Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 сентября 2019 г. N Ф05-11718/19 по делу N А40-103324/2018

город Москва

10 сентября 2019 г.

Дело N А40-103324/18

Резолютивная часть постановления объявлена 04 сентября 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 10 сентября 2019 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе:

председательствующего-судьи Кобылянского В.В.,

судей Беловой А.Р., Крекотнева С.Н.,

при участии в заседании:

от истца: публичного акционерного общества "Промсвязьбанк" - Врублевский А.С. по дов. от 06.09.2018,

от ответчика: Акционерного коммерческого банка "Инвестиционный торговый банк" (публичное акционерное общество) - Куликов Д.В. по дов. от 11.01.2019, Страунинг Э.Л. по дов. от 08.08.2019,

от третьих лиц: общества с ограниченной ответственностью "Серпуховский лифтостроительный завод" - неявка, извещено,

публичного акционерного общества "Карачаровский механический завод" - неявка, извещено,

общества с ограниченной ответственностью "ПКФ Сиблифт" - Алябьев М.А. по дов. от 17.06.2019,

Центрального Банка Российской Федерации - неявка, извещен,

Федеральной службы по финансовому мониторингу - неявка, извещена,

рассмотрев 04 сентября 2019 года в судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью "ПКФ Сиблифт", Акционерного коммерческого банка "Инвестиционный торговый банк" (публичное акционерное общество), публичного акционерного общества "Карачаровский механический завод" и общества с ограниченной ответственностью "Серпуховский лифтостроительный завод"

на постановление от 22 мая 2019 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

принятое судьями Верстовой М.Е., Башлаковой-Николаевой Е.Ю., Петровой О.О.,

по иску публичного акционерного общества "Промсвязьбанк"

к Акционерному коммерческому банку "Инвестиционный торговый банк" (публичное акционерное общество)

о признании договора недействительным,

третьи лица: общество с ограниченной ответственностью "Серпуховский лифтостроительный завод", публичное акционерное общество "Карачаровский механический завод", общество с ограниченной ответственностью "ПКФ Сиблифт", Центральный Банк Российской Федерации, Федеральная служба по финансовому мониторингу,

УСТАНОВИЛ: публичное акционерное общество "Промсвязьбанк" (далее - истец, ПАО "Промсвязьбанк") обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Акционерному коммерческому банку "Инвестиционный торговый банк" (публичное акционерное общество) (далее - ответчик, АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) о признании недействительным договора поручительства от 08.12.2017 N 1/Ц-07/2017/ДП-1/23899-12-1713, заключенного между ПАО "Промсвязьбанк" и АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО).

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Серпуховский лифтостроительный завод", публичное акционерное общество "Карачаровский механический завод", общество с ограниченной ответственностью "ПКФ Сиблифт" (далее - ООО "СЛЗ", ПАО "КМЗ", ООО ПКФ Сиблифт", соответственно).

Решением Арбитражного суда города Москвы от 22 ноября 2018 года в удовлетворении заявленных требований отказано.

Девятый арбитражный апелляционный суд, установив, что решение суда принято в отношении прав и обязанностей не привлеченных к участию в деле Центрального Банка Российской Федерации и Федеральной службы по финансовому мониторингу, определением от 13 февраля 2019 года перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации для рассмотрения дела в суде первой инстанции.

Указанным определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Центральный Банк Российской Федерации и Федеральная служба по финансовому мониторингу.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22 мая 2019 года решение суда отменено, заявленные требования удовлетворены.

Не согласившись с принятым по делу постановлением, ООО "ПКФ Сиблифт", АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), ПАО "КМЗ" и ООО "СЛЗ" обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят названное постановление отменить, решение суда первой инстанции оставить в силе, указывая на нарушение и неправильное применение апелляционным судом норм права и несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

В обоснование приведенных в кассационной жалобе доводов ответчик - АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) указывает, что в оспариваемой сделке отсутствует существенный и обязательный признак для квалификации сделки недействительной на основании пункта 1 статьи 61.3 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - существенная разница во времени между возникновением обеспечиваемого и обеспечительного обязательства. Суд ошибочно квалифицировал договор поручительства от 10.08.2017 прекращенным, не учел, что заключением оспариваемого договора поручительства от 08.12.2017 стороны изменили условия ранее заключенного между АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) и ПАО "Промсвязьбанк" договора поручительства от 10.08.2017 исключительно в части лица (должника), за исполнение обязательств которого перед АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) по оплате стоимости уступаемых прав по договору уступки права (цессии) от 27.07.2017 N 1-Ц/07-17 поручилось ПАО "Промсвязьбанк" - ПАО "КМЗ" на ООО "ПКФ Сиблифт", с той целью, чтобы с учетом положений пункта 3 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласие поручителя отвечать за нового должника было явно выраженным и позволяло установить круг лиц, при переводе долга на которых поручительство сохраняет силу; в остальной части, в том числе, в части срока действия поручительства, объема обязательств поручителя договор поручительства от 10.08.2017 остался неизмененным, то есть, стороны фактически сохранили обязательства ПАО "Промсвязьбанк" перед АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) по договору поручительства от 10.08.2017. Изменение условий договора путем заключения самостоятельного договора не противоречит действующему законодательству (статьи 153, 154, 420, 421, 452 Гражданского кодекса Российской Федерации), договор считается измененным в части согласно пункту 1 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации. В настоящем случае замена должника и заключение договора поручительства была произведена в один и тот же день - 08.12.2017, что соответствует требованию о разумности срока для согласия поручителя отвечать за нового должника. Для правовой квалификации правоотношений сторон не имеет правого значения, было согласие поручителя отвечать за нового должника дано путем оформления дополнительного документа к предшествующему договору поручительства либо путем переоформления договора поручительства. Оспариваемую сделку во взаимосвязи с договором поручительства от 10.08.2017 следует рассматривать, как согласие поручителя отвечать за новое обязанное лицо, что исключает основания для ее оспаривания по пункту 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве. По мнению ответчика, в результате совершения оспариваемой сделки АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) не получило никакого преимущества или предпочтения, поскольку как до 08.12.2017, так и после указанной даты со стороны ПАО "Промсвязьбанк" действовало поручительство в пользу АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) на одинаковых условиях, воля всех участников правоотношений была направлена на сохранение поручительства на прежних условиях в отношении нового обязанного лица. Обжалуемое постановление суда не содержит указания, в чем именно выразилось предпочтение, якобы, оказанное истцом АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), по сравнению с другими кредиторами истца; истцом не доказано наличие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной как сделки с предпочтением (пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве). Давая оценку договору поручительства от 10.08.2017 как сделки с предпочтением, суд вышел за пределы исковых требований; по указанной норме права сделки являются оспоримыми, что исключает последствия применения недействительности сделки без предварительного ее оспаривания и признания недействительной судом в соответствующем процессе, требования о признании договора поручительства от 10.08.2017 недействительной сделкой истец не заявлял, при этом вывод суда о потенциальной недействительности указанной сделки (предпочтение в форме более позднего заключения обеспечительной сделки, нежели обеспечиваемая сделка) ничем не мотивирован. Суд не принял во внимание, что обязанность ООО "ПКФ Сиблифт" возникла 08.12.2017, и для опровержения наличия признаков недействительности оспариваемой сделки по пункту 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве поручительство за ООО "ПКФ Сиблифт" должно было быть предоставлено истцом за несколько месяцев до того, как ООО "ПКФ Сиблифт" приняло на себя соответствующее обязательство, что невозможно в условиях реального гражданского оборота.

По мнению ответчика, правовые основания для признания оспариваемой сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве отсутствуют; в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие всю совокупность признаков, предусмотренных данной нормой права, в частности, доказательства недобросовестной осведомленности ответчика, его заинтересованности (аффилированности) по отношению к истцу, сама по себе цель ответчика получить поручительство истца не доказывает осведомленность ответчика о заключении оспариваемой сделки с целью причинить вред кредиторам истца; поведение ответчика, связанное с использованием предусмотренного законом института поручительства, как механизма получения кредитором дополнительных гарантий исполнения обязательств, не выходит за рамки цели получения соответствующих гарантий и стандартной рыночной разумности, так как, совершая сделку (договор уступки права (цессии) от 27.07.2017 N 1-Ц/07-17) в рассрочку на крупную сумму ответчик стремился лишь получить дополнительные гарантии исполнения обязательств контрагентом по указанной сделке, при этом поручительство по оспариваемой сделке совершено в условиях наличия у цессионария обеспеченных залогами кредитов со стороны ПАО "Промсвязьбанк" и других связанных с ним банков, способных в любой момент потенциально смоделировать дефолт цессионария. Суд не указал каких-либо фактов в обоснование вывода об осведомленности ответчика о тяжелом финансовом положении истца, несмотря на то, что ответчиком были представлены доказательства того, что при заключении оспариваемой сделки он разумно исходил из хорошего финансового положения истца, о чем свидетельствовала ежемесячно публикуемая на сайте Банка России отчетность истца и сведения о соблюдении кредитной организацией обязательных нормативов; ответчик не мог располагать информацией о каких-либо признаках возможной неплатежеспособности или недостаточности имущества у истца на момент заключения оспариваемой сделки поручительства. Ссылаясь на результаты проверки истца Банком России, суд не учел, что ее результаты не являются публичными и не могли быть доступны для ответчика. Судом не учтено, что исходя из данных официально опубликованной отчетности ПАО "Промсвязьбанк", эффект от выплаты ответчику суммы поручительства по оспариваемой сделке не мог отразиться на исполнении истцом своих обязательств перед другими кредиторами, не мог существенным образом повлиять на финансовую устойчивость истца с точки зрения ликвидности и достаточности капитала, надлежащая оценка представленным ответчиком в подтверждение указанного довода доказательствам судом не дана. Ссылка суда на практику ценообразования по банковским гарантиям, представляющих собой совершенно иной инструмент обеспечения обязательств, как основание для вывода о том, что истец получал за поручительство вознаграждение ниже рыночного, и осведомленности в связи с этим со стороны ответчика о цели причинения вреда кредиторам истца, несостоятельна, так как ответчик не мог быть осведомлен о коммерческих условиях договора о выдаче поручительства, стороной которого он не являлся; от кредитора по договору поручительства нельзя требовать, чтобы он заботился о выгодности поручительства для поручителя (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607). Суд не принял во внимание наличие между ПАО "Промсвязьбанк" и ООО "ПКФ Сиблифт" договора о выдаче поручительства на условиях платности, не принял во внимание имеющиеся в материалах дела заключенные истцом с иными лицами договоры поручительства на аналогичных оспариваемому договору условиях, суд также не принял во внимание, что истец не отказался от исполнения договора поручительства, не вернул полученную плату за предоставленное поручительство, продолжая, в том числе, в период судебного разбирательства получать от ООО "ПКФ Сиблифт" плату за представленное поручительство (пункты 2, 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации). Судом не учтены разъяснения, изложенные в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", судом также не учтено, что на момент заключения оспариваемой сделки у ООО "ПКФ Сиблифт" и ПАО "Промсвязьбанк" имели место быть общие интересы, взаимоотношения ПАО "Промсвязьбанк" и группы компаний ПАО "КМЗ" - ООО "ПКФ Сиблифт" не ограничивались единственным предоставленным поручительством, по сути, со стороны ПАО "Промсвязьбанк" проводилось системное финансирование бизнеса указанных лиц в сфере производства лифтов на протяжении длительного времени, что следует из отчетности ПАО "КМЗ", ООО "ПКФ Сиблифт" по состоянию на начало 2017 года. Согласно информации Росфинмониторинга, предоставленной суду апелляционной инстанции, ООО "ПКФ Сиблифт" и ПАО "Промсвязьбанк" являются взаимосвязанными корпоративно юридическими лицами, при предоставлении поручительства истец руководствовался как прямыми коммерческими интересами по получению вознаграждения за его выдачу, так и интересами по поддержанию и развитию лифтового бизнеса группы заемщиков КМЗ-Сиблифт. Судом не учтено, что презумпция пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в том числе, цель причинения вреда, являются опровержимой, указанная презумпция была документально опровергнута ответчиком и третьими лицами, при этом был подтвержден разумный рыночный характер оспариваемой сделки для всех ее сторон, в том числе инвестиционный характер сделки, заключающийся в приобретении успешно функционирующим лифтовым производством, объединяющим два профильных завода - ООО "ПКФ Сиблифт" и ПАО "КМЗ", прав требования к третьему участнику лифтового бизнеса - ООО "СЛЗ" с целью консолидации соответствующего производства. Судом также не учтено, что имущества ООО "ПКФ Сиблифт" достаточно для исполнения обязательств перед ответчиком по обеспечиваемой сделке, ООО "ПКФ Сиблифт" не участвовало и не участвует в существенных судебных процессах, в котором оно выступало бы в качестве должника по денежным обязательствам, в отношении ООО "ПКФ Сиблифт" не возбуждено дело о банкротстве, в настоящее время ООО "ПКФ Сиблифт" консолидировало 68% реестра требований кредиторов находящегося в процедуре банкротства ООО "СЛЗ", то есть имеется реальная исполнимость уступленных прав требования, что следует из имеющихся в материалах дела доказательств. Судом не приняты во внимание доводы ответчика о реальном производственном характере деятельности ООО "ПКФ Сиблифт", экономические показатели общества, свидетельствующие об отсутствии признаков мнимости совершенной сделки, кроме того, судом не учтено, что имеется возможность удовлетворения суброгационных требований истца к ООО "ПКФ Сиблифт" за счет активов последнего в случае дефолта, в частности, за счет уступленных ответчиком прав требования к ООО "СЛЗ". Судом необоснованно снижен стандарт доказывания для истца, бремя доказывания отсутствия обязательных признаков, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, безосновательно возложено на ответчика. По мнению ответчика, оспариваемая сделка совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности истца, в материалах дела имеются договоры поручительства, заключенные истцом с третьими лицами на условиях, аналогичных условиям оспариваемой сделки, которым суд не дал никакой оценки; размер обязательств ответчика перед истцом по оспариваемой сделке (2 млрд. руб.) составляет менее 1% от балансовой стоимости активов истца, согласно бухгалтерскому балансу за девять месяцев 2017 года; суд отказался считать банковские гарантии аналогичными оспариваемой сделками для целей определения обычной хозяйственной деятельности истца, не учел данные оборотно-сальдовой ведомости истца по счету, отражающему выданные поручительства и гарантии; суд не учел, что поручительство является инструментом с более низким уровнем риска для истца, нежели банковская гарантия, которая выдавалась истцом в значительных объемах; выводы суда о том, что выдача именно банковских гарантий как инструмента с повышенным риском, на худших для истца условиях подпадает под критерии обычной хозяйственной деятельности, нелогичны, противоречат установленной законодателем цели соответствующего регулирования. Кроме того, судом не учтено, что выдача поручительства под денежные обязательства прямо отнесена законодателем к специальной правосубъектности кредитных организаций (статья 5 Федерального закона о банках и банковской деятельности) и предусмотрена уставными документами истца. Критерием отнесения сделки к обычной хозяйственной деятельности в данном случае выступает не регулярность, а соответствие сделки характеру деятельности кредитной организации. В материалы дела не представлено доказательств причинения явного ущерба истцу в результате совершения оспариваемой сделки по сравнению с иными предоставленными в указанный период банковскими продуктами, в том числе банковскими гарантиями, предоставление которых истцом не оспаривается.

В своей кассационной жалобе ООО "ПКФ Сиблифт" указывает, что суд неверно квалифицировал оспариваемую сделку как сделку с предпочтением (пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве), очередность требований кредиторов при распределении конкурсной массы, на соблюдение которой направлены положения указанной нормы права, подлежит соблюдению в случае отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, введения моратория на удовлетворение требований кредиторов; признания должника банкротом; судом не дана оценка и не приведены мотивы отклонения имеющихся в материалах дела доказательств, подтверждающих отсутствие моратория на удовлетворение требований кредиторов ПАО "Промсвязьбанк", свидетельствующих о продолжении работы со стороны истца в обычном режиме, исполнении им обязательств и совершении новых сделок, действии лицензии на осуществление банковских операций, прекращении деятельности временной администрации на основании соответствующего приказа Банка России от 06.09.2018. Судом не учтено, что ни на момент совершения оспариваемой сделки, ни в настоящее время ответственность ПАО "Промсвязьбанк" не наступила с учетом положений пункта 1 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации. В материалах дела отсутствуют сведения о кредиторах ПАО "Промсвязьбанк", по отношению к которым ответчик может получить предпочтение при удовлетворении своих требований из оспариваемого договора. По мнению заявителя жалобы, оспариваемый договор заключен в процессе обычной хозяйственной деятельности ПАО "Промсвязьбанк"; судом не дана оценка иным представленным в материалы дела договорам поручительства, заключенным истцом на аналогичных условиях, не учтено, что размер вознаграждений истца за представленные поручительства в соответствии с договорами с третьими лицами о выдаче поручительства установлен в размере 1,5 % годовых от размера ответственности поручителя; размер обязательств истца по оспариваемому договору составляет менее 1% от балансовой стоимости активов ПАО "Промсвязьбанк" по балансу за девять месяцев 2017 года. Совокупность обстоятельств для признания оспариваемой сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве отсутствует, требования ответчика о предоставлении поручительства по обязательствам ООО "ПКФ Сиблифт" по оплате уступаемых ответчиком прав требований не может свидетельствовать о злоупотреблении правом с целью причинения имущественного вреда кредиторам истца по смыслу этого понятия согласно статье 2 Закона о банкротстве.

В кассационной жалобе ПАО "КМЗ" указывает, что обязательство поручительства ПАО "Промсвязьбанк" за ООО "ПКФ Сиблифт" перед ответчиком в рамках оспариваемого договора не могло возникнуть ранее 08.12.2017 (пункт 2 статьи 389.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 3 соглашения от 08.12.2017 об уступке прав требования и переводе долга, заключенного между АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), ПАО "КМЗ", ООО "ПКФ Сиблифт"). Оспариваемый договор поручительства не может обеспечивать исполнение обязательств ООО "ПКФ Сиблифт" в рамках договора уступки прав требований от 27.07.2017 с даты его заключения, поскольку по состоянию на 08.12.2017 такие обязательства у ООО "ПКФ Сиблифт" отсутствовали, цессионарием в основном обязательстве в период с 27.07.2017 по 07.12.2017 выступало ПАО "КМЗ", обязательства которого перед АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) были обеспечены договором поручительства от 10.08.2017. Судом не дана оценка доводам ПАО "КМЗ" о совершении оспариваемой сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности истца со ссылкой на имеющиеся в материалах дела доказательства, которые не получили надлежащей оценки со стороны суда. Истцом надлежащим образом не обоснованы обстоятельства для доказывания, установленные пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве; в материалах дела отсутствуют доказательства осведомленности ответчика о признаках неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества истца на дату заключения оспариваемой сделки, аффилированности ее сторон.

В кассационной жалобе ООО "СЛЗ" указывает на отсутствие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной основании пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве ввиду недоказанности истцом факта предпочтения требований ответчика требованиям иных кредиторов, отсутствия сведений об изменении очередности в исполнении обязательств ПАО "Промсвязьбанк" перед кредиторами в результате заключения оспариваемой сделки, отсутствия данных о кредиторах, интересы которых нарушены оспариваемой сделкой, при этом мораторий на удовлетворение требований кредиторов истца в связи с принятием Плана финансового оздоровления ПАО "Промсвязьбанк" не вводился, что следует из опубликованного сообщения на официальном сайте Банка России от 15.12.2017 N 3251. Поскольку договор поручительства подпадает под критерии обычной хозяйственной деятельности истца (пункт 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве), он не подлежит оспариванию на основании статьи 61.3 Закона, что не было учтено судом. Оспариваемый договор также не является сделкой, совершенной ПАО "Промсвязьбанк" в целях причинения вреда имущественным правам своих кредиторов (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве), наличие совокупности обстоятельств для признания оспариваемой сделки недействительной в силу указанной нормы права истцом не доказано.

Отзывы на кассационные жалобы не поступали.

Явившиеся в судебное заседание суда кассационной инстанции представители ответчика и третьего лица - ООО ПКФ Сиблифт" поддержали доводы и требования всех кассационных жалоб, представитель истца возражал против доводов жалоб, указывая на законность и обоснованность обжалуемого постановления.

Иные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещенные о месте и времени рассмотрения кассационных жалоб, явку своих представителей в судебное заседание суда кассационной инстанции не обеспечили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Обсудив доводы кассационных жалоб, изучив материалы дела, заслушав объяснения явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов в обжалуемом судебном акте установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, судебная коллегия приходит к выводу, что принятое по делу постановление подлежит отмене с передачей дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции в связи со следующим.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 27.07.2017 между АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) (цедент) и ПАО "КМЗ" (цессионарий) заключен договор уступки права требования (цессии) от 27.07.2017 N 1/Ц-07/17, в соответствии с условиями которого цедент уступил, а цессионарий принял принадлежащие цеденту права требования к ООО "СЛЗ" (должник), возникшие на основании кредитных соглашений от 13.02.2015 N 15/клвв-000/14, от 24.06.2015 N 15/клв-000/74, от 27.05.2015 N o15/клв-000/64, от 20.05.2015 N o15/клв-000/59, заключенных между цедентом и должником, в том числе, право на неполученные проценты, пени и штрафы.

Размер уступаемых прав требования определен как размер прав требования, включенных в реестр требований кредиторов ООО "СЛЗ" в рамках процедуры банкротства должника по делу N А41-9145/2016, общий размер уступаемых прав требования в соответствии с договором цессии составил 3 174 873 599, 91 руб. (просроченный основной долг, просроченные проценты). Уступаемые права требования обеспечены залогом имущества должника.

В соответствии с пунктом 1.5 договора цессии в счет оплаты уступаемых прав требования цессионарий обязался уплатить цеденту денежные средства в сумме 2 500 000 0000 руб. в соответствии со следующим графиком: первый платеж 500 000 000 руб. - в течение 10 рабочих дней с даты заключения настоящего договора; второй платеж 500 000 000 руб. - в срок до 27 июля 2019 года; третий платеж - 1 500 000 000 руб. - в срок до 27 июля 2020 года.

В соответствии с пунктом 1.4 договора цессии указанные права требования переходят к цессионарию с момента получения ответчиком первого платежа в соответствии с пунктом 1.5 договора цессии при условии предоставления к указанному моменту со стороны цессионария обеспечения, предусмотренного пунктом 1.9. договора цессии.

В соответствии с пунктом 1.9 договора цессии цессионарий обязался предоставить в обеспечение своих обязательств по договору цессии поручительство АКБ "Промсвязьбанк" (ПАО) со следующими существенными условиями: обеспечение в сумме не менее цены договора цессии, на условиях солидарной ответственности поручителя, сроком действия поручительства до 27.07.2021.

Между ПАО "Промсвязьбанк" и АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) заключен договор поручительства от 10.08.2017 N 1/Ц07/2017/ДП, в соответствии с условиями которого истец принял на себя обязанность отвечать перед ответчиком солидарно с ПАО "КМЗ" за исполнение последним своих обязательств по договору цессии. Срок действия поручительства установлен до 27.08.2021 (пункт 4.1 договора поручительства).

Между АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), ПАО "КМЗ" и ООО "ПКФ Сиблифт" 08.12.2017 заключено соглашение об уступке прав требования и переводе долга, согласно которому ПАО "КМЗ" передает свои права и обязанности из договора уступки от 27.07.2017 N 1/Ц-07/17 - ООО "ПКФ Сиблифт", выступающему в качестве нового цессионария, а ООО "ПКФ Сиблифт" принимает на себя обязанность по оплате остатка задолженности перед АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) в рамках указанного договора цессии на условиях договора цессии.

Пунктами 8 и 9 указанного соглашения предусмотрено прекращение ранее заключенного между истцом и ответчиком договора поручительства по обязательствам ПАО "КМЗ" и одновременное предоставление поручительства на тех же условиях по обязательствам нового должника в рамках договора цессии от 27.07.2017 N 1/Ц-07/17, а именно: по обязательствам ООО "ПКФ Сиблифт".

Между ПАО "Промсвязьбанк" и АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) заключен договор поручительства от 08.12.2017 N 1/Ц-07/2017/ДП-1/23899-12-1713 на условиях, аналогичных ранее заключенному сторонами договору поручительства от 10.08.2017, в том числе, в части срока действия поручительства и пределов ответственности поручителя.

В соответствии с пунктами 1.1, 2.1 договора поручительства от 08.12.2017 N 1/Ц-07/2017/ДП-1/23899-12-1713 истец принимает на себя обязанность отвечать перед ответчиком солидарно с ООО "ПКФ Сиблифт" по принятым им в соответствии с соглашением об уступке прав и переводе долга от 08.12.0217 обязательствам из договора цессии от 27.07.2017 N 1/Ц-07/17.

Согласно пункту 2.4 договора поручительства от 08.12.2017 N 1/Ц-07/2017/ДП-1/23899-12-1713 в случае признания недействительным соглашения об уступке прав и переводе долга и возврата прав и обязанностей по договору цессии на ПАО "КМЗ", ПАО "Промсвязьбанк" обязалось отвечать на тех же условиях за ПАО "КМЗ".

В соответствии с пунктом 8.1 указанного договора ПАО "Промсвязьбанк" безусловно подтвердило и гарантировало АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), что у ПАО "Промсвязьбанк" отсутствуют признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, ПАО "Промсвязьбанк" не предвидит возникновения в отношении него процедур банкротства и что при заключении оспариваемой сделки у ПАО "Промсвязьбанк" отсутствует цель причинения вреда имущественным интересам кредиторов истца.

Полагая, что договор поручительства от 08.12.2017 N 1/Ц-07/2017/ДП-1/23899-12-1713 является недействительной сделкой, как совершенной незадолго до санации ПАО "Промсвязьбанк" с целью причинения вреда имущественным правам ПАО "Промсвязьбанк" и его кредиторов, а также совершенной с предпочтением, истец со ссылкой на статьи 61.2, 61.3 Федерального закона от 26.10.2022 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также статьи 10, 168, пункт 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Удовлетворяя заявленные требования, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями статей 382, 384, 389, 391 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 5 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности"), статей 61.2, 61.3, 189.40 Закона о банкротстве и исходил из следующего.

Выданное банком поручительство направлено на обеспечение исполнения обязательств ООО "ПКФ Сиблифт" перед АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), возникших из договора уступки прав требований от 27.07.2017, до совершения оспариваемой сделки.

Пунктом 2.1 оспариваемого договора поручительства предусмотрено, что поручительством обеспечиваются обязательства по оплате стоимости уступаемых прав требований по договору уступки права требования (цессии) от 27.07.2017 N 1/Ц-07/2017, при этом последующий перевод долга на нового должника (ООО "ПКФ Сиблифт") на основании соглашения об уступке прав требования и переводе долга от 08.12.2017 не изменяет дату возникновения обеспечиваемого обязательства и не создает нового обязательства, а свидетельствует о перемене лица в имеющемся обязательстве.

Оспариваемый договор поручительства создал предпочтение в удовлетворении требований АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) по сравнению с другими кредиторами ПАО "Промсвязьбанк", причем предпочтение было оказано в период финансовой нестабильности (абзац второй пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве).

Прекращенный договор поручительства от 10.08.2017 также являлся сделкой с предпочтением, совершенной в пределах шести месяцев до введения санации Банка, и мог быть оспорен на основании пункта 1 статьи 61.3. Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 8 соглашения об уступке прав требования и переводе долга от 08.12.2017 действие поручительства ПАО "Промсвязьбанк" от 10.08.2017 прекращается одновременно с заключением соглашения. Оспаривание поручительства от 10.08.2017, прекратившего свое действие и не причиняющего ущерба истцу, не могло привести к восстановлению нарушенных прав Банка и защите охраняемого законом интереса.

Несогласие Банка с совершенной обеспечительной сделкой было выражено путем предъявления искового требования о признании недействительным договора поручительства, действующего на момент предъявления иска.

Оспариваемая сделка не может быть признана совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности Банка, ответчиком не приведено доказательств в подтверждение факта неоднократного совершения ПАО "Промсвязьбанк" в течение продолжительного времени сделок по предоставлению поручительств за третьих лиц по обязательствам клиентов (заемщиков) Банка.

Выдача поручительств за третьих лиц, в которых предусмотрено исполнение обязательств в денежной форме, не относится к банковским операциям (пункт 1 части 3 статьи 5 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности").

По сообщению ПАО "Промсвязьбанк" от 24.09.2018 N 84170 кредитная организация не оказывает услуг по предоставлению поручительств по обязательствам физических и юридических лиц, являющихся клиентами (заемщиками) Банка, в учете Банка отсутствуют иные договоры поручительства, выданные в обеспечение обязательств заемщиков.

Поручительство и независимая гарантия являются различными способами обеспечения исполнения обязательств, отличающимися друг от друга, как по форме предоставления, так и по содержанию. Выдача банковской (независимой) гарантии, в отличие от предоставления поручительства, является для кредитной организации типичной банковской операцией (пункт 8 части 1 статьи 5 Закона о банках и банковской деятельности). Предоставление кредитными организациями поручительств по обязательствам заемщиков Банка носит экстраординарный характер, не относится к банковским операциям и, как правило, банками не осуществляется. Для отнесения оспариваемой сделки к обычной хозяйственной деятельности истца ответчик должен представить доказательства заключения Банком поручительств на условиях, сходных с условиями оспариваемой сделки (по размеру взимаемой комиссии, сумме сделки, наличию обеспечения регрессного требования, платежеспособности лица, обязательства которого обеспечиваются и иным условиям).

Данные оборотно-сальдовой ведомости ПАО "Промсвязьбанк", согласно которым на 01.12.2017 остаток по счету 91315 (выданные поручительства и гарантии) превышал 80 млрд. руб., не подтверждают факт неоднократного совершения истцом в течение продолжительного периода времени аналогичных сделок, не отличающихся существенно по своим основным условиям от оспариваемой сделки, поскольку ответчиком не подтвержден факт заключения банком каких-либо иных договоров поручительств, не раскрыты основные условия выдаваемых истцом обеспечений.

Кроме того, к сделкам, совершенным в процессе обычной хозяйственной деятельности истца не могут быть отнесены сделки, совершенные при наличии обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности контрагента несостоятельного должника.

Актами плановых тематических проверок ПАО "Промсвязьбанк", проведенных Банком России в период с 27.12.2016 по 16.05.2017, установлена необходимость досоздания резервов на возможные потери по ссудам по состоянию на 01.04.2017 в размере не менее 75,8 млрд. руб.

Согласно указанным актам проверок недооценка кредитного риска при отражении в балансе Банка величины недоформированных резервов в указанных размерах по состоянию на 01.04.2017 могла бы привести к возникновению оснований для осуществления мер по предупреждению несостоятельности кредитной организации ввиду абсолютного снижения величины собственных средств (капитала) Банка на 74,5 % от максимально достигнутой за последние 12 месяцев величины с одновременным нарушением предельно допустимых значений: обязательного норматива достаточности базового капитала, значение которого по состоянию на указанную дату составило отрицательное значение; обязательного норматива достаточности основного капитала; обязательного норматива достаточности собственных средств.

Выводы указанных актов проверок оспаривались в судебном порядке по делу N А40-28048/18 и были признаны достоверными.

Апелляционной коллегией установлено, что с 01.04.2017 Банк отвечал признаку недостаточности имущества.

В дальнейшем финансовое положение Банка ухудшалось: по состоянию на 01.12.2017 размер подлежащих досозданию резервов составлял уже 104,59 млрд. руб., по состоянию на 27.12.2017 величина собственных средств (капитала) Банка составляла отрицательное значение - "минус" 42 380 145 тыс. руб.

Апелляционный суд указал, что с учетом того, что условия договора поручительства не свидетельствуют о наличии встречного предоставления со стороны ответчика в пользу Банка, оспариваемую сделку можно квалифицировать для целей оспаривания по специальным основаниям как безвозмездную (статья 61.2 Закона о банкротстве).

По мнению суда, в настоящем случае имеется совокупность условий (неплатежеспособность и недостаточность имущества и безвозмездность), подтверждающая наличие презумпции цели причинения вреда.

Как указал суд, тот факт, что сделка причинила вред кредиторам должника, в рассматриваемом случае не вызывает сомнения, поскольку в результате ее совершения размер имущественных требований к Банку увеличился на 2 млрд. руб., что может привести к частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение требований по обязательствам должника. При этом, как указал суд, другая сторона сделки знала или должна была знать о цели причинения вреда должнику к моменту совершения сделки, поскольку любой разумный участник гражданского оборота перед предоставлением юридическому лицу рассрочки по оплате передаваемых имущественных прав на особо крупную сумму (в данном случае, 2 000 000 000 руб.), проведет переговоры, примет меры к выяснению финансового положения должника, приложит усилия для заключения обеспечительных сделок.

Вступая в правоотношения с ООО "ПКФ Сиблифт" и ООО "КМЗ" по уступке прав требования на условиях рассрочки платежа, АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) провело вышеуказанные мероприятия и, оценив финансовое положение контрагента, предъявило требования по обязательному дополнительному обеспечению обязательств третьих лиц по оплате приобретаемых прав, что подтверждается пунктами 1.4, 1.9 договора уступки прав требования от 27.07.2017, согласно которым переход прав требования поставлен в зависимость от предоставления поручительства, а также пунктом 9 соглашения от 08.12.2017 об уступке прав требования и переводе долга, пояснениями самого ответчика в отзыве, согласно которым поручительство являлось одним из условий перехода прав требования, т.е. Инвестторгбанк рассматривал финансовое положение ООО "ПКФ Сиблифт" и ПАО "КМЗ" как недостаточно стабильное и требовал обязательных дополнительных гарантий оплаты уступаемых прав.

Действуя разумно и добросовестно, с учетом выводов о финансовом положении ООО "ПКФ Сиблифт", АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) не могло не осознавать, что предоставление со стороны ПАО "Промсвязьбанк" поручительства на особо крупную сумму в размере 2 млрд. руб. в обеспечение обязательств ООО "ПКФ Сиблифт" в условиях отсутствия обеспечения по регрессному требованию и при получении от ООО "ПКФ Сиблифт" в качестве вознаграждения премии в размере ниже среднерыночного не может не являться подозрительным, с точки зрения любого участника гражданского оборота, преследующего извлечение прибыли в качестве основной цели.

Отклонение поведения поручителя от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав указывает на сомнительность обеспечительного обязательства, что должен был понимать ответчик (Определение Верховного Суда РФ от 26.11.2018 N 305-ЭС15-12239 (5)).

Апелляционный суд признал АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) осведомленным о возможном ущемлении интересов кредиторов истца и, следовательно, о наличии цели причинения вреда от совершения спорной сделки имущественным интересам независимых кредиторов истца, в связи с чем пришел к выводу о недействительности указанной сделки по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, указав при этом, что наличие договора о предоставлении поручительства от 08.12.2017 N 9610-12-17-05 и уплата комиссии по нему не свидетельствует о законности предоставленного банком поручительства, договор о предоставлении поручительства и оспариваемый договор поручительства являются самостоятельными сделками, субъектный состав которых различен, а отсутствие в отношении ПАО "Промсвязьбанк" моратория на удовлетворение требований кредиторов не исключает невозможность квалификации оспариваемого договора как сделки с предпочтением с учетом положений пункта 11 статьи 189.40 Закона о банкротстве, при этом заключение договора поручительства не имеет экономической обоснованности и целесообразности для ПАО Промсвязьбанк.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции не может согласиться с выводами апелляционного суда в связи со следующим.

Приказом Банка России от 15.12.2017 N ОД-3525 в отношении ПАО "Промсвязьбанк" назначена временная администрация, функции временной администрации по управлению ПАО "Промсвязьбанк" возложены на ООО "Управляющая компания Фонда консолидации банковского сектора".

Кредитным организациям, в отношении которых осуществляются меры по предупреждению банкротства, законодательно предоставлена возможность оспорить причинившие их кредиторам вред сделки, совершенные до начала санации, по правилам главы III.1 Закона о банкротстве (пункт 11 статьи 189.40 Закона).

Как следует из искового заявления, в качестве оснований для признания оспариваемой сделки недействительной истец ссылался, в том числе, на статьи 61.2, 61.3 Закона о банкротстве.

Вместе с тем, согласно пункту 2 статьи 61.4 Закона сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, не могут быть оспорены на основании пункта 1 статьи 61.2 и статьи 61.3 настоящего Федерального закона, если цена имущества, передаваемого по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам, или размер принятых обязательств или обязанностей не превышает один процент стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период.

К сделкам, совершаемым в процессе обычной хозяйственной деятельности, судебная арбитражная практика относит обусловленные разумными экономическими причинами сделки, не отличающиеся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени, и необходимые для осуществления его хозяйственной деятельности.

Остались не проверенными судом доводы ответчика и третьих лиц о совершении ПАО "Промсвязьбанк" ранее аналогичных сделок, а также о том, что размер принятых ПАО "Промсвязьбанк" обязательств по оспариваемой сделке, не превышал один процент стоимости активов ПАО "Промсвязьбанк", определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период, что согласно пункту 1 статьи 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" кредитная организация вправе осуществлять сделки по выдаче поручительств за третьих лиц, предусматривающих исполнение обязательств в денежной форме и, что аналогичные положения закреплены в Уставе ПАО "Промсвязьбанк".

Заслуживают внимания доводы ответчика о том, что предоставление поручительства как инструмента с более низким уровнем риска, нежели банковская гарантия, отвечает целям снижения предпринимательского риска кредитной организации, являются разумной альтернативой банковской гарантии.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце шестом пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве могут оспариваться лишь сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение. Сделки, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут быть оспорены по пункту 2 названной статьи.

Согласно абзацам 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если имеются одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из обстоятельств, предусмотренных абзацами 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В пункте 5 постановления Постановление N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Статьей 2 Закона о банкротстве предусмотрено, что под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из разъяснений, приведенных в пункте 6 Постановления N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, среди которых, в том числе, совершение сделки в отношении заинтересованного лица.

При этом для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (абзац пятый пункта 6 Постановления N 63).

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (пункт 7 Постановление Пленума N 63).

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которым недостаточность имущества - это превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Вместе с тем, обстоятельства, входящие в предмет доказывания в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве для признания оспариваемой сделки недействительной по указанному основанию судом достоверно не установлены.

Судом не дана оценка доводам ответчика о том, что ООО "ПКФ Сиблифт" является платежеспособной организацией, осуществляющей реальную хозяйственную деятельность, приносящую прибыль, в производстве судов отсутствуют иски контрагентов о взыскании существенной задолженности с указанного юридического лица, а также возбужденное дело о признании указанного юридического лица несостоятельным (банкротом), то есть отсутствуют основания полагать, что ООО "ПКФ Сиблифт" в установленный срок не будут исполнены обязательства по сделке, в обеспечение исполнения обязательств по которой заключена оспариваемая сделка, и неизбежно исполнение соответствующих обязательств будет возложено на истца, чем будет причинен ущерб имущественным интересам истца и его кредиторов.

По мнению судебной коллегии, заслуживают внимания доводы ответчика о том, что использование ответчиком инструмента получения дополнительных гарантий в виде предоставленного истцом поручительства, само по себе не может свидетельствовать о недобросовестности ответчика при заключении оспариваемой сделки с целью причинения вреда имущественным правам истца и его кредиторов.

Кроме того, делая вывод об осведомленности ответчика о признаках неплатежеспособности/недостаточности имущества должника, суд не принял во внимание доводы ответчика о том, что при заключении оспариваемой сделки он добросовестно полагался на опубликованную на официальном сайте Банка России отчетность истца, свидетельствующую о хорошем финансовом положении последнего, и исходил из того, что оно соответствует действительности, не располагая информацией о наличии признаков возможной неплатежеспособности/недостаточности имущества у истца, поскольку результаты проведенной в отношении истца Банком России проверки не являются публичными и не могли быть доступны для ответчика в силу объективных обстоятельств.

Доказательства осведомленности ответчика об указанных обстоятельствах в материалах дела отсутствуют.

Наряду с этим, из обжалуемого судебного акта не усматривается, что судом установлено, что действия самого истца при заключении оспариваемой сделки были направлены на причинение вреда имущественным правам кредиторов, о чем, якобы, был осведомлен ответчик, истцом не представлено доказательств, что банк, заключая договор поручительства, преследовал иную, нежели обеспечительная, цель, а также факт заинтересованности сторон в заключении оспариваемой сделки по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве.

Оценивая спорную сделку на предмет наличия признаков ее недействительности по основаниям, предусмотренным в статьях 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды должны исходить из разъяснений, изложенных в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", из которого следует, что заключение договора поручительства (залога) может быть вызвано наличием у заемщика и поручителя (залогодателя) на момент заключения оспариваемого договора общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества), либо отношений (корпоративных, обязательственных, родственных и прочих отношений), объясняющих экономическую цель заключения договора поручительства (залога).

Аналогичный подход применим и в отношении оценки сделки, оспариваемой на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Судом не проверены доводы ответчика о наличии общих экономических интересов между ПАО "Промсвязьбанк", ПАО "КМЗ" и новым должником - ООО "ПКФ Сиблифт", о целесообразности и разумном характере сделки в связи с возмездностью заключенного между ПАО "Промсвязьбанк" и "ПКФ Сиблифт" договора о предоставлении поручительства, о наличии экономического смысла в совершенных сделках для истца, целью заключения которых являлась консолидация ООО "ПКФ Сиблифт" требований к ООО "СЛЗ" с целью запуска лифтового производства на новых мощностях, кроме того, судом не принята во внимание аффилированность ПАО Промсвязьбанк и ООО "ПКФ Сиблифт", обуславливающая наличие общих интересов.

Судом не установлено, имелись ли у ПАО "Промсвязьбанк" на дату заключения оспариваемой сделки иные кредиторы, перед которыми имелись неисполненные обязательства, а также в чем конкретно заключалось преимущество АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО) перед другими кредиторами истца, полученное вследствие заключения оспариваемой сделки, учитывая, что ответчик также находится под санацией Банка России.

В силу положений пункта статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункты 1, 4) граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено Кодексом, другими законами или договором.

При изменении договора обязательства сторон сохраняются в измененном виде (пункт 1 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу статей 153, 154, 160, 420, 434, 450, 452 Гражданского кодекса Российской Федерации соглашение об изменении условий договора, заключенного в простой письменной форме, предполагает наличие документа, подписанного сторонами, определенно выражающего их волю на изменение условий договора.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 N 35 "О последствиях расторжения договора" разъяснено, что последствия расторжения договора, отличные от предусмотренных законом, могут быть установлены соглашением сторон с соблюдением общих ограничений свободы договора, определенных в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах".

Делая вывод о том, что обязательства сторон по договору поручительства от 10.08.2017 прекращены в результате заключения договора поручительства от 08.12.2017, судом не дана оценка доводам ответчика о том, что стороны, заключив оспариваемый договор поручительства от 08.12.2017, внесли изменения в части лица (должника), за исполнение обязательств которого перед ответчиком поручается истец, путем заключения договора поручительства от 08.12.2017, при этом иные условия договора поручительства от 10.08.2017 сохранили действия до истечения срока действия указанного договора, а действующим законодательством не предусмотрен запрет на изменение условий договора подобным способом.

В силу положений пункта 3 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель в разумный срок после направления ему уведомления о переводе долга не согласился отвечать за нового должника.

Учитывая положения указанной нормы права, в проверке нуждались доводы ответчика о том, что целью заключения договора поручительства от 08.12.2017 являлось получение согласия поручителя за замену должника по договору поручительства от 10.08.2017 в разумный срок.

Пунктами 8 и 9 указанного соглашения предусмотрено прекращение ранее заключенного между истцом и ответчиком договора поручительства по обязательствам ПАО "КМЗ" и одновременное предоставление поручительства на тех же условиях по обязательствам нового должника в рамках договора цессии от 27.07.2017 N 1/Ц-07/17, а именно: по обязательствам ООО "ПКФ Сиблифт".

Принимая во внимание изложенное, выводы суда о том, что обязательство ПАО "Промсвязьбанк" из договора поручительства от 10.08.2017 является прекращенным, прямо противоречит положениям пункта 3 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом судом не установлено, влечет ли признание недействительной сделкой оспариваемого истцом поручительства от 08.12.2017 восстановление действия поручительства от 10.08.2017, и в чем тогда состоит действительный интерес истца, оспаривающего лишь последнюю сделку.

Кроме того, апелляционным судом оставлены без внимания взаимозависимые и опосредованные правоотношения всей группы вышеупомянутых лиц (ПАО "Промсвязьбанк", АКБ "Инвестторгбанк" (ПАО), ПАО "КМЗ", ООО "ПКФ Сиблифт" и ООО "СЛЗ").

Применительно к обстоятельствам настоящего дела, судом не проверено, каким образом защищаемый интерес истца в признании оспариваемой сделки недействительной влияет на субъективные права и законные интересы остальных названных лиц, а также на интересы их кредиторов и, имеется ли в данном случае нарушение баланса интересов. Не установлено, в какой мере суд, давая защиту одному субъективному интересу, объективированному конкретными фактическими обстоятельствами, может игнорировать другие, охраняемые законом субъективные интересы.

При указанных обстоятельствах суд кассационной инстанции приходит к выводу, что судом не установлены все обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора и необходимые для принятия законного и обоснованного судебного акта, нарушены нормы материального и процессуального права, в связи с чем, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции в силу пункта 3 части 1 статьи 287, частей 1 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в арбитражный суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, предложить истцу уточнить основания и юридическую квалификацию заявленных требований, исходя из предмета и оснований иска, определить подлежащие применению к спорным правоотношениям нормы материального права и установить предмет доказывания по делу, распределить бремя доказывания фактических обстоятельств между участниками судебного разбирательства, установить наличие/отсутствие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, как по специальным, так и по общим основаниям (пункт 2 статьи 61.2, пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, статьи 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), с учетом баланса интересов всех лиц, участвующих в деле, дать надлежащую оценку всем приведенным ими доводам и возражениям.

Установить результаты санации истца и ответчика, определить на момент вынесения судебного акта по существу спора возможность применения к спорным правоотношениям положений норм Закона о банкротстве.

Исследовать и оценить по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относимость, допустимость и достоверность всех представленных по делу доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств отразить в судебном акте, указав мотивы принятия или отказа в принятии доказательств.

Руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22 мая 2019 года по делу N А40-103324/18 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Председательствующий судья

В.В. Кобылянский

Судьи

А.Р. Белова С.Н. Крекотнев