КОММЕНТАРИИ К ПОСТАНОВЛЕНИЯМ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО СТАТЬЕ 6 КОНВ

Комментарии к некоторым постановлениям Европейского Суда по правам человека, вынесенным по Статье 6 Конвенции

Предлагаемые вниманию читателя в настоящем издании Постановления Европейского Суда по правам человека по делам "Л. против Финляндии" и "Ротару против Румынии", вынесенные Судом сравнительно недавно, в 2000 году, имеют весьма важное значение для толкования Статьи 6 Конвенции применительно к конкретным обстоятельствам, возникшим по этим весьма интересным делам. Все эти дела объединяет то обстоятельство, что так или иначе вопросы касаются процессуальных гарантий судопроизводства ряда европейских стран. При всех различиях процессуальных норм Финляндии и Румынии эти дела имеют значение для формирования судебно-процессуальной практики не только этих стран, но и каждого государства-участника Конвенции.

Право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное Статьей 6 Конвенции, приобретает и для Российской Федерации конкретное воплощение в конкретных делах, попавших в орбиту ЕСПЧ. Понимание и применение прецедентного права Европейского Суда по Статье 6 Конвенции чрезвычайно важно как для судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации, так и для прокуроров, адвокатов, всех практикующих юристов России, а также процесса обучения в высших юридических учебных заведениях нашей страны. Судебная реформа, которая сейчас происходит в Российской Федерации, не может пониматься без тех критериев и стандартов, которые называются "европейским процессуальным правом". Это связано прежде всего с конституционным положением России о том, что нормы международного договора Российской Федерации (в данном случае речь идет о Европейской Конвенции и Протоколах к ней) являются составной частью правовой системы Российской Федерации и должны применяться судами России непосредственно, тем более, когда речь пойдет о возможном противоречии федерального законодательства и правоприменительной судебной практики России положениям Конвенции и, в частности, ее Статье 6. Особо следует подчеркнуть, что как Конвенция в целом, включая ее Протоколы, так и каждая норма этого важнейшего международного договора Российской Федерации должны пониматься и применяться в их толковании Европейским Судом по правам человека. В этом существеннейшее отличие применения Конвенции от ряда других международных договоров Российской Федерации, и из этого необходимо исходить при применении Конвенции в Российской Федерации, прежде всего в ходе российского судопроизводства. Необходимо искоренить понимание того, что Европейский Суд по правам человека является какой-то "четвертой инстанцией российского судопроизводства". Европейский Суд не может ни отменить, ни изменить любое решение российского суда, однако Европейский Суд может признать конкретное судебное решение и конкретные действия российских судебных властей противоречащими Конвенции (в ее понимании Европейским Судом). Это новелла для правоприменительной практики России, но это данность, из которой надо исходить.

В силу изложенного любой судья любого суда России должен не только знать положения Статьи 6 Конвенции, но и самым внимательным образом отслеживать новые аспекты толкования этой статьи Европейским Судом, которые подчас будут не совсем обычны для понимания применительно к той системе образования, в которой российский практикующий юрист был воспитан. При этом хотел бы отметить, что упомянутая система образования была не такой плохой. Однако изменившиеся обстоятельства и российский судебный процесс после 5 мая 1998 г. (даты вступления в силу Конвенции для Российской Федерации) самым существенным образом изменились. Давайте проанализируем те аспекты, которые Суд принимал во внимание по каждому из названных двух дел. Прежде всего остановимся на деле "Л. против Финляндии".

Согласно пункту 1 Статьи 6 Конвенции "каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на публичное разбирательство..."*. Заявители по данном делу утверждали, что финляндский суд уезда отказал в проведении устных судебных слушаний, несмотря на то, что заявители ходатайствовали об этом. При этом заявители мотивировали необходимость проведения устных слушаний в Административном суде уезда.

В § 130 Постановления ЕСПЧ особо отмечено, что ходатайство о проведении устных слушаний было отклонено 17 марта 1997 г., несмотря на то, что соответствующее положение финляндского процессуального права, предписывающее обязанность суду уезда провести устные слушания при требовании стороны, вступило в силу до этой даты, а именно - 1 декабря 1996 г. ЕСПЧ получил мнение властей Финляндии по этому вопросу, отраженное в § 131 Постановления, о том, что право на "публичное разбирательство" согласно пункту 1 Статьи 6 Конвенции влечет за собой право на устные слушания, если не существует исключительных обстоятельств, оправдывающих отказ от таких слушаний.

Власти Финляндии не оспаривали того факта, что Административный суд графства должен был обеспечить проведение устных слушаний, если того требует заинтересованная сторона. При этом власти Финляндии утверждали, что Административный суд обладает дискреционными полномочиями по вопросу назначения или отказа от назначения устных слушаний, inter alia, если суд считает, что необходимость в устных слушаниях с очевидностью отсутствует, исходя из характера дела или иных причин. Интересно, что власти Финляндии сослались на предположение, что "устные слушания, скорее всего, не могли выявить новых доказательств, влияющих на дело", а суд уезда "имел в своем распоряжении всю необходимую информацию по делу, а доводы заявителей в суде уезда не были способны поднять такие вопросы факта и права..., которые бы потребовали устных слушаний".

Для того чтобы понять решение Европейского Суда по этому делу, необходимо иметь в виду, что Финляндия при ратификации Конвенции сделала оговорку о том, что она не гарантировала права на устные слушания в судах, в том числе применительно к данному конкретному случаю. Вместе с тем оговорка была отозвана, поскольку административные суды Финляндии стали удовлетворять критериям Конвенции с 1 декабря 1996 г., т.е. до того, как началось разбирательство, которое привело к решению суда уезда от 17 марта 1997 г. Поскольку вопросы, поднимаемые заявителями, рассматривались административными судами Финляндии и до 1 декабря 1996 г., ЕСПЧ, конечно, не мог распространить вопрос о предполагаемых нарушениях пункта 1 Статьи 6 Конвенции при отсутствии устных слушаний в ходе предшествующего рассмотрения заявлений Л. (до 1 декабря 1996 г.) в судах Финляндии. Речь идет только о последнем рассмотрении заявления Л. с вынесением финляндского судебного решения 17 марта 1997 г. Однако ЕСПЧ отметил, что ни на какой из ранних стадий рассмотрения заявлений Л. устные слушания не проводились. Основа постановления ЕСПЧ по данному делу - последний абзац § 132: ЕСПЧ не нашел никаких исключительных обстоятельств, которые в свете прецедентного права ЕСПЧ и на которые ссылались власти Финляндии могли бы оправдать отказ от проведения устных слушаний. По существу Суд не нашел других оснований для того, чтобы признать со стороны властей Финляндии факт нарушения Статьи 6 Конвенции.

Характерно и то, что при обсуждении вопроса о вреде, возможно причиненном заявителям нарушением пункта 1 Статьи 6 Конвенции, сам факт признания нарушения составляет "достаточно справедливую компенсацию заявителям за предполагаемый неимущественный вред".

Нельзя не отметить, что ЕСПЧ учел и то, что сами заявители не запросили какой-либо компенсации за нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

Данное дело должно стать предметом тщательного изучения российскими судьями. В Российской Федерации все более складывается практика расширения принципа публичности при рассмотрении гражданских дел в судах. Так называемые заочные решения могут быть только при исключительных обстоятельствах, которые должны быть действительно таковыми. Вопрос о том, будет ли когда-либо какое-либо заочное решение российского суда признано не соответствующим пункту 1 Статьи 6 Конвенции, необходимо рассматривать и в свете прецедентного решения ЕСПЧ по делу "Л. против Финляндии".

Второе дело, включенное в Сборник, по Статье 6 Конвенции - "Ротару против Румынии". В части Статьи 6 Конвенции заявитель жаловался на то, что со стороны румынского суда ему было отказано в рассмотрении жалоб об издержках и вреде, что нарушило его право на доступ к правосудию. В частности, положение Статьи 6 Конвенции о том, что "каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство... судом...".

Как бывает весьма редко в практике Европейского Суда по правам человека, власти Румынии вообще не представили доводов в свое оправдание по предполагаемым нарушениям положений Статьи 6 Конвенции в отношении Ротару. Суд посчитал, что Статья 6 может быть связана со Статьей 13 Конвенции (право на эффективные средства правовой защиты), и по существу Европейский Суд при обосновании своего решения сослался на то, что требование А.Ротару о компенсации Румынией неимущественного вреда и издержек, несмотря на то, что Апелляционный суд г. Бухареста обладал юрисдикцией для его рассмотрения, по существу проигнорировано румынской судебной системой. Тем самым, как указано в § 78 Постановления ЕСПЧ по делу А.Ротару, румынский суд, не рассмотрев соответствующие требования заявителя "об издержках и вреде", нарушил право заявителя на справедливое разбирательство по смыслу пункта 1 Статьи 6 Конвенции. При этом ЕСПЧ сослался на ранее имевшие место прецеденты по аналогичным случаям (дело "Робинс против Великобритании" и дело "Руис Ториха против Испании"). Дело А.Ротару характерно тем, что власти Румынии либо забыли об этой части жалобы А.Ротару, либо по существу не имели никаких правовых оснований для того, чтобы спорить с доводами заявителя.

Решение по делу А.Ротару поучительно для Российской Федерации. Оно должно быть изучено всеми судьями и прокурорами Российской Федерации. Отказ в рассмотрении доводов в уголовном или гражданском процессе, как признает ЕСПЧ, является нарушением пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Поэтому, если случится аналогичное обстоятельство в отношении событий, имевших место в Российской Федерации, будет весьма печально иметь такое же решение и в отношении Российской Федерации.

П.Лаптев