство судей сослались, по сути, на основные доводы, о которых уже говорилось в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.) При всем уважении к этому подходу мы с ним не согласны.