Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 декабря 2019 г. N Ф05-22376/18 по делу N А41-44408/2018

Москва

10 декабря 2019 г.

Дело N А41-44408/18

Резолютивная часть постановления объявлена 3 декабря 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 10 декабря 2019 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Каменецкого Д.В., Холодковой Ю.Е.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Ваш город" - Туманов Н.А. по доверенности от 28.03.2019;

от публичного акционерного общества "Промсвязьбанк" - Кисилев А.С. по доверенности от 17.09.2019, Барабанова А.И. по доверенности от 29.10.2019;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

публичного акционерного общества "Промсвязьбанк"

на определение Арбитражного суда Московской области от 03.07.2019,

на постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2019,

об отказе в признании недействительными: кредитного договора от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, кредитного договора от 21.02.2017 N 0068-17-3-0, договора поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360, заключенного в обеспечение обязательств общества с ограниченной ответственностью "ГенСтрой" по договору банковской гарантии от 20.09.2017 N 29360, признании недействительным дополнительного соглашения от 05.04.2018 к договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0068-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств общества с ограниченной ответственностью "Ваш город" по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0, договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств общества с ограниченной ответственностью "Ваш город" по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, договора ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств общества с ограниченной ответственностью "Ваш город" по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, о погашении записи в ЕГРН об обременении земельного участка в виде залога права аренды в пользу публичного акционерно общества "Промсвязьбанк", о включении в четвертую очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Ваш город" требования публичного акционерно общества "Промсвязьбанк" на общую сумму 314 140 640,80 руб., отказав в признании требований обеспеченных залогом имущества должника

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Ваш город",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 13.07.2018 общество с ограниченной ответственностью "Ваш город" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утверждена Аглинишкене С.А.

Публичное акционерное общество "Промсвязьбанк" (далее - кредитор, банк) обратилось в Арбитражный суд Московской области с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требований в общем размере 314 140 640 руб., из них 290 850 000 руб., как обеспеченных залогом имущества должника.

Конкурсный управляющий должника, в свою очередь, обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением о признании недействительными кредитного договора от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, кредитного договора от 21.02.2017 N 0068-17-3-0, договора поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360, заключенного в обеспечение обязательств общества с ограниченной ответственностью "ГенСтрой" (далее - общества "ГенСтрой") по договору банковской гарантии от 20.09.2017 N 29360, признании недействительным дополнительного соглашения от 05.04.2018 к договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0068-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0, договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0, договора ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0.

Определением Арбитражного суда Московской области от 19.12.2018 указанные заявления банка и конкурсного управляющего должника объединены в одно производство для совместного рассмотрения с учетом однородности оснований заявленных требований, идентичности состава участников дел.

Определением Арбитражного суда Московской области от 03.07.2019, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2019, конкурсному управляющему должника отказано в признании недействительными кредитного договора от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; кредитного договора от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360, заключенного в обеспечение обязательств общества "ГенСтрой" по договору банковской гарантии от 20.09.2017 N 29360; признаны недействительными дополнительное соглашение от 05.04.2018 к кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; договор залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0068-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; договор залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; договор ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; в Едином государственном реестре недвижимости погашена запись об обременении земельного участка в виде залога права аренды в пользу банка; требования банка на общую сумму 314 140 640,80 руб., из которых 186 850 000 руб. основного долга по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; 104 000 000 руб. - основного долга по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии, 23 290 640,80 руб. - основного долга по договору поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360 включены в четвертую очередь реестра требований кредиторов должника.

Не согласившись с принятыми судебными актами, банк обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, определение и постановление отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника, об удовлетворении требований банка.

В судебном заседании представители банка доводы кассационной жалобы поддержали, а представитель конкурсного управляющего должника просил суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых определении и постановлении, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции находит обжалуемые определение и постановление подлежащими отмене в части по следующим основаниям.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При этом, необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Исходя из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление от 22.06.2012 N 35), в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судами первой и апелляционной инстанций, между должником (заемщиком) и банком (займодавцем) были заключены кредитный договор от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии с лимитом задолженности в размере 150 000 000 руб.; кредитный договор от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии с лимитом задолженности 350 000 000 руб.; договор поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360.

В виду ненадлежащего исполнения должником своих обязательств, сумма его просроченной задолженности по указанным кредитным соглашениям по состоянию на 25.09.2018 составляет 314 140 640,80 руб., из них 186 850 000 руб. основного долга по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; 104 000 000 руб. основного долга по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; 23 290 640,80 руб. основного долга по договору поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360.

Принимая обжалуемое определение, суд первой инстанции исходил из следующего.

Согласно статье 307 ГК РФ, в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

В силу положений статьи 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

В соответствии с пунктом 1 статьи 310 ГК РФ, односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются.

Исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, поручительством и другими способами, предусмотренными законом или договором (пункт 1 статьи 329 ГК РФ).

Согласно статье 819 ГК РФ, к отношениям по кредитному договору применяются правила, регулирующие правоотношения по договору займа.

В соответствии со статьей 810 ГК РФ, заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, заем считается возвращенным в момент передачи его займодавцу, в том числе, в момент поступления соответствующей суммы денежных средств в банк, в котором открыт банковский счет займодавца.

Согласно статье 361 ГК РФ, по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.

В соответствии со статьей 363 ГК РФ, при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Принимая во внимание акцессорный характер обязательств поручителя и залогодателя, ответственность которых (в том числе, в виде права на обращение взыскания на заложенное имущество), в силу положений статьи 329, пункта 1 статьи 363, пункта 1 статьи 334 ГК РФ, наступает лишь при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством или залогом обязательства, момент возникновения обязанности поручителя произвести исполнение или момент обращения взыскания на заложенное имущество неразрывно связаны с наступлением срока исполнения основного обязательства.

Неисполнение основного обязательства должником является обязательным условием для предъявления требования к поручителю или обращения взыскания на заложенное имущество.

Таким образом, указывая на ненадлежащее исполнение должником (заемщиком) своих обязательств, обеспеченных залогом недвижимого и иного имущества, банк обратился к должнику с настоящим требованием о включении в реестр требований кредиторов должника, поскольку доказательств погашения образовавшейся задолженности должником не представлено.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление от 23.12.2010 N 63) разъяснено, что для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходима совокупность следующих условий: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств, суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Пунктом 6 постановления от 23.12.2010 N 63 установлено, что, согласно абзацам 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Довод конкурсного управляющего должника о наличии оснований для применения статей 61.2 Закона о банкротстве судом первой инстанции был признан необоснованным, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства того, что действия должника и банка по заключению договоров поручительства являлись злонамеренными, и именно в результате их совершения стало невозможным погашение кредиторской задолженности должника, и у сторон имелась противоправная цель, связанная с причинением вреда кредиторам должника.

Доказательств того, что стороны при совершении оспариваемых сделок (кредитных договоров и договора поручительства) имели целью причинить вред интересам других кредиторов не представлено.

Судом также отмечено, что конкурсным управляющим должника не было доказано то обстоятельство, что на момент заключения договора поручительства должник имел признаки банкротства и банку было бы об этом известно, поскольку по балансу должник имел стабильное финансовое положение, положительную структуру баланса и достаточный объем активов для погашения кредитов.

Кроме того, суд первой инстанции указал, что само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении, так как сделка осуществлена банком в процессе обычной хозяйственной деятельности на условиях, аналогично условиям схожих по параметрам кредитам.

Согласно сложившейся судебной практике, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок.

Получение поручительства от лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности.

Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц в конечном счете выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

Предоставление встречного исполнения при заключении обеспечительных договоров, в том числе, договора поручительства, не требуется, особенно когда речь идет о взаимном обеспечении обязательств в группе связанных лиц, когда положительный эффект достигается в целом для группы.

Между тем, отметил суд первой инстанции, должник имел разумные мотивы для заключения оспариваемых сделок в виде обеспечения финансирования проектов группы компаний "Урбан-групп", так как общество "ГенСтрой" осуществляло деятельность в рамках общих экономических интересов, в том числе интересов должника.

Строительство многоквартирных жилых домов с привлечением застройщиками кредитных средств банков является обычной практикой оборота.

Выдавая кредиты на данные цели, банки несут основные риски, связанные с тем, что строительство не будет окончено.

Выдача таких кредитов не наносит вред иным кредиторам, в том числе, гражданам - участникам долевого строительства, очередность удовлетворения требований которых предшествует удовлетворению требований иных кредиторов согласно статье 201.9 Закона о банкротстве.

Согласно представленным в материалы дела доказательствам, общество с ограниченной ответственностью "Заказстрой", на аффилированность которого с должником указывал конкурсный управляющий должника, мотивируя отсутствие со стороны последнего встречного предоставления при наличии подтвержденных платежей в пользу этого общества должником на сумму в размере 350 000 000 руб., является техническим заказчиком застройщиков, входящих в группу компаний "Урбан групп", в том числе и ООО "Ваш город".

Перечисление кредитных средств в пользу технического заказчика должника соответствует экономической сути строительных проектов и направлено на цели, указанные в кредитных договорах, последующее перечисление средств третьим лицам не связано с правомочностью получения кредитов.

С учетом представленных доказательств целевого использования, наличия у банков специальной правоспособности, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии в обстоятельствах настоящего дела признаков злоупотребления правом, нарушения закона, а также мнимости сделок, указав, что положения статей 10, 168, 170 ГК РФ к рассматриваемым отношениям не применимы.

На основании вышеизложенного, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания кредитных договоров и договора поручительства недействительными сделками.

В свою очередь, требование банка в заявленном размере признано обоснованным и подлежащим включению в четвертую очередь реестра требований кредиторов должника в силу следующего.

Требование заявлено в установленный Законом о банкротстве срок для предъявления требований кредиторов в суд, до срока закрытия реестра кредиторов; основания и размер требований подтверждены надлежащими доказательствами, представленными в материалы дела.

Ввиду ненадлежащего исполнения своих обязательств, сумма задолженности должника по состоянию на 25.09.2018 составляет 314 140 640,80 руб., из которых: 186 850 000 руб. основного долга по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; 104 000 000 руб. - основного долга по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; 23 290 640,80 руб. - основного долга по договору поручительства от 04.10.2017 N 04П-29360.

Вместе с тем, требование конкурсного управляющего должника о признании недействительными: дополнительного соглашения от 05.04.2018 к кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0068-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств должника по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии было удовлетворено судом первой инстанции на основании следующего.

В соответствии с условиями дополнительного соглашения от 05.04.2018, перечисление всей выручки должника по проекту ЖК "Видный город" и выплата обязательств участников строительства по данному проекту осуществляется на специальный залоговый счет, открытый в банке.

Договоры залога прав по договору залогового счета устанавливают обременение по специальному залоговому счету и влекут преимущественное удовлетворение требований банка из денежных средств, находящихся на данном счете.

Таким образом, в результате совершения указанных сделок, согласно которым, денежные средства должника аккумулируются на едином залоговом счете, обремененном залогом банка, изменилась очередность удовлетворения требований кредиторов должника.

Согласно договору ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, залогодатель передает, а залогодержатель принимает в залога права аренды земельными участками с кадастровыми номерами 50:21:0030210:1001, 50:21:0030210:1000.

Как следствие, отметил суд первой инстанции, совершение указанных сделок направлено на оказание предпочтения перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, накануне банкротства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований.

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции приведенным в пункте 12 постановления от 23.12.2010 N 63, если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если: в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве; или имеются иные условия, соответствующие требованиям пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, и при этом оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент совершения сделки кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Оспариваемой сделкой установлен залог в отношении ранее возникшего обязательства в пределах шестимесячного срока до принятия заявления о признании должника банкротом.

По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце 8 пункта 12 постановления от 23.12.2010 N 63, действия по установлению залога по ранее возникшим требованиям соответствуют как диспозиции абзаца 2 пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, поскольку такие действия направлены на обеспечение исполнения обязательства должника, возникшего до совершения оспариваемой сделки, так и абзаца 3 названного пункта по причине того, что установление залога приводит к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки.

Из содержания пунктов 2 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абзацами 2 и 3 пункта 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию (абзацы 1 и 2 пункта 12 постановления от 23.12.2010 N 63).

Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.

Вместе с тем, в ситуации, когда одно лицо, входящее в группу компаний, получает кредитные средства, а другие лица, входящие в ту же группу, объединенные с заемщиками общими экономическим интересами, контролируемые одним и тем же конечным бенефициаром, предоставляют обеспечение в момент получения финансирования, зная об обеспечительных обязательствах внутри группы, предполагается, что соответствующее обеспечение направлено на пропорциональное распределение риска дефолта заемщика между всеми членами такой группы компании вне зависимости от того, как оформлено обеспечение, что позволяет квалифицировать подобное обеспечение как совместное обеспечение.

Предоставившие обеспечение лица являются солидарными должниками по отношению к кредитору.

Соответственно, отметил суд первой инстанции, банк обязан был анализировать финансовое состояние группы компаний в целом на предмет наличия признаков несостоятельности и неплатежеспособности.

На момент заключения оспариваемых сделок, организации, входящие в группу компаний Урбан групп, в том числе, должник, общество с ограниченной ответственностью "Ивастрой", акционерное общество "Континент проект", общество с ограниченной ответственностью "Экоквартал", общество с ограниченной ответственностью "Хайгейт", обладали признаками неплатежеспособности и несостоятельности.

Так отметил суд первой инстанции, по состоянию на апрель 2018 года имелись обстоятельства, свидетельствующие о невозможности застройщиков, входящих в группу компаний "Урбан групп", выполнить свои обязательства по возведению многоквартирных домов и объектов инженерной инфраструктуры в заявленные в проектных декларациях сроки. Текущее отставание от заявленного графика производства работ свидетельствует о наличии риска неисполнения обязательств подрядчиками, входящими в состав группы, в том числе, в полном объеме по текущим обязательствам.

Соответственно, имелись неисполненные обязательства по договорам участия в долевом строительстве, связанные с неисполнением застройщиками, входящими в группу компаний "Урбан групп", обязанности по передаче жилых и нежилых помещений в размере 21 438 437 788,75 руб., из которых: 2 079 608 817,60 руб. - задолженность общества с ограниченной ответственностью "Хайгейт"; 4 740 759 992,89 руб. - задолженность общества с ограниченной ответственностью "Экоквартал"; 2 397 563 803,57 руб. - задолженность общества с ограниченной ответственностью "Ивастрой" 10 310 481 233,20 руб. - задолженность акционерного общества "Континент проект"; 1 910 023 941,49 руб. - задолженность должника.

Кроме того, в структуре кредиторской задолженности застройщиков значительный объем составляет просроченная задолженность, в том числе, подтвержденная вступившими в законную силу судебными актами.

В дополнение по состоянию на 01.04.2018 отмечено наличие задолженности застройщиков по обязательным платежам в фонды пенсионного, социального и медицинского страхования.

В отчетности застройщиков, входящих в группу компаний "Урбан групп", в составе активов отражены преимущественно труднореализуемые и/или медленно реализуемые активы, при этом стоимостная величина данных активов не в полной мере характеризует платежеспособность группу компаний по текущим обязательствам, поскольку в реальной платежной ситуации менее ликвидные активы не могут заменить более ликвидные.

Таким образом, по результатам анализа текущей ликвидности по состоянию на апрель 2018 года установлена неспособность застройщиков погасить срочную задолженность перед кредиторами за счет собственных средств и отсутствие ликвидных активов для погашения краткосрочных обязательств, что свидетельствует о недостаточном уровне текущей ликвидности.

Имелся дефицит собственных денежных средств для удовлетворения краткосрочных обязательств.

На момент совершения оспариваемой сделки, должник имел неисполненные обязательства перед иными кредиторами, обязательства перед которыми возникли ранее оспариваемого договора.

На дату заключения оспариваемого договора должник имел непогашенную задолженность перед иными лицами: перед ИП Кузьминовой Д.С. в размере 800 000 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами, 400 000 руб. штрафа, в связи с односторонним расторжением договора участия в долевом строительстве от 19.04.2016 N ДУ-09к1-016, что подтверждается решением Арбитражного суда Московской области по делу N А41-14314/18; перед ПАО Банк "Возрождение" по договору поручительства от 28.06.2017 N 001-002-088-К-2017-П-5 в сумме 1 285 445 205,48 руб., из которых: 1 250 000 000 руб. - сумма основного долга, 35 445 205,48 руб. - проценты за пользование кредитом.

Более того, у должника имеется задолженность по налогам, сборам и иным обязательным платежам.

Как следствие, указал суд первой инстанции, банк, будучи профессиональным участником финансового рынка, должен был обладать информацией о значительном нарушении должником сроков передачи недвижимого имущества участникам долевого строительства и о наличии признаках неплатежеспособности и несостоятельности на момент заключения оспариваемого договора.

Поскольку на момент совершения оспариваемой сделки у должника имелись неисполненные обязательства перед другими кредиторами, в результате совершения оспариваемой сделки кредитор необоснованно получил право на преимущественное удовлетворение своих требований в порядке статьи 138 Закона о банкротстве в ущерб интересов иных кредиторов должника.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности заявленных требований в части признания оспариваемых договоров недействительными сделками.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Между тем, судами не было учтено следующее.

Из содержания пункта 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве следует, что суд должен установить факт большего предпочтения в отношении не всех требований, а лишь в отношении требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, и то, что предпочтение является большим по сравнению с тем, которое было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Для признания сделки недействительной необходимы оба условия.

Принимая во внимание изложенное, для оспаривания сделки на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, заявителю необходимо доказать, что в результате совершения оспариваемой сделки кредитору оказано или может быть оказано предпочтение перед другими кредиторами.

Вместе с тем, вывод судов о доказанности факта оказания предпочтения банку перед иными кредиторами преждевременен.

Так, требования кредиторов, на которые ссылается конкурсный управляющий должника, представляют собой требования по эксплуатационным и коммунальным платежам, причиной задержки по оплате которых могло явиться наличие, например, разногласий по стоимости платежей или срокам их уплаты.

Вступивших и не исполненных судебных решений в отношении должника в указанный период не имелось, а картотека по его расчетным счетам отсутствовала, возбужденные и не исполненные исполнительные производства отсутствовали.

Конкурсным управляющим должника не представлено достаточной совокупности доказательств того, что финансовое состояние должника, включая состав имеющегося у него имущества исходя из его рыночной стоимости, заведомо не позволяет произвести расчеты с кредиторами.

Таким образом, учтенные судами доводы конкурсного управляющего должника о том, что оспариваемые списания повлекли за собой оказание предпочтения банку, являются декларативными и документального не подтвержденными.

Кроме того, дело о признании должника банкротом возбуждено не по заявлению кого-либо из кредиторов должника, из-за наличия неисполненных денежных обязательств, а по заявлению публично-правовой компании "Фонд защиты прав граждан - участников долевого строительства".

Как следствие, банк, не являясь участником строительства или лицом, контролирующим деятельность должника, не мог ни знать, ни предполагать о наличии предпосылок к нарушению или возможному нарушению обязательства перед участниками строительства, в защиту которых было подано заявление о банкротстве должника.

Финансовое положение должника оценивалось банком как "среднее" и банк не предполагал о возможном банкротстве.

Проект застройки жилого комплекса с домами средней этажности разработан на основании утвержденного проекта планировки жилого комплекса.

Участок проектируемого жилого комплекса расположен в центральной части Ленинского муниципального района Московской области вблизи деревни Лопатино и разделен на две части.

Участок находится в государственной собственности.

Договор аренды (право бессрочного пользования/аренды) на весь участок заключен между Минмособлимущество (арендодатель) и ФГУП "Совхоз им. XXI съезда КПСС" (арендатор) от 12.07.2014.

Права аренды перешли застройщику (должнику) по соглашению уступки прав аренды от ООО "Компания "Сухановская слобода".

На основании комплексного анализа деятельности заемщика, в том числе, результатов анализа финансового состояния на основании бухгалтерской отчетности и качества обслуживания долга по ссуде, ссудная задолженность должника относится к третьей категории качества.

По состоянию на 19.04.2018 текущая ссудная задолженность должника перед банком составляет 775 263 325,75 руб.

Стоимость чистых активов контрагента на 01.01.2018 составляет 8 735 тыс. руб.

Дебиторская задолженность - 453 706 тыс. руб.

Прочие оборотные активы - 5 844 041 тыс. руб.

На основании справки от клиента по состоянию на 26.02.2018 заемщик не имел просроченной дебиторской и кредиторской задолженности, задолженности по заработной плате, перед бюджетом и внебюджетными фондами.

Как следствие, заслуживают внимание доводы банка о том, что конкурсным управляющим должника, в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не были представлены в материалы дела доказательства того, что оспариваемые сделки привели к тому, что банку оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения его требований, существовавших до их совершения, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 9 постановления Пленума Высшего арбитражного суда от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" (далее - постановление от 12.07.2012 N 42), а также с пунктом 15.1 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление от 30.04.2009 N 32), заключение договора поручительства, может быть вызвано, наличием у заемщиков и поручителей, в момент выдачи поручительства, общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества).

В определении Верховного суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/14 указано, что согласно сложившейся судебной практике, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок.

Кроме того, как отметил Верховный суд Российской Федерации в определении от 25.05.2017 N 306-ЭС16-17647(8) по делу N А12-45752/15, в ситуации, когда одно лицо, входящее в группу компаний, получает кредитные средства, а другие лица входящие в ту же группу, объединенные с заемщиком общими экономическими интересами, контролируемые одним и тем же конечным бенефициаром, предоставляют обеспечение в момент получения финансирования, зная об обеспечительных обязательствах внутри группы, предполагается, что соответствующее обеспечение направлено на пропорциональное распределение риска дефолта заемщика между всеми членами такой группы компаний вне зависимости от того, как оформлено обеспечение (одним документом либо разными), что позволяет квалифицировать подобное обеспечение как совместное обеспечение.

Иное может быть оговорено в соглашении между лицами, предоставившими обеспечение, или вытекать из существа отношений между ними.

Предоставившие совместное обеспечение лица являются солидарными должниками по отношению к кредитору.

При исполнении одним из таких солидарных должников обязательства перед кредитором к нему в порядке суброгации переходит требование к основному должнику (абзац четвертый статьи 387 ГК РФ).

Однако, его отношения с другими выдавшими обеспечение членами группы по общему правилу регулируются положениями пункта 2 статьи 325 ГК РФ о регрессе: он вправе предъявить регрессные требования к каждому из лиц, выдавших обеспечение, в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства, за вычетом доли, падающей на него самого.

В определении от 28.05.2018 N 301-ЭС 17-22652(3) по делу N А43-10686/16 Верховный суд Российской Федерации обратил внимание судов на следующее: наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (постановление Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13).

Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В такой ситуации, для констатации сомнительности договора залога должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

Применение упомянутого подхода для разрешения подобного рода споров зависит от статуса кредитора по отношению к заемщику и поручителю.

В ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

Следовательно, доказывание недобросовестности кредитора осуществляется лицом, ссылающимся на данный факт (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Кроме того, несмотря на то, что, заключение договоров было обусловлено наличием общих экономических интересов группы лиц, наличие этих интересов, не имеет правового значения.

В противном случае поручительство, как и любое обеспечительное обязательство, всегда считалось бы убыточной сделкой, поскольку по смыслу договора залога залогодатель отвечает перед кредитором независимо от того, получил ли он какое-либо вознаграждение или иную выгоду от основного должника.

Такой подход нарушает стабильность коммерческого оборота и делает невозможной защиту прав кредитора.

Сам по себе тот факт, что другая сторона сделки является кредитной организацией, не может рассматриваться как единственное достаточное обоснование того, что она знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 или пункт 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.

В случаях, когда законодательство или кредитный договор предусматривают получение кредитной организацией от заемщика документов о его финансовом положении, судам следует, в том числе учитывать, имелись ли в представленных документах конкретные сведения, заметно свидетельствующие о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 12.2 постановления от 23.12.2010 N 63).

Действующим законодательством не установлена обязанность субъекта предпринимательской деятельности осуществлять проверку платежеспособности контрагента всякий раз при получении от него платежа.

Получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства, или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.

В силу статьи 2 Закона о банкротстве, недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве, оспариваемые сделки не могут быть признаны недействительными на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве, сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, не могут быть оспорены на основании пункта 1 статьи 61.2 или статьи 61.3 Закона о банкротстве, если цена имущества, передаваемого по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам, или размер принятых обязательств или обязанностей не превышает один процент стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период.

Бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки.

Бремя доказывания того, что цена сделки превысила один процент стоимости активов должника, лежит на оспаривающем сделку лице (пункт 14 постановления от 23.12.2010 N 63).

В соответствии с пунктом 14 постановления от 23.12.2010 N 63, к сделкам по принятию обязательств или обязанностей относятся, в частности, любые договоры, предусматривающие уплату должником денег, в том числе договоры купли-продажи (для покупателя), подряда (для заказчика), кредита (для заемщика), а также договоры поручительства, залога и т.п.

При определении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени.

К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела, могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и интернет, уплата налогов и т.п.).

Не могут быть, по общему правилу, отнесены к таким сделкам платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а также не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.

Анализ процессуальных документов, содержащихся в картотеке арбитражных дел по делам о банкротстве компаний, входящих в ГК "Урбан Групп" позволяет сделать вывод о том, что осуществление регулярного заимствования денежных средств в кредитных учреждениях с оформлением кредитно-обеспечительных сделок аналогичным образом было свойственно компаниям из ГК Урбан Групп.

Заключение акцессорных сделок в обеспечение исполнения кредитных обязательств иных участников группы, соответствует обычаям делового оборота, требованиям Банка России и применяется повсеместно.

Указанное, в том числе, подтверждает, что заключение договора залога в обеспечение как собственных кредитных обязательств, так и обязательств третьих лиц является для должника сделкой, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, что исключает возможность ее оспаривания.

При кредитовании должника, банк в качестве единого клиента-заемщика-должника рассматривал все предприятия, входящие в ГК Урбан Групп, в которую входит и должник.

Кредитные договоры от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии (с установленным лимитом задолженности), от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии (с установленным лимитом задолженности) и договор залога доли в уставном капитале от 13.04.2018 являлись частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью в виде получения бенефициарами ГК Урбан Групп прибыли от их совместной деятельности.

Соответственно, эти договоры были заключены в рамках осуществления заемщиком и залогодателем обычной хозяйственной деятельности.

Между тем, судами было установлено, что конкурсным управляющим должника не представлено доказательства злоупотребления правом при заключении оспариваемых сделок со стороны банка.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая сделку, стороны (в данном случае должник и банк) намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Однако, таких доказательств в материалы дела не представлено.

Вместе с тем, для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному статьей 10 ГК РФ, необходимо установить, что такая сделка направлена на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Как разъяснил Верховный суд Российской Федерации в определении от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/14, для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК РФ, необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка.

О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, каждое лицо, участвующее в деле, обязано доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований.

Предмет доказывания наличия признаков злоупотребления правом включает установление как цели (воли) должника или третьего лица, так и осведомленность другой стороны сделки об указанной цели.

Однако, доказательства того, что банк знал или должен был знать об указанных обстоятельствах, в материалы дела настоящего обособленного спора не представлены.

Действия сторон по заключению и последующему исполнению кредитных и обеспечивающих договоров соответствовали их условиям, требованиям действующего законодательства и существующим обычаям делового оборота.

Таким образом, действия банка по предъявлению своих требований в рамках процедуры банкротства должника, в любом случае не могут быть расценены как действия по злоупотреблению правом, предусмотренные статьей 10 ГК РФ.

Более того, презумпция добросовестного осуществления банком своих гражданских прав участниками дела о банкротстве на опровергнута, также в материалах дела отсутствует документальное подтверждение того, что стороны использовали право на заключение договора злонамеренно, с целью нанести вред кредиторам должника.

Сделки оспорены не только на основании главы III. 1 Закона о банкротстве, а также на основании статей 10, 168 ГК РФ.

Между тем, как разъяснил Верховный суд Российской Федерации в определении от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886 по делу N А41-20524/16, от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1) по делу N А41-20524/16, наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ (пункт 4 постановления от 23.12.2010 N 63, пункт 10 постановления от 30.04.2009 N 32).

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Правонарушение, заключающееся в совершении сделки, направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае, суды, квалифицировав сделку как ничтожную, не указали, чем в условиях конкуренции норм о действительности сделки обстоятельства о выявленных нарушениях выходили за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При этом, конкурсный управляющий должника, ссылаясь на статьи 10, 168 ГК РФ, одновременно не указывал, чем в условиях конкуренции норм о действительности сделки обстоятельства о выявленных нарушениях выходят за пределы части 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

Не соответствует материалам дела вывод об осведомленности банка о наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

То обстоятельство, что в отношении должника через три месяца после совершения оспариваемых сделок было открыто конкурсное производство в связи с признанием его несостоятельным (банкротом), само по себе не свидетельствует, что банк знал или должен был знать о неплатежеспособности должника, поскольку, согласно абзацу 7 пункта 12 постановления от 23.12.2010 N 63, размещение на сайте Высшего арбитражного суда Российской Федерации в картотеке арбитражных дел информации о возбуждении дела о банкротстве должника не означает, что все кредиторы должны знать об этом.

В материалах дела отсутствуют доказательства наличия на дату совершения оспоренной сделки вступивших в законную силу и неисполненных судебных решений о взыскании с должника денежных средств.

При этом, суды ошибочно отождествляют неплатежеспособность с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору.

Как указано в пункте 6 постановления от 23.12.2010 N 63, при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

В соответствии с абзацами 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве, недостаточность имущества - превышение размера денежных средств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Из указанных положений Закона о банкротстве следует опровержимость презумпции недостаточности денежных средств при неисполнении должником денежных обязательств, поскольку такое неисполнение может быть обусловлено и иными факторами, как то - наличие спора между хозяйствующими субъектами о размере денежных обязательств, наступлением срока его исполнения, надлежащим качеством выполненных работ/оказанных услуг, влекущих возникновение соответствующей обязанности и т.д.

По условиям заключенных кредитных договоров и договоров залога, должник обязался предоставлять банку ежеквартально бухгалтерский баланс и отчет о финансовых результатах и приложений к ним по формам, утвержденным Минфином России.

Согласно данным бухгалтерского баланса должника на 31.03.2018 (последняя отчетная дата, предшествующая заключению оспариваемых договоров залога), активы должника составляли 13 208 302 тыс. руб., в том числе: основные средства 39 890 тыс. руб., дебиторская задолженность 524 092 тыс. руб., оборотные активы составляли 11 802 951, выручка составляла 193 622 тыс. руб., прибыль составляла 1411 тыс. руб., что свидетельствует о хорошем устойчивом финансовом состоянии Должника и характеризует его деятельность, как прибыльную.

Ранее, в соответствии с бухгалтерским балансом должника на 31.12.2016, валюта баланса составляла 8 262 072 тыс. руб.

На 31.03.2017 валюта баланса составляла 9 874 802 тыс. руб.

На 30.09.2017 валюта баланса 12 527 763 тыс. руб.

Указанное подтверждает положительную динамику, направленную на улучшение финансовых показателей должника.

Содержание указанного документа на дату совершения оспоренных сделок свидетельствует о том, что должник не имел признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, его деятельность являлась прибыльной.

Следовательно, на дату совершения оспариваемых сделок должник имел положительную структуру баланса, не обладал признаками неплатежеспособности или недостаточности имущества, что исключает возможность признания спорных сделок недействительными по специальным нормам Закона о банкротстве ввиду отсутствия совокупности подлежащих доказыванию обстоятельств.

Позиция о предпочтительном характере оспариваемой сделки не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Из содержания пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве следует, что суд должен установить факт большего предпочтения в отношении не всех требований, а лишь в отношении требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, и то, что предпочтение является большим по сравнению с тем, которое было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Для признания сделки недействительной необходимы оба условия.

Принимая во внимание изложенное, для оспаривания сделки на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, необходимо доказать, что в результате совершения оспариваемой сделки кредитору оказано или может быть оказано предпочтение перед другими кредиторами.

Вместе с тем, факт оказания предпочтения банку перед иными кредиторами не доказан.

Таким образом, заявленное банком требование, основанное на основном долге и процентах за пользование кредитами, в любом случае имело бы безусловный приоритет перед требованиями других кредиторов.

Таким образом, выводы судов о том, что оспариваемые списания повлекли за собой оказание предпочтения банку, не подтверждаются материалами дела.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что вопрос о недействительности обеспечительной сделки, заключенной кредитной организацией, в контексте причинения ею вреда интересам кредиторов лица, выдавшего обеспечение, неоднократно являлся предметом рассмотрения Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации и судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13, определения Верховного суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607, от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611, от 08.04.2019 N 305-ЭС18-22264 и др.).

Согласно сложившейся судебной арбитражной практике, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и заемщиком объясняет мотивы совершения сделок, обеспечивающих исполнение кредитных обязательств.

Внутренние отношения указанных солидарных должников, лежащие в основе предоставления ими обеспечения друг за друга, могут быть как юридически формализованными (юридически закрепленная аффилированность по признаку вхождения в одну группу лиц или совместные действия на основе договора простого товарищества и т.д.), так и фактическими (фактическая подконтрольность одному и тому же бенефициару либо фактическое участие неаффилированных заемщика и поручителя (залогодателя) в едином производственном и (или) сбытовом проекте, который объективно нуждается в стороннем финансировании и т.д.).

При кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой.

Поэтому, само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком поручителей принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов.

Как разъяснено в пункте 12.2 постановления от 23.12.2010 N 63, наличие у юридического лица статуса кредитной организации, не может рассматриваться как единственное и достаточное обоснование того, что оно знало или должно была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.

В условиях недоказанной недобросовестности действия банка по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения от аффилированного с должником лица, находящегося в неустойчивом финансовом положении, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение.

При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.

Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя). Поэтому не имелось повода ожидать, что банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя). В любом случае указанные обстоятельства не могли быть положены в обоснование вывода о применении в отношении банка положений статей 10 и 168 ГК РФ.

Критерии выхода поведения банков за пределы добросовестности сформулированы еще в 2015 году Верховным судом Российской Федерации в определениях от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607.

О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Указанные доводы банка не получили надлежащей оценки со стороны суда первой инстанции.

Нарушения суда первой инстанции не были устранены судом апелляционной инстанции.

В соответствии со статьей 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решение и постановление должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить обжалуемый акт суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий арбитражный суд, решение, постановление которого отменено или изменено.

Учитывая, что выводы судебных инстанций сделаны по неполно установленным фактическим обстоятельствам дела, без исследования и надлежащей оценки в совокупности всех доказательств, имеющих значение для правильного разрешения спора, судебная коллегия приходит к выводу об отмене обжалованных судебных актов и передаче дела в отмененной части на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении кассационной жалобы и отмене обжалуемых судебных актов в части, касающейся удовлетворения судами требований конкурсного управляющего должника о признании недействительными соглашений, обеспечивающих исполнение обязательств должником, а также погашения записи в Едином государственном реестре недвижимости об обременении земельного участка в виде залога права аренды в пользу ПАО "ПРОМСВЯЗЬБАНК" и об отказе в признании требований ПАО "ПРОМСВЯЗЬБАНК" обеспеченных залогом имущества должника.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, а также правильно установить фактические обстоятельства дела, дать надлежащую оценку вышеизложенным доводам, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, с учетом установления всех фактических обстоятельств, исходя из подлежащих применению норм материального права, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 03.07.2019 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2019 по делу N А41-44408/18 в части признания недействительными дополнительного соглашения от 05.04.2018 г. к кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0068-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств ООО "Ваш город" по кредитному договору от 21.02.2017 N 0068-17-3-0 об открытии кредитной линии; договора залога прав по договору залогового счета от 17.04.2018 N Т1/0208-17-3-0/0717-16-2-0 заключенного в обеспечение обязательств ООО "Ваш город" по кредитному договору N 0208-17-3-0 от 19.04.2017 об открытии кредитной линии; договора ипотеки права аренды земельного участка от 16.04.2018 N Н1/0208-17-3-0/0717-16-2-0, заключенного в обеспечение обязательств ООО "Ваш город" по кредитному договору от 19.04.2017 N 0208-17-3-0 об открытии кредитной линии, погашения записи в Едином государственном реестре недвижимости об обременении земельного участка в виде залога права аренды в пользу ПАО "ПРОМСВЯЗЬБАНК" и об отказе в признании требований ПАО "ПРОМСВЯЗЬБАНК" обеспеченных залогом имущества должника отменить.

В отмененной части направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

В остальной части определение Арбитражного суда Московской области от 03.07.2019 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2019 по делу N А41-44408/18 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Д.В. Каменецкий Ю.Е. Холодкова