О понятии, значении и нормативном закреплении принципов гражданского и арбитражного процессуального права (А.Ф. Воронов, "Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.)

О понятии, значении и нормативном
закреплении принципов гражданского
и арбитражного процессуального права

Проблемы принципов права как в теории права в целом, так и в отраслевой правовой науке уже в течение многих лет, десятилетий и веков являются предметом многочисленных исследований. Это действительно "вечная" тема, поскольку в принципах права отражаются те социальные изменения, которые происходят в обществе в процессе его развития. Однако, на наш взгляд, в последнее время в российской правовой науке, а также в законодательной и правоприменительной деятельности формируется своеобразный подход к принципам права, в соответствии с которым принципы "царствуют, но не правят", и с этой точки зрения их положение напоминает роль английской королевы или японского императора. Перед принципами формально преклоняются, их уважают, о них пишут книги, их выносят в первые главы и разделы законов, в частности кодексов, но, когда речь заходит о конкретной законотворческой или правоприменительной работе, о них часто забывают или игнорируют их в угоду сиюминутной политической, неправильно понятой профессиональной или иной "целесообразности".

Подобное отношение к принципам права, в том числе к принципам гражданского и арбитражного процессуального права, не может не настораживать, поскольку реальное (а не формальное) пренебрежение принципами права - это предпосылка к утверждению неуважения к праву в целом, к правовому нигилизму, беззаконию. Такое положение обусловлено не только объективным развитием общества (развитием науки, новыми технологиями и т.п.), но и субъективными факторами: недостаточной правовой культурой и правовой грамотностью как населения вообще, так и чиновничества (государственных служащих, должностных лиц, депутатов, а иногда и работников судов) в частности, а также сознательным игнорированием принципов права.

Когда, например, губернатор в год товарного кризиса издает распоряжение о том, что продукцию, произведенную в данной области или данном крае, запрещается вывозить за пределы территории данного региона, еще можно допустить, что он просто забыл основные принципы гражданского права, согласно которым "в Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности" (ч.1 ст.8 Конституции РФ); а "товары, услуги и финансовые средства свободно перемещаются на всей территории Российской Федерации" (п.3 ст.1 ГК РФ). Но когда граждан (публику) не пускают в помещение суда (или заседание производится на закрытой территории, куда публике вообще нет доступа) или когда судья удаляет "посторонних лиц" из зала заседания, не вынося при этом определения о проведении закрытого заседания, можно уверенно говорить о сознательном игнорировании принципа гласности (публичности) судебного разбирательства. Напомним его: "Разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом" (ч.1 ст.123 Конституции РФ; см. также ст.10 ГПК РФ, ст.11 АПК РФ).

Более того, когда законодатель принимает, к примеру, Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ о внесении изменений в ГПК РСФСР, в силу которых "судья выдает судебный приказ без судебного разбирательства, вызова должника и взыскателя и заслушивания их объяснений" (ч.1 ст.125.8 ГПК РСФСР; см. ч.2 ст.126 ГПК РФ), то возникает вопрос: разве не действуют в России упомянутый принцип гласности судебного разбирательства, принцип состязательности и другие общепризнанные принципы судопроизводства? Как соотносятся принципы гражданского процессуального права с этой нормой, если разбирательство вообще не проводится?

К некоторым противоречиям между процессуальными принципами и нормами российских кодексов все давно привыкли. Так, в п.15 ч.2 ст.289 АПК РФ сказано, что в постановлении кассационной инстанции указываются действия, которые должны быть выполнены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, если дело передается на новое рассмотрение, причем "указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, постановления суда первой, апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело". Более "мягкая" формулировка содержится в ст.369 ГПК РФ: для нижестоящего суда обязательны только "указания, касающиеся необходимости совершения процессуальных действий".

Но разве не вступают данные нормы в противоречие с ч.1 ст.120 Конституции РФ, устанавливающей, что "судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону", а также ст.5 АПК РФ и ст.8 ГПК РФ? Так, ч.2 ст.5 АПК РФ запрещает "какое-либо постороннее воздействие на судей", а ч.2 ст.8 ГПК РФ - "любое вмешательство в деятельность суда по осуществлению правосудия". Разве закон допускает исключения из этого положения для других судей? Представим, что кассационная инстанция дает судье определенное указание, но судья не согласен с ним. Как ему поступить? С нашей точки зрения, при коллизии нормы права и принципа должен всегда действовать принцип. Заметим, что здесь речь не идет об исключениях из принципа, а о противоречиях между нормами.

Новые АПК и ГПК РФ дают интересный материал для обсуждения вопросов, связанных с принципами. Так, в АПК РФ теперь не закреплен принцип непрерывности судебного разбирательства и, более того, установлено, что после отложения разбирательства оно продолжается с того места, на котором было прервано. В соответствии с ГПК РФ отныне в разрешении спора не участвуют народные заседатели, а в первой инстанции почти все дела рассматриваются единолично судьей. А ведь в недалеком прошлом в гражданском процессуальном праве действовали принципы коллегиальности рассмотрения дел и участия народных заседателей в рассмотрении дел. Решение отказаться от участия народных заседателей в гражданском судопроизводстве, какими бы причинами (экономическими, политическими, иными) оно ни было продиктовано*(1), представляется спорным, и вот почему. Во-первых, в проектах нового ГПК РФ институт участия заседателей имел место. Во-вторых, сравнительно недавно - 2 января 2000 г. - был подписан Федеральный закон "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", касавшийся, прежде всего, гражданского судопроизводства и утративший силу в этой части с 1 февраля 2003 г. В-третьих, в арбитражном процессе окончательно закреплен институт участия в рассмотрении дел арбитражных заседателей, а в уголовном процессе - присяжных заседателей. В-четвертых, в Федеральном конституционном законе "О судебной системе Российской Федерации" упоминаются народные заседатели. В-пятых, участие народных заседателей было предусмотрено при разрешении довольно узкого круга дел. В-шестых, данный институт имеет долгую историю, заседатели всегда олицетворяли справедливость суда, их мнение имело большое значение в тех случаях, когда закон оставлял те или иные вопросы на усмотрение суда, их присутствие повышало эффективность борьбы с коррупцией в судебной сфере. Восприятие заседателей как "кивал", заранее согласных со всем, что скажет судья, должно в значительной мере измениться с развитием общества, со сменой менталитета: в демократическом государстве заседателями вряд ли удастся легко манипулировать. Повышению значимости анализируемого института способствовал и новый порядок формирования корпуса заседателей.

Очевидно, что в законотворческой деятельности те положения, которые в науке называют "принципами права", отнюдь не самые стабильные. Да и в правоприменительной деятельности они не пользуются должным уважением. Почему так происходит? Какова роль принципов, и стоит ли вообще уделять им внимание?

О значении принципов права написано много работ, однако сошлемся лишь на мнение В.М. Семенова*(2). Высказанные им суждения считают справедливыми многие ученые, его точку зрения разделяет и автор данной статьи. Итак, значение принципов состоит в том, что они являются "каркасом" отрасли права, другие нормы наполняют ее конкретным содержанием. "По каналам" принципов происходит дальнейшее совершенствование институтов и норм отрасли. Наконец, принципы играют определяющую роль в процессе реализации норм отрасли. Это проявляется как во влиянии принципов на правосознание участников процессуальных правоотношений, так и в непосредственном действии принципов при применении норм, в которых они закреплены. Заметим, что в некоторых случаях законодательство отсылает прямо к принципам права (ч.4 ст.1 ГПК РФ, некоторые нормы международных договоров).

Таким образом, принципы права следует учитывать, более того, в период реформирования судебной системы они требуют особого внимания, поскольку явно наметившаяся тенденция к игнорированию их значения может привести к проблемам в правотворческой и правоприменительной деятельности.

Итак, что же такое "принципы отрасли права", в частности гражданского процессуального права?

Хотя все знают, что "принцип" буквально означает "основа", "первоначало", существуют самые разные определения данного понятия. "Принципы есть основания системы норм гражданского процессуального права, центральные понятия, стержневые начала всей совокупности процессуальных законов", - утверждает доктор юридических наук, профессор МГУ, заслуженный деятель науки РФ М.К. Треушников*(3). "Принципы арбитражного процессуального права можно определить как обусловленные общественно-экономическим строем государства и закрепленные в нормах арбитражного процессуального права основополагающие правовые идеи (основные положения, руководящие начала), выражающие сущность и характерные черты арбитражного процессуального права и направленные на реализацию целей и задач правосудия по арбитражным делам", - так определяет принципы И.А. Шундик, преподаватель Саратовской государственной академии права*(4). А.С. Федина, аспирантка Тверского государственного университета, под принципами отрасли права понимает "основные исходные положения, нормативно руководящие начала соответствующей отрасли права, определяющие ее качественные особенности"*(5).

Приведенные дефиниции, случайным образом отобранные из множества им подобных, свидетельствуют о том, что в научной среде не сложилось единого понимания сути принципов отрасли права. Это, с нашей точки зрения, также подрывает реальное уважение к ним. Ведь когда говорят о "правоутверждающих началах", "стержнях", "сердцевине", "ядре" и т.п., создается впечатление о том, что речь идет о чем-то отвлеченном, неконкретном, абстрактном, о чем надо по устоявшимся правилам упомянуть, но чему не обязательно следовать в повседневной жизни. При таком положении дел принципы отрасли права не в состоянии выполнять упомянутые ранее функции и задачи, т.е. быть "каркасом" отрасли, "рельсами", по которым идет развитие отрасли, они не могут корректно применяться как непосредственно, так и опосредованно.

Одна из причин состоит в том, что содержание того или иного принципа часто не закреплено в конкретной правовой норме, оно выводится путем сложных логических сопоставлений, умозаключений, анализа содержания других норм, научных взглядов, судебной практики. М.Г. Авдюков подчеркивал, что понятие правового принципа должно выводиться из всех элементов юридической надстройки и, следовательно, охватывать ведущие правовые взгляды, основные положения права и практику применения последних*(6). В результате исследователи не только неодинаково трактуют содержание одного и того же принципа, но и по-разному определяют количество самих принципов и их названия. Можно ли эффективно применять положения, если точно неизвестны ни их количество, ни название, ни содержание?

По нашему мнению, при определении принципа прежде всего следует исходить из того, что принцип - это норма права, обязательное правило поведения для участников регулируемых правоотношений. Конечно, подавляющее большинство ученых подчеркивают, что принципы отрасли права должны быть обязательно закреплены в нормах этой отрасли. Но, с нашей точки зрения, принцип не только "закреплен в нормах", он сам есть норма права. Хочется еще раз подчеркнуть: это не только правовая "идея", но и обязательное для исполнения в любой отрасли деятельности (законодательной, исполнительной, судебной) требование, определяющее действия или бездействие. Принципы нельзя нарушать, как и любую правовую норму, более того, их следует соблюдать прежде всего. Поэтому для субъекта нарушение принципов должно влечь более неблагоприятные правовые последствия, чем пренебрежение иными нормами права.

Принципы права, как и любое явление, можно рассматривать с разных точек зрения, в частности, с позиций разных наук: филологии, философии и т.д. Отметим, что почему-то некоторые ученые-юристы, размышляя о правовых принципах, анализируют их в большей степени через призму не правоведения, а других наук.

Так, нередко понятие "принципы" определяют с помощью термина "основы", используя филологический подход и допуская при этом логическую ошибку: нельзя объяснить сущность термина посредством его иноязычного синонима. Разве понятнее будет, что такое контракт, если сказать, что "контракт - это договор"?

Можно утверждать также, что принцип права - это идея. Не будем спорить - да, идея, как и каждая правовая норма. Но это совсем другой взгляд на проблему. Здесь ставится вопрос о возникновении и развитии правовых норм, причем любых, а не только принципов. Подход к принципам как к идеям, не обязательно закрепленным в нормах права, никогда не использовался большинством гражданских процессуалистов, хотя такие высказывания встречаются до сих пор*(7).

Нормативному закреплению принципов большое внимание уделяли и уделяют многие известные процессуалисты, в частности, М.А. Гурвич, Н.А. Чечина, В.Ф. Тараненко, В.М. Шерстюк.

М.А. Гурвич полагал, что "принципы - общие руководящие положения, имеющие определенное значение для всей системы процессуальных институтов"*(8). По мнению В.М. Шерстюка, "принципы как наиболее общие нормы должны занимать в системе гражданского процессуального права соответствующее место"*(9). "По своей юридической природе принципы арбитражного процесса являются нормами права, отличающимися от обычных, рядовых норм своим особым общественно-политическим и юридическим значением, тем, что они характеризуют важнейшие качественные черты данной процессуальной системы", - указывал В.Ф. Тараненко*(10).

Наиболее последовательным приверженцем положения о том, что нормативное закрепление - это обязательный признак любого принципа, следует признать Н.А. Чечину. "Правовой принцип как руководящая идея, - утверждала она, - отличается от научных и философских принципов тем, что всегда и непременно находит свое конкретное выражение в норме или нормах права, т.е., говоря иными словами, идея находит в нормах закрепление, правовую защиту, обеспеченную силой государственной власти. Более того, о принципе права можно говорить лишь постольку, поскольку он, как руководящая идея, получил нормативное закрепление: идея, не зафиксированная нормой права, не может стать правовым принципом"*(11).

Критикуя определения иных ученых, Н.А. Чечина писала: "В... правильном по существу определении у В.М. Семенова так же, как и в определении М.А. Гурвича, не выявлен способ фиксации принципа как правового понятия, не показано его специальное нормативное начало, которое суть самого понятия принципа. Принципы как основные нормативные положения определяют собой структуру и существенные черты гражданского процессуального права..."*(12). Указанные же авторы нормативное закрепление принципа не ставили "во главу угла"; если упоминание о таком закреплении и присутствует в их дефинициях, то лишь на втором или третьем плане.

Сама Н.А. Чечина понимала принципы права следующим образом: "Они - суть руководящие идеи, которые выражают общую направленность и наиболее существенные черты содержания социалистического правового регулирования общественных отношений, конкретизируют руководящие начала социалистического строя, закрепленные нормами права... Принципы советского гражданского процессуального права - это основные положения, руководящие начала социалистического строя, закрепленные нормами гражданского процессуального права; правовые взгляды советского народа, которые, будучи сформулированы и закреплены в соответствующих положениях процессуального законодательства, входят в систему гражданского процессуального права и применяются в ходе гражданского судопроизводства"*(13).

В.Ф. Тараненко под принципами арбитражного процесса подразумевал "обусловленные социалистическим государственным строем, воплощенные в нормах действующего законодательства основные, исходные положения данной процессуальной системы, отражающие ее качественные особенности, определяющие сущность и назначение всех основных институтов и правил арбитражного рассмотрения хозяйственных споров"*(14).

Таким образом, хотя и считается, что "нормативное начало - суть понятия принципа" (как подчеркивала Н.А. Чечина), прямо нигде не устанавливается, что принципы - это нормы права. В связи с этим напомним тонкое замечание В.Ф. Тараненко: принципы арбитражного процесса являются нормами права только по своей юридической природе. С нашей точки зрения, в этом состоит вся суть принципов. Ученые-юристы должны в первую очередь раскрывать не философскую и не филологическую, а юридическую природу принципов права.

Если принцип - это норма права, а в этом мы уверены, то он должен четко и конкретно определять правило поведения, права, обязанности, ответственность. С нашей точки зрения, неправильное отношение к принципам сложилось из-за того, что многие из них представляются неконкретными и потому непонятными. Значит, принципы любой отрасли права должны иметь ясное название и четкую формулировку.

"Итак, принципы процессуального права - это основные положения, руководящие идеи, закрепленные нормами процессуального права, связанные между собой в определенную систему, которая определяется самостоятельностью отрасли права. Все принципы, составляющие систему, должны быть закреплены в Основах законодательства о гражданском судопроизводстве и текстах статей ГПК каждой из союзных республик. Форма фиксирования принципов зависит от содержания самого принципа, а также от цели и задач того законодательного акта, в котором он находит свое закрепление. Четкое фиксирование принципов в законодательных актах обеспечит единство процессуальных норм, их подлинно социалистическое содержание. Четкость каждой нормы способствует правильному ее применению, а следовательно, и укреплению законности"*(15).

Данный подход Н.А. Чечиной разделяют и ранее названные, и многие другие авторы. Так, Д.А. Фурсов отмечает, что если принцип не имеет нормативного закрепления, то его следует отнести не к принципам права, а к принципам правосознания*(16). Правоотношения не могут регулироваться правовыми идеями, поэтому и принципы права не должны оставаться лишь научными декларациями. Реализация принципов права, так же как и способ их осуществления, возможны только в том порядке и тех формах, которые предписаны законом.

Таким образом, одну из задач науки гражданского (арбитражного) процесса следует определить как четкое формулирование названия и содержания принципов гражданского и арбитражного процессуального права (а также, полагаем, нормативное их закрепление). Работа эта сложная, трудоемкая и в определенном смысле неблагодарная: еще ни одному ученому или коллективу ученых не удалось выработать перечень четко определенных принципов, который бы не подвергался обоснованной критике. Рискнем предположить, что такой перечень не появится никогда, тем не менее попытки дать такой перечень не прекратятся, и в этом залог развития права. Первым шагом к решению (если оно вообще имеется) данной задачи может стать определение понятия "принцип".

Нормативное закрепление принципа находится в тесной связи с четкостью и понятностью его изложения. Так, если в научной работе некоторая "вольность" допустима, то в норме права этого не должно быть.

Приведем примеры ясных, отточенных формулировок из правотворческой деятельности. В письме первому заместителю министра финансов РФ А.В. Улюкаеву от 9 октября 2002 г. председатель Российского союза промышленников и предпринимателей (работодателей) А. Вольский по поводу проекта Федерального закона "О валютном регулировании и валютном контроле" указывает: "На наш взгляд, законодательство о валютном регулировании и валютном контроле должно базироваться на следующих главных принципах:

1) безусловная отмена насильственной продажи валютной выручки;

2) осуществление капитальных операций в уведомительном порядке, а текущих - без ограничений;

3) наличие национального режима валютного регулирования операций нерезидентов;

4) ограничение возможности введения чрезвычайных мер как наносящих заведомый и предварительный ущерб качеству национальной валюты"*(17).

Не оценивая правильности этих предложений, обращаем внимание на возможность четко и ясно формулировать принципы в правовой области.

Первые принципы деятельности фельдъегерской службы, которые сформулировал Павел I, действуют и по сей день: фельдъегерь должен находиться на заднем сиденье транспортного средства, сумка с корреспонденцией все время должна быть в поле его зрения, ему запрещено употреблять алкогольные напитки и брать попутчиков*(18).

Во многих государствах закреплено право быть выслушанным в суде. В ФРГ этот принцип возведен в ранг конституционного: согласно ст.103 (абз.1) Основного закона этой страны, каждый имеет право быть выслушанным в суде. Суд не может вынести решение, не предоставив сторонам возможности высказаться, соответственно он обязан вначале выслушать их спор*(19). В России ни в гражданской процессуальной доктрине, ни в ГПК РФ данный древнейший принцип, как правило, не выделяется (заметим, что его нельзя отождествлять с принципом состязательности и процессуального равноправия сторон - это отдельное процессуальное правило). Тем не менее, ясность, очевидность и логичность рассматриваемого принципа способствовали тому, что он стал фактически применяться и осознаваться как принцип судьями и иными участниками процесса. Так, Конституционный Суд РФ в постановлении от 14 апреля 1999 г. N 6-П признал "не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) положения части первой статьи 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в той мере, в какой они позволяют суду надзорной инстанции в случае извещения о судебном заседании одной из сторон или другого лица, участвующего в деле, рассмотреть дело без предоставления другой стороне или другим лицам, участвующим в деле, равных возможностей участвовать в судебном разбирательстве, а также позволяют суду надзорной инстанции определить в конкретном деле объем прав и обязанностей сторон иначе, чем это сделано судами нижестоящих инстанций, не предоставляя лицам, участвующим в деле, права быть выслушанными судом надзорной инстанции" (выделено мной. - А.В.).

Таким образом, с нашей точки зрения, каждый принцип - это норма права, которая может раскрываться, конкретизироваться в других нормах отрасли права. Каждый принцип должен быть ясно и четко выражен и, главное, в ясной и четкой формулировке закреплен в законе. Конечно, иногда принцип сложно облечь в слова. Например, "общечеловеческие ценности имеют характер принципов, сформулированных на уровне высокой степени обобщения. Будучи философскими, социологическими и иными идеологемами, они нередко не ложатся на строгий язык правовых норм, требуют дополнительного истолкования и развития для того, чтобы их применение было обеспечено юридическими средствами"*(20). Тем не менее, правильно назвать и определить принцип необходимо для обеспечения его действенности.

В настоящее время в гражданском и арбитражном процессе доктрина выделяет несколько сомнительных принципов, даже названия которых свидетельствуют о том, что принципы, которые ранее, возможно, и существовали, сейчас размыты, разрушены. Например, "принцип сочетания коллегиальности и единоличности рассмотрения дел", "принцип судебной (или формальной) истины", "принцип сочетания устности судебного разбирательства с письменным закреплением..." (в арбитражном процессе) и др. Разве это принципы?

Вот принцип коллегиальности разбирательства дела действительно имеется: "Каждое дело должно быть рассмотрено коллегиально", здесь все ясно и понятно. А норма, допускающая "сочетания", вряд ли может называться принципом.

В гражданском процессуальном праве был принцип "объективной истины", который обязывал суд установить реально существующие обстоятельства, права и обязанности сторон. "Принцип формальной (судебной) истины" означает, что в гражданском и арбитражном процессе суд уже не обязан совершать указанные действия. Так зачем же возводить эту "необязанность" в принцип?

Принцип устности означает, что в судебном разбирательстве все должно проговариваться. Если данной обязанности нет, то, скорее всего, нет и такого принципа. В арбитражном процессе об этом свидетельствуют как отсутствие закрепления этого принципа в АПК РФ, так и практика рассмотрения арбитражных дел. Однако в учебниках и пособиях можно прочитать о "принципе устности в арбитражном процессе" или о том, что "устность" сочетается с "письменным закреплением".

Но чем же принцип (если он - норма права) отличается от остальных норм права? Тем, что принцип - это главная, системообразующая норма, которая оказывает влияние на содержание всех или большинства норм данной отрасли права. Принципы - это каркас, "скелет" любой отрасли права, без которых ее "тело" не может существовать, оно разрушается. Более того, отказ не только ото всех, но и от нескольких, а иногда и от одного принципа может привести к ликвидации отрасли права или переходу ее в иное качество. Можно ли не применять принцип состязательности и сделать процесс инквизиционным? Теоретически - да, но это будет совсем другой процесс, а существующий фактически исчезнет. Если пренебречь принципом гласности, место прежнего процесса также займет новый.

Поэтому к предложениям скорректировать действующие принципы права надо относиться осторожно. Например, Э.М. Мурадьян предлагает "подчинить" принцип гласности принципу диспозитивности, имея в виду, что по просьбе обеих сторон (или одной из сторон при отсутствии возражений другой стороны) дело, не представляющее публичного интереса, подлежит рассмотрению в закрытом судебном заседании*(21). При такой постановке вопроса нарушаются права такого важного участника процесса, как публика, которая в определенной мере является контролером судебной деятельности, соблюдения законности. Келейное разрешение дел сводит на нет воспитательное значение процесса. Частично теряется значение принципа устности судебного разбирательства. Если стороны не хотят огласки конфликта, пусть разрешают спор самостоятельно, какие-то вопросы можно решить у нотариуса, какие-то - путем обращения в третейский суд, где соблюдается конфиденциальность. Кстати, в ст.10 нового ГПК РФ расширен перечень случаев, допускающих проведение закрытого судебного разбирательства. В результате к ситуациям, связанным с государственной тайной, тайной усыновления и другим известным причинам, добавлено нечто неопределенное: "обстоятельства, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела", что в известной мере сужает сферу действия принципа гласности. Показательно отношение законодателей к публике: согласно ГПК РФ она не считается участником процесса. Это следует, в частности, из ст.158 и 159, в которых "участники процесса" противопоставлены "всем присутствующим в зале судебного заседания гражданам". Почему? С нашей точки зрения, участник процесса - это лицо, которое является участником гражданского процессуального отношения, права и обязанности которого установлены гражданским процессуальным законодательством, в частности ГПК РФ. Нормы упомянутых и других статей ГПК РФ (10, 192) распространяются на любых граждан. Граждане, присутствующие в зале заседания, - это участники процесса, относящиеся к особой группе "лиц, содействующих осуществлению правосудия".

Практически все ученые согласны с тем, что принципы - это не набор норм, а система. Конечно, совокупность норм отрасли - это тоже система, но система принципов - это система в системе, определяющая содержание целой отрасли права. Всякая система характеризуется тем, что ее элементы существуют в ней в неразрывном единстве, и удаление или качественное изменение одного из них влияет на всю систему. Поэтому вызывает удивление та легкость, с которой законодатели иногда отменяют или изменяют принципы права. Конечно, принципы, как и право в целом, не могут не развиваться и не обновляться. Возможно, некоторые из тех, которые действуют сейчас, со временем устареют и потеряют силу, но здесь следует иметь в виду исключительные случаи, глубоко продуманные и тщательно обоснованные. Постепенное, эволюционное преобразование принципов - это объективная необходимость*(22). Мы же говорим о кардинальной, революционной трансформации принципов. Только в последнее десятилетие существенному пересмотру подверглись принципы: коллегиального рассмотрения дел, участия народных заседателей в рассмотрении дел, выборности судей и народных заседателей, объективной истины, процессуальной активности суда и др. Это, кстати, касается не только гражданского и арбитражного, но также уголовного и административного процесса. С нашей точки зрения, предпринятые шаги привели к качественному изменению процессуального права. Это уже не то процессуальное право, которое было, например, в 80-х годах прошлого века.

Но может быть, оно стало лучше, эффективнее? Жаль, но такие социальные явления, как правосудие и судопроизводство, плохо поддаются оценке по шкале "лучше - хуже". Вряд ли здесь помогут и статистические данные типа: "в такой-то год рассмотрено столько-то дел, а в такой-то - столько-то". В целом увеличение подобных показателей, наверное, можно считать положительным признаком, однако и тут все не так однозначно. По большому счету, правосудие существует для того, чтобы защищать нарушенные права и интересы граждан, организаций, государства, общества в целом. Как же это общество относится к судопроизводству, доверяет ли ему? Социологи демонстрируют безрадостную картину.

По результатам опроса, проведенного фондом "Общественное мнение", судопроизводство и судейский корпус негативно оценивают 77,1% опрошенных. На вопрос: "Считаете ли вы, что в России судьи беспристрастны и руководствуются в своей деятельности только законом?" "да" ответили 5,7%, "нет" и "скорее нет, чем да" - 65,3%. На вопрос: "Считаете ли вы, что суд является наиболее эффективным и объективным способом защиты ваших прав?" утвердительно ответили 13% респондентов, 55,6% с этим не согласны, а 84,2% убеждены или почти уверены, что судьи подвержены коррупции*(23).

Результаты других социологических исследований аналогичны. По опросам фонда "Информатика для демократии" (ИДЕМ), в представлении как профессиональных экспертов, так и населения в целом и предпринимателей в частности, уровень коррупции в судах весьма высок, а уровень доверия к судам и судьям низок. С утверждением о том, что многие не хотят обращаться в суд, поскольку не рассчитывают найти там справедливость, согласны 78,6% опрошенных граждан, не согласны - 10,6%, затруднились ответить - 10,4%. Было предложено оценить также следующие высказывания: "У нас в судах часто выигрывает тот, кто больше заплатит" (75,0, 12,4, 12,2% соответственно); "Многие не хотят обращаться в суд, поскольку слишком дороги неофициальные затраты" (72,2, 11,2, 16,3%); "Очень часто какой-нибудь начальник может побудить судью принять нужное решение" (64,8, 13,8, 21,0%). Предприниматели сталкиваются с судебной властью чаще граждан. Большинство предпринимателей, принявших участие в исследовании, считают, что обращаться в суд за защитой своих прав бесперспективно, 38% утверждают, что вообще никогда не обращались за защитой в суды*(24).

Конечно, приведенные цифры отражают отношение не только к процессуальному праву, но и к материальному праву, судоустройству, правоприменительной практике, но, тем не менее, при таком мнении общества о правосудии вряд ли можно говорить о качественном улучшении процессуальных отраслей российского права. Таким образом, даже увеличение количества рассмотренных судебных дел не означает, что граждане и организации получили надлежащую защиту, а исходя из изложенных статистических данных, мы вправе предположить, что значительное число граждан, включая предпринимателей, вообще не хотят обращаться в суды для защиты своих прав. Это означает, что они либо будут мириться с нарушением прав, либо защищать их самостоятельно или с помощью иных (несудебных) структур, в том числе криминальных. В подобных условиях отсутствуют основания для вывода о том, что гражданский и арбитражный процесс качественно изменились к лучшему в результате кардинальных изменений их принципов.

Принципы права являются не только "каркасом" отрасли, но и ее истоками. Социальное развитие находит свое отражение прежде всего в принципах права. Образно говоря, "в начале был принцип": право в целом и его отрасли зародились как нормы-принципы, развитие права представляет собой, в первую очередь, их совершенствование. Единичные обычаи наших далеких предков постепенно превращались в нормы-принципы права, которые затем обогащались, конкретизировались и развивались в других нормах. Так рождались не только принципы материального права (не убей, не укради), но и процессуальные принципы (надо выслушать обе стороны). Можно сказать, что принципы права - это исторически выделенные нормы, в то же время это культурное наследие человечества, дошедшее до нас из глубины веков. Не случайно практически все работы дореволюционных цивилистов и процессуалистов включают латинские выражения, многие из которых являются формулировками принципов: principum instruendi processus ad instantiam partium, Verhandiungs-Maxime (состязательное начало); judex ne eat ultra petita partium, ultra petita non cognoscitur (суд не должен выходить за пределы требований сторон); nemo judex sine actore (нет судьи без истца); nemo invitus agree cogitur (никто не может быть принужден к предъявлению иска) и т.д. В этом смысле именно к принципам желательно относиться как к объекту сакральному, имея в виду "глубинные духовно-культурные основания" и "исторические корни" закона, а также священному, т.е. к "ценности", "благу", "универсальной точке опоры", "воплощенному достоинству"*(25).

Бережное отношение к принципам права - залог правильного, обоснованного, эволюционного развития права и его отраслей. Это вовсе не означает, что правовые нормы-принципы следует воспринимать как догму, однако при их изменении должно неукоснительно выполняться правило: "семь раз отмерь, один - отрежь".

Где должны быть собраны принципы отрасли права? Полагаем, не обязательно в соответствующем кодексе, например ГПК, АПК РФ. Здесь дело не только в том, каким образом закреплять принципы (в отдельной статье, в отдельной главе, в нескольких статьях или главах), хотя и на этот счет существуют различные точки зрения*(26). (Заметим, кстати, что в ГПК Республики Казахстан от 13 июля 1999 г. N 411-ЗРК вошла отдельная глава 2 "Задачи и принципы гражданского судопроизводства" (ст.5-23)*(27); аналогичная глава ГПК Республики Беларусь от 11 января 1999 г. N 238-З (глава 2 раздела I) называется "Принципы гражданского судопроизводства" (ст.9-24).) Главное - что такой подход, видимо, не обеспечивает принципам достаточную стабильность и необходимую юридическую силу. Конечно, общие принципы права закреплены в Конституции, но в ней невозможно отразить все принципы всех отраслей права. В Российской Федерации для обеспечения стабильности принципов их, возможно, следует закрепить в федеральных конституционных законах. Однако межгосударственная интеграция открывает перспективу их закрепления в международных договорах.

Так, в масштабе СНГ ставится вопрос о создании Модельного кодекса гражданского судопроизводства. В концептуальном проекте структуры этого кодекса принципам гражданского судопроизводства посвящена отдельная глава (гл.2, ст.8-29)*(28). Примечательно, что в Общей части Модельного кодекса предполагается дать определения многих понятий, в том числе понятия принципов гражданского судопроизводства*(29).

В Европе уже давно предпринимались попытки сформулировать единые принципы гражданского судопроизводства. В качестве примера можно привести Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 28 февраля 1984 г. N R (84) 5 "Комитет министров - государствам-членам относительно принципов гражданского судопроизводства, направленных на совершенствование судебной системы". В приложении к Рекомендациям можно найти девять принципов судопроизводства и организации судебной деятельности. К указанному документу близко примыкают Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 14 мая 1981 г. N R (81) 7 "Комитет министров - государствам-членам относительно облегчения доступа к правосудию".

Некоторые общие принципы правосудия предлагались и в рамках ООН. В качестве примера приведем "Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью"*(30), утвержденную резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г. N 40/34; "Основные принципы независимости судебных органов", принятые седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Милан (Италия), 26 августа - 6 сентября 1985 г.) и одобренные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря 1985 г. N 40/146.

В отношении принципов права, особенно процессуального права, с нашей точки зрения, допустимо еще одно требование: они обязаны быть прикладными, работающими или работоспособными нормами права. Это означает, что система должна функционировать при наличии лишь норм-принципов. Допустим фантастическую ситуацию: из ГПК исчезли все нормы, кроме принципов. Если последние разработаны правильно, любой судья сможет рассмотреть дело, руководствуясь исключительно ими. В реальной жизни пользоваться только нормами-принципами приходится, например, судье третейского суда при разрешении переданного ему спора. Когда же дело рассмотреть на основе только принципов нельзя, это означает, что они неверно определены и сформулированы.

Вообще законодательство о третейских судах, в том числе новый Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", интересно тем, что процесс рассмотрения дела урегулирован в нем довольно сжато, компактно, в отличие от АПК и ГПК РФ. В определенной мере можно сказать, что третейский процесс регулируется нормами-принципами. Так, в ст.18 названного закона определены принципы третейского разбирательства: законность, конфиденциальность, независимость и беспристрастность судей, диспозитивность, состязательность, равноправие сторон. В других статьях того же акта эти принципы тем или иным образом раскрываются и конкретизируются. Кстати, в интервью журналу "Коллегия" заместитель руководителя Администрации Президента РФ Д.И. Козак сказал, что проект Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" разрабатывался в соответствии с "Нью-Йоркской Конвенцией, которая регулирует рассмотрение споров в коммерческих арбитражах"*(31). Принципы внутреннего законодательства должны в настоящее время соответствовать нормам международного права и решениям международных судов*(32). Это дополнительный важный фактор, который надо учитывать при совершенствовании законодательства.

Одним из спорных вопросов, касающихся принципов гражданского и арбитражного процесса, является отнесение к принципам процесса некоторых из так называемых "судоустройственных" или "организационно-функциональных" принципов. Каждая отрасль права регулирует те или иные общественные отношения, которые и являются предметом данной отрасли. Споры о предмете регулирования гражданского процессуального права велись еще в XIX в. Тем не менее, Е.В. Васьковский указывал: "Корифеи российской процессуальной науки (профессора Гольмстен, Нефедьев, Гордон, Попов) согласны в том, что у тяжущегося нет никаких процессуальных обязанностей по отношению к противной стороне, так что к российскому процессу применима конструкция, обоснованная германским процессуалистом профессором Бюловом: "Никто не подвергал сомнению, что процессуальное право определяет права и обязанности суда и сторон в их взаимных отношениях"*(33). Ведь это не частные, а публичные правоотношения, поскольку одной стороной в этих отношениях выступает суд, орган власти*(34). Положение о том, что предметом гражданского процесса являются общественные отношения между судом (с одной стороны) и другими участниками процесса (с другой стороны) в ходе рассмотрения и разрешения гражданских дел в суде общей юрисдикции, остается общепризнанным и в настоящее время. Но из этого следует, что правовые нормы, в том числе принципы, регулирующие отношения, выходящие за пределы этих рамок, не являются гражданскими процессуальными нормами и принципами. С этой точки зрения состав принципов гражданского процесса может быть значительно скорректирован.

Итак, принципы - это главные нормы отрасли права, оказывающие влияние на все другие нормы этой отрасли или на большинство таковых. Например, известно, что некоторые принципы (непосредственности, устности) формально распространяют свое действие не на все стадии гражданского и арбитражного процесса, а только на стадию судебного разбирательства, но, тем не менее, косвенное их влияние ощущают также все остальные стадии. И на этапе возбуждения дела, и на этапе подготовки его к судебному разбирательству суд и лица, участвующие в споре, должны учитывать их воздействие. Кроме того, хотя стадия судебного разбирательства (безусловно главная и центральная стадия процесса) формально выделяется только в суде первой инстанции, фактически и стадию апелляции, и кассации, и пересмотра судебных актов в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам можно представить в виде трех стадий: подачи жалобы (заявления), подготовки дела к судебному разбирательству и судебного разбирательства. Также не влияет на определение принципов и наличие исключений из принципов. Такие исключения могут существовать, поскольку в одной норме-принципе иногда невозможно отразить все многообразие, все нюансы и тонкости тех отношений, которые составляют предмет гражданского и арбитражного процесса. Главное в том, чтобы исключения не приобрели такое же значение, как и сам принцип, тем более - не изменили его суть.

В заключение отметим, что, видимо, не следует включать в понятие принципов те признаки, которые входят в понятие нормы права, например, предопределенность содержания норм экономическим развитием общества: это будет излишне, поскольку, как было сказано, принцип - это также правовая норма.

Исходя из изложенного, считаем, что принципы гражданского процессуального права можно определить как главные, системообразующие, исторически определенные и наиболее стабильные гражданские процессуальные нормы, оказывающие влияние на содержание всех остальных гражданских процессуальных норм.

Аналогично следует определить и принципы арбитражного процесса.

А.Ф. Воронов,

кандидат юрид. наук,

доцент

"Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Объяснения по данному вопросу П.В. Крашенинникова, приведенные в "Парламентской газете" от 20 ноября 2002 г., представляются несколько поверхностными.

*(2) Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С.24-27, 56-57.

*(3) Гражданский процесс: Учебник для юридических вузов / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2001. С. 17.

*(4) Шундик И.А. Принцип диспозитивности в арбитражном процессе // Вестн. Саратовской гос. академии права. 2000. N 1. С.94-95.

*(5) Федина А.С. Принцип законности в гражданском процессе: Монография. Тверь, 2002. С.4.

*(6) См.: Авдюков М.Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970. С.9.

*(7) См., напр.: Гайдук А.С. Неприкосновенность собственности: "гражданско-правовой принцип" или "основное начало гражданского законодательства"? // Юрист. 2002. N 8. С.7-8.

*(8) Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. М., 1975. С.16.

*(9) Шерстюк В.М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). М., 1989. С.127.

*(10) Тараненко В.Ф. Принципы арбитражного процесса и влияние советской процессуальной теории на их формирование: Автореф. дис. докт. юрид. наук. М., 1984. С.13.

*(11) Чечина Н.А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1960. N 3. С.78.

*(12) Чечина Н.А. Принципы советского гражданского процессуального права // Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса. Л., 1979. С.53.

*(13) Там же. С.52.

*(14) Тараненко В.Ф. Указ. соч. С.13.

*(15) Чечина Н.А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление. С.83.

*(16) См.: Фурсов Д.А. Предмет, система и основные принципы арбитражного процессуального права (проблемы теории и практики). М., 1999. С.360-361.

*(17) Коммерсантъ. 2002. 14 октября. С.1.

*(18) Зеленков А. Третий век в пути // Российская газета. 2002. 16 декабря. С.8.

*(19) Давтян А.Г. Гражданское процессуальное право Германии. М., 2000. С.34-35.

*(20) Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности, философия права и позитивное право // Право и политика. 2000. N 8. С.5.

*(21) См.: Диспозитивное правосудие как этическая парадигма будущего // Современное право. 2000. N 4. С.44.

*(22) См., напр.: Шерстюк В.М. Развитие принципа состязательности в арбитражном судопроизводстве // Хозяйство и право. 2002. N 4. С.57-72; Он же. Развитие принципа диспозитивности в арбитражном судопроизводстве // Арбитражная практика. 2002. N 4. С.45-57.

*(23) Ямшанов Б. Закон и десять заповедей // Российская газета. 2001. 22 ноября. С.3.

*(24) Сатаров Г., Римский В. Диагностика российской коррупции // Чистые руки. 2002. N 5. С.5-17. См. также: Сатаров Г. Проржавевшее правосудие // Отечественные записки. 2003. N 2. С.87-98.

*(25) См.: Малахов В.П. Философия права: Учебное пособие. М.; Екатеринбург, 2002. С.223-225.

*(26) См.: Федина А.С. Нужна ли Гражданскому процессуальному кодексу глава о принципах // Теория и практика субъективных прав и процессуальные формы их защиты: Сборник научных статей. Тверь, 2000. С.116-127.

*(27) Из них ст.5 посвящена задачам гражданского судопроизводства, а все остальные (ст.6-23) - принципам. Интересно содержание ст.23 "Значение принципов гражданского судопроизводства": "Нарушение принципов гражданского судопроизводства в зависимости от его характера и существенности влечет отмену вынесенных судебных актов".

*(28) См.: СНГ: реформа гражданского процессуального права: Материалы Международной конференции / Под общ. ред. М.М. Богуславского, А. Трунка. М., 2002. С.213-214.

*(29) Лапин Б.Н. О концепции проекта Модельного кодекса гражданского судопроизводства для стран Содружества Независимых Государств // Там же. С.34.

*(30) Нормы данной декларации были применены Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ при рассмотрении дел в порядке надзора (см.: определение Верховного Суда РФ от 27 октября 2000 г. N 5-В00-172; постановление Президиума Верховного Суда РФ от 14 марта 2001 г. N 31пв-01пр).

*(31) Козак Д.И. Правовая реформа - "экватор" позади // Коллегия. 2002. N 6. С.9.

*(32) См., напр.: Алексеева Л.Б., Жуйков Б.М., Лукашук И.И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации: Практическое пособие. М., 1996; Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс: Учебное пособие. М., 2001. С.205-214 (решения Европейского суда по процессуальным вопросам).

*(33) Учебник гражданского процесса. Изд. 2-е. М., 1917.

*(34) См.: Хрестоматия по гражданскому процессу: Учебное пособие. М., 1996. С.13-14.