Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 декабря 2018 г. Дело "Асаинов и Сибиряк (Asainov and Sibiryak) против Российской Федерации" (Жалобы NN 16694/13 и 32701/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Асаинов и Сибиряк (Asainov and Sibiryak)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 16694/13 и 32701/13)

Постановление Суда

Страсбург, 4 декабря 2018 г.

По делу "Асаинов и Сибиряк против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Бранко Лубарды, Председателя Комитета Суда,

Пере Пастор Виланова,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 13 ноября 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 16694/13 и 32701/13), поданными 22 февраля 2013 г. и 29 апреля 2013 г. соответственно в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Андреем Феритовичем Асаиновым (далее - заявитель) и Марией Игоревной Сибиряк (далее - заявительница).

2. Интересы заявителя Асаинова представляли юристы К. Терехов и А. Навальный, работающие в г. Москве. Интересы заявительницы Сибиряк представлял адвокат Н. Зборошенко, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 28 августа и 13 октября 2014 г. власти Российской Федерации были уведомлены о жалобах.

4. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы в формате Комитета Суда. Рассмотрев возражения властей, Европейский Суд принял решение об их отклонении.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель Асаинов, 1968 года рождения, проживает в г. Москве. Заявительница Сибиряк, 1975 года рождения, проживает в Машабей-Саде (Mashabei Sadeh)* (* Машабей Саде - кибуц на юге Израиля, расположенный в пустыне Негев (примеч. переводчика).), Израиль.

A. Демонстрация 6 мая 2012 г.

6. Факты, касающиеся планирования, проведения и рассеивания демонстрации на Болотной площади, более подробно изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia) от 5 января 2016 г., жалоба N 74568/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 7-65), а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалобы NN 2653/13 и 60980/14* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 7-33). Замечания сторон относительно обстоятельств, имеющих непосредственное отношение к настоящим делам, изложены ниже.

7. 6 мая 2012 г. в центре г. Москвы прошла демонстрация под названием "Марш миллионов" в знак протеста против предположительно сфальсифицированных результатов президентских выборов. Мероприятие было согласовано городскими властями в форме шествия и последующего митинга на Болотной площади, который должен был завершиться в 19.30. Шествие было мирным и проходило без каких-либо нарушений, но, когда участники шествия дошли до Болотной площади, выяснилось, что установленные полицией заграждения сузили проход на место проведения митинга и предположительно сократили пространство, выделенное для его проведения. Для контроля за толпой людей полицейский кордон удерживал протестующих в периметре заграждений. Между полицией и протестующими произошло несколько столкновений. В 17.30 полиция объявила о досрочном завершении митинга и начала разгонять участников. Для того чтобы очистить площадь от протестующих, потребовалось около двух часов.

8. Заявители принимали участие в демонстрации на Болотной площади 6 мая 2012 г. Они были задержаны на месте проведения мероприятия и доставлены в отделы полиции, где им были предъявлены обвинения в совершении административных правонарушений. Впоследствии мировые судьи признали их виновными в соответствии с предъявленными им обвинениями.

B. Задержание и осуждение заявителей по обвинениям в совершении административных правонарушений

1. Заявитель Асаинов

9. По утверждению заявителя, 6 мая 2012 г. он пришел на Болотную площадь, чтобы принять участие в мирной демонстрации. Около 20.55* (* Так в тексте Вероятно речь идет о времени до 20.30 (примеч. переводчика).) он был задержан за пределами места проведения мероприятия. До его задержания он не совершал каких-либо нарушений общественного порядка или иных правонарушений, а также не получал от полиции каких-либо распоряжений.

10. По утверждению властей, заявитель, будучи участником согласованной демонстрации, прорвался через оцепление полиции и попытался пройти на Красную площадь. Он проигнорировал приказы полиции прекратить эти действия и активно сопротивлялся сотрудникам, когда его препровождали в полицейский автобус.

11. В 20.30 заявитель был доставлен в ОМВД по району Фили-Давыдково г. Москвы. В отделе полиции дежурный сотрудник составил протокол о доставлении заявителя для составления протокола об административном правонарушении. В протоколе об административном задержании было указано, что заявитель был задержан в 20.30 в отделе полиции и освобожден в 23.05 того же дня.

12. После этого дежурный сотрудник составил протокол об административном правонарушении, указав следующее:

"...6 мая 2012 г. в 20:30 на Болотной площади в Москве [заявитель] принял участие в согласованном митинге ... он прорвался через оцепление полиции и попытался проникнуть на Красную площадь, расталкивая сотрудников полиции. [Заявитель] не реагировал на многочисленные законные требования полиции прекратить эти действия и активно сопротивлялся, когда его доставляли в полицейский автобус, демонстрируя тем самым отказ подчиняться законным распоряжениям сотрудников полиции и мешая им выполнять свои служебные обязанности, в нарушение части 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

13. 29 мая 2012 г. мировой судья судебного участка N 100 района Якиманка г. Москвы рассмотрел предъявленные заявителю обвинения в совершении административного правонарушения в его присутствии. На основании показаний двух сотрудников полиции суд установил, что заявитель совершил административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 19.3 Кодекса об административных правонарушениях, как это и было описано в протоколе об административном правонарушении. Заявитель был приговорен к штрафу в размере 500 рублей (в то время приблизительно 12 евро).

14. Заявитель обжаловал это постановление в Замоскворецкий районный суд г. Москвы. 7 июня 2012 г. его жена, которая стала свидетелем событий 6 мая 2012 г., представила в суд письменные показания. По ее словам, она прибыла, чтобы принять участие в согласованной демонстрации на Болотной площади вместе со своим мужем. Они прошли по улице Якиманка вместе с другими участниками, но, когда они подошли к Малому Каменному мосту, шествие остановилось. Постояв там и подождав некоторое время, они решили прекратить свое участие в мероприятии, но не смогли покинуть место и остались на тротуаре. Около 20.30 полиция сказала им идти к станции метро, что они и сделали. По дороге на станцию в 20.55 ее муж был задержан полицейскими, которые не отдавали ему каких-либо приказаний, и был препровожден в полицейский автобус. Затем она направилась в ОВД района Фили-Давыдково, чтобы ждать его освобождения.

15. 16 июля 2012 г. районный суд рассмотрел и частично удовлетворил ходатайство заявителя об исключении письменных показаний сотрудников полиции как недопустимых доказательств. Суд вызвал их для допроса в ходе судебного слушания в качестве свидетелей. 2 августа заседание суда было перенесено на 23 августа 2012 г.; ходатайство заявителя о допуске в процесс еще одного его адвоката было удовлетворено. Заявитель и его адвокат были должным образом вызваны на это заседание.

16. 22 августа 2012 г. заявитель направил в Замоскворецкий районный суд телеграмму с просьбой отложить слушание на том основании, что по семейным обстоятельствам он находился за пределами г. Москвы.

17. 23 августа 2012 г. районный суд провел заседание в отсутствие заявителя и его адвокатов, отметив, что никто из них не подал ходатайство о переносе слушания. Суд допросил двух сотрудников полиции, которые показали, что заявитель вместе с другими участниками демонстрации пробился через оцепление полиции и попытался приблизиться к Кремлю; отталкивал полицейских; бросал камни, стеклянные бутылки и дымовые шашки; игнорировал многочисленные требования полиции прекратить эти действия и сопротивлялся задержанию. В апелляционном определении не упоминались свидетельские показания жены заявителя. Основываясь на показаниях сотрудников полиции, районный суд оставил без изменений постановление суда первой инстанции.

2. Заявительница Сибиряк

18. По утверждению заявительницы, она прибыла к станции метро "Октябрьская" в 16.00 6 мая 2012 г., чтобы принять участие в мирной демонстрации на Болотной площади. Она прошла по улице Якиманка вместе с другими участниками, но при приближении к площади обнаружила, что проход заблокирован. Около 18.30 полиция начала разбивать толпу на группы и оттеснять их. Два полицейских схватили ее за руки и начали толкать к полицейскому автобусу. До задержания она не нарушала общественный порядок и не принимала участия в каких-либо актах насилия. В 21.05 заявительница была доставлена в ОМВД по Хорошевскому району г. Москвы. После того как полиция составила протокол об административном правонарушении, она была освобождена около 1.40 7 мая 2012 г.

19. По утверждениям властей, заявительница была задержана в 19.15 на Болотной площади, потому что она участвовала в прорыве полицейского оцепления и игнорировала приказы полиции прекратить свои действия и разойтись. Она была доставлена в отдел полиции в 20.10 и освобождена в 22.35 того же дня.

20. В журнале регистрации лиц, доставленных в ОМВД по Хорошевскому району, указывалось, что заявительница была доставлена туда в 19.50 и освобождена в 22.35 6 мая 2012 г. В материалах административного дела не имелось записи о доставлении заявительницы в отдел полиции. В протоколе об административном задержании, составленном в 20.20, указывалось, что она была доставлена в отдел полиции в 22.10 и освобождена в тот же день.

21. Заявительнице были предъявлены обвинения в неподчинении законному распоряжению сотрудника полиции - совершении правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 19.3 Кодекса об административных правонарушениях. В протоколе об административном правонарушении указывалось следующее:

"6 мая 2012 г. в 19:15 [заявительница] приняла участие в санкционированном митинге на Болотной площади в Москве, она прорвалась через оцепление полиции и попыталась приблизиться к Кремлю. [Заявительница] не отреагировала на многочисленные законные требования сотрудников полиции прекратить эти действия, препятствуя тем самым выполнению ими своих служебных обязанностей... в нарушение части 1 статьи 19.3 Кодекса об административных правонарушениях".

22. В материалах административного дела содержался доклад сотрудника полиции, составленный по шаблону. В докладе не содержалось никакой индивидуализированной информации, кроме личных данных сотрудника полиции и заявительницы. В нем по сути повторялось описание действий заявительницы, содержащееся в протоколе об административном правонарушении. В докладе также указывалось, что заявительница бросала камни в сотрудников полиции, зажигала фейерверки и сопротивлялась задержанию.

23. 30 мая 2012 г. мировой судья судебного участка N 100 района Якиманка г. Москвы рассмотрел предъявленные заявительнице обвинения в совершении административного правонарушения. Заявительница не присутствовала на слушании, хотя она была вызвана на заседание. На основании доклада сотрудника полиции заявительница была признана виновной по части 1 статьи 19.3 Кодекса об административных правонарушениях и была приговорена к штрафу в размере 500 рублей (в то время около 12 евро).

24. 13 ноября 2012 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы рассмотрел апелляционную жалобу заявительницы в ее присутствии и оставил постановление суда первой инстанции без изменений. Ходатайство заявительницы о допросе в суде сотрудников полиции, которые производили ее задержание, было отклонено. Однако по ее ходатайству суд допросил свидетеля защиты, который показал, что заявительница не участвовала в прорыве полицейского оцепления и не совершала каких-либо противоправных действий. Суд отклонил показания свидетеля как ненадежные доказательства на том основании, что он являлся другом заявительницы. Кроме того, суд счел, что заявительница была надлежащим образом вызвана на заседание в суд первой инстанции по телефону, но не явилась и не подала ходатайство об отложении слушания.

25. 15 апреля 2013 г. заместитель председателя Московского городского суда рассмотрел административное дело заявительницы в порядке надзорного производства и оставил ранее вынесенные судебные решения без изменений.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

26. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации приводится в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), §§ 77-79, ECHR 2016 (извлечения).

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб в одно производство

27. Принимая во внимание схожие фактическую и правовую основы указанных жалоб, Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть их в рамках одного производства в соответствии с пунктом 1 правила 42 своего Регламента.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

28. Оба заявителя жалуются на то, что административное производство по их делам не гарантировало справедливого рассмотрения, и в частности, соблюдения принципов равенства сторон, состязательности процесса, независимости и объективности суда, а также, что они не имели возможности вызова и допроса основных свидетелей. Они ссылались на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела независимым и беспристрастным... судом, созданным на основании закона".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

29. Власти государства-ответчика утверждали, что статья 6 Конвенции неприменима к оспариваемому производству, поскольку заявителям было предъявлено обвинение в совершении административного правонарушения, а не уголовного преступления. Они также утверждали, что заявителям была предоставлена достаточная возможность отстаивать свою позицию в судах Российской Федерации. В частности, заявитель и его адвокаты были своевременно вызваны на заседание суда апелляционной инстанции, а ходатайство заявителя об отложении заседания было получено уже после его проведения.

30. Ранее Европейский Суд уже устанавливал, что статья 6 Конвенции в ее уголовно-правовом аспекте применима к разбирательствам, связанным с обвинениями по статье 19.3 Кодекса об административных правонарушениях, наказуемыми штрафом или административным арестом (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), § 155; Постановление Европейского Суда по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhaylova v. Russia) от 19 ноября 2015 г., жалоба N 46998/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 71-74; Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации" (Navalnyy and Yashin v. Russia) от 4 декабря 2014 г., жалоба N 76204/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 78; и Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации" (Nemtsov v. Russia) от 31 июля 2014 г., жалоба N 1774/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), § 83). Суд не усматривает каких-либо оснований для того, чтобы прийти к иному заключению в настоящем деле, и считает, что указанные разбирательства должны были проводиться в соответствии со статьей 6 Конвенции в ее уголовно-правовом аспекте.

31. Что касается жалобы заявителей на то, что разбирательство в судах первой и апелляционной инстанций проводилось в их отсутствие, то Европейский Суд отмечает, что оба заявителя были своевременно уведомлены о дате и месте проведения слушаний. Однако они не смогли заранее уведомить суды государства-ответчика о том, что они не могут присутствовать на заседании. Более того, по ходатайству заявителя слушание откладывалось как минимум дважды. Кроме того, у него имелся адвокат, который мог представлять его в суде в его отсутствие. Заявительница же не представила объяснений ни своему отсутствию на заседании в суде первой инстанции, ни отсутствию с ее стороны ходатайства об отложении слушания. Следовательно, эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

32. Европейский Суд также отмечает, что жалобы на отсутствие стороны обвинения, отклонение доказательств стороны защиты и неспособность заявителей допросить ключевых свидетелей не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд отмечает, что они не являются неприемлемыми и по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данные жалобы должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалоб

1. Доводы сторон

33. Заявитель утверждал, что у него не было возможности подвергнуть перекрестному допросу двух сотрудников полиции, которые были единственными свидетелями обвинения. Кроме того, он был лишен возможности добиться признания показаний свидетеля защиты в качестве доказательства в суде. Заявительница утверждала, что суды государства-ответчика отклонили показания свидетеля защиты о ее невиновности, придав значение письменным показаниям сотрудника полиции, которого она не смогла допросить в ходе судебного разбирательства. Наконец, оба заявителя утверждали, что судьи, участвовавшие в рассмотрении дела, в отсутствие стороны обвинения взяли роль обвинения на себя. Следовательно, суды не были "независимыми и беспристрастными" по смыслу статьи 6 Конвенции.

34. Власти государства-ответчика утверждали, что суды Российской Федерации рассмотрели доказательства стороны защиты и должным образом оценили их в делах обоих заявителей. По мнению властей, тот факт, что суды больше опирались на показания сотрудников полиции, не может рассматриваться как несоблюдение требования справедливости, закрепленного в статье 6 Конвенции. Кроме того, в деле заявительницы суды допросили двух свидетелей стороны защиты по ее ходатайству. Власти Российской Федерации также утверждали, что Кодекс об административных правонарушениях не предусматривает обязательное участие государственного обвинителя в каждом деле, касающемся административного правонарушения. Их доводы в этой связи были аналогичны доводам, рассмотренным в Постановлении Европейского Суда по делу "Карелин против Российской Федерации" (Karelin v. Russia) от 20 сентября 2016 г., жалоба N 926/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 10 (примеч. редактора).), §§ 45-48.

2. Мнение Европейского Суда

35. Европейский Суд отмечает, что осуждение заявителей за административное правонарушение (нарушение законных распоряжений сотрудников полиции) основывалось исключительно на версии событий, представленной полицией. Он также отмечает, что в деле заявительницы протокол был составлен полицией по шаблону и не содержал никакой индивидуализированной информации, кроме личных данных сотрудника полиции и самой заявительницы. Оба заявителя оспорили обвинения, и в каждом случае их утверждения подтверждал очевидец, но суды Российской Федерации либо не приняли эти доказательства (в деле заявителя), либо отклонили свидетельские показания, сделав предположение о предвзятости свидетеля (в деле заявительницы). Наконец, суд апелляционной инстанции отказался вызвать и допросить сотрудника полиции, который произвел задержание заявительницы, хотя никаких препятствий к тому не имелось, и заявительнице не было предоставлено какой-либо другой возможности провести с ним очную ставку.

36. Из изложенного следует, что единственные показания против заявителей не были проверены в ходе судебного разбирательства или же были рассмотрены в отсутствие заявителя. В любом случае в своих решениях суды Российской Федерации опирались исключительно на показания сотрудников полиции и отказывались принимать дополнительные доказательства. Европейский Суд считает, что, учитывая спор относительно ключевых фактов, лежащих в основе обвинений, в котором единственными доказательствами против заявителей были показания сотрудников полиции, игравших активную роль в оспариваемых событиях, суды должны были использовать любую разумную возможность для того, чтобы проверить их обличительные показания, а именно проверить, участвовали ли заявители в прорыве полицейского оцепления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 21613/07* (* См.: там же. 2014. N 8 (примеч. редактора).), § 64). Отсутствие такой проверки противоречило основополагающим принципам уголовного права, а именно, in dubio pro reo (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), § 166, и дела, упоминающиеся в нем). Кроме того, суды не потребовали от полиции обоснования вмешательства в право заявителей на свободу собраний, которое включало в себя разумную возможность разгона собрания в случае соответствующего приказа (там же).

37. Вышеизложенных соображений достаточно для того, чтобы Европейский Суд пришел к заключению о том, что административное производство в отношении заявителей в целом было проведено с нарушением их права на справедливое рассмотрение дела.

38. С учетом этих выводов Европейский Суд не считает необходимым рассматривать оставшуюся часть жалоб заявителей на предполагаемое нарушение требования об объективной беспристрастности, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 11 Конвенции

39. Заявители указали на нарушение своего права на мирное собрание. Они, в частности, жаловались на меры по обеспечению безопасности, которые мешали проведению митинга на Болотной площади, преждевременное прекращение собрания и на их задержание с последующим признанием их вины в совершении административного правонарушения. Они ссылались на статью 11 Конвенции, которая в части, применимой к настоящему делу, гласит:

Статья 11

"1. Каждый имеет право на свободу проведения мирных собраний...

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

40. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалоб

1. Доводы сторон

(а) Доводы властей

41. Доводы властей касательно мер общего характера, примененных на Болотной площади, были аналогичны доводам, упоминавшимся в Постановлении Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), §§ 83-85. Что касается конкретных обстоятельств дела, то власти утверждают, что санкции были применены к заявителям в результате их неповиновения распоряжениям сотрудников полиции покинуть место проведения публичного собрания по окончании согласованного митинга. Обвинения, выдвинутые против заявителей, были связаны с конкретным актом неповиновения, совершенным после окончания согласованного митинга, а не с их несогласием с решением о досрочном прекращении митинга.

42. Власти Российской Федерации считали, что вмешательства в осуществление заявителями прав на мирные собрания допущено не было и что в любом случае назначенное им наказание, штраф в размере 500 рублей, не являлось несоразмерным. Власти пришли к выводу, что как меры общего характера, принятые в отношении собрания в целом, так и меры индивидуального характера, принятые в отношении заявителей лично, являлись обоснованными в соответствии с пунктом 2 статьи 11 Конвенции. Власти считали, что эти меры соответствовали внутригосударственному законодательству, являлись необходимыми "в целях предотвращения беспорядков или преступлений" или "для защиты прав и свобод других лиц", а также строго пропорциональными.

(b) Доводы заявителей

43. Заявители указали, что вмешательство в их права в соответствии со статьей 11 Конвенции не было законным. Полиция не имела полномочий давать им распоряжения, поскольку они не совершали административного правонарушения или уголовного преступления. Власти надлежащим образом не сообщили демонстрантам о прекращении собрания и о распоряжении разойтись. Заявители не были осведомлены о решении властей завершить собрание. Они отметили, что в соответствии с законодательством Российской Федерации сотрудники полиции сначала были обязаны приостановить собрание и предоставить организаторам время для устранения нарушений, прежде чем завершать его. Однако в данном случае организаторам или демонстрантам не было дано время, чтобы последовать инструкциям полиции и разойтись.

44. Что касается их задержания, то заявители утверждали, что они действовали мирно и не совершали каких-либо противоправных действий. До их задержания полиция не делала им каких-либо предупреждений и не давала каких-либо распоряжений, которых они могли бы ослушаться. В целом они считали, что разгон демонстрации, их задержание и последующее признание виновными не являлись "необходимыми в демократическом обществе".

2. Мнение Европейского Суда

(а) Имело ли место вмешательство в осуществление права на свободу мирных собраний

45. Европейский Суд ранее указывал, что собрание на Болотной площади 6 мая 2012 г. относилось к сфере действия статьи 11 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалобы NN 2653/13 и 60980/14, §§ 168-171). Суд также установил, что органы власти Российской Федерации не выполнили свое позитивное обязательство по обеспечению мирного проведения этого собрания (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), §§ 93-130). Отметив, что настоящее дело не содержит элементов, способных изменить этот вывод, Суд опирается на него.

46. Что касается вопроса о том, могли ли заявители лично опираться на положения статьи 11 Конвенции, то Европейский Суд напоминает, что мирные участники демонстрации, омраченной отдельными актами насилия, совершенными другими участниками, не перестают пользоваться правом на свободу мирных собраний (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудревичюс и другие против Литвы" (Kudrevicius and Others v. Lithuania), жалоба N 37553/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 94, ECHR 2015; и Решение Европейского Суда по делу "Зилиберберг против Республики Молдова" (Ziliberberg v. Moldova) от 4 мая 2004 г., жалоба N 61821/00). Из представленных материалов не следует, что заявители были в числе лиц, ответственных за первоначальные акты агрессии, которые способствовали ухудшению первоначального мирного характера собрания. Что касается вмененного заявителям прорыва полицейского оцепления, то они отрицали это, и даже если заявители оказались за пределами оцепления, не имеется каких-либо доказательств того, что это было результатом их преднамеренных действий. Согласно документам, содержащимся в материалах дела, прорыв полицейского оцепления был вызван давлением толпы, которая возникла из-за неожиданного и не объявленного изменения органами власти площади проведения мероприятия (см. также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), §§ 113-116 и 132). Помимо этого, поведение заявителей продолжало носить исключительно мирный характер. Поэтому Суд считает, что в настоящем деле статья 11 Конвенции применима в отношении заявителей.

47. Что касается вмешательства в право заявителей на свободу собраний, Европейский Суд напоминает, что меры, принятые органами власти во время шествия, такие как разгон шествия или задержание его участников, а также наказание за участие в митинге, представляли собой вмешательство (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia), § 84, с дальнейшими ссылками). Поэтому Суд считает, что прекращение проведения демонстрации, задержание заявителей на месте проведения мероприятия и осуждение за совершение административных правонарушений представляли собой вмешательство в их право на свободу мирных собраний.

(b) Вопрос об обоснованности вмешательства

48. Европейский Суд рассмотрел обстоятельства прекращения демонстрации на Болотной площади в упомянутом выше Постановлении по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), (§§ 131-136), в котором доводы сторон были, по сути, схожими с доводами сторон в настоящем деле. Как и в деле "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), Суд воздержится от анализа способа разгона полицией протестующих на Малом Каменном мосту, поскольку это выходит за рамки дела заявителей. Суд рассмотрит меры, принятые в отношении заявителей лично.

49. Стороны расходятся во мнениях в вопросе о том, были ли заявители задержаны до или вскоре после истечения срока, первоначально утвержденного для проведения собрания, особенно в отношении заявительницы. Однако для целей анализа с точки зрения статьи 11 Конвенции достаточно отметить, что даже если заявители нарушили срок, то и тогда меры, принятые в отношении них после окончания собрания, подпадают под действие этого положения (см. упомянутое выше Постановлении Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), § 138). Следовательно, указанные меры должны были соответствовать нормам законодательства, преследовать законную цель и быть необходимыми в демократическом обществе по смыслу пункта 2 статьи 11 Конвенции.

50. Заявители оспорили законность принятых в их отношении мер, ссылаясь, в частности, на то, что у полиции не имелось оснований давать им распоряжения разойтись. Суд полагает, что в настоящем деле вопросы соблюдения законодательства и существования законной цели не могут быть отделены от вопроса о том, являлось ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе", и что необходимость в их отдельном рассмотрении отсутствует (аналогичную аргументацию см. в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации" (Nemtsov v. Russia), § 75).

51. Европейский Суд учитывает довод властей государства-ответчика о том, что усиленные меры безопасности, в частности преследование лиц, обвиняемых в правонарушениях, совершенных 6 мая 2012 г. на Болотной площади, были специально направлены на то, чтобы предотвратить создание незаконных палаточных городков (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia), § 139). В то же время заявители не были задержаны и наказаны за нарушение правил публичного мероприятия. Даже если их присутствие на месте проведения митинга после его окончания должно было рассматриваться как высказывание ими возражения по поводу досрочного окончания собрания, это не является правонарушением, в совершении которого их обвинили. По мнению судов Российской Федерации и в соответствии с доводами властей, они были задержаны, помещены под стражу и приговорены к административному штрафу за участие в прорыве полицейского оцепления и неподчинение законным распоряжениям сотрудников полиции прекратить эти действия и разойтись.

52. Европейский Суд далее отмечает, что оба заявителя оспаривали административные обвинения против них на том основании, что лежащие в их основе события фактически не имели места. Суд пришел к выводу о том, что суды государства-ответчика не смогли установить ключевые факты в рамках административного производства в отношении заявителей; в частности, они не установили, получали ли заявители распоряжение от полиции или было ли оно законным, а также имело ли место неповиновение со стороны заявителей. В общем контексте столкновений между полицией и протестующими, которые произошли на Болотной площади, судам Российской Федерации необходимо было установить, действительно ли заявители участвовали в прорыве полицейского оцепления. Суды же отвергли представленную заявителями версию событий, подкрепленную другими доказательствами, включая показания очевидцев, и опирались на показания и рапорты полиции. В решениях судов государства-ответчика не содержится каких-либо попыток установить соответствующие факты на основании сравнительной оценки противоречивых показаний заявителей, свидетелей защиты и сотрудников полиции. В отсутствие надлежащей оценки соответствующих фактических и правовых аспектов дела судами Российской Федерации нельзя сказать, что они "применили стандарты, которые соответствуют принципам, закрепленным в статье 11 Конвенции" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Анненков и другие против Российской Федерации" (Annenkov and Others v. Russia) от 25 июля 2017 г., жалоба N 31475/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), § 139 и упоминаемые в нем дела).

53. Поэтому Европейский Суд не убежден в том, что причины, приведенные органами власти государства-ответчика для оправдания вмешательства в соответствии со статьей 11 Конвенции, а именно задержание заявителей на месте проведения мероприятия и их осуждение за административные правонарушения, являются соответствующими и достаточными. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что меры, принятые в отношении заявителей, должны были препятствовать посещению митингов протеста ими и другими лицами и, в более общем смысле, их участию в открытых политических дебатах. Сдерживающее воздействие таких санкций было также усилено большим числом задержаний, произведенных в тот день, что получило широкую огласку в СМИ.

54. Соответственно, в отношении каждого заявителя имело место нарушение статьи 11 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 18 Конвенции

55. Заявительница также жаловалась на то, что прекращение ее участия в публичном собрании, ее задержание и осуждение за совершение административных правонарушений преследовали цель подорвать их право на свободу собраний. Она также утверждала о нарушении статьи 18 Конвенции, которая гласит:

"Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".

56. В своих замечаниях по данному пункту стороны повторили свои заявления в отношении предполагаемого вмешательства в право на свободу собраний и гарантий справедливого судебного разбирательства в рамках административного производства.

57. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба связана с жалобами, рассмотренными выше с точки зрения статей 6 и 11 Конвенции, и поэтому она также должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

58. Европейский Суд уже установил, что задержание заявителей и их осуждение за совершение административных правонарушений не были оправданными и что это могло негативно сказаться на их намерении и намерении других лиц принимать участие в протестных митингах или активно участвовать в оппозиционной политике (см. выше § 53).

59. Принимая во внимание указанные выводы, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о нарушении статьи 18 Конвенции.

V. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

60. Европейский Суд рассмотрел жалобу, поданную заявительницей на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции. Однако, принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и в той степени, в которой данная жалоба относится к его компетенции, Европейский Суд считает, что она не содержит признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в Протоколах к ней. В данной части жалоба подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

61. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

62. Заявитель потребовал 11 000 евро, а заявительница - 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

63. Власти Российской Федерации оспорили требования заявителя как чрезмерные и необоснованные. Что касается требования заявительницы, то власти сочли, что если Европейский Суд установит наличие нарушения Конвенции, то сам по себе факт установления такого нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией. Они заявили, что в любом случае при присуждении Судом любой компенсации он должен учитывать индивидуальные обстоятельства заявительницы, в частности обстоятельства ее задержания, подход судов к рассмотрению ее дела и тяжесть наказания.

64. Европейский Суд установил наличие нарушения статей 6 и 11 Конвенции в отношении каждого заявителя. Произведя оценку на справедливой основе, Суд присуждает каждому заявителю по 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Расходы и издержки

65. Заявитель также требовал 1 600 евро в качестве возмещения расходов на его юридическое представительство в ходе разбирательства в Европейском Суде.

66. Власти государства-ответчика оспорили данное требование на том основании, что отсутствуют какие-либо доказательства того, что такие судебные расходы были действительно понесены.

67. В соответствии с практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек только в той мере, в какой им было доказано, что такие расходы и издержки действительно были понесены, были необходимыми и разумными с точки зрения их размера. Суд отмечает, что заявитель не представил каких-либо документальных доказательств, таких как договоры об оказании юридических услуг со своими представителями, квитанции об оплате или счета-фактуры, подтверждающие, что он имеет юридически обязывающее обязательство оплатить услуги адвоката или что он фактически их оплатил. Принимая во внимание эти соображения и собственную практику, Суд отклоняет требование заявителя о возмещении издержек и расходов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Новикова и другие против Российской Федерации" (Novikova and Others v. Russia) от 26 апреля 2016 г., жалоба N 25501/07 и четыре другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 4 (примеч. редактора).), § 235).

С. Процентная ставка при просрочке платежа

68. Европейский Суд считает приемлемым, что проценты за просрочку платежа должны быть установлены в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка, плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение данных жалоб в одном производстве;

2) объявил жалобы на отсутствие справедливого разбирательства и несоблюдение требования объективной беспристрастности в ходе административного производства в нарушение статьи 6 Конвенции, а также жалобы на нарушение статей 11 и 18 Конвенции приемлемыми, а остальную часть жалоб неприемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с необеспечением справедливости административного судопроизводства в отношении каждого заявителя;

4) постановил, что в настоящем деле в отношении каждого заявителя имело место нарушение статьи 11 Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 18 Конвенции;

6) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить каждому заявителю в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 7 500 (семь тысяч пятьсот) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

7) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 декабря 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Бранко Лубарда Председатель Комитета Суда