Генезис фирмы в российском праве (исторический очерк) (В.Ю. Бузанов, "Журнал российского права", N 6, июнь 2002 г.)

Генезис фирмы в российском праве (исторический очерк)

Несмотря на свою довольно длительную историю, институт фирмы является, пожалуй, одним из наименее разработанных в законодательстве. Нормы п.4 ст.54 ГК РФ; ряд статей, разбросанных по различным законам, содержащих требования к структуре фирменного наименования некоторых видов юридических лиц, и несколько норм, посвященных отдельным видам обязательств (купли-продажи, аренды и коммерческой концессии), упоминающих право на фирменное наименование, практически исчерпывают собой все позитивное содержание современного фирменного права России.

В этом смысле ситуация ненамного отличается от той, которая существовала в российском праве более ста лет назад. Создается впечатление, что законодателю всегда было немного не до фирмы - в повестке дня стояли более важные вопросы.

Единственным светлым пятном на этом фоне было принятие в 1927 г. Закона о фирме*(1), который в силу ряда причин по существу так и остался невостребованным.

Фирма в российском дореволюционном праве

"Фирменные отношения" в России получили юридическое нормирование значительно позже остальных промышленно развитых стран Западной Европы*(2).

Практически все дореволюционное "фирменное право" сводилось к регламентации требований, предъявляемых к содержанию фирмы в двух конкретных случаях: при открытии торгового дома "на правилах товарищества полного и на вере" (ст.62, 71 уст. торг.) и при учреждении акционерных компаний (ст.2148 зак. гражд.).

В первом случае по смыслу закона требовалось включение в фирму имен всех полных товарищей. Статья 62 уст. торг. говорила о том, что "товарищество полное составляется из двух или многих товарищей, положивших заедино торговать под общим названием всех" и называется "торговым домом, под их именем". Однако на практике товарищеские фирмы состояли из имени одного или нескольких товарищей, а на участие других, "сверх поименованных в редакции фирмы", указывалось "намеком: и К"*(3).

Это правило было заимствовано из германского торгового права и выражало так называемый принцип истинности фирмы*(4).

Что касается акционерных компаний, то закон ограничивался общим указанием: ":каждая компания должна быть учреждаема под определительным наименованием, от предметов или свойства ея предприятия заимствованным" (ст.2148 зак. гражд.).

Это означало, что акционерные товарищества должны были иметь фирму не именную, а так называемую предметную, или безличную. В ее редакции не должно было быть "намека на чью бы то ни было неограниченную ответственность, иначе: в фирме не должно заключаться чье бы то ни было гражданское имя"*(5).

Однако на практике этот принцип не соблюдался строго, и фирмы акционерных товариществ чаще всего либо представляли собой "совершенно фантастическое, специально придуманное наименование", либо включали в себя личные имена вполне конкретных лиц, например, "Товарищество Нефтяного Производства Братьев Нобель", "Пароходное общество Зевеке" и т.п.*(6)

Кроме двух перечисленных случаев, упоминание о "фирме" можно было встретить в ст.3 Устава о векселях, которая относила к числу необходимых реквизитов векселя "означение фамилии или фирмы лица, которому вексель выдается" и "имени или фирмы плательщика, то есть того, кто платеж по векселю произвесть должен". Статья 143 уст. торг. говорила об имени или фирме "судохозяина или судохозяев", которые подлежали внесению в корабельный список таможни, и т.д.

Тем не менее все эти нормы не давали ответа на те вопросы, которые прежде всего интересовали "торговый быт": о моменте возникновения права на фирму, о его содержании и защите, об отчуждении фирмы и т.д.

Серьезным недостатком было и то, что российское законодательство не отвечало, пожалуй, на главный вопрос фирменного права - о природе фирмы.

В доктрине российского торгового права и судебной практике существовало два основных подхода к вопросу о юридической природе фирмы. Во-первых, фирма рассматривалась как торговое имя лица, производящего торговлю (единоличного - купец или коллективного - товарищество). В соответствии с другой точкой зрения фирма признавалась наименованием самого торгово-промышленного предприятия.

В судебной практике преобладал взгляд на фирму как на имя торгового предприятия. Так, в своем решении по делу известной полтавской табачной фабрики "М. Дурунчъ" Правительствующий сенат дал следующее толкование понятия "фирмы": фирма есть внешнее название или имя, даваемое лицом, производящим торговлю, своему торговому делу или предприятию. Кроме производства торговли на общем основании под собственным именем или фамилией, торговый быт знает и торговлю "под фирмою", то есть или под известным названием, или под каким-либо именем и фамилией, не зависящими от имени и фамилии хозяина торгового предприятия*(7).

Как отмечал В. В. Розенберг, из других сенатских решений видно, что право на пользование фирмой передаваемо и в порядке наследования, и посредством договорных соглашений, но переход фирмы связан с переходом торгового предприятия*(8).

Не осталось в стороне и Министерство юстиции, изложив "свой взгляд на сущность фирмы по русскому праву". "Хотя в действующем законодательстве не имелось точных постановлений о том, является ли фирма именем предприятия или его хозяина, - констатировало оно в ответ на запрос Министерства торговли и промышленности, - тем не менее, торговые обычаи и судебная практика всегда склонялись к тому, что совпадения гражданского имени купца с фирмою не требуется ни при самом возникновении предприятия, ни при переходе его к другим лицам: В настоящее время в действующих законах установлено вполне определенно, что фирма есть имя не купца, а дела" (курсив мой. - В. Б.)*(9).

В литературе данную точку зрения поддерживали Г. Ф. Шершеневич и В. В. Розенберг.

Г. Ф. Шершеневич писал, что "фирма имеет своей целью индивидуализировать предприятие подобно тому, как имя и фамилия индивидуализируют человека"*(10). Соответственно он допускал возможность совершения "некоторых сделок с фирмою". Так, "при переходе предприятия от одного лица к другому по наследованию или по продаже вместе с предприятием переходит, как его принадлежность, и фирма: Переход фирмы в этом случае должен предполагаться, если не устранен особым соглашением. Так как фирма есть название предприятия, то она не может быть предметом сделки отдельно от предприятия"*(11).

По мнению В. В. Розенберга, "фирма служит для обозначения предприятия и указания на юридические свойства его владельца". Так как для целей правопорядка фирма знаменует предприятие в его целом, то "право на фирму совпадает с правом на предприятие"*(12).

Таким образом, в данном случае вопрос о юридической природе фирмы во многом сводился к определению природы самого торгово-промышленного предприятия.

В российской юридической науке, которая в этом вопросе во многом опиралась на доктрину германского торгового права, под предприятием понимался определенный комплекс юридических и фактических отношений, объединенный общностью хозяйственной цели. Первую группу отношений составляли права и обязанности предпринимателя - соответственно актив и пассив предприятия.

Под "фактическими" понимались отношения предприятия к покупающей публике, так называемые шансы предприятия*(13).

Как правило, именно эти фактические отношения представляли собой основную ценность предприятия, были тем главным элементом его актива, ради которого и приобреталось предприятие "на ходу".

Таким образом, интерес совершения сделок с предприятием требовал закрепления этого "невесомого элемента", его внешней фиксации в некий "осязаемый предмет внешнего мира, в res corporalis, приобретающий значение символа самого предприятия"*(14).

Такой предмет, по мнению В. В. Розенберга, должен удовлетворять двум основным требованиям: во-первых, быть общим для всех предприятий; во-вторых, обладать свойством неизменности и постоянства на все время существования предприятия. Наконец, он должен быть пригодным для отличия одного предприятия от другого, даже в том случае, если они однородны по предмету своей деятельности.

И такое "внешнее, нужное в целях права воплощение предприятия" Розенберг видел именно в фирме. Фирма, таким образом, является символом предприятия, воплощением его целостности, а потому "право на фирму есть право на предприятие"*(15).

Поскольку фирма неразрывно связана с предприятием, составляя имя этого последнего, она не может быть самостоятельным объектом права - распоряжение фирмой неразрывно связано с распоряжением самим предприятием*(16).

Противоположной точки зрения на природу фирмы придерживались Вс. Удинцев и А. И. Каминка. Так, А. И. Каминка писал о том, что "фирма, по самой идее своей, служит для того, чтобы индивидуализировать лицо в роли предпринимателя"*(17). Вс. Удинцев также рассматривал фирму как "торговое или промышленное имя лица", составляющее принадлежность последнего*(18).

В качестве основного аргумента в пользу точки зрения на фирму как на имя лица обычно приводились соответствующие нормы Общего германского торгового уложения 1861 г., которое определяло фирму как название, под которым купец производит торговлю и которым он подписывается (ст.15).

Признание фирмы названием предприятия, писал А. И. Каминка, "с необходимостью привело бы нас к запрету переносить фирму на другое предприятие того же лица или вести под одной и той же фирмой несколько различных предприятий. Между тем ни в теории, ни в практике по этому поводу не возникает никаких сомнений. Точно так же не возникает никаких сомнений по вопросу о том, что лицо, под известной фирмой ведущее торговые дела, может в числе этих дел иметь предприятие со своим особым обозначением"*(19).

Основная теоретическая проблема, которая стояла перед сторонниками "субъектной теории" фирмы, была связана с возможностью ее перехода к новому владельцу предприятия. Если фирма признается торговым именем купца, то право на фирму является правом, неразрывно связанным с юридической личностью последнего, - его личным правом, и потому не подлежит отчуждению.

Ключ к разрешению данной коллизии заключался в той имущественной ценности, которую олицетворяла фирма.

В торговле, замечает А. И. Каминка, более, нежели где-либо, имеет значение доверие. Пользующееся доверием имя собственника, естественно, привлекает публику к его предприятию, обеспечивая ему, таким образом, успех. Доверие к лицу затем переносится и на предприятие. "Но вместе с тем и предприятие, существующее более или менее продолжительное время, эмансипируется от личности хозяина, как бы пользуется само по себе известной репутацией".

Перемена фирмы при продаже предприятия несомненно уничтожила бы значительную, иногда большую часть его ценности. "Поэтому был бы несправедлив и не соответствовал бы интересам торгового оборота безусловный запрет перехода фирмы в другие руки"*(20).

Таким образом, вне зависимости от различия во взглядах на природу фирмы российские цивилисты были едины в главном - фирма как воплощение известной имущественной ценности, безусловно, отчуждаема и может быть предметом ограниченного числа гражданско-правовых сделок. Причем переход права на фирму связывался российскими учеными с переходом самого торгово-промышленного предприятия.

Вся разница в том, что если в первом случае фирма переходит как неотъемлемый атрибут самого предприятия (как "олицетворение его целостности"), так сказать, "по принадлежности", то в другом это достигается путем определенной юридической натяжки.

Но жизненные интересы, считал А. И. Каминка, ни в коем случае не должны быть приносимы в жертву интересам стройности юридического построения.

В конце концов, не жизнь существует для права, а право для жизни!..*(21)

Изложенная позиция могла получить свое логическое завершение в Положении о торговой записи и о фирмах, проект которого неоднократно выносился на обсуждение судебных учреждений и торгового сословия России*(22).

Так, Проект 1883 г., определяя фирму как "имя купца", под которым он ведет свое торговое предприятие*(23), вместе с тем содержал специальные нормы о преемственности фирмы:

"Тот, к кому торговое предприятие перейдет по договору или по наследству, может, буде прежний хозяин или наследники его изъявят на то согласие, продолжать торговое предприятие под прежней фирмою с присовокуплением к ней, буде пожелает, выражения, означающего преемственность: Отчуждение одной лишь фирмы без самого торгового предприятия не допускается" (ст.16-17).

Обычай продолжать торговое предприятие под именем прежнего хозяина, говорилось в объяснительной записке к Проекту, объясняется желанием нового хозяина сохранить все выгоды, сопряженные с известностью и доверием, приобретенными торговым предприятием под прежней фирмой. Такой обычай существует и в нашем торговом мире.

Если бы с переходом предприятия в другие руки фирма прекращала свое существование и новый владелец должен был принять новую фирму, то известность и доверие, приобретенные прежней фирмой, были бы для него совершенно потеряны.

"Ввиду сего за преемником первоначального хозяина торгового предприятия следует признать право продолжать торговлю под прежней фирмой, конечно, не иначе как с согласия прежнего хозяина или наследников его.

Так как продолжение прежней фирмы разрешается лишь в видах сохранения известности и доверия, приобретенных торговым предприятием под этой фирмой, то закон допускает переход фирмы лишь вместе с самим торговым предприятием, а не отдельно"*(24).

Фирма в законодательстве советского периода

Советское торговое законодательство унаследовало неопределенность в решении вопроса о природе фирменного наименования. Так, раздел VII проекта Торгового свода СССР говорил о фирме товарищества, единоличного владельца и т.д., очевидно, подразумевая под фирмой имя собственника торгового предприятия.

Положение о фирме 1927 г. использует уже выражение "фирма предприятия, принадлежащего" (кооперативной организации, акционерному обществу и т.д.), "откуда следует, что советское законодательство считает фирму наименованием предприятия, а не владельца"*(25).

В юридической литературе мнения также разделились. Например, В. Шретер рассматривал фирму как наименование, под которым владелец предприятия, единоличный или юридическое лицо, выступает в торговом обороте*(26).

"Тенденция олицетворять в обороте предприятия толкает на то, чтобы рассматривать фирменное наименование как имя не владельца предприятия, а самого предприятия. Положение 1927 г. даже употребляет выражение "фирма предприятия". И все же и по Положению 1927 г., считал Шретер, "фирма по существу - несомненно наименование владельца предприятия: Это хотя бы уже вытекает из того, что согласно ст.8 фирменным наименованием можно пользоваться при заключении сделок, то есть для обозначения владельца предприятия, который является ответственным по этой сделке:"*(27).

Хр. Бахчисарайцев, напротив, полагал, что даже в трактовке фирмы как "торгового имени лица" в действительности фирма является прикрепленной именно к предприятию. В случае прекращения или перехода последнего его прежний владелец не может "бронировать для себя бывшую "свою" фирму. Это якобы личное право владельца возникает и исчезает вместе с предприятием и служит, таким образом, к индивидуализации именно предприятия"*(28).

Тем не менее к числу безусловных достоинств Закона 1927 г. следует отнести однозначное разрешение вопроса о возможности отчуждения фирмы. В случае перехода предприятия к новому владельцу, гласит ст.12, таковой может пользоваться прежней фирмой предприятия лишь с согласия прежнего владельца или его правопреемников и лишь при условии добавления к фирме указания на преемственную связь. Право на фирму не может быть отчуждено отдельно от предприятия.

В этой связи следует остановиться на одном специальном вопросе, который был связан с трактовкой нормы ст.12 Положения, требующей от нового владельца предприятия указания "на преемственность связи".

Как справедливо отмечалось в научной литературе того времени, выражение это не вполне ясное. Если гражданин Иванов, купивший лавку, получил право торговать под именем "Петров", не упоминая своей фамилии, то каким образом здесь можно указать на "преемственность связи"? Аналогичная ситуация возникает в случае ликвидации юридического лица, когда фирма вместе с предприятием переходит к его правопреемнику. "В конце концов, оборот будет формально стоять по имени перед прежним субъектом, и опять-таки преемственность связи здесь технически указать невозможно"*(29).

В такой ситуации, по мнению В. Шретера, может быть сделан лишь один вывод: поскольку закон твердо стоит на принципе истинности фирмы и вместе с тем требует указания "преемственности связи", новый владелец предприятия во всяком случае должен указать в фирме свое собственное наименование и затем уже, с указанием на преемственность, присоединить фирму прежнего владельца*(30).

После ликвидации частного сектора в народном хозяйстве (с отказом от нэпа) институт фирмы стал терять свое значение. Это объяснялось целым рядом причин, главная из которых - плановость советской экономики и, как следствие, отсутствие конкуренции.

Фактически институт фирмы был переведен в плоскость борьбы за качество выпускаемой социалистическими предприятиями продукции. Если в капиталистическом обществе институт фирмы используется как средство рекламирования товаров данного предприятия и тем самым как метод конкуренции с другими предприятиями на рынке, отмечал, например, В. К. Волчинский, то в советском праве этот институт выполняет совершенно иную функцию. "В связи с возрастающим значением моральных стимулов в социалистическом соревновании: за повышение эффективности общественного производства, за увеличение объема выпускаемой продукции и повышения ее качества фирма служит символом сплочения коллектива в борьбе за честь предприятия, за сохранение и приумножение его хороших традиций"*(31).

Фирменное наименование в современном гражданском праве

О фирме вспомнили в конце 80-х-начале 90-х гг., когда в повестку дня был поставлен вопрос о построении в нашей стране конкурентной рыночной экономики. Именно в это время стали появляться первые нормы "нового фирменного права" России. Ситуация в какой-то мере повторялась: не давая определения фирмы, вновь принимаемые нормативные акты были направлены на регламентацию требований, предъявляемых к содержанию фирменных наименований отдельных видов юридических лиц*(32).

Ситуация изменилась с принятием нового Гражданского кодекса Российской Федерации, который занял принципиальную позицию в затянувшемся споре о природе фирменного наименования.

Действующий ГК РФ использует фирменное наименование прежде всего как средство индивидуализации коммерческой организации - пункт 4 ст.54 ГК говорит о том, что "юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, должно иметь фирменное наименование". Вместе с тем право на фирму входит в состав предприятия (ст.132 ГК) и может являться предметом ограниченного числа гражданско-правовых сделок (§8 гл.30, §5 гл.34, гл. 53 ГК).

Несмотря на свое, казалось бы, однозначное разрешение в законодательстве, вопрос оборотоспособности права на фирменное наименование продолжает оставаться дискуссионным. Так, по мнению Г.Е. Авилова, включение в состав предприятия права на фирменное наименование является юридической "неточностью", поскольку "в современном российском праве оно является средством индивидуализации не предприятия, а его собственника - коммерческой организации".

Отсюда делается вывод, что переход права на фирменное наименование к покупателю предприятия (как это предусматривает п.2 ст.559 ГК РФ) "не может иметь места"*(33).

В принципе, аналогичной точки зрения придерживается В. О. Калятин. Фактически единственным случаем перехода права на фирменное наименование он считает реорганизацию правообладателя в различных ее вариациях*(34).

И. В. Елисеев, напротив, полагает, что в данном случае целесообразно следовать буквальному смыслу закона (п.2 ст.559 ГК РФ), "включая фирму в предмет договора продажи предприятия"*(35).

Как представляется, сторонники неотчуждаемости фирмы не учитывают имущественную сторону этого права, которая в российской юридической науке традиционно связывалась с деятельностью торгово-промышленного предприятия.

Именно с правом на фирму связывали российские цивилисты понятие о "клиентелле" предприятия, его репутации, его "шансах". Именно таким образом право на фирменное наименование понимается и в современном законодательстве.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить состав имущества предприятия (п.2 ст.132 ГК) с перечнем нематериальных активов коммерческой организации (разд.I, VI Положения по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов" ПБУ 14/2000)*(36).

Вывод из этой несложной логической процедуры очевиден: говоря о праве на фирменное наименование или деловой репутации, российский законодатель имеет в виду тот "невесомый элемент" имущественного комплекса коммерческой организации, который материализуется в виде разницы между балансовой стоимостью "всех ее активов и обязательств" и той реальной ценой, которую уплачивает покупатель "в ожидании будущих экономических выгод" (см. разд.IV Положения).

И именно фирменное наименование является в данном случае тем внешним атрибутом, тем "признаком внешнего свойства", как называл его В. В. Розенберг, который фактически обеспечивает передачу этих "будущих выгод" покупателю. Образно выражаясь, фирма является здесь своеобразным медиумом, который перетягивает к новому владельцу предприятия клиентуру прежнего.

Таким образом, с фирмой в современном гражданском праве связан один из важнейших элементов актива коммерческой организации - ее деловая репутация. Она имеет вполне определенную имущественную ценность и потому в принципе отчуждаема.

Вопрос об условиях уступки права на фирму, на наш взгляд, должен быть решен исходя из следующего.

Первое. С точки зрения формально-юридической закон не запрещает отчуждения фирмы отдельно от предприятия. Напротив, кодекс предусматривает возможность купли-продажи (залога, аренды и т.д.) не только предприятия в целом, но и его части (п.2 ст.132 ГК РФ).

Неразрывная связь фирмы с предприятием ставится под сомнение и нормой п.2 ст.559 ГК РФ, которая допускает продажу предприятия без фирменного наименования (и других средств индивидуализации).

Во-вторых, необходимо учитывать, что состав самого предприятия (как имущественного комплекса) не является величиной самодостаточной и в конечном счете определяется волей его собственника. В конце концов, не исключены ситуации, когда все "имущество" предприятия может состоять из одних нематериальных активов (о чем, по существу, и идет речь в договоре коммерческой концессии).

В-третьих, в определенных сферах бизнеса (консультационные, юридические, риэлтерские и т.п. услуги) передача "предприятия" в традиционном смысле вообще невозможна.

Должно ли это означать невозможность осуществления сделок с фирменными наименованиями таких юридических лиц, в большинстве своем являющихся коммерческими организациями? И если да, то кто возьмется определять перечень таких организаций и как тогда быть с принципом равенства участников гражданско-правовых отношений?

Наконец, запрет на уступку фирмы отдельно от предприятия трудно объясним с точки зрения формальной логики: если уж признавать право на фирму отчуждаемым, то какая разница, с предприятием или без него?

Как представляется, указанных доводов вполне достаточно для того, чтобы, по крайней мере, поставить под сомнение безусловный запрет на уступку "голой" фирмы.

На наш взгляд, в отсутствие императивных норм закона, регулирующих порядок совершения сделок с фирменными наименованиями, следует исходить из общих принципов гражданского права, в частности, свободы договора - стороны могут заключить любой договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (ст.421 ГК РФ).

Тем не менее, по общему правилу, отчуждение права на фирменное наименование, безусловно, должно сопровождаться продажей бизнеса коммерческой организации. Дело в том, что отчуждение фирмы без предприятия в большинстве случаев противоречит самой цели совершения такой сделки, которая заключается в сохранении репутации фирмовладельца или его "клиентеллы", как выражались дореволюционные юристы.

Но клиентуру, в конечном счете, интересует бизнес предпринимателя, его товары, работы и услуги. Репутацию, даже благоприобретенную, необходимо поддерживать "материально", иначе завтра она попросту испарится. Именно поэтому продажа "голой" фирмы экономически бессмысленна и должна быть обусловлена "продолжением" предприятия его новым собственником.

Единственным исключением из этого правила является тот случай, когда "продолжение" предприятия обеспечивается собственными силами коммерческой организации (покупателя). Потенциальный покупатель, имеющий собственную производственную базу, ориентированную на выпуск аналогичных товаров (работ, услуг), заинтересован лишь в смене своего имиджа для более успешного продвижения на рынке своей продукции.

При этом необходимо учитывать, что право на фирму имеет строго формальный характер и возникает в силу акта государственной регистрации (п.4 ст.54 ГК РФ). В настоящее время регистрация фирменных наименований осуществляется одновременно с регистрацией самих юридических лиц путем внесения соответствующих данных в государственный реестр. Поэтому до тех пор, пока в учредительные документы прежнего и нового фирмовладельца не будут внесены необходимые изменения, покупатель не приобретает, а продавец - не утрачивает права на фирму.

В заключение хотелось бы остановиться еще на одном аспекте данной проблемы, непосредственно связанном с предприятием. Речь идет об известной степени его фактической (или экономической) обособленности от личности владельца.

В свое время Г. Ф. Шершеневич писал о том, что "экономически оно [предприятие] существует независимо от того обстоятельства, кто его ведет, независимо от частного имущества хозяина, независимо от других предприятий, какие ведет то же лицо. Все другие меновые хозяйства, вступающие в сношения с ним, имеют в виду, как дело поставлено, а не кто собственник предприятия:"*(37).

"Живя своей особой хозяйственной жизнью, предприятие не только обособлено от личности предпринимателя, оно в различных проявлениях этой жизни даже закрывает ее: Клиенты приходят не лично к предпринимателю, а в его предприятие. В общение с публикой сплошь и рядом вступает не предприниматель, а служебный персонал предприятия. Представление об определенном уровне технических достоинств и деловой добросовестности соединяется не с мало кому известной личностью предпринимателя, а с предприятием:"*(38).

Таким образом, в процессе своей хозяйственной деятельности предприятие как бы "олицетворяется", забирая на себя часть индивидуализирующей нагрузки фирмы.

Вместе с этим происходит и определенная метаморфоза права на фирму. Из права сугубо личного оно превращается в право имущественное, воплощая в себе репутацию организации и ее предприятия.

Судя по всему, отмеченная тенденция "олицетворения" предприятия будет лишь усиливаться. Весь путь развития торгово-промышленного оборота направлен к сокращению значимости в нем отдельного физического или юридического лица как хозяина предприятия и повышению роли самого предприятия как определенно слаженного аппарата, как организованной коллективной деятельности:*(39)

В.Ю. Бузанов,

аспирант кафедры гражданского права МГУ им. М. В. Ломоносова

"Журнал российского права", N 6, июнь 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Положение о фирме. Утверждено Постановлением ЦИК Союза ССР и СНК Союза ССР от 22 июня 1927 года // СЗ СССР. 1927. N 40. Ст.395.

*(2) Например, Германское торговое уложение 1861 г. включало в себя более 17 статей, посвященных различным аспектам фирменных отношений, в том числе специальный раздел "О торговых фирмах". Аналогичные нормы содержались в Венгерском торговом уложении 1875 г. и Швейцарском уложении об обязательствах 1881 года.

*(3) Цитович П. П. Очерк основных понятий торгового права. Киев, 1886. С.77-79.

*(4) Фирма, писал В. В. Розенберг, в своем начертании должна ясно указывать на "юридическую физиономию" владельца предприятия и не вводить третьих лиц в заблуждение относительно степени ответственности его участников (см.: Розенберг В. В. Фирма. Догматический очерк. СПб., 1914. С.25).

*(5) Цитович П. П. Указ. соч. С.99.

*(6) См.: Розенберг В. В. Фирма. Догматический очерк. С.64; Цитович П. П. Указ. соч. С.99.

*(7) Цит. по: Розенберг В. В. Указ. соч. С.7.

*(8) См.: Там же.

*(9) Важное разъяснение // Русское слово. 1909. 1 сент. Цит. по: Розенберг В. В. Указ. соч. С.8.

Справедливости ради следует отметить, что в судебной практике встречались и решения иного рода. Так, в одном из них Сенат указал на то, что "фирма есть имя лица и по этому одному, доколе не будет доказано противное, должна считаться его принадлежностью". Цит. по: Удинцев Вс. Русское торгово-промышленное право. Киев, 1907. С.235-236.

*(10) Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С.75.

*(11) Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С.79.

*(12) Розенберг В. В. Указ. соч. С.22-26.

*(13) Шансы предприятия, писал известный немецкий юрист Behrend, есть возможность благоприятных результатов торгово-промышленной деятельности в будущем. Эта надежда основана не на юридических, а на фактических отношениях предприятия к покупающей публике, на его репутации и известности. (См.: Behrend. Lehrbuch des Handelsrechts. Berlin-Leipzig, 1886. S.202-204.)

*(14) Розенберг В. В. Указ. соч. С.20.

*(15) Там же. С.21-22.

*(16) См.: Там же. С.126.

*(17) Каминка А. И. Очерки торгового права. СПб., 1912. С.153.

*(18) Удинцев Вс. Указ. соч. С.234.

*(19) Каминка А. И. Указ. соч. С.149; см. также: Haab. Beitrag zur Geschichte und Dogmatik der Handelsfirma. S.26.

*(20) Каминка А. И. Указ. соч. С.151-152.

*(21) См.: Каминка А. И. Указ. соч. С.152; Розенберг В. В. Указ. соч. С.3.

*(22) Автору настоящей статьи известны два подобных проекта: первый из них был опубликован в 1883 г., а второй - в 1889.

*(23) Проект 1883 г. не содержал конкретного определения понятия фирмы, однако такой смысл выводился из его норм. Проект 1889 г. устранил этот пробел, указав, что фирма есть название, под которым единоличный хозяин торгового предприятия, или же товарищество, или общество производят торговлю и которым хозяин или представители товарищества или общества подписываются (ст.43).

*(24) См.: Предварительный проект Положения о торговой записи. СПб., 1883. С.23-26.

*(25) Венецианов В. Общесоюзный закон о фирме//"Е. С.Ю.". 1927. N 49. С.1529.

В отдельных подзаконных актах фирма отождествлялась даже с самим юридическим лицом. Например, "Инструкция об операциях иностранных фирм" (ст.464) устанавливала, что "под иностранными фирмами, означенными в настоящей инструкции, надлежит подразумевать всякое единоличное или коллективное (тов-во полное, на вере, акц. общество и т.п.) предприятие".

*(26) См.: Шретер В. Советское хозяйственное право. 1928. С.196.

*(27) Там же.

*(28) Бахчисарайцев Хр. О фирме предприятия// "Е.С.Ю.". 1924. N 19-20. С.448.

*(29) Шретер В. Указ. соч. С.198-199.

*(30) См.: Там же. С.199.

*(31) Волчинский В. К. Понятие и содержание фирменного наименования // Вестник МГУ. 1973. N 1. С.63-64; см. также: Граве К. А. О некоторых правовых формах борьбы за качество продукции: Сб. научных работ Московского института народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. Вып.IX. С.61-62.

*(32) Например, п.1 ст.22 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, Закон "О банках и банковской деятельности в РСФСР", Закон РФ "О товарных биржах и биржевой торговле" и т.д.

*(33) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1997. С.135.

*(34) См.: Калятин В. О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права): Учебник для вузов. М.: Норма, 2000. С.341-342.

*(35) Гражданское право: Учебник. Ч.II / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Проспект, 1998. С.106.

*(36) Утверждено Приказом Министерства финансов РФ от 16 октября 2000 года N 91н.

*(37) Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С.71-72.

В этой связи представляет несомненный интерес судебная практика того времени. Так, в одном из решений кассационного департамента было отмечено, что "при выдаче означенных наград [дипломов на медали] принимаются в соображение не личные качества того или другого владельца промышленной фирмы, стоящего во главе ее в данный момент, а успехи ее промышленного предприятия, которые, несмотря на смену владельцев и различие в их способностях, обыкновенно не утрачиваются через это..." (цит. по: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С.74).

*(38) Флейшиц Е. А. Торгово-промышленное предприятие. Л., 1924. С.11-12.

Видимо, этим и объяснялись многочисленные попытки наделить предприятие качеством гражданской правосубъектности. Применительно к государственным (и муниципальным) унитарным предприятиям эта идея доведена в российском законодательстве до своего логического завершения. Унитарные предприятия официально признаны юридическими лицами и выступают в гражданском обороте от своего имени.

*(39) См.: Бахчисарайцев Хр. Указ. соч. С.448.