Проблемы и перспективы унификации терминологии (В.Ю. Туранин, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2002 г.)

Проблемы и перспективы унификации терминологии

Общепризнанно, что несогласованное использование терминов, обозначающих одно и то же понятие, в нормативных актах различных отраслей права является серьезной проблемой межотраслевого взаимодействия. Нестабильность терминологического поля создает прямую угрозу эффективности нормотворческого процесса. В связи с этим в настоящее время на первый план выходит проблема унификации юридической терминологии в российском нормативном массиве.

На наш взгляд, эту работу следует проводить в два этапа, которые условно можно охарактеризовать как подготовительный и основной.

На первом этапе в результате логико-понятийного анализа юридического языка необходимо разработать четкую сетку терминов, подлежащих унификации. Подобная сетка должна представлять заранее заданную семантическую модель юридической терминологической системы.

На втором этапе, уточняя, систематизируя и унифицируя названия того или иного понятия, необходимо: 1) учесть все известные русские наименования-синонимы, обозначающие данное понятие; 2) отделить слова устаревшие, не подлежащие употреблению в современном юридическом языке; 3) отделить наименования, не отвечающие стилистическим нормам русского языка; 4) оставшиеся термины проанализировать с точки зрения традиции, давности их употребления, устойчивости в юридическом языке.

В результате проделанной работы, для устранения терминологического разнобоя, следует выбрать основное наименование соответствующего юридического понятия, которое и должно быть подвергнуто систематизации как стандартное, общепринятое и обязательное к употреблению в юридическом языке. В качестве главного источника существования понятийного аппарата юридического языка нужен единый понятийный словарь, изданный в книжном варианте и доступный каждому заинтересованному лицу.

Работа по унификации юридических терминов требует привлечения как ведущих специалистов в области юриспруденции, так и ученых-лингвистов, обладающих широкой эрудицией. Если юристы призваны очертить этапы истории исследуемой отрасли или права в целом, выделить основные нормативные источники, проследить развитие понятийного аппарата, то лингвисты могут оказать существенную помощь в извлечении терминов из источников права, их анализе и классификации. Отметим, что основную работу по определению логико-понятийной модели и выделению терминосистемы, подлежащей унификации, следует проводить при непосредственном сотрудничестве юристов и лингвистов. Вместе они должны трудиться и над определениями терминов, которые также нуждаются в унификации. Причем если юристы обязаны стремиться к разработке наиболее точной дефиниции, то основная задача лингвистов заключается в том, чтобы придать этому определению лексикографически четкий, лаконичный и стилистически выдержанный вид, соответствующий нормам русского языка.

Проведенная унификация юридического терминологического пространства позволит нормодателю четче и корректнее выстраивать структуру каждого конкретного законодательного акта и нормативного массива в целом, уделяя при этом особое внимание содержанию текста закона.

Попытаемся подтвердить наши выводы несколькими примерами.

Анализ законодательного текста показал, что наблюдаются некоторые неточности при употреблении термина "ущерб" в контексте ст.42 и 52 Конституции РФ. В статье 42 Конституции устанавливается, в числе других, право каждого человека на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Статья 52 содержит положение, в соответствии с которым государство должно обеспечивать потерпевшим от преступлений и злоупотреблений властью доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. При этом ст.53 Конституции РФ предусматривает: "Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц".

В данной ситуации возникает вопрос, почему законодатель в контексте ст.42 и 52 Конституции РФ использует термин "ущерб", а в ст.53 - "вред"? Если исходить из юридической сути указанных терминов, то следует заметить, что термин "ущерб" является лишь частью понятия "вред" и означает лишь фактически понесенные расходы, утрату или повреждение имущества в связи с совершением преступления. Обратим внимание также на то, что в статьях УК РФ, посвященных экологическим преступлениям (ст.246, 247), устанавливается ответственность за причинение вреда здоровью человека, а не ущерба. В ГК РФ также регулируются правоотношения, связанные с возмещением вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина. "Такая небрежность в словоупотреблениях, имеющая место в Основном законе государства, может породить дискуссию по поводу того, не следует ли перенести концепцию возмещения реального ущерба вместо возмещения вреда в полном объеме из сферы имущественных отношений в сферу преступлений против жизни и здоровья и поставить под сомнение правомерность возмещения утраченного заработка кормильца при убийстве потерпевшего"*(1), - справедливо замечает А. М. Рабец. Поэтому, чтобы избежать возможных разночтений при интерпретации в рамках статей 42 и 52 Конституции РФ термина "ущерб", целесообразно, на наш взгляд, в данных нормах использовать единый термин "вред".

Можно привести и другой пример, свидетельствующий о различном толковании понятий, схожих по содержанию, в нормативных актах различных отраслей права. В статье 55 ГК РФ применительно к юридическим лицам закреплены термины "представительство" и "филиал". Причем представительством является "обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения, которое представляет интересы юридического лица и осуществляет их защиту", а филиал - это "обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения и осуществляющее все его функции или их часть, в том числе функции представительства". В то же время в части первой Налогового кодекса РФ, принятой несколько позже, чем часть первая ГК, в ст.11 вместо терминов "представительство" и "филиал" закреплено понятие "обособленное подразделение организации". При этом понимается оно как "любое территориально обособленное от нее подразделение, по месту нахождения которого оборудованы стационарные рабочие места". Казалось бы, в нормативном поле функционирует одно понятие, которое выражено различными по форме, но идентичными по содержанию терминами - "представительство" и "филиал" - с одной стороны, "обособленное подразделение организации" - с другой. Однако в ст.11 Налогового кодекса, наряду с приведенной дефиницией, содержится немаловажное уточнение, значительно расширяющее семантические границы термина "обособленное подразделение организации". Подразделение организации признается обособленным "независимо от того, отражено или не отражено его создание в учредительных или иных организационно-распорядительных документах организации, и от полномочий, которыми наделяется указанное подразделение". Как известно, в соответствии с гражданским законодательством "представительства и филиалы должны быть указаны в учредительных документах создавшего их юридического лица" (ст.55 ГК РФ). Получается, что понятие "обособленное подразделение организации" в рамках Налогового кодекса РФ обладает расширенной семантической амплитудой, включая номинации "представительство" и "филиал". На первый взгляд, исследуемая ситуация также имеет коллизионный характер, поскольку никаких других обособленных подразделений юридического лица, кроме представительств и филиалов, гражданское законодательство не предусматривает. Однако в данном случае законодатель, формулируя дефиницию понятия "обособленное подразделение организации" в Налоговом кодексе, вполне оправданно расширил рамки ГК, действуя исключительно в целях повышения эффективности налоговой политики в России.

Подчеркнем, что в нормотворческом процессе особое внимание следует уделять информативной стороне языковых конструкций, делая законодательный текст более подробным и, как следствие, - более понятным. К сожалению, сейчас из-за неоднозначности некоторых межотраслевых понятий правоприменитель испытывает определенные трудности, связанные с их правильным пониманием.

В. Ю. Туранин,

старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса,

трудового права Белгородского государственного университета,

кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 11, ноябрь 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Рабец А. М. Обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью. М.: Федеральный фонд ОМС, 1998. С.20.