Решение Курганского областного суда от 13 декабря 2021 г. по делу N 3а-80/2021 Об отказе в удовлетворении административного иска о признании недействующим п. 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16.03.2020 N 12 "О введении режима повышенной готовности"

Решение Курганского областного суда от 13 декабря 2021 г. по делу N 3а-80/2021

Курганский областной суд в составе:

председательствующего судьи Пшеничникова Д.В.

при секретаре Б.М.

с участием прокурора областной прокуратуры Половниковой А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 13 декабря 2021 года в г. Кургане Курганской области административное дело по административному иску М.П., Р.В.В., С., М.С., М.В., Р.Р., М.А.Г., Б.Е.В., В.Т., М.А.М., Б.Е.А., В.А., П., В.И., Р.В.Ю., Т., М.Л., К. к Губернатору Курганской области о признании недействующим в части нормативного правового акта,

установил:

в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), а также возможным возникновением ландшафтных (природных) пожаров и повышением классов природной пожарной опасности в лесах на территории Курганской области Губернатором Курганской области 16 марта 2020 г. введен режим повышенной готовности, о чем издано одноименное постановление N 12 "О введении режима повышенной готовности" (далее также постановление).

Постановление от 16 марта 2020 г. N 12 "О введении режима повышенной готовности" опубликовано на официальном интернет-портале правовой информации http://pravo.gov.ru 18 марта 2020 г. (номер опубликования N).

В последующем в указанное постановление от 16 марта 2020 г. N 12 вносились изменения и дополнения, в том числе постановлениями Губернатора Курганской области от 12 октября 2021 г. N 117, постановлениями Вице-Губернатора Курганской области от 21 октября 2021 г. N 120, от 28 октября 2021 г. N 124, постановлением Губернатора Курганской области от 2 декабря 2021 г. N 157, которые также опубликованы посредством размещения официального текста постановлений на официальном интернет-портале правовой информации http://pravo.gov.ru, соответственно, 12 октября, 21 октября, 29 октября и 2 декабря 2021 г.

Пунктом 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 (дополнен постановлением Губернатора Курганской области от 12 октября 2021 г. N 117, действующий в редакции последующих внесенных изменений от 21 октября, 28 октября и 2 декабря 2021 г.) установлено, что с 18 октября 2021 г. граждане, достигшие 18 лет, допускаются на спортивные и зрелищные мероприятия (за исключением спортивных и зрелищных мероприятий, проводимых на открытом воздухе), разрешенные к проведению на территории Курганской области в соответствии с пунктом 2 настоящего постановления, в организации независимо от организационно-правовой формы и формы собственности с целью получения услуг в сфере культуры, спорта, общественного питания (за исключением организаций общественного питания, расположенных на автобусных и железнодорожных вокзалах и в здании аэропорта, организаций, занимающихся оптовой и розничной торговлей горюче-смазочными материалами, столовых, буфетов, кафе и иных предприятий питания, осуществляющих организацию питания для работников организаций, находящихся на территории данных организаций, а также доставки заказов и за исключением обслуживания на вынос без посещения гражданами помещений таких организаций), гостиничных услуг, услуг санаторно-курортных организаций, бытовых услуг (ремонтные мастерские, салоны красоты, парикмахерские, косметические салоны, СПА-салоны, массажные салоны, солярии, бани, сауны, прачечные, химчистки), в торговые центры, торгово-развлекательные центры только при предъявлении документа, удостоверяющего личность, и действующего персонального QR-кода, полученного с использованием федеральной государственной информационной системы "Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)" (далее - Единый портал), подтверждающего прохождение вакцинации против новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), в электронном виде или на бумажном носителе либо одного из следующих документов:

медицинского документа о перенесенном заболевании, вызванном новой коронавирусной инфекцией (2019-nCoV), либо сертификата о перенесенном указанном заболевании из личного кабинета Единого портала (для лиц, со дня выздоровления которых прошло не более шести месяцев) в электронном виде или на бумажном носителе;

медицинского документа, подтверждающего получение второго компонента вакцины или однокомпонентной вакцины от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), либо сертификата профилактической прививки от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), в том числе из личного кабинета Единого портала, в электронном виде или на бумажном носителе;

медицинского документа, подтверждающего отрицательный результат лабораторного исследования методом полимеразной цепной реакции на наличие новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) сроком действия не более 72 часов.

Административные соистцы обратились в Курганский областной суд с административным иском о признании недействующим пункта 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 "О введении режима повышенной готовности", как противоречащего действующему федеральному законодательству и нарушающего их гражданские права и свободы.

В обоснование заявленного требования указывали, что вводимое пунктом 2.1 постановления правило, обуславливающее возможность посещения совершеннолетними гражданами торговых, торгово-развлекательных центров, участия в массовых мероприятиях и получения отдельных услуг в сфере бытового обслуживания наличием у них персонального QR-кода, подтверждающего прохождение вакцинации против (2019-nCoV), или перечисленных медицинских документов, противоречит приводимым в административном иске положениям ст. ст. 23, 24 Конституции Российской Федерации, ст. 11 Федерального закона "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", утвержденным постановлением Правительства РФ Правилам поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, ст. ст. 9, 10 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 20 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

В судебном заседании представитель административных истцов Г.Г., административные соистцы М.П., М.А.Г., Р.В.Ю., Т., М.Л., К. на требованиях настаивали по доводам, приводимым в административном иске и своих письменных пояснениях. Полагали, что введенное оспариваемым пунктом (в действующей его редакции от 2 декабря 2021 г.) ограничение не основано на объективных и подтвержденных, в том числе научных, данных о зависимости распространения инфекции от вводимых запретов, оспариваемые ограничения не являются соразмерными доказанной опасности заболевания, фактически носят дискриминационный характер и направлены на понуждение населения к вакцинации.

Административные соистцы Р.В.В., С., М.С., М.В., Р.Р., Б.Е.В., В.Т., М.А.М., Б.Е.А., В.А., П., В.И. в судебное заседание не явились, представили письменные заявления (за исключением Р.В.В.) о рассмотрении административного дела без их участия, настаивая на заявленных требованиях.

Представитель Губернатора Курганской области М.С., действующая на основании доверенности, с требованиями административного иска выразила несогласие по доводам, подробно приведенным в письменных возражениях, отметив, что оспариваемая норма в действующей редакции не противоречит положениям федерального законодательства, принята в установленном законом порядке уполномоченным должностным лицом, в пределах его компетенции, с соблюдением требований к форме принятия акта высшего должностного лица субъекта и его опубликованию. Просила в удовлетворении административного иска отказать.

Заслушав пояснения участвующих в деле лиц и их представителей, заключение прокурора областной прокуратуры Половниковой А.А., полагавшей административный иск не подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему.

Согласно пункту "з" части 1 статьи 72 Конституции Российской Федерации осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий отнесено к предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся.

В силу положений частей 2 и 5 статьи 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, которые не могут противоречить федеральным законам.

Правовое регулирование отношений в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, деятельность органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, осуществляется Федеральным законом от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", принимаемыми в соответствии с ним федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 1 названного Федерального закона (в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 г. N 68-ФЗ) чрезвычайная ситуация - это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

Под предупреждением чрезвычайных ситуаций в силу части 2 данной статьи понимается комплекс мероприятий, проводимых заблаговременно и направленных на максимально возможное уменьшение риска возникновения чрезвычайных ситуаций, а также на сохранение здоровья людей, снижение размеров ущерба окружающей среде и материальных потерь в случае их возникновения.

Подпунктом "б" пункта 6 статьи 4.1 указанного Федерального закона предусмотрено, что органы управления и силы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций функционируют в режиме повышенной готовности - при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации.

Исходя из положений пунктов "а", "м", "у", "ф" части 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера и обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения во исполнение правил поведения, установленных в соответствии с подпунктом "а.2" пункта "а" статьи 10 названного Федерального закона, могут предусматривать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

В силу положений статьи 19 данного Федерального закона граждане Российской Федерации обязаны соблюдать законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

30 января 2020 г. решением Всемирной организации здравоохранения эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции, присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 г. N 66 "О внесении изменения в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих" коронавирусная инфекция (2019-nCoV) внесена в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих (код В34.2 по МКБ-10).

11 марта 2020 г. Всемирной организацией здравоохранения ситуация признана пандемией.

Постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 2 марта 2020 г. N 5 "О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)" высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации (руководителям высшего исполнительного органа государственной власти субъектов Российской Федерации) предписано обеспечить организацию и проведение мероприятий, направленных на предупреждение завоза и распространения, своевременное выявление и изоляцию лиц с признаками новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) (пункт 1.1), с учетом складывающейся эпидемиологической ситуации в регионе и прогноза ее развития своевременно вводить ограничительные мероприятия (пункт 1.2).

Приведенное нормативное регулирование приводит к выводу, что к полномочиям органов исполнительной власти субъектов, на территории которых введен режим повышенной готовности в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, отнесено установление дополнительных (к установленным на федеральном уровне) и обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения, включая введение дополнительных ограничительных мероприятий, исходя из складывающейся в конкретном регионе эпидемиологической ситуации и прогноза ее развития.

Данный вывод о полномочиях органов исполнительной власти субъектов при введении режима повышенной готовности принимать нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, содержащие дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения, согласуется с разъяснениями, данными в "Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) N 1", утвержденными Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 21 апреля 2020 г. (ответ на вопрос N 17).

При этом, ни Федеральным законом от 21 декабря 1994 г. N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", ни иными федеральными законами и подзаконными актами, в том числе регулирующими вопросы санитарно-эпидемиологического благополучия населения, не предусмотрен исчерпывающий перечень возможных дополнительных ограничительных мер либо основные принципы их формирования, что позволяло бы оценивать соответствие акта регионального законодательства такому перечню либо принципам его формирования.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 25 декабря 2020 г. N 49-П, отсутствие правового регулирования, адекватного по своему содержанию и предусмотренным мерам чрезвычайной ситуации, угрожающей жизни и здоровью граждан, при том, что такая угроза реальна и безусловна, не может быть оправданием для бездействия органов публичной власти по предотвращению и сокращению случаев наступления смертей и тяжелых заболеваний.

В этой связи единственным критерием оценки соответствия федеральному законодательству введенных органами исполнительной власти субъекта в условиях режима повышенной готовности ограничений является их соотносимость с конституционно значимыми целями защиты жизни и здоровья неопределенного круга лиц, а также соразмерность реальной угрозе распространения названного заболевания.

Согласно положениям ст. ст. 98, 106 Устава Курганской области Губернатор Курганской области является высшим должностным лицом Курганской области, возглавляет высший исполнительный орган государственной власти Курганской области - Правительство Курганской области и осуществляет полномочия, предусмотренные федеральными законами, настоящим Уставом и законами Курганской области.

В частности, в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций статьей 12.1 Закона Курганской области от 12 ноября 1996 г. N 109 "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" к полномочиям Губернатора Курганской области отнесено введение режима повышенной готовности или ЧС для соответствующих органов управления и сил областной подсистемы единой государственной системы предупреждения и ликвидации ЧС (пункт "б"); установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности или ЧС в соответствии с пунктом "б" настоящей статьи (пункт "д").

В случаях, когда Губернатор Курганской области временно (в связи с болезнью или отпуском) не может исполнять свои обязанности, их исполняет Вице-Губернатор Курганской области, за исключением случая, предусмотренного Федеральным законом (ст. 105 Устава).

На основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации, настоящего Устава и законов Курганской области Губернатор Курганской области издает постановления и распоряжения (ст. 116.1 Устава).

В соответствии со ст. 8 Закона Курганской области от 8 октября 2004 г. N 444 "О нормативных правовых актах Курганской области" нормативные правовые акты по вопросам, входящим в его компетенцию, Губернатор Курганской области издает в форме постановлений.

Постановления Губернатора Курганской области имеют более высокую юридическую силу по отношению к постановлениям Правительства Курганской области, нормативным правовым актам органов исполнительной власти Курганской области. В случае противоречия между ними действуют постановления Губернатора Курганской области.

Согласно ч. 3 ст. 46 указанного областного закона официальным опубликованием нормативного правового акта Курганской области является публикация его полного текста в Курганской областной общественно-политической газете "Новый мир" (в основном номере и (или) в приложении к нему) либо размещение (опубликование) нормативных правовых актов Курганской области на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru).

С учетом вышеприведенных положений федерального и регионального законодательства суд приходит к выводу, что пункт 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 в редакции оспариваемых изменений (включая изменения, внесенные в п. 2.1 постановлениями Вице-Губернатора Курганской области от 21 октября 2021 г. N 120 и от 28 октября 2021 г. N 124, исполнявшим обязанности Губернатора Курганской области в период его временного отсутствия 21 и 28 октября 2021 г.), принят уполномоченным лицом, в пределах его компетенции, в надлежащей правовой форме постановления, с соблюдением порядка принятия, опубликования нормативных правовых актов Курганской области и не противоречит федеральному законодательству, имеющему большую юридическую силу.

Сохраняющаяся реальная угроза распространения новой коронавирусной инфекции, как пандемийного заболевания международного масштаба, носящего чрезвычайный и непредотвратимый характер, является общеизвестным фактом и сомнений у суда не вызывает.

Как не вызывает у суда сомнений соотносимость и соразмерность избранного в пункте 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 способа защиты жизни и здоровья граждан, отвечающего приведенным выше законоположениям и не противоречащего им, направленного на "разрыв" механизма передачи новой коронавирусной инфекции в местах массового скопления людей и в организациях, осуществляющих реализацию товаров и услуг, не относимых к жизненно важным или жизненно необходимым.

Установленное пунктом 2.1 постановления ограничение направлено на "разрыв" механизма передачи инфекции, обеспечение реализации на территории Курганской области и защиты гарантированных Конституцией Российской Федерации прав на жизнь и здоровье неопределенного круга лиц, включая административных истцов (часть из которых, в силу имеющихся у них законных оснований - подтвержденного медицинскими документами факта перенесенного COVID-19, по существу, вовсе не могут испытывать каких-либо ограничений, связанных с применением к ним нормативного акта в оспариваемой части).

У суда не вызывает сомнения, что установление высшим должностным лицом субъекта оспариваемого правила продиктовано исключительно целью создания на территории области условий для предупреждения возникновения и распространения новой коронавирусной инфекции.

Введенное оспариваемым пунктом 2.1 постановления ограничение в сложившихся условиях, вызванных чрезвычайным и непредотвратимым обстоятельством - распространением новой коронавирусной инфекции, являлось объективно необходимым для обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Курганской области, оправдано конституционно значимыми целями защиты жизни и здоровья неопределенного круга лиц, соразмерно реальной угрозе распространения названного заболевания.

Доводы административного иска о противоречии пункта 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 Правилам поведения, обязательным для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. N 417, поскольку, по мнению заявителей, указанные Правила не содержат аналогичных либо схожих с оспариваемыми ограничений, судом не принимаются, поскольку данный нормативный правовой акт применяется в случаях, когда решение о введении режима повышенной готовности принимается Правительством Российской Федерации на всей территории Российской Федерации либо на ее части (п. "а.1" ст. 10 Федерального закона N 68-ФЗ в ред. от 1 апреля 2020 г.).

Установление Губернатором Курганской области в соответствии с пунктами "а", "м", "у", "ф" части 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" дополнительных ограничительных мер, не предусмотренных вышеназванными федеральными Правилами, но в силу приведенного выше нормативного обоснования являющихся обязательными для исполнения на территории Курганской области, не свидетельствует о несоответствии таких мер законодательству, имеющему большую юридическую силу.

При наличии принятого высшим должностными лицом субъекта Российской Федерации в установленном порядке нормативного правового акта, возлагающего на физических лиц обязанность предъявления документа, удостоверяющего личность, и действующего персонального QR-кода, подтверждающего прохождение вакцинации против новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), либо одного из перечисленных в пункте 2.1 постановления медицинских документов, это требование становится обязательным предписанием и для лиц, в должностные (служебные) обязанности которых входит проверка указанных документов, как основания допуска гражданина к участию в массовых мероприятиях, к посещению организаций, осуществляющих реализацию товаров и услуг.

При этом, вопреки доводам административного иска и позиции административных истцов о незаконности проверки лицами, не наделенными функциями представителя власти, документов, удостоверяющих личность гражданина, исполнение данных обязанностей проверяющими (в частности, сверка по документу, удостоверяющему личность гражданина, персональных данных о лице со сведениями, содержащимися в кодированном виде на электронном либо бумажном носителе) обусловлено исполнением обязательных для них дополнительных правил поведения, установленных субъектом Российской Федерации в условиях введенного на территории субъекта режима повышенной готовности, и не связано с реализацией ими функций представителя власти и административно-властных полномочий в отношении неопределенного круга лиц.

Как справедливо отмечал в своих письменных возражениях и в судебном заседании представитель административного ответчика, при проверке требуемых документов граждан не происходит обработка их персональных данных ни фактически (принимая во внимание действительные условия, при которых такая проверка осуществляется), ни по смыслу этого понятия, закрепленного в ст. ст. 1 и 3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных", регулирующего отношения, связанные с обработкой персональных данных средствами автоматизации или без использования таких средств, но с использованием алгоритмов, позволяющих осуществлять поиск и (или) доступ к персональным данным, зафиксированных на материальном носителе и содержащихся в картотеках или иных систематизированных собраниях.

Поскольку не происходит обработки персональных данных и предполагаемые участники рассматриваемых спорных правоотношений не являются субъектами регулирования Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных", ссылки административных истцов о несоответствии пункта 2.1 оспариваемого постановления Губернатора Курганской области, как возлагающего на граждан обязанность помимо своей воли разглашать персональные данные о своем здоровье, положениям ст.ст. 9, 10 названного федерального закона, состоятельными признаны быть не могут.

Утверждения административных истцов о нарушении положений Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 23, ч. 1 ст. 24), устанавливающих право граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну и запрещающих несогласованный сбор, хранение, использование и распространение информации об их частной жизни и личной тайне, требований ч. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", закрепляющей запрет требования от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, запрет получения такой информации помимо воли гражданина (физического лица), Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (ч. 1 ст. 20), требующего до начала медицинского вмешательства получение информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя, также несостоятельны, поскольку названные правовые акты непосредственно не регулируют вопросов, касающихся мероприятий, направленных на "разрыв" механизма передачи инфекции в отношении COVID-19.

В этой связи, смысловое содержание пункта 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 не может быть расценено судом, в качестве предписания, обязывающего граждан помимо их воли предоставлять третьим лицам сведения, составляющие их личную тайну и тайну их семейной жизни.

Граждане, не имеющие персонального QR-кода о вакцинации либо медицинских документов, и для которых сведения об их личной жизни являются большей ценностью, нежели посещение развлекательных и иных мероприятий с массовым скоплением людей, торговых, торгово-развлекательных центров и иных перечисленных в пункте 2.1 постановления организаций, оказывающих услуги населению, вправе беспрепятственно отказаться от их посещения, дабы сохранить свою тайну нетронутой.

В остальной части доводы административных истцов о противоречии оспариваемой нормы приводимым в административном иске и в судебном заседании положениям федерального законодательства и нарушении их прав базируются на субъективном понимании целесообразности принимаемых государством мер, а не их правовой природе и основе.

Отдельные высказываемые в судебном заседании суждения и предположения административных истцов явно надуманы, последние никак не согласуются с правовым содержанием оспариваемой нормы, которая: а) не содержит предписаний, обязывающих участвовать в вакцинации несогласных с этим лиц; б) не содержит правил регулирования договорных отношений субъектов гражданского оборота; в) не регулирует вопросов медицинского вмешательства.

Утверждения административных истцов и их представителя в судебном заседании о неочевидном характере опасности, связанном с распространением новой коронавирусной инфекции, отсутствии либо недостаточности сведений и информации (в том числе научной) об эффективности принимаемых ограничительных мер при общеизвестном факте мирового распространения 2019-nCoV носят неправовой, а в отдельных случаях (таких как утверждения о производстве над людьми опытов путем принудительной вакцинации, об отождествлении кодирования сведений о вакцинации гражданина с процессами нормирования на производстве и др.) выраженный популистский характер, в связи с чем не подлежат судебной оценке в порядке, предусмотренном гл. 21 КАС РФ.

Конституция Российской Федерации (статьи 2, 7, 41) исходит из того, что жизнь и здоровье человека являются высшим благом, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому забота об их сохранении и укреплении образует одну из основополагающих конституционных обязанностей государства.

В свою очередь административные истцы, исходя из закрепленных Конституцией Российской Федерацией, непосредственно действующих и принадлежащих им личных конституционных прав, таких как право на жизнь (ч. 1 ст. 20), свободу, достоинство личности и личную неприкосновенность (ст.ст. 21, 22), на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41) могут свободно определять приемлемую для них степень риска своего поведения, допускать наступление негативных для своей жизни и здоровья последствий в результате избранного ими поведения, вправе самостоятельно принимать решение об отказе или приобретении определенного эпидемиологического статуса.

Однако, эти права не являются абсолютными. Реализация этих и других прав административными истцами не должна ставить под угрозу, а тем более нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Равным образом наличие свободы воли и гарантированных конституционных прав у отдельных граждан, имеющих отличную от официальной точку зрения в вопросе о степени риска объявленной пандемии и выбора конкретных защитительных мер, не означает, что органы исполнительной власти субъекта, ответственные за состояние санитарно-эпидемиологической ситуации на определенной территории Российской Федерации и осуществляющие правовое регулирование в пределах предоставленных им законом полномочий, ограничены в выборе способов достижения общественно значимых целей и связаны мнением меньшинства в ущерб общему благу.

Суд приходит к выводу, что оспариваемая норма (в редакции от 2 декабря 2021 г.) не противоречит требованиям законодательства, имеющего большую юридическую силу, принята в пределах компетенции должностного лица, с соблюдением надлежащей правовой формы принятия нормативного акта, который доведен до всеобщего сведения.

Основания к признанию пункта 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 (в ред. от 2 декабря 2021 г.) "О введении режима повышенной готовности" противоречащим положениям федерального законодательства, имеющим большую юридическую силу, отсутствуют, в связи с чем в удовлетворении административного иска суд отказывает.

В соответствии с ч. 4 ст. 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в резолютивной части решения суда по административному делу об оспаривании нормативного правового акта в числе прочих должны содержаться: указание на опубликование решения суда или сообщения о его принятии в течение одного месяца со дня вступления решения суда в законную силу; указание о распределении судебных расходов (п. 4 ч. 6 ст. 180 настоящего Кодекса).

В связи с отказом в удовлетворении административного иска и на основании ст. 111 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации уплаченная административным истцом М.П. по чек-ордеру 16 ноября 2021 г. государственная пошлина за подачу административного иска в размере 300 руб. взысканию в пользу административного истца не подлежит.

Сообщение о принятом судом решении в течение одного месяца со дня вступления решения суда в законную силу подлежит опубликованию в официальном печатном издании Курганской области - приложении "Документы" к Курганской областной общественно-политической газете "Новый мир" (п. 3 ст. 46 Закона Курганской области от 8 октября 2004 г. N 444 "О нормативных правовых актах Курганской области").

Руководствуясь ст. ст. 175 - 179, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд

решил:

в удовлетворении административного иска М.П., Р.В.В., С., М.С., М.В., Р.Р., М.А.Г., Б.Е.В., В.Т., М.А.М., Б.Е.А., В.А., П., В.И., Р.В.Ю., Т., М.Л., К. о признании недействующим п. 2.1 постановления Губернатора Курганской области от 16 марта 2020 г. N 12 "О введении режима повышенной готовности" (в редакции от 2 декабря 2021 г.) - отказать.

Сообщение о принятом решении суда подлежит опубликованию в приложении "Документы" к Курганской областной общественно-политической газете "Новый мир".

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке путем подачи апелляционной жалобы во Второй апелляционный суд общей юрисдикции в течение месяца со дня вынесения решения в окончательной форме через Курганский областной суд.

Судья

Д.В. Пшеничников