Обзор судебной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским и административным делам за 2 квартал 2016 года

Практика рассмотрения дел по спорам, вытекающим из обязательств

Если после принятия иска к производству суда требования потребителя добровольно удовлетворены ответчиком и истец отказался от иска, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона "О защите прав потребителей" штраф с ответчика не взыскивается.

В.А. обратился в суд с иском к ООО о взыскании страхового возмещения в размере 413 176 рублей, величины утраты товарной стоимости (УТС) в размере 25 000 рублей, расходов на оплату услуг независимого эксперта в размере 6 000 рублей, компенсации морального вреда, а также штрафа по Закону РФ "О защите прав потребителей".

Требования мотивированы тем, что в результате ДТП по вине водителя С.П., чья гражданская ответственность была застрахована по полису добровольного страхования гражданской ответственности в ООО, принадлежащему на праве собственности истцу В.А. автомобилю были причинены механические повреждения. Ответчик ООО, признав указанное ДТП страховым случаем, произвел страховую выплату В.А. в размере 138 350 рублей, с размером которой истец не согласился. Гражданская ответственность В.А. была застрахована в АО по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (договор ОСАГО), которая выплатила В.А. страховую сумму в размере 120 000 рублей. Согласно экспертному заключению стоимость восстановительного ремонта автомобиля составила 671 526 рублей.

По делу была назначена судебная автотовароведческая экспертиза, согласно заключению которой стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учетом износа составила 471 604 рубля, величина УТС - 31 833 рубля, всего 503 437 рублей.

После получения результатов указанной экспертизы и до принятия по делу решения ответчиком ООО произведена В.А. доплата страхового возмещения в размере 245 087 рублей (всего 383 437 рублей). В связи с этим истец В.А. уточнил исковые требования, просил взыскать с ответчика стоимость ремонта в размере 136 265 рублей, возмещение расходов на оплату услуг эксперта в размере 6 000 рублей, а также штраф в размере 50% от присужденной судом суммы. В остальной части истец отказался от иска.

Разрешая заявленные исковые требования в уточненном виде, суд первой инстанции взыскал в пользу В.А. в счет возмещения расходов на оплату услуг эксперта 6 000 рублей, а также штраф в размере 125 543,50 рублей, в удовлетворении требований о взыскании страхового возмещения в размере 136 265 рублей отказал.

При этом, поскольку страховой случай произошел 04 сентября 2014 года, суд применил к возникшим правоотношениям положения п. 3 ст. 16.1 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - ФЗ "Об ОСАГО") и взыскал с ООО штраф исходя из недоплаченной истцом суммы страхового возмещения в размере 245 087 рублей и расходов на оплату экспертизы в размере 6 000 рублей, не найдя при этом оснований для применения положений ст. 333 ГК РФ.

Рассмотрев дело в апелляционном порядке, судебная коллегия пришла к выводу о необоснованном взыскании с ответчика в пользу истца штрафа.

Установлено, что сложившиеся между истцом В.А. и ответчиком ООО отношения вытекают из заключенного между С.П. и ООО договора добровольного имущественного страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, по страховому продукту "Автокаско", а не из договора ОСАГО.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", отношения по добровольному страхованию имущества граждан регулируются нормами главы 48 "Страхование" ГК РФ, Законом Российской Федерации от 27 ноября 1992 года N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" и Законом РФ "О защите прав потребителей" в части, не урегулированной специальными законами.

Соответственно применение к спорным правоотношениям ФЗ "Об ОСАГО" и взыскание с ООО штрафа, предусмотренного п. 3 ст. 16.1 указанного закона, ошибочно.

В соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере 50% от суммы, присужденной в пользу потребителя.

Как следует из разъяснений, данных в пунктах 46 и 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом РФ "О защите прав потребителей", которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду. Если после принятия иска к производству суда требования потребителя удовлетворены ответчиком по делу (продавцом, исполнителем, изготовителем, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) добровольно, то при отказе истца от иска суд прекращает производство по делу в соответствии со ст. 220 ГПК РФ. В этом случае штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей", с ответчика не взыскивается.

Из материалов дела следует, что истец В.А. от исковых требований, за исключением требований в части взыскания в счет стоимости ремонта 136 265 рублей и судебных издержек в размере 6000 рублей, отказался. Определением суда производство по делу по иску В.А. к ООО о взыскании стоимости ремонта транспортного средства в размере 276 910 рублей, величины УТС, компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом истца от иска. Решением суда в удовлетворении исковых требований В.А. в части взыскания стоимости ремонта в размере 136 265 рублей отказано.

Таким образом, оснований для взыскания с ответчика в пользу истца штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя не имелось.

Судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания с ООО штрафа и приняла новое решение, которым отказала в удовлетворении требований В.А. в указанной части (дело N 33-707/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Добровольное исполнение требований потребителя после предъявления иска не может являться основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, а также для отказа во взыскании штрафа на основании п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" в случае, если истец не отказался от исковых требований в указанной части.

Организация по защите прав потребителей обратилась в суд с иском в интересах О.Б. к ООО о взыскании неустойки за нарушение срока передачи объекта долевого строительства за период с 21 июля 2015 года по 14 января 2016 года в размере 130 318 рублей, компенсации морального вреда в размере 10 000 рублей и штрафа по Закону РФ "О защите прав потребителей".

Судом установлено, что 28 мая 2014 года между ООО (застройщиком) и П.А. (участником долевого строительства) заключен договор участия в долевом строительстве, предметом которого являлось обязательство застройщика построить девятиэтажный кирпичный дом и после получения разрешения на ввод его в эксплуатацию передать участнику долевого строительства объекты долевого строительства, и обязательство участника долевого строительства уплатить обусловленную договором цену и принять объекты долевого строительства в соответствии с условиями договора.

Согласно п. 4.1.2 договора срок передачи объектов долевого строительства установлен до 19 июля 2015 года. При этом передача объектов долевого строительства осуществляется по акту приема-передачи в течение 14 дней после получения застройщиком разрешения на ввод жилого дома в эксплуатацию и уведомления по почте заказным письмом с уведомлением участника долевого строительства или вручения ему такого письма лично при условии 100% оплаты стоимости объектов долевого строительства.

По договору уступки прав требования (цессии) от 19 сентября 2014 года П.А. уступил О.Б. право требования по договору участия в долевом строительстве от 28 мая 2014 года.

Условия договора в части передачи в собственность истца квартиры в срок до 19 сентября 2015 года, предусмотренный п. 4.1.2 договора, ООО исполнены не были, акт приема-передачи предложен к подписанию 14 января 2016 года.

Установив изложенные обстоятельства, суд пришел к выводу о нарушении ответчиком условия договора о сроке передачи участнику объекта долевого строительства.

Удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции, приняв во внимание все фактические обстоятельства дела и применив положения ст. 333 ГК РФ, уменьшил размер неустойки до 60 000 рублей. Исходя из того, что сумма 50 000 рублей была добровольно уплачена застройщиком 09 марта 2016 года, суд взыскал с ответчика в пользу истца неустойку в размере 10 000 рублей.

Также суд, установив факт нарушения прав потребителя в связи с несвоевременной передачей объекта долевого строительства, взыскал денежную компенсацию морального вреда в пользу О.Б. в размере 4 000 рублей, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителей в размере 7 000 рублей (10 000 + 4 000)/2).

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения размера штрафа по следующим основаниям.

Согласно п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" при удовлетворении требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере 50% от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (п. 6 ст. 13 Закона). Если после принятия иска к производству суда требования потребителя удовлетворены ответчиком по делу (продавцом, исполнителем, изготовителем, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) добровольно, то при отказе истца от иска суд прекращает производство по делу в соответствии со ст. 220 ГПК РФ. В этом случае штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона о защите прав потребителей, с ответчика не взыскивается (п. 47).

Как видно из материалов дела, истец от иска в какой-либо части не отказывался, и производство по делу в части уплаченной ответчиком в ходе рассмотрения дела неустойки не было прекращено, поэтому отсутствовали основания для отказа во взыскании штрафа с уплаченных ответчиком сумм.

Определяя размер штрафа, судебная коллегия приняла во внимание также разъяснения, содержащиеся в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", в соответствие с которым наличие судебного спора о взыскании страхового возмещения указывает на неисполнение страховщиком обязанности по уплате его в добровольном порядке, в связи с чем удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде не освобождает страховщика от выплаты штрафа.

Перечисление истцу денежных сумм после предъявления иска не может являться основанием как к отказу в удовлетворении заявленных требований в указанной части, так и во взыскании штрафа с этих сумм.

Таким образом, в соответствии с приведенными разъяснениями на суммы, которые были зачтены судом, также подлежал начислению штраф на основании п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей".

При расчете суммы штрафа суду следовало исходить из суммы неустойки в размере 60 000 рублей. Таким образом, размер штрафа, подлежащего взысканию с ответчика, должен составлять 32 000 рублей (50000+10000+4000)/2), 50% которого подлежит взысканию в пользу истца О.Б., а 50% в пользу общественной организации.

Судебная коллегия изменила решение суда в части взыскания неустойки за нарушение срока передачи объекта долевого строительства и штрафа, постановила взыскать с ООО в пользу О.Б. неустойку в размере 60 000 рублей, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 16 000 рублей, взыскать с ООО в пользу Организации по защите прав потребителей штраф в размере 16 000 рублей. Решение суда в части взыскания неустойки в сумме 50 000 рублей постановлено считать исполненным (апелляционное дело N 33-3406/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Российский союз автостраховщиков не является стороной по договору ОСАГО и не может нести предусмотренную Законом РФ "О защите прав потребителей" ответственность за нарушение прав потребителей.

В.Г. обратился в суд с иском к Российскому союзу автостраховщиков (РСА) о взыскании компенсационной выплаты, компенсации морального вреда, штрафа в размере 50% от взысканной суммы.

Требования В.Г. обосновал тем, что решением суда от 10 декабря 2012 года с ОСАО "Россия" в его пользу взыскано 134 400 рублей, в том числе материальный ущерб в размере 120 000 рублей. Приказом Службы Банка России по финансовым рынкам N 13-516/пз-и от 14 ноября 2013 года у ОСАО "Россия" была отозвана лицензия на осуществление страховой деятельности. Истец 20 октября 2014 года обратился к РСА с заявлением о выплате страхового возмещения, в чем ему было отказано.

Решением суда исковые требования В.Г. удовлетворены, постановлено взыскать компенсационную выплату в размере 120 000 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 2 000 рублей, штраф в сумме 60 000 рублей.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции, исходя из положений статей 7, 16.1, 18, 19 ФЗ "Об ОСАГО", Устава РСА, Правил осуществления РСА компенсационных выплат, ст. 15 Закона РФ "О защите прав потребителей", ст. 151 ГК РФ, пришел к обоснованному выводу о том, что в пользу истца с ответчика подлежит взысканию страховое возмещение в размере 120 000 рублей, исходя из стоимости восстановительного ремонта автомобиля в размере 352 597 рублей, определенной в заключение судебной экспертизы с учетом износа.

Однако суд неправомерно взыскал с РСА компенсацию морального вреда и штраф за отказ от выполнения требований потребителя в добровольном порядке.

Согласно пп. "б" п. 2 ст. 18 ФЗ "Об ОСАГО" компенсационная выплата в счет возмещения вреда, причиненного имуществу потерпевшего, осуществляется в случаях, если страховая выплата по обязательному страхованию не может быть осуществлена вследствие отзыва у страховщика лицензии на осуществление страховой деятельности.

Статья 19 названного закона предусматривает, что по требованиям потерпевших компенсационные выплаты осуществляются профессиональным объединением страховщиков, действующим на основании учредительных документов и в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Компенсационные выплаты устанавливаются в части возмещения вреда в размере не более 120 тысяч рублей при причинении вреда имуществу одного потерпевшего.

К отношениям между потерпевшим и профессиональным объединением страховщиков по поводу компенсационных выплат по аналогии применяются правила, установленные законодательством Российской Федерации для отношений между выгодоприобретателем и страховщиком по договору обязательного страхования. Соответствующие положения применяются постольку, поскольку иное не предусмотрено федеральным законом и не вытекает из существа таких отношений.

Федеральным законом от 21 июля 2014 года N 223-ФЗ, вступившим в силу с 01 сентября 2014 года, ФЗ "Об ОСАГО" дополнен ст. 16.1 "Особенности рассмотрения споров по договорам обязательного страхования".

Как следует из п. 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", положения п. 3 ст. 16.1 ФЗ "Об ОСАГО" о штрафе за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего применяются, если страховой случай наступил 01 сентября 2014 года и позднее. К спорам, возникшим по страховым случаям, наступившим до 01 сентября 2014 года, подлежат применению положения п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей".

Таким образом, положения ФЗ "Об ОСАГО" о взыскании штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего к отношениям сторон по делу неприменимы, поскольку страховой случай наступил 20 января 2012 года.

Вместе с тем, к правоотношениям между истцом и РСА положения ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" о взыскании с ответчика штрафа за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения требований потребителя также не могут быть применены.

Согласно преамбуле Закона РФ "О защите прав потребителей" потребителем является гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, а исполнителем - организация независимо от ее организационно-правовой формы, а также индивидуальный предприниматель, выполняющие работы или оказывающие услуги потребителям по возмездному договору.

В соответствии со ст. 1 ФЗ "Об ОСАГО" договором ОСАГО является договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Таким образом, по договору ОСАГО исполнителем является страховщик, а потребителями - страхователь и выгодоприобретатель, являющиеся физическими лицами, в тех случаях, когда страхование осуществляется исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

В отличие от страховщиков РСА в силу п. 1.1 его Устава является некоммерческой организацией, представляющей собой единое общероссийское профессиональное объединение, основанное на принципе обязательного членства страховщиков, осуществляющих ОСАГО и действующих в целях обеспечения их взаимодействия, формирования и контроля исполнения правил профессиональной деятельности при осуществлении обязательного страхования.

Одним из основных предметов деятельности РСА является осуществление компенсационных выплат потерпевшим в ДТП лицам в соответствии с требованиями ФЗ "Об ОСАГО" (п. 2.2 Устава).

Деятельность РСА направлена на защиту интересов страхователей, лишившихся возможности по не зависящим от них причинам получить страховое возмещение в обычном порядке, в частности, если страховая выплата по договору обязательного страхования не может быть осуществлена вследствие отзыва у страховщика лицензии на осуществление страховой деятельности.

Соответственно, РСА не является стороной по договору ОСАГО и не может нести предусмотренную Законом РФ "О защите прав потребителей" ответственность изготовителя (исполнителя, продавца) за нарушение прав потребителей.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания с РСА в пользу В.Г. компенсации морального вреда, штрафа и приняла в этой части новое решение, отказав в удовлетворении указанных требований (апелляционное дело N 33-2591/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Правила добровольного страхования автотранспортных средств распространяются на лицо, допущенное согласно договору страхования к управлению транспортным средством, которое использует это транспортное средство на основании гражданско-правового или трудового договора и имеет интерес в сохранении этого имущества, как на страхователя, в связи с чем страховщик не обладает правом требовать взыскания с данного лица выплаченной суммы страхового возмещения в порядке суброгации.

Страховая компания обратилась в суд с иском к А.А. о взыскании в порядке суброгации денежной суммы в размере 63 799 рублей.

В обоснование требований указано, что 18 февраля 2014 года между страховой компанией и В.А. заключен договор добровольного страхования транспортного средства. 27 сентября 2014 года в результате ДТП было повреждено принадлежащее В.А. на праве собственности застрахованное ТС, находившееся под управлением водителя А.А. ДТП произошло вследствие нарушения Правил дорожного движения РФ А.А., который не был включен в число лиц, допущенных согласно полису добровольного страхования к управлению застрахованным ТС. Страховая компания признала указанное ДТП страховым случаем и возместила ущерб, причиненный автомобилю, в размере 69 949 рублей. Таким образом, по мнению истца, А.А. в соответствии с п. 1 ст. 965 ГК РФ является лицом, ответственным за возмещение убытков в размере выплаченного страхового возмещения.

Суд первой инстанции, исходя из того, что к истцу в порядке суброгации перешло право требования к лицу, ответственному за возмещение вреда, и что в число лиц, допущенных к управлению ТС, А.А. не был включен, пришел к выводу о взыскании с ответчика ущерба в заявленном истцом размере.

Судебная коллегия, рассматривая дело в апелляционном порядке, пришла к выводу, что суд первой инстанции не учел все обстоятельства дела и разъяснения, содержащиеся в п. 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", согласно которым правила добровольного страхования автотранспортных средств распространяются на лицо, допущенное согласно договору страхования к управлению ТС, которое использует это транспортное средство на основании гражданско-правового или трудового договора и имеет интерес в сохранении этого имущества, как на страхователя, в связи с чем страховщик не обладает правом требовать взыскания с данного лица выплаченной суммы страхового возмещения в порядке суброгации, предусмотренной п. 1 ст. 965 ГК РФ.

Из материалов гражданского дела следует, что ответчик А.А. является супругом В.А., что подтверждается копией свидетельства о заключении брака. Транспортное средство приобретено на основании договора купли-продажи в период брака В.А. и А.А., и оформлено на В.А. Таким образом, в силу положений статей 34, 35 Семейного кодекса РФ данный автомобиль является совместной собственностью супругов.

Из страхового полиса ОСАГО от 19 февраля 2014 года, следует, что страхователем является В.А., при этом круг лиц, допущенных к управлению ТС, в полисе не ограничен.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что ответчик А.А. использовал ТС на законном основании, как имущество, принадлежащее ему на праве совместной собственности, в момент совершения ДТП у него имелся интерес в сохранении этого имущества, поэтому на него распространяется договор имущественного страхования как на страхователя. Страховщик не обладает правом требовать взыскания с данного лица выплаченной суммы страхового возмещения в порядке суброгации.

В противном случае предусмотренные договором имущественного страхования цели не могут быть достигнуты, поскольку в результате взыскания с А.А. полученных его супругой В.А. денежных сумм страхователь лишается реального возмещения причиненного ущерба.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении требований страховой компании (апелляционное дело N 33-3505/2016, Яльчикский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения трудовых споров

Нарушение срока ознакомления работника с приказом о применении дисциплинарного взыскания не является безусловным основанием для признания приказа незаконным.

Е.А. обратилась в суд с иском к ПАО об оспаривании приказа от 19 ноября 2015 года о применении дисциплинарного взыскания в виде замечания и приказа от 28 декабря 2015 года о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора.

Суд первой инстанции установил, что Е.А. работает в должности менеджера по продажам в ПАО. Приказом от 19 ноября 2015 года она привлечена к дисциплинарной ответственности в виде замечания за нарушение п. 2.1 должностной инструкции от 14 октября 2015 года в части идентификации клиента при осуществлении операций по обслуживанию физических лиц.

Приказом от 28 декабря 2015 года к истице применено дисциплинарное взыскание в виде выговора за нарушение п. 2.1 должностной инструкции от 14 октября 2015 года в той же части. С приказами о применении дисциплинарных взысканий истица была ознакомлена 29 декабря 2015 года.

Принимая решение о признании приказа от 19 ноября 2015 года незаконным, суд пришел к выводу о несоблюдении ответчиком порядка привлечения истицы к дисциплинарной ответственности, поскольку ответчик не ознакомил Е.А. с приказом в трехдневный срок.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда по следующим основаниям.

Согласно ст. 193 ТК РФ дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников (часть 3). Дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии, проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки - позднее двух лет со дня его совершения. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу (часть 4). Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт (часть 6).

Пунктом 2.1 должностной инструкции менеджера по продажам от 14 октября 2015 года, с которой истица ознакомлена под роспись 15 октября 2015 года, предусмотрена обязанность менеджера при осуществлении операций по обслуживанию физических лиц идентифицировать клиента путем надлежащей проверки паспортов с использованием приборов ультрафиолетового излучения. Такие обязанности истицей не были исполнены при обслуживании физических лиц 21 октября 2015 года и 2 декабря 2015 года. От истицы по указанным фактам истребованы письменные объяснения.

Судебная коллегия отметила, что примененные к истице дисциплинарные взыскания соответствуют тяжести совершенных проступков с учетом обстоятельств, при которых они были совершены.

Приказом от 19 ноября 2015 года истица привлечена к дисциплинарной ответственности в виде замечания. При этом неознакомление работника в трехдневный срок с приказом о применении дисциплинарного взыскания, как отметила судебная коллегия, не является основанием для признания приказа незаконным, поскольку ст. 193 ТК РФ такие последствия не предусмотрены. При этом нарушение указанного срока не влечет признание наложенного дисциплинарного взыскания незаконным (не является нарушением порядка привлечения работника к дисциплинарной ответственности), а влияет на сроки обращения работника в суд за защитой его права.

Судебная коллегия отменила решение суда в части признания незаконным приказа от 19 ноября 2015 года и приняла в указанной части новое решение, которым отказала в удовлетворении требований Е.А. (апелляционное дело N 33-2660/2016, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения жилищных и земельных споров

В случае нарушения порядка отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду законодательством не предусмотрена возможность отнесения такого помещения к жилищному фонду социального использования и возможность его приватизации как жилого помещения, используемого по договору социального найма.

Б.А. и другие обратились в суд с иском к Главному Управлению МЧС России по ЧР о признании права собственности на квартиру по праву приватизации.

Требования истцы мотивировали тем, что 29 декабря 2008 года между Б.А. и ответчиком заключен договор найма служебного жилого помещения - спорной квартиры. Данное жилое помещение закреплено на праве оперативного управления за Главным Управлением МЧС России по ЧР. На момент заключения договора указанное жилое помещение не было отнесено к определенному виду жилых помещений, а именно к специализированному, регистрация указанного жилого помещения в качестве служебного не проведена. 07 декабря 2015 года Б.А. обратился к ответчику с заявлением о предоставлении спорного жилого помещения, однако ответчик отказал в удовлетворении указанного заявления в связи с тем, что жилое помещение имеет статус служебного и превышает норму предоставления по договору социального найма.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком не представлено доказательств наделения спорного жилого помещения статусом служебного в установленном порядке, тогда как использование жилого помещения в качестве специализированного допускается только после отнесения его к специализированному жилищному фонду.

Судебная коллегия не согласилась с указанным выводом суда первой инстанции по следующим основаниям.

Судом установлено, что спорная квартира предоставлена Б.А. по договору найма служебного жилого помещения от 29 декабря 2008 года в связи с прохождением службы. Договор найма служебного жилого помещения заключен на время прохождения службы.

Согласно свидетельствам о государственной регистрации права от 13 апреля 2009 года, от 05 марта 2011 года квартира закреплена на праве оперативного управления за Главным Управлением МЧС России ЧР, является федеральной собственностью.

Из письма Чебоксарского городского комитета по управлению имуществом администрации г. Чебоксары Чувашской Республики от 22 января 2016 года следует, что спорная квартира в Едином реестре муниципальной собственности г. Чебоксары не числится.

По информации Территориального Управления Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Чувашской Республике в реестре отсутствуют сведения о статусе спорного жилого помещения как служебного.

Согласно пп. 1 п. 1 ст. 92 ЖК РФ служебные жилые помещения относятся к жилым помещениям специализированного жилищного фонда.

Частью 2 ст. 92 ЖК РФ предусмотрено, что в качестве специализированных жилых помещений используются жилые помещения государственного и муниципального жилищных фондов. Использование жилого помещения в качестве специализированного жилого помещения допускается только после отнесения такого помещения к специализированному жилищному фонду с соблюдением требований и в порядке, которые установлены уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, за исключением случаев, установленных федеральными законами. Включение жилого помещения в специализированный жилищный фонд с отнесением такого помещения к определенному виду специализированных жилых помещений и исключение жилого помещения из указанного фонда осуществляются на основании решений органа, осуществляющего управление государственным или муниципальным жилищным фондом.

Согласно пунктам 12, 14 Правил отнесения помещения к специализированному жилищному фонду, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 26 января 2006 года N 42, включение жилого помещения в специализированный жилищный фонд с отнесением такого помещения к определенному виду жилых помещений специализированного жилищного фонда и исключение жилого помещения из указанного фонда производятся на основании решения органа, осуществляющего управление государственным или муниципальным жилищным фондом. Информация о принятом органом управления решении направляется заявителю в течение 3 рабочих дней с даты принятия такого решения. Решение об отнесении жилого помещения к определенному виду жилых помещений специализированного жилищного фонда направляется также в орган, осуществляющий регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, в течение 3 рабочих дней с даты принятия такого решения.

Действительно на дату заключения 29 декабря 2008 года с Б.А. договора найма служебного жилого помещения спорная квартира в установленном порядке к служебному жилищному фонду отнесена не была, так как на тот момент отсутствовало соответствующее решение федерального органа исполнительной власти.

Однако, признавая за истцом Б.А. и членами его семьи право долевой собственности на спорную квартиру в порядке приватизации, суд первой инстанции не учел, что каких-либо положений, позволяющих в случае нарушения порядка отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду, отнести такое жилое помещение к жилищному фонду социального использования и признать за гражданами, проживающими в таком жилом помещении на основании договора найма служебного жилого помещения, право пользования им на условиях социального найма, законодательство не содержит.

Основанием заключения договора социального найма является принятое с соблюдением требований ЖК РФ решение органа местного самоуправления о предоставлении жилого помещения гражданину, состоящему на учете в качестве нуждающегося в жилом помещении (чч. 3, 4 ст. 57, ст. 63 ЖК РФ). Указанное решение может быть принято и иным уполномоченным органом в случаях, предусмотренных федеральным законом, Указом Президента Российской Федерации или законом субъекта Российской Федерации (п. 6 ст. 12, п. 5 ст. 13, чч. 3, 4 ст. 49 ЖК РФ).

Из справки администрации Московского района г. Чебоксары Чувашской Республики от 12 февраля 2016 года следует, что семья Б.А. состоит на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий с 01 июля 1998 года.

Между тем, решение о предоставлении семье Б.А. спорной квартиры на условиях социального найма уполномоченным органом не принималось и таких доказательств истцами не представлено. Напротив, установлено, что указанная квартира предоставлена Б.А. на период прохождения службы на основании договора найма служебного жилого помещения от 29 декабря 2008 года, который в установленном законом порядке не оспорен и недействительным не признан.

Согласно выписке из протокола заседания жилищной комиссии Главного управления МЧС России по Чувашской Республике от 12 декабря 2008 года N 4 комиссия приняла решение об отнесении спорной квартиры к определенному виду жилых помещений специализированного жилого фонда. Как следует из материалов дела, решения об исключении спорного жилого помещения из числа служебного уполномоченным органом не принималось.

Согласно ст. 4 Закона Российской Федерации от 04 июля 1991 года N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" не подлежат приватизации жилые помещения, находящиеся в аварийном состоянии, в общежитиях, в домах закрытых военных городков, а также служебные жилые помещения, за исключением жилищного фонда совхозов и других сельскохозяйственных предприятий, к ним приравненных, и находящийся в сельской местности жилищный фонд стационарных учреждений социальной защиты населения.

Собственники жилищного фонда или уполномоченные ими органы, а также предприятия, за которыми закреплен жилищный фонд на праве хозяйственного ведения, и учреждения, в оперативное управление которых передан жилищный фонд, с согласия собственников вправе принимать решения о приватизации служебных жилых помещений и находящегося в сельской местности жилищного фонда стационарных учреждений социальной защиты населения.

Таким образом, по общему правилу служебные жилые помещения приватизации не подлежат.

Поскольку занимаемое Б.А. и членами его семьи жилое помещение является служебным, оснований для передачи его в собственность в порядке приватизации не имелось.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение, которым в удовлетворении иска отказала (апелляционное дело N 33-2123/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Постановление главы администрации сельского поселения по смыслу статей 6, 7, 18, 23, 64 Земельного кодекса РСФСР является правоустанавливающим документом, на основании которого лицо приобретало право собственности на земельные участки.

Н. обратилась в суд с иском к И. и другим лицам о признании права собственности на два земельных участка и жилой дом.

Требования Н. мотивированы тем, что после смерти бабушки М.П. в 2013 году она приняла в качестве наследника по завещанию наследство, состоящее из жилого дома и земельных участков. Земельные участки были предоставлены М.П. в собственность постановлением главы А. сельской администрации от 9 января 1993 года N 1, однако государственный акт о праве собственности на землю М.П. не выдавался, что препятствует оформлению наследственных прав во внесудебном порядке.

И. обратился в суд со встречным иском к Н. и другим лицам, администрации А. сельского поселения о признании права на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на спорное недвижимое имущество.

И. свои требования мотивировал тем, что он с рождения проживает в спорном жилом доме. После смерти отца И.А. в 1991 году он фактически принял наследство, состоящее из жилого дома и двух земельных участков, впоследствии за свой счет отремонтировал жилой дом родителей, а его мать М.П. в указанном доме с 2005 года не проживала и участия в ведении личного подсобного хозяйства не принимала. После смерти М.П. в 2013 году на жилой дом и земельные участки стала претендовать его дочь Н., являющаяся наследником М.П. по завещанию. И. наравне с матерью М.П. имел право на участие в приватизации земельных участков, однако постановлением главы А. сельской администрации от 9 января 1993 года N 1 они были предоставлены в собственность только М.П.

Решением суда первой инстанции за Н. признано право собственности на 3/4 доли на спорное недвижимое имущество, за И. - 1/4 долю. При этом суд исходил из того, что после смерти И.А. в 1991 году наследство, состоявшее из 1/2 доли в праве общей долевой собственности на спорные жилой дом и два земельных участка в равных долях (по 1/4 доли) приняли его супруга М.П. и сын И., а после смерти М.П. в 2013 году ее наследство, состоявшее из 3/4 долей в праве общей долевой собственности на спорные жилой дом и два земельных участка в качестве наследника по завещанию приняла дочь И. - Н.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Судом установлено, что И.А., умершему в 1991 году, при жизни спорные земельные участки в собственность или в пожизненное наследуемое владение органами местного самоуправления в предусмотренном ЗК РСФСР порядке не предоставлялись, в связи с чем спорные земельные участки не могли входить в состав его наследства.

В силу статей 6, 7, 18, 23, 64 ЗК РСФСР в редакции, действующей по состоянию на 1991 год, по желанию граждан на основании соответствующих заявлений земельные участки в сельской местности для ведения личного подсобного хозяйства передавались в собственность и в пожизненное наследуемое владение сельскими Советами народных депутатов.

Как усматривается из дела, постановлением главы А. сельской администрации от 9 января 1993 года N 1 спорные земельные участки были предоставлены в собственность М.П.

Данное постановление по действовавшему в тот период законодательству являлось правоустанавливающим документом, на основании которого М.П. приобрела право собственности на спорные земельные участки.

Следовательно, вывод суда о том, что к И. в порядке наследования после смерти отца А.И. перешло право на 1/4 долю в праве общей долевой собственности на спорные земельные участки, основан на ошибочном толковании норм материального права и не соответствует обстоятельствам дела.

Согласно материалам дела М.П. умерла 29 сентября 2013 года.

В соответствии со ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Материалы дела подтверждают существование на день смерти М.П. спорных земельных участков в качестве индивидуализированных посредством кадастрового учета объектов недвижимого имущества, имеющих указанные сторонами характеристики.

Право собственности М.П. на спорные земельные участки по основаниям, предусмотренным гражданским и земельным законодательством, до ее смерти не прекращалось. Согласно ст. 1181 ГК РФ принадлежавшие наследодателю на праве собственности земельный участок или право пожизненного наследуемого владения земельным участком входит в состав наследства и наследуется на общих основаниях, установленных названным Кодексом.

Поскольку из дела следует, что после смерти М.П. ее наследство было принято наследником по завещанию Н., к ней перешло также и право собственности на спорные земельные участки.

По основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (ст. 244 ГК РФ), право общей долевой собственности у Н. и И. на спорные земельные участки не возникло.

В деле имеется копия постановления главы А. сельского поселения от 16 ноября 2015 года N 83 "О внесении изменений в постановление А. сельской администрации от 09 января 1993 года", из которой усматривается, что главой администрации указанного муниципального образования по обращению И. принято решение изменить указанное постановление и предоставленный М.П. земельный участок площадью 0,51 га (фактически - спорные земельные участки) считать предоставленным в совместную общую долевую собственность М.П. и И.

Однако, как отметила судебная коллегия, такое решение главой сельского поселения принято с выходом за пределы полномочий, указанных в ст. 43 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", ст. 39 Закона Чувашской Республики "Об организации местного самоуправления в Чувашской Республике", и поэтому противоречит действующему законодательству.

Согласно абз. 13 ст. 12 ГК РФ при рассмотрении споров, связанных с защитой гражданских прав, суд не применяет противоречащий закону акт государственного органа или органа местного самоуправления независимо от признания этого акта недействительным.

Следовательно, постановление главы А. сельского поселения от 16 ноября 2015 года N 83 при разрешении настоящего спора применению не подлежало.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда в части признания за Н. и И. права общей долевой собственности на спорные земельные участки и приняла по делу новое решение об удовлетворении иска Н. и отказе в удовлетворении встречного иска И. (апелляционное дело N 33-2319/2016, Урмарский районный суд Чувашской Республики).

Согласно абз. 3 пп. 2 п. 4 ст. 35 Земельного кодекса Российской Федерации не допускается отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания, строения, сооружения в случае, если они принадлежат одному лицу.

А.В. обратился в суд с иском к Н.Д. о взыскании денежных средств по договору купли-продажи, процентов за пользование чужими денежными средствами, обращении взыскания на заложенное имущество.

Требования А.В. мотивированы тем, что 16 июля 2013 года он с Н.Д. заключил договор купли-продажи земельного участка и расположенных на нем нежилых строений с условием оплаты после регистрации перехода права собственности на покупателя. Цена договора составила три миллиона рублей. Расчет по договору должен был производиться следующим образом: 200 000 рублей - в течение одного дня с даты подписания договора, 2 800 000 рублей - в течение 120 календарных дней после государственной регистрации перехода права собственности к покупателю. 26 июля 2013 года произведена государственная регистрация собственности ответчика на земельный участок и находящихся на нем объектов недвижимости, а также зарегистрирована ипотека в силу закона.

Истец все условия договора купли-продажи выполнил в полном объеме, что подтверждается актом приема-передачи к договору от 16 июля 2013 года. 26 декабря 2013 года ответчик выплатил 1 850 000 рублей и дополнительным соглашением к договору срок уплаты оставшихся денежных средств продлен до 27 февраля 2014 года. 28 июля 2015 года ответчику направлена претензия о выплате задолженности в срок до 20 августа 2015 года. Задолженность на момент предъявления иска не погашена.

Н.Д. предъявил встречный иск к А.В. о взыскании денежных средств за незаконное использование земельного участка и нежилых зданий и возложении обязанности передать ему указанный земельный участок.

Требования встречного иска истцом мотивированы тем, что 16 июля 2013 года между сторонами заключены два договора купли-продажи. По первому договору он приобрел у ответчика А.В. за три миллиона рублей земельный участок с расположенными на нем нежилым зданием двухрамного цеха лесопиления и нежилым зданием цеха товаров народного потребления. По второму договору он приобрел у ответчика здание механического цеха, здание кузницы и силовой трансформатор, общей стоимостью 800 000 рублей. На день предъявления иска А.В. земельный участок Н.Д. не передал.

Удовлетворяя первоначальный иск А.В. о взыскании задолженности по договору купли-продажи, суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, по которому покупатель Н.Д. не исполнил обязанность по оплате переданного ему недвижимого имущества.

Отказывая в удовлетворении встречного иска, суд исходил из того, что продавец А.В. исполнил обязанность по договору и передал покупателю Н.Д. объекты недвижимости, который не доказал использование продавцом указанных объектов после передачи.

Однако, как отметила судебная коллегия, вынося решение, суд не учел следующее.

Как установлено судом между продавцом А.В. и покупателем Н.Д. 16 июля 2013 года заключен договор купли-продажи земельного участка с расположенными на нем нежилым зданием двухрамного цеха лесопиления, нежилым зданием цеха товаров народного потребления. Договор заключен в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Договор купли-продажи, право собственности покупателя Н.Д. на земельный участок и нежилые здания зарегистрированы Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике 26 июля 2013 года, о чем выданы свидетельства о государственной регистрации права собственности.

26 декабря 2013 года стороны заключили дополнительное соглашение к договору, которым пункт 3.2 договора изменили и продлили уплату покупателем денежной суммы в размере 2 800 000 рублей до 27 февраля 2014 года. Дополнительное соглашение зарегистрировано Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике, и собственнику Н.Д. выданы новые свидетельства о государственной регистрации права собственности. Указанное дополнительное соглашение в виде отдельного документа не представлялось сторонами в суд первой инстанции, представлено только в суд апелляционной инстанции. В тот же день 26 декабря 2013 года покупатель Н.Д. уплатил А.В. денежную сумму в размере 1 850 000 рублей.

Однако Н.Д. во встречном исковом заявлении указывал на заключение 16 июля 2013 года двух договоров купли-продажи: договора купли-продажи земельного участка и двух нежилых зданий (двухрамного цеха лесопиления и цеха товаров народного потребления) и договора купли-продажи здания механического цеха, кузницы и силового трансформатора, расположенных на том же земельном участке.

А.В. в суде апелляционной инстанции признал заключение договора купли-продажи в отношении земельного участка и нежилых зданий двухрамного цеха лесопиления и цеха товаров народного потребления, а также признал заключение в виде устного соглашения предварительного договора о заключении в будущем после регистрации права собственности на объекты за собой договора купли-продажи здания механического цеха, кузницы, силового трансформатора. К исковому заявлению А.В. приложил дополнительное соглашение к договору купли-продажи от 26 июля 2013 года (ошибочно оцененное судом первой инстанции как относящееся к первому договору), в котором стороны указали стоимость зданий и силового трансформатора и перенесли срок уплаты покупателем денежных средств за продаваемые объекты до 27 февраля 2014 года.

По предложению судебной коллегии стороны не представили второй договор купли-продажи здания механического цеха, здания кузницы, силового трансформатора ввиду отсутствия договора. Об отсутствии составленного в письменной форме договора купли-продажи указывает и то обстоятельство, что к исковому заявлению Н.Д. приложил копию переданного ему А.В. договора от 24 февраля 2010 года о приобретении указанных объектов.

Вместе с тем и истец, и ответчик в суде апелляционной инстанции признали, что здание механического цеха, кузницы, силовой трансформатор расположены на земельном участке, переданном по первому договору купли-продажи.

Наличие других объектов недвижимости (здания механического цеха, кузницы, силового трансформатора), находившихся на земельном участке в момент заключения договора купли-продажи, подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права собственности А.В. от 23 декабря 2015 года на указанные здания. Свидетельства выданы на основании вступившего в законную силу решения суда от 18 ноября 2015 года по гражданскому делу по иску А.В. к администрации муниципального района, администрации сельского поселения о признании договора купли-продажи состоявшимся, признании права собственности на объекты недвижимости. Однако в настоящее время между сторонами по указанному делу имеются неурегулированные разногласия по поводу участков земли, на которых расположены объекты недвижимости, принадлежащие на праве собственности А.В.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что договор купли-продажи здания механического цеха, кузницы, силового трансформатора между сторонами в письменной форме не составлялся; дополнительное соглашение от 26 декабря 2013 года составлено в письменной форме к ничтожному договору; договор не зарегистрирован; право собственности на объекты недвижимости по второму договору не перешло к покупателю Н.Д., который не обращался с иском о государственной регистрации договора, перехода права собственности; в настоящее время право собственности на объекты недвижимости зарегистрировано за А.В.

Таким образом, заключая первый договор купли-продажи земельного участка, продавец А.В. передал в собственность покупателя Н.Д. земельный участок и два из нескольких расположенных на нем нежилых здания.

Однако согласно пп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК РФ одним из основных принципов земельного законодательства является принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

В силу абз. 3 пп. 2 п. 4 ст. 35 ЗК РФ не допускается отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания, строения, сооружения в случае, если они принадлежат одному лицу.

Таким образом, заключенный между сторонами договор купли-продажи земельного участка с расположенными на нем двумя нежилыми зданиями из нескольких других объектов недвижимости, принадлежавших продавцу, нарушает требования закона, что в силу ст. 168 ГК РФ влечет за собой ничтожность заключенной сделки.

В силу п. 2 ст. 166 ГК РФ в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 года, требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Из приведенных положений ГК РФ следует, что по ничтожному договору купли-продажи не могло возникнуть юридических последствий, суд первой инстанции вправе был самостоятельно применить последствия ничтожной сделки.

С учетом изложенного взаимные требования сторон по первому договору купли-продажи, являющемуся ничтожной сделкой, не подлежали удовлетворению.

Судебная коллегия отменила решение суда в части удовлетворения требований А.В. с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска (апелляционное дело N 33-438/2016, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения иных споров

Предусмотренное п. 3 ст. 252 ГК РФ право выделяющегося собственника на выплату ему стоимости доли может быть реализовано лишь при условии, что другие участники долевой собственности не возражают принять в собственность долю выделяющегося собственника.

Г. обратилась в суд с иском к Е., И. о выплате денежной компенсации за 1/4 долю в праве общей долевой собственности на жилое помещение.

Требования мотивированы тем, что Г. принадлежит 1/4 доля в праве общей долевой собственности на квартиру общей площадью 49,6 кв. м. Другими участниками общей долевой собственности на вышеуказанную квартиру являются ответчики Е., И. В данной квартире истец не проживает, не имеет возможности попасть в жилое помещение. В апреле 2015 года Г. направила в адрес ответчиков уведомление с предложением о выделении ей комнаты в спорной квартире и разделе лицевых счетов или выплате ей денежной компенсации за принадлежащую долю в праве собственности. Однако ответа не последовало.

Разрешая заявленный спор и удовлетворяя исковые требования Г., суд первой инстанции исходил из того, что принадлежащая истцу доля в праве на спорную квартиру является незначительной, в натуре ее выделить невозможно; у истца не имеется существенного интереса в использовании спорной квартиры; соглашение о порядке пользования общим имуществом между сторонами не достигнуто, и пришел к выводу, что ответчиками должна быть выплачена компенсация за долю истца в жилом помещении.

Судебная коллегия не согласилась такими выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

В силу п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

На основании п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации (п. 2).

Таким образом, по смыслу вышеприведенных норм гражданского законодательства, сособственник в случае отсутствия соглашения между всеми участниками долевой собственности об использовании имущества и в условиях невозможности выделения ему его доли в натуре вправе требовать от других участников выплаты ему денежной компенсации.

В то же время данные нормы закона в совокупности с положениями статей 1, 9 ГК РФ, закрепляющими принципы равенства участников гражданских отношений, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, требуют при разрешении споров о возложении на иных участников долевой собственности обязанности по выплате одному из них денежной компенсации исходить из необходимости соблюдения баланса интересов всех сособственников.

В соответствии со ст. 252 ГК РФ имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними (п. 1). Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества (п. 2). При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества.

Если выдел доли в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности, выделяющийся собственник имеет право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности (п. 3).

Несоразмерность имущества, выделяемого в натуре участнику долевой собственности на основании настоящей статьи, его доле в праве собственности устраняется выплатой соответствующей денежной суммы или иной компенсацией.

Выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия. В случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд может и при отсутствии согласия этого собственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию (п. 4). С получением компенсации собственник утрачивает право на долю в общем имуществе (п. 5 ст. 252 ГК РФ).

Согласно ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственник, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

С учетом закрепленного в ст. 1 ГК РФ принципа неприкосновенности собственности и абсолютного характера этого права по общему правилу не допускается понуждение как к получению компенсации вместо выдела доли в натуре, так и к ее выплате.

Анализ указанных норм в их взаимосвязи позволяет сделать вывод, что предусмотренное п. 3 ст. 252 ГК РФ право выделяющегося собственника на выплату ему стоимости его доли может быть реализовано лишь при условии, что другие участники долевой собственности не возражают принять в свою собственность долю выделяющегося собственника. Предусматривая право выделяющегося собственника на выплату ему стоимости его доли, законодатель не возложил на других участников долевой собственности обязанности принять в принудительном порядке в свою собственность имущество выделяющего собственника.

Поскольку ответчики не изъявили своей воли на приобретение принадлежащей истцу доли в праве собственности на спорную квартиру, в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции сослались на отсутствие денежных средств для выплаты истцу компенсации, судебная коллегия признала неправильным вывод суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что по делу не усматривается одного из обстоятельств, необходимых для применения положений ст. 252 ГК РФ о принудительном выкупе доли, поскольку 1/4 доли в праве собственности не может быть признана незначительной.

При отсутствии согласия ответчиков на выкуп доли истца, на них не может быть возложено бремя выплаты истцу стоимости его доли. Истец не лишен возможности в установленном законом порядке решить вопрос об отчуждении своей доли.

Таким образом, несогласие ответчиков приобрести у истца его долю в праве собственности на квартиру, обусловленное отсутствием у них необходимых для выкупа средств, не препятствует истцу реализовать свои права, предусмотренные ст. 246 ГК РФ, по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог, поменять свою долю либо распорядиться ею иным способом с соблюдением правил, предусмотренных ст. 250 ГК РФ.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, которым в удовлетворении иска отказала (апелляционное дело N 33-1866/2016, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Согласно ст. 11 НК РФ место жительства физического лица - адрес, по которому физическое лицо зарегистрировано по месту жительства в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. При этом обязанность по уведомлению налоговых органов о перемене места жительства налогоплательщиками возложена законом на органы регистрационного учета.

Инспекция ФНС обратилась в суд с административным иском к М.Е. о взыскании земельного налога и пени за 2009, 2011, 2012 годы.

Удовлетворяя требования в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что М.Е., будучи собственником земельного участка, должна уплачивать земельный налог, при этом она не отнесена к перечисленным в ст. 395 НК РФ лицам, освобожденным от налогообложения.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Установлено, что М.Е. с 01 января 2008 года на праве собственности принадлежит земельный участок, расположенный в Аликовском районе Чувашской Республики.

В соответствии с п. 4 ст. 397 НК РФ налогоплательщики, являющиеся физическими лицами, уплачивают земельный налог на основании налогового уведомления, направленного налоговым органом.

Согласно ст. 52 НК РФ в случае, если обязанность по исчислению суммы налога возлагается на налоговый орган, не позднее 30 дней до наступления срока платежа налоговый орган направляет налогоплательщику налоговое уведомление.

В материалах дела имеются налоговые уведомления в адрес М.Е. об уплате земельного налога за 2009, 2010, 2011, 2012 годы. Указанные уведомления направлены М.Е. в Аликовский район д. Шоркасы по адресу земельного участка.

Согласно пп. 1 и 2 ст. 69 НК РФ при наличии у налогоплательщика недоимки ему направляется требование об уплате налога. Требованием об уплате налога признается письменное извещение налогоплательщика о неуплаченной сумме налога, а также обязанности уплатить в установленный срок неуплаченную сумму налога.

По истечении указанных в налоговых уведомлениях сроков уплаты земельного налога налоговым органом М.Е. неоднократного по тому же адресу были направлены требования об уплате земельного налога и пени.

Вместе с тем судебной коллегией установлено, что уведомления и требования об уплате налога и пени в установленном порядке по месту жительства налогоплательщику направлены не были.

Так, согласно данным о регистрации М.Е., занесенным в её паспорт, с 31 января 2003 года она зарегистрирована в Чебоксарском районе с. Синьялы. Эти данные подтверждаются адресной справкой УФМС по Чувашской Республике.

Согласно ст. 11 НК РФ место жительства физического лица - адрес (наименование субъекта Российской Федерации, района, города, иного населенного пункта, улицы, номера дома, квартиры), по которому физическое лицо зарегистрировано по месту жительства в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Следовательно, с 31 января 2003 года местом жительства М.Е. является с. Синьялы Чебоксарского района, а не д. Шоркасы Аликовского района, куда налоговым органом направлялись все уведомления и требования об уплате земельного налога и пени.

Таким образом, судебная коллегия отметила, что поскольку уплата налога осуществляется на основании уведомления, вывод суда о том, что у истца возникла обязанность по уплате земельного налога за требуемые периоды, нельзя признать обоснованным.

В соответствии с п. 3 ст. 85 НК РФ органы, осуществляющие регистрацию (миграционный учет) физических лиц по месту жительства (месту пребывания), регистрацию актов гражданского состояния физических лиц, органы опеки и попечительства обязаны сообщать соответственно о фактах регистрации физического лица по месту жительства, постановки на миграционный учет (снятия с миграционного учета) по месту пребывания иностранного работника, о фактах рождения и смерти физических лиц, о фактах заключения брака, расторжения брака, установления отцовства, о фактах установления и прекращения опеки и попечительства в налоговые органы по месту своего нахождения в течение 10 дней после дня регистрации, постановки на миграционный учет (снятия с миграционного учета) указанных лиц или дня регистрации актов гражданского состояния физических лиц.

Из приведенной нормы следует, что обязанность по уведомлению налоговых органов о перемене места жительства налогоплательщиками возложена законом на органы регистрационного учета. Невыполнение соответствующими государственными органами обязанностей, установленных законом, не может влечь негативные правовые последствия для налогоплательщика.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении исковых требований (апелляционное дело N 33а-2544/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Статья 1155 ГК РФ не устанавливает для кредитора ограничений в получении с наследников суммы основного долга по кредитным договорам вместе с процентами за пользование денежными средствами.

Банк обратился в суд с иском к наследнику заемщика Л.П. - Г.В. о взыскании задолженности по двум кредитным договорам, в том числе о взыскании основного долга и процентов за пользование кредитом.

Суд первой инстанции постановил взыскать в пользу Банка с Г.В. сумму основного долга по кредитным договорам и отказать в иске о взыскании процентов. При этом суд исходил из того, что обязательства по уплате процентов за пользование кредитом прекратились со смертью Л.П., так как предоставление и погашение кредита непосредственно связано с личностью должника.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении требований о взыскании процентов за пользование кредитом, указав следующее.

Согласно ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности, право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

В соответствии с п. 1 ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (ст. 323). Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Согласно ст. 418 ГК РФ обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника, либо обязательство иным способом неразрывно связано с личностью должника.

Обязательство, возникающее из кредитного договора, неразрывно с личностью должника не связано, и кредитор может принять исполнение от любого лица. Поэтому такое обязательство смертью должника на основании п. 1 ст. 418 ГК РФ не прекращается, оно входит в состав наследства (ст. 1112 ГК РФ) и переходит к его наследникам в порядке универсального правопреемства.

Статья 1155 ГК РФ не устанавливает для кредитора ограничений в получении с наследников причитающейся с наследодателя платы за пользование имуществом (в данном случае процентов за пользование денежными средствами), поскольку долговое обязательство наследодателя, переходящее к наследникам вместе с наследственным имуществом, включает в себя не только сумму основного долга по кредиту, существовавшего на момент открытия наследства, но и обязательство наследодателя уплатить проценты за пользование этими денежными средствами до момента их возврата кредитору, так как при заключении кредитного договора денежные средства наследодателю предоставлялись под условие уплаты таких процентов.

Судебная коллегия установила, что взыскание процентов за пользование кредитами вместе с задолженностью по основному долгу (кредитам) не превышает стоимости полученного ответчиком в порядке наследования имущества.

По делу не установлено намеренного без уважительных причин длительного непредъявления кредитором требований об исполнении обязательств по кредитным договорам к наследникам умершего заемщика, что в силу разъяснений, содержащихся в п. 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", давало бы возможность отказать кредитору во взыскании процентов за период со дня открытия наследства.

Судебная коллегия отменила решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании процентов за пользование кредитом и приняла в указанной части новое решение, которым требования удовлетворила (апелляционное дело N 33-2817/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Процессуальные вопросы

Если орган или должностное лицо, в отношении которых внесено представление прокурора, считают, что представление нарушает их права и свободы, создает препятствия к осуществлению их прав и свобод, либо незаконно возлагает на них какие-либо обязанности, они вправе оспорить его в порядке, предусмотренном главой 22 КАС РФ.

Генеральный директор ОАО обратился в суд с административным исковым заявлением к прокуратуре Ленинского района г. Чебоксары, прокурору Ленинского района о признании незаконным и отмене вынесенного представления об устранении нарушений трудового законодательства.

Требования мотивированы тем, что оспариваемым представлением на ОАО возложена обязанность по внесению в трудовую книжку А.А. записи в точном соответствии с формулировками ТК РФ. Между тем А.А. забрала трудовую книжку из отдела кадров, за письмом о явке в отдел кадров для внесения соответствующей записи в почтовое отделение не является, что делает данное предписание неисполнимым.

Отказывая в принятии заявления на основании п. 1 ч. 1 ст. 128 КАС РФ, суд исходил из того, что административным истцом заявлено требование об отмене предписания, возлагающего на него обязанность произвести действия, изменяющие правовой статус работника, следовательно, согласно разъяснениям, приведенным в письме Верховного Суда Российской Федерации от 05 ноября 2015 года N 7-ВС-7105/15, данное требование подлежит рассмотрению в исковом порядке.

Судебная коллегия нашла данный вывод ошибочным по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

В соответствии с ч. 1 ст. 1 КАС РФ настоящий Кодекс регулирует порядок осуществления административного судопроизводства при рассмотрении и разрешении Верховным Судом Российской Федерации, судами общей юрисдикции административных дел о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, а также других административных дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений и связанных с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий.

Критерием правильного определения вида судопроизводства (исковое или административное) является характер правоотношений, который предопределяется не только участием в них в качестве одного из субъектов органа, наделенного властными полномочиями, но и тем, что участники таких правоотношений не обладают равенством и один из них наделен властными полномочиями по отношению к другому.

Учитывая, что гражданские права и обязанности возникают, в частности, из актов государственных органов, споры о наличии или отсутствии права, соединенные с требованием о признании незаконным ненормативного акта органа государственной власти, являющегося основанием возникновения или прекращения такого права, подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Вместе с тем, из представленных совместно с административным иском материалов следует, что основанием для принятия оспариваемого представления прокурора, наделенного властными полномочиями, явилось установление факта внесения некорректной записи об увольнении в трудовую книжку работника и невыплаты ему компенсации за неиспользованный отпуск, требование об устранении которых предъявлено прокурором, что не может быть признано влекущим изменение правового статуса уволенного лица.

Как указано в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015), утвержденном 25 ноября 2015 года, представление прокурора не может быть исключено из числа решений органов государственной власти, которые могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном гл. 22 КАС РФ, и если орган или должностное лицо, в отношении которых внесено представление, считают, что представление нарушает их права и свободы, создает препятствия к осуществлению их прав и свобод либо незаконно возлагает на них какие-либо обязанности, они вправе обратиться в суд с соответствующим заявлением в порядке, предусмотренном гл. 22 КАС РФ.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии административного искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33а-2409/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Требования уполномоченного органа о признании общественной организации прекратившей деятельность в качестве юридического лица и об исключении её из Единого государственного реестра юридических лиц, предъявленные в соответствии со ст. 29 Федерального закона "Об общественных объединениях", разрешаются в порядке административного судопроизводства.

Определением суда первой инстанции производство по делу по административному иску Управления Министерства юстиции РФ по Чувашской Республике к Чувашской республиканской общественной организации ветеранов боевых действий "Боевое содружество" о признании ее прекратившей деятельность в качестве юридического лица и об исключении её из Единого государственного реестра юридических лиц, поданному в соответствии с ч. 4 ст. 29 Федерального закона от 19 мая 1995 года N 82-ФЗ "Об общественных объединениях", прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 194 КАС РФ как подлежащее рассмотрению и разрешению в ином судебном порядке.

При этом суд указал, что в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" ликвидация юридического лица и исключение юридического лица из ЕГРЮЛ являются различными способами прекращения юридического лица, для каждого из которых предусмотрены определенный порядок и различные правовые последствия. В перечень требований, подлежащих рассмотрению по правилам главы 27 КАС РФ, требование об исключении общественного объединения из ЕГРЮЛ как способ прекращения юридического лица не включено.

Судебная коллегия отменила определение суда, указав следующее.

Истцом заявлено требование о признании прекратившим деятельность общественного объединения. Для прекращения деятельности организации в качестве юридического лица необходимо исключить её из ЕГРЮЛ, что в соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 1 КАС РФ является предметом регулирования КАС РФ.

В соответствии со ст. 29 Федерального закона "Об общественных объединениях" неоднократное непредставление общественным объединением в установленный срок сведений, предусмотренных настоящей статьей, является основанием для обращения органа, принявшего решение о государственной регистрации общественного объединения, в суд с заявлением о признании данного объединения прекратившим свою деятельность в качестве юридического лица и об исключении его из единого государственного реестра юридических лиц.

С учетом подсудности, установленной статьями 18-21 КАС РФ, требования, предъявленные по делу, подлежат рассмотрению районным судом.

Судебная коллегия отменила определение суда, административное дело направила в суд первой инстанции для дальнейшего рассмотрения (апелляционное дело N 33а-1830/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашская Республика).

Если из доверенности, выданной до введения в действие КАС РФ, усматривается, что представитель уполномочен вести дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, он может быть допущен к участию по административному делу на основании указанной доверенности.

И.Н. обратился в суд с административным исковым заявлением о признании незаконным и отмене постановления судебного пристава-исполнителя об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене постановления о запрете на регистрационные действия в отношении ТС, возложении обязанности рассмотреть заявление о снятии запрета на регистрационные действия на автомобиль.

Определением суда заявление И.Н. возвращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 129 КАС РФ, поскольку административное исковое заявление от имени И.Н. подписано его представителем В.Н., не имеющим полномочия на его подписание и предъявления в суд.

Из представленных материалов дела следует, что И.Н. доверенностью от 11 декабря 2014 года уполномочил В.Н. представлять его интересы, в том числе со всеми правами, предоставленными истцу, полномочиями на представление интересов в судах всех инстанций, для чего ему предоставлено право совершать необходимые действия, в том числе подписывать и подавать разного рода заявления, в том числе исковые, обжаловать решения, постановления, определения, приговоры суда, судебные приказы, иные судебные акты, действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя, постановления правоохранительных и иных органов. К административному исковому заявлению приложена копия диплома о высшем юридическом образовании В.Н.

С 15 сентября 2015 года введен в действие КАС РФ, а подраздел III раздела II ГПК РФ, определяющий порядок рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений, признан утратившим силу (ст. 1 Федерального закона от 08 марта 2015 года N 22-ФЗ "О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации", п. 12 ст. 16 Федерального закона от 08 марта 2015 года N 23-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации"). Дела, находящиеся в производстве судов общей юрисдикции, а также апелляционные, кассационные, надзорные жалобы (представления), частные жалобы (представления), не рассмотренные до указанной даты, подлежат рассмотрению в соответствии с КАС РФ (ст. 3 Федерального закона от 08 марта 2015 года N 22-ФЗ).

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 129 КАС РФ, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, судья возвращает административное исковое заявление административному истцу в случае, если административное исковое заявление не подписано или подписано и подано в суд лицом, не имеющим полномочий на его подписание и (или) подачу в суд.

В соответствии с ч. 3 ст. 55 КАС РФ представители должны представить суду документы о своем образовании, а также документы, удостоверяющие их статус и полномочия.

Статьями 56, 57 КАС РФ установлены новые правила, касающиеся содержания полномочий представителей, их оформления и подтверждения. Кроме того, КАС РФ содержит отличную от ГПК РФ терминологию (административный истец, административный ответчик, административное исковое заявление и т.п.).

Соответственно, доверенности, выданные до 15 сентября 2015 года представителям по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, могут содержать термины и выражения, не совпадающие с используемыми в тексте КАС РФ.

В связи с этим следует исходить из того, что, по смыслу гл. 10 ГК РФ, доверенность является односторонней сделкой, к которой применяются общие положения об обязательствах и о договорах, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки (ст. 156 ГК РФ).

К числу таких положений относятся нормы ст. 431 ГК РФ, предусматривающие, что буквальное значение условия сделки в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом сделки в целом.

С учетом изложенного при представлении суду доверенности, выданной до 15 сентября 2015 года согласно нормам ГПК РФ, суд устанавливает содержание и объем полномочий представителя по делу исходя из волеизъявления доверителя и преследуемой им юридической цели, не ограничиваясь при этом буквальным значением отдельных слов и выражений, содержащихся в доверенности.

Таким образом, если из доверенности, выданной до введения в действие КАС РФ, усматривается, что представитель уполномочен вести дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, он может быть допущен к участию в административном деле.

При таком положении, учитывая, что доверенность на представление интересов И.Н. предусматривает право В.Н. на представление интересов доверителя в суде, в том числе по обжалованию действий судебного пристава-исполнителя, с правом подписания и подачи разного рода заявлений, в том числе исковых, судебная коллегия пришла к выводу о том, что достаточных оснований, предусмотренных п. 4 ч. 1 ст. 129 КАС РФ, для возвращения административного заявления не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в тот же суд для разрешения вопроса о принятии административного искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33а-3172/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

При заключении договора потребительского кредита (займа) до 01 июля 2014 года стороны могли по соглашению между собой изменить территориальную подсудность спора вне зависимости от места жительства заемщика.

Определением судьи Ленинского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики возвращено исковое заявление Банка к С.Л. о взыскании задолженности по кредитному договору, в связи с тем, что изменение территориальной подсудности не может быть произвольным, а должно определяться в зависимости от места жительства или нахождения сторон, места заключения или исполнения договора. В кредитном договоре кредитор и заемщик предусмотрели возможность рассмотрения споров в Ленинском районном суде г. Чебоксары Чувашской Республики, однако на территории, на которую распространяется юрисдикция указанного суда, стороны не зарегистрированы, равно как кредитный договор на этой территории не заключен. Таким образом, судья пришел к выводу, что дело Ленинскому районному суду г. Чебоксары неподсудно, и иск должен быть предъявлен по месту жительства ответчика.

Делая такие выводы, судья не учел следующее.

Согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для дела до принятия его судом к своему производству. Подсудность, установленная статьями 26, 27 и 30 ГПК РФ, не может быть изменена соглашением сторон.

Таким образом, данная норма не предписывает сторонам, пожелавшим изменить территориальную подсудность, за исключением дел, по которым установлена исключительная подсудность, определять договорную подсудность в зависимости от тех обстоятельств, на которые ссылается судья в обжалованном определении. Поэтому стороны свободны в выборе суда общей юрисдикции, в котором они намерены разрешить спор, и само соглашение об изменении территориальной подсудности может быть совершено в любом виде.

В то же время территориальная подсудность дел по иску кредитора к заемщику, возникающих в связи с предоставлением потребительского кредита физическому лицу в целях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, на основании кредитного договора, заключенного после 1 июля 2014 года, и исполнением этого договора, определяется в соответствии с положениями ч. 2 и 3 ст. 13 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)".

Однако, поскольку кредитный договор заключен сторонами до 01 июля 2014 года, то к спорным правоотношениям правила о подсудности, установленные Федеральным законом "О потребительском кредите (займе)", не подлежат применению.

Как видно из материалов, 15 ноября 2013 года С.Л. обратился в Банк с заявлением о предоставлении кредита, в котором среди прочего указал, что все споры, возникающие между сторонами из договора, заключенного сторонами, или в связи с ним, подлежат рассмотрению в Ленинском районном суде г. Чебоксары Чувашской Республики, а по делам, подсудным мировому судье - у мирового судьи судебного участка N 3 Ленинского района г. Чебоксары Чувашской Республики в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. Банк эти условия принял.

Таким образом, Банк и С.Л. достигли соглашения об изменении территориальной подсудности дела в порядке, установленном ст. 32 ГПК РФ. В связи с этим Банк был вправе обратиться с вышеуказанным иском в Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики.

Судебная коллегия отменила определение судьи, и вопрос о принятии искового заявления передала на рассмотрение в суд первой инстанции (апелляционное дело N 33-2625/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Если требование о компенсации морального вреда производно от имущественного требования, когда это допускается законом (например, по делам о защите прав потребителей), то такие дела подсудны мировым судьям, если цена иска не превышает установленный законом лимит.

Исковое заявление С.В. к АО о расторжении кредитного договора, признании пунктов договора недействительными, компенсации морального вреда возвращено заявителю в связи с тем, что сумма кредитного договора составляет 24 672 рубля и спор подсуден мировому судье.

Как следует из содержания искового заявления С.В. заявлены требования о расторжении кредитного договора и признании пунктов кредитного договора недействительными, которые являются исковыми требованиями имущественного характера, подлежащими оценке, и в данном случае цена иска определяется размером денежных средств, полученных по кредитному договору. Требование о компенсации морального вреда является производным от основного требования.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", дела по спорам о защите неимущественных прав потребителей, равно как и требование имущественного характера, не подлежащее оценке, а также требование о компенсации морального вреда подсудны районному суду (статьи 23, 24 ГПК РФ).

В то же время, данная правовая позиция не противоречит разъяснению, содержащемуся в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2002 года, утвержденному постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июля 2002 года, согласно которому если требование о компенсации морального вреда производно от имущественного требования, когда это допускается законом (например, по делам о защите прав потребителей), то такие дела подсудны мировым судьям, если цена иска не превышает установленный законом лимит.

Судебная коллегия оставила определение судьи, которым иск возвращен, без изменения (апелляционное дело N 33-2391/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Если в перечень подлежащего разделу имущества входит объект недвижимости, то спор о разделе совместно нажитого имущества супругов подлежит рассмотрению по месту нахождения такого объекта в соответствии со ст. 30 ГПК РФ.

Возвращая исковое заявление М.А. к А.В. о разделе совместного нажитого имущества, поданное по месту нахождения недвижимого имущества, судья исходил из того, что дело неподсудно данному суду, поскольку иск подлежит предъявлению в соответствии со ст. 28 ГПК РФ в суд по месту нахождения ответчика А.В.

Судебная коллегия с указанными выводами судьи не согласилась ввиду следующего.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление, если дело неподсудно данному суду.

В силу ч. 1 ст. 30 ГПК РФ иски о правах на земельные участки, участки недр, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что в силу ч. 1 ст. 30 ГПК РФ иски о правах на недвижимое имущество рассматриваются в суде по месту нахождения этого имущества (исключительная подсудность). К искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, о признании права, об установлении сервитута, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста.

Поскольку в ГПК РФ конкретно не указано, о защите каких именно прав на недвижимое имущество подлежат предъявлению иски по правилам исключительной подсудности, следовательно, данная подсудность установлена для исков о любых правах на перечисленное в указанной правовой норме недвижимое имущество, в том числе на иски о разделе совместно нажитого имущества.

При рассмотрении споров между супругами в отношении совместно нажитого ими имущества суд разрешает вопросы об определении долей в этом имуществе, прекращении права общей собственности и установлении права индивидуальной собственности, то есть вопросы о правах супругов в отношении указанного ими для раздела имущества.

Следовательно, если в перечень подлежащего разделу имущества входит объект недвижимости, то спор о разделе имущества подлежит рассмотрению по месту нахождения такого объекта в соответствии со ст. 30 ГПК РФ.

Судебная коллегия отменила определение судьи, и материал направила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное дело N 33-3409/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Статья 41 ГПК РФ не предусматривает возможность самостоятельного обжалования определения суда о замене ненадлежащего ответчика надлежащим.

В суд апелляционной инстанции поступила частная жалоба Л. на определение суда о замене ненадлежащего ответчика М. надлежащим ответчиком Л. по делу о взыскании задолженности по кредитному договору.

Судебная коллегия оставила указанную частную жалобу без рассмотрения по следующим основаниям.

Статьей 41 ГПК РФ предусмотрено, что суд при подготовке дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим. После замены ненадлежащего ответчика надлежащим подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала.

В случае если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика другим лицом, суд рассматривает дело по предъявленному иску.

Исходя из положений ч. 1 ст. 331 ГПК РФ определения суда первой инстанции могут быть обжалованы в суд апелляционной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба), а прокурором может быть принесено представление в случае, если это предусмотрено настоящим Кодексом или если определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела.

На остальные определения суда первой инстанции частные жалобы, представления прокурора не подаются, но возражения относительно них могут быть включены в апелляционные жалобу, представление (ч. 3 ст. 331).

Между тем ст. 41 ГПК РФ не предусматривает возможность самостоятельного обжалования определения суда о замене ненадлежащего ответчика надлежащим, замена ответчика возможность дальнейшего движения дела не исключает.

Как разъяснено в абз. 3 п. 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании ч. 4 ст. 1 и п. 4 ст. 328 ГПК РФ выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

С учетом изложенного судебная коллегия оставила частную жалобу Л. без рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-3434/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Если после вынесения решения суда произошла реорганизация юридического лица - участника процесса, без решения вопроса о процессуальном правопреемстве не представляется возможным рассмотреть апелляционную жалобу.

ООО обратилось в суд с иском к О. и Страховой компании о взыскании ущерба в порядке суброгации.

Решением суда от 28 декабря 2015 года требования ООО удовлетворены. Указанное решение суда обжаловано ответчиком О.

Суд апелляционной инстанции установил, что ООО прекратило свою деятельность в связи с реорганизацией в форме присоединения к ПАО, о чем 31 декабря 2015 года внесена запись в Единый государственный реестр юридических лиц, в связи с чем снял дело с апелляционного рассмотрения и вернул дело в суд первой инстанции, указав следующее.

В силу ч. 1 ст. 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Исходя из смысла ст. 44 ГПК РФ, процессуальное правопреемство происходит в тех случаях, когда права или обязанности одного из субъектов спорного материального правоотношения в силу тех или иных причин переходят другому лицу, которое не принимало участия в данном процессе.

Принимая во внимание, что решение районного суда от 28 декабря 2015 года допускает процессуальное правопреемство, поскольку разрешенные судом исковые требования ООО по своей природе носят имущественный характер, судебная коллегия пришла к выводу, что без решения вопроса о процессуальном правопреемстве истца ООО рассмотреть апелляционную жалобу ответчика О. на решение суда не представляется возможным (апелляционное дело N 33-1169/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Гражданский процессуальный кодекс РФ не предусматривает возможность приостановления производства по рассмотрению заявления о процессуальном правопреемстве.

Заочным решением суда от 19 февраля 2015 года с О.М. и И.Н. солидарно в пользу ООО взыскана задолженность по договору займа. Решением Арбитражного Суда г. Москвы от 20 января 2012 года ООО признано несостоятельным (банкротом), в последующем между конкурсным управляющим ООО и ООО "В" 10 сентября 2015 года заключен договор купли-продажи ипотечных закладных, по которому ООО "В" переданы ипотечные закладные и документы по заемщикам О.М. и И.Н.

На основании данного договора ООО "В" обратилось в суд с заявлением о замене стороны в исполнительном производстве, возбужденном на основании решения суда от 19 февраля 2015 года.

Определением суда производство по заявлению ООО "В" о замене стороны взыскателя в исполнительном производстве приостановлено со ссылкой на абз. 5 ст. 215 ГПК РФ до рассмотрения апелляционной жалобы О.М. на заочное решение суда от 19 февраля 2015 года.

Судебная коллегия, изучив материалы данного гражданского дела, пришла к выводу о том, что оснований для приостановления производства по делу не имелось.

Согласно абз. 5 ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве, а также дела об административном правонарушении.

Статья 215 ГПК РФ регулирует вопросы приостановления производства по делу. При этом положений о возможности приостановления заявления по вопросу процессуального правопреемства действующее гражданское процессуальное законодательство не содержит.

Более того, ссылаясь на невозможность рассмотрения вопроса о процессуальном правопреемстве до рассмотрения апелляционной жалобы ответчика на решение суда, суд не учел, что рассмотрение апелляционной жалобы должно производиться с участием надлежащих сторон по делу.

Процессуальные решения по апелляционной жалобе, включая рассмотрение заявления о восстановлении срока для ее подачи подлежат принятию после рассмотрения вопроса о процессуальном правопреемстве.

Судебная коллегия отменила определение суда, гражданское дело по иску ООО к О.М. и И.Н. о солидарном взыскании задолженности по договору займа возвратила в суд первой инстанции для разрешения заявления ООО "В" о процессуальном правопреемстве (апелляционное дело N 33-2002/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Досудебный порядок урегулирования спора должен быть установлен либо федеральным законом, либо договором, если спор возник из этого договора.

Кредитный потребительский кооператив граждан обратился в суд с иском к А. и другим лицам о взыскании в солидарном порядке суммы займа, процентов за пользование займом, неустойки, проценты за пользование чужими денежными средствами по договору займа, обоснованным неисполнением заемщиком обязательств по договору.

Оставляя иск без рассмотрения, суд первой инстанции руководствовался ст. 222 ГПК РФ и исходил из того, что неисполнение условий договора займа заемщиком является существенным нарушением этого договора. В связи с этим договор может быть изменен или расторгнут по требованию займодавца, но только после того, как ответчики отказались от изменения или расторжения договора, либо не дали ответа в установленный срок. Истец доказательств направления ответчикам соответствующей претензии не представил, следовательно, им не соблюден обязательный досудебный порядок урегулирования спора.

Делая такие выводы, районный суд не учел, что досудебный порядок урегулирования спора должен быть установлен либо федеральным законом, либо договором, если спор возник из этого договора. Однако федеральный закон, регулирующий спорные правоотношения, таких требований не содержит. Нет сведений о достижении такого соглашения и договором, совершенным между сторонами. Требования о расторжении договора истцом не предъявлены.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила определение суда, и материалы направила в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-2544/2016, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Установить наличие или отсутствие права на защиту интересов в судебном порядке конкретным способом можно только в результате рассмотрения дела по существу. Последствием отсутствия этого права является решение суда об отказе в иске.

В.В. обратился в суд с иском к З.С., С.Ю. о признании недействительным заключенного между С.Ю. и З.С. договора дарения квартиры и применении последствий недействительности данной сделки путем возврата квартиры в собственность дарителя.

Требования мотивированы тем, что 25 июня 2013 года между З.С. и С.Ю. был заключен договор дарения квартиры. По мнению истца, оспариваемой сделкой, совершенной с целью уклонения от уплаты долга, нарушены его права как займодавца, передавшего З.С. денежные средства в размере 1 957 000 рублей по расписке от 17 июня 2013 года. Решением суда от 05 ноября 2014 года с З.С. взысканы в пользу В.В. долг по договору займа в размере 1 500 000 рублей, проценты, неустойка. Имея в собственности единственное имущество - спорную квартиру, З.С. могла погасить имевшуюся перед ним задолженность. Однако вместо этого она совершила сделку по отчуждению спорной квартиры и тем самым уклонилась от возможности наложения ареста на квартиру в целях обеспечения иска. Истец полагал, что оспариваемая сделка подлежит признанию недействительной на основании ст. 170 ГК РФ как мнимая, поскольку З.С. продолжает проживать в спорной квартире, несет бремя ее содержания.

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции руководствовался положениями п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ и исходил из того, что истцом В.В. не представлено доказательств наличия у него материально-правового интереса в отношении спорного объекта недвижимости, а также доказательств нарушения его прав оспариваемым договором дарения квартиры от 27 июня 2013 года.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась ввиду следующего.

Обращаясь с иском о признании недействительным (ничтожным) договора дарения квартиры, истец сослался на положения статей 166, 170 ГК РФ.

Согласно ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

В соответствии с ч. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как усматривается из содержания искового заявления, истец обратился в суд за защитой предполагаемого права на обращение взыскания на объект недвижимости, находившийся в собственности у З.С., право собственности на который в настоящий момент перешло другому лицу. Нахождение спорного объекта недвижимости в собственности З.С. позволило бы В.В. исполнить решение суда о взыскании с З.С. денежной суммы.

Таким образом, В.В., не являясь стороной по договору дарения, указывает о своей заинтересованности в оспаривании названной сделки, чего суд первой инстанции во внимание не принял.

Прекращая производство по иску, суд фактически исходил из отсутствия нарушения прав В.В. и, по сути, сделал вывод о неверно избранном заявителем способе защиты права.

Установление содержания прав и обязанностей, а также наличия либо отсутствия нарушения прав заявителя недопустимо без проведения судебного заседания с участием заинтересованных лиц. Установить наличие или отсутствие права на защиту интересов в судебном порядке конкретным способом можно только в результате рассмотрения дела по существу. Последствием отсутствия этого права является решение суда об отказе в иске.

В данном случае выводы суда о недоказанности истцом своих имущественных прав в отношении спорной квартиры, а также о том, что сделка по дарению квартиры прав и законных интересов истца не нарушает, ввиду чего к кругу лиц, которым дано право на оспаривание спорного договора, истец не относится, являются преждевременными.

Более того в силу принципа диспозитивности гражданского процесса (п. 1 ст. 9 ГК РФ) граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права, и выбор способа защиты гражданских прав принадлежит не суду, а истцу, который в данном случае определил в исковом заявлении избранный им способ защиты своего права.

При таких обстоятельствах у суда не имелось правовых оснований для прекращения производства по исковому заявлению В.В. со ссылкой на п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Судебная коллегия отменила определение суда и направила дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (апелляционное дело N 33-3044/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Вопросы судебной практики

Вопрос 1: Подлежит ли обратному взысканию излишне выплаченная сумма компенсационной выплаты, предусмотренной Указом Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 года N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами"?

Ответ: Указом Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 года N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами" установлены ежемесячные компенсационные выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет.

Компенсационные выплаты устанавливаются одному неработающему трудоспособному лицу в отношении каждого указанного нетрудоспособного гражданина на период осуществления ухода за ним.

Взыскание необоснованно полученной компенсационной выплаты, предусмотренной Указом Президента Российской Федерации "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами", должно производиться с того лица, которое фактически получало и пользовалось указанной выплатой в отсутствие предусмотренных законных оснований (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 1 (2014), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 24 декабря 2014 года).

Таким образом, юридически значимым обстоятельством по делам о взыскании необоснованно полученной компенсационной выплаты является установление лица, которое получило и воспользовалось указанной выплатой.

Если денежные средства получены лицом, осуществляющим уход, при отсутствии законных основания для назначения компенсационных выплат, о чем ему было известно, денежные средства могут быть взысканы с него как неосновательное обогащение.

Если же денежные средства остались в распоряжении лица, в отношении которого осуществляется уход, необходимо исходить из следующего.

Согласно ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, в том числе заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Вместе с тем, компенсационные выплаты хотя и направлены на обеспечение полноценного ухода за инвалидами и престарелыми и выплачиваются через указанных лиц, однако предназначены они не самим инвалидам и престарелым, а лицам, осуществляющим за ними уход, в целях восполнения потерь для граждан, способных к труду, но оставивших работу ввиду необходимости осуществления ухода за нетрудоспособными лицами и не имеющих вследствие этого какого-либо дохода в виде заработка, пенсии, пособия по безработице и т.п. Указанное обстоятельство вытекает из содержания Указа Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 года N 1455, Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом 1 группы (за исключением инвалидов с детства 1 группы), а также за престарелыми, нуждающимися по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 04 июля 2007 года N 343, правовых позиций, изложенных в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2012 года N 1533-О, Определении Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 2014 года N АПЛ14-197.

Соответственно, компенсационные выплаты не являются для указанных лиц выплатами, перечисленными в п. 3 ст. 1109 ГК РФ, и могут быть взысканы с них при отсутствии оснований для их назначения (апелляционное дело 33-2991/2016).

Вопрос 2: Вправе ли суд одновременно с признанием права на присвоение специального звания возложить на орган государственной власти обязанность совершить конкретные действия, например, возложить на Министерство труда и социальной защиты Чувашской Республики обязанность подготовить проект распоряжения о присвоении звания для внесения в Кабинет Министров Чувашской Республики?

Ответ: Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 24 февраля 2016 года (дело N 33-440/2016) исковые требования Ю.Е. к Министерству труда и социальной защиты Чувашской Республики и Кабинету Министров Чувашской Республики удовлетворены, признан незаконным отказ Министерства здравоохранения и социального развития Чувашской Республики от 27 мая 2014 года в присвоении Ю.Е. звания "Ветеран труда", за Ю.Е. признано право на присвоение указанного звания.

Разрешая заявленные истцом требования о возложении обязанности присвоить истцу звание "Ветеран труда", судебная коллегия отметила следующее.

Ю.Е. просил суд обязать Кабинет Министров Чувашской Республики присвоить ему звания "Ветеран труда". Вместе с тем на основании ст. 10 Конституции Российской Федерации государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны и не могут вмешиваться в компетенцию друг друга. В частности, суд не может обязать орган исполнительной или законодательной власти принять какое-либо конкретное решение, если принятие такого решения относится к исключительной компетенции данной ветви власти.

Таким образом, поскольку суд не может обязать Кабинет Министров Чувашской Республики присвоить истцу звание "Ветеран труда", судебная коллегия признала за Ю.Е. право на присвоение ему звания "Ветеран труда".

Указанная позиция является правильной.

Обращаясь в суд с требованиями о признании незаконными отказов в присвоении специального звания, в частности звания "Ветеран труда", истцы зачастую предъявляют также требования о признании права на получение звания, возложении обязанности присвоить звание или о возложении обязанности выдать удостоверение "Ветеран труда".

Признавая незаконным отказ в присвоении специального звания, суды исходят из предъявленных истцами требований и удовлетворяют их, в том числе требования о возложении на уполномоченный орган обязанности присвоить специальное звание.

Однако с учетом того, что присвоение звания "Ветеран труда" в рассматриваемом случае является исключительной компетенцией Кабинета Министров Чувашской Республики, который является органом исполнительной власти Чувашской Республики, представляется, что суд не может возложить на него обязанность присвоить специальное звание. Также суд не вправе своим решением возлагать обязанность выдать истцу удостоверение, подтверждающее присвоение специального звания, поскольку его выдача невозможна без решения вопроса о присвоении указанного специального звания.

Тем не менее, суд может возложить обязанность на государственные органы, уполномоченные на подготовку соответствующих документов для внесения в Кабинет Министров Чувашской Республики, подготовить и внести документы в Кабинет Министров Чувашской Республики для решения вопроса о присвоении истцу специального звания, в частности, возложить на Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики обязанность подготовить проект распоряжения о присвоении звания для внесения в Кабинет Министров Чувашской Республики.

Судам следует исходить из заявленных требований и учитывать, что в решении суда может быть указано лишь на признание отказа в присвоение специального звания незаконным и на признание права за истцом на присвоение специального права, если иные требования не заявлены.

Вопрос 3: Каким образом исчисляются сроки на обращение в суд сотрудников органов внутренних дел (вневедомственной охраны) по искам о взыскании денежного довольствия за сверхурочную работу, работу в выходные, нерабочие праздничные дни и работу в ночное время?

Ответ: При рассмотрении споров по требованиям о взыскании денежного довольствия (заработной платы) за работу в выходные, нерабочие праздничные дни и работу в ночное время необходимо руководствоваться специальным законом, устанавливающим порядок прохождения государственной службы, Трудовым кодексом Российской Федерации в части, не урегулированной специальными законами, порядком привлечения сотрудника к сверхурочной работе и иными подзаконными нормативными актами.

Так, в частности, по требованиям сотрудников органов внутренних дел (сотрудников вневедомственной охраны) судам следует руководствоваться Федеральным законом от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", устанавливающим порядок прохождения службы в органах внутренних дел, приказом МВД России от 19 октября 2012 года N 961 "Об утверждении Порядка привлечения сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни, предоставления сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации дополнительных дней отдыха", приказом МВД России от 31 января 2013 года N 65 "Об утверждении Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации".

Согласно ст. 53 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" нормальная продолжительность служебного времени для сотрудника органов внутренних дел не может превышать 40 часов в неделю. Для сотрудника устанавливается пятидневная служебная неделя. Сотрудник органов внутренних дел в случае необходимости может привлекаться к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел. В этом случае сотруднику предоставляется компенсация в виде отдыха соответствующей продолжительности в другие дни недели. В случае, если предоставление такого отдыха в данный период невозможно, время выполнения служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни суммируется и сотруднику предоставляются дополнительные дни отдыха соответствующей продолжительности, которые по его желанию могут быть присоединены к ежегодному оплачиваемому отпуску. По просьбе сотрудника вместо предоставления дополнительных дней отдыха ему может быть выплачена денежная компенсация.

Согласно п.п. 4, 5 Порядка привлечения сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации к выполнению служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни, предоставления сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации дополнительных дней отдыха, утвержденного приказом МВД России от 19 октября 2012 года N 961, в целях учета продолжительности выполнения сотрудниками служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни в подразделениях МВД составляются табели учета служебного времени сотрудников ОВД.

Согласно п. 56 Приказа МВД России от 31 января 2013 года N 65 "Об утверждении Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации" сотруднику по его просьбе, изложенной в рапорте, по данным учета служебного времени и на основании приказа руководителя вместо предоставления дополнительных дней отдыха может выплачиваться денежная компенсация за выполнение служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни.

В приказе руководителя указывается количество дней, за которые выплачивается денежная компенсация.

Количество дней, за которые в текущем году выплачивается денежная компенсация, не должно превышать установленной трудовым законодательством продолжительности сверхурочной работы за год.

Статьей 99 ТК РФ установлена продолжительность сверхурочной работы, которая не должна превышать 120 часов в год.

Из системного толкования приведенных положений следует, в случае привлечения сотрудника органов внутренних дел к сверхурочной работе, работе в выходные, нерабочие праздничные дни или в ночное время работодатель должен предоставить сотруднику компенсацию в виде отдыха соответствующей продолжительности в другие дни недели. Это является обязанностью работодателя.

Однако, если такая компенсация сотруднику не предоставлена, он может обратиться с заявлением о предоставлении дополнительных дней отпуска или получении денежной компенсации. При этом законодательством не урегулирован порядок и сроки обращения сотрудника с таким заявлением, сроки сохранения права на получение компенсации.

В связи с этим и возникают вопросы по срокам обращения в суд.

В соответствии с ч. 4 ст. 72 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" сотрудник органов внутренних дел или гражданин, поступающий на службу в органы внутренних дел либо ранее состоявший на службе в органах внутренних дел, для разрешения служебного спора может обратиться к руководителю федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченному руководителю либо в суд в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а для разрешения служебного спора, связанного с увольнением со службы в органах внутренних дел, в течение одного месяца со дня ознакомления с приказом об увольнении.

Таким образом, представляется, что в случае прекращения трудовых обязанностей, срок обращения в суд по указанной категории дел должен исчисляться с момента увольнения и только в том случае, если сотрудник обратился к работодателю с рапортом о предоставлении дополнительных дней отпуска или получении денежной компенсации.

При этом выплата компенсации возможна только в пределах установленных лимитов - 120 часов в год.

Порядком рассмотрения служебного спора в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденным приказом МВД России от 13 августа 2012 года N 782, предусмотрен месячный срок для рассмотрения служебного спора со дня подачи рапорта.

В тех случаях, когда сотрудник подал рапорт о выплате компенсации и продолжает работать, но работодатель выплату не произвел (бездействие работодателя), то, применяя по аналогии норму о сроках рассмотрения рапортов, по истечении месячного срока можно вести речь о нарушении права истца, о чем работнику должно быть известно, и с этого момента начинает течь срок для обращения в суд. В тех случаях, когда рапорт подан менее чем за месяц до увольнения, начало течения срока связано с увольнением и невыплатой компенсации.

Поскольку законодатель не ввел ограничений на взыскание компенсации каким-либо определенным сроком, компенсация подлежит взысканию за весь период, в течение которого сотрудник привлекался к сверхурочным работам, работе в выходные, нерабочие, праздничные дни и работе в ночное время, но не ранее чем с 1 января 2012 года - дня вступления в силу Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики

10 августа 2016 года