Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 февраля 2021 г. Дело "Кузнецова (Kuznetsova) против Российской Федерации" (Жалоба N 60946/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Кузнецова (Kuznetsova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 60946/14)

Постановление Суда

Страсбург, 16 февраля 2021 г.

По делу "Кузнецова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Дариана Павли, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Пеэтера Роосма, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 60946/14), поданную 24 августа 2014 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Натальей Евгеньевной Кузнецовой (далее - заявительница);

решение официально уведомить о жалобе власти Российской Федерации;

замечания сторон по делу;

отсутствие со стороны властей Российской Федерации возражений против рассмотрения жалобы Комитетом Суда;

рассмотрев дело в закрытом заседании 26 января 2021 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Настоящее дело касается предварительного расследования по уголовному делу по факту смерти сына заявительницы в результате несчастного случая. Речь идет о статье 2 Конвенции.

Факты

2. Заявительница, 1974 года рождения, проживает в г. Осташкове Тверской области. Интересы заявительницы представлял адвокат Н.И. Добрыдень.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальпериным.

I. Обстоятельства смерти сына заявительницы

4. 22 октября 2010 г. Тч., электрик частной компании, эксплуатирующей распределительную электрическую сеть в г. Осташкове, подготовил лист обхода воздушных линий электропередачи напряжением 1 000 вольт, проходящих по некоторым улицам г. Осташкова. Данный лист свидетельствовал о том, что Тч. провел обход линий, но не указывал, был ли им проведен их визуальный осмотр.

5. В неуказанный в материалах дела день Л., главный электрик вышеупомянутой компании, согласовал лист обхода от 22 октября 2010 г. Однако, как было установлено впоследствии, на крыше гаража на одной из улиц, проверенных Тч., в жилом районе, где проживали заявительница и ее сын С., находились оголенные электрические кабели. Эти кабели свободно висели в воздухе на высоте, доступной любому лицу с земли (см. ниже § 14).

6. 2 июля 2011 г. десятилетний С. дотронулся до этих оголенных проводов, получил удар электрическим током и мгновенно скончался.

II. Предварительное расследование по уголовному делу

7. Постановлением от 16 сентября 2011 г. следователь Осташковского следственного отдела* (* Вероятно имеется в виду Осташковский межрайонный следственный отдел Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Тверской области (примеч. редактора).) отказал в возбуждении уголовного дела по факту смерти C. Заявительница обжаловала данный отказ прокурору г. Осташкова, который 7 октября 2011 г. отменил указанное постановление.

8. 24 октября 2011 г. в отношении Тч. и Л. было возбуждено уголовное дело по факту халатности, повлекшей смерть человека (преступление, предусмотренное частью 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). Через несколько дней заявительница была признана потерпевшей.

9. В период с октября 2011 года по ноябрь 2012 года материалы уголовного дела четыре раза передавались в производство разным следователям.

10. Между тем 15 августа 2012 г. по не указанным в материалах дела основаниям обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (преступление, предусмотренное частью 2 статьи 109 УК РФ). В октябре 2012 года Тч. и Л. было предъявлено обвинение.

11. 6 ноября 2012 г. следователь, осуществлявший на тот момент предварительное расследование по делу, направил материалы уголовного дела прокурору для подготовки обвинительного заключения. Тем не менее 19 ноября 2012 г. прокурор счел, что материалы дела являются неполными и поручил следователю произвести дополнительные следственные действия. Жалобы следователя на постановление прокурора были отклонены. В итоге 21 февраля 2013 г. следователь вновь принял материалы дела к производству.

12. Из материалов дела следует, что с января по май 2013 года по делу не было произведено ни одного следственного действия. В апреле и мае 2013 года материалы уголовного дела дважды передавались разным следователям.

13. В рамках предварительного расследования были произведены следующие следственные действия: несколько осмотров места происшествия; две посмертные экспертизы С.; две электротехнические экспертизы (последняя из которых - от 28 мая 2013 г.); допросы 30 лиц в качестве свидетелей (содержание данных указанными лицами свидетельских показаний не отражено в материалах дела), заявительницы, а также двух экспертов (последний допрос состоялся 4 июня 2013 г.).

14. Согласно заключению эксперта от 28 мая 2013 г., состояние электрических кабелей в зоне, проверенной Тч., являлось "неудовлетворительным" и не соответствовало различным техническим нормам, а кабели имели неисправность обязательной изоляции и находились на таком расстоянии от земли, что любое лицо могло до них дотронуться, в нарушение ряда положений различных технических регламентов.

15. Допрос от 4 июня 2013 г. (см. выше § 13) являлся последним следственным действием, произведенным в рамках предварительного расследования. 13 июня 2013 г. по неуказанным основаниям срок предварительного расследования был продлен на три месяца.

16. Письмом от 14 июня 2013 г. Следственный комитет Российской Федерации напомнил старшему следователю Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Тверской области о том, что ранее он уже отмечал несколько необоснованных периодов бездействия в соответствующем расследовании, что, по его мнению, рассматривается как "бумажная волокита" и нарушает процессуальное законодательство.

17. 16 июля 2013 г. Тч. и Л. обратились к следователю, осуществлявшему предварительное расследование по делу, с ходатайством о прекращении уголовного дела на основании того, что срок давности уголовного преследования истек 11 июля 2013 г., поскольку со дня совершения преступления в виде причинения смерти по неосторожности прошло более двух лет (см. ниже §§ 23 и 24).

18. 15 августа 2013 г. следователь вынес постановление о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании пункта 3 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ; см. ниже § 24). В постановлении следователь отметил, что Тч., не осуществив визуальный осмотр электрических кабелей и, таким образом, не выявив и не устранив их неисправности (см. выше § 14), нарушил ряд положений технических регламентов, свою должностную инструкцию и приказы главного электрика Л., а Л., в свою очередь, не проконтролировал соблюдение Тч. своих профессиональных обязанностей. Следователь пришел к выводу, что нарушения указанными техническими специалистами своих профессиональных обязанностей непосредственно повлекли за собой смерть С. Наконец, следователь указал заявительнице на возможность предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства.

19. Заявительница обжаловала данное постановление в судебном порядке, утверждая в том числе, что не получила уведомления об окончании следственных действий, а истечение сроков давности уголовного преследования было искусственно вызвано задержками и необоснованными периодами бездействия при проведении расследования.

20. Постановлением от 10 декабря 2013 г. Центральный районный суд г. Твери оставил жалобу заявительницы без удовлетворения, сочтя, что он не наделен компетенцией давать оценку срокам проведения следователями предварительного расследования, а согласие потерпевшего на прекращение уголовного дела в подобной ситуации законом не требуется. 24 февраля 2014 г. Тверской областной суд в апелляционном порядке оставил указанное постановление без изменения, согласившись с выводами Центрального районного суда г. Твери.

III. Жалобы, поданные заявительницей вне рамок предварительного расследования по уголовному делу

21. 24 января 2013 г. заявительница подала заявление на основании закона о компенсации за нарушение права на "разумный срок" судопроизводства* (* Речь идет о Федеральном законе от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" (примеч. переводчика).). Определением от того же числа Тверской областной суд вернул данное заявление без рассмотрения на основании того, что указанный закон применялся только к производству по уголовному делу продолжительностью более четырех лет.

22. В неуказанный день заявительница обратилась в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой о несоответствии Конституции Российской Федерации статей 24 и 27 УПК РФ (см. ниже § 24). Определением от 25 сентября 2014 г. Конституционный Суд Российской Федерации отказал в принятии указанной жалобы к рассмотрению, напомнив свою устоявшуюся позицию, согласно которой при вынесении решения о прекращении уголовного дела суду необходимо выяснить позиции сторон, в том числе потерпевшего, по данному делу.

Соответствующее законодательство Российской Федерации

23. Согласно статьям 24, 78, части второй статьи 109 и части второй статьи 293 УК РФ сроки давности уголовного преследования составляют:

- два года с момента совершения преступления в виде причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей;

- шесть лет с момента совершения преступления в виде халатности, повлекшей смерть человека.

24. В соответствии с пунктом 3 части первой статьи 24 УПК РФ возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по истечении сроков давности уголовного преследования. Согласно статье 27 УПК РФ, прекращение уголовного преследования в подобной ситуации не допускается, если обвиняемый против этого возражает.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

25. Ссылаясь на пункт 1 статьи 6 и статью 13 Конвенции, заявительница жаловалась на то, что предварительное расследование по уголовному делу по факту смерти ее сына являлось чрезмерно длительным и неэффективным. Исходя из своей главенствующей роли в вопросе правовой квалификации обстоятельств дела, Европейский Суд полагает, что жалобу следует рассматривать с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Синим против Турции" (Sinim v. Turkey) от 6 июня 2017 г., жалоба N 9441/10, §§ 48-49), которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

26. Власти Российской Федерации выдвинули возражение против приемлемости жалобы, основанное на их мнении о неисчерпании заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты. В связи с этим власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не предъявила иск о возмещении причиненного ей ущерба, в то время как, по их мнению, ничто не мешало ей это сделать.

27. Заявительница оспорила данный довод. Она утверждала, что использованное ею уголовно-правовое средство защиты являлось надлежащим процессуальным средством, имевшим разумные шансы на успех. Что касается гражданско-правового средства защиты, упомянутого властями государства-ответчика, заявительница указала, в частности, что Тч. и Л. являлись сотрудниками компании, находящейся в стадии ликвидации по решению суда, и полагала поэтому, что это средство правовой защиты было обречено на неудачу.

2. Мнение Европейского Суда

28. Европейский Суд отмечает, что отсутствуют какие-либо утверждения об умышленном причинении смерти С.; речь шла о несчастном случае, а уголовное дело по факту этой смерти было прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Европейский Суд в связи с этим напоминает, что, хотя Конвенция не гарантирует сама по себе права на возбуждение уголовного дела в отношении третьих лиц, в некоторых исключительных обстоятельствах для целей статьи 2 Конвенции может потребоваться проведение эффективного расследования уголовного дела даже при непреднамеренном посягательстве на право на жизнь. Это может произойти, например, когда физическое лицо сознательно и неосмотрительно нарушило свои обязательства в соответствии с применимым законодательством (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania) от 25 июня 2019 г., жалоба N 41720/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2019. N 7 (примеч. редактора).), §§ 158-160 с приведенными в них ссылками на прецедентную практику).

29. В настоящем деле было установлено, что рабочие-электрики компании, эксплуатирующей муниципальную электрическую сеть, оставили кабели высокого напряжения оголенными и общедоступными, а также не выявили и не устранили неисправности воздушных кабелей (см. выше §§ 5, 14 и 18). Европейский Суд полагает, что такие упущения представляют собой прямое и серьезное нарушение профессиональных обязанностей, заключавшихся в обеспечении безопасности эксплуатации указанной сети, и расцениваются как грубо необдуманное поведение, подвергавшее всех лиц, проходивших мимо соответствующего гаража, высокому и очевидному риску получения травм и смерти. Европейский Суд может лишь сделать вывод о том, что речь шла о нарушении обязательств в области прокладки электрических кабелей, выходящем далеко за пределы простого ошибочного суждения или неосторожности и требующем применения механизма уголовного преследования (см., mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Синим против Турции" (Sinim v. Turkey), §§ 62-63).

30. С другой стороны, выбор заявительницей при таких обстоятельствах уголовно-правового средства защиты не выглядит неразумным и не выглядел таковым в глазах органов власти государства-ответчика, которые, хотя и не сразу, сочли, что следовало провести расследование уголовного дела. Кроме того, уголовно-правовое средство защиты позволяло заявительнице предъявить гражданский иск в уголовном деле на любой стадии процесса и добиться совместного рассмотрения вопроса об уголовной ответственности и о гражданской ответственности, вытекающей из того же противоправного поведения, что облегчало процессуальную защиту всех затронутых прав. Европейский Суд не находит каких-либо оснований считать, что заявительница действовала ненадлежащим образом, когда сделала выбор в пользу данного средства защиты, а факт того, что заявительница не предъявила отдельный гражданский иск, не может быть использован против нее при оценке вопроса о том, исчерпала ли она внутригосударственные средства правовой защиты (см. Постановления Европейского Суда по делам "Корогодина против Российской Федерации" (Korogodina v. Russia) от 30 сентября 2010 г., жалоба N 33512/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 8 (примеч. редактора).), § 59, "Елена Кожокару против Румынии" (Elena Cojocaru v. Romania) от 22 марта 2016 г., жалоба N 74114/12, § 122, и, из недавних, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), §§ 175-178; см. в качестве противоположного примера Решение Европейского Суда по делу "Думпе против Латвии" (Dumpe v. Latvia) от 16 октября 2018 г., жалоба N 71506/13, в котором смерть сына заявительницы была вызвана множеством факторов и в котором следовало рассмотреть возможность коллективной ответственности, что выходило за рамки применения уголовно-правового средства защиты и делало, таким образом, более подходящим использование гражданско-правового средства защиты).

31. Из этого следует, что возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявительницы не является ни явно необоснованной, ни неприемлемой по каким-либо иным основаниям, предусмотренным в статье 35 Конвенции. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

32. Заявительница утверждала, что расследование, с учетом его не сложности, являлось чрезмерно длительным, материалы дела без каких-либо оснований неоднократно передавались различным следователям, остававшимся бездеятельными, а следователь, осуществлявший предварительное расследование по делу последним, намеренно дождался истечения сроков давности уголовного преследования. По мнению заявительницы, все это привело к искусственному прекращению уголовного дела, несмотря на то что существовала реальная возможность завершить дело вынесением обвинительного приговора.

33. Заявительница также жаловалась на то, что не имела какой-либо законной возможности, как потерпевшая от преступления, возражать против прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, а ее позиция по этому вопросу так и не была выяснена.

34. Власти Российской Федерации не представили замечаний по существу жалобы.

2. Мнение Европейского Суда

35. Европейский Суд прежде всего отмечает, что заявительница не жалуется, даже по существу, на нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции. Иными словами, заявительница не утверждает, что государство несет ответственность за смерть ее сына. Ее жалоба основана только на нарушении процессуального аспекта вышеупомянутой статьи Конвенции.

36. Что касается налагаемых статьей 2 Конвенции на государства-участники процессуальных обязательств, Европейский Суд напоминает, что касающиеся их общие принципы изложены в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania) (§§ 137-138, 157 и 164-168). Европейский Суд также напоминает, что при рассмотрении утверждений о нарушении процессуального аспекта статьи 2 Конвенции его задача заключается в проверке того, могут ли и в какой мере внутригосударственные органы власти считаться подвергнувшими представленное им дело скрупулезному рассмотрению, которого требует данная статья Конвенции, чтобы не были ослаблены сдерживающая сила созданной судебной системы и важная роль, которую эта система должна играть в предупреждении нарушений права на жизнь, но в его задачу не входит вынесение вердиктов о виновности или невиновности по смыслу уголовного законодательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Асма против Турции" (Asma v. Turkey) от 20 ноября 2018 г., жалоба N 47933/09, §§ 76-77).

37. Что касается обстоятельств настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, несмотря на обязательство государства-ответчика по собственной инициативе и оперативно возбудить уголовное дело по факту смерти С. (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Скейни и другие против Соединенного Королевства" (Al-Skeini and Others v. United Kingdom), жалоба N 55721/07, § 165, ECHR 2011 с приведенными в нем ссылками на прецедентную практику; см. также выше § 30), уголовное дело было возбуждено только через три с половиной месяца после трагического несчастного случая, а инициатива по его возбуждению была оставлена на усмотрение заявительницы. Об этом свидетельствует постановление от 16 сентября 2011 г. об отказе в возбуждении уголовного дела, обжалованное заявительницей.

38. Кроме того, первоначально было предъявлено обвинение в халатности, повлекшей смерть человека, - преступлении, срок давности уголовного преследования за которое составляет шесть лет. Только по истечении более года после допущенного нарушения Тч. и Л. их действия были переквалифицированы на причинение смерти по неосторожности - менее тяжкое преступление, срок давности уголовного преследования за которое составляет два года (см. выше § 23). Разумеется, Европейский Суд не вправе давать оценку in abstracto ни существующим в государстве-ответчике срокам давности уголовного преследования, ни юридической квалификации преступных нарушений в законодательстве данного государства. В то же время Европейский Суд не может в настоящем деле не отметить, что после переквалификации преступного деяния в августе 2012 года на причинение смерти по неосторожности оставалось меньше года до истечения сроков давности уголовного преследования. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что органы власти государства-ответчика должны были продемонстрировать особое усердие и приложить усилия, чтобы вынести решение по делу до истечения сроков давности.

39. Представляется, однако, что органы власти государства-ответчика не проявили усердия и оперативности. Напротив, в ходе расследования имели место несколько необъяснимых передач материалов дела от одного следователя к другому и несколько также необъяснимых периодов бездействия, что к тому же было отмечено Следственным комитетом Российской Федерации (см. выше §§ 9, 12, 15 и 16). Кроме того, в отсутствие особой сложности дела и какого-либо вклада заявительницы в увеличение сроков расследования, а также с учетом того, что совершившие преступление лица были хорошо известны и не скрывались от правосудия, Европейский Суд не вполне понимает, по какой причине для органов власти оказалось невозможным завершить следствие до истечения сроков давности уголовного преследования.

40. Указанные обстоятельства позволяют Европейскому Суду сделать вывод о том, что предварительное расследование по уголовному делу не продвигалось с необходимой оперативностью, а занимавшиеся им органы власти государства-ответчика не продемонстрировали требуемого усердия, чтобы успешно завершить уголовное преследование до истечения сроков давности.

41. Наконец, в дополнение Европейский Суд отмечает, что постановление о прекращении уголовного дела было вынесено автоматически, более чем через месяц после производства последнего следственного действия, причем без выяснения позиции заявительницы, вопреки противоположным указаниям Конституционного Суда Российской Федерации по этому вопросу и без изучения каким-либо судом аргументов заявительницы о задержках в рассмотрении дела (см. выше §§ 19-22).

42. Из вышеизложенного следует, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

43. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

44. Заявительница требовала 10 000 (десять тысяч) евро в качестве компенсации причиненного ей, по ее мнению, морального вреда. Власти Российской Федерации указали, что в случае установления Европейским Судом факта нарушения статьи 2 Конвенции справедливая компенсация должна определяться в соответствии с его прецедентной практикой.

45. Европейский Суд, принимая решение на основе принципа ne ultra petita* (* Ne ultra petita (лат.) - не выходя за пределы требований сторон (примеч. переводчика).), присуждает заявительнице запрошенную ею сумму, то есть 10 000 (десять тысяч) евро, в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму.

46. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции;

3) постановил:

a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявительнице 10 000 (десять тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

b) что с момента истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты компенсации на эту сумму начисляются проценты в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка в течение периода просрочки, плюс три процентных пункта.

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 февраля 2021 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Дариан Павли Председатель Комитета Суда