Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 октября 2019 г. Дело "Гобаев (Gobayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 48978/11) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Гобаев (Gobayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 48978/11)

Постановление Суда

Страсбург, 15 октября 2019 г.

По делу "Гобаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 сентября 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 48978/11), поданной 14 июля 2011 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Ринатом Таймуразовичем Гобаевым (далее - заявитель).

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 17 декабря 2015 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель, 1976 года рождения, проживает в г. Беслан Республики Северная Осетия - Алания.

5. Он оказывал услуги правового характера муниципальному унитарному предприятию (МУП) "Бесланские электрические сети" (далее - компания-должник), но компания не оплатила ему оказанные услуги.

A. Имеющиеся сведения о компании-должнике

6. Компания-должник была учреждена в 2006 году в соответствии с постановлением главы администрации Правобережного муниципального района Республики Северная Осетия - Алания (далее - районная администрация). В соответствии с разделом 1.5 устава компании-должника районная администрация является учредителем компании-должника и собственником ее активов.

7. В соответствии с разделом 2 устава основными задачами компании-должника являлись обеспечение надежных поставок электричества потребителям, получение прибыли и повышение качества услуг, предоставляемых потребителям в г. Беслане. Для достижения вышеназванных целей компания должна была выполнять следующие виды деятельности: (а) осуществлять бесперебойное обеспечение поставок электричества местному населению; (b) выполнять строительные работы, монтаж и реконструкцию электрического оборудования; (c) "развивать финансовые и экономические связей", включая, например, заключение и исполнение соглашений на поставку электричества, принятие мер по экономии и достижению роста прибыли и (d) осуществлять другие виды деятельности, не запрещенные законом. В целях осуществления своей уставной деятельности компания обладала правом "хозяйственного ведения активов", переданных ей районной администрацией (более подробно о праве хозяйственного ведения см. Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалобы NN 39483/05 и 40527/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 55-75).

8. 30 января 2007 г. Собрание представителей муниципального образования Правобережный район рекомендовало районной администрации "одобрить аренду активов, выделенных компании-должнику". В копии рекомендации, предоставленной Европейскому Суду, не содержалось каких-либо подробностей.

9. Постановлением от 16 февраля 2007 г. N 64 районная администрация (а) одобрила заключение лизингового соглашения между компанией-должником и обществом с ограниченной ответственностью O.-Э. (далее - ООО); и (b) дала указание компании-должнику передать ООО в аренду активы, находящиеся в ее хозяйственном ведении, на период 49 лет.

10. 1 октября 2007 г. компания-должник и ООО заключили лизинговое соглашение. Компания-должник приняла обязательства по передаче своих капитальных активов в ООО с целью бесперебойного электроснабжения потребителей в г. Беслане и обеспечения модернизации и технического обслуживания сетей. ООО обязалось принять активы и использовать их исключительно в соответствии с их целевым назначением, обеспечить их техническое обслуживание и выплачивать арендную плату.

11. В соответствии с подробным актом передачи и приемки от 1 октября 2007 г., составленным "в соответствии с распоряжением районной администрации", в октябре 2007 года капитальные активы, находящиеся в хозяйственном ведении компании-должника, а именно транспортные средства, несколько электрических трансформаторов и десятки воздушных линий электропередач были переданы ООО.

12. Соглашение и акт приемки-передачи были одобрены главой районной администрации. В соглашении было указано, что документ подлежит государственной регистрации (в пункте 11.6). По информации заявителя, соглашение не было зарегистрировано.

13. Как следует из материалов дела, ООО не выплатило арендную плату.

14. 12 августа 2010 г. OOO сообщило в службу судебных приставов в ответ на ее запрос, поданный в рамках исполнительного производства (см. ниже), что OOO не считает себя связанным долговым обязательством перед компанией-должником по следующим причинам. Учредитель компании-должника - районная администрация также была учредителем двух других муниципальных унитарных предприятий, накопивших значительные суммы задолженностей перед ООО. Однако указанные предприятия избежали выплат, поскольку учредитель ликвидировал их, несмотря на существующие задолженности перед OOO.

15. Как следует из материалов дела, в отношении компании-должника не было инициировано каких-либо процедур банкротства, и она продолжает функционировать в настоящее время.

В. Решения, вынесенные в пользу заявителя

16. Решением от 4 февраля 2009 г. Правобережный районный суд Республики Северная Осетия - Алания (далее - районный суд) возложил обязанность на компанию-должника по выплате заявителю 217 938 российских рублей в качестве компенсации невыплаченных гонораров за оказанные услуги и начисленных процентов. Решение вступило в силу 16 февраля 2009 г.

17. Решением от 17 апреля 2009 г. районный суд возложил обязанность на компанию-должника по выплате заявителю 487 653 российских рублей в качестве компенсации за невыплаченные гонорары за оказанные правовые услуги, начисленные проценты и возмещение понесенных затрат. Данное решение не было обжаловано и вступило в силу по истечении десяти дней.

С. Исполнительное производство

18. Исполнительные производства были возбуждены в отношении двух решений суда 7 апреля и 12 мая 2009 г., соответственно.

19. 24 августа 2009 г. служба судебных приставов Правобережного района* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет об Отделении судебных приставов по Правобережному району Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Северная Осетия - Алания (примеч. переводчика).) проинформировала заявителя о том, что компания-должник не осуществляет какой-либо хозяйственной деятельности, поскольку все ее активы в полном объеме переданы в аренду OOO (см. выше § 9).

20. 19 мая 2010 г. районное отделение судебных приставов объединило все исполнительные производства в отношении компании-должника, включая те, что возбуждены в силу решений в пользу заявителя, в одно сводное исполнительное производство. В числе других кредиторов компании были пенсионный фонд, налоговые органы и одна частная компания.

21. В сентябре 2010 года сводное исполнительное производство было передано в межрайонный отдел по особым исполнительным производствам службы судебных приставов Республики Северная Осетия - Алания* (* Так в тексте. Видимо, имеется в виду Управление Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Республике Северная Осетия - Алания (примеч. переводчика).).

22. В соответствии с информацией, полученной от властей государства-ответчика, 13 мая 2013 г. районный суд удовлетворил ходатайство судебного пристава-исполнителя и постановил изъять неуказанные транспортные средства, принадлежащие районной администрации, и передать их компании-должнику на правах хозяйственного ведения.

23. 14 марта 2014 г. судебный пристав-исполнитель вынес постановление об окончании исполнительного производства и возвращении исполнительных документов заявителю в связи с невозможностью осуществления взыскания (пункт 1 части 4 статьи 46 Федерального закона "Об исполнительном производстве"). Судебным приставом-исполнителем было установлено, что у должника не имелось каких-либо активов, в отношении которых могло быть осуществлено взыскание, и все возможные правовые меры, предпринятые судебными приставами-исполнителями для выявления таких активов, не дали никаких результатов.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду пункт 4 части 1 статьи 46 Федерального закона "Об исполнительном производстве"

24. В соответствии с последней по времени информацией по делу, поступившей от властей Российской Федерации, датированной 8 сентября 2016 г., судебные приставы-исполнители возбудили новое исполнительное производство 1 октября 2014 г. в отношении исполнения судебных решений, вынесенных в пользу заявителя. Судебные приставы-исполнители не смогли выявить какого-либо имущества или банковских счетов, зарегистрированных на компанию-должника. В октябре 2014 года судебный пристав-исполнитель вынес постановление о наложении ареста на имущество компании-должника (неуказанное имущество), а также предупреждение об уголовной ответственности за неисполнение решения суда Российской Федерации. В соответствии с информацией, представленной ФССП России, 3 февраля 2015 г. судебный пристав-исполнитель наложил арест на "имущество компании-должника", указанное в информации как "система снабжения электричеством поселения для беженцев Цалык", оценочной стоимостью 1 674 700 российских рублей.

25. В мае 2015 года имущество в селе Цалык было выставлено на продажу, но в июне 2015 года Орган по управлению государственным имуществом Республики Северная Осетия - Алания* (* Так в тексте. Видимо, имеется в виду Министерство государственного имущества и земельных отношений Республики Северная Осетия - Алания (примеч. переводчика).) вернул сопроводительные документы "на доработку", поскольку право собственности компании-должника на арестованное имущество не было зарегистрировано.

26. Позднее районная администрация проинформировала судебных приставов-исполнителей о том, что вышеназванные активы не были зарегистрированы. По этой причине 15 августа 2016 г. судебный пристав-исполнитель подал заявку на государственную регистрацию "сооружения" в поселении для беженцев Цалык.

27. Стороны не предоставили какой-либо актуализированной информации касательно хода исполнительного производства. В частности, они не указали, были ли удовлетворены претензии заявителя из сумм выручки, полученной от продажи указанных активов.

D. Корректировка основных сумм и процентов

28. В своих замечаниях по делу и в требованиях о справедливой компенсации от 10 июня 2016 г., заявитель предоставил следующую информацию о продвижении его дела.

1. Индексирование задолженности, присужденной решением суда от 4 февраля 2009 г.

29. Решением от 21 июля 2014 г. районный суд осуществил корректировку суммы компенсации присужденной 4 февраля 2009 г., на основании инфляции и возложил обязанность на компанию-должника выплатить заявителю 81 000,50 российских рублей в дополнение к первоначальной невзысканной сумме, то есть всего 298 938,50 российских рублей.

30. Решением от 27 апреля 2016 г. районный суд произвел еще одну индексацию как первоначальной суммы присужденной задолженности от 4 февраля 2009 г., так и дополнительной суммы, присужденной 21 июля 2014 г., соответственно, при этом общая сумма, которую компания-должник задолжала заявителю, стала равна 363 695 российских рублей.

31. Присуждение данной суммы обжаловано не было, но и выплачена она также не была.

2. Индексация задолженности, присужденной решением суда от 17 апреля 2009 г.

32. Отдельным решением от 21 июля 2014 г. районный суд осуществил корректировку суммы компенсации, присужденной 17 апреля 2009 г., на основании инфляции и возложил обязанность на компанию-должника по выплате заявителю 181 243,50 российских рублей в дополнение к первоначальной невзысканной сумме, то есть всего 668 896,50 российских рублей.

33. Решением от 27 апреля 2016 г. районным судом произведена последующая индексация как первоначальной суммы задолженности, присужденной решением от 4 февраля 2009 г., так и дополнительной суммы, присужденной 21 июля 2014 г., с учетом инфляции, при этом общая сумма, которую компания-должник задолжала заявителю, стала равна 813 794 российских рублей.

34. Присуждение данной суммы обжаловано не было, но и выплачена она также не была.

3. Начисление процентов за неисполнение судебного решения

35. 8 декабря 2014 г. решением районного суда заявителю было присуждено 335 229 российских рублей в качестве пеней за просрочку выплаты по решениям от 4 февраля и 17 апреля 2009 г. и двум решениям по индексации от 21 июля 2014 г., за период до 1 ноября 2014 г. (см. выше §§ 29 и 32).

36. Районный суд отметил, что уведомление о слушаниях было направлено по единственному адресу компании-должника, но суд получил "информацию, что такой организации не существует". Однако суд также отметил, что и Единый государственный реестр юридических лиц, и письмо от 20 ноября 2014 г. от районной администрации подтвердили, что адрес компании-должника правильный и актуальный.

37. Решением от 27 апреля 2016 г. районный суд осуществил индексирование присужденной и названной выше суммы компенсации на основании инфляции, при этом сумма увеличилась до 384 396 российских рублей.

38. Решением от 19 декабря 2016 г. районного суда заявителю была присуждена сумма 147 652 российских рублей в качестве пеней за просрочку выплаты за период с 1 ноября 2014 г. по 1 марта 2016 г., по решениям суда от 4 февраля и 17 апреля 2009 г. и 8 декабря 2014 г. (см. выше § 35) и двум решениям по индексации от 21 июля 2014 г. (см. выше §§ 29 и 32).

39. Компанией-должником соответствующие судебные решения обжалованы не были, но и присужденные суммы также не были выплачены.

Е. Информация, представленная заявителем относительно сети электроснабжения в селе Цалык

40. 30 января 2004 г. правительство Республики Северная Осетия - Алания передало сеть электроснабжения в селе Цалык районной администрации в целях обеспечения электричеством лагеря беженцев. 10 ноября 2005 г. районная администрация приняла вышеназванное имущество на свой баланс.

41. 9 апреля 2008 г. северо-осетинский орган Федеральной службы по экологическому и технологическому надзору* (* Так в тексте. Видимо, речь идет об одном из структурных подразделений Кавказского управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (примеч. переводчика).) (далее - Ростехнадзор) провел проверку сетей электроснабжения в ответ на многочисленные жалобы жителей лагеря беженцев "Цалык" на частые отключения электричества. Ростехнадзор выяснил, что соответствующее имущество предполагалось к передаче с баланса районной администрации компании-должнику. Однако передача не состоялась.

42. В соответствии с решением от 18 мая 2016 г. Арбитражного суда Республики Северная Осетия - Алания (дело N A61-4006/2015), вынесенным в рамках производства с участием районной администрации, несвязанного с настоящим делом, последняя являлась фактическим владельцем соответствующей сети электроснабжения, и не имелось каких-либо данных, подтверждающих еще чьи-либо права собственности в отношении указанного имущества.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

A. Положения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", на который ссылается заявитель

43. Принудительное исполнение решений суда или в более общем плане долговых требований в отношении несостоятельных или предположительно несостоятельных должников - юридических лиц регулируется Федеральным законом от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Статья 3 Закона о несостоятельности в редакции, действовавшей в период рассматриваемых событий, дает следующее определение состоянию банкротства юридического лица:

"Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены".

44. Производство по делу о несостоятельности юридического лица может быть начато только по постановлению суда, если требования по задолженности в совокупности превышают 100 000 российских рублей (статья 6 Закона о несостоятельности). В то время, как должник имеет право подать в суд заявление о банкротстве при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что он не в состоянии будет исполнить обязательства в установленный срок (статья 8 Закона о несостоятельности), он обязан сделать это, если обращение взыскания на его имущество существенно осложнит или сделает невозможной его хозяйственную деятельность (статья 9 Закона о несостоятельности).

45. В том случае, если реализуются признаки банкротства, согласно условиям статьи 3 Закона о несостоятельности, руководитель организации-должника должен поставить в известность владельца активов унитарного предприятия. Владелец активов унитарного предприятия обязан принять своевременные меры для предотвращения банкротства юридического лица (статья 30 Закона о несостоятельности).

В. Применимые положения об унитарных предприятиях

46. Собственник имущества, находящегося в хозяйственном ведении унитарного предприятия, определяет предмет и цели его деятельности. Собственник имущества осуществляет контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего предприятию имущества в соответствии с целями и задачами предприятия (статья 295 Гражданского кодекса Российской Федерации).

47. Государственные или муниципальные унитарные предприятия могут распоряжаться активами только таким образом, чтобы не препятствовать выполнению предприятием своей деятельности в соответствии с целями и задачами предприятия. Сделки, осуществляемые с нарушением данного требования, должны быть признаны ничтожными (статья 18(3) Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях").

48. Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 10 Постановления N 10/22 Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", сделки, имеющие характер, указанный выше, должны признаваться ничтожными независимо от их совершения с согласия собственника.

49. Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" подтверждено, что перечень прав собственника имущества, находящегося в хозяйственном ведении государственного (муниципального) предприятия, определяется в соответствии с пунктом 2 статьи 295 ГК РФ, и подчеркнуто, что собственник не наделен правом изъятия, передачи в аренду либо правом иным образом распоряжения имуществом, находящимся в хозяйственном ведении государственного (муниципального) предприятия. Акты государственных органов и органов местного самоуправления по распоряжению имуществом, принадлежащим государственным (муниципальным) предприятиям на праве хозяйственного ведения, по требованиям этих предприятий должны признаваться недействительными (пункт 40 указанного Постановления). В соответствии с Постановлением N 10/22 от 29 апреля 2010 г. (приводится выше в § 48) собственник не может распоряжаться такими активами независимо от согласия предприятия (пункт 5 Постановления).

50. Финансовая документация компании подлежит обязательному ежегодному аудиту и должна предоставляться в полномочные государственные или муниципальные органы (статья 26 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"). Собственник определяет цели экономической деятельности предприятия и осуществляет надзор за достижением этих целей (статья 20 Закона).

51. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации и правоприменительная практика в отношении унитарных предприятий с правом хозяйственного ведения изложены в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 54-127; и Решении Европейского Суда по делу "Самсонов против Российской Федерации" (Samsonov v. Russia) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 2880/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением судебного постановления

52. Заявитель жаловался на неисполнение вынесенных в его пользу внутригосударственных судебных решений. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции и на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые гласят следующее:

"Пункт 1 статьи 6

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... слушание... судом...

Статья 1 Протокола N 1

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

53. Власти Российской Федерации утверждали, что судебные решения в пользу заявителя были вынесены в отношении коммерческой организации, являющейся независимой от государственных органов и не выполняющей каких-либо государственных функций. Кроме того, компания-должник не была ликвидирована и была действующей на тот момент, поэтому взыскание задолженностей было возможно. В частности, в 2015 году судебные приставы наложили арест на сеть электроснабжения "Цалык" и приняли меры по продаже указанных активов таким образом, чтобы задолженность можно было погасить из сумм, вырученных от продажи. Соответственно, власти Российской Федерации утверждали, что долги этих компаний не относятся к государству.

54. Заявитель утверждал, что государство несет ответственность за долги компании-должника. Его аргумент заключался в том, что компания-должник выполняла государственные функции, что имущество, изначально переданное ей, представляло собой социально значимые активы, и что компания-должник находилась под управлением органов государственной власти. Собственник распорядился своими активами так, как посчитал нужным, поскольку передал их в ООО. Договор аренды не был зарегистрирован надлежащим образом, и это привело к тому, что компания была лишена возможности решать свои задачи, определенные в ее уставных и учредительных документах, и поэтому однозначно было допущено нарушение законодательства государства-ответчика. В результате упомянутой передачи компания стала неспособной выполнять свои функции и была оставлена один на один с кредиторами в вопросе удовлетворения их требований. В течение многих лет она de facto находилась в неплатежеспособном состоянии. Однако, несмотря на все признаки ее несостоятельности, собственник не принимал мер по исправлению ситуации, а органами государственной власти не было подано ходатайств о признании компании несостоятельной, несмотря на их соответствующие обязательства. Перспективы положительного обращения взыскания по решениям суда в его пользу отсутствовали. Ссылка властей на мнимое право собственности компании на сети электроснабжения "Цалык" не имела под собой оснований.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Соответствие критерию ratione personae

55. Европейский Суд в первую очередь рассмотрит аргумент властей Российской Федерации о том, что присужденные задолженности могли быть взысканы непосредственно с компании-должника, и что не имелось оснований полагаться на ответственность государства, поскольку компания-должник не была ликвидирована и была действующей в период рассматриваемых событий.

56. Европейский Суд подтверждает свою позицию, установленную в ходе рассмотрения дела "Жданов и другие против Российской Федерации" (Zhdanov and Others v. Russia), в котором унитарное предприятие-должник не было неплатежеспособным и не подлежало ликвидации на момент рассматриваемых событий, и не утверждалось, что компания не располагала достаточными средствами или производственными возможностями для исполнения судебного решения, вынесенного в пользу заявителя. В указанном деле Европейский Суд уже устанавливал, что, пока компания имеет достаточно активов на своем балансе, государство не может нести ответственность за неуплату ее долгов (см. mutatis mutandis Решение Европейского Суда по делу "Жданов и другие против Российской Федерации" (Zhdanov and Others v. Russia) от 28 июня 2016 г., жалоба N 48028/07 и 15 других жалоб, §§ 63-64).

57. Однако, в отличие от упомянутого дела "Жданов и другие против Российской Федерации" (Zhdanov and Others v. Russia), в данном деле заявитель в убедительной форме показал - и это не оспаривалось властями государства-ответчика - что еще в начале 2007 года унитарное предприятие лишилось всех своих активов в результате их передачи в ООО (см. выше §§ 9, 11 и 12). С тех пор у него накопились долги перед своими кредиторами, включая заявителя. Как было установлено судебными приставами, после 2007 года предприятие не осуществляло какую-либо экономическую деятельность, включая решение своих задач, определенных в уставе (см. выше § 19). Однако, из материалов дела следует, что законность передачи активов никогда не оспаривалась на внутригосударственном уровне даже с той точки зрения, что унитарное предприятие может распоряжаться своими активами только таким образом, который не помешает ему выполнять свою деятельность в соответствии с поставленными целями и задачами (см. выше §§ 47-48). Каких-либо мер по улучшению ситуации должника принято не было и не ожидается. Кроме того, производство в отношении несостоятельности компании-должника формально начато не было, несмотря на явные признаки банкротства в соответствии с законодательством Российской Федерации (см. выше §§ 43 и 44). В конечном счете следов компании-должника по единственному известному адресу в 2014 году обнаружено не было, несмотря на то, что власти неоднократно подтверждали, что адрес был действующим и актуальным (см. § 36).

58. Далее Европейский Суд отмечает, что в 2009-2014 годах служба судебных приставов информировала заявителя о том, что перспективы успешного обращения взыскания отсутствуют, поскольку у компании-должника отсутствуют активы (см. выше § 23). Европейский Суд отказался принимать ссылку властей Российской Федерации на попытку судебных приставов осуществить взыскание в 2015 году - то есть, через семь лет после начала исполнительного производства - путем ареста и продажи сетей энергоснабжения в поселке беженцев, поскольку в материалах дела нет ничего, что могло бы дать основание полагать, что сети когда-либо передавались компании-должнику. Наоборот, как установлено властями, их продажа была невозможна, и, более того, к 2016 году активы не были зарегистрированы вообще (см. выше §§ 25-26 и 40-42).

59. Европейский Суд отмечает, что в его задачи не входит определение правомочности вышеназванной передачи активов или формальной законности последующих действий властей, включая действия собственника компании-должника, или решения не инициировать производство о несостоятельности в отношении компании-должника с точки зрения законодательства государства-ответчика (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), § 212). Однако, принимая во внимание изложенное выше, Европейский Суд установил, что в отличие от дела "Жданов и другие против Российской Федерации" (Zhdanov and Others v. Russia) на настоящий момент уже более десяти лет компания-должник не решала своих задач, определенных в уставе компании и не вела экономической деятельности, на ее балансе отсутствуют активы, и она не могла удовлетворить претензии своих кредиторов, включая заявителя. Отсутствуют какие-либо основания предполагать, что к 2016 году, когда от сторон поступила последняя информация, существовали какие-либо перспективы успешного взыскания присужденных судом компенсаций в пользу заявителя.

60. Соответственно, в данном деле Европейский Суд не усматривает оснований отклониться от принятого им подхода к ответственности государства по долгам унитарных предприятий на том основании, что формально компания считалась действующей с точки зрения законодательства Российской Федерации.

61. В остальном Европейский Суд уже рассматривал прочие аргументы, выдвигаемые властями, в деле "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia). Суд признал, что существующая правовая система в Российской Федерации не предоставляет унитарным предприятиям институциональной и операционной независимости, которая бы освобождала государство от ответственности в соответствии с Конвенцией в отношении долговых обязательств таких предприятий (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 193-204). Для того чтобы решить вопрос об ответственности государства по долгам унитарных предприятий, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, осуществляло ли государство в рамках настоящего дела фактически и каким именно образом широкие контрольные полномочия, предусмотренные законодательством Российской Федерации (ibid., §§ 204-206). Настоящее дело аналогично делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia) (ibid., §§ 208-219) с позиции функций предприятий-должников и степени фактического контроля, осуществляемого властями над деятельностью компаний.

62. Во-первых, компания была учреждена с целью предоставления услуг, имеющих большое значение для местного населения, таких как энергоснабжение (см. выше § 7). Имущество, предоставленное для этих целей, подпадало под особый правовой режим по законодательству Российской Федерации, поскольку составляло "активы особой важности". Тарифы на поставку электричества устанавливались властями. Поэтому компания в силу своих функций была поставлена под строгий контроль со стороны властей (см., среди многих других, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 208-210; Постановление Европейского Суда по делу "Лятская против Российской Федерации" (Lyatskaya v. Russia) от 18 сентября 2008 г., жалоба N 33548/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 9 (примеч. редактора).), § 14; и Постановление Европейского Суда по делу "Ершова против Российской Федерации" (Yershova v. Russia) от 8 апреля 2010 г., жалоба N 1387/04* (* См.: там же. 2010. N 10 (примеч. редактора).), § 58).

63. Во-вторых, собственник распоряжался активами компании-должника по собственному усмотрению. В частности, по его распоряжению все активы, предоставленные компании-должнику, были переданы в аренду в ООО, и он формально одобрил соответствующую передачу (см. выше §§ 9 и 12). В результате, как установили судебные приставы, компания-должник более не имела возможности осуществлять свою экономическую деятельность и была неспособна удовлетворять претензии своих кредиторов в связи с отсутствием активов (см. выше §§ 19 и 23). Далее, не оспаривался тот факт, что районная администрация, которая обязана была осуществлять надзор за использованием имущества, предоставленного компании-должнику (см. выше § 46), а также ставить цели и задачи экономической деятельности компании-должника и контролировать их достижение (см. выше § 50), не была осведомлена о ситуации в компании. Однако, как следует из материалов дела, в течение многих лет учредитель не принимал никаких мер по исправлению ситуации в лучшую сторону.

64. По мнению Европейского Суда, данные факты свидетельствуют о том, что фактически орган муниципального управления осуществлял значительный контроль за предприятием. Соответственно, Суд приходит к заключению, что компания-должник не обладала достаточной организационной и оперативной независимостью от органа муниципального управления, и поэтому отклоняет возражение ratione personae властей государства-ответчика.

65. Следовательно, ответственность по долговым обязательствам компании-должника перед заявителем в соответствии со вступившими в силу судебными решениями, вынесенными в его пользу, должна быть согласно Конвенции возложена на государство.

2. Выводы

66. Европейский Суд также отмечает, что жалоба на неисполнение судебных решений не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции, и что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалоб

67. Европейский Суд отмечает, что решения суда, вынесенные в пользу заявителя, на настоящий момент не исполнены. В целом ряде других дел Суд уже устанавливал нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении вопросов, аналогичных тем, что рассматриваются в настоящем деле (например, см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia), §§ 208-224). Суд не усматривает каких-либо оснований для того, чтобы прийти к иному заключению в настоящем деле. Власти государства-ответчика, которые в настоящем деле на протяжении длительного времени отказывались принимать необходимые меры для исполнения вступивших в законную силу решений суда, тем самым свели на нет полезное действие пункта 1 статьи 6 Конвенции и лишили заявителя возможности получить полагающиеся ему денежные средства, что является несоразмерным вмешательством в право на беспрепятственное пользование своим имуществом.

68. Таким образом, в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением вступивших в силу и обязательных судебных решений, вынесенных в пользу заявителя.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

69. Заявитель жаловался на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении неисполнения решений суда. Он сослался на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

70. Европейский Суд отмечает, что данная часть жалобы должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу. Однако, учитывая вывод в отношении статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, было ли в настоящем деле допущено нарушение статьи 13 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

71. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб и моральный вред

72. Заявитель выдвинул следующие требования о возмещении материального ущерба. Во-первых, он потребовал возмещения в сумме 1 709 537 российских рублей, что составляет сумму невыплаченных ему долгов по решениям от 4 февраля и 17 апреля 2009 г., с индексацией согласно решениям районного суда от 21 июля 2014 г. и 27 апреля 2016 г., плюс проценты, присужденные районным судом 8 декабря 2014 г. (с индексацией от 27 апреля 2016 г.) и 19 апреля 2016 г.

73. Кроме того, он потребовал выплаты ему 58 310 и 3 150 российских рублей в качестве увеличения присужденных ему сумм на основании инфляции за период до 1 сентября 2016 г., и представил соответствующие расчеты. Также он потребовал выплаты 8 878 российских рублей в качестве компенсации судебных издержек и 206 906,14 и 91 698,75 российских рублей в качестве возмещения по двум займам, полученным им в двух частных банках, как он утверждает, в результате неисполнения решений суда.

74. Он также требовал 19 555 евро в качестве компенсации морального вреда.

75. Власти Российской Федерации посчитали требование в отношении 1 709 537 российских рублей необоснованным, поскольку данные суммы могли быть взысканы на внутригосударственном уровне. Также они утверждали, что требование в отношении компенсации сумм, по которым заявитель имеет задолженность перед банками за пользование займами, и сумм судебных издержек не имеет отношения к настоящей жалобе. Наконец, власти возражали в отношении требования компенсации морального вреда, считая его необоснованным, и подчеркнули, что по данному пункту отсутствуют основания для присуждения компенсации, поскольку права заявителя не нарушались.

76. Европейский Суд установил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением до настоящего времени вынесенных в пользу заявителя решений судов. Наиболее подходящей формой компенсации в отношении нарушения статьи 6 Конвенции является обеспечение того, чтобы заявитель в максимально возможной степени оказался в ситуации, в которой он бы находился в отсутствие нарушения требований статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Познахирина против Российской Федерации" (Pozhakhirina v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалоба N 25964/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 7 (примеч. редактора).), § 33). Европейский Суд определил, что с учетом выявленных нарушений указанный принцип также применим к настоящему делу, и считает, что власти должны выплатить заявителю эквивалент в евро сумм присужденных и невыплаченных по вступившим в силу судебным решениям, вынесенным в пользу заявителя.

77. Европейский Суд также считает, что достаточность компенсации уменьшилась бы, если бы она подлежала выплате без ссылки на различные обстоятельства, снижающие ее ценность, такие как длительная задержка исполнения (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гиззатова против Российской Федерации" (Gizzatova v. Russia) от 13 января 2005 г., жалоба N 5124/03* (* См.: там же. (примеч. редактора).), § 28). Суд отмечает, что суды государства-ответчика в 2014 и 2016 годах удовлетворили требования заявителя об индексации присужденных ему сумм компенсаций, а также выдали предписание должнику выплатить заявителю пени за задержку выплат (см. выше §§ 29, 30, 32, 33, 35, 37 и 38). Ни одно из указанных решений судов не было исполнено унитарным предприятием-должником. Заявитель не подавал каких-либо дополнительных жалоб в отношении вышеуказанных решений суда, и фактически любое такое требование выходило бы за рамки первоначальной жалобы заявителя - Европейский Суд будет ссылаться на данные решения судов Российской Федерации в качестве подтверждения и обоснования расчетов инфляции и пеней, произведенных заявителем. Далее Европейский Суд отмечает, что власти государства-ответчика не опровергли размер требуемой суммы, избранный заявителем метод расчета ущерба (корректировка на инфляцию плюс процент за просрочку выплаты, в качестве дополнительной корректировки инфляции), рассматриваемый период или метод расчета, использованный внутригосударственными судами. Соответственно, Европейский Суд не усматривает причин не соглашаться с указанными расчетами.

78. В совокупности Европейский Суд присуждает к выплате заявителю сумму в евро, эквивалентную 1 709 537 рублям, на покрытие невыплаченных заявителю сумм компенсаций, присужденных ему судебными решениями от 4 февраля и 17 апреля 2009 г., с корректировкой по двум решениям суда об индексации от 27 апреля 2016 г. плюс сумму, присужденную заявителю в качестве пеней по неплатежам, с последующим индексированием (см. выше § 72), что в итоге составляет 22 882 евро плюс налоги, которыми может облагаться данная сумма. Что касается остальной части требований, Европейский Суд не усматривает какой-либо причинной связи между установленным нарушением и заявленным материальным ущербом, поэтому он отказывает в удовлетворении требований в оставшейся части.

79. С учетом всех относящихся к делу обстоятельств и своей прецедентной практики (см. Постановление Европейского Суда по делу "Воронков против Российской Федерации" (Voronkov v. Russia) от 30 июля 2015 г., жалоба N 39678/03* (* См.: там же. 2016. N 7 (примеч. редактора).), § 68) Европейский Суд присуждает заявителю 2 000 евро в порядке компенсации морального вреда, а также любую сумму налога, взимаемого с этой суммы, и отказывает в удовлетворении остальных требований в этом отношении.

В. Расходы и издержки

80. Заявитель потребовал 53 733,61 российских рублей в качестве компенсации издержек и расходов, понесенных в ходе разбирательств в Европейском Суде. Данная сумма включает 50 000 российских рублей, уплаченных заявителем по двум соглашениям об оказании юридических услуг и 3 202,96 российских рублей за почтовые расходы. Он также настаивал на том, что затраты на отправку его корреспонденции в Европейский Суд от 14 июля 2011 г. также должны быть проиндексированы в соответствии с инфляцией, и предоставил соответствующий расчет.

81. Власти государства-ответчика были согласны, что заявитель обосновал свои претензии в отношении суммы 53 202,96 российских рублей, приложив соответствующие документы, и признают, что указанная сумма может быть присуждена к выплате заявителю. Однако они возражали против метода расчета индексации стоимости почтовых расходов, использованного заявителем, считая его необоснованным и недостоверным.

82. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и свою прецедентную практику, а также отмечая позицию властей по данному вопросу, Европейский Суд считает целесообразным присудить заявителю 53 202,96 российских рублей, то есть сумму, эквивалентную 730 евро, плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма. Он отказывает в удовлетворении остальной части требований заявителя в отношении расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

83. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил данную жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением двух вступивших в силу решений суда, вынесенных в пользу заявителя;

3) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил:

(a) что власти государства-ответчика должны в течение трех месяцев выплатить заявителю указанные ниже суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу на день выплаты:

(i) 22 882 (двадцать две тысячи восемьсот восемьдесят два) евро плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма, в порядке компенсации материального ущерба;

(ii) 2 000 (две тысячи) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в порядке компенсации морального вреда;

(iii) 730 (семьсот тридцать) евро плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы, в порядке компенсации расходов и издержек;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

5) отклонил остальную часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 октября 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда