Состязательность в применении специальных познаний по уголовным делам (Е. Селина, "Российская юстиция", N 3, март 2003 г.)

Состязательность в применении
специальных познаний по уголовным делам

Как известно, уголовно-процессуальная форма судебной экспертизы содержит наибольшее количество препятствий для полной реализации принципа состязательности. В стадии предварительного расследования так и не удалось обеспечить по отношению к экспертизе равные права граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства в качестве обвиняемых и потерпевших, хотя законодатель к этому стремился. Потерпевшему предоставлены некоторые права (например, заявлять отвод эксперту, ходатайствовать о назначении экспертизы в другом учреждении), но на него не распространено даже право ходатайствовать о привлечении в качестве эксперта конкретного лица или о производстве экспертизы в конкретном учреждении (ст.198 УПК РФ).

О том, чтобы уравнять в правах по отношению к судебной экспертизе граждан и юридических лиц - участников процесса, а также адвокатов с органами, ведущими уголовный процесс, говорить и вовсе не приходится, поскольку большинство видов объектов экспертизы требуют особого процессуального режима, включающего в себя контроль за их состоянием, правила возможного повреждения их сведущим лицом в ходе исследования и т.п.

Объекты же являются и причиной тому, что не только воображаемый нами сейчас эксперт, но и реально допускаемый по закону специалист, привлеченный к участию в уголовном деле защитником, несмотря на номинальное право последнего "привлекать специалиста в соответствии со ст.58 УПК" (п.3 ч.1 ст.53 УПК), реально участвовать в уголовном процессе наравне со сведущим лицом, привлеченным органами предварительного расследования или судом, не может. В следственном действии привлеченный защитником специалист, если он не принят следователем в качестве единственного, назначенного и следователем тоже, часто не сможет даже дублировать действия назначенного следователем специалиста и будет осуществлять лишь функцию квалифицированного контроля за действиями последнего.

Основная нива для работы сведущих лиц, привлеченных сторонами, но не органами, ведущими процесс - содержание материалов дела, с которыми вправе знакомиться потерпевший, его представитель, обвиняемый, защитник. Они могут снимать за свой счет копии с материалов дела, в том числе с помощью технических средств. Такая широкая формулировка закона (п.13 ч.4 ст.47, п.12 ч.2 ст.42, п.7 ч.1 ст.53 УПК) позволяет сделать вывод, что обвиняемый, защитник, потерпевший вправе не только ксерокопировать листы дела, но и, не повреждая их, копировать материалы киносъемки, аудио- и видеозаписи, иные носители информации, приобщенные к делу в соответствии со ст.84 УПК. Например, защитник приходит с диктофоном на прослушивание записи "черного ящика" по делу об аварии самолета, а затем свою копию отдает избранному им специалисту-психологу.

В современном российском уголовном процессе действуют формы применения специальных познаний, сложившиеся в период значительной нереализованности принципа состязательности. Судебная экспертиза - это исследование выявленных по делу объектов, основанное на применении специальных познаний. Участие специалиста - его помощь в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств в ходе следственных действий. В качестве непроцессуальной, т.е. легитимной по сути, но не закрепленной в законе, нарождающейся формы применения познаний сведущего лица сформировалась форма участия в уголовном процессе специалиста-консультанта, устно или письменно сообщающего сведения об общеизвестных в узких кругах профессионалов фактах или о результатах непроцессуального, не связанного с делом (например, медицинского) исследования или обследования либо делающего несложные (не требующие исследования) выводы по материалам дела. Сегодня участие специалиста-консультанта в судебном заседании закреплено в законе: в соответствии с ч.1 ст.58 УПК специалист привлекается к участию в процессуальных действиях, в числе прочего, для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Если специалист не просто сообщает сведения об общеизвестных в научных кругах фактах, а приводит какие-либо выводы о конкретных обстоятельствах дела, он основывается на материалах дела. И это сближает его деятельность с экспертизой, проводимой исключительно по материалам дела. Отметим тут же, что на уровне закона материалы дела в качестве объектов судебной экспертизы впервые узаконены в Федеральном законе "О государственной судебно-экспертной деятельности".

Перед теорией уголовного процесса поставлен новый вопрос: как отличить консультацию по материалам дела от экспертизы, проводимой исключительно по материалам дела (например, посмертной судебно-психологической экспертизы потерпевшего)? Думается, что немалое значение здесь имеют организационные условия, и их учет справедлив и закономерен. Органы, ведущие уголовный процесс, приглашают консультанта, если деятельность сведущего лица не требует особых времени и усилий, а в противном случае назначают экспертизу. Это, пожалуй, верный признак, поскольку выработанный теорией уголовного процесса для разграничения работы следователей и экспертов с вещественными доказательствами признак очевидности или неочевидности вывода здесь был бы расплывчат и неконкретен.

Очень важный аргумент в пользу назначения экспертизы - потребность скорее в коллективном мнении сведущих лиц, нежели в выводах одного из них, продиктованная практикой коллективного решения такого рода вопросов в экспертных учреждениях. По закону общий вывод могут сделать только эксперты, но не специалисты.

Теперь посмотрим на все это глазами защитника. Экспертиза по материалам дела не имеет четких границ от подготовительной к консультации деятельности специалиста. Большую роль здесь играют организационные вопросы, а следовательно, вопросы оплаты работы сведущего лица, привлеченного защитником в качестве специалиста. Тут приходится пока ограничиться констатацией неурегулированности: оплата сложного аналитического исследования в рамки оплаты услуг специалиста не укладывается. Зато самое главное может быть обеспечено: защитник в состоянии представить сведущему лицу копии материалов дела.

Даже оформленный как консультативное заключение, изложенный устно в суде вывод такого специалиста может равноправно конкурировать с заключением эксперта по тем же вопросам, полученным органами расследования или судом. Ведь оценке достоверности и силы на весах правосудия подлежат однородные сведения об одних и тех же фактах, а не наименования их источников. Таким образом, в части экспертиз, проводимых по материалам дела, у защитника есть серьезное альтернативное средство доказывания. Кроме того, по материалам дела могут проводиться не только судебно-психологические, но и бухгалтерские, и медицинские экспертизы по документам, и другие.

Судья Челябинского областного суда В. Смирнов (см.: Российская юстиция. 2002. N 1. С. 60) в этой части предлагает изменить УПК и разрешить в качестве самостоятельного средства доказывания несудебную экспертизу для тех случаев, когда судебная экспертиза не обязательна, не требуется процессуального принуждения, представления подлинных материалов дела и вещественных доказательств. Соглашаясь с сутью очерченного для участников процесса поля по самостоятельному привлечению познаний сведущих лиц, необходимо уточнить, что несудебные экспертизы, указанные в законе как средства доказывания, становятся процессуальными, т.е. следственными (судебными) действиями и в качестве таковых сливаются по значению с судебными экспертизами. Для обеспечения одновременно и состязательности, и надлежащего контроля за сохранением определенными объектами свойств, обеспечивающих достоверность доказательств, необходимо достижение двух целей: разрешить сторонам назначение экспертиз и ограничить их случаями, когда не требуется процессуального принуждения, представления подлинных материалов дела и вещественных доказательств. Думается, изложенное широкое понимание консультации специалиста позволяет этого достичь.

Помимо материалов дела, доступными сторонам могут оказаться и некоторые другие объекты, нуждающиеся, на их взгляд, в экспертном исследовании. Речь идет о вещественных доказательствах, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле и возвращаются их владельцам (ст.82 УПК). Чаще всего у потерпевшего возникает необходимость вызвать к ним оценщика. Но потерпевший не вправе привлекать специалиста, да и проблематично оценочную деятельность рассматривать как консультативную, а не экспертную, поскольку речь идет не о доступных всем представителям сторон, всеми ими копируемых материалах дела, а об объекте совсем другого процессуального режима. Здесь применимы только положения о судебной экспертизе, если, конечно, законодатель не произведет значительных изменений процедуры. Но вполне справедливо говорить о наличии реальной проблемы, поскольку по значению, придаваемому рассматриваемым вопросам практикой, можно судить о тенденции перехода инициативы назначения экспертизы к потерпевшему, наиболее заинтересованному в соблюдении всех правил получения оценочного заключения о повреждениях, причиненных его вещи.

Е. Селина,

доцент Кубанского госуниверситета,

кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 3, март 2003 г.