Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 5 июля 2023 г. N Ф08-6354/23 по делу N А77-962/2017

г. Краснодар

05 июля 2023 г.

Дело N А77-962/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 28 июня 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 05 июля 2023 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Сороколетовой Н.А., судей Резник Ю.О. и Соловьева Е.Г. при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Пилояном Э.С., при участии в судебном заседании с использованием системы веб-конференции информационной системы "Картотека арбитражных дел" (онлайн-заседание) от конкурсного управляющего коммерческого банка "БФГ-Кредит" (общество с ограниченной ответственностью) - государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Мамедова Р.А.о. (доверенность от 28.12.2022), от Хорошиловой Тамары Дмитриевны - Конгина А.И. (доверенность от 16.11.2022), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу конкурсного управляющего коммерческого банка "БФГ-Кредит" (общество с ограниченной ответственностью) - государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 15.02.2023 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023 по делу N А77-962/2017, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Хорошиловой Тамары Дмитриевны (далее - должник) коммерческий банк "БФГ-Кредит" (общество с ограниченной ответственностью) в лице конкурсного управляющего - государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - заявитель, банк) обратился в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 750 млн. рублей основного долга, 256 846 766 рублей 24 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, а также об учете требований в размере 1 006 846 766 рублей 24 копеек как обеспеченных залогом.

Определением суда от 19.09.2022 требование об учете 1 006 846 766 рублей 24 копеек как обеспеченных залогом выделено в отдельное производство.

Определением суда от 15.02.2023, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 26.04.2023, в удовлетворении заявленных требований отказано.

В кассационной жалобе банк просит судебные акты отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. Податель жалобы указывает, что выводы судов основаны на неверном применении норм материального права (пункт 5 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации) и не полном исследовании фактических обстоятельств дела; банк, в чьих интересах наложен арест на имущество, с момента вступления в законную силу судебного акта об удовлетворении его требований (06.06.2019), становится обладателем прав и обязанностей залогодержателя в отношении этого имущества.

В отзыве на кассационную жалобу должник указал на законность и обоснованность принятых по делу судебных актов, просил в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

В судебном заседании представитель банка поддержал доводы кассационной жалобы, просил обжалуемые судебные акты отменить, кассационную жалобу - удовлетворить.

Представитель должника возражал против доводов жалобы по основаниям, изложенным в отзыве, просил судебные акты оставить без изменения.

Кассационная жалоба рассмотрена на основании части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Кодекс), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, в порядке, установленном главой 35 вышеназванного Кодекса.

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела и установили суды, решением суда от 01.02.2018 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура реализации имущества гражданина; финансовым управляющим утвержден Федоров И.В. Сведения о введении процедуры реализации имущества должника опубликованы в ЕФРСБ 02.02.2018.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2019 по делу N А40-163846/2016 о несостоятельности (банкротстве) банка признана недействительной сделкой банковская операция КБ "БФГ-Кредит" (ООО) от 07.04.2016 по выдаче наличных денежных средств в размере 750 млн рублей в пользу Хорошиловой Т.Д.; применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с Хорошиловой Т.Д. в пользу банка 750 млн рублей, восстановления задолженности банка перед Хорошиловой Т.Д. в указанном размере.

Во исполнение названного судебного акта Арбитражным судом города Москвы 26.09.2019 выдан исполнительный лист серии ФС N 033153457. Постановлением от 29.10.2019 возбуждено исполнительное производство N 24948/19/50049-ИП в отношении Хорошиловой Т.Д.

В рамках исполнительного производства постановлением судебного пристава-исполнителя от 08.11.2019 наложен запрет на совершение регистрационных действий в отношении имущества Хорошиловой Т.Д.

27 февраля 2020 года исполнительное производство N 24948/19/50049-ИП окончено в связи с признанием Хорошиловой Т.Д. банкротом.

04 октября 2019 года Хорошилова Т.Д. и Хорошилова Э.Э. в отношении спорного имущества заключили дарение от 04.10.2019. Также 26.09.2019, 14.11.2019 Хорошилова Т.Д. и Ванцев В.А. заключили договоры дарения недвижимого имущества.

Полагая, что с момента вступления в законную силу судебного акта об удовлетворении требований заявителя (постановление от 06.06.2019), он становится обладателем прав и обязанностей залогодержателя в отношении спорного имущества, банк обратился с заявлением в суд.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды руководствовались статьями 65, 71 и 223 Кодекса, статьями 134, 138 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьями 174.1, 334 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), правовой позицией, указанной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.02.2017 N 301-ЭС16-16279 по делу N А11-9381/2015.

Суды первой и апелляционной инстанций обоснованно исходили из следующего.

В силу пункта 5 статьи 334 Гражданского кодекса, если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (статья 174.1 Гражданского кодекса), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены.

Неотъемлемой частью приведенной нормы является отсылка при определении лиц, обладающих правами залогодержателя, к статье 174.1 Гражданского кодекса, пункт 2 которой регулирует последствия совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено в судебном или ином установленном законом порядке в интересах кредитора. В соответствии с ранее действовавшим законодательством в ситуации, когда должник в нарушение ареста, наложенного на его имущество в пользу кредитора, отчуждал арестованное имущество третьему лицу, защита прав такого кредитора обеспечивалась посредством признания недействительной сделки по распоряжению имуществом и применением последствий ее недействительности. Согласно же действующим положениям пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса соответствующая сделка действительна, что позволяет арестованному имуществу находиться в обороте. Поэтому наделение кредитора правами залогодержателя по правилам пункта 5 статьи 334 Гражданского кодекса обусловлено необходимостью защиты его прав, прежде всего, путем предоставления кредитору возможности обратить взыскание на арестованную вещь после того, как ее собственником стало другое лицо, которое знало или должно был знать о запрете (закрепление в отношении арестованного имущества принципа следования обременения за вещью).

При этом в пункте 5 статьи 334 Гражданского кодекса законодатель лишь приравнял права взыскателя к правам залогодержателя, не указав на то, что в связи с введением запрета на распоряжение имуществом возникает полноценный залог. Более того, как следует из буквального смысла указанной нормы, правила о возникновении прав залогодержателя действуют, если иное не вытекает из существа отношений залога.

В соответствии с правовой позицией, сформированной Верховным Судом Российской Федерации в определении от 27.02.2017 N 301-ЭС16-16279 по делу N А11-9381/2015, отсутствие прав залогодержателя вытекает из существа отношений залога в ситуации несостоятельности (банкротства) должника.

Так, в силу предусмотренного Законом о банкротстве (статьи 2, 18.1, 138 Закона) регулирования преимуществом по отношению к другим кредиторам в деле о несостоятельности обладают кредиторы, обязательства должника перед которыми по выплате определенной денежной суммы по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом основанию, обеспечены залогом. По смыслу названных статей Закона о банкротстве при недостаточности имущества для распределения между всеми кредиторами должника подобный приоритет возникнет при ординарном залоге - залоге на основании договора либо закона (пункт 1 статьи 334.1 Гражданского кодекса), то есть когда используются стандартные гражданско-правовые меры обеспечения самого гражданского обязательства. Права же залогодержателя, указанные в пункте 5 статьи 334 Гражданского кодекса, возникают в большей части из процессуальных правоотношений (в том числе вследствие принятия судом обеспечительных мер), при наличии широкого усмотрения со стороны государственного органа (не являющегося стороной материальных отношений) как в вопросе об определении имущества, в отношении которого может быть наложен запрет, так в вопросе о том, имеются ли основания для введения запрета, определенные правовым актом, регулирующим процедуру ареста. Эти права могут быть реализованы лишь после вступления в силу решения, которым удовлетворены требования, обеспечивающиеся запретом. Следовательно, названные меры, по сути, выступают не способом обеспечения исполнения обязательства как такового, а являются особым механизмом, направленным на фактическую реализацию подтверждающего обязательство акта государственного органа о взыскании задолженности, и они действуют в рамках общих правил исполнения.

Порядок же исполнения актов о взыскании задолженности с несостоятельного должника регулируется нормами законодательства о банкротстве, которые являются специальными по отношению к общим правилам исполнения. Закон о банкротстве исключает возможность удовлетворения реестровых требований, подтвержденных судебными решениями, в индивидуальном порядке и не содержит предписаний о привилегированном положении лица, в пользу которого наложен арест. Наоборот, правоотношения, связанные с банкротством, основаны на принципе равенства кредиторов, требования которых относятся к одной категории выплат (пункт 4 статьи 134 Закона о банкротстве), что, в свою очередь, не допускает введение судом, рассматривающим дело о несостоятельности, различного режима удовлетворения одной и той же выплаты в зависимости от формальных (процедурных) критериев, не связанных с ее материальной правовой природой (в зависимости от того, как будет разрешено ходатайство о наложении ареста). Поэтому запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 Кодекса имеющиеся в материалах дела доказательства, установив, что запрет на совершение регистрационных действий в отношении имущества должника наложен в рамках исполнительного производства, заявленные банком требования в рамках данного обособленного спора не основаны на наличии заключенных с должником договоров залога, суды пришли к обоснованному выводу, что правовые основания для включения его требований, как обеспеченных залогом имущества должника, отсутствуют.

Суд кассационной инстанции считает выводы судов соответствующими представленным доказательствам, установленным фактическим обстоятельствам спора, нормам материального и процессуального права.

Приведенные в кассационной жалобе доводы подлежат отклонению, так как выводов судов не опровергают, не свидетельствуют о допущении судами нарушений норм материального и (или) процессуального права и не могут служить основаниями для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку по своей сути касаются фактических обстоятельств, доказательственной базы по спору и вопросов их оценки, основаны на ином толковании норм права, подлежащих применению при рассмотрении спора; доводы заявителя кассационной жалобы тождественны доводам, являвшимся предметом исследования суда первой и апелляционной инстанции и получившим надлежащую правовую оценку с подробным изложением мотивов их отклонения.

Нормы права при разрешении спора применены правильно. Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Кодекса безусловным основанием для отмены судебных актов, судом округа не установлено.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебных актов.

Руководствуясь статьями 284, 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Чеченской Республики от 15.02.2023 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023 по делу N А77-962/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Н.А. Сороколетова

Судьи

Ю.О. Резник Е.Г. Соловьев