Перспективы развития правового института возмездного оказания услуг (Е.Г. Шаблова, "Журнал российского права", N 1, январь 2002 г.)

Перспективы развития правового института
возмездного оказания услуг

Расширение потребления услуг в экономически развитых странах называют одним из самых значительных явлений экономической жизни последнего времени. Так, на сферу разнообразных услуг в США приходится 79 процентов рабочих мест и 74 процента внутреннего валового продукта. В соответствии с прогнозами Бюро статистики занятости США до 2005 г. включительно увеличение числа свободных мест будет происходить только за счет сферы услуг*(1).

Тенденция роста сектора услуг наблюдается и в экономике России, о чем свидетельствуют статистические данные*(2).

Чем обусловлен такой феномен экономической действительности?

В экономической литературе к числу причин относят увеличение свободного времени людей, производство новых видов товаров и усложнение известных, что требует обеспечения их квалифицированным техническим обслуживанием. Компьютерные услуги, к примеру, являются одной из динамично развивающихся отраслей услуг. По прогнозам Marcar Management Institute, к концу 2010 г. в США на долю этого сектора услуг может приходиться более трех биллионов долларов, а в среднем его ежегодный прирост будет составлять 9,1 процента*(3).

Оживление оборота услуг в экономике России обусловлено еще и тем, что в последнее десятилетие значительная их часть, ранее предоставлявшаяся через общественные фонды потребления, "перекочевала" в гражданский оборот, став объектом товарообменных операций.

Эта сфера привлекательна для предпринимателей, так как в целом ряде случаев не требует значительного стартового капитала (например, консультационные услуги). Отсутствие конкурентного рынка определенных услуг позволяет получать сверхприбыли.

Деятельность по оказанию услуг простирается не только на сферу удовлетворения социальных, бытовых, духовных человеческих потребностей, но и затрагивает потребности более глобального макроэкономического масштаба, удовлетворяемые, например, с помощью Internet. Иными словами, в "паутину разнообразных услуг" оказываются объективно вовлеченными множество субъектов.

Превращение услуги в достойную потребительную стоимость, обладающую рядом специфических признаков, диверсификация услуг в современной рыночной экономике требуют совершенствования гражданско-правовых форм регулирования имущественных отношений возмездного оказания услуг. Включение гл.39 "Возмездное оказание услуг" в Гражданский кодекс РФ является значительным достижением российской цивилистической мысли, которому предшествовал огромный труд таких ученых, как Н.А. Баринов, М.И. Брагинский, А.Ю. Кабалкин, О.А. Красавчиков, Я.А. Куник, В.В. Левый, В.А. Ойгензихт, Ю.Х. Калмыков, В.П. Мозолин, А.А. Пушкин, Л.Ф. Фархутдинов, Е.Д. Шешенин, В.А. Язев и др.

В работах цивилистов на протяжении последних двадцати лет лейтмотивом звучат проблемы "комплексного изучения обязательств по оказанию услуг", исследования "объективно существующих закономерностей и общих признаков договорных обязательств по оказанию услуг"*(4).

В 70-80-е годы развернулась широкая научная дискуссия о перспективах развития законодательства в сфере обслуживания. Предложения сводились к трем концепциям: "дифференциальной", предполагающей издание специальных законов по отдельным отраслям сферы обслуживания (В.А. Язев, О.Н. Садиков, Ю.Х. Калмыков, Н.А. Баринов); "интегральной", суть которой сводилась к идее интеграции в одном законе всей охраны прав "граждан-потребителей" (В.П. Мозолин, А.Ю. Кабалкин); "гипотезы специализированных основ"*(5). Сейчас можно говорить о правдивости и даже пророчестве научных точек зрения ученых-цивилистов. Так, "интегральная концепция" реализовалась в принятии Закона "О защите прав потребителей", значение которого в деле правовой защиты непрофессиональных участников гражданского оборота трудно переоценить.

Наряду с названными точками зрения параллельно существовала и другая, последовательными авторами которой были О.А. Красавчиков, Е.Д. Шешенин, В.А. Плетнев. Они высказывались за разработку проекта специальной главы "Услуги" и включение ее в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Конкретные предложения по содержанию проекта главы "Услуги" были сформулированы Е. Д. Шешениным*(6).

До принятия части второй Гражданского кодекса РФ (1996 г.) развитие модели нормативно-правового регулирования в кодифицированных источниках шло не по пути "отпочкования" норм от родового института (как это, возможно, будет иметь место в настоящее время с введением в действие гл. 39 ГК РФ), а по пути выявления специфических черт того или иного договорного обязательства. Такой "сценарий" нормотворчества был обусловлен отсутствием разнообразия рынка услуг. Законодатель "откликался" на необходимость правового регулирования тех видов отношений об оказании услуг, которые стали реалиями экономического бытия.

С принятием Гражданского кодекса РФ концепция законодателя о правовом регулировании отношений возмездного оказания услуг принципиально изменилась: обозначилась попытка комплексного осмысления такого юридического феномена, как услуга. Само по себе признание услуги в качестве самостоятельного объекта гражданских прав следует считать позитивным, хотя дальше этого законодатель не пошел. В самом ГК определение услуги отсутствует, а содержащиеся в ряде принятых потом законодательных актов легальные разъяснения соответствующей правовой категории, как справедливо отмечает М. И. Брагинский, существенно различаются между собой*(7).

Понимая устойчивую тенденцию диверсификации услуг в современной экономике, законодатель сделал, на наш взгляд, верный шаг в направлении формирования нормативно-правовой модели договоров возмездного оказания услуг, уже нашедших распространение в гражданском обороте, а также тех, которые пока не имеют широкого применения в российском бизнесе услуг, но получат свое развитие.

При оценке главы 39 ГК РФ, возможно, могут быть высказаны различные суждения, но создание нормативно-правовой модели договора возмездного оказания услуг, аккумулирующего в себе ряд объективно существующих признаков, следует признать плодотворным.

С принятием второй части ГК РФ нормы о договорах возмездного оказания услуг представляют собой правовой институт, хотя еще совсем недавно возможность признания таковым этой совокупности норм являлась дискуссионной.

Следует, однако, заметить, что ни в науке гражданского права, ни в законодательстве не решены вопросы о самом понятии "тип договора", об общих признаках каждого его типа, на что резонно обращалось внимание в научной литературе*(8). Можно согласиться и с утверждением, что типы договоров, закрепленные в Гражданском кодексе РФ ("поименованные" договоры)*(9), не охватывают всего многообразия договорных отношений, "набор поименованных договоров любой страны всегда отстает от потребностей оборота"*(10).

Понятие "тип договора" С. А. Хохлов связывал с наличием совокупности юридических признаков договора, которые закреплены в нормах самостоятельного правового института. Под самостоятельным институтом он понимал совокупность норм, регулирующих договорные отношения независимо от правил, содержащихся в каком-либо другом институте*(11).

Может возникнуть вопрос: не колеблет ли субсидиарное применение норм, регулирующих договорные отношения, содержащиеся в каком-либо другом институте, представлений о самостоятельности правового института? Таких примеров в договорном праве найдется более чем достаточно (ч.2 ст.689, ч.2 ст.567, ст.783 ГК РФ и др.). Представляется, что высказывание С. А. Хохлова не следует понимать буквально. Утверждение "независимо от правил, содержащихся в каком-либо другом институте" не означает "совершенно не прибегая к правилам других правовых институтов". В противном случае обособление правовых норм может быть доведено до абсурда.

Субсидиарное применение положений о подряде (ст.702-729), о бытовом подряде (ст.730-739) к договору возмездного оказания услуг (если упомянутые нормы не противоречат ст.779-782 ГК РФ, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг) не влияет на признание всей совокупности норм, регулирующих договорные отношения возмездного оказания услуг, в качестве самостоятельного правового института. Незначительное число статей (их всего пять), включенных в главу 39 ГК РФ, также не влияет на сформулированный выше вывод.

Следует заметить, что законодательный массив, призванный регулировать отношения возмездного оказания услуг, представлен большим числом источников: законов, иных правовых актов, ведомственных нормативных актов, многие из которых носят комплексный характер.

Современный период можно назвать временем интенсивного формирования нормативных моделей многих договорных отношений возмездного оказания услуг, которые могут претендовать на самостоятельную типологическую принадлежность в будущем.

Федеральный закон "О почтовой связи" и Правила оказания услуг почтовой связи*(12) за последнее пятилетие принимались дважды. Думается, это свидетельство прежде всего отработки нормативной модели правового регулирования чрезвычайно сложной системы общественных отношений, направленных на оказание услуг в этой сфере, ориентированных на нужды потребителей. Такая тенденция динамичного обновления законодательства особенно очевидна в сфере оказания услуг населению.

Развитие правового института возмездного оказания услуг можно предположить по нескольким направлениям. Прежде всего, это усиление нормативного содержания главы 39 ГК РФ "Возмездное оказание услуг", выполняющей в настоящее время, образно говоря, роль "отчего дома" для тех договоров возмездного оказания услуг, которые не обрели статус поименованного договора в Гражданском кодексе РФ.

Учитывая устойчивую тенденцию диверсификации услуг в современной экономике, можно предположить, что правовой институт возмездного оказания услуг будет одним из самых динамично развивающихся гражданско-правовых институтов. Выполнение услуг профессиональными участниками потребует учета этого в правовом режиме обязательства возмездного оказания услуг, который должен создать адекватные условия, направленные на удовлетворение потребностей заказчиков.

В научной литературе понятие услуги как потребительной стоимости подменяется иногда суждениями о весьма вероятном полезном эффекте услуги. Так, М.В. Кротов утверждает: "В отношениях по оказанию нематериальных услуг не существует овеществленного результата. Потребителю гарантируется лишь осуществление определенного вида деятельности, направленного на достижение какого-либо полезного эффекта. Полезный эффект может достигнуть или не достигнуть желаемого получателем услуги результата"*(13).

Но ведь презумпция негарантированности нематериального результата услуги в сфере осуществления профессиональной деятельности не соответствует генеральной цели всей экономической деятельности, является препятствием в направлении развития правового института возмездного оказания услуг. Нормативно-правовая модель договора возмездного оказания услуг должна предполагать существование и таких обязательств, где профессиональный услугодатель берет на себя обязательство по достижению конкретного нематериального результата, причем достижение этого результата включается в предмет обязательственного правоотношения. Возложение бремени риска недостижения результата на профессионального услугодателя влечет за собой освобождение заказчика от встречного удовлетворения - выплаты вознаграждения (полностью или частично). Таким образом, более жесткая правовая позиция в отношении профессионального услугодателя представляется вполне оправданной. Правовой институт возмездного оказания профессиональных услуг должен в ближайшие годы обогатиться нормами о качестве услуги и юридической ответственности за неисполнение условий о качестве. Экономическим наукам предстоит определить критерии и показатели качества услуг. Стандартизация и сертификация услуг как направления государственного регулирования на рынке профессиональных услуг должны получить свое дальнейшее развитие.

Процесс "отпочкования" новых договорных типов будет осуществляться по мере "накопления" и нормативного оформления специфических юридических признаков договора. Возможно, что сценарий "отпочкования" в Гражданском кодексе будет представлен на первом этапе дифференциацией норм о договорах, отражающих видовые особенности того или иного договора возмездного оказания услуг в рамках гл.39 ГК РФ. На втором этапе - "отпочкование" норм в самостоятельный правовой институт, но при условии наличия объективных предпосылок - критериев, свидетельствующих о новом типе договора.

В российской цивилистике последних десятилетий наметилась тенденция к дифференциации правовых режимов договорных обязательств, что в целом ряде случаев не всегда представляется оправданным. Отыскание сколько-нибудь своеобразных черт того или иного договора приводит исследователей к выводу о том, что зародился (или уже появился) договорной тип, который нуждается в самостоятельном (обособленном) правовом регулировании (например, такие предложения высказывались относительно договоров охраны объектов органами вневедомственной охраны).

Безусловно, объективные предпосылки ведут к дифференциации режимов правового регулирования, появлению новых правовых институтов. Между тем дифференциация правовых режимов скрывает в себе некую опасность объективного сужения инициативности сторон. На данном этапе целесообразно усилить общие положения главы 39 ГК РФ, что не исключает параллельного развития норм, посвященных правовому регулированию отдельных видов договоров возмездного оказания услуг, прежде всего - на уровне источников, относящихся к гражданскому законодательству. Следует согласиться с утверждением, высказанным С. А. Хохловым, что "нормативное закрепление новых типов и разновидностей договоров должно быть связано прежде всего с изменением и дополнением ГК и иных законов"*(14).

В экономических исследованиях последних лет обозначилась проблема "глобализации" услуг, которые в ближайшие годы будут представлены в сфере производственной инфраструктуры, прежде всего тех, которые потребуют специальных технических, экономических, управленческих знаний, именуемых обобщенно "наукоемкие услуги"*(15). Эта наметившаяся в экономике тенденция приведет к определенным интеграционным явлениям в правовом регулировании отношений, связанных с оказанием наукоемких услуг, и правовом режиме охраны объектов интеллектуальной собственности. Можно предположить, что в ближайшие годы кодификацией будут охвачены нормы, регулирующие отношения об оказании таких наукоемких услуг, как эффективный менеджмент, маркетинговые исследования, информационные, послепродажные, телекоммуникационные и др. Существуют предпосылки и для обособления в рамках главы 39 ГК норм, которые будут предусматривать специфику правового режима заключения государственных контрактов на выполнение наукоемких услуг.

Многие услуги будут оказываться с использованием электронно-вычислительной техники. Электронная коммерция в сфере услуг все пристальнее будет обращать цивилистов к проблемам специфики правового режима заключения сделок с использованием электронного документооборота, правовой защиты базы данных, содержащих сведения, касающиеся личных неимущественных прав граждан. Следовательно, объект информационных услуг и способы передачи подобной информации должны быть подвергнуты более тщательному нормативному урегулированию.

Учитывая общемировую тенденцию оказания целого ряда услуг по франчайзинговой системе*(16), можно предположить, что заметную роль в опосредовании отношений, направленных на возмездное оказание услуг, будут иметь договоры коммерческой концессии. Особенно большие перспективы в использовании системы договоров коммерческой концессии можно связывать с организацией послепродажных услуг изготовителями сложной техники.

Унификация гражданского и торгового права европейских стран воплотилась в некоем "супернациональном" европейском праве, которое, с одной стороны, служит главным регулятором интеграции, способствует ее развитию, а с другой - отражает и воплощает ее результаты и потребности*(17). Межгосударственное регулирование отношений в сфере рынка услуг осуществляется в направлении разработки соглашений в рамках такой международной организации, как ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию), а также в рамках специализированных межправительственных организаций (например, Всемирной туристической организации). Повысится роль Всемирной торговой организации (World Trade Organization) по регулированию отношений в области торговли услугами. Генеральный Совет ВТО представлен Советом по торговле услугами. Договор ВТО включает приложение 1 "Б" "Общее соглашение о торговле услугами" и содержит 29 статей*(18).

Дальнейшее согласование норм национального гражданского законодательства с правилами, содержащимися в международных документах, которые Россия еще не подписала, но которые отражают деловую международную практику, позволит нашей стране интегрироваться в мировой рынок торговли услугами.

Автор обозначил лишь некоторые из направлений развития правового института возмездного оказания услуг. Бесспорно, нормативное содержание гл.39 ГК РФ нуждается в совершенствовании.

Е.Г. Шаблова,

доцент Уральского государственного технического университета,

кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 1, январь 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Котлер Ф. Маркетинг и менеджмент. СПб., 1998. С.540.

*(2) См.: Российский статистический ежегодник. М., 1996. С.285.

*(3) См.: U. S. industrial Outlook - Information Services. 1993. P. 25-9.

*(4) Шешенин Е.Д. Общие проблемы обязательств по оказанию услуг // Вестник МГУ. Сер.11. Право. 1983. N 1. С.67.

*(5) Глубокий анализ названных выше концепций был представлен в работе: Красавчиков О.А. Сфера обслуживания: гражданско-правовой аспект // Гражданское право и сфера обслуживания. Свердловск, 1984. С.5-29.

*(6) См.: Шешенин Е.Д. О нормативном регулировании отношений по оказанию услуг // Актуальные проблемы гражданского права. Свердловск, 1986. С.92-99.

*(7) См.: Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. М., 1999. С.226-227.

*(8) См.: Грибанов В.П. Роль советского права в реализации решений ХХVII съезда КПСС // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1986. N 5. С.21-30.

*(9) Понятия "поименованный" и "непоименованный" договоры, широко используемые в научной литературе современного периода, уходят своими корнями в древнее римское право ("contractus nominati", "contractus innominati").

*(10) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1998. С.324.

*(11) См.: Хохлов С.А. Организация договорной работы в народном хозяйстве. Красноярск, 1987. С.129.

*(12) Упомянутые акты носят комплексный характер, содержат нормы административного, гражданского права. Закон РФ от 9 августа 1995 года "О почтовой связи" в соответствии со ст.42 Закона РФ от 17 июля 1999 года "О почтовой связи" признан утратившим силу. С 22 июля 1999 года действует Федеральный закон РФ от 17 июля 1999 года N 176-93 "О почтовой связи" (см.:Российская газета. 1999. 22 июля). С 1 января 2001 года утратили действие Правила оказания услуг почтовой связи, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 сентября 1997 года, и действуют Правила оказания услуг почтовой связи, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 29 сентября 2000 года N 725 (см.: СЗ РФ. 2000. N 41. Ст.4076).

*(13) Кротов М.В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. Л., 1989. С.10.

*(14) Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель. М., 1996. С.230-231.

*(15) См.: Михальски Т. Услуги как стратегический выбор глобально действующих предприятий // Проблемы теории и практики управления. 1998. N 3. С.96-100.

*(16) См.: Шаблова Е.Г. Договор франчайзинга в американском праве // Преобразование в управлении предприятиями в постиндустриальной экономике. Екатеринбург, 1999. С.116-121.

*(17) См.: Топорнин Б.Н. Европейское право: Учебник. М., 1999. С.15.

*(18) См.: International Legal Materials. 1994. Vol. XXXIII, Num.1, January.