Определение Конституционного Суда РФ от 27 января 2022 г. N 89-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Маскаевой Марины Альбертовны на нарушение ее конституционных прав статьями 200 и 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки М.А. Маскаевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка М.А. Маскаева оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

статьи 200, закрепляющей, в частности, что, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1);

статьи 1112, предусматривающей, что в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности; не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается данным Кодексом или другими законами; не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага.

Как следует из представленных материалов, апелляционным определением суда общей юрисдикции отменено решение суда первой инстанции и удовлетворено предъявленное к М.А. Маскаевой требование гражданки Ч. о признании доли в праве собственности на жилое помещение в порядке наследования по завещанию. Суд апелляционной инстанции сослался, среди прочего, на то, что жилое помещение находилось в общей совместной собственности М.А. Маскаевой и наследодателя, после расторжения брака которых раздел имущества не производился. Суд также указал, что спор о принадлежности доли в праве собственности возник только после смерти наследодателя и что Ч. не пропущен срок исковой давности. В передаче кассационной жалобы на данное апелляционное определение и определение суда кассационной инстанции, которым оно оставлено без изменения, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации было отказано.

По мнению заявительницы, оспариваемые положения противоречат статьям 17 (часть 3), 29 (часть 3), 35 (части 1 и 2), 45 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они допускают переход по наследству неимущественного права - права совершить волеизъявление, касающееся признания права нарушенным. Кроме того, М.А. Маскаева указывает, что право наследодателя выразить волю на приобретение права собственности является его личным неимущественным правом, которое не переходит к наследникам. Заявительница также отмечает, что в соответствии со сложившейся практикой наследник получает возможность решать, расценивал ли наследодатель свое право в качестве нарушенного. М.А. Маскаева полагает, что в деле с ее участием наследодатель свои права нарушенными не считал.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации сформулирован таким образом, что наделяет суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 года N 1681-О, от 28 февраля 2019 года N 339-О и др.). При этом в соответствии с истолкованием, придаваемым правоприменительной практикой данной статье, она предполагает, что срок исковой давности в установленном ею порядке начинает течь со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (абзац второй пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности"). Статья 200 ГК Российской Федерации - в том числе с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", - не может расцениваться как нарушающая перечисленные в жалобе конституционные права заявительницы.

Положения статьи 1112 ГК Российской Федерации, определяющие виды имущества, входящего в состав наследства, и виды прав, обязанностей и нематериальных благ, которые в состав наследства не входят, конкретизируют статью 35 (часть 4) Конституции Российской Федерации, гарантирующую право наследования (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 мая 2019 года N 1337-О, от 24 октября 2019 года N 2841-О и др.). Статья 1112 ГК Российской Федерации также не может рассматриваться как нарушающая в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявительницы, в том числе с учетом статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации, разъяснений, содержащихся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", и того, что в соответствии с правоприменительной практикой бездействие собственника вещи в отношении вопроса определения долей в общем имуществе не свидетельствует по общему правилу о намерении отказаться от права собственности на нее (статья 236 ГК Российской Федерации) (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 марта 2015 года N 4-КГ14-38).

Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, определение момента, с которого подлежал исчислению срок исковой давности по предъявленному к заявительнице требованию, не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Маскаевой Марины Альбертовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин