Приложение 3. Количественный анализ причин отклонения инфляции от цели и декомпозиция ВВП на шоки

Приложение 3

Количественный анализ причин отклонения инфляции от цели и декомпозиция ВВП на шоки

В 2023 году инфляция отклонилась вверх от цели в основном из-за более значительного, чем ожидалось, роста издержек производителей, а также увеличения расходов бюджета и недостаточного для замедления инфляции в этих условиях уровня ключевой ставки

Традиционный количественный анализ причин отклонения инфляции от целевого уровня 4% позволяет более детально и структурно взглянуть на динамику инфляции в российской экономике в 2023 году. В ОНЕГДКП 2025-2027 этот анализ был расширен. Так как в последние годы динамика совокупного спроса и предложения вносила существенный вклад в объяснение природы инфляции в России, текущий анализ был дополнен оценкой декомпозиции ВВП на шоки. При этом стоит различать декомпозицию показателей на шоки и на факторы. Основное отличие в интерпретации в следующем: декомпозиция на шоки показывает, каким образом внешние (экзогенные), не объясняемые моделью шоки влияли на динамику макропоказателя, а декомпозиция на факторы показывает, из каких внутренних (эндогенных) по отношению к модели факторов складывается динамика определенного макропоказателя. Кроме того, любая декомпозиция отражает среднюю динамику показателя в целом за год, на которую влияет изменение факторов из предыдущих периодов (с учетом лаговой структуры модели), что может сильно отражаться на интерпретации шоков внутри года (2023 год был неоднородным по внутриквартальной динамике основных макроэкономических показателей). Также все декомпозиции строятся на определенных винтажных данных, которые пересматриваются Росстатом ретроспективно, что усложняет сравнительный анализ декомпозиций из разных временных периодов.

Для всех декомпозиций использовалась "Квартальная прогнозная модель России с блоком рынка труда".

Декомпозиция отклонения инфляции от целевого уровня на шоки

На рис. П-11 представлена декомпозиция отклонения инфляции от целевого уровня 4% на шоки. Для периода 2017-2022 годов отражен показатель годовой инфляции (% декабрь к декабрю), а для 2023-2024 годов - темпы роста цен за полугодие с учетом сезонной корректировки.

В 2023 году отклонение инфляции от целевого уровня вверх составило 3,4 процентного пункта. При этом внутри года влияние различного рода шоков было крайне неоднородным.

Совокупное предложение. Основное проинфляционное воздействие продолжили оказывать шоки совокупного предложения (+3,1 п.п.). Это связано как с высокой инерцией (шоки совокупного предложения резко выросли в 2022 году), так и с более весомым вкладом роста издержек производителей, чем это предполагалось моделью. Шоки валютного рынка также могли отразиться в издержках: несмотря на значительное укрепление рубля в 2022 году, цены импортных товаров снижались в меньшей степени, создавая таким образом буфер, снижающий зависимость цен на импортные товары от обменного курса. В середине 2023 года вслед за ослаблением рубля импортеры вновь повысили цены на товары. Особенностью интерпретации модели подобной динамики является то, что она может вносить неопределенность в разграничение шоков, из-за чего часть шоков валютного курса будет учитываться в качестве шоков совокупного предложения. Помимо этого, усиление санкций в части экспортных ограничений недружественными странами привело к необходимости поиска альтернативных путей импорта зарубежных товаров и услуг, что также является положительным вкладом в инфляцию со стороны предложения.

Рис. П-11

Декомпозиция отклонения инфляции от целевого уровня 4% на шоки*
(п.п. в среднем за период)

------------------------------

* Для периодов 2023-2024 годов изображена декомпозиция темпа роста за полугодие с сезонной корректировкой.

------------------------------

Мировая экономика. Вклад шоков мировой экономики в отечественную инфляцию по итогам года оказался относительно небольшим (0,3 п.п.): поддержание жесткой денежно-кредитной политики в большинстве зарубежных стран снижало внешний спрос на отечественные товары и услуги. При этом, несмотря на снижение мировых цен на большинство сырьевых товаров в 2023 году, их относительная цена оставалась достаточно высокой. Как следствие, вклад шоков цен на нефть в инфляцию оказался отрицательным (-0,6 п.п.).

Валютный рынок. Несмотря на ослабление рубля в 2023 году, шоки валютного рынка оказали сдерживающий эффект на инфляцию (-0,6 п.п.). Такой результат следует интерпретировать следующим образом: модель предполагала более слабую траекторию валютного курса, связанную с ограничениями внешней торговли и увеличением внутреннего спроса, в том числе на импортные товары и услуги. Однако фактический курс в 2023 году оказался крепче, чем предполагалось в модели. Частично это связано с повышением ключевой ставки во второй половине 2023 года и возросшими продажами валютной выручки со стороны экспортеров. Кроме того, влияют и лаги эффекта переноса курса в модели: укрепление рубля во второй половине 2022 года отражается на декомпозиции инфляции за первое полугодие 2023 года, а ослабление в середине 2023 года - на инфляции в первом полугодии 2024 года. Также, как отмечалось ранее, частично шоки валютного рынка могли отобразиться в виде шоков предложения, которые давали проинфляционный вклад.

Стоит отметить, что в 2024 году реальный эффективный курс вернулся на средний уровень 2017-2021 годов. Подстройка курса соразмерна сложившейся инфляции, динамика которой была обусловлена ситуацией на стороне реального сектора.

Рынок труда. Шоки рынка труда (-0,7 п.п.) также внесли отрицательный вклад в темп роста цен. Происходящая структурная перестройка экономики с точки зрения модели предполагает большее вовлечение рабочей силы, чем по факту наблюдалось в 2023 году. В итоге, несмотря на возросшие издержки отечественных предприятий на поиск сотрудников и оплату труда, их проинфляционный эффект был компенсирован ростом интенсивности труда.

Внутренний спрос. Отсутствие видимого эффекта шоков спроса в среднем за 2023 год связано с несколькими факторами. Во-первых, динамика внутреннего спроса была разнонаправленной внутри 2023 года, из-за чего картина в среднем за год может быть недостаточно репрезентативной. В начале года внутренний спрос только закончил восстановительный рост, и с учетом лаговых эффектов 2022 года шоки спроса отрицательно влияли на инфляцию. Однако тенденция полностью поменялась во втором полугодии, когда уже начал наблюдаться перегрев экономики, и шоки спроса начали вносить положительный вклад в инфляцию. Более того, в первом полугодии 2024 года шоки внутреннего спроса вносили максимальный вклад в отклонение инфляции от цели. Во-вторых, визуальное отсутствие шоков спроса на годовой декомпозиции может быть связано с перераспределением вклада на другие выделяемые шоки. Например, в текущей декомпозиции отдельно выделяется группа шоков макроэкономической политики, чтобы проиллюстрировать влияние принятых решений в экономической политике. Но в этих шоках неявно учитывается рост внутреннего спроса, связанный с бюджетным импульсом, что затрудняет корректное разделение их влияния на инфляцию.

Макроэкономическая политика. Второе по величине влияние оказали шоки макроэкономической политики (+2,0 п.п.). Существенную роль сыграло продолжающееся расширение расходов бюджета, а повышения ключевой ставки в 2023 году оказалось недостаточно для замедления высокой инфляции. С учетом трансмиссии и лаговой структуры модели ужесточение денежно-кредитной политики во второй половине 2023 года сначала повлияет на темпы расширения экономической активности и через них - на динамику инфляции в первой половине 2024 года. Поэтому влияние ужесточения денежно-кредитных условий в конце 2023 года более явно видно на декомпозиции ВВП.

Декомпозиция среднегодовых темпов роста ВВП на шоки

Анализ шоков спроса и предложения в динамике ВВП представлен на рис. П-12.

В 2023 году российская экономика адаптировалась к санкционным ограничениям и развивалась в условиях структурной трансформации. Физический объем ВВП России вырос на 3,6%.

Внутренний спрос и совокупное предложение. Максимальный положительный вклад в темпы роста ВВП оказали шоки внутреннего спроса (+3,6 п.п.). Это соответствует более высокой кредитной активности, чем эндогенно предполагалось моделью. Как и в случае с декомпозицией инфляции, вклад шоков спроса был неоднородным в течение 2023 года, усилившись во второй половине указанного периода. Также в 2023 году шоки совокупного предложения внесли положительный (+0,6 п.п.) вклад в темпы роста отечественного выпуска, что может свидетельствовать о большем росте потенциала экономики.

Рис. П-12

Декомпозиция темпов роста ВВП на шоки (п.п. в среднем за год)

Внешняя торговля. Одновременно с этим отрицательное влияние оказали шоки внешней торговли (-4,2 п.п.) из-за постепенного расширения эмбарго со стороны стран - основных потребителей отечественных энергоресурсов и поиска новых рынков сбыта российскими поставщиками нефти и газа.

Мировая экономика. Шоки мировой экономики также вносили отрицательный вклад (-1,1 п.п.) из-за поддержания жесткой денежно-кредитной политики за рубежом, что повлияло на снижение внешнего спроса на отечественные товары и услуги.

Рынок труда. Шоки рынка труда в 2023 году вносили небольшой отрицательный вклад (-0,2 п.п.) в рост ВВП из-за нехватки доступной рабочей силы. Вместе с положительным вкладом совокупного предложения это также может быть интерпретировано как увеличение интенсивности труда.

Макроэкономическая политика. Шоки макроэкономической политики вносили положительный вклад (+1,3 п.п.) в рост экономики в прошлом году. Существенный рост бюджетных расходов в 2022 и 2023 годах подогревал спрос как со стороны конечного потребления, так и со стороны инвестиций. Вместе с мягкой денежно-кредитной политикой во второй половине 2022 - первой половине 2023 года этот фактор способствовал росту внутреннего выпуска.

В целом представление о природе происходящих в экономике процессов поменялось незначительно. Однако возможность детально анализировать декомпозицию не только инфляции на шоки и факторы, но и ВВП будет способствовать более разностороннему и гранулярному анализу и прогнозированию макроэкономических процессов при подготовке решений по денежно-кредитной политике.