Определение Конституционного Суда РФ от 30 сентября 2021 г. N 2117-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кифишина Федора Анатольевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" во взаимосвязи с пунктами 1 и 2 статьи 10, пунктом 2 статьи 168 и пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Ю.Д. Рудкина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Ф.А. Кифишина,

установил:

1. Гражданин Ф.А. Кифишин оспаривает конституционность положений пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", предусматривающих, в частности, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка); предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Кроме того, заявитель во взаимосвязи с вышеуказанной нормой оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

пункта 1 статьи 10, а фактически - его абзаца первого, в силу которого не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом); а также пункта 2 данной статьи, согласно которому в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом;

пункта 2 статьи 168, предусматривающего, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки;

пункта 1 статьи 170, закрепляющего, что мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как следует из жалобы и представленных материалов, определением Арбитражного суда города Москвы от 10 февраля 2020 года, вынесенным в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "КВАРТСТРОЙ ПРЕМЬЕР" (N А40-174457/2017) и оставленным без изменения постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 25 июня 2020 года и Арбитражного суда Московского округа от 8 сентября 2020 года, было удовлетворено заявление конкурсного управляющего должника, в частности о признании недействительной сделкой трудовых договоров между рядом граждан, в том числе Ф.А. Кифишиным, и обществом-должником, действий по начислению и выплате заработной платы на основании этих договоров, а также действий по уплате с этой заработной платы сумм налогов и начислению на нее страховых взносов в Пенсионный фонд и Фонд социального страхования; применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с граждан в пользу должника денежных средств, в частности с Ф.А. Кифишина в размере 490 340,52 рублей.

При этом суды, установив, в частности, что Ф.А. Кифишин является заинтересованным лицом по отношению к должнику, исходили из того, что фактически трудовые отношения между указанными лицами и ООО "КВАРТСТРОЙ ПРЕМЬЕР" не возникли (конкурсному управляющему должника не были переданы документы, подтверждающие оформление трудовых отношений: трудовые договоры, приказы о приеме на работу, должностные инструкции, табели учета рабочего времени), начисление заработной платы и ее частичная последующая выплата в адрес таких лиц были безвозмездными, в отсутствие встречного представления, трудовая функция в ООО "КВАРТСТРОЙ ПРЕМЬЕР" данными лицами не выполнялась. Соответственно, заключенные трудовые договоры носят мнимый характер, отвечают признакам злоупотребления правом, являются недействительными сделками и нарушают права и законные интересы кредиторов, поскольку их целью был вывод денежных средств из конкурсной массы. При этом также было указано на наличие возбужденного в отношении Ф.А. Кифишина уголовного дела.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2020 года Ф.А. Кифишину отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

По мнению Ф.А. Кифишина, оспариваемые нормы в их взаимосвязи противоречат статье 37 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, допускают возможность признания арбитражным судом по гражданско-правовым основаниям недействительной сделкой трудового договора, действий по начислению и выплате заработной платы на основании этих договоров, действий по уплате с этой заработной платы сумм налогов и начислению на нее страховых взносов в Пенсионный фонд и Фонд социального страхования, а также применение последствий недействительности сделки в виде взыскания с работника выплаченной ему заработной платы.

2. Как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, государство, обеспечивая проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики, вправе в силу статей 71 (пункт "ж") и 114 (пункт "б" части 1) Конституции Российской Федерации в случае возникновения неблагоприятных экономических условий, к числу которых относится банкротство, осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения, принимая необходимые меры, направленные на создание условий для справедливого обеспечения интересов всех лиц, вовлеченных в соответствующие правоотношения (Постановление от 22 июля 2002 года N 14-П; Определение от 2 июля 2013 года N 1047-О); в этих целях федеральный законодатель уполномочен на установление процедур банкротства, с тем, однако, чтобы при этом был обеспечен конституционно обоснованный разумный компромисс между интересами кредиторов, подвергающихся банкротству организаций, их учредителей (участников) и работников, а также государства.

Созданию таких условий должно способствовать, в частности, правовое регулирование, направленное на сохранение конкурсной массы, необходимой для справедливого удовлетворения требований кредиторов. Так, согласно положениям главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в данном Федеральном законе (пункт 1 статьи 61.1).

Пункт 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предусматривает в качестве основания признания сделки недействительной совершение должником сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, а также закрепляет условия, при которых такая сделка может быть признана арбитражным судом недействительной: если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка); предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Эти правила распространяются, в частности, и на оспаривание действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с трудовым законодательством (соглашений или приказов об увеличении размера заработной платы, о выплате премий или об осуществлении иных выплат в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации), и на оспаривание самих таких выплат (пункт 3 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). При этом, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений применительно к оспариванию действий работодателя по выплате работникам денежных сумм, связанных с выполнением трудовой функции (определения от 9 декабря 2014 года N 2748-О, N 2751-О и N 2752-О, от 29 сентября 2015 года N 2017-О), суды, рассматривающие такие дела, должны учитывать все фактические обстоятельства выплаты денежных средств конкретным работникам, которые могли бы свидетельствовать о правомерности (или неправомерности) действий руководителя, - обусловленность получения работником денежной выплаты положениями законодательства, коллективного договора, соглашения, локальных нормативных актов, трудового договора; наличие или отсутствие у работника права на получение денежных средств, в том числе выяснять, знал ли (либо должен был знать) работник в силу своего должностного положения о наличии у работодателя признаков неплатежеспособности, и т.п.

В то же время положения пункта 3 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сами по себе не решают вопрос о возможности оспаривания (признания недействительными) трудовых договоров как оснований возникновения трудовых отношений. Они применительно к указанию на распространение правил его главы III.1 на обязанности, возникающие в соответствии с трудовым законодательством, распространяют свое действие на выплаты, осуществляемые в рамках именно трудовых отношений, ограничивая свободу работодателя по установлению отдельных выплат работникам в обусловленных социально-экономическим предназначением процедуры банкротства пределах и целях обеспечения конституционно обоснованного разумного баланса интересов всех участников этой процедуры.

Трудовые отношения отнесены к предмету правового регулирования трудового законодательства (статья 1 Трудового кодекса Российской Федерации), поэтому, по общему правилу, оценка их возникновения (наличия) как таковых должна производиться на основе положений этого законодательства. При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, государство обязано обеспечивать надлежащую защиту прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (статья 1, часть 1; статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации) (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 марта 2005 года N 3-П, от 25 мая 2010 года N 11-П и от 19 мая 2020 года N 25-П).

Сказанное, однако, не может означать, что, если передача денежных средств от должника, к которому применяется процедура банкротства, к гражданину осуществляется под видом заработной платы или иных выплат, при фактическом отсутствии трудовых отношений, не существует правового механизма для предотвращения недобросовестных действий и восстановления разумного баланса интересов участников процедуры банкротства. Это влекло бы необоснованное создание преимуществ лицам, злоупотребляющим правом, и нарушало бы права и законные интересы других лиц - кредиторов должника.

Установив, что гражданин не приступил к исполнению обязанностей, вытекающих из требований трудового законодательства и (или) обусловленных заключенным трудовым договором, арбитражный суд не лишен возможности рассматривать действия по начислению и выплате денежных средств под видом заработной платы как дающие основание для их оспаривания в порядке статьи 61.1 во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и соответствующими положениями Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, как положения пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", так и оспариваемые нормы статей 10, 168 и 170 ГК Российской Федерации, направленные на недопущение злоупотребления правом, обеспечение стабильности гражданского оборота, защиту прав и законных интересов его участников, в том числе от недобросовестности отдельных участников гражданского оборота, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя, указанные в жалобе.

Разрешение же вопроса о законности и обоснованности взыскания с Ф.А. Кифишина полученных им денежных сумм, как и о выборе правовой нормы, подлежащей применению в конкретном деле, связано с исследованием фактических обстоятельств и к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кифишина Федора Анатольевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин