Толкование договора. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательства (М.Г. Розенберг, "эж-ЮРИСТ", N 44, октябрь 2003 г.)

Толкование договора. Удержание как способ обеспечения
исполнения обязательства

1. Вопрос о правомочиях истца (фирмы, находящейся в стадии ликвидации) решен на основании права Италии, являющегося личным законом истца, с учетом заключения итальянского адвоката о применении норм итальянского законодательства.

2. Поскольку в силу условий контракта аккредитив должен был быть открыт за определенный срок до начала месяца производства товаров, признано, что обеими сторонами понималось, что условием начала производства являлась осведомленность продавца о том, что аккредитив действительно и надлежащим образом открыт. Соответственно МКАС исходил из того, что датой выполнения покупателем его обязанности перед продавцом открыть аккредитив является дата извещения авизующего банка, полученного продавцом, а не дата, проставленная на аккредитиве банком-эмитентом.

3. Открытие аккредитива с опозданием против срока, предусмотренного контрактом, служит в силу ст.328 ГК РФ основанием для приостановления продавцом исполнения обязательства и отказа от его исполнения.

4. Включение в аккредитив дополнительных требований, не предусмотренных контрактом сторон, влечет за собой признание того, что покупателем не была исполнена обязанность об открытии аккредитива, соответствующего требованиям контракта.

5. "Удержание" как способ обеспечения исполнения обязательств в силу ГК РФ (ст.359) может применяться только к материальным объектам, но не к деньгам. Соответственно при встречных денежных требованиях удержание как способ обеспечения обязательств использовано быть не может. На основании ГК РФ (ст.410-412) стороной может быть произведен зачет.

От удержания как способа обеспечения обязательств следует отличать упомянутое в ряде статей ГК РФ право стороны вычесть причитающиеся ей суммы из переводимых другой стороне сумм без необходимости ожидать, пока эта сторона осуществит платеж. (Дело N 187/2001, решение от 04.09.2003).

* * *

Предметом рассмотрения состава арбитража в рамках данного процесса являлись требования итальянской фирмы, предъявленные к российской организации из контракта международной купли-продажи, заключенного сторонами 1 декабря 1999 г., и Соглашения о техническом обслуживании изделий от 21 декабря 1998 г. Истец требовал признания контракта расторгнутым и возмещения упущенной выгоды в связи с непоставкой ответчиком товаров, предусмотренных контрактом, а также компенсации расходов, понесенных им при осуществлении гарантийного обслуживания изделий продавца, в соответствии с Соглашением о техническом обслуживании.

Ответчик возражал против требований истца. По мнению ответчика, непоставка товара явилась следствием открытия истцом аккредитива с опозданием против срока, предусмотренного контрактом, и указанием в нем дополнительного требования, не предусмотренного контрактом. Что касается компенсации расходов, понесенных истцом при гарантийном обслуживании изделий ответчика, то, во-первых, сумма этого требования завышена, и, во-вторых, ответчиком на основании ст.359 ГК РФ было произведено удержание причитающейся истцу суммы в связи с неоплатой истцом значительно большей суммы за товары, поставленные ему по контракту от 19 мая 1999 г.

* * *

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. Между сторонами нет спора, что исковые требования подпадают в полной мере под действие оговорок об арбитраже в МКАС, содержащихся в договорах, заключенных между истцом и ответчиком. С учетом этого состав арбитража признает себя компетентным рассматривать спор между истцом и ответчиком.

2. В отношении применимого права состав арбитража констатирует, что сторонами подтверждено их согласие о том, что их отношения подчиняются российскому праву, на нормы которого (статьи Гражданского кодекса РФ) ссылались их представители в арбитраже.

3. Сторонами по данному делу являются российское и итальянское юридические лица.

Ответчик - организация, имеющая местонахождение на территории России.

Истец - общество с ограниченной ответственностью с местопребыванием в Италии, находящееся в данное время в стадии ликвидации. В связи с этим возник вопрос о правомочии названной фирмы выступать в арбитраже. Поскольку этот вопрос должен разрешаться по праву Италии как личному закону фирмы, истец представил заключение римского адвоката от 21 марта 2003 г. с разъяснениями итальянского законодательства по данному поводу. Из этого заключения следует, что в силу ГК Италии общество, находящееся в ликвидации, может быть истцом и ответчиком в суде и арбитраже, действуя через уполномоченных лиц - членов ликвидационной комиссии.

В этих условиях истец признается надлежащей стороной по делу, с чем согласился и ответчик.

4. Между сторонами существовали различные и длительные деловые отношения; однако предметом разрешения по настоящему делу служат лишь те два требования, которые после отзыва других требований истец оставил в качестве исковых.

Первое из двух оставшихся требований истца сводится к тому, чтобы арбитраж признал расторгнутым контракт от 01.12.1999 в связи с его нарушением ответчиком и обязал последнего возместить упущенную выгоду истца. Свой ущерб истец определяет в виде разницы между контрактной продажной ценой предусмотренного контрактом количества товара и теми ценами, по которым он мог бы сам продавать эти товары третьим лицам в 2000 г. с учетом уровня цен предыдущих лет.

5. Указанный контракт от 01.12.1999 предусматривал, что ответчик как продавец "продает", а истец как покупатель "купит" поименованный товар в количестве, предусмотренном в контракте, согласно номенклатуре и ценам, обусловленным в Приложении 1, с применением "Общих условий продажи", изложенных в тексте контракта. Срок поставки и срок действия контракта - 01.01.2000 - 31.12.2000, базис поставки "C.I.P. " ("перевозка и страхование оплачены до") ж/д станции, указанной в контракте. Платеж должен производиться с безотзывного документарного аккредитива в немецких марках, открываемого покупателем в пользу продавца.

5.1. Учитывая, что предмет поставок - изделия, изготовляемые ответчиком, предусматривалось, что они "поставляются в соответствии с месячными заказами покупателя, подтвержденными продавцом".

5.2. Согласно Приложению N 2 ("Условия платежа"), аккредитив должен быть открыт не позднее чем за 20 дней до месяца производства изделий на полную стоимость отгрузки сроком действия не менее 90 дней с даты открытия. Оплата должна производиться не позднее 90 дней от даты отгрузки каждой партии против представления продавцом в банк документов, указанных в Приложении N 2. Было оговорено, что никакие иные условия, не предусмотренные в контракте, не могут включаться в аккредитив. Аккредитив должен содержать указания о его соответствии "Унифицированным правилам и обычаям для документарных аккредитивов" (редакция 1993 г., публикация N 500) (далее - Унифицированные правила МТП). Все расходы, связанные с платежами, открытием, авизованием, подтверждением, продлением, изменениями и использованием аккредитива должны относиться на счет покупателя.

6. По утверждению истца аккредитив был открыт им надлежащим образом 22 февраля 2000 г., о чем ответчик был уведомлен; ответчик, однако не осуществил поставку этих изделий, несмотря на неоднократные напоминания истца. В действительности истцу не было поставлено ни одного изделия во исполнение контракта, в результате чего истец понес значительные убытки.

Со своей стороны ответчик утверждает, что истец не выполнил своих обязательств, поскольку аккредитив был открыт несвоевременно (ответчик узнал об этом от своего банка только 13 марта 2000 г.) и притом с несоблюдением условий, предусмотренных в контракте, о чем ответчик уведомлял истца, который, однако, не устранил допущенных нарушений.

7. Исследовав материалы дела и различные позиции сторон, состав арбитров констатирует следующее:

7.1. Утверждая, в частности, в своих сообщениях от 5 апреля 2000 г., 22 мая 2000 г. и др., о том, что аккредитив был открыт 22 февраля 2000 г., о чем ответчик был уведомлен для исполнения Заказа, истец, как можно понять, имеет в виду поручение об открытии аккредитива банку-эмитенту. В проекте запрашиваемого аккредитива (который воспроизведен в Приложении 36 к исковому заявлению) значится, в частности, сумма и количество изделий различных моделей, а также указание, что его срок 90 дней и что оплата производится против тех трех документов, которые указаны в контракте. Данный документ, однако, не является аккредитивом и не подтверждает выполнение истцом своих платежных обязательств. Соответственно в письме от 7 марта 2000 г. ответчик обращал внимание истца на неполучение от него до сих пор необходимого финансового обеспечения, ввиду чего изделия не включались в график производства.

7.2. Из этого представляется очевидным, что, во-первых, финансовое обеспечение является в силу контракта и понималось самими сторонами в качестве условия производства изделий для истца и что, во-вторых, для начала его осуществления необходима осведомленность ответчика о том, что аккредитив действительно открыт надлежащим образом. Во всяком случае, уведомление касательно аккредитива, поступающее от истца, не может служить достаточным для ответчика в целях производства изделий по контракту. Об этом же указывалось и в других сообщениях ответчика, в том числе от 20 марта 2000 г. и 17 апреля 2000 г.

8. Обратившись к документам касательно безотзывного переводного документарного аккредитива, представленным ответчиком, арбитры усматривают, что данный аккредитив, составленный на английском языке и подчиненный Унифицированным правилам МТП, был "выставлен" - issued (именно этот термин употребляется в Правилах) венским банком - как банком-эмитентом, в пользу ответчика, как бенефициара, в немецких марках на сумму, предусмотренную контрактом в оплату всего количества изделий по контракту, с уведомлением через авизующий банк в месте нахождения ответчика.

8.1. Текст аккредитива был передан банком-эмитентом в марте 2000 г. в германский банк, который 7 марта 2000 г. направил его курьерской почтой в банк в месте нахождения ответчика как авизующий банк, с просьбой осуществить авизование бенефициара с указанием, что ни германский банк, ни авизующий банк не несут каких-либо обязательств по данному аккредитиву. (Хотя приказодателем в аккредитиве была указана австрийская фирма, в п.47А предусматривалась выдача документов на имя истца, в связи с этим банк-эмитент 20 марта 2000 г. через германский банк разъяснил авизующему банку, что документы на имя истца являются приемлемыми).

8.2. В авизо, переданном бенефициару авизующим банком, указывалось - против названия банка-эмитента (австрийского банка) - следующая дата: 13.03.2000, что означает ту дату, в которую об аккредитиве стало известно ответчику.

8.3. Что касается его условий, то в аккредитиве, текст которого был приложен к авизо, предусматривалось, в частности, что он выставлен (issued) 06.03.2000, а истекает 31.05.2000 (хотя согласно Приложению N 2 к контракту "срок его действия должен быть не менее 90 дней со дня открытия").

В отличие от того, что было согласовано в Приложении N 2, в пункте 46А от ответчика требовалось представление банку-эмитенту не только трех указанных в контракте документов на отгружаемый товар, но дополнительно еще и "страхового сертификата/полиса (полный комплект), выписанного в форме оборотного документа".

9. По утверждению ответчика в рамках его отношений с истцом, аккредитив должен считаться открытым только 13 марта 2000 г., когда об аккредитиве стало известно ответчику из авизо авизующего банка; согласно же контракту это должно было произойти ни в коем случае не позднее, чем за 20 дней до месяца производства изделий, о чем ответчик неоднократно информировал истца, в том числе в сообщении от 20 марта 2000 г.

Таким образом, ответчик, не имея финансового обеспечения, не мог приступить к производству договорных изделий ни в марте, как того желал истец, ни в апреле. В соответствии с договором и в свете Гражданского кодекса РФ (ст.328 "Встречное исполнение обязательств") поставка изделий ответчиком обусловлена исполнением истцом своего обязательства по открытию аккредитива согласно условиям, установленным в контракте. Несоответствие аккредитива договорным условиям дает ответчику право приостановить исполнение и отказаться от исполнения своего обязательства.

Со своей стороны истец дает разноречивые объяснения касательно того, когда аккредитив должен считаться открытым. В ряде своих сообщений, как уже упоминалось выше, истец утверждал, что аккредитив был открыт 22 или 23 февраля или в феврале 2000 г.; затем, что дата аккредитива - 6 марта 2000 г.; затем, что хотя истец привлек новый банк, ответчик, коль скоро ему надо было знать об аккредитиве, должен был получить информацию от авизующего банка 9 марта 2001 г.

10. По мнению арбитров, с учетом всех обстоятельств и договорных условий, позиция ответчика представляется обоснованной.

10.1. В контракте установлен минимальный срок, не позднее которого истцом должен быть открыт аккредитив для конкретно указанных целей - начала производства изделий на предприятии ответчика. Для организации производства ответчик должен знать, на какую сумму и в отношении какого количества изделий и каких конкретно моделей выставлен аккредитив, и в этом смысле для договорных отношений между истцом и ответчиком решающую роль играет не сообщение истца о его поручении банку открыть аккредитив и не дата аккредитива ("Credit date" - ст.22 и ст.42 Унифицированных правил МТП), имеющая значение для сроков его действия в отношениях между банком-эмитентом и бенифициаром, а момент, когда об аккредитиве и всех его условиях узнает ответчик, реально получающий такую информацию, как в данном случае, через авизующий банк.

10.2. Между датой аккредитива и моментом получения информации о нем ответчиком может пройти значительный срок (в зависимости от способа коммуникации), что может иметь практическое значение для производственных планов ответчика, имеющего массовую клиентуру, что и учитывалось сторонами, установившими предварительный минимальный период в 20 дней. Получив информацию об аккредитиве 13 марта, ответчик с позиции контракта был вправе приступить к производству изделий с мая месяца, тогда как установленный срок действия аккредитива истекал уже в том же месяце, а именно 31 мая, в виду чего возможности ответчика оказывались ограниченными из-за того, что истец действовал не в соответствии с контрактом.

10.3. Срок действия аккредитива лимитировал во времени не только производство, но и отгрузку изделий в том отношении, что оплата изделий по аккредитиву должна была производиться в течение 90 дней с даты железнодорожной накладной. Однако эта дата должна была бы находиться в рамках срока действия аккредитива (конечная дата - 31 мая 2000 г.) Согласно пункту 44С аккредитива последняя дата отгрузки также 31.05.2000.

В соответствии с Унифицированными правилами МТП (ст.43А и 44B), применение которых было согласовано сторонами, банк не принимает транспортные документы, указывающие дату отгрузки более позднюю, чем дата истечения срока, предусмотренного в аккредитиве.

10.4. Истец ссылается на то, что ответчик в своем упоминавшемся уже выше сообщении от 7 марта 2000 г., указывая на неполучение финансового обеспечения, писал о включении изделий "в график производства апреля месяца". С точки зрения условий контракта данное намерение может быть понятно в предположении о получении ответчиком аккредитива за 20 дней до апреля как следующего за мартом месяца начала производства тех специфицированных изделий, на оплату которых он будет открыт.

10.5. В свете изложенного арбитры приходят к выводу, что в рамках отношений не между истцом, как приказодателем, и банком-эмитентом или ответчиком, как бенефициаром, и банком-эмитентом, а между истцом и ответчиком положение их контракта об открытии аккредитива как минимум за 20 дней до начала месяца производства изделий следует понимать как относящиеся не к дате аккредитива, выставляемого банком-эмитентом, а к моменту получения информации об аккредитиве ответчиком - заводом-производителем изделий, что в данном случае произошло 13 марта 2000 г. посредством уведомления его авизирующим банком.

11. Нарушением контракта явилось включение в аккредитив условия о необходимости представления ответчиком в банк-эмитент наряду с тремя документами, предусмотренными в контракте, также и страхового свидетельства или полиса (п.46А).

11.1. Между тем в Приложении N 2 четко оговорено, что "никакие другие условия, не предусмотренные настоящим контрактом, не могут быть включены в данный аккредитив". Хотя в проекте аккредитива, о котором сообщил истец в феврале 2000 г., значились три документа, указанные в контракте, в аккредитиве к ним был добавлен четвертый - страховой документ, что могло произойти лишь по указанию самого истца. (В силу этого становились бы применимыми и те специальные правила о страховых документах, которые предусмотрены в ст.34-36 Унифицированных правил МТП.)

11.2. В ходе арбитражного разбирательства истец оправдывал включение этого документа в аккредитив тем, что контракт был заключен на условиях C.I.P. указанная станция и в силу его п.2 "Страхование товара от завода-изготовителя до станции назначения лежит на продавце", то есть ответчике по настоящему делу.

Несмотря, однако, на это положение и без ущерба для его применения, стороны не включили страховой сертификат или полис в перечень документов, которые должны представляться ответчиком в банк-эмитент для получения платежа по аккредитиву в покрытие отгруженных изделий.

11.3. В отступление от контракта и вопреки содержащемуся в нем запрету данное дополнительное требование было внесено в аккредитив в результате односторонних действий истца. В сообщении от 17 апреля 2000 г. ответчик по поводу непоставки изделий сослался не только на то, что аккредитивы должны считаться открытыми лишь по их получении от уполномоченных банков, но и на то, что данный "аккредитив был открыт с нарушением условий, оговоренных в контракте".

11.4. Истец ссылается на то, что ответчик уклонялся от осуществления поставок, заявил о нерентабельности контракта и настаивал на его изменении: в то время как контракт предусматривал оплату товара с рассрочкой в 90 дней, считая с даты железнодорожной накладной, ответчик в своем сообщении от 17 апреля 2000 г. и в дальнейшем предлагал перейти на систему 100%-ных авансовых платежей. Истец возражал против этого, хотя и предлагал внести изменения в контракт, предусмотрев оплату против представления документов немедленно, то есть без рассрочки. Действительно, переписка свидетельствует, что между сторонами шли переговоры относительно расчетов, которые, однако, не привели к согласию, и уже в своем сообщении от 27 апреля 2000 г. истец предупредил, что при непоставке изделий он вынужден будет затребовать от ответчика возмещения понесенного убытка.

Однако вне зависимости от переговоров, которые могли происходить по поводу изменения контракта и общей осложненности в отношениях между сторонами, вопрос о правомерности отказа ответчика от поставки изделий может быть на данной стадии разрешен арбитрами лишь с учетом соответствия или несоответствия аккредитива действующим условиям контракта.

11.5. Отношения с банком-эмитентом по аккредитиву характеризуются, как известно, формализмом, исключающим какие-либо ссылки на условия, согласованные в контракте между истцом и ответчиком, но отличающиеся от условий аккредитива (ст.3 и 4 Унифицированных правил МТП); по мнению арбитров, включение истцом в аккредитив условий, отличающихся от контрактных, позволяет ответчику не осуществлять поставку товара, оплата за который должна производиться с аккредитива. Представляется очевидным, что в случае, если бы ответчик представил в банк только те документы, которые он обязан представить в силу контракта с истцом, а не все те документы, которые предусмотрены в аккредитиве, последний оказался бы неисполнимым, ибо банк был бы вправе отказать в платеже.

11.6. Получив от ответчика уведомление, хотя бы и общего характера, о том, что аккредитив нарушает условия контракта (сообщение от 17 апреля 2000 г.), в обязанности истца входило осуществить сверку соответствующих условий аккредитива и контракта и, обнаружив несоответствие, внести необходимые исправления в аккредитив. В данном случае истцу было, очевидно, несложно обнаружить, в частности, что по сравнению с контрактом он сам расширил круг требуемых документов: хотя, как уже упоминалось, в его начальных инструкциях банку (февраль 2000 г.) значилось только три документа, а в аккредитиве к ним по его указанию был добавлен страховой документ.

11.7. Согласно контракту (ст.16; Приложение N 2) все расходы, связанные с аккредитивом, включая и изменения его, относятся на счет истца, в том числе, стало быть, на нем лежит обязанность внесения соответствующих исправлений. Однако истцом не было проделано необходимой проверки; напротив в сообщении от 22 мая 2000 г., указывая, что срок аккредитива истекает 31 мая, истец продолжал утверждать, что аккредитив полностью соответствует условиям контракта. Между тем согласно Унифицированным правилам МТП (ст.5) все инструкции приказодателя по выставлению или изменению аккредитива, равно как и само изменение, "должны точно указывать документы, против которых должны быть совершены платеж, акцепт или негоциация".

11.8. В судебно-арбитражной практике, коль скоро возникает спорная ситуация, вопрос о соответствии условиям контракта между продавцом и покупателем аккредитива, формулируемого для банка самим покупателем, как приказодателем, но имеющим ключевое значение для продавца, как бенефициара, трактуется по необходимости строгим порядком. В одном из дел в практике МКАС договор купли-продажи предусматривал, что аккредитив не должен содержать условий, не указанных в договоре, и его датой будет дата его приведения в соответствие с требованиями договора. Хотя в аккредитив, выставленный банком, по требованию продавца покупатель вносил некоторые изменения, в части документов сохранились отличия от условий договора, и срок аккредитива был меньшим, чем предусматривалось. В итоге счета продавца были оставлены банком без оплаты. При таких обстоятельствах, как было признано в решении МКАС, аккредитив в соответствии с положениями договора следует считать неоткрытым. (См. М.Г. Розенберг. Спор по вопросам, связанным с расчетами, в Сб.: Комментарий судебно-арбитражной практики, М., 1995, вып.2, с.117-131.)

11.9. По истечении срока действия аккредитива, указанного в его п.31Д (31.05.2000), и до окончания срока действия самого контракта, указанного в его преамбуле (31.12.2000), истец не делал каких-либо дальнейших месячных заказов с открытием нового аккредитива, соответствующего контрактным условиям. В силу контракта принятие таких мер, как предпосылка для требования о поставках изделий ответчиком, лежало именно на истце, коль скоро он был заинтересован в этом и независимо от отсутствия инициативы со стороны ответчика. Если же истец имел основания полагать, как он утверждает, что ответчик не будет выполнять контракт и в случае открытия истцом нового аккредитива, соответствующего условиям контракта, истец мог до окончания срока контракта заявить о его расторжении и потребовать возмещения убытков, чего он, однако, не сделал.

11.10. При таких обстоятельствах арбитры приходят к выводу о том, что требование истца о взыскании с ответчика упущенной выгоды в связи с непоставкой ответчиком изделий по контракту от 1 декабря 1999 г. не подлежит удовлетворению, поскольку ответчик был вправе не осуществлять поставку изделий ввиду невыполнения истцом своих договорных обязательств по открытию аккредитива в соответствии с согласованными сторонами условиями.

12. Второе требование истца, подлежащее разрешению по настоящему делу, касается взыскания с ответчика компенсации расходов, понесенных истцом при осуществлении ремонта, замены запасных частей и сборных элементов на изделиях производства ответчика в течение предоставляемого на них гарантийного периода (от 6 до 18 месяцев). Осуществление таких технических работ на территории Италии и ряда других стран предусматривалось соглашениями между истцом и ответчиком (Соглашение N 713 о техническом обслуживании изделий от 21 декабря 1998 г.)

13. В течение 1999 г. и 2000 г. такие работы были проведены, документация на что была представлена истцом ответчику. Указанная документация была проверена ответчиком, в том числе и в ходе визитов его представителей в центр предпродажной подготовки истца в Италии. По результатам инспекции были составлены Протоколы, подписанные двумя сторонами 13 мая 2000 г. и 3 марта 2001 г., в соответствии с которыми было согласовано, что истец выставит ответчику счета на суммы, указанные в Протоколах за 1999 г., I квартал 2000 г. и II, III и IV кварталы 2000 г.

14. Ответчик уплатил только часть этой суммы, в связи с чем истец просит взыскать с ответчика оставшуюся неоплаченной сумму с начислением на нее процентов.

Ответчик, однако, в отзыве на иск заявил о том, что сумма, могущая причитаться с него, была удержана им, поскольку он являлся кредитором по отношению к истцу на гораздо большую сумму, которая по состоянию на 14.01.2000 не была оплачена истцом за изделия, поставленные ответчиком по контракту N 92050 от 19 мая 1999 г. Такое удержание было осуществлено на основании ст.359 ГК РФ.

Со своей стороны истец заявил о полном несогласии с позицией ответчика, указав, в частности, на то, что последний не заявлял о зачете или встречном иске и что его собственные претензии вытекают из иных обязательств.

По мнению же ответчика, в свете ст.359 ГК эти возражения истца не основательны и, в частности, речь идет не о зачете встречных требований как способе прекращения обязательств (cт.410 ГК), а об одном из способов обеспечения исполнения обязательств - праве удержания в связи с просроченной задолженностью истца, хотя и по другому обязательству, но это законом допускается.

15. По мнению арбитров, позиция ответчика представляется необоснованной.

15.1. Даже если бы существовали основания считать, что истцом не выполнены в срок какие-либо обязательства перед ответчиком по другому договору, что служит условиям для применения ст.359 ГК, но что не является предметом разбирательства по данному делу, ответчик не мог бы на базе данной статьи не осуществлять платежи, причитающиеся истцу по соглашению о гарантийном обслуживании изделий.

15.2. Хотя данный способ обеспечения исполнения обязательств именуется в ст.329 "удержанием имущества" (в ст.360 говорится об "удерживаемом имуществе"), а в ст.359 - "удержанием вещи", находящейся у кредитора, но подлежащей передаче должнику, и хотя в понятие не только "имущества", но и "вещи" как объекте гражданских прав включаются общим образом также и деньги (ст.128 ГК), применительно к институту "удержания" (§ 4 главы 23 ГК) деньги не могут рассматриваться в качестве объекта права удержания. При неуплате денег происходит удержание одной стороной не вещи как таковой, а права, принадлежащего другой стороне на получение оплаты. В целях реализации права на удержание деньги (в особенности в безналичной форме) не могут быть проданы. В данном случае - для целей § 4 главы 23 ГК РФ в отличие от иных цивилистических институтов вещь следует толковать в буквальном смысле как материальный объект.

15.3. В доктрине можно встретить общую констатацию о том, что, поскольку в ст.359 не содержится каких-либо ограничений по предмету удержания, возможно "удержание любой не изъятой из оборота вещи, включая деньги" (Комментарий к ГК РФ, части первой, под ред. О.Н. Садикова, М. 1997 г., с.612). В качестве аргумента делается ссылка на ст.875 ГК, согласно которой исполняющий банк, обязанный немедленно передать инкассированные суммы банку-эмитенту, вправе, однако, "удержать из инкассированных сумм причитающиеся ему вознаграждение и возмещение расходов" (п.5).

15.4. Термин "удержать" (деньги) встречается и в ряде других статей Гражданского кодекса, в том числе в ст.997 о правах комиссионера, его, однако, необходимо отличать от термина "удержание" как способа обеспечения исполнения обязательства. В упомянутой ст.875 речь идет не об удержании как обеспечительной мере, а о праве вычесть из переводимых сумм причитающееся исполнительному банку вознаграждение без необходимости ожидать пока бы оно было выплачено банком-эмитентом. Если в ст.996 говорится о праве комиссионера "удерживать" принадлежащие комитенту вещи на основании ст.359 (то есть воспользоваться правом удержания), то в отношении денежных сумм, поступивших за счет комитента к комиссионеру, последний вправе "удержать" причитающиеся ему суммы в соответствии со ст.410 ГК РФ (то есть осуществить зачет как способ прекращения обязательства).

15.5. В целом в литературе преобладает та точка зрения, что деньги не могут быть объектом удержания и что "вещь" по смыслу ст.359 трактуется не расширительно, а исключительно как материальный объект - см. Комментарий к ГК РФ части первой (под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина), М., 2002, с.740. Тот же подход обосновывается и в книге С.В. Сарбаша. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств, М., 1998, с.154 и др. Когда речь идет о встречных денежных обязательствах, применению подлежит институт зачета как способа погашения обязательств, специально установленного для такой ситуации.

15.6. В рассматриваемом случае ответчик, таким образом, не вправе был со ссылкой на ст.359 уклоняться от уплаты денег, причитающихся истцу на основании соглашения о гарантийном обслуживании, хотя мог заявить о зачете этих денег в погашение причитающихся ему с истца сумм по договору купли-продажи изделий. Поскольку ответчик не сделал такого заявления, арбитры не усматривают оснований входить в обсуждение данного вопроса.

15.7. При таких обстоятельствах арбитры приходят к выводу об обязанности ответчика уплатить истцу компенсацию за его расходы по обслуживанию изделий.

16. В соответствии с Соглашением N 713 об обслуживании изделий ответчик обязался возмещать истцу расходы за определенные виды услуг на основании ежеквартальных протоколов, подписываемых представителями сторон. В соответствии с п.5.4 "при составлении квартального протокола взаиморасчетов и выставлении счета будут использоваться только акцептованные заводом суммы". С учетом этого ответчик обязан уплатить не сумму, требуемую истцом, а сумму, зафиксированную в двусторонних протоколах, за минусом уже уплаченной ответчиком суммы.

17. Хотя истец заявлял просьбу о начислении процентов на присуждаемую сумму, необходимых расчетов в этой части им представлено не было, ввиду чего данное требование удовлетворению не подлежит.

18. Обе стороны заявляли требования о возмещении своих расходов по ведению настоящего дела, в том числе связанных с привлечением юридических советников, указав, что данные о размере этих расходов будут представлены в арбитраж позднее. Поскольку, однако, ни истец, ни ответчик таких данных не представили, их требования о возмещении указанных расходов удовлетворению не подлежат.

20. Согласно п.1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах арбитражный сбор возлагается на ответчика пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований.

М.Г. Розенберг,

доктор юридических наук, профессор,

член президиума и арбитр МКАС при ТПП РФ

"эж-ЮРИСТ", N 44, октябрь 2003 г.