Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 17 ноября 2021 г. N 305-ЭС17-7124 (6) по делу N А41-90487/2015 Дело о несостоятельности (банкротстве) общества направлено на новое рассмотрение, поскольку законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт статуса ответчика как контролирующего лица

Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 17 ноября 2021 г. N 305-ЭС17-7124 (6) по делу N А41-90487/2015

Резолютивная часть определения объявлена 10 ноября 2021 г.

Полный текст определения изготовлен 17 ноября 2021 г.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И.А.,

судей Капкаева Д.В. и Корнелюк Е.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Первушина Михаила Анатольевича на определение Арбитражного суда Московской области от 15.08.2020, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2020 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.04.2021 по делу N А41-90487/2015 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью КБ "Богородский муниципальный банк" (далее - должник, банк).

В судебном заседании приняли участие Первушин М.А., а также представители конкурсного управляющего банком в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - агентство) - Гундарова И.В. по доверенности от 18.12.2020 и Лисова Л.Р. по доверенности от 24.02.2021.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И.А. и объяснения участвующих в деле лиц, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

УСТАНОВИЛА:

в рамках настоящего дела о банкротстве агентство как конкурсный управляющий должником обратилось с заявлением о привлечении Дерюженко Дмитрия Геннадьевича, Бессоновой Радмилы Ивановны, Дугина Андрея Евгеньевича, Панюшкиной Инны Вячеславовны, Первушина Михаила Анатольевича, Хлопковой Марии Владимировны, Шараповой Гульнары Фаритовны, Гатауллиной Айгуль Рашитовны к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

При первоначальном рассмотрении спора определением суда первой инстанции от 16.08.2019 заявление удовлетворено в части, к ответственности привлечены Бессонов Р.И., Дерюженко Д.Г., Дугин А.Е., Панюшкина И.В., Хлопкова М.В., в остальной части в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 29.10.2019 названное определение отменено в части привлечения Дугина А.Е., в остальной части судебный акт оставлен без изменения.

Постановлением суда округа от 27.02.2020 названные судебные акты отменены в части отказа в привлечении к ответственности Первушина М.А., в указанной части спор направлен на новое рассмотрение, в остальной части судебные акты оставлены без изменения.

При новом рассмотрении спора определением суда первой инстанции от 15.08.2020, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 08.12.2020 и округа от 08.04.2021, Первушин М.А. привлечен к субсидиарной ответственности. Производство по спору в части определения размера ответственности приостановлено.

Первушин М.А. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2021 (судья Букина И.А.) кассационная жалоба вместе с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В отзыве на кассационную жалобу агентство просило обжалуемые судебные акты оставить без изменения.

В судебном заседании Первушин М.А. поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, а представители агентства возражали против ее удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав участвующих в деле лиц, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.

Разрешая спор, при новом рассмотрении суды руководствовались положениями Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статьи 11.1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" и исходили из следующего.

Суды отметили, что Первушин М.А. занимал должность заместителя председателя Правления банка в период с 01.04.2014 по 14.04.2015, исполнял обязанности председателя Правления на протяжении трех недель в период с 20.03.2015 по 14.04.2015, входил в состав кредитного комитета, помимо этого Первушину М.А. принадлежало около 4,5% в капитале банка.

На основе доводов конкурсного управляющего суды пришли к выводу, что по состоянию на 01.06.2014 у банка возникли признаки недостаточности имущества. Размер недостаточности стоимости имущества составил 98 508 тыс. руб., при этом финансовое положение банка продолжало ухудшаться, в результате чего размер недостаточности стоимости имущества на дату отзыва лицензии составил 2 562 916 тыс. руб.

Причиной возникновения признаков банкротства и дальнейшего ухудшения его финансового положения являлись сделки, совершенные контролирующими банк лицами в период с 01.11.2013 по 02.11.2015, на основании которых реальные денежные средства были замещены на заведомо невозвратную ссудную задолженность 34 компаний и 34 физических лиц в общем размере 3 361 285 тыс. руб.

Суды отметили, что Первушин М.А., являясь участником банка, членом правления и членом кредитного комитета, имел возможность влиять на принимаемые банком решения на всех уровнях, однако он не выразил несогласие с принимаемыми решениями, не вышел из состава правления и кредитного комитета. При этом им были одобрены заведомо невозвратные кредиты Иванькову И.А., Хохловой Е.А. и обществу с ограниченной ответственностью "Вега".

Суды также отметили, что, исполняя обязанности председателя правления банка с 20.03.2015 по 14.04.2015, Первушин М.А. имел возможность и был обязан предпринять меры по предупреждению банкротства, в том числе обратиться в совет директоров кредитной организации с ходатайством об осуществлении мер по ее финансовому оздоровлению, уведомить Банк России, однако указанные действия не совершил.

При таких условиях суды пришли к выводу о наличии оснований для привлечения Первушина М.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Между тем судами не учтено следующее.

Как при первоначальном, так и при новом рассмотрении настоящего обособленного спора Первушин М.А. последовательно указывал, что он не работал в банке в должности заместителя председателя правления, начиная с 14.04.2015, в то время как лицензия у банка отозвана только в ноябре 2015 года.

Также он отмечал, что к банкротству банка привели совершенные в преддверии отзыва лицензии сделки по выдаче ссуд юридическим лицам на сумму свыше 1 млрд. руб., совершенные с 23.04.2015 по 11.09.2015, а также кредиты физическим лицам, выданные в октябре 2015 года тоже на сумму более 1 млрд. руб., то есть сделки, совершенные после ухода заявителя с должности заместителя председателя правления, и он не мог принимать и не принимал в них участия.

По мнению Первушина М.А., ему фактически были вменены кредиты, выданные Иванькову И.А., Хохловой Е.А. и обществу "Вега". Вместе с тем заявитель отмечал, что Иванькову И.А. был выдан кредит на сумму 3 млн. руб., Хохловой Е.А. - на сумму 2 млн. руб., а обществу "Вега" - на сумму 38 млн. руб., причем последний из кредитов полностью возвращен. В свою очередь, кредиты Иванькову И.А. и Хохловой Е.А. в общей сумме 5 млн. руб. по своему размеру никак не могли привести к банкротству банка. Более того, ответчик обращал внимание, что названные кредиты выданы задолго до отзыва лицензии и частично погашены.

Первушин М.А. также возражал против вывода о необходимости принятия мер по предупреждению банкротства во время исполнения обязанностей председателя правления, поскольку в период с 05.03.2015 по 06.04.2015 он не мог исполнять никакие обязанности, так как являлся нетрудоспособным, фактически же исполнял обязанности председателя правления только 5 рабочих дней, в силу чего не имелось ни времени, ни оснований для принятия соответствующих мер.

При первоначальном рассмотрении требований суды первой и апелляционной инстанций установили, что к объективному банкротству привели обозначенные выше сделки по выдаче ссуд юридическим и физическим лицам на общую сумму свыше 2 млрд. руб., к которым ответчик отношения не имел. Судами также было отмечено, что совершенные Первушиным М.А. сделки не могли привести к банкротству банка и не выходили за пределы обычного предпринимательского риска.

Суды также признали обоснованными возражения Первушина М.А. о том, что он в период с 05.03.2015 по 06.04.2015 являлся нетрудоспособным и потому у него отсутствовала обязанность обратиться с заявлением о предупреждении банкротства.

При новом рассмотрении спора Первушин М.А. приводил те же самые возражения, однако суды первой и апелляционной инстанций в принципе уклонились от их оценки. При этом суды в нарушение положений статей 71, 168, 170, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не привели мотивы, по которым те же самые доказательства, признанные ими убедительными и достоверными при первоначальном рассмотрении спора, получили диаметрально противоположную оценку при новом рассмотрении. Суд округа в нарушение положений статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации названные недостатки не устранил.

По существу возражений Первушина М.А. судебная коллегия полагает необходимым отметить следующее.

Совершение сделок, приведших к банкротству банка.

Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности").

Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 N 305-ЭС18-13210 (2)).

Судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439 (3-8)).

Это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий к исковому заявлению по настоящему обособленному спору прилагал "Реестр сделок, причинивших ущерб Банку, с указанием лиц, подписавших и одобривших их заключение" (л.д. 3-7, т. 211*4).

Согласно названному реестру Первушин М.А. участвовал в выдаче кредитов Иванькову И.А., Хохловой Е.А. и обществу "Вега". Первушин М.А. отмечал, что кредит общества "Вега" полностью погашен в настоящее время, а общий размер кредитов Иванькову И.А. и Хохловой Е.А. составлял 5 млн. руб. В судебном заседании представители конкурсного управляющего не опровергали названные факты.

Согласно абзацу первому пункта 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53) презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

Очевидно, что возвращенные кредиты в принципе не могут быть вменены контролирующему лицу как сделки, приведшие к банкротству должника, так как отсутствует такой квалифицирующий признак как вред кредиторам от их совершения. Соответственно, ответчику могли быть вменены не полностью возвращенные кредиты Иванькова И.А. и Хохловой Е.А. Однако очевидно также, что сделки на общую сумму 5 млн. руб. не могут являться существенно убыточными с точки зрения масштабов деятельности кредитной организации. Исходя из их размера они, скорее, относятся к рядовым сделкам банка по кредитованию населения.

В такой ситуации, когда размер причиненного вреда не соотносится с деятельностью должника и не способен привести к его банкротству, суд вправе самостоятельно переквалифицировать требование о привлечении к субсидиарной ответственности в требование о возмещении убытков. Вопреки возражениям представителей агентства подобная переквалификация осуществляется при рассмотрении вопроса об установлении оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а не впоследствии при определении ее размера (пункт 20 постановления N 53).

Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 N 305-ЭС18-13210 (2)).

Таким образом, в части эпизода совершения убыточных сделок спор подлежит рассмотрению в контексте приведенного правового подхода.

Необращение с заявлением о принятии мер по финансовому оздоровлению банка.

Суды при новом рассмотрении спора отметили, что начиная с 01.11.2013 финансовое положение банка непрерывно ухудшалось, в результате чего на 01.06.2014 возникли признаки банкротства. Причиной возникновения данных признаков и дальнейшего ухудшения финансового положения банка являлось совершение приведенных выше сделок в период с 01.11.2013 по 02.11.2015. В свою очередь, Первушин М.А. имел возможность и был обязан предпринять меры по финансовому оздоровлению банка, в том числе в период исполнения обязанностей председателя правления.

Вместе с тем, делая вывод о том, что банк уже по состоянию на 01.06.2014 являлся банкротом, суды не указали, как возможно было функционирование находящейся в столь плачевном состоянии кредитной организации вплоть до ноября 2015 года в условиях существования строгого регулирования банковской деятельности, необходимости соблюдения разного рода нормативов, а также регулярных проверок со стороны надзорного органа. Равным образом суды не указали, насколько разумным и соответствующим стандартам профессиональной деятельности является предъявление к лицу, исполнявшему обязанности председателя правления на протяжении только лишь пяти дней (с учетом болезни), требований по принятию мер, направленных на финансовое оздоровление кредитной организации (принимая во внимание, что на следующий день, 14.04.2015, он уволился с должности заместителя председателя правления).

Фактически суды привлекли Первушина М.А. исключительно за вхождение в круг контролирующих должника лиц. Однако законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439 (3-8)).

В связи с тем, что в обжалуемых судебных актов содержатся нарушения норм права, которые повлияли на исход рассмотрения дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов Первушина М.А. в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, данные судебные акты на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении судам следует учесть изложенное, проверить наличие оснований для взыскания с Первушина М.А. убытков, а также устранить противоречия в выводах, связанных с длительным функционированием банка в условиях объективного банкротства.

Руководствуясь статьями 291.11-291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

ОПРЕДЕЛИЛА:

определение Арбитражного суда Московской области от 15.08.2020, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2020 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.04.2021 по делу N А41-90487/2015 отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Председательствующий - судья

И.А. Букина

Судья

Д.В. Капкаев

Судья

Е.С. Корнелюк