Обзор апелляционной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл за I квартал 2015 года

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Марий Эл
24 апреля 2015 года

I. Вопросы квалификации

Разбавление спиртосодержащей жидкости, содержащей в своем составе ацетон и метанол, проточной водой не подпадает под квалифицирующий признак "производство продукции, не отвечающей требованиям безопасности".

Приговором суда от 26 ноября 2014 года Т. признана виновной и осуждена за производство, хранение в целях сбыта, а также сбыт продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

Как следует из приговора, Т. путем разбавления спиртосодержащей жидкости, содержащей в своем составе ацетон и метанол, проточной водой, произвела фальсифицированную алкогольную продукцию и оставила на хранение в киоске для последующего сбыта. 30 августа 2014 года Т. продала С. за 100 рублей изготовленную ею алкогольную продукцию: две бутылки объемом 0,5 л и 1 л. Согласно проведенному экспертному исследованию указанная спиртосодержащая жидкость признана опасной, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья человека (потребителя) при приеме внутрь, поскольку токсическое действие ацетона на организм человека вызывает последовательное поражение всех органов центральной нервной системы.

Данные действия Т. квалифицированы как производство продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

По смыслу закона, производством признается серийное получение товара путем промышленного изготовления продукции.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что совершенное Т. смешивание ингредиентов не подпадает под квалифицирующий признак "производство продукции, не отвечающей требованиям безопасности".

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции исключил из квалификации указание о производстве Т. продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей. В связи с уменьшением объема обвинения назначенное Т. наказание смягчено.

Постановление N 22-26/2015

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела судебной коллегией из приговора был исключен квалифицирующий признак разбоя - с применением насилия, опасного для здоровья.

Приговором суда от 7 ноября 2014 года П. признана виновной в совершении разбоя, то есть в нападении в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для здоровья, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, совершенном с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в помещение и осуждена по ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия изменила приговор суда первой инстанции в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Так, согласно приговору суда П. во время нападения на потерпевшую также применила насилие, опасное для здоровья, которое выразилось в том, что она схватила потерпевшую рукой за лицо в области правого глаза.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы у потерпевшей был обнаружен кровоподтек лица, который возник от однократного травматического воздействия, данное повреждение не повлекло за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и по этому критерию относится к повреждению, не причинившему вреда здоровью человека.

Расценивая примененное насилие как насилие, опасное для здоровья, и указывая, что оно хотя и не причинило вред здоровью потерпевшей, однако в момент применения создавало реальную опасность для ее здоровья, суд в приговоре не привел суждений, на основании которых он пришел к такому выводу.

Ссылка на то, что потерпевшая 1941 года рождения, не может свидетельствовать сама по себе о том, что примененное насилие является таковым.

С учетом изложенного, из осуждения П. судебной коллегией был исключен квалифицирующий признак разбоя - с применением насилия, опасного для здоровья.

Определение N 22-28/2015

Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Приговором суда от 5 ноября 2014 года К. и С. признаны виновными в совершении преступления - грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, не опасного для здоровья.

При этом, наличие квалифицирующего признака - совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, суд в приговоре мотивировал указанием на согласованность действий К. и С. во время совершения преступления, а также показаниями К. в качестве подозреваемого, что после распития спиртных напитков они захотели кушать и решили сходить в детский сад, чтобы там взять что-нибудь на закуску, что, по мнению суда, свидетельствует о сговоре на открытое хищение имущества. Иных мотивов в обоснование такого вывода судом в приговоре не приведено.

Между тем, согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Как видно из материалов дела, доказательств наличия предварительного сговора именно между К. и С. на совершение преступления органами следствия не представлено. Доводы осужденного С. о том, что он пошел в помещение детского сада, чтобы вернуть котенка, которые подтверждаются показаниями свидетеля и потерпевшей, не опровергнуты.

Таким образом, в приговоре не было приведено объективных данных, бесспорно свидетельствующих о том, что К. и С. заранее договорились между собой на совершение преступления. Как следует из материалов уголовного дела, сведения о наличии предварительной договоренности между К. и С. до начала действий, непосредственно направленных на хищение продуктов из помещения пищеблока детского сада, о распределении ролей в целях осуществления ими преступного умысла, отсутствуют.

Поскольку каждый из осужденных во время совершения преступления выполнял его объективную сторону, то есть угрожал применением насилия, не опасного для здоровья, и похищал имущество, судебная коллегия исключила из приговора квалифицирующий признак грабежа "группой лиц по предварительному сговору", как не нашедший своего подтверждения, и квалифицировала действия К. и С. по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ каждого, как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, с угрозой применения насилия, не опасного для здоровья.

Определение N 22-46/2014

Вопреки доводам апелляционного представления имеющимися в деле доказательствами не подтверждено наличие прямого умысла осужденного на причинение смерти потерпевшего, не усматривается такой умысел и из совершенных им конкретных действий в отношении потерпевшего.

Приговором суда от 25 декабря 2014 года К. признан виновным и осужден за умышленное причинение легкого вреда здоровью Р., вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

В апелляционном представлении государственный обвинитель полагал, что приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Суд квалифицировал действия К. по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ, однако, по мнению автора представления, из обстоятельств уголовного дела, установленных судом, следует, что в его действиях имеется состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Изучив материалы уголовного дела, судебная коллегия отказала в удовлетворении апелляционного представления по следующим основаниям.

Из заключения эксперта от 06 ноября 2014 года следует, что ссадины на поверхности грудной клетки Р., не повлекшие вреда здоровью, могли образоваться от действия тупого твердого предмета. Причинение данных телесных повреждений вменено К., однако механизм их причинения в обвинении не указан.

Доводы прокурора в заседании суда апелляционной инстанции и доводы представления о том, что К. пытался нанести иные удары потерпевшему ножом, противоречат предъявленному обвинению.

Судебная коллегия не согласилась и с доводами апелляционного представления о том, что нанесение К. одного удара ножом, в результате которого были причинены указанные повреждения, образуют состав покушения на убийство потерпевшего Р. В соответствии с уголовным законом покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда по обстоятельствам дела видно, что виновный сделал все возможное для достижения своей цели по лишению жизни потерпевшего, однако смерть не наступила по независящим от него обстоятельствам. По настоящему делу таких обстоятельств не установлено. Из показаний К. суду следует, что он, хотя и угрожал в процессе своих действий зарезать потерпевшего, фактически такого намерения не имел и действий, которые могли бы причинить ему смерть, не совершал.

Эти показания осужденного согласуются с конкретными обстоятельствами происшедшего. В частности, несмотря на то, что он нанес один удар ножом в переднюю поверхность грудной клетки, однако причиненные телесные повреждения повлекли за собой легкий вред здоровью, хотя после нанесения первого удара К. повалил Р. на пол, и ничто не мешало К. нанести потерпевшему другие удары ножом и причинить потерпевшему более серьезные повреждения. Обстоятельства происшедшего, установленные судом, подтверждаются показаниями потерпевшего Р. и свидетеля. Нанесение одного удара ножом само по себе не может свидетельствовать об умысле К. на убийство потерпевшего.

Повалив потерпевшего на пол, К. самостоятельно прекратил свои действия, бросил нож, а потерпевший также покинул место преступления. Никаких других действий, направленных на доведение до конца своего умысла на лишение жизни Р., если бы таковой у него имелся, К. более не предпринимал. Эти обстоятельства происшедшего также усматриваются из показаний как осужденного и потерпевшего, так и свидетеля, данных ими на предварительном следствии и в судебном заседании.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что вопреки доводам представления имеющимися в деле доказательствами не подтверждено наличие прямого умысла К. на причинение смерти Р., не усматривается такой умысел и из совершенных им конкретных действий в отношении потерпевшего. Применение К. ножа для причинения незначительных повреждений в области жизненно важного органа по смыслу закона еще не свидетельствует о его намерении этими действиями лишить жизни потерпевшего. Поэтому действия К. правильно квалифицированы судом первой инстанции по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ, как умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Определение N 22-74/2015

Суд апелляционной инстанции исключил из обвинения квалифицирующий признак, предусмотренный пунктом "б" части 2 статьи 158 УК РФ, - "незаконное проникновение в иное хранилище", так как осужденному он был инкриминирован необоснованно.

По приговору суда от 17 декабря 2014 года Г. признан виновным, в том числе, в краже, то есть тайном хищении чужого имущества с незаконным проникновением в иное хранилище, с причинением значительного ущерба гражданину, и его действия квалифицированы судом по п.п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции согласился с доводами апелляционного представления относительно исключения квалифицирующего признака "иное хранилище", изменил приговор суда в этой части, указав следующее.

В соответствии с пунктом 3 примечаний к статье 158 УК РФ под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные трубопроводы, иные сооружения, независимо от форм собственности, которые оборудованы ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

По смыслу закона "иное хранилище" - это особое устройство, место или участок территории, специально оборудованные или приспособленные для постоянного, а также временного хранения товарно-материальных ценностей, сюда же относятся передвижные автолавки, рефрижераторы, контейнеры, сейфы и тому подобные хранилища. Данные участки обеспечены охраной. Следовательно, основным критерием для признания того или иного участка местности "иным хранилищем" является отведение или оборудование участка исключительно для целей хранения. Другое назначение таких площадей (в данном случае двора дома) не дает основание считать подобный участок иным хранилищем.

Не относятся к хранилищу сооружения, не создающие преграды свободному доступу к находящемуся там имуществу.

Двор жилого дома в данном случае не является хранилищем, поскольку не предназначен для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

Как установлено судом, Г. проник во двор дома Д. через незапертую калитку, увидел возле палисадника велосипед, принадлежащий П., и решил тайно его похитить.

Таким образом, квалифицирующий признак незаконного проникновения в иное хранилище, предусмотренный пунктом "б" части 2 статьи 158 УК РФ, осужденному Г. инкриминирован необоснованно.

В связи с изложенным, действия Г. по преступлению в отношении П. суд апелляционной инстанции квалифицировал по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, как тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину, назначенное наказание снизил.

Постановление N 22-135/2015

По общему правилу при наличии в действиях лица нескольких квалифицирующих признаков, предусмотренных в том числе разными частями статьи, в описательно мотивировочной части судебного решения необходимо перечислять все установленные квалифицирующие признаки, не ограничиваясь указанием только на наиболее тяжкие из них.

По приговору суда от 27 января 2015 года Б. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ за незаконное хранение, изготовление без цели сбыта наркотических средств в значительном размере и незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств, совершенные в крупном размере.

Изучив материалы уголовного дела, апелляционное представление прокурора, судебная коллегия признала несостоятельными доводы представления о неправильном применении уголовного закона и несправедливости приговора.

Действия Б. были квалифицированы судом первой инстанции с учетом объема предъявленного ему обвинения и мнения государственного обвинителя. При этом суд первой инстанции не вышел за пределы предъявленного Б. обвинения.

Как следовало из апелляционного представления прокурора, он просил исключить из квалификации действий Б. указание на незаконное хранение, изготовление без цели сбыта наркотических средств в значительном размере, так как диспозиция ч. 2 ст. 228 УК РФ не предусматривает незаконного хранения, изготовления без цели сбыта наркотических средств в значительном размере.

При этом в апелляционном представлении отсутствовало требование об исключении из описания преступных деяний Б., признанных судом доказанными, действий Б., связанных с незаконным хранением и изготовлением без цели сбыта наркотических средств в значительном размере.

Изложенное свидетельствовало о согласии прокурора с обстоятельствами совершенного Б. преступного деяния, установленными судом и описанными в приговоре.

Так, из описания преступных деяний, признанных судом доказанными, усматривалось, что 10 сентября 2014 года около 13 часов Б. незаконно приобрел наркотическое средство в крупном размере - маковая солома массой в высушенном виде не менее 1125,9 грамм, которое перенес к себе в квартиру, где около 18 часов из части ранее приобретенного наркотического средства - маковая солома путем экстрагирования (экстракции) незаконно изготовил наркотическое средство в значительном размере - экстракт маковой соломы, массой сухого остатка не менее 1,70 грамм. Указанные наркотические средства - маковую солому в крупном размере, массой в высушенном виде 1125,9 грамма, и экстракт маковой соломы в значительном размере, массой сухого остатка 1,70 грамма, Б. хранил у себя в квартире до момента их изъятия 27 октября 2014 года сотрудниками УФСКН РФ по Республике Марий Эл.

Учитывая, что установленные приговором суда действия Б., связанные с незаконным приобретением и хранением маковой соломы в крупном размере, незаконным изготовлением и хранением экстракта маковой соломы в значительном размере были совершены с единым преступным умыслом, без цели сбыта, в одном и том же месте, в один и тот же промежуток времени, суд первой инстанции правильно квалифицировал их как единое преступное деяние по ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Выводы суда первой инстанции полностью согласуются с разъяснениями, изложенными в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 года N 14 (в редакции от 23.12.2010 года) "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами".

При этом, по общему правилу, при наличии в действиях лица нескольких квалифицирующих признаков, предусмотренных, в том числе разными частями статьи, в описательно мотивировочной части судебного решения необходимо перечислять все установленные квалифицирующие признаки, не ограничиваясь указанием только на наиболее тяжкие из них.

С учетом вышеизложенного, размер наркотических средств для квалификации преступления определяется по наибольшему размеру одного из наркотических средств. Однако в описательно-мотивировочной части приговора указывается каждое наркотическое средство с указанием его количества и размера.

В связи с этим, при квалификации действий Б. по ч. 2 ст. 228 УК РФ суд первой инстанции правильно указал, как на совершение им незаконного приобретения и хранения без цели сбыта наркотических средств, совершенных в крупном размере (в части наркотического средства маковая солома), так и на совершение им незаконного хранения и изготовления без цели сбыта наркотических средств в значительном размере (в части наркотического средства экстракт маковой соломы).

Определение N 22-161/2015

Невыполнение требований УПК РФ в части осуществления порядка уголовного судопроизводства само по себе не может быть квалифицировано по ч. 1 ст. 285 УК РФ без наличия признаков преступления, предусмотренного диспозицией данной статьи.

По приговору суда от 21 января 2015 года Н. признан виновным и осужден к штрафу за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор суда первой инстанции в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильным применением уголовного закона, так как выводы, на которых было основано обвинение, не нашли своего подтверждения в судебном заседании, и доказательств, свидетельствующих о наличии в действиях Н. инкриминируемого состава преступления, не имелось.

Так, судом первой инстанции было правильно установлено, что Н., являясь дознавателем отдела полиции, то есть должностным лицом, возбудил в пределах своей компетенции уголовное дело по ч. 1 ст. 214 УК РФ по факту разбития стекла в здании дома культуры, чем был причинен ущерб в сумме 528 рублей. Однако, не убедившись, что виновным лицом ущерб по делу был возмещен, внес в процессуальные документы сведения о возмещении ущерба.

Суд апелляционной инстанции указал, что само по себе невыполнение требований статей УПК РФ в части осуществления порядка уголовного судопроизводства не может быть квалифицировано по ч. 1 ст. 285 УК РФ без наличия признаков преступления, предусмотренного диспозицией данной статьи.

Так, состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 285 УК РФ, предполагает наличие следующих признаков, характеризующих его объективную и субъективную стороны: использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы; совершение деяния из корыстной или иной личной заинтересованности; наступление конкретных последствий деяния, а именно существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства; наличие причинной связи между действием либо бездействием должностного лица и указанными выше последствиями.

Отсутствие хотя бы одного из этих признаков исключает ответственность по ст. 285 УК РФ.

Вывод суда первой инстанции о том, что своими действиями Н. существенно нарушил законные интересы МБУ "Осипсолинский СКК", а также охраняемые законом интересы общества и государства, не был признан судом апелляционной инстанции обоснованным, так как право потерпевшего (по делу - МБУ "Осипсолинский СКК") на возмещение ущерба не зависело от действий дознавателя Н.

Выводы суда первой инстанции о том, что существенное нарушение прав состоит в нарушении дознавателем Н. конституционного права потерпевшего, невыполнении назначения уголовного судопроизводства, направленного на защиту прав и законных интересов организаций, потерпевших от преступлений, нарушении принципов законности при производстве по уголовному делу, охраны прав и свобод участников уголовного судопроизводства и обеспечения возможности осуществления этих прав, не были подтверждены исследованными в ходе судебного следствия доказательствами.

Также Н. был признан виновным в том, что своими действиями существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства, выразившиеся в нарушении порядка уголовного судопроизводства, невыполнении назначения уголовного судопроизводства, направленного на защиту прав и законных интересов организаций, потерпевших от преступлений, нарушении принципов законности при производстве по уголовному делу, охраны прав и свобод участников уголовного судопроизводства и обеспечения возможности осуществления этих прав, подрыве авторитета и дискредитации органов государственной власти, в частности, правоохранительных органов. Однако не являлись существенным вредом и не могли свидетельствовать о наличии в действиях Н. состава преступления дискредитация и подрыв авторитета без указания конкретных обстоятельств, свидетельствующих об этом. Решение вопроса о том, явилось ли нарушение охраняемых законом интересов общества, государства, организаций существенным, зависит от конкретных обстоятельств злоупотребления должностными полномочиями, в частности, от размера причиненного ущерба, который в данном деле фактически отсутствует (528 рублей). Таким образом, суд апелляционной инстанции признал позицию обвинения в этой части необоснованной.

Кроме этого, как указано в приговоре суда первой инстанции, мотивом преступления явилась иная личная заинтересованность, выражающаяся в стремлении подсудимого Н. получить выгоду неимущественного характера, обусловленной такими побуждениями, как снижение личной нагрузки по принятию предусмотренных ст. 160.1 УПК РФ мер по обеспечению возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением, выяснению обстоятельств уголовного дела и надлежащему составлению следственных и процессуальных документов, а также желание скрыть свою некомпетентность и выставить себя в глазах руководства высокопрофессиональным и инициативным работником, показать высокую результативность своей работы и повысить количественный показатель оконченных производством уголовных дел в срок, установленный ч. 3 ст. 223 УПК РФ.

Данные обстоятельства не нашли своего подтверждения в ходе судебного заседания, а доказательств, свидетельствующих об изложенном, стороной обвинения не представлено. Из исследованных доказательств следует, что материальных или иных поощрений в связи с расследованием данного уголовного дела Н. не получал и получить не мог.

Составление Н. статистической карточки формы N 4 и внесение несоответствующих действительности сведений о возмещении ущерба не образует состава уголовно-наказуемого деяния, так как данные действия не влияют на объем прав и законных интересов участников судопроизводства, не нарушаются права организаций, охраняемые законом интересов общества и государства.

Таким образом, факт внесения дознавателем Н. в процессуальные и статистические документы не соответствующих действительности сведений о возмещении ущерба был подтвержден материалами дела, не оспаривался стороной защиты, однако не мог быть признан достаточным для того, чтобы сделать бесспорный и единственно правильный вывод о наличии в действиях Н. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Изучив все доказательства, имеющиеся в материалах дела, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в основу обвинения Н. без надлежащей проверки и оценки были положены предположения о совершении им действий из иной личной заинтересованности, существенном нарушении прав и законных интересов МБУ "Осипсолинский СКК" и охраняемых законом интересов общества и государства.

Каких-либо иных доказательств, подтверждающих обвинение, в обвинительном заключении приведено не было и в материалах дела не имелось.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии в действиях Н. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, отменил обвинительный приговор суда первой инстанции и вынес в отношении Н. апелляционный оправдательный приговор.

Апелляционный приговор N 22-164/2015

II. Назначение наказания

В нарушение положений ч. 1 ст. 50 УК РФ при назначении наказания в виде исправительных работ суд не определил место отбытия наказания.

Кроме этого суд нарушил положения ст. 70 УК РФ, присоединив к приговору срок, превышающий неотбытую часть наказания по предыдущему приговору.

Приговором суда от 30 октября 2014 года Ц. осужден по ст. 319 УК РФ с применением ч. 2 ст. 68 УК РФ к исправительным работам на срок 8 месяцев с удержанием 10% заработка ежемесячно в доход государства; по ч. 2 ст. 321 УК РФ с применением ч. 2 ст. 68 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 8 месяцев. В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 8 месяцев.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 24 апреля 2014 года и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 6 лет 9 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Проверив материалы дела, обсудив доводы представления и жалоб, суд апелляционной инстанции изменил приговор от 30 октября 2014 года в связи с неправильным применением уголовного закона.

Так, в нарушение требований ст. 50 УК РФ при назначении наказания в виде исправительных работ по ст. 319 УК РФ суд не определил место отбытия наказания. В этой части суд апелляционной инстанции внес в приговор изменения, назначив по ст. 319 УК РФ наказание в виде исправительных работ на срок 8 месяцев с удержанием 10% заработка в доход государства в местах, определяемых органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, но в районе места жительства осужденного.

Кроме этого, как следует из материалов дела, суд, назначая окончательное наказание на основании ст. 70 УК РФ, к наказанию, назначенному по настоящему приговору, применив принцип частичного присоединения, фактически присоединил 5 лет 1 месяц лишения свободы.

Между тем, на момент постановления приговора неотбытая часть наказания по предыдущему приговору составляла 2 года 9 месяцев 23 дня.

Следовательно, при назначении наказания по совокупности приговоров суду следовало частично присоединять неотбытую часть наказания по предыдущему приговору, исходя из 2 лет 9 месяцев 23 дней.

По этим причинам суд апелляционной инстанции изменил приговор и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично присоединил неотбытую часть наказания по предыдущему приговору суда и окончательно назначил наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 10 месяцев 23 дня с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Постановление N 22-1/2015

Назначая лицу в качестве дополнительного наказания лишение права управлять транспортным средством при отсутствии такого дополнительного наказания в санкции статьи Особенной части УК РФ, суд неправильно применил уголовный закон, не указав основания и не приведя мотивы применения указанного дополнительного наказания.

Приговором от 27 ноября 2014 года Х. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 1 году ограничения свободы с лишением права управления транспортным средством на 1 год.

Однако санкция ч. 1 ст. 264 УК РФ не предусматривает при назначении наказания в виде ограничения свободы назначение в качестве дополнительного наказания лишение права управлять транспортным средством. Назначение указанного дополнительного наказания связано только с назначением в качестве основного наказания лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может назначаться в качестве дополнительного вида наказания и в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве наказания за соответствующее преступление, если с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного суд признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Однако, в описательно-мотивировочной части приговора ссылки на назначение Х. дополнительного наказания с применением положений ст. 47 УК РФ с указанием основания его применения и приведением соответствующих мотивов, отсутствовали. Резолютивная часть приговора также не содержала ссылки на ч. 3 ст. 47 УК РФ.

При таких обстоятельствах указание о назначении дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством на 1 год судом апелляционной инстанции было исключено.

Постановление N 22-30/2015

Наказание, назначенное в порядке, предусмотренном статьей 64 УК РФ, не может быть меньше нижнего предела, определенного для соответствующих видов наказаний в статьях Общей части Уголовного кодекса РФ.

Приговором от 12 декабря 2014 года К. осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере 20 000 рублей.

В соответствии с ч. 3 ст. 46 УК РФ выплата штрафа К. в размере 20 000 рублей рассрочена на срок до 10 месяцев с уплатой равными частями по 2 000 рублей ежемесячно до полного погашения всей суммы штрафа.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор от 12 декабря 2014 года в отношении К. по доводам апелляционного представления, назначил К. наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ в виде штрафа в размере 25 000 рублей. В соответствии с ч. 3 ст. 46 УК РФ выплата штрафа К. в размере 25 000 рублей рассрочена на срок до 10 месяцев с уплатой равными частями по 2500 рублей ежемесячно до полного погашения всей суммы штрафа.

Так, при назначении наказания суд первой инстанции неправильно применил уголовный закон.

В соответствии с ч. 2 ст. 46 УК РФ штраф, исчисляемый исходя из величины, кратной сумме взятки, устанавливается в размере до стократной суммы коммерческого подкупа, взятки или суммы незаконно перемещенных денежных средств и (или) стоимости денежных инструментов, но не может быть менее двадцати пяти тысяч рублей и более пятисот миллионов рублей.

Согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 года N 20 "О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания" наказание, назначенное в порядке, предусмотренном статьей 64 УК РФ, не может быть меньше нижнего предела, определенного для соответствующих видов наказаний в статьях Общей части Уголовного кодекса РФ.

Назначая К. наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ в виде штрафа в размере 20 000 рублей, суд первой инстанции не принял во внимание положения ст. 46 УК РФ и назначил наказание менее установленного Общей частью УК РФ нижнего предела (25 000 рублей).

Определение N 22-54/2015

Непризнание судом в качестве смягчающего наказания обстоятельства "наличие малолетних детей" послужило основанием к изменению приговора.

Приговором суда от 4 декабря 2014 года К. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158, п.п. "б, в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ч. 5 ст. 62, ч. 2 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Судебная коллегия изменила приговор суда по следующим основаниям.

Так, из протокола судебного заседания суда первой инстанции следовало, что судом было принято во внимание наличие у К. малолетнего ребенка, однако в качестве смягчающего наказание данное обстоятельство не было учтено.

Между тем, согласно п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ наличие малолетних детей у виновного является обстоятельством, смягчающим наказание. Каких-либо оснований для непризнания такового обстоятельства в отношении К. суд в приговоре не привел.

Из представленных в суд апелляционной инстанции материалов следовало, что К. является отцом двух малолетних детей.

С учетом изложенного, судебная коллегия учла наличие у К. малолетних детей в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, и снизила ему наказание.

Определение N 22-57/2015

При постановлении приговора суд первой инстанции ошибочно признал в действиях лица рецидив преступлений, что послужило основанием к изменению приговора.

Приговором суда от 12 декабря 2014 года Ш. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ с применением ч. 5 ст. 62, ч. 3 ст. 66, ч. 2 ст. 68 УК РФ к лишению свободы на срок 9 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При постановлении приговора суд первой инстанции признал в действиях Ш. рецидив преступлений.

Между тем Ш. был судим 9 июля 1998 года в несовершеннолетнем возрасте по ч. 3 ст. 30, п.п. "а, б, в" ч. 2 ст. 158, п.п. "б, в, г" ч. 2 ст. 158, п.п. "а, б, в" ч. 2 ст. 158, п. "б" ч. 3 ст. 158, п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ с применением ч. 3 ст. 69, ч. 1 ст. 70 УК РФ к 8 годам 2 месяцам лишения свободы.

Приговором суда от 31 марта 2006 года Ш. осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ с применением ст. 70 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы.

Постановлением суда от 23 января 2007 года Ш. освобожден условно-досрочно на 4 месяца 13 дней.

Согласно ст. 95 УК РФ для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет, сроки погашения судимости, предусмотренные ч. 3 ст. 86 УК РФ, сокращаются и соответственно равны трем годам после отбытия лишения свободы за тяжкое или особо тяжкое преступление.

Таким образом, судимость по приговору суда от 9 июля 1998 года, учтенная судом при признании рецидива преступлений, погашена 23 января 2010 года, то есть до совершения Ш. 19 сентября 2014 года нового преступления.

В соответствии с ч. 6 ст. 86 УК РФ погашение судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью.

Таким образом, в действиях Ш. отсутствовал рецидив преступлений.

В связи с этим из описательно-мотивировочной части приговора судом апелляционной инстанции исключено указание о том, что Ш. судим, о признании в качестве отягчающего обстоятельства рецидива преступления, о назначении ему наказания с учетом требований ч. 2 ст. 68 УК РФ, указание на наличие судимости во вводной части приговора. Наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ, смягчено до 8 месяцев лишения свободы, изменен вид исправительного учреждения на колонию-поселение.

На основании ст. 82.1 УК РФ судом апелляционной инстанции отсрочено Ш. отбывание назначенного наказания в виде лишения свободы на 3 года до окончания лечения и медико-социальной реабилитации, так как из материалов дела следовало, что Ш. изъявил согласие добровольно пройти курс лечения от наркомании, а также медико-социальную реабилитацию, что подтвердил и в суде апелляционной инстанции.

Постановление N 22-72/2015

Срок отбывания окончательного наказания, определенного по правилам ч. 5 ст. 69 и ст. 70 УК РФ, исчисляется со дня постановления последнего приговора с зачетом времени содержания под стражей по этому делу в порядке меры пресечения или задержания.

Приговором суда от 1 декабря 2014 года Р. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы. Окончательное наказание назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров: к наказанию, назначенному по данному приговору суда, частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору мирового судьи от 5 июня 2014 года.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Р. изменена на заключение под стражу.

В приговоре от 1 декабря 2014 года суд исчислил срок отбывания Р. наказания с 27 октября 2014 года, то есть со дня его заключения под стражу по постановлению суда от 9 октября 2014 года, которым условное осуждение, назначенное Р. по приговору мирового судьи от 5 июня 2014 года, отменено по правилам ч. 3 ст. 74 УК РФ, и постановлено исполнить назначенное наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 1 месяц реально, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При этом, суд первой инстанции не учел следующее.

По общему правилу при назначении наказания в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется не отбытая часть наказания по предыдущему приговору суда. В соответствии с п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 года N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" срок отбывания окончательного наказания, определенного по правилам ч. 5 ст. 69 и ст. 70 УК РФ, исчисляется со дня постановления последнего приговора с зачетом времени содержания под стражей по этому делу в порядке меры пресечения или задержания.

С учетом изложенного суду следовало исчислять срок отбывания наказания с 1 декабря 2014 года - со дня вынесения последнего приговора и зачесть в срок окончательного наказания, назначенного в порядке ст. 70 УК РФ, то есть по совокупности приговоров, срок наказания, отбытого Р. по приговору мирового судьи от 5 июня 2014 года - с 27 октября 2014 года до 1 декабря 2014 года.

Судом апелляционной инстанции внесены соответствующие изменения в приговор в этой части.

Постановление N 22-35/2015

В соответствии с ч. 2 ст. 92 УК РФ несовершеннолетний осужденный может быть освобожден от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа только в случае совершения им преступлений средней тяжести или тяжкого преступления и назначения ему наказания в виде лишения свободы.

Приговором суда от 21 ноября 2014 года несовершеннолетний Б. признан виновным в совершении ряда преступления небольшой и средней тяжести.

На основании ст. 92 УК РФ несовершеннолетний Б. был освобожден от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа на срок 2 года 3 месяца.

Указанный приговор был изменен по доводам апелляционного представления государственного обвинителя по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 92 УК РФ несовершеннолетний осужденный может быть освобожден от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа только в случае совершения им преступлений средней тяжести или тяжкого преступления и назначения ему наказания в виде лишения свободы.

Из материалов дела следовало, что несовершеннолетний Б. совершил преступления небольшой и средней тяжести впервые в возрасте до 16 лет, что в силу положений ч. 6 ст. 88 УК РФ исключало возможность назначения ему наказания в виде лишения свободы. Следовательно, при освобождении от наказания в порядке ст. 92 УК РФ он не мог быть помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание о помещении Б. в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

В то же время, суд апелляционной инстанции признал обоснованными выводы суда первой инстанции об освобождении несовершеннолетнего от наказания, так как для исправления и предотвращения совершения несовершеннолетним Б. новых преступлений будет достаточным применение к нему принудительных мер воспитательного воздействия.

Указанные обстоятельства позволили суду апелляционной инстанции в соответствии с положениями ч. 1 ст. 92 УК РФ применить к Б. принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные п.п. "б, г" ч. 2 ст. 90 УК РФ, на определенный судом первой инстанции срок.

Постановление N 22-45/2015

Приговор был изменен в связи с тем, что в нарушение положений ч. 1 ст. 18 УК РФ суд признал рецидив преступлений при совершении лицом, имеющим неснятую и непогашенную судимость, неосторожного преступления.

Приговором суда от 25 декабря 2014 года П. был осужден, в том числе и по ч. 1 ст. 109 УК РФ, по которой наказание назначено с применением ч. 5 ст. 62 и ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Однако, признав в действиях П. по указанному составу преступления рецидив, суд не учел требования ч. 1 ст. 18 УК РФ, согласно которым рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление.

Из материалов уголовного дела следует, что П. осужден за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 109 УК РФ, которое относится к категории неосторожных, поэтому суд в силу ч. 1 ст. 18 УК РФ не вправе был учитывать это преступления при признании рецидива преступлений.

С учетом изложенного из приговора суда было исключено указание на признание отягчающим наказание обстоятельством рецидива преступлений, на применение правил ч. 2 ст. 68 УК РФ при назначении наказания по ч. 1 ст. 109 УК РФ, а наказание, назначенное П. по ч. 1 ст. 109 УК РФ, было снижено.

Постановление N 22-102/2015

При назначении наказания по правилам ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Приговором от 25 декабря 2014 года В. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 5 ст. 62, ч. 2 ст. 68 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год 8 месяцев без ограничения свободы.

В соответствии с п. "б" ч. 7 ст. 79 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ) условно-досрочное освобождение в отношении В. по приговору от 30 декабря 2008 года отменено.

На основании ст. 70 УК РФ к вновь назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору суда от 30 декабря 2008 года и окончательно назначено В. наказание в виде лишения свободы на срок 2 года без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Не соглашаясь с указанным приговором, государственный обвинитель просил его отменить в связи с неправильным применением уголовного закона, так как в нарушение ч. 4 ст. 70 УК РФ назначенное судом окончательное наказание по совокупности приговоров оказалось по размеру меньше, чем неотбытая часть наказания по предыдущему приговору.

Суд апелляционной инстанции частично удовлетворил представление, указав следующее.

В соответствии с ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Согласно приговору от 25 декабря 2014 года суд первой инстанции, отменяя по правилам п. "б" ч. 7 ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение, окончательно назначил наказание с применением ст. 70 УК РФ в виде 2 лет лишения свободы, что меньше неотбытой части наказания по приговору от 30 декабря 2008 года, которая составляет 3 года 1 месяц 5 дней.

Суд апелляционной инстанции изменил приговор в этой части и усилил окончательное наказание, назначенное по правилам ч. 1 ст. 70 УК РФ, до 3 лет 4 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановление N 22-99/2015

В срок отбытия наказания осужденному подлежит зачету, в том числе, время его административного задержания.

Приговором суда от 2 декабря 2014 года К. осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы.

Изучив материалы уголовного дела, судебная коллегия установила, что К. 4 января 2014 года была задержана в качестве лица, в отношении которого ведется административное производство в связи с совершением административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 6.8, ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ. 4 января 2014 года К. была освобождена. В этот же день, то есть 4 января 2014 года, в отношении К. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.

Учитывая, что основанием для административного производства в отношении К. явились те же обстоятельства, которые послужили основанием к возбуждению в отношении неё уголовного дела, на основании ч. 3 ст. 72 УК РФ в срок отбытия наказания судебная коллегия зачла срок административного задержания К. - 4 января 2014 года.

Определение N 22-110/2015

III. Процессуальные вопросы

Для постановления обвинительного приговора в особом порядке помимо наличия согласия подсудимого с предъявленным обвинением суд должен убедиться в том, что такое обвинение подтверждено собранными доказательствами.

Приговором суда от 31 октября 2014 года, постановленном в особом порядке судебного разбирательства, Ш. признан виновным в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, а также кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, и осужден по ч. 1 ст. 161, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции отменил приговор в части осуждения Ш. по ч. 1 ст. 161 УК РФ, а уголовное дело в этой части направил в тот же суд на новое судебное рассмотрение со стадии подготовки к судебному разбирательству, в ином составе суда.

Так, вопреки требованию ч. 7 ст. 316 УПК РФ суд первой инстанции не убедился, что обвинение, предъявленное Ш. по ч. 1 ст. 161 УК РФ, несмотря на то, что осужденный с ним согласился, обоснованно и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу.

Согласно предъявленному Ш. обвинению по эпизоду от 3 августа 2014 года в момент хищения имущества из магазина работник магазина Н. высказала в адрес Ш. требование о возврате принадлежащего магазину имущества, однако тот, осознавая открытый характер своих действий, их не прекратил и открыто похитил 65 банок с тушеной говядиной, после чего с места совершения преступления скрылся, причинив магазину ущерб в размере 2535 рублей.

Вместе с тем, достаточных доказательств того, что преступные действия Ш. были обнаружены работником магазина Н. и приобрели открытый характер, материалы уголовного дела не содержат. При таких обстоятельствах, несмотря на признание Ш. своей вины по данному эпизоду, суду следовало провести судебное разбирательство с исследованием и оценкой собранных по уголовному делу доказательств.

Постановление N 22-36/2015

Направляя уголовное дело по подсудности мировому судье, судья районного суда не учел положения ст. 4 УПК РФ о том, что при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено УПК РФ.

Органами предварительного следствия Ш. обвинялся в совершении в ноябре 2013 года незаконной рубки лесных насаждений в крупном размере, то есть в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 260 УК РФ в редакции Федерального закона от 29 декабря 2001 года N 192-ФЗ.

Постановлением суда от 11 февраля 2015 года уголовное дело в отношении Ш., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 260 УК РФ, направлено по подсудности мировому судье.

Судом первой инстанции указано, что, учитывая то обстоятельство, что обвинение Ш. в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 260 УК РФ, предъявлено в редакции Федерального закона от 29 декабря 2001 года N 192-ФЗ, согласно которому санкция части 2 статьи 260 УК РФ предусматривала максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, - данное уголовное дело подсудно мировому судье, поскольку согласно правилам статьи 31 УПК РФ, мировому судье подсудны уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы.

Что касается новой редакции данной статьи уголовного закона (от 21 июля 2014 года), то, поскольку размер санкции по ч. 2 ст. 260 УК РФ увеличился до четырех лет лишения свободы, ухудшая, тем самым положение осужденного, необходимо руководствоваться требованиями ч. 1 ст. 9 УПК РФ, согласно которой преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, а также правилами статьи 10 УК РФ, в соответствии с которой уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Указанные выводы суд апелляционной инстанции нашел несостоятельным и противоречащим требованиям уголовно-процессуального закона по следующим основаниям.

В силу статьи 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Действие уголовно-процессуального закона во времени определяется правилом, изложенным в статье 4 УПК РФ, согласно которому при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено УПК РФ.

Процессуальный закон, в отличие от материально-правового, обратной силы не имеет.

Обвинительное заключение по уголовному делу в отношении Ш. утверждено 26 декабря 2014 года. Дело направлено в районный суд 22 января 2015 года, то есть на момент, когда санкция части 2 статьи 260 УК РФ действовала уже в редакции нового Федерального закона от 27 июля 2014 года N 277-ФЗ и предусматривала наказание до четырех лет лишения свободы.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Федерального закона следует читать как "21 июля 2014 г."

Таким образом, в соответствии с положениями статьи 31 УПК РФ, уголовное дело подсудно районному суду, в связи с чем, судом апелляционной инстанции постановление суда от 11 февраля 2015 года отменено, направлено на новое судебное разбирательство.

Постановление N 22-179/2015

IV. Рассмотрение материалов в порядке судебного контроля

Соотношение стоимости имущества, на которое предполагается наложить арест, и суммы гражданского иска не может являться предопределяющим при решении вопроса о наложении ареста на имущество.

Постановлением суда от 18 декабря 2014 года отказано в удовлетворении ходатайства следователя о разрешении наложения ареста на имущество В., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Суд первой инстанции обосновал принятое решение тем, что наложение ареста на автомашину, стоимостью 100 000 рублей явно несоразмерно размеру исковых требований в сумме 11 845 рублей 74 копейки и приведет к необоснованному ограничению права собственности обвиняемой В., не имеется доказательств того, что у обвиняемой В. нет другого имущества, на которое можно наложить арест, санкция ч. 3 ст. 159 УК РФ предусматривает альтернативные виды наказания, помимо штрафа.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 18 декабря 2014 года по доводам апелляционного представления, разрешил наложение ареста на имущество В. - автомашину, мотивировав следующим.

Из представленных материалов следовало, что постановление следователя о возбуждении ходатайства о даче разрешения на арест имущества обвиняемой В. составлено с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, внесено с согласия соответствующего должностного лица. В обоснование ходатайства следователем представлены необходимые документы, из которых следует, и это нашло подтверждение в судебном разбирательстве суда первой инстанции, что В. предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 159 УК РФ, санкция которой, наряду с другими видами наказания, в качестве основного наказания предусматривает штраф, по делу предъявлен гражданский иск, В. признана гражданским ответчиком, в собственности В. имеется автомашина.

Наложение ареста в виде запрета собственнику распоряжаться данным имуществом путем заключения договоров купли-продажи, залога и иных сделок, предметом которых является отчуждение или обременение данного имущества, не является ограничивающим права собственника по владению и пользованию данным имуществом. Соотношение стоимости имущества, на которое предполагается наложить арест, и суммы гражданского иска не может являться предопределяющим при решении вопроса о наложении ареста на имущество.

При таких обстоятельствах выводы суда об отказе в удовлетворении ходатайства не соответствовали фактическим обстоятельствам, установленным судом.

Постановление N 22к-91/2015

Предметом рассмотрения в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, являются не любые действия должностных лиц, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам граждан, а лишь связанные с осуществлением уголовного судопроизводства.

Постановлением судьи от 24 декабря 2014 года отказано в принятии к рассмотрению жалобы осужденного К., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

Отказ в приеме жалобы к рассмотрению суд мотивировал тем, что из текста жалобы нельзя сделать вывод о том, бездействием каких именно должностных лиц нарушены права К., в чем конкретно выражено бездействие, какие права К. нарушены.

Суд апелляционной инстанции в своем решении указал, что выводы суда первой инстанции об отказе в приеме жалобы к рассмотрению ввиду нарушения требований, установленных уголовно-процессуальным законом, не основаны на нормах уголовно-процессуального закона.

Так, фактически в жалобе К. указывает на нарушения, связанные с его содержанием в исправительном учреждении.

Ввиду того, что К. обжаловались имеющиеся на его взгляд нарушения, допущенные при отбывании им наказания, не связанные с осуществлением уголовного преследования на стадии досудебного производства по делу, жалоба К. подлежала отказу в принятии к рассмотрению, но по иным основаниям

Суд апелляционной инстанции отменил постановление судьи от 24 декабря 2014 года, вынес новое судебное решение об отказе в принятии жалобы К., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, к рассмотрению.

Постановление 22к-116/2015

V. Рассмотрение материалов в порядке исполнения приговоров

У суда отсутствовали правовые основания для рассмотрения ходатайства осужденного о пересмотре приговора, в связи с чем необходимо было отказать в принятии данного ходатайства.

Приговором суда от 3 марта 2014 года С. осужден по ч. 3 ст. 159 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Осужденный С. обратился в суд с ходатайством о пересмотре приговора в связи с изменениями, внесенными в уголовный закон Федеральными законами, переквалификации содеянного на ч. 1 ст. 159.4 УК РФ и смягчении наказания.

Постановлением суда от 17 декабря 2014 года в удовлетворении ходатайства осужденного С. отказано.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 17 декабря 2014 года, производство по ходатайству осужденного прекратил по следующим основаниям.

Федеральным законом от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ в Уголовный кодекс РФ внесены изменения, направленные на дифференциацию ответственности за различные виды мошенничества, в том числе совершенные в сфере экономической деятельности. Данные изменения вступили в силу с 10 декабря 2012 года.

Как следует из материалов дела, приговор суда в отношении С. постановлен 3 марта 2014 года, то есть после указанных изменений.

Рассматриваемый приговор был обжалован в апелляционном порядке и вступил в законную силу 20 мая 2014 года. При этом суд апелляционной инстанции дал оценку правильности квалификации действий С. с учетом изменений, внесенных в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ, указав на отсутствие оснований для переквалификации действий осужденного на ст. 159.4 УК РФ.

Изменений, улучшающих положение осужденного С., в Уголовный кодекс РФ после постановления приговора внесено не было.

В связи с этим, у суда отсутствовали правовые основания для рассмотрения ходатайства осужденного С. о пересмотре приговора, в связи с чем, необходимо было отказать в принятии к рассмотрению данного ходатайства.

Постановление N 22-79/2015

Отказ в принятии ходатайства осужденной о зачете времени содержания под стражей по мотивам того, что оснований для зачета не имеется, не допустим, поскольку фактически является рассмотрением ходатайства по существу, которое проведено вне рамок судебной процедуры, предусмотренной ст. 399 УПК РФ.

Постановлением судьи от 24 февраля 2015 года отказано в принятии к производству суда ходатайства осужденной С. о зачете времени содержания под стражей.

Суд указал, что согласно материалам личного дела С. задержана 27 октября 2013 года, иных данных осужденной в подтверждение ходатайства не представлено.

Суд апелляционной инстанции, выслушав выступления сторон и проверив материалы дела, установил следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 396 УПК РФ вопрос, указанный в п. 11 ст. 397 УПК РФ, о зачете времени содержания под стражей, разрешается судом по месту исполнения приговора.

Отказ в принятии ходатайства осужденной о зачете времени содержания под стражей по мотивам того, что оснований для зачета не имеется, не допустим, поскольку фактически является рассмотрением ходатайства по существу, которое проведено вне рамок судебной процедуры, предусмотренной для разрешения таких ходатайств в ч. 2 ст. 399 УПК РФ, по результатам которой суд обязан вынести мотивированное решение об удовлетворении ходатайства или об отказе в его удовлетворении.

Отказывая в принятии ходатайства, суд первой инстанции фактически рассмотрел ходатайство осужденной по существу, исследовав материалы ее личного дела и сославшись на них в своем постановлении, сделал вывод об отсутствии сведений о задержании С. 18 октября 2013 года в материалах ее личного дела.

При таких обстоятельствах постановление суда было отменено в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, материалы дела переданы на новое рассмотрение со стадии подготовки в тот же суд, в ином составе суда.

Постановление N 22-198/2015

VI. Рассмотрение ходатайств об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания

Судья, установив при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, что поступившее ходатайство осужденного не подсудно данному суду, выносит постановление о направлении данного ходатайства по подсудности.

Постановлением суда от 12 ноября 2014 года отказано в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного Я.

Как видно из материалов дела, Я. подал в суд, вынесший приговор, ходатайство в порядке, предусмотренном статьями 396 и 397 УПК РФ, по вопросу, касающемуся условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

Данный вопрос, подлежащий рассмотрению судом при исполнении приговора, предусмотрен п. 4 ст. 397 УПК РФ и разрешается судом по месту нахождения учреждения, исполняющего наказание, в котором осужденный отбывает наказание в соответствии со статьей 81 УИК РФ.

Поскольку Я. отбывает наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Республике Марий Эл, которое находится на территории другого суда, на которую юрисдикция суда, вынесшего приговор, не распространяется, вопрос об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в данном случае подлежит рассмотрению судом по месту отбывания наказания.

При поступлении в суд, вынесший приговор, ходатайства осужденного, судья должен был принять процессуальное решение в соответствии с требованиями ст. 34 УПК РФ, то есть вынести постановление о направлении материала по подсудности.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции отменил постановление суда от 12 ноября 2014 года в отношении Я. и направил материалы дела по подсудности в суд по месту отбывания осужденным Я. наказания.

Постановление N 22-5/2015

VII. Разрешение ходатайств о мере пресечения

Проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, суд при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица.

Постановлением судьи от 17 января 2015 года в отношении обвиняемого К. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть до 16 марта 2015 года.

Суд апелляционной инстанции изменил постановление судьи по следующим основаниям.

В описательно-мотивировочной части постановления судом сделан вывод о том, что причастность К. к совершению преступления нашла свое подтверждение представленными суду доказательствами.

Данный вывод свидетельствует об обсуждении судом вопроса о виновности лица в совершении преступления и доказанности вины обвиняемого, что недопустимо при решении вопроса о мере пресечения.

Суд апелляционной инстанции исключил данный вывод из обжалуемого постановления.

Постановление N 22к-117/2015

Продляя обвиняемому срок содержания под стражей по ходатайству следователя на 1 месяц, суд вышел за пределы срока следствия.

Постановлением суда Республики Марий Эл от 29 января 2015 года ходатайство следователя удовлетворено, срок содержания Г. под стражей продлен на 1 месяц, а всего до 3 месяцев, то есть до 10 марта 2015 года.

В связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции изменил указанное постановление суда, продлив срок содержания под стражей обвиняемого Г. на 18 суток, а всего до 2 месяцев 18 суток, то есть до 28 февраля 2015 года.

Так, срок предварительного следствия по уголовному делу продлен до 28 февраля 2015 года.

Постановлением от 12 декабря 2014 года подозреваемому Г. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 10 февраля 2015 года.

Суд первой инстанции продлил срок содержания Г. под стражей на 1 месяц. При этом общий срок содержания обвиняемого под стражей составил 3 месяца, то есть до 10 марта 2014 года. Таким образом, суд вышел за пределы срока следствия.

Постановление N 22к-144/2015

В связи с тем, что в представленных материалах отсутствовали документы, обосновывающие ходатайство следователя о необходимости продления срока содержания обвиняемого под стражей на 2 месяца, суд апелляционной инстанции изменил постановление суда, продлив срок содержания обвиняемого Ф. под стражей на 1 месяц.

Постановлением суда от 12 марта 2015 года в отношении Ф. продлен срок содержания под стражей на 2 месяца, а всего до 6 месяцев, то есть до 18 мая 2015 года.

При этом, суд первой инстанции никак не мотивировал свое решение о необходимости продления срока содержания Ф. под стражей на 2 месяца.

Так, судом апелляционной инстанции было установлено, что в представленных материалах отсутствуют документы, обосновывающие ходатайство следователя о необходимости продления срока содержания обвиняемого Ф. под стражей на 2 месяца. В частности, указывая на необходимость получения результатов комиссионной психиатрической судебной экспертизы, ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не были представлены доказательства, подтверждающие факт назначения следователем комиссионной психиатрической судебной экспертизы. Утверждение следователя о необходимости ознакомления обвиняемого Ф. с заключением экспертиз, не подтверждено документами, свидетельствующими об их проведении. Необходимость осмотра и приобщения аудиозаписей, сделанных в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, не подтверждена документами, свидетельствующими об изъятии данных аудиозаписей.

С учетом вышеизложенного, принимая во внимание, что по делу необходимо было провести ряд следственных и процессуальных действий, связанных с предъявлением Ф. нового обвинения, его ознакомлением с материалами уголовного дела, а также составлением обвинительного заключения, суд апелляционной инстанции продлил срок содержания обвиняемого Ф. под стражей на 1 месяц, а всего до 5 месяцев, полагая, что данного срока будет достаточно для проведения необходимых следственных и процессуальных действий и что обеспечит надлежащий судебный контроль за обоснованностью содержания Ф. под стражей в период предварительного расследования.

Постановление N 22к-244/2015

Судебная коллегия по уголовным делам

Верховного Суда Республики Марий Эл