Рассмотрение дел о несостоятельности банков (А. Егоров, "эж-ЮРИСТ", N 45, ноябрь 2003 г.)

Рассмотрение дел о несостоятельности банков

     Отзыв лицензии, его оспаривание                                     

     Процедура наблюдения                                                

     Назначение арбитражных управляющих                                  

Принятие Президиумом ВАС РФ Информационного письма от 15.08.2003 N 74 "Об отдельных особенностях рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (далее - Информационное письмо N 74) стало отражением целого ряда затруднений, выявленных судебной практикой. Данным Письмом, обсуждение и принятие которого было связано с продолжительными дебатами, предпринимается попытка решить следующие три проблемы, вызвавшие, наверное, самые серьезные сложности у судов.

Первая проблема - последствия для дела о банкротстве кредитной организации в том случае, если приказ Банка России об отзыве лицензии у данной организации оспаривается или признается недействительным. Вторая - особенности процедур банкротства, применяемых в отношении кредитной организации, а именно аспект отсутствия необходимости в процедуре наблюдения после принятия Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) "; (далее - общий Закон о банкротстве). Третья - назначения арбитражных управляющих для кредитной организации в свете требований к арбитражным управляющим, установленным новым общим Законом о банкротстве. Рассмотрим последовательно предпринятые рекомендации и те обстоятельства, которыми они были вызваны.

Отзыв лицензии, его оспаривание

Отзыв лицензии у кредитной организации как неотъемлемая предпосылка для возбуждения производства по делу о несостоятельности данной кредитной организации вот уже не один год порождает вопрос о последствиях, которые наступают в том случае, когда приказ Банка России об отзыве лицензии признается судом недействительным или, что также возможно теоретически, но, кажется, пока не встречалось на практике, отменяется самим Банком России.

Согласно ст.36 Федерального закона от 25.02.99 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (далее - Закон о банкротстве банков) дело о банкротстве может быть возбуждено арбитражным судом только после отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций. Однако, установив подобное необходимое условие для возбуждения производства по делу о банкротстве, законодатель нигде не предусмотрел каких-либо процессуальных последствий отпадения этого условия впоследствии, например по причине отмены решения об отзыве лицензии в судебном порядке.

При этом следует учитывать, что указанное условие может отпасть как до возбуждения производства по делу о банкротстве кредитной организации, так и после такового. К этому можно добавить, что возможны разные основания для отзыва лицензии у кредитной организации, которые условно могут быть разделены на связанные с ее несостоятельностью и не связанные с ней. В первом случае Банк России, как сказано в п.2 ст.35 Закона о банкротстве банков, обязан обратиться с заявлением о признании этой кредитной организации банкротом в короткий срок - не позднее пяти дней. Это практически исключает возможность отменить через суд соответствующий приказ до возбуждения дела о банкротстве. С другой стороны, на практике пятидневный срок может быть пропущен Банком России.

Более того, если обращаться к иным основаниям отзыва лицензии у кредитной организации, то, например, при отзыве в связи с допущенными нарушениями законодательства (см. пункты 5, 6 ч.1 ст.20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности") Банк России обращаться с заявлением о признании кредитной организации банкротом не обязан, а обращение кредиторов данной организации или ликвидационной комиссии может последовать по прошествии значительного времени. Это означает, что сохраняется потенциальная возможность успеть оспорить приказ Банка России и получить подлежащее немедленному исполнению решение суда (ч.7 ст.201 АПК РФ) до возбуждения дела о банкротстве. Подобную ситуацию призвано урегулировать разъяснение из п.1 рассматриваемого Информационного письма N 74: если к моменту рассмотрения вопроса о принятии заявления о признании кредитной организации банкротом арбитражным судом принято решение о признании недействительным приказа Банка России об отзыве у кредитной организации указанной лицензии, арбитражный суд на основании ст.43 Закона о банкротстве банков возвращает заявление о признании кредитной организации банкротом.

Таким образом, более простая проблема получила свое разрешение. Однако вопрос о последствиях признания недействительным приказа об отзыве лицензии после возбуждения производства по делу о банкротстве оказался значительно сложнее.

По общим правилам АПК РФ, который применяется к разбирательству дел о банкротстве при отсутствии иного регулирования в специальных законах о банкротстве, формой процессуального реагирования на произошедшее в процессе разбирательства по делу отпадение какой-либо предпосылки, необходимой для возбуждения производства по этому делу, может выступить либо прекращение производства, либо оставление заявления без рассмотрения.

Основания для оставления заявления без рассмотрения перечислены в ст.148 АПК РФ, и их анализ не позволяет сделать вывод о применимости какого-либо из таких оснований к описанному выше случаю.

Основания для прекращения производства по делу установлены в ст.150 АПК РФ. Единственное основание, которое теоретически может быть использовано, названо в п.1 ч.1 данной статьи: арбитражный суд прекращает производство по делу, если установит, что дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде. Ни одна из иных форм процессуального реагирования (например, возвращение заявления о признании должника банкротом, отказ в принятии такого заявления и проч.) не может быть применена, поскольку производство уже было возбуждено.

Позиция о том, что после признания приказа об отзыве лицензии недействительным дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде (неподведомственно арбитражным судам), нашла отражение в постановлении апелляционной инстанции Арбитражного суда г.Москвы от 17.04.2000 по делу N 3-39-Б о банкротстве АБ "Империал", а также была поддержана Банком России, как следует из письма, направленного в 2000 году в Генеральную прокуратуру РФ, а позднее поступившего в ВАС РФ.

Вместе с тем в ст.36 Закона о банкротстве банков отсутствие у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций не сформулировано как основание, означающее подведомственность дела о ликвидации данной организации арбитражным судам. Подведомственность являет собой категорию, которая распространяется только на абстрактные предпосылки для принятия решения о том, могут ли дела данного вида рассматриваться в арбитражных судах. Все остальные предпосылки для права обратиться с заявлением в арбитражный суд находятся за пределами этой категории.

Не вызывает сомнений, что дела о банкротстве в принципе подведомственны арбитражным судам. Когда же закон говорит о необходимости соблюдения некоторых дополнительных предпосылок для предъявления иска или иного заявления в суд, то их несоблюдение не означает нарушение правил о подведомственности. Например, при нарушении такой предпосылки для обращения в суд как претензионного порядка урегулирования спора с ответчиком вопрос о неподведомственности дела арбитражным судам не возникает, а исковое заявление должно быть оставлено без рассмотрения в соответствии со специальным предписанием п.2 ст.148 АПК РФ.

Таким образом, установлено наличие пробела в законодательстве. Выработанное решение получилось компромиссным: с одной стороны, если приказ об отзыве лицензии признается недействительным до вынесения решения по делу о банкротстве, то дело о банкротстве прекращается производством как не подлежащее рассмотрению в арбитражном суде; с другой стороны, если кредитная организация была признана банкротом до вступления решения по делу об оспаривании приказа, то производство по делу о банкротстве продолжается в общем порядке (см. п.2 Информационного письма N 74).

При обсуждении высказывались соображения о том, что оптимальным стал бы подход, согласно которому дело о банкротстве не следовало бы прекращать даже в стадии до принятия решения по существу, так как при отсутствии признаков банкротства, проверяемых судом, суд не вправе был бы признавать кредитную организацию банкротом, и, следовательно, интересы данной кредитной организации и ее учредителей не оказались бы нарушены. Однако это решение не было принято.

В любом случае отныне, как только банк признан банкротом, "ожить" ввиду прекращения дела о банкротстве, как следствия признания недействительным приказа об отзыве лицензии, банк не может. Единственный вариант - добиваться отмены решения о признании банкротом, если при его принятии были допущены нарушения законодательства.

Это в высшей степени справедливо, поскольку иначе появлялось бы несколько дней или месяцев, при которых банк, будучи фактически банкротом, стал бы продолжать свою деятельность без ограничений, налагаемых фактом возбуждения дела о банкротстве, пока Центральный банк повторно не отозвал бы у него лицензию и не обратился с заявлением о возбуждении нового дела о банкротстве. Для чего могли бы служить эти "свободные" дни? По-видимому, ни для чего позитивного, только для злоупотреблений (вывод имущества и проч.).

Отдельно в ч.3 п.1 Информационного письма N 74 Президиум отреагировал на практику некоторых судов, которые принимали определения о мерах по обеспечению иска в виде приостановления действия ненормативного акта - приказа Банка России об отзыве лицензии у кредитной организации. Дело в том, что в силу ч.5 ст.20 ФЗ "О банках и банковской деятельности" обжалование решения Банка России об отзыве лицензии или применение мер по обеспечению исков в отношении кредитной организации не приостанавливает действия указанного решения. Неукоснительное соблюдение норм указанного Закона является задачей судов. Поэтому в порядке разъяснения Президиум добавил к указанной норме закона, что принятие мер по обеспечению иска не может свидетельствовать о сохранении лицензии у кредитной организации применительно к законодательству о банкротстве.

В качестве самостоятельного вопрос о том, допускается ли вообще принимать подобные меры по обеспечению иска, Президиум не рассматривал, хотя норма закона оставляет мало сомнений в их недопустимости. Отметим, что практика подобных обеспечительных мер продолжается, как свидетельствует одно из последних обращений Банка России в ВАС РФ, вплоть до настоящего времени. Это означает, что целесообразным будет повторное обсуждение указанной проблемы, но на этот раз, возможно, в контексте общей правомерности принятия мер по обеспечению иска в виде приостановления действия ненормативного акта.

Практика показывает, что вопрос имеет актуальность в самых различных случаях - например, когда приостанавливается действие приказа Банка России о назначении временной администрации, решения Министерства юстиции о включении определенной саморегулируемой организации арбитражных управляющих в реестр таких организаций и многих других.

С вопросом о последствиях признания недействительным приказа об отзыве лицензии на осуществление банковских операций связан другая проблема, а именно - о допустимости или недопустимости приостановления производства по делу о банкротстве на время рассмотрения спора по поводу юридической силы приказа. Актуальность его связана с проблемой затягивания производства по делу о банкротстве путем многочисленных обжалований приказа, а также ввиду длительности прохождения дела о его оспаривании по разным инстанциям. С постановки указанного вопроса, собственно, и началась работа по изучению комплекса вопросов, освещенных выше. Однако, поскольку он носит вторичный характер, основное внимание при обсуждении было сосредоточено не нем.

Представляется, что если бы было принято решение о полной независимости возбужденного дела о банкротстве от факта отмены действия приказа, отзывающего лицензию у кредитной организации, то ни при каких обстоятельствах производство по делу о банкротстве не могло приостанавливаться до принятия решения по делу об оспаривании приказа Банка России.

Согласно п.1 ч.1 ст.143 АПК РФ арбитражный суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в том числе каким-либо арбитражным судом. Объективной предпосылкой применения данной нормы является невозможность рассмотрения одного дела до принятия решения по другому делу.

Невозможность рассмотрения одного дела до принятия решения по другому делу налицо в случае, когда указанное решение будет иметь какие-либо процессуальные или материальные последствия для разбирательства по первому делу. Примерами могут служить рассмотрение Конституционным Судом РФ вопроса о конституционности правовой нормы, подлежащей применению по конкретному арбитражному делу, рассмотрение уголовного дела по вопросу о фальсификации доказательств, представленных в арбитражное дело, и др.

В силу приведенных аргументов дать положительный ответ на вопрос о необходимости приостановить производство по делу о банкротстве можно только в том случае, если признание недействительным приказа об отзыве лицензии у соответствующей кредитной организации способно повлечь какие-либо процессуальные или материальные последствия для разбирательства по делу о банкротстве. Поскольку п.2 Информационного письма N 74 такие последствия установлены, утверждать о принципиальной невозможности приостановления производства по делу о банкротстве кредитной организации больше нет оснований.

Вместе с тем сказанное не означает, что судья во всех случаях при получении сведений об оспаривании приказа Банка России должен приостановить производство по делу о банкротстве, в котором пока не принято решение об открытии конкурсного производства. Тот факт, что решение о признании кредитной организации банкротом может быть вынесено, пока приказ не признан недействительным, свидетельствует как раз в пользу того, чтобы производство по делам о банкротстве не приостанавливалось. В любом случае при принятии решения судом по данному вопросу автоматизма быть не должно, но только соизмерение встречных интересов и оценка реальной возможности рассмотрения одного дела до принятия решения по другому делу.

К этому можно добавить немаловажное обстоятельство: если по прежнему общему закону о банкротстве было не ясно, какие последствия влечет за собой приостановление производства по делу, и тем самым провоцировалась неоднозначная судебная практика, то ныне действующий закон вслед за практикой Президиума (см. пункт 7 Информационного письма от 14.06.2001 N 64) ввел правило о том, что приостановление производства по делу не является препятствием для совершения любых действий участниками процесса и вынесения предусмотренных Законом определений, за исключением судебных актов, указанных в ст.52 (п.2 и 3 ст.58 Закона о банкротстве).

Отмеченная выше компромиссная позиция Президиума, все же оставляющая теоретический шанс для затягивания производства по делу о банкротстве банка, получила неожиданную поддержку (с точки зрения минимизации возможности для злоупотреблений) при рассмотрении совершенно иного вопроса - о процедуре наблюдения при банкротстве кредитной организации.

Забегая вперед скажем, что, системно истолковав общий и специальный законы о банкротстве и установив, что процедура наблюдения в делах о банкротстве банков не применяется, Президиум сократил время, в течение которого признание недействительным приказа Банка России об отзыве лицензии может повлиять на дело о банкротстве этой кредитной организации. Если бы процедура наблюдения применялась, срок рассмотрения дела о банкротстве до того момента, после которого признание недействительным приказа никак не могло повлиять на дело о банкротстве (т.е. даты вынесения решения о признании банка банкротом) достигал бы семи месяцев, и это только в силу закона, не учитывая выход за пределы этого срока по различным уважительным причинам.

Иными словами, основная посылка приведенных ранее рассуждений - факт отмены (признания недействительным) приказа об отзыве лицензии, совершенно не означает, что банк процветает к моменту отмены - практически не будет встречаться в действительности, поскольку для серьезного ухудшения положения банка, как правило, должно пройти довольно длительное время (случаи мошенничества и иных преступных действий во внимание не принимаются, поскольку гражданское право в принципе не предназначено к тому, чтобы бороться с уголовными проступками).

Процедура наблюдения

Переходя ко второму блоку вопросов, затронутых Информационным письмом N 74, остановимся на сущности проблемы. Согласно Закону о банкротстве банков в отношении кредитных организаций применяются только процедуры наблюдения и конкурсного производства (п.1 ст.5), и вплоть до вступления в силу нового общего Закона о банкротстве процедура наблюдения в отношении банков применялась. Однако последним Законом, являющимся пусть более общим по предмету регулируемых отношений, но зато позднее принятым, в п.1 ст.182 установлено, что по результатам рассмотрения заявления о признании кредитной организации банкротом арбитражным судом может быть принято одно из следующих решений - о признании банкротом или об отказе в таковом. Если толковать это правило системно (в совокупности, например, со ст.42 и п.1 ст.52), то получается, что в обычном производстве по делу о несостоятельности в результате рассмотрения заявления о признании банкротом может быть введена (если не брать случаи с отсутствующими должниками) только одна процедура - наблюдение. Признание же банкротом или отказ в таковом осуществляется по результатам рассмотрения дела о банкротстве.

Приблизительно такая совокупность рассуждений послужила основанием для формулировки п.3 Информационного письма N 74: в соответствии со ст.181 и 182 общего Закона о банкротстве в отношении кредитной организации не предусматривается возможность введения процедуры наблюдения по результатам рассмотрения заявления о признании кредитной организации банкротом. В связи с этим после введения в действие этого закона процедура наблюдения, установленная в действующей редакции Закона о банкротстве банков, при рассмотрении дел о банкротстве кредитных организаций не подлежит применению.

Как видим, Президиум в данной ситуации использовал те полномочия, которые Конституционный Суд РФ неоднократно в своих постановлениях и определениях признавал компетенцией судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а именно: установил противоречие между двумя федеральными законами и сделал выбор в пользу одного из них.

Однако следует учитывать, что любые акты Президиума, принятые не по конкретным делам, в отличие от постановлений Пленума ВАС РФ носят не обязательный, а рекомендательный характер. Но даже несмотря на эту формальную необязательность информационного письма Президиума, можно полагать, что сделан значительный шаг к единообразию судебной практики по делам о банкротстве банков. В этом плане выработанная абстрактная позиция Президиума мало отличается от его же абстрактных положений, излагаемых применительно к решению по конкретным делам: и участники оборота, и нижестоящие суды де-факто руководствуются мнением высшего судебного органа, в конечном итоге способного отменить любой судебный акт, вынесенный с отступлением от принятой им позиции.

Если смотреть на проблему процедур банкротства кредитной организации, абстрагируясь от принятого законодателем конкретно-исторического подхода, то есть веские основания полагать ненужность этой процедуры. Помимо тех соображений, на которые неоднократно обращал внимание Центральный банк в своих обращениях в ВАС РФ (несение расходов на команду арбитражных управляющих, в связи с чем снижается размер конкурсной массы и проч.), можно отметить также, что ни одна из функций наблюдения, встречающаяся в общих процессах банкротства, при несостоятельности банков в полной мере не работает. Либо потому, что это невозможно, либо потому, что в этом нет смысла. Так, если первое собрание кредиторов по делу о банкротстве обычного должника может принять решение о проведении реабилитационных процедур (финансовом оздоровлении, внешнем управлении, мировом соглашении), при банкротстве кредитной организации это недопустимо, а оставшиеся решения общего собрания кредиторов по статье 73 общего Закона о банкротстве (которая гипотетически могла бы применяться) не оправдывают цели проведения такого собрания: ходатайствовать о признании кредитной организации банкротом можно, но совершенно бессмысленно, т.к. суд и без такого ходатайства вынесет соответствующее решение при наличии признаков банкротства, а выбирать комитет кредиторов или реестродержателя можно и в процессе конкурсного производства.

Точно так же не находит применения и другая традиционная функция наблюдения - установление финансового состояния должника. Поскольку деятельность кредитных организаций находится под строгим контролем Центрального банка РФ, который обязан отозвать у кредитной организации лицензию на осуществление банковских операций в случае ее неблагополучного финансового состояния, постольку факт отзыва лицензии по указанному основанию и обращение Банка России в суд о признании банка банкротом на практике в подавляющем большинстве случаев свидетельствуют о банкротстве банка. Особенно если учитывать, что до отзыва лицензии Центральный банк обязан применить меры, направленные на восстановление платежеспособности банка (назначить временную администрацию, применить процедуры реструктуризации и т.д.).

Таким образом, квази-банкротные процедуры - временная администрация, управление со стороны АРКО по закону о реструктуризации кредитных организаций и проч. - проходят до возбуждения дела о банкротстве, и как показывает практика, если они не дают эффекта, то банк обречен и нет смысла повторять указанные процедуры, а следует признавать банк банкротом и распределять его имущество среди кредиторов в соответствии с их очередностью.

Немаловажно, что в проекте новой редакции Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", находящемся на рассмотрении в Государственной Думе, его разработчиками не предусматривается такой процедуры банкротства, как наблюдение. Это обстоятельство, а также официально выраженная позиция Центрального банка РФ об отсутствии основания применять в современных условиях процедуру наблюдения при банкротстве банков послужили дополнительным аргументом при принятии того решения, о котором идет речь.

Далее в Информационное письмо были включены два разъяснения, которые с неизбежностью требовалось дать. Во-первых, в п.4 предусмотрено, что при вынесении определения о принятии заявления о признании кредитной организации банкротом арбитражный суд на основании абзаца второго п.6 ст.42 общего Закона о банкротстве назначает дату проведения судебного заседания, на котором проверяется обоснованность требований заявителя и исследуется вопрос о наличии или отсутствии признаков банкротства кредитной организации.

При этом не следует упускать из виду, что приведенное разъяснение рассчитано на случаи, когда с заявлением о признании кредитной организации банкротом после отзыва у нее лицензии обращается ее кредитор. Если же последовало заявление от Банка России, то обоснованность его требований как таковая судом не проверяется, поскольку Закон рассчитан на ситуацию, когда у Банка России нет материальных требований к должнику (если же они есть, например ввиду кредитных отношений и т.д., то наряду со своим публичным статусом процессуального истца Банк России приобретает статус кредитора). Следовательно, проверяются лишь признаки банкротства, установленные в ст.2 Закона о банкротстве банков.

Во-вторых, п.5 Информационного письма N 74 посвящен решению проблемы, которую нетрудно было спрогнозировать, а именно: как поступить в том случае, если процедура наблюдения была введена после 3 декабря 2003 года до момента выхода Информационного письма? С одной стороны, здесь налицо допущенная судебная ошибка, которая должна устраняться в предусмотренных для этого процессуальных формах. Однако поскольку отмена любого определения в деле о банкротстве может повлечь существенное нарушение прав кредиторов, тем более по столь "болезненным" делам, как банкротство банков, был выработан некий мягкий вариант, не ориентирующий суды на отмену их актов.

В результате по заявлению лица, участвующего в деле, - это немаловажно, так как, несмотря на развернувшуюся дискуссию, не было принято решение о праве суда действовать по собственной инициативе, - арбитражный суд назначает судебное заседание для рассмотрения вопроса о признании кредитной организации несостоятельной или об отказе в признании ее таковой. Это происходит независимо от того, сколько времени прошло после вынесения определения о введении наблюдения - один день или шесть месяцев.

При этом, как сказано далее в п.5 Информационного письма N 74, кредиторы, чьи требования были включены в реестр требований кредиторов в ходе процедуры наблюдения, считаются лицами, участвующими в деле, и не должны предъявлять свои требования повторно.

Разумеется, это правило рассчитано только на случай, когда кредитная организация будет признана несостоятельной. При отказе в признании ее таковой, реестр утрачивает свое значение.

Есть все основания полагать, что подобный подход правомерен не только в случае перехода из процедуры наблюдения в конкурсное производство без отмены определения о введении наблюдения, но даже и при состоявшейся отмене указанного определения, так как определения об установлении размера требований кредиторов носят самостоятельный характер и их юридическая сила не может утрачиваться в результате отмены определения о введении наблюдения.

Назначение арбитражных управляющих

Как известно, основные черты современной процедуры назначения арбитражного управляющего в общем процессе о банкротстве (не банков) заключаются в том, что заявитель, обращающийся с требованием о признании должника банкротом, обязан указать саморегулируемую организацию арбитражных управляющих, из числа членов которой будут предложены три кандидатуры арбитражных управляющих (п.2 ст.39 общего Закона о банкротстве). Такие же данные должен привести в своем заявлении должник, если дело о банкротстве возбуждается по заявлению самого должника (п.2 ст.37 общего Закона о банкротстве). После отбора из предложенных кандидатур в судебном заседании одного кандидата он назначается временным управляющим*(1). Впоследствии при введении иных процедур банкротства (финансового оздоровления, внешнего управления и конкурсного производства) саморегулируемую организацию, из числа членов которой предлагаются три кандидатуры, может определить собрание кредиторов (п.2 ст.15 общего Закона о банкротстве).

Это регулирование вступило в противоречие с положением п.2 ст.35 Закона о банкротстве банков, в силу которого Банк России в течение 15 дней со дня направления им заявления о признании кредитной организации банкротом обязан представить в арбитражный суд кандидатуру для назначения арбитражным управляющим. Но основная проблема заключалась даже не в этом правиле, а в положении Закона о банкротстве банков (ст.6) о необходимости аттестата арбитражного управляющего, выдаваемого Банком России, и в сложившейся практике, согласно которой Банк России выдавал не абстрактную лицензию об управлении любой кредитной организацией, находящейся в процессе банкротства, а конкретный аттестат на управление определенным банком.

Потребовать определить, какие правила должны применяться - только общий Закон о банкротстве, только специальный Закон о банкротстве банков или некий симбиоз из этих правил.

Если применять только общий Закон о банкротстве и не требовать наличия аттестата Банка России, то оказалась бы утрачена специфика управления кредитными организациями, что, во-первых, очевидно, не входило в планы законодателя и, во-вторых, в современных условиях, когда суд практически не может воспрепятствовать назначению управляющего, не обладающего должным уровнем квалификации, могло стать предпосылкой для назначения некомпетентного лица и в конечном итоге дестабилизировать социально-экономическую и политическую ситуацию в обществе. Таким образом, этот вариант был отвергнут практически сразу и до обсуждения его на Президиуме.

Другой крайний подход призывал к тому, чтобы для арбитражного управляющего, назначаемого для управления кредитной организацией, не было необходимости состоять в саморегулируемой организации арбитражных управляющих в силу специфики законодательства о банкротстве банков и отсутствия в нем соответствующих положений. Такая точка зрения также показалась недостаточно обоснованной ввиду ее узкоформальной трактовки законодательства, а также ввиду совершенно неоправданного освобождения "банковских" арбитражных управляющих от требований, направленных на обеспечение интересов участников дел о банкротстве, например от обязанности застраховать свою ответственность (п.8 ст.20 общего Закона о банкротстве).

В результате было принято компромиссное предложение, которое с максимальной гибкостью постаралось учесть позитивные моменты и нейтрализовать отрицательные проявления двух вышеизложенных подходов. Это положение закреплено в п.6 Информационного письма N 74: правило п.2 ст.35 Закона о банкротстве банков носит специальный характер по отношению к ст.15, 42 и 45 общего Закона о банкротстве, поэтому кандидатура управляющего (в единственном лице) в установленный срок предлагается Банком России до рассмотрения судом заявления о признании кредитной организации банкротом. При этом предложенное Банком России лицо должно соответствовать требованиям, предъявляемым к арбитражным управляющим в соответствии со ст.20 общего Закона о банкротстве, и иметь аттестат арбитражного управляющего, выданный Банком России.

Таким образом, на всех "банковских" арбитражных управляющих (с одним исключением, о которых речь пойдет ниже) распространяются правила общего Закона о банкротстве - они должны вступить в саморегулируемую организацию арбитражных управляющих, застраховать свою ответственность и т.д.

Одновременно предотвращаются ситуации, при которых лицо, обратившееся с заявлением о признании кредитной организации банкротом, назвало бы в своем заявлении такую саморегулируемую организацию арбитражных управляющих, ни одному из членов которой Банк России не смог бы выдать соответствующий аттестат ввиду несоответствия членов этой организации установленным требованиям, а значит, процесс банкротства кредитной организации зашел бы в тупик, не имеющий выхода по действующему законодательству без помощи аналогии закона, а то и аналогии права. Банк России также освобождается от "излишней" работы, поскольку ему пришлось бы выдавать не меньше трех аттестатов арбитражных управляющих на одну и ту же кредитную организацию (два из них - безрезультатно, поскольку проходит только одна кандидатура), и делать это в крайне сжатые сроки, установленные в п.3 ст.45 общего Закона о банкротстве (пять дней).

Итог - Банк России сохраняет важные функции контроля за назначением арбитражных управляющих, участвующих в процедурах банкротства кредитных организаций, и от его работы во многом будет зависеть правильный выбор арбитражных управляющих и отсутствие злоупотреблений в работе последних.

Функции Банка России получили дополнительное значение и в свете разъяснения, предложенного вниманию судей в п.7 Информационного письма N 74: п.2 ст.35 Закона о банкротстве банков подлежит применению еще в двух случаях, прямо в нем не указанных: а) когда с заявлением о признании кредитной организации несостоятельной обращается не Банк России, а иное лицо; б) когда в процессе конкурсного производства решается вопрос о назначении нового арбитражного управляющего. Несмотря на отсутствие в тексте Информационного письма N 74 указания на это, п.2 ст.35 Закона о банкротстве банков должен применяться в указанных случаях, конечно, по аналогии закона.

Высший судебный орган страны счел, что применение на практике разного порядка назначения арбитражных управляющих в зависимости от субъекта, обращающегося с заявлением о признании кредитной организации банкротом (сам должник, кредитор или Банк России), является опасным и недопустимым. Более того, Банк России получил преимущество перед кредиторами банков, которые согласно данному разъяснению не могут проголосовать ни за какую-либо определенную кандидатуру арбитражного управляющего, ни за саморегулируемую организацию управляющих. Можно предвидеть критику подобного ущемления прав кредиторов кредитной организации, но в свете большой публичной значимости дел о банкротстве банков и с учетом реалий действующего законодательства предложенный выход представляется оправданным. Например, если брать практическую сторону вопроса, собирать несколько раз собрание кредиторов до тех пор, пока одна из утвержденных кандидатур не найдет поддержки у Банка России, может быть крайне накладным. То же самое относится и к выбору саморегулируемой организации арбитражных управляющих. Так что либо оставлять "последнее слово" за Банком России, либо вообще убирать его из процесса назначения "банковских" арбитражных управляющих. Судебная практика определилась, теперь слово за законодателем. Как представляется, есть основания воспринять выработанный подход в будущем законодательном регулировании, ведь рано или поздно Закон о банкротстве банков должен быть приведен законодателем в соответствие с общим Законом о банкротстве.

Сказанное тем не менее не означает, что если состоится решение собрания кредиторов кредитной организации с предложением, адресованным к Банку России, назначить конкурсным управляющим определенное лицо, что Банк России может проигнорировать волю собрания кредиторов без веских на то оснований. Если обратиться к смыслу законодательства о банкротстве (аналогия права), можно заключить, что при решении вопросов, затрагивающих интересы кредиторов, волю собрания кредиторов необходимо уважать.

Последнее положение, отраженное в заключительном п.8 Информационного письма N 74, направлено на решение проблемы банкротства банков по упрощенной процедуре как отсутствующих должников. Здесь также признан специальный характер правила абзаца второго п.1 ст.6 Закона о банкротстве банков, в силу которого функции арбитражного управляющего при банкротстве отсутствующей кредитной организации вправе осуществлять служащий Банка России независимо от наличия у него аттестата арбитражного управляющего. Как следствие, кандидатура конкурсного управляющего для отсутствующей кредитной организации может быть предложена Банком России из числа служащих Банка России, при этом на служащих Банка России не распространяются требования, предъявляемые к арбитражным управляющим в соответствии со ст.20 общего Закона о банкротстве.

Практические последствия такого регулирования состоят в том, что служащие Банка России не должны являться индивидуальными предпринимателями, не должны являться членами одной из саморегулируемых организаций, не должны иметь стаж руководящей работы в совокупности не менее двух лет, не должны сдавать теоретический экзамен по программе подготовки арбитражных управляющих, не должны проходить стажировку в качестве помощника арбитражного управляющего и не должны страховать свою ответственность.

Сложнее обстоит дело с такими требованиями ст.20 общего Закона о банкротстве, которые по их логике должны распространяться и на управляющих - служащих Банка России. Речь может идти, по нашему мнению, о следующих правилах: служащий Банка, назначаемый управляющим, а) должен иметь высшее образование; б) не должен иметь судимости за преступления в сфере экономики, а также за преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления; в) не может быть заинтересованным лицом по отношению к должнику, кредиторам; г) не должен быть дисквалифицирован или лишен в порядке, установленном федеральным законом, права занимать руководящие должности в юридических лицах, входить в совет директоров (наблюдательный совет) и (или) управлять делами и (или) имуществом других лиц. К сожалению, буквальный текст п.8 Информационного письма N 74 не позволяет провести изложенную дифференциацию на применимые и неприменимые положения ст.20 общего Закона о банкротстве, и формально Президиум рекомендовал не применять ст.20 в целом. Тем самым "центр тяжести" в деле подбора надлежащих управляющих опять же сместился в сторону Центрального банка, и остается выразить надежду, что, во-первых, например, число служащих Банка России, не имеющих высшее образование, является незначительным, и, во-вторых, Банк России воздержится от их назначения конкурсными управляющими над отсутствующими должниками. То же самое касается лиц, имеющих судимости, и проч. Одновременно суды, как представляется, должны руководствоваться разъяснением Президиума ВАС РФ не механически, а в соответствии с его смыслом, устраняя ошибки Центрального банка в случае их появления.

А. Егоров,

к.ю.н., магистр частного права,

советник Управления анализа и обобщения

судебной практики ВАС РФ

"эж-ЮРИСТ", N 45, ноябрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В рамках данной статьи представляется нецелесообразным отдельно останавливаться на случаях в рамках действия общего Закона о банкротстве, при которых наблюдение не вводится, а значит, соответствующий кандидат назначается иным управляющим (например, конкурсным).