Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 27 мая 2024 г. N С01-688/2024 по делу N СИП-894/2023 Суд оставил без изменения вынесенное ранее решение суда первой инстанции об отказе в признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции, поскольку ответчик не мог на стадии подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака преследовать недобросовестную цель по отношению к обществу, которого на этот момент еще не существовало

Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 27 мая 2024 г. N С01-688/2024 по делу N СИП-894/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 20 мая 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 27 мая 2024 года.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе: председательствующего - председателя Суда по интеллектуальным правам Новоселовой Л.А.;

членов президиума: Данилова Г.Ю., Корнеева В.А., Рассомагиной Н.Л., Сидорской Ю.М., Четвертаковой Е.С. -

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Адольф Бухер" (ул. Тушинская, д. 8, пом. 1.1, Москва, 125362, ОГРН 1117746612950) на решение Суда по интеллектуальным правам от 12.02.2024 по делу N СИП-894/2023

по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "Адольф Бухер" к индивидуальному предпринимателю Пуряеву Вадиму Геннадьевичу (Москва, ОГРНИП 304770001300008) о признании действий последнего по приобретению исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 435607 злоупотреблением правом и актом недобросовестной конкуренции.

В судебном заседании приняли участие:

от общества с ограниченной ответственностью "Адольф Бухер" - генеральный директор Терехин А.А. (на основании выписки из Единого государственного реестра юридических лиц от 20.05.2024);

от индивидуального предпринимателя Пуряева Вадима Геннадьевича - представитель Сидорова Е.Н. (по доверенности от 11.09.2023).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Адольф Бухер" (далее - общество "Адольф Бухер") обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Пуряеву Вадиму Геннадьевичу с заявлением о признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 435607 актом недобросовестной конкуренции.

Кроме того, общество "Адольф Бухер" просило признать актом недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен статьями 14.2, 14.6 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции), действия Пуряева В.Г., выразившиеся в имитации внешнего вида изделий общества при введении их в гражданский оборот, а также действия, приводящие к введению потребителей в заблуждение в отношении изготовителя товаров.

Общество "Адольф Бухер" также просило признать действия Пуряева В.Г. злоупотреблением правом.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 12.02.2024 в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, общество "Адольф Бухер" просит отменить решение суда первой инстанции, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований.

Пуряев В.Г. представил отзыв на кассационную жалобу, в котором не согласился с изложенными в ней доводами.

От общества "Адольф Бухер" поступило дополнение к кассационной жалобе.

В судебное заседание явились генеральный директор общества "Адольф Бухер" и представитель Пуряева В.Г.

Дополнение к кассационной жалобе принято президиумом Суда по интеллектуальным правам к рассмотрению.

Генеральный директор общества "Адольф Бухер" поддержал изложенные в кассационной жалобе и в дополнении к ней доводы, просил ее удовлетворить.

Представитель Пуряева В.Г. возражал против удовлетворения кассационной жалобы, считая обжалуемое решение законным и обоснованным.

Как следует из материалов дела и установил суд первой инстанции, товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 435607 зарегистрирован 21.04.2011 с приоритетом от 25.03.2010 по заявке N 2010709327 на имя общества с ограниченной ответственностью "Матекус Трейд" (далее - общество "Матекус Трейд") в отношении товаров 6-го класса "обычные металлы и их сплавы; металлические строительные материалы; передвижные металлические конструкции и сооружения; металлические тросы и проволока (неэлектрические); скобяные и замочные изделия; металлические трубы; сейфы; изделия из обычных металлов, не относящиеся к другим классам; руды; болты; винты; шурупы; гайки; втулки; гвозди; заглушки, пробки; задвижки; зажимы; заклепки; ключи; колпачки укупорочные; кольца уплотнительные; прокладки; соединения для труб; средства обвязочные; фольга для оборудования и упаковки; ящики" и 17-го класса "каучук, резина, гуттаперча, асбест, слюда и изделия из этих материалов, не относящиеся к другим классам; изделия из частично обработанных пластмасс; материалы для конопачения, уплотнения и изоляции; неметаллические гибкие трубы; диэлектрики (изоляторы); изоляторы кабельные; краски, лаки изоляционные; перчатки изоляционные; пластыри изоляционные; прокладки; ткани изоляционные; фольга металлическая изоляционная" Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Впоследствии исключительное право на указанный товарный знак перешло Пуряеву В.Г. на основании договора об отчуждении исключительного права. Переход исключительного права зарегистрирован Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатентом) 26.12.2018 за номером РД0281853.

Суд первой инстанции установил, что единственным учредителем общества "Матекус Трейд" являлся Пуряев В.Г., а само названное общество ликвидировано 01.10.2018.

С учетом данных в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума N 10) разъяснений суд первой инстанции определил, что все заявленные обществом "Адольф Бухер" требования, в том числе касающиеся противоречия действий Пуряева В.Г. положениям статей 14.2 и 14.6 Закона о защите конкуренции, подлежат рассмотрению Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

Суд первой инстанции обратил внимание на то, что согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ) общество "Адольф Бухер" создано 09.08.2011, т.е. позднее даты приоритета спорного товарного знака (25.03.2010).

Оценив представленные обществом "Адольф Бухер" документы в их совокупности, суд первой инстанции пришел к тому выводу, что они не подтверждают изложенные в исковом заявлении доводы и обстоятельства, установление которых необходимо для признания действий Пуряева В.Г. противоречащими положениям статей 14.2, 14.4, 14.6 Закона о защите конкуренции.

Суд первой инстанции также отклонил как не подтвержденные аргументы общества "Адольф Бухер" о наличии в действиях Пуряева В.Г. по приобретению исключительного права на спорный товарный знак признаков злоупотребления правом.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявил.

В кассационной жалобе общество "Адольф Бухер" обращает внимание на то, что актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом являются "действия по регистрации исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 435607" путём регистрации отчуждения прав на данный товарный знак ИП Пуряеву В.Г.".

Заявитель кассационной жалобы отмечает, что исключительное право на спорный товарный знак было передано обществом "Матекус Трейд" Пуряеву В.Г. после исключения названного общества из ЕГРЮЛ.

По мнению общества "Адольф Бухер", при регистрации перехода исключительного права на анализируемое средство индивидуализации Роспатент не проверил правоспособность лица, отчуждающего такое право, и совершил незаконные действия по регистрации этого права, т.е. зарегистрировал переход прав по ничтожной сделке.

Заявитель кассационной жалобы полагает, что о недобросовестности действий Пуряева В.Г. свидетельствуют приобретение исключительного права на спорный товарный знак у ликвидированного юридического лица, предъявление исковых требований к обществу "Адольф Бухер" о взыскании компенсации, запрет названному обществу использовать сходное со спорным обозначение (дизайн).

В дополнении к кассационной жалобе общество "Адольф Бухер" ссылается на то, что согласно сведениям из ЕГРЮЛ общество "Матекус Трейд" ликвидировано по причине непредставления отчетности. Из указанного факта следует, что в 2017 году общество "Матекус Трейд" не осуществляло предпринимательскую деятельность.

Заявитель кассационной жалобы приводит сведения о том, что Пуряев В.Г. является учредителем общества с ограниченной ответственностью "Ростком", с 2010 по 2018 год осуществлявшего деятельность по реализации изоленты MATEQUS, которую с 2011 года реализовывало общество "Адольф Бухер".

По утверждению общества "Адольф Бухер", в 2020 году Пуряев В.Г. изменил оформление и наименование реализуемого им товара в целях причинения вреда названному обществу, которое ранее являлось поставщиком Пуряева В.Г.

Общество "Адольф Бухер" ссылается на указание Пуряевым В.Г. на упаковке реализуемого им товара наименования несуществующей компании (MATEQUS TRADE), что вводит потребителей в заблуждение и вызывает смешение товаров истца и ответчика.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационной жалобе и в дополнении к ней, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

Так, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение в отношении характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно положениям пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции недобросовестная конкуренция - любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства" (далее - Постановление Пленума N 2) разъяснено, что при рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, на извлечение преимущества из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам - конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1 - 14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 этого Закона, статьей 10.bis Парижской конвенции.

В соответствии с нормой части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

На это же указано в пункте 169 Постановления Пленума N 10.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 169 Постановления Пленума N 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Проверяя наличие факта недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны заявителя, в подобных случаях суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу суд может отказать.

С точки зрения определения намерений при выяснении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак изучению подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

Поскольку цель (мотив) совершаемых субъектом действий при недобросовестной конкуренции направлена на создание преимущества перед конкурентами, в данном случае необходимо установление взаимоотношений между истцом и ответчиком на дату совершения ответчиком действий, направленных на приобретение исключительного права на спорный товарный знак.

С учетом того что настоящее дело рассматривается в порядке искового производства, действия ответчика, которому истец вменяет совершение акта недобросовестной конкуренции, подлежат исследованию на предмет их добросовестности именно по отношению к истцу, а не к иным хозяйствующим субъектам (последнее относится к полномочиям антимонопольного органа).

В отличие от дел о нарушении антимонопольного законодательства, рассматриваемых антимонопольным органом в первую очередь в публичных интересах (часть 2 статьи 1 Закона о защите конкуренции), по судебному делу о нарушении антимонопольного законодательства в рамках искового производства суд рассматривает исковое заявление исходя из частных интересов лиц, участвующих в деле.

По делу о признании недобросовестными действий лица по приобретению и использованию исключительного права на средство индивидуализации, рассматриваемому судом без предварительного рассмотрения антимонопольным органом, сторона, заявляющая о такой недобросовестности, должна доказать нарушение своих прав на момент приобретения ответчиком исключительного права.

Аналогичная позиция отражена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 16.07.2018 по делу N СИП-313/2017, от 02.11.2018 по делу N СИП-795/2017, от 24.06.2019 по делу N СИП-134/2018, от 28.03.2022 по делу N СИП-769/2021 и других.

На это же обращает внимание Верховный Суд Российской Федерации в пункте 61 Постановления Пленума N 2, указывая на то, что правом на иск обладают лица, чьи права нарушены в результате несоблюдения требований антимонопольного законодательства иными участниками гражданского оборота.

В пункте 14 Обзора судебной практики по делам, связанным с оценкой действий правообладателей товарных знаков, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2023, также отмечено, что наличие или отсутствие недобросовестной конкуренции в действиях лица должно устанавливаться судом по отношению к истцу, а не к иным лицам.

При этом в примере к этому пункту констатировано: поскольку цель совершаемых лицом действий при недобросовестной конкуренции направлена на создание преимуществ перед конкурентами, необходимо установление взаимоотношений между истцом и ответчиком на дату совершения ответчиком действий, направленных на приобретение исключительного права на товарный знак.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что в исковом заявлении общество "Адольф Бухер" указывало следующее:

на дату подачи спорной заявки в России были широко известны товары 17-го класса МКТУ (в том числе изоляционная лента) под торговой маркой MATEQUS, дизайн упаковки которых совпадает с обозначением, зарегистрированным в качестве спорного товарного знака;

с 2000 года компании, входящие в одну группу, поставляли в Российскую Федерацию товары, маркированные обозначением "MATEQUS" и изображением, которое впоследствии было зарегистрировано в качестве спорного товарного знака, одной из компаний принадлежал товарный знак "MATEQUS", а дизайн упаковки был разработан внешним автором по заказу одной из компаний, входящих в группу;

после экономического кризиса 2008 года поставки товаров значительно сократились, а группа компаний начала испытывать экономические сложности;

этим воспользовался генеральный директор и соучредитель общества "Матекус Трейд" Пуряев В.Г., который подал заявку на регистрацию спорного товарного знака в отношении широкого перечня товаров 17-го класса МКТУ на имя этого общества, имея информацию о том, что товар под аналогичным обозначением вводится в гражданский оборот иными лицами;

Терехин А.А., имеющий отношение к ранее действовавшей группе компаний, создает в 2011 году общество "Адольф Бухер", через которое возобновляет поставки товаров MATEQUS из Европы;

после перехода исключительного права на спорный товарный знак от общества "Матекус Трейд" к Пуряеву В.Г. (как указано в исковом заявлении - "предприниматель Пуряев Вадим Геннадьевич, который передал товарный знак N 435607 сам себе от ООО "Матекус трейд" в 2018 г.") последний предъявляет к обществу "Адольф Бухер" требования о запрете использования обозначения, зарегистрированного в качестве спорного товарного знака.

Именно в связи с приведенными обстоятельствами общество "Адольф Бухер" просило признать действия по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак актом недобросовестной конкуренции.

Исходя из таких формулировок искового заявления суд первой инстанции верно квалифицировал требование, основанное на статье 14.4 Закона о защите конкуренции, как связанное с первоначальным приобретением исключительного права на спорный товарный знак.

Учитывая, что заявка на регистрацию спорного товарного знака была подана 25.03.2010, а общество "Адольф Бухер" создано только 09.08.2011, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что ответчик не мог на стадии подачи заявки преследовать недобросовестную цель по отношению к обществу "Адольф Бухер", которого на этот момент еще не существовало.

При этом суд первой инстанции верно исходил из того, что требование о признании атом недобросовестной конкуренции действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак, предъявленное непосредственно в суд, рассматривается как гражданско-правовой спор между истцом и ответчиком: сторона, заявляющая о такой недобросовестности, должна доказать нарушение своих прав на момент осуществления ответчиком действий по приобретению исключительного права.

Исследовав и оценив по правилам статей 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные лицами, участвующими в деле, доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о недоказанности обществом "Адольф Бухер" обстоятельств, свидетельствующих о наличии акта недобросовестной конкуренции по отношению к обществу "Адольф Бухер" при первоначальном приобретении исключительного права на спорный товарный знак.

Данные выводы соответствуют имеющимся в материалах дела документам.

Ссылки заявителя кассационной жалобы на ненадлежащую оценку судом первой инстанции его доводов подлежат отклонению как противоречащие содержанию обжалуемого судебного акта.

Доводы, касающиеся имеющихся в деле доказательств и проведенной судом первой инстанции оценки, заявлены без учета компетенции суда кассационной инстанции, в полномочия которого не входит иная оценка установленных судом первой инстанции обстоятельств и имеющихся в деле доказательств.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции" (далее - Постановление Пленума N 13), с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не допускается.

Довод заявителя кассационной жалобы о том, что Пуряев В.Г. на упаковке реализуемого им товара указывает наименование несуществующей компании (MATEQUS TRADE), что вводит потребителей в заблуждение и вызывает смешение товаров истца и ответчика, рассмотрен и отклонен судом первой инстанции вследствие недоказанности использования ответчиком на своем товаре названного обозначения: суд первой инстанции отметил отсутствие в материалах дела доказательств внешнего вида продукции, вводимой в гражданский оборот ответчиком.

В кассационной жалобе отсутствуют ссылки на представленные в материалы дела документы, из которых можно установить внешний вид такой продукции, а распечатки информации со страниц маркетплейсов содержат сведения об иных продавцах товаров.

В отношении довода кассационной жалобы о том, что исковые требования касались производного приобретения исключительного права на спорный товарный знак, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

В ответ на отзыв ответчика истец 06.12.2023 направил в суд процессуальный документ, названный как "Дополнение к иску ООО "Адольф Бухер", в котором повторно указал: "действия ИП Пуряева Вадима Геннадьевича являются недобросовестными и злонамеренными с 2010 года".

Действительно, в просительной части данного процессуального документа содержится просьба "признать действия ИП Пуряева Вадима Геннадьевича по получению права на товарный знак N 435607 26 декабря 2018 года путем отчуждения от прежнего правообладателя - юридического лица, учредителем и руководителем которого являлся сам Пуряев Вадим Геннадьевич - актом недобросовестной конкуренции, учитывая последующие действия по запрету истцу использовать дизайн товаров, который истец 10 лет, а также требование 5 000 000 рублей за ... украденный дизайн.".

Суд первой инстанции приобщил к материалам дела указанный процессуальный документ и учел при рассмотрении спора содержащуюся в нем информацию, однако правильно исходил из отсутствия процессуального повода для рассмотрения вопроса об изменении основания или предмета иска (статья 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку подобного ходатайства истцом заявлено не было.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что конкретизация и формулирование предмета иска является исключительной прерогативой истца. Процессуальным законодательством только истцу предоставлено право путем подачи ходатайства изменять предмет или основание иска. Арбитражный суд в этом случае не вправе рассматривать требования, которые не соответствуют интересам истца и противоречат его волеизъявлению.

Обратное означает нарушение принципа диспозитивности арбитражного процесса.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 09.08.2018 по делу N 305-ЭС18-4373.

Поскольку для искового производства характерен принцип состязательности сторон (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), суд наделен полномочиями рассматривать лишь те требования, которые заявлены истцом, и по собственной инициативе суд не вправе выходить за рамки иска даже при условии неконкретно сформулированных требований (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 16.09.2015 N 304-КГ15-5008), равно как и с целью использования более эффективного способа защиты (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.08.2021 N 305-ЭС18-19395 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2022 N 428-ПЭК21 в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации отказано)).

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает механизм изменения первоначально заявленных исковых требований лицом, их заявившим.

Частью 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований.

Из материалов дела не усматривается, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции общество "Адольф Бухер" в предусмотренном законом процессуальном порядке изменяло исковые требования.

Из содержания процессуального документа, названного как "Дополнение к иску ООО "Адольф Бухер", не следует, что общество "Адольф Бухер" просило изменить исковые требования подобным образом.

Из указанного процессуального документа также не усматривается, что общество "Адольф Бухер" сформировало единое требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий по первоначальному и производному приобретению исключительного права на анализируемый товарный знак.

Кроме того, заявление об изменении исковых требований или пояснения в отношении необходимости квалификации дополнения к иску в качестве такого изменения не было заявлено и в судебных заседаниях по настоящему делу (общество "Адольф Бухер" не обеспечило явку своего представителя ни в одно судебное заседание).

Согласно положениям статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Президиум Суда по интеллектуальным правам также отмечает, что по смыслу статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации одновременное изменение предмета и основания иска не допускается.

Как разъяснено в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2021 N 46 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции", изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику. Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику.

Учитывая изложенное, изменение обществом "Адольф Бухер" первоначально заявленных исковых требований о признании актом недобросовестной конкуренции действий по первоначальному приобретению исключительного права на спорный товарный знак, основанных на действиях, совершенных в 2010 году, на требования о признании актом недобросовестной конкуренции действий по производному приобретению исключительного права на этот товарный знак, основанных на действиях, совершенных в 2018 году, невозможно в силу положений статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о регистрации Роспатентом "ничтожной сделки" по отчуждению исключительного права на спорный товарный знак обществом "Матекус Трейд" Пуряеву В.Г. подлежат отклонению.

Подобные аргументы общество "Адольф Бухер" мотивирует тем, что при регистрации перехода исключительного права административный орган не проверил правоспособность лица, отчуждающего это право - общества "Матекус Трейд".

Между тем подобных доводов общество "Адольф Бухер" не приводило в процессуальных документах, поданных в суд первой инстанции, в судебных заседаниях суда первой инстанции представитель данного общества не участвовал.

Как указано в абзаце четвертом пункта 30 Постановления Пленума N 13, доводы лиц, участвующих в деле, относительно фактических обстоятельств, на которые такие лица ранее не ссылались, которые не подтверждаются имеющимися в деле доказательствами и не устанавливались судами первой и апелляционной инстанций, не принимаются во внимание и не могут быть положены в основу постановления суда кассационной инстанции.

Кроме того, данные доводы относятся к производному приобретению исключительного права на спорный товарный знак, однако, как отмечено выше, предметом настоящего спора являлась проверка добросовестности действий ответчика при первоначальном приобретении исключительного права на этот товарный знак.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в дополнении к ней и в отзыве на нее, заслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения этой кассационной жалобы.

В силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные в связи с уплатой государственной пошлины при подаче кассационной жалобы, относятся на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 12.02.2024 по делу N СИП-894/2023 оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Адольф Бухер" (ОГРН 1117746612950) - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

Н.Л. Рассомагина

Ю.М. Сидорская

Е.С. Четвертакова