Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 октября 2019 г. Дело "Волчкова и Миронов (Volchkova and Mironov) против Российской Федерации" (Жалобы NN 45668/05 и 2292/06) (Третья секция) (справедливая компенсация)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Волчкова и Миронов (Volchkova and Mironov)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 45668/05 и 2292/06)

Постановление Суда
(справедливая компенсация)

Страсбург, 15 октября 2019 г.

ГАРАНТ:

См. также Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 марта 2021 г. Дело "Волчкова и Миронов (Volchkova and Mironov) против Российской Федерации" (Жалобы NN 45668/05 и 2292/06) (Третья секция) (Пересмотр)

По делу "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 сентября 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 45668/05 и 2292/06), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Татьяной Григорьевной Волчковой (далее - заявительница по жалобе N 45668/05 или заявительница) и Борисом Петровичем Мироновым (далее - заявитель по жалобе N 2292/06 или заявитель), - 9 и 30 декабря 2005 г. соответственно.

2. 28 марта 2017 г. Европейский Суд постановил, что изъятие имущества заявителей, расположенного в г. Люберцы, было осуществлено в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" (Volchkova and Mironov v. Russia) от 28 марта 2017 г., жалобы NN 45668/05 и 2292/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 5 (примеч. редактора).), далее также - Постановление по существу дела).

3. Ссылаясь на статью 41 Конвенции, заявительница по жалобе N 45668/05 и заявитель по жалобе N 2292/06 требовали выплаты 601 283 и 2 569 896 евро соответственно в качестве возмещения причиненного им, по их мнению, материального ущерба в результате изъятия у них имущества.

4. Поскольку вопрос о применении статьи 41 Конвенции, относительно возмещения материального ущерба, еще не был готов для решения, Европейский Суд отложил его рассмотрение и предложил властям Российской Федерации и заявителям представить ему в течение трех месяцев со дня вступления Постановления по существу в силу свои письменные доводы по этому вопросу и, в частности, уведомить его о любом соглашении, которого они могут достичь (см. ibidem, § 150, а также пункт 7 резолютивных положений Постановления по существу).

5. Поскольку соглашение между сторонами достигнуто не было, как заявители, так и власти Российской Федерации представили в Европейский Суд свои замечания по делу.

Право

Применение статьи 41 Конвенции

6. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Доводы сторон

1. Заявительница по жалобе N 45668/05

7. Заявительница по жалобе N 45668/05 требовала выплаты 361 878 долларов США (что, по ее утверждению, соответствовало примерно 314 677 евро).

8. Эта сумма, предположительно соответствующая рыночной цене ее имущества в 2005 году, была распределена по пунктам следующим образом:

i) 210 426 долларов США за ее часть земельного участка: эта сумма была рассчитана путем применения метода, названного заявительницей "методом предполагаемого использования", согласно которому изъятый земельный участок (площадью 24 ара* (* Так в тексте. В соответствии с § 7 Постановления по существу дела заявительница владела земельным участком площадью 208 квадратных метров (примеч. переводчика).)) стоил 1 262 557 долларов США (эта сумма включала также стоимость деревьев и кустарников, оцененную в размере 31 760 долларов США в соответствии с экспертным заключением, подготовленным в феврале 2005 года);

ii) 38 920 долларов США за ее часть изъятого дома: эта сумма была рассчитана на основе объявлений, опубликованных в газетах с апреля по декабрь 2004 года и касавшихся продажи новых квартир в г. Люберцы по цене от 596 до 975 долларов США за квадратный метр. Заявительница указала, что в объявлении, опубликованном в феврале 2007 года, цена достигала 2 995 долларов США за квадратный метр. Ссылаясь на эти объявления, заявительница утверждала, что средняя цена новой квартиры в г. Люберцы в 2005 году составляла около 1 200 долларов США за квадратный метр, и предложила исходить из этой суммы при расчете стоимости части ее дома. Умножив 1 200 долларов США на 24 квадратных метра (площадь принадлежавшей ей доли в изъятом доме), заявительница, таким образом, утверждала, что ее часть дома стоила 38 920 долларов США;

iii) 6 832 доллара США за деревья и кустарники, расположенные на изъятом земельном участке;

iv) 98 400 долларов США, соответствующих стоимости нового жилого помещения площадью 82 квадратных метра, которое заявительница по жалобе N 45668/05, согласно ее собственному толкованию законодательства Российской Федерации, была вправе получить бесплатно взамен прежнего жилья (82 квадратных метра, умноженные на 1 200 долларов США);

v) 7 300 долларов США за ее личные вещи.

9. Наконец, заявительница требовала выплаты суммы в размере 286 606 евро, которая, по ее мнению, может компенсировать последствия инфляции за период с 2005 года по 2009 год.

2. Заявитель по жалобе N 2292/06

10. Заявитель по жалобе N 2292/06 указал, что в начале переговоров с компанией-инвестором в 2004 году он оценивал стоимость своей части дома и прилегающего к ней земельного участка в размере от 330 000 до 700 000 долларов США. В связи с этим заявитель утверждал, что он мог назначить любую цену для продажи, поскольку, по его мнению, компания-инвестор начала строительство многоквартирных домов на земельном участке с грубым нарушением закона и поэтому была обязана выкупить его.

11. Заявитель утверждал, что сумма в размере 3 300 000 долларов США, выплаты которой он требовал (что, по его мнению, соответствовало примерно 2 569 896 евро), представляет собой часть прибыли, полученной компанией-инвестором. Эта прибыль была получена от продажи квартир в многоквартирном доме, построенном на месте изъятого дома.

12. Заявитель добавил, что после выплаты ему требуемой суммы власти государства-ответчика смогут предъявить иск в порядке регресса к компании-инвестору с целью получения возмещения.

3. Власти Российской Федерации

13. Власти Российской Федерации повторили свои замечания по существу дела, согласно которым дом заявителей являлся непригодным для проживания и подлежал сносу. В связи с этим власти Российской Федерации сослались на составленный 15 октября 2004 г. технический паспорт дома, в котором было указано, что износ дома и пристроек к нему составлял от 45 до 60%. Власти Российской Федерации также утверждали, что в ходе переговоров с жителями домов, подлежащих изъятию, органы власти муниципального образования и компания-инвестор неоднократно пытались посетить дом заявителей, но он всегда был закрыт и казался нежилым. Что касается прилегающего земельного участка, то он выглядел заброшенным.

14. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что соответствующая стоимость частей дома и земельного участка была определена в экспертном заключении, подготовленном в феврале 2005 года (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" (Volchkova and Mironov v. Russia), §§ 31-32), однако заявители не потребовали проведения повторной экспертизы и не представили доказательств с целью оспорить данное заключение.

15. Наконец, власти Российской Федерации указали, что заявители отклонили более выгодные предложения, сделанные им компанией-инвестором, и не захотели участвовать в переговорах. По утверждению властей Российской Федерации, заявители в результате получили не только денежные суммы, соответствующие стоимости изъятого у них имущества, но и новые жилые помещения. В связи с этим власти Российской Федерации отмечали, что на внутригосударственном уровне заявителям уже была выплачена надлежащая компенсация, поэтому они не могут претендовать на обогащение с помощью постановления Европейского Суда и отсутствует необходимость присуждать им дополнительные суммы.

В. Соответствующее законодательство Российской Федерации

16. В соответствии с Законом Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" граждане, занимающие жилые помещения по договору социального найма, вправе бесплатно приобрести эти помещения в собственность.

С. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

17. Европейский Суд напоминает, что постановление, которым был установлен факт нарушения, влечет для государства-ответчика правовое обязательство в соответствии с Конвенцией прекратить нарушение и устранить его последствия таким образом, чтобы восстановить, насколько это возможно, предшествовавшее нарушению Конвенции положение. Если характер нарушения допускает restitutio in integrum, государству-ответчику следует добиться этого, поскольку Европейский Суд не обладает ни компетенцией, ни практической возможностью осуществить это самостоятельно. Если же, напротив, законодательство государства-ответчика не допускает устранения последствий нарушения или допускает возможность лишь частичного их устранения, то статья 41 Конвенции предоставляет Европейскому Суду право, в случае необходимости, присудить потерпевшей стороне компенсацию, которая представляется ему целесообразной (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia) от 20 марта 2018 г., жалоба N 28046/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 10 (примеч. редактора).), § 69, с приведенными в нем примерами).

18. Основа для расчета причиненного ущерба зависит от характера установленного нарушения. В этой связи Европейский Суд уже отмечал, что он не может приравнивать законное изъятие к изъятию, противоречащему принципу законности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Арсовский против Македонии" (Arsovski v. the former Yugoslav Republic of Macedonia) (справедливая компенсация) от 7 февраля 2019 г., жалоба N 30206/06, § 19, с приведенными в нем примерами). В случае законного изъятия восстановление "положения, наиболее схожего с тем, которое существовало бы, если бы установленное нарушение не имело места", ограничивается выплатой надлежащей компенсации, которая должна была быть выплачена на момент изъятия (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia) (справедливая компенсация), жалоба N 71243/01, § 34, ECHR 2014).

2. Факт нарушения, установленный в Постановлении по существу дела

19. Европейский Суд прежде всего напоминает, что в Постановлении по существу дела им ни разу не было указано, что изъятие имущества заявителей противоречило принципу законности. Вместе с тем Европейский Суд счел, что вопросы, связанные с "интересами общества" и оценкой соразмерности вмешательства, были тесно интегрированы, и рассмотрел их совместно (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" (Volchkova and Mironov v. Russia), §§ 103-107 и 114).

20. Что касается общественной полезности меры по изъятию имущества, Европейский Суд решил, что остаются сомнения в том, что изъятие собственности заявителей ради коллективного жилищного строительства было направлено на достижение важных общественных интересов (см. ibidem, § 123).

21. Что касается соразмерности вмешательства и особенно компенсации, Европейский Суд отметил, что в своих апелляционных жалобах на решение суда об изъятии имущества заявители привели некоторые расчеты и оспорили размеры компенсации, присужденной им на основании указанного судебного решения. Европейский Суд счел, что эти расчеты не представляются лишенными смысла или обоснования (devoid of substance or substantiation), и поэтому суд апелляционной инстанции должен был произвести оценку этих расчетов или объяснить причины отказа принять их во внимание. Европейский Суд в Постановлении по существу дела решил, что суд апелляционной инстанции не выполнил это обязательство (см. ibidem, §§ 126-127).

22. С учетом этих двух факторов, касающихся, с одной стороны, остающихся сомнений относительно важных общественных интересов, преследуемых оспариваемой мерой, а с другой - нерассмотрения судами аргументов, выдвинутых заявителями, в той мере, в какой они касались оценки подлежащего изъятию имущества, Европейский Суд пришел к заключению, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. ibidem, § 128).

23. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что восстановление "положения, наиболее схожего с тем, которое существовало бы, если бы установленное нарушение не имело места", ограничивается присуждением соразмерной компенсации, которая должна была быть выплачена на момент изъятия имущества.

3. Расчет сумм, подлежащих присуждению в качестве возмещения материального ущерба в настоящем деле

24. Европейский Суд полагает, что с учетом характера нарушения компенсация, которая должна быть определена в настоящем деле, не должна отражать ни идею полного устранения последствий оспариваемого вмешательства, ни полную стоимость изъятого имущества (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia), § 36). Для расчета адекватного возмещения Европейский Суд должен руководствоваться общими критериями, установленными в его прецедентной практике по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, согласно которым без выплаты суммы, в разумной мере соответствующей стоимости имущества, лишение имущества будет, как правило, представлять собой чрезмерное вмешательство, которое не может быть оправдано с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В связи с этим Европейский Суд считает целесообразным определить суммы, "в разумной мере соответствующие", насколько это возможно, рыночной стоимости изъятого имущества, то есть суммы, которые он сам счел бы приемлемыми в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Для этого Европейский Суд должен провести общую оценку последствий спорного изъятия, то есть рассчитать сумму компенсации на основе стоимости имущества на момент утраты заявителями права собственности на него (см. ibidem).

25. Европейский Суд отмечает, что ни одна из сторон не представила заключения экспертизы или аналогичного заключения об оценке изымаемого имущества. Власти Российской Федерации сослались на заключение, подготовленное в феврале 2005 года и не оспоренное, по их утверждению, заявителями. Заявители представили свои собственные расчеты, касавшиеся подлежащей присуждению компенсации (см. выше §§ 7-12).

26. Европейский Суд указывает на невозможность руководствоваться предложенными заявителями расчетами, так как они основаны на данных, не имеющих отношения к собственности, которой заявители были лишены, и неоднократно включают в себя одно и то же имущество (см. выше §§ 8 и 11).

27. Кроме того, Европейский Суд полагает, что следует принять во внимание то обстоятельство, что взамен своего изъятого имущества с заявителями были заключены договоры социального найма на другие жилые помещения, расположенные в г. Люберцы: договор социального найма на однокомнатную квартиру площадью 31 квадратный метр взамен доли площадью 24 квадратных метра, которой заявительница по жалобе N 45668/05 владела в изъятом доме, и договор социального найма четырехкомнатной квартиры площадью 70 квадратных метров взамен доли площадью 78 квадратных метров, которой заявитель по жалобе N 2292/06 владел в том же доме (см. для сравнения §§ 7-8 и 35 Постановления по существу дела). Эти новые жилые помещения располагались недалеко от изъятого дома: в 2 и 2,5 километра от дома соответственно. При этом отсутствуют какие-либо основания полагать, что новые жилые помещения имели более низкую стоимость, чем стоимость соответствующих долей заявителей в изъятом доме. Помимо этого, ничто не препятствовало заявителям бесплатно приобрести в собственность их новые жилые помещения на основании Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (см. выше § 16).

28. Наконец, Европейский Суд отмечает, что в дополнение к указанным новым жилым помещениям заявительница по жалобе N 45668/05 и заявитель по жалобе N 2292/06 получили компенсацию в размере 28 500 и 85 600 долларов США соответственно, что в целом соответствует, согласно экспертному заключению, подготовленному в феврале 2005 года, стоимости подлежащего изъятию имущества (частей дома, а также частей земельного участка) (см. §§ 32 и 35 Постановления по существу дела). Из этого следует, что заявители дважды получили компенсацию за свои доли в доме: в натуре и денежном выражении.

29. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявители получили надлежащую компенсацию за свои доли в доме (см. для сравнения Решение Европейского Суда по делу "Сигуновы против Российской Федерации" (Sigunovy v. Russia) от 12 февраля 2019 г., жалоба N 18836/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 5 (примеч. редактора).), §§ 58-59).

30. Остается определить, какая компенсация в разумной мере соответствовала бы рыночной стоимости частей соответствующего земельного участка. В отсутствие предоставленных сторонами экспертных заключений Европейский Суд считает, что необходимо основываться на суммах, изначально предложенных компанией-инвестором в ходе переговоров о продаже принадлежавших заявителям земельных участков: до 50 000 долларов США для заявительницы и до 140 000 долларов США для заявителя (см. § 26 Постановления по существу дела). Европейский Суд полагает, что эти суммы, которые компания-инвестор была готова выплатить, соответствовали рыночной стоимости указанных земельных участков.

31. С учетом всех обстоятельств дела и, в частности, того факта, что заявители получили двойную компенсацию за свои доли в доме (см. выше § 28), а также принимая во внимание стоимость подлежащего изъятию имущества, указанную в заключении, подготовленном в феврале 2005 года (см. § 32 Постановления по существу дела), и выводы, сделанные в Постановлении по существу дела, в частности, об отсутствии доказательств незаконности изъятия имущества, Европейский Суд признает соразмерными выплаты за изъятые земельные участки в размере 40 000 и 112 000 долларов США соответственно.

32. Европейский Суд, кроме того, полагает, что из этих сумм следует вычесть суммы, уже выплаченные заявителям на основании решения суда об изъятии имущества в качестве компенсации стоимости их земельных участков, а именно 23 300 долларов США для заявительницы и 70 000 долларов США для заявителя (см. §§ 32 и 35 Постановления по существу дела), в результате чего итоговые суммы составляют 16 700 и 42 000 долларов США соответственно.

33. С учетом того, что как суды Российской Федерации, так и заявители рассчитывали компенсации в долларах США, Европейский Суд считает, что справедливую компенсацию следует также присудить в долларах США.

34. Наконец, Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле существенное повышение с 2005 года (когда было вынесено решение суда об изъятии имущества) курса доллара США по отношению к российскому рублю является достаточным для компенсации последствий инфляции.

35. Таким образом, Европейский Суд присуждает 16 700 долларов США заявительнице по жалобе N 45668/05 и 42 000 долларов США заявителю по жалобе N 2292/06 в качестве возмещения материального ущерба.

36. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям в качестве возмещения материального ущерба следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

i) 16 700 (шестнадцать тысяч семьсот) долларов США заявительнице по жалобе N 45668/05 (Волчковой);

ii) 42 000 (сорок две тысячи) долларов США заявителю по жалобе N 2292/06 (Миронову);

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процентных пункта;

2) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 октября 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда