Договор обмена валюты с участием граждан (Т.В. Закупень, С.А. Кмить, "Законодательство", N 9, сентябрь 2003 г.)

Договор обмена валюты с участием граждан

     Вступление                                                          

     Договор мены                                                        

     Купля-продажа                                                       

     Обмен валюты с участием граждан как  особая  разновидность договора 

     купли продажи                                                       

Вступление

В современных условиях рыночной экономики субъекты гражданского оборота имеют не только гарантированное законом право собственности на валютные ценности, в том числе и на иностранную валюту, но и обладают достаточно широкой свободой распоряжаться ими, в частности, путем обмена одного вида валюты на другой. Нормативное регулирование отношений, возникающих по поводу валютных ценностей, относится к отрасли валютного законодательства. Вместе с тем, в результате заключения сделок, направленных на получение одной валюты в счет отчуждения другой, между субъектами оборота возникают также и сугубо имущественные отношения. В связи с этим возникают вопросы о гражданско-правовой квалификации этих сделок, характера возникающих из них обязательств по передаче денег, а также определения гражданско-правовых последствий неисполнения этих обязательств.

В действующем законодательстве нет единого правового определения сделок обмена валюты, позволяющего однозначно отнести их к тому или иному виду договоров. Сделки такого рода определяются законодателем, в частности, как "операции покупки и обратной продажи иностранной валюты", "продажа части валютной выручки", "валютно-обменные операции"*(1). Применительно к Закону РФ от 9 октября 1992 г. N 3615-I "О валютном регулировании и валютном контроле" (Валютный закон) в литературе отмечалось, что, несмотря на употребление к валютным операциям понятия "сделка", "...Валютный закон не дает определения сделки с валютными ценностями (валютной сделки)"*(2). Отсутствие общего легального определения этих сделок и использование законодателем в соответствующих случаях различных определений обусловлены задачами валютного, а не чисто гражданского законодательства. Оно устанавливает в соответствии с этими задачами различное нормативное регулирование отношений участников оборота по таким сделкам, в том числе и в зависимости от их субъектного состава. В настоящей статье рассматриваются сделки по обмену валюты с участием граждан.

Как видно из приведенных определений, законодатель, выделяя валютно-обменные сделки по объекту, на который направлены действия участников оборота (валюта), отмечает характер этих действий, внешне аналогичный действиям сторон, составляющим содержание обязательств по договорам купли-продажи и мены. Несмотря на то, "...что основной правовой целью обоих договоров является передача имущества в собственность..."*(3), купля-продажа и мена выделены гражданским законодательством в качестве самостоятельных видов договоров. Учитывая, что "...денежное обязательство входит в состав всех возмездных договоров, кроме мены..."*(4), гражданско-правовая квалификация сделок по обмену валюты в качестве договора мены либо договора купли-продажи имеет большое практическое значение для определения правовых последствий нарушения сторонами своих обязательств, возникающих из этих сделок, в частности, предусмотренных ст.395 ГК РФ.

Договор мены

Результатом перехода к рыночным отношениям стала либерализация законодательных ограничений на совершение физическими лицами сделок с иностранной валютой. Вследствие этого возникла необходимость гражданско-правовой квалификации заключаемых с этой целью договоров.

Для определения общего круга сделок по обмену валюты судебная практика изначально использовала обобщающий термин "сделки купли-продажи иностранной валюты"*(5). В соответствии с п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами"*(6) (постановление N 13/14) указанные сделки рекомендовано рассматривать именно как сделки "по обмену валюты", поскольку в обязательствах, возникающих из этих сделок, валюта (деньги) исполняет роль товара. Вследствие такой квалификации эти обязательства нельзя считать денежными. В результате этого к ним неприменимы правила, регулирующие денежные обязательства, в частности, последствия, предусмотренные ст.395 ГК РФ.

Л.А. Новоселова, рассматривая правовые конструкции и теоретические подходы, "...которые легли в основу официальных рекомендаций..."*(7), приводит следующие доводы в пользу юридической квалификации этих сделок как договора мены, а не как договора купли-продажи. "В международной торговле и банковской практике валюты могут, не выполняя в сделке функции средства платежа, покупаться и продаваться как товар, определенный родовыми признаками. Поскольку на практике такие сделки называются сделками купли-продажи валюты, нередко обязательства одной из сторон рассматриваются как обязательства покупателя уплатить покупную цену, т.е. как разновидность денежного обязательства. Необходимо, однако, отметить, что в основе таких отношений лежат обменные валютные сделки, в которых нет покупателя и продавца, нет товара и противостоящих ему денег. Предметом сделки является обмен одного вида денег на другой. Различные виды валют выступают как обмениваемые товары"*(8).

Мы не оспариваем того, что в этих сделках нет товара и противостоящих ему денег (а именно этот тезис положен в основу отграничения сделок купли-продажи валюты от договоров купли-продажи в чистом виде). Но несмотря на это, приведенная аргументация представляется нам все же не вполне соответствующей гражданско-правовой квалификации сделок "купли-продажи валюты" как договора мены.

Во-первых, с формально-юридической точки зрения такая квалификация этих сделок прямо противоречит положениям гражданского законодательства, квалифицирующего эти сделки как договоры купли-продажи. В соответствии с п.2 ст.454 ГК РФ к сделкам купли-продажи валютных ценностей (к которым относится иностранная валюта) применяются общие положения о купле-продаже, если законом не установлены специальные правила их купли-продажи. Таким образом, согласно этой гражданско-правовой норме, установленной на уровне ГК, иные законы могут установить специальные правила, регулирующие отношения сторон по таким сделкам, только в рамках гражданско-правовой конструкции договора купли-продажи. Безусловно, такое законодательное установление не означает, что иностранная валюта может выступать предметом только договоров купли-продажи. Она может быть также предметом договоров, например, займа или дарения. Однако юридическая квалификация договоров по обмену валюты как договоров мены принципиально противоречит гражданскому законодательству, так как, охватывая имущественные отношения сторон, возникающие при заключении этого договора, исключает саму возможность регулирования этих правоотношений в предписанной законом конструкции договора купли-продажи.

Во-вторых, сферой применения таких сделок указаны международная торговля и банковская практика. При этом не придается значения специфике отношений сторон по такому договору, обусловленной ее субъектным составом. А именно, в рассматриваемом случае - тому, что одной стороной такого договора выступает гражданин. Действующее законодательство не содержит общего ограничения по суммам таких сделок. Конкретное целевое назначение приобретаемой иностранной валюты хозяйствующим субъектом (основание покупки иностранной валюты) имеет правовое значение для возможности заключения и действительности такой сделки только для юридических лиц. Несмотря на то что одной из сторон по таким сделкам выступает имеющее соответствующую лицензию банковское учреждение, банковская практика, как таковая, не может быть основополагающим источником гражданско-правовой квалификации вида договора и, соответственно, правовой сущности возникающих из него обязательств, поскольку применительно к такого рода сделкам она руководствуется нормами не столько гражданского, сколько валютного законодательства, использующего отмеченные определения в соответствии с присущей ему межотраслевой направленностью.

В-третьих, спорна сама возможность юридической квалификации денег, являющихся средством обращения, как товара в его гражданско-правовом значении. Основным отличием договора купли-продажи и мены гражданское право традиционно считает обязанность уплаты денег вместо передачи другого имущества в счет приобретаемого товара. В соответствии со статьей 567 ГК РФ по договору мены каждая из сторон обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой. К договору мены применяются, соответственно, правила о купле-продаже, если это не противоречит правилам, регулирующим договор мены, и существу мены. При этом каждая из сторон признается продавцом товара, который она обязуется передать, и покупателем товара, который она обязуется принять в обмен. "Предметом договора мены является товар. Для уяснения термина "товар" в определении договора мены следует обратиться к договору купли-продажи (ст.454 ГК). В пункте 1 ст.454 ГК предмет купли-продажи определен как "вещь (товар)"..."*(9), передаче которого противостоит уплата определенной денежной суммы.

Следует отметить, что А. Эрделевский, рассматривая юридическое содержание договора мены и его отличие от договора купли-продажи (оно заключается в том, что "...основная обязанность покупателя в договоре купли-продажи определяется не как обязанность передать денежную сумму в обмен на приобретаемый товар, а как обязанность уплатить такую сумму..."*(10)), не относит сделки "купли-продажи валюты" к договору мены. Автор отмечает, что "...единственное полезное свойство денег - служить мерой стоимости других вещей, универсальным средством обмена - может проявиться лишь как результат распоряжения (но не пользования) ими..."*(11), в том смысле, что потребительская ценность денег, в отличие от другого имущества, связана исключительно с возможностью их свободного отчуждения, которое невозможно, если их обладатель не имеет права распоряжаться ими.

Таким образом, деньги не включаются законодателем в содержание гражданско-правового понятия товара, являющегося предметом договоров как купли-продажи, так и мены, поскольку они по сути своей противостоят всем другим видам имущества и определяют саму возможность этих видов имущества выступать в качестве товара.

Следует также отметить, что обязанность уплаты денежных средств, являющихся средством обращения, традиционно считается в отечественной цивилистике основным признаком, отличающим договор купли-продажи от договора мены. "Мена регламентируется договором, по которому одна сторона обязывается предоставить другой право собственности на какое-либо имущество, но с тем, чтобы и другая сторона передала ей право собственности на какое-либо имущество, не состоящее в деньгах. Это последнее условие именно и отличает мену от купли-продажи: если сторона, приобретающая право собственности на имущество, обязывается вознаградить противную сторону деньгами, то договор будет уже не о мене, а о купле-продаже"*(12). По мнению Л.А. Лунца, различие купли-продажи и мены основано на противопоставлении денег всем другим благам. И эта особенность распространяется как на деньги, имеющие хождение в стране, так и на иностранную валюту*(13).

Полагаем, что деньги следует признавать предметом договора мены только в тех случаях, когда они выступают в качестве индивидуально-определенных вещей. К этим случаям примыкают действия лиц, направленные на размен денег, несмотря на то, что "...сделка по обмену одной и той же валюты совершена быть не может, поскольку она противоречит существу не только мены, предпринимательства, но и самому хозяйственному обороту. Вместе с тем, мена одной и той же валюты, но различного номинала может быть признана правомерной: скажем, размен 500-рублевой купюры на пять 100-рублевых купюр для последующего расчета с продавцом, не имеющим сдачи с 500-рублевой купюры, поскольку лица, осуществляющие такой размен, преследуют в конечном итоге цель облегчения расчетов по обязательствам"*(14). Сделка о размене денег не имеет имущественно-правового значения, "...посему действующее лицо здесь не нуждается в дееспособности; на такого рода действия, в частности, не распространяется..." правило "...о запрещении представителю совершения сделок от имени представляемого в отношении себя лично или в отношении третьего лица, представителем коего он одновременно является"*(15).

Учитывая, что в XIX в. "...денежными знаками у нас были золотые монеты..., государственные кредитные билеты..., серебряные монеты... и, наконец, медные монеты..."*(16), Д.И. Мейер, рассматривая сделки о размене монет указывал, что "...в этом договоре, казалось бы, по преимуществу денежном, собственно, идет речь не о деньгах, а о монете, о том или другом сорте денег: кто выменивает кредитные билеты на золото или серебро, а также кредитные билеты значительной ценности на мелкие кредитные билеты - тот не имеет в виду, что кредитные билеты представляют денежную сумму, что золото и серебро также составляют денежную сумму. Он имеет в виду два сорта денег и выменивает один сорт на другой"*(17).

Г.Ф. Шершеневич, выделяя экономические, но не юридические свойства денег как общеупотребительного товара, отмечал, что "...в России обращаются бумажные деньги, ценность которых основывается не на общеупотребимости их, как товара, а на уверенности получить в обмен нужные товары. Бумажные деньги отличаются принудительным курсом, который придает им государство"*(18).

Таким образом, представляется, что деньги как средство обращения могли быть предметом договора мены только в экономическую эпоху денежного обращения на основе разменного стандарта. В современных мировых экономических условиях, когда денежное обращение экономически развитых стран основано на неразменном стандарте, обращающиеся в Российской Федерации денежные средства, в том числе и иностранная валюта этих стран, имеют значение именно тех бумажных денег, которые отмечены Г.Ф. Шершеневичем. Поскольку договор обмена валюты предполагает получение сторонами именно денежной суммы как средства обращения, выраженной в соответствующей валюте, а не какого-либо индивидуально-определенного сорта денег, бумажного или металлического, такой договор не следует юридически квалифицировать как договор мены. Невозможность такой квалификации обусловлена тем, что деньги, являющиеся средством обращения, в современных условиях неразменного денежного стандарта не могут с гражданско-правовой точки зрения рассматриваться в качестве товара. Рассмотрение такой сделки как сделки о размене денег не представляется логичным, поскольку, кроме отмеченного отсутствия имущественно-правового содержания такой сделки, при обмене валюты обе стороны в счет отчужденной ими денежной суммы, выраженной в одной валюте, получают денежную сумму, выраженную в другой валюте. Последствием гражданско-правовой квалификации сделок "купли-продажи" валюты как договора мены (постановление N 13/14) является то, что вытекающие из них обязательства по передаче денежных средств "...не являются денежными..."*(19). В результате к ним не применяются положения, регулирующие денежные обязательства, в частности, "...последствия, предусмотренные статьей 395 ГК РФ..."*(20).

В силу указанных причин (как экономического, так и юридического характера) полагаем, что юридическая квалификация такой сделки, как договора мены нуждается в уточнении. При ее совершении одно лицо передает другому денежные средства, являющиеся средством обращения. Такая передача представляет собой содержание денежного обязательства, поскольку обязательство получает характер денежного именно вследствие того, что оно направлено на предоставление "...вещей, исполняющих в обороте функцию средства обращения"*(21). В этой связи у нас нет достаточных юридических аргументов, чтобы не признавать обязательства по передаче денежных средств, возникающие вследствие заключения договора обмена валюты, денежными обязательствами.

В постановлении N 13/14 была предпринята попытка решить проблему гражданско-правовой квалификации сделок по обмену валюты, признав их разновидностью договора мены. Как было рассмотрено, такая квалификация не вполне соответствует сущности договора мены, предметом которого может быть только имущество, не являющееся средством обращения. Кроме того, она не объясняет, почему обязанность отчуждения денежных средств, являющихся средством обращения, по таким сделкам не представляет собой денежного обязательства, кроме как вследствие искусственного распространения на них последствий договора мены. А именно - вследствие передачи имущества, не являющегося денежными средствами.

Между тем, квалификация сделок в качестве договоров мены имеет правовые последствия. В частности, обязательства, вытекающие из сделок по обмену валюты, не признаются денежными обязательствами. А это, естественно, снижает интерес участников оборота (в том числе и граждан) к этим сделкам, поскольку в случае нарушения банками этих обязательств, граждане не могут рассчитывать на судебную защиту своих имущественных интересов путем применения к правоотношениям по таким сделкам норм, специально регулирующих денежные обязательства.

Так "...обычным следствием неисполнения или просрочки исполнения таких обязательств является взыскание убытков, в том числе возникших вследствие изменения стоимости (курса) валют"*(22). Однако в ситуации, когда к моменту исполнения просроченного обязательства курс не изменился, убытков в виде разницы в курсе валют у кредитора не возникает. Между тем, заключая "валютообменную" сделку, гражданин рассчитывает на получение к определенному сроку соответствующей суммы денег, являющихся средством обращения, и за все время просрочки должника по такому обязательству он лишен экономического блага абсолютной хозяйственной полезности, предоставляемой соответствующей суммой, которая ему причиталась. На компенсацию временного лишения этого блага направлены общие гражданско-правовые нормы, регулирующие исполнение денежных обязательств, в частности ст.395 ГК.

В правоприменительных рекомендациях судебных органов положения этой статьи не учитываются. В данном случае это происходит вследствие предлагаемой юридической квалификации обязательства, а не в результате специального законодательного регулирования.

Снижение интереса участников оборота к "валютообменным" сделкам целесообразно для государства, которое стремится по возможности максимально вытеснить иностранную валюту из внутреннего оборота. "Основною целью валютного законодательства является овладение валютным рынком или, по меньшей мере, контроль над ним с целью направления валютных операций сообразно интересам государства"*(23). В то же время полагаем, что для достижения этой цели должны применяться публично-правовые меры экономической политики. Выборочное же толкование гражданско-правовых норм в данном вопросе приводит к противоречиям в гражданско-правовой доктрине. О.С. Иоффе, последовательно доказывая необоснованность перемещения хозяйственных отношений, основанных, в том числе и на властеотношениях, в область обязательственного права, указывал, что "...не расширение логических пределов понятия обязательства, а дальнейшее углубление и обогащение уже включенных в него признаков - таков единственно перспективный путь последующего развития... цивилистической мысли в рассматриваемой области"*(24).

Купля-продажа

Определяя квалификацию сделок купли-продажи валютных ценностей, ГК исходит из гражданско-правовой конструкции договора купли-продажи. При этом следует отметить, что законодатель, указывая в п.2 ст.454 ГК РФ на применение правил о купле-продаже к таким сделкам, называет предметом этих сделок не непосредственно иностранную валюту, а вообще все вещи, являющиеся валютными ценностями. К ним в соответствии со ст.1 Валютного закона, кроме иностранной валюты, относятся также ценные бумаги, номинированные в иностранной валюте, драгоценные металлы.

Валютные ценности, не являющиеся иностранной валютой, не представляют собой всеобщего средства обращения. Поэтому сделка, направленная на возмездное их отчуждение, обусловленное встречным получением в собственность денежных средств в виде уплаты их цены, без сомнения, может юридически квалифицироваться как договор купли-продажи. Однако возникает вопрос, является ли договором купли-продажи заключаемая гражданами сделка по обмену иностранной валюты, учитывая тот факт, что действующее законодательство (хотя и в ограниченных случаях) допускает ее использование не только во внешнем, но и во внутреннем гражданском обороте.

Такая юридическая квалификация этих сделок была предложена Л.А. Лунцем, который указывал, что данный вид сделок представляют собой "...сделки купли-продажи, направленные на поставку определенного вида монет или бумажных денежных знаков: деньги в этом случае выступают в качестве "товара". Сюда, прежде всего, относятся "валютные сделки" - договоры о поставке к определенному сроку по заранее определенной цене иностранных денежных знаков или девиз. "Валютные сделки" в указанном смысле следует отличать от сделок, по которым платеж обусловлен в иностранной валюте; здесь валюта является не "товаром", а орудием платежа. Это различие имеет весьма существенное значение для советского права, так как по действующему закону платежи в иностранной валюте (за некоторыми изъятиями) вовсе запрещены, покупка же и продажа иностранной валюты лишь обставлены некоторыми ограничениями..."*(25).

Как видно из приведенной характеристики, деньги в таких сделках определяются автором в качестве товара. При этом важно отметить, что под товаром определена только иностранная валюта, которая продается по заранее определенной цене. Придание иностранной валюте товарного статуса производится по аналогии с такой же квалификацией денег, не являющихся средством обращения, представляющих собой индивидуально-определенные вещи. Вследствие этого критерием отнесения иностранной валюты к товару является определенный вид денег, а именно монет или бумажных денежных знаков, т.е. наличная иностранная валюта. При этом автор не причисляет к ним выраженные в иностранной валюте денежные средства на банковских счетах, поскольку они представляют собой максимально не овеществленные имущественные блага, вид которых представляет собой банковскую запись на счете и не отличается от такого же вида денег, выраженных в национальной валюте. Обязательство продавца передать иностранную валюту, представляющую собой товар в сделке купли-продажи, корреспондируется обязательству покупателя уплатить за нее продавцу деньги по заранее определенной цене.

По аналогии с договорами купли-продажи монет или банкнот, которые определяются в договоре индивидуальными признаками из квалификации "валютных сделок" как договоров купли-продажи, представляется, что при передаче иностранной валюты, имеющей в таких сделках "...значение "товара", нет денежного обязательства - нет поэтому и тех юридических последствий, которые связаны с этими обязательствами. Так, невозможность исполнения в этих случаях освобождает должника; просрочка или неисправность последнего служат основанием не для начисления узаконенных процентов, а лишь для возмещения ущерба на общих основаниях, установленных для частноправовых обязательств; место исполнения не может быть определено на основаниях, установленных для денежных обязательств и т.д."*(26).

Таким образом, иностранная валюта, будучи предметом договора купли-продажи, отождествляется автором с деньгами, которые в таких договорах являются вещами индивидуально-определенными. Важно отметить, что, проводя такое отождествление, Л.А. Лунц ничего не говорит о неприменении правовых норм, регулирующих денежные обязательства, к обязательству по уплате цены в национальной валюте за получаемый товар - иностранную валюту.

Указанное отождествление и, как следствие, характеристика "валютных сделок" как договоров купли-продажи было вполне логично и оправдано в условиях существования государственного строя, при котором была дана указанная характеристика. Поэтому следует отметить существенность юридической квалификации иностранной валюты как товара для советского права. Многие авторы того периода, проводя гражданско-правовые исследования, вынуждены были считаться с действующими нормами советского законодательства, установленными в соответствии с проводимым в то время внутриполитическим курсом. В частности, М.М. Агарков, опираясь на слова И.В. Сталина, отмечает, что "...нельзя ставить вопрос о деньгах, руководствуясь методом формальной логики, вне связи с тем строем, о деньгах которого идет речь, и которым определяются их сущность и их функции... "...деньги являются тем инструментом буржуазной экономики, который взяла в руки Советская власть и приспособила к интересам социализма для того, чтобы развернуть вовсю советскую торговлю и подготовить тем самым условия для прямого продуктообмена". До завершения первой фазы коммунизма... деньги будут необходимым средством социалистического учета, средством обращения товаров, а также и платежным средством"*(27). В существовавших в то время условиях приходилось в принципе отмечать "товарную" направленность денег, а также определяемые этой направленностью сущность и функции денег, выделяя в соответствии с экономической целью перехода к "прямому продуктообмену", в первую очередь, их назначение служить средством "социалистического учета".

Правовой режим, установленный в эпоху советского государства для иностранной валюты, принципиально запрещавший ее использование во внутреннем обороте, изначально обуславливал этим запрещением ее "индивидуализирующие" признаки как объекта гражданских прав. А.Г. Гойхбарг, рассматривая объекты гражданских прав, изъятые из оборота, указывал, что "...своеобразное положение занимает у нас... иностранная валюта.... Иностранные монеты и иностранная валюта подлежат обращению только на фондовой бирже и могут приобретаться частными лицами (или вообще лицами, не допущенными на фондовую биржу) лишь со специального разрешения определенных органов власти (валютного совещания при Наркомфине)"*(28). При этом автор отмечает, что "...за Госбанком сохранено монопольное право на покупку монеты и иностранной валюты"*(29).

Следует отметить, что стороной по сделке купли-продажи иностранной валюты всегда выступало государство. При этом единственным "индивидуализирующим" признаком иностранной валюты, имевшим соответственное юридическое значение для квалификации ее как "товара", являлось законодательно установленное запрещение ее обращения во внутреннем обороте. Вследствие этого "индивидуализирующего" признака иностранная валюта определялась именно как "...валюта, которая не имеет хождения в данной стране..." и соответственно не имеющая "...по законодательству этой страны платежной силы"*(30).

В условиях, когда иностранная валюта не могла даже в ограниченных случаях выступать во внутреннем обороте в качестве средства обращения, рассматривать ее иначе как "товар" было невозможно. Будучи полностью запрещенной к обращению в обороте, иностранная валюта в принципе не могла обладать экономическим свойством абсолютной хозяйственной полезности, свойственной денежным средствам, являющимся средством обращения.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Л.С. Эльяссон, рассматривая валютные операции, как-то: "...залога, покупки и продажи..., вкладов, учета векселей и т.п...", вне зависимости от их вида указывает, что "...во всех валютных операциях иностранная валюта не рассматривается, как деньги, а как товар. Денежное обязательство, выраженное в иностранной валюте, при осуществлении его в пределах СССР, превращается в денежное обязательство, выраженное в рублях по курсу дня валюты. Добровольное принятие нашими госорганами иностранной валюты в платежи по обязательствам, выраженным в иностранной валюте, вообще говоря, запрещено"*(31). Таким образом, последствия правовой квалификации иностранной валюты как товара выражались даже в том, что предметом договора вклада в иностранной валюте считались не денежные средства, а товар. Такие нелепые, с точки зрения гражданского права, последствия неизбежно вытекали из установленного публичным законом всеобщего запрета на свободное владение участниками гражданского оборота иностранной валютой и на ее использование в качестве средства обращения во внутреннем обороте.

В современных условиях действовавшие принципиальные законодательные запрещения на обращение иностранной валюты, а, следовательно, и обусловленные этими запрещениями основания юридической квалификации иностранной валюты как "товара", отпали. Иностранная валюта в определенных случаях допускается к использованию во внутреннем обороте частными лицами (независимо от их гражданства) в качестве средства обращения и платежа либо организационно-правовой формы. Заключаемые с банками договоры банковского вклада в иностранной валюте применительно к гражданам опосредуют не что иное, как отчуждение ими этой валюты во внутренний оборот.

Сделки же по обмену валюты без ограничения суммы могут совершать все полностью дееспособные граждане с имеющими соответствующую лицензию банками, в том числе и с банками, не находящимися в государственной или муниципальной собственности. При этом граждане вправе свободно как приобретать иностранную валюту, отчуждая за нее рубли, так и приобретать рубли, отчуждая за них иностранную валюту. Представляется, что при таких условиях нет достаточных гражданско-правовых оснований, чтобы квалифицировать иностранную валюту как "товар". В современных условиях применительно к рассмотрению сделок по обмену валюты как договоров купли-продажи актуально звучат слова Д.И. Мейера о том, что "...трудно определить, какие же деньги составляют товар, какие - цену..."*(32). Определенные законодательные ограничения на использование иностранной валюты в качестве средства обращения не могут быть основанием для признания иностранной валюты "товаром", а рубли - деньгами, составляющими его цену, поскольку по закону и та, и другая валюта выступает средством обращения. Кроме того, при таком подходе не вполне ясно, какая валюта является "товаром", а какая уплачиваемой за него денежной суммой при совершении сделки, направленной на получение одной иностранной валюты в счет отчуждения другой иностранной валюты.

Современное правовое регулирование допускает относительно свободное использование лицами иностранной валюты в качестве средства обращения, в том числе и во внутреннем обороте. Поэтому для полной юридической квалификации валютообменной сделки как вида гражданско-правового договора нецелесообразно использовать гражданско-правовую конструкцию договора купли-продажи в его классической модели, где товару противостоит денежная сумма.

Обмен валюты с участием граждан как особая разновидность
договора купли продажи

Абстрагируясь от существовавшего в стране общего законодательного запрета использования иностранной валюты во внутреннем обороте, применительно к правовым системам капиталистических стран Л.А. Лунц отмечал, что "...в виде общего правила можно сказать, что по всем правовым системам обязательство уплатить иностранную валюту (поскольку такое обязательство вообще допускается по закону) обсуждается по правилам, установленным для денежных обязательств. К такому обязательству, в частности, применяется правило о процентах, о месте исполнения денежного обязательства и многие другие нормы, касающиеся вообще денежных обязательств"*(33). Поскольку в современных условиях иностранную валюту уже не рассматривают как "товар", перестали быть актуальными и основания, по которым "...обменные валютные сделки" следовало "отличать от денежных обязательств, сумма долга или сумма платежа которых выражена в иностранной валюте"*(34).

В силу валютообменной сделки возникает обязательство одной стороны передать другой стороне в собственность денежные средства, являющиеся средством обращения, выраженные в соответствующей валюте. Обязательство одного лица по передаче денежных средств в собственность другого лица, в том числе и в иностранной валюте, поскольку это допускается законом, является денежным обязательством. Для определения гражданско-правового характера совершаемых гражданами сделок по обмену валюты необходимо выявить юридически значимые с точки зрения гражданского права признаки, позволяющие отнести их к тому или иному виду договора. Характерной особенностью договора обмена валюты с участием граждан является их субъектный состав. Одной из сторон по нему всегда выступает банк, а другой - физическое лицо.

Для заключаемого гражданами договора обмена валюты характерно также, что, как правило, он исполняется при самом его заключении. Вследствие этого вопрос о применении или неприменении к обязательствам из таких договоров гражданско-правовых норм, регулирующих денежные обязательства, практически не возникает. Тем не менее, представляется бесспорным интерес к гражданско-правовой квалификации этих договоров не только в узко теоретическом смысле. Учитывая, что потребности оборота могут вызвать необходимость правового закрепления отношений по такому договору с продолжительным периодом их существования, от правильности этой квалификации во многом зависит и дальнейшее развитие правового регулирования возникающих по нему отношений.

Специальное нормативное регулирование отношений сторон, возникающих по заключаемому гражданами договору обмена валюты, установлено инструкцией ЦБР от 27 февраля 1995 г. N 27 "О порядке организации работы обменных пунктов на территории Российской Федерации, совершения и учета валютно-обменных операций уполномоченными банками"*(35). Поскольку ни указанные специальные правила, ни гражданско-правовые нормы не устанавливают простую письменную или нотариальную формы сделки для договора обмена валюты с участием граждан, в соответствии со ст.159 ГК РФ он может совершаться устно. Справка ф. N 0406007, выдаваемая в обязательном порядке банками при исполнении этих договоров, не может рассматриваться как письменная форма, в которой заключен данный договор, так как служит лишь подтверждением приобретения физическим лицом наличной иностранной валюты и является основным документом валютного контроля Российской Федерации за валютно-обменными операциями физических лиц (резидентов и нерезидентов).

Для договоров купли-продажи иностранной валюты с участием граждан характерно также, что банк исполняет их только после получения денег от физического лица и предоставления документа, удостоверяющего его личность. Более того, с этого момента возникает само обязательство банка по передаче физическому лицу соответствующих денежных средств. Справка ф. N 0406007 выдается физическому лицу только после совершения им валютно-обменной операции одновременно с выдачей ему соответствующих денежных средств. Хозяйственная цель физического лица, в соответствии с которой оно приобретает иностранную валюту, на действительность договора не влияет. Валютное законодательство не содержит также императивных норм, устанавливающих для граждан обязательность продажи иностранной валюты. Специальные правила, регулирующие куплю-продажу гражданами иностранной валюты, не позволяют рассматривать действия граждан по передаче денег банку как исполнение их обязательства перед банком. Именно эти действия и порождают правоотношения между банком и физическим лицом по поводу купли-продажи иностранной валюты. Представляется, что этот договор следует признать реальным договором, который считается заключенным с момента передачи физическим лицом банку денежных средств. Данный договор является односторонне обязывающим, поскольку после его заключения физическое лицо имеет по отношению к банку только права, но не обязательства, а банк не имеет в отношении физического лица никаких прав, но несет перед ним денежное обязательство по передаче ему в собственность определенной суммы денежных средств в соответствующей валюте.

Важнейшей особенностью рассматриваемого договора является то, что его исполнение осуществляется банком за счет его собственных денежных средств, выраженных как в наличных рублях, так и в наличной иностранной валюте. Банк обеспечивает свой обменный пункт авансом в наличных рублях и в наличной иностранной валюте в размере установленного обменному пункту лимита аванса. Получив деньги от физического лица, банк обязан произвести отчуждение собственных денежных средств в соответствующей валюте по установленному курсу в собственность физического лица. Таким образом, обязательство банка по передаче денег физическому лицу в соответствии с заключенным с ним договором купли-продажи иностранной валюты является полноценным денежным обязательством со всеми вытекающими из этой квалификации гражданско-правовыми последствиями.

Отмеченные особенности присущи всем договорам купли-продажи наличной иностранной валюты с участием граждан вне зависимости от того, какая валюта вследствие заключения такого договора (национальная или иностранная) становится валютой долга банка перед гражданином. В равной степени они присущи и так называемым договорам конверсии, по которым банк в счет полученной от физического лица одной иностранной валюты отчуждает ему другую иностранную валюту.

В силу этих особенностей полагаем, что договор купли-продажи наличной иностранной валюты с участием физических лиц с гражданско-правовой точки зрения можно определить как односторонне обязывающий реальный договор, по которому одна сторона (гражданин) передает другой стороне (банку) наличные деньги, выраженные в одной валюте, а банк обязуется уплатить гражданину наличные деньги, выраженные в другой валюте, по заранее установленному банком курсу.

Указанные специальные правила, регулирующие отношения сторон по данному договору, устанавливают, что за его совершение банк может взимать комиссионное вознаграждение в установленном им размере. Помимо размера комиссионного вознаграждения, банки также самостоятельно устанавливают курс покупки и продажи иностранной валюты, а также кросс-курс конверсии наличной иностранной валюты, которые совершенно необязательно должны соответствовать официальному курсу ЦБР или курсу, определенному на ММВБ, или на иной валютной бирже.

Использованный валютным законодательством термин "комиссионное вознаграждение" мог бы явиться основанием для гражданско-правовой квалификации договора по обмену валюты с участием граждан как договора комиссии. Однако банк передает гражданину собственные денежные средства, а не полученные от третьих лиц во исполнение поручения гражданина. Следовательно, комиссионное вознаграждение, которое банк может как установить, так и не установить, не отражает гражданско-правового существа самой сделки как договора комиссии. Поскольку комиссионное вознаграждение может повлиять лишь на сумму денежного обязательства банка, но не на гражданско-правовой характер этого обязательства, постольку, с точки зрения гражданского права, это вознаграждение следует считать включенным в использованное в определении данного договора понятие "установленный банком курс", т.е. в цену договора.

Как видно из приведенного определения договора обмена валюты с участием граждан, он отличается от классической модели договора купли-продажи своим реальным и односторонне обязывающим характером. Но главное отличие заключается в его предмете, который в данном случае следует рассматривать в качестве товара. Действия обеих сторон направлены на передачу друг другу денег, являющихся средством обращения. В рассматриваемом договоре нет товара, а значит, и нет правоотношений по его поводу. Правоотношения сторон возникают только по поводу денег, которые в противоположность правоотношениям, возникающим по договору мены (вследствие выпадения "товарной" составляющей), характеризуются только уплатой за полученные вещи определенной денежной суммы. Исходя из односторонне обязывающего характера договора, вытекающего из указанных специальных правил его регулирования, по отношению к правам гражданина по договору обмена валюты следует применять нормы ГК РФ. Эти нормы содержатся в общих положениях о купле-продаже, относящиеся к правам продавца, передавшего вещи покупателю, а к обязанностям банка - нормы, устанавливающие обязанности покупателя, получившего вещи от продавца.

В связи с рассмотренными особенностями правового регулирования договоров по обмену валюты, совершаемых гражданами, а также гражданско-правовым характером возникающих из них обязательств, изложенная в постановлении N 13/14 позиция судебных органов применительно к квалификации этих сделок нуждается, с нашей точки зрения, в уточнении. Полагая, что обязательство, возникающее у банка в результате заключения гражданином договора по обмену валюты, является полноценным денежным обязательством, представляется, что его неисполнение порождает у банка дополнительное обязательство по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии с положениями ст.395 ГК РФ.

В дополнение к приведенной характеристике заметим, что заключаемый с гражданами договор обмена валюты следует считать публичным договором. Поскольку, во-первых, он заключается коммерческой организацией (банком), которая по характеру своей деятельности и на основании соответствующей лицензии имеет право осуществлять операции по купле-продаже иностранной валюты. Во-вторых, эта деятельность осуществляется банком в отношении каждого физического лица, кто к нему обратится. В-третьих, специальные правила, регулирующие отношения по этому договору, также характеризуют его публичный характер: установленный банком курс является одинаковым для всех физических лиц, независимо от их правового статуса (резиденты, нерезиденты), банкам запрещается отказывать в заключении договора при наличии у них соответствующей валюты в требуемой сумме.

Т.В. Закупень,

доктор юрид. наук, профессор кафедры правового

обеспечения рыночной экономики РАГС при Президенте РФ

С.А. Кмить,

заместитель руководителя правового управления ЗАО "АВК "Эксима"

"Законодательство", N 9, сентябрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Указание ЦБР от 20.10.98 N 383-У; Инструкция ЦБР от 29.06.92 N 7; Инструкция ЦБР от 27.02.95 N 27.

*(2) Селивановский А. Валютная операция - проблемы законодательного определения // Хозяйство и право. 2002. N 11. С.49.

*(3) Эрделевский А. Древнейшая из сделок // Закон. 2001. N 6. С.37.

*(4) Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Издание третье, исправленное и дополненное / Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. М., 1982. С.270.

*(5) Письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.01.93 N ВЯ-7-С-13/ОСЗ-5 "В связи с принятием Закона Российской Федерации "О валютном регулировании и валютном контроле" // Вестник ВАС РФ. 1993. N 2. С.77.

*(6) Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. С.7-14.

*(7) Новоселова Л.А. О правовых последствиях нарушения денежного обязательства // Вестник ВАС РФ. 1999. N 1. С.82.

*(8) Указ. соч. С.86.

*(9) Эрделевский А. Указ соч. С.37.

*(10) Там же.

*(11) Там же.

*(12) Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2000. С.571.

*(13) Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., 1999. С.96 (повторное издание работ: Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства. Юридическое исследование. М., 1927; Лунц Л.А. Денежные обязательства в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. М., 1948).

*(14) Еремичев И., Страунинг Э. Договор мены // Закон. 2001. N 6. С.30.

*(15) Лунц Л.А. Указ. соч. С.101.

*(16) Указ. соч. С.66.

*(17) Мейер Д.И. Указ. соч. С.574.

*(18) Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С.171-172.

*(19) Новоселова Л.А. Указ. соч. С.86.

*(20) Там же.

*(21) Лунц Л.А. Указ. соч. С.154.

*(22) Новоселова Л.А. Указ. соч. С.86.

*(23) Эльяссон Л.С. Деньги, банки и банковые операции. М., 1926. С.32.

*(24) Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С.408.

*(25) Лунц Л.А. Указ. соч. С.104.

*(26) Лунц Л.А. Указ. соч. С.104.

*(27) Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С.11, 36.

*(28) Гойхбарг А.Г. Хозяйственное право РСФСР. М., 1924. С.75.

*(29) Там же.

*(30) Лунц Л.А. Указ. соч. С.157.

*(31) Эльяссон Л.С. Указ. соч. С.131-132.

*(32) Мейер Д.И. Указ.соч. С.574.

*(33) Лунц Л.А. Указ. соч. С.158.

*(34) Новоселова Л.А. Указ. соч. С.86.

*(35) Нормативные акты по банковской деятельности. 1995. Вып.3 (9).