Определение Конституционного Суда РФ от 28 февраля 2023 г. N 365-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чобану Лилиана Иоана на нарушение его конституционных прав абзацами первым и вторым пункта 11 статьи 61.11 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Л.И. Чобану к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Постановлением арбитражного апелляционного суда, вынесенным в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью и оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции, было отменено определение арбитражного суда первой инстанции, установлено наличие оснований для привлечения гражданина Л.И. Чобану к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, приостановлено производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами должника.

Впоследствии производство было возобновлено, и определением арбитражного суда гражданин Л.И. Чобану привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 37 996 457,76 руб.

Л.И. Чобану оспаривает конституционность абзацев первого и второго пункта 11 статьи 61.11 "Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов" Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

По мнению заявителя, данные законоположения противоречат статьям 15, 17 (часть 3), 18, 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 - 3), 46 (часть 1), 49 (часть 1), 54 (часть 2), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им в системе действующего правового регулирования сложившейся правоприменительной практикой, по общему правилу устанавливают размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, единственным основанием привлечения которого к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов является непредставление временному и (или) конкурсному управляющему документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, равным совокупному размеру требований кредиторов, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника, без обязанности установления арбитражным судом причинной связи между допущенным контролирующим должника лицом нарушением (непредставление документов) и размером понесенных кредиторами должника в результате этого нарушения убытков и с возложением на контролирующее лицо бремени доказывания меньшего размера причиненных кредиторам в результате допущенного им нарушения убытков.

Кроме того, заявитель просит отменить судебные акты о привлечении его к субсидиарной ответственности.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что обязанность возместить причиненный вред - мера гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между этим поведением и наступлением вреда, а также его вину; строгое соблюдение условий привлечения к ответственности необходимо и в сфере банкротства юридических лиц, пренебрежение ими влечет нарушение конституционных прав граждан, и прежде всего права собственности, соответственно, установление состава гражданского правонарушения требуется при привлечении к гражданско-правовой ответственности, даже если бездействие, повлекшее возникновение убытков, вызвано нарушением специальных норм Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (постановления от 5 марта 2019 года N 14-П, от 18 ноября 2019 года N 36-П и др.).

Согласно пункту 11 статьи 61.11 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (абзац первый); размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого контролирующего должника лица (абзац второй).

Вместе с тем Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" предусматривает, что контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует; такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов (пункт 10 статьи 61.11).

Как было указано в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, т.е. те, без которых объективное банкротство не наступило бы; суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (пункт 16).

Таким образом, оспариваемые положения, определяющие размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, рассматриваемые во взаимосвязи с иными нормами Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и разъяснениями, содержащимися в указанном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, предусматривают учет вины контролирующего должника лица в признании должника несостоятельным (банкротом), а также добросовестность и разумность его действий, предполагают проверку судом наличия причинно-следственной связи между его действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством, преследуют цели достижения определенности в вопросе о размере субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, а также обеспечения баланса имущественных интересов как привлекаемого к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, так и кредиторов должника, не противоречат общим правилам привлечения к гражданско-правовой ответственности и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя.

Установление же и оценка фактических обстоятельств конкретного дела, равно как и отмена судебных решений, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она закреплена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.

Кроме того, в соответствии с пунктом 3 статьи 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" жалоба на нарушение нормативным актом конституционных прав и свобод допустима, если исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты прав заявителя при разрешении конкретного дела. При этом под исчерпанием внутригосударственных средств судебной защиты понимается подача в соответствии с законодательством о соответствующем виде судопроизводства заявителем кассационной жалобы в суд максимально высокой для данной категории дел инстанции или в случае, если вступившие в силу судебные акты по данной категории дел подлежат обжалованию только в надзорном порядке, надзорной жалобы, если судебный акт, в котором был применен оспариваемый нормативный акт, был предметом кассационного или надзорного обжалования в связи с применением этого нормативного акта, а подача кассационной или надзорной жалобы не привела к устранению признаков нарушения прав заявителя.

Между тем представленные судебные акты не подтверждают факта исчерпания заявителем внутригосударственных средств судебной защиты его прав при разрешении спора с его участием в части, касающейся определения размера субсидиарной ответственности.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чобану Лилиана Иоана, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин