Кто может быть представителем организации в арбитражном суде (Комментарий к Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2004 г. N 15-П) (А. Ткач, "Право и экономика", N 1, январь 2005 г.)

Кто может быть представителем организации в арбитражном суде
(Комментарий к Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации
от 16 июля 2004 г. N 15-П)

Арбитражный процессуальный кодекс разрабатывался и принимался законодателем в ходе судебной реформы с учетом положений Кодекса РФ об административных правонарушениях, Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", проекта Гражданского процессуального кодекса от 14 ноября 2002 г., иных законодательных актов. Именно поэтому все правоприменители - и судьи, рассматривающие экономические дела, и хозяйствующие субъекты - рассчитывали, что новый АПК станет эффективным инструментом защиты нарушенных прав и свобод в предпринимательской сфере.

Между тем принятый АПК существенно ограничил организации в выборе своих представителей в арбитражном суде: согласно ч. 5 ст. 59 ими могут быть по должности руководители организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотренных нормативными правовыми актами, учредительными документами, или лица, состоящие в штате организаций, либо адвокаты. Соответственно, организации и частнопрактикующие юристы, занимающиеся на коммерческой основе оказанием юридической помощи другим организациям, в том числе посредством судебного представительства, лишились такой возможности в арбитражном суде, а заинтересованные в их представительстве организации шли на решение возникшей проблемы, включая частнопрактикующих юристов и иных осведомленных в юриспруденции лиц (бухгалтеров и аудиторов) в свой штат на время судебного разбирательства. Эта ситуация вызвала разногласия между адвокатами и частнопрактикующими юристами, конкурирующими между собой за право представительства в арбитражном суде по делам, в основе которых в большинстве случаев лежит финансовый интерес. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан" полностью исправило законодательную ошибку, ликвидировав адвокатскую монополию в арбитражном процессе.

Фабула дела

Арбитражный суд Красноярского края при рассмотрении дела по иску налогового органа к ОАО "Красноярский завод синтетического каучука" о взыскании налоговых санкций отказал в признании полномочий представителя ответчика по доверенности - аудитора Н.В. Карамышева, поскольку тот не являлся адвокатом и не состоял в штате завода. По этой же причине арбитражные суды отказали ряду организаций, в том числе занимающихся оказанием юридических и аудиторских услуг, а также их сотрудникам и частнопрактикующим юристам в допуске к участию в арбитражном процессе в качестве представителей других организаций в соответствии с заключенными между ними договорами.

Многочисленные отказы в арбитражном представительстве явились поводом для обращения Арбитражного суда Красноярского края, заинтересованных организаций и граждан в Конституционный Суд РФ.

Государственное Собрание - Курултай Республики Башкортостан и Губернатор Ярославской области обратились с запросом в Конституционный Суд РФ в порядке ч. 2 ст. 125 Конституции РФ (независимо от правоприменения).

Предмет рассмотрения

Во всех этих случаях арбитражные суды руководствовались ч. 5 ст. 59 АПК РФ. Конституционный Суд РФ установил, что данное законоположение во взаимосвязи с п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", согласно которому "представителями организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления в гражданском и административном судопроизводстве, судопроизводстве по делам об административных правонарушениях могут выступать только адвокаты, за исключением случаев, когда эти функции выполняют работники, состоящие в штате указанных организаций, органов государственной власти и органов местного самоуправления, если иное не установлено федеральным законом", позволяет арбитражным судам отказывать в допуске к участию в арбитражном процессе в качестве представителя организации выбранного ею лица, если такое лицо не относится к числу адвокатов или не состоит в штате этой организации. Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ по данному делу является положение ч. 5 ст. 59 АПК РФ, в силу которого, с учетом его системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", представителями организаций в арбитражных судах могут выступать помимо работников, состоящих в штате этих организаций, только адвокаты.

Позиция заявителей

Аргументы заявителей против конституционности ч. 5 ст. 59 АПК РФ можно объединить в основном в четыре группы.

1. Неравенство сторон, ограничение доступа к правосудию.

В запросах Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан и Губернатора Ярославской области отмечалось, что оспариваемая норма ставит стороны в арбитражном процессе в неравное положение, а также нарушает конституционные права частнопрактикующих юристов и сотрудников юридических фирм, не имеющих статуса адвоката, поскольку препятствуют их участию в арбитражном процессе в качестве представителей организаций. А это противоречит ст. 2, 8, 19, 34, 35, 55, 123 Конституции РФ.

2. Лишение возможности пользоваться квалифицированной юридической помощью по своему выбору.

Организации-заявители усматривают нарушение своих прав в том, что оспариваемое законоположение лишает их, в отличие от граждан в арбитражном процессе и от всех участников гражданского процесса - возможности пользоваться квалифицированной юридической помощью со стороны избранных ими по своему усмотрению представителей, что противоречит ст. 19 (ч. 1 и 2), 45, 48 (ч. 1) и 123 (ч. 3) Конституции РФ. Кроме того, оспариваемая норма, по их мнению, не соответствует ст. 1, 2, 7, 8, 15, 17, 18, 30, 34, 37, 46 и 55 Основного закона.

3. Ограничение права на труд, нарушение принципа правового равенства.

Юридические и аудиторские фирмы полагают, что ч. 5 ст. 59 АПК РФ нарушает закрепленные Конституцией РФ право граждан и их объединений на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), право свободно распоряжаться своими способностями к труду (ч. 1 ст. 37) и "ставит объединения адвокатов в привилегированное положение, что не соответствует принципу правового равенства" (ч. 1 и 2 ст. 19), а также противоречит ст. 1, 2, 6, 7, 8, 17, 18, 30, 45, 46, 48, 55 и 123 Конституции РФ.

4. Неконституционность п. 4 ст. 2 Закона об адвокатуре.

Граждане-заявители в своих жалобах указали также на взаимосвязь ч. 5 ст. 59 АПК РФ с п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", который, по их мнению, как содержащий аналогичное правило в оспариваемой норме также не соответствует конституционным положениям.

Позиция Конституционного Суда РФ

Итоговое решение Конституционного Суда РФ зиждется на следующей позиции.

1. Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и гражданина. Равным образом оно распространяется и на организации как объединения граждан, выступая одновременно гарантией всех других принадлежащих им прав и свобод (ст. 18 Конституции РФ).

2. Реализации права на судебную защиту наряду с другими правовыми средствами, - отмечает Конституционный Суд, - служит институт судебного представительства. Его цель - обеспечить заинтересованному лицу получение квалифицированной юридической помощи, а в случаях невозможности непосредственного (личного) участия в судопроизводстве - доступ к правосудию. Таким образом, посредством судебного представительства государство обеспечивает конституционные гарантии судебной защиты прав и свобод каждого (ст. 46), получения квалифицированной юридической помощи (ст. 48) и участия в судопроизводстве на основе состязательности и равноправия сторон (ст. 123).

3. Вместе с тем конституционное право на судебную защиту и принципы состязательности и равноправия сторон, по мнению Конституционного Суда, не предполагают выбор по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, а право вести свои дела через самостоятельно выбранного представителя не означает безусловное право выбирать в качестве такового любое лицо и не предполагает возможность участия в судопроизводстве любого лица в качестве представителя. Исключение из общего правила, когда законодатель может установить преимущества для адвокатов при допуске их в качестве представителей в суде, возможно, если необходимость таких преимуществ обусловлена публичными интересами. Этим как раз и обусловлены положения Уголовно-процессуального кодекса РФ, допускающие в качестве защитника - представителя обвиняемого в уголовном судопроизводстве не всех юристов, а только адвокатов. Соответствующие ограничения, имеющие своей целью удовлетворение публичных интересов, характерны и для конституционного судопроизводства.

Применительно к уголовному судопроизводству данная позиция была сформулирована Конституционным Судом РФ в постановлении от 28 января 1997 г. N 2-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова. Тогда предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ было положение ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР, согласно которому в качестве защитников при производстве по уголовным делам допускаются лишь адвокаты и представители профессиональных союзов и других общественных объединений. Данное положение не позволило заявителям - обвиняемым по различным уголовным делам выбрать в качестве своих защитников частнопрактикующих юристов, не являющихся членами коллегий адвокатов.

Разбирая это дело, Конституционный Суд РФ исходил из того, что закрепленное в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного ч. 1 данной статьи каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи. Поэтому положения ч. 2 ст. 48 Конституции РФ не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений ч. 1 этой же статьи, - заключил Суд.

По мнению Конституционного Суда, гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии. В свою очередь, игнорирование этих условий может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь.

Установление критериев квалифицированной юридической помощи и обусловленных ими особенностей и условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников или представителей в конкретных видах судопроизводства является прерогативой законодателя, реализованной им в Федеральном законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". На основании этого Конституционный Суд РФ сделал вывод о том, что положение ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР, согласно которому в качестве защитника допускается адвокат по предъявлении им ордера юридической консультации, не противоречит Конституции РФ. Провозглашенную в этой же норме возможность участия в качестве защитника представителя профессионального союза или другого общественного объединения, предъявившего соответствующий протокол, а также документ, удостоверяющий его личность, Конституционный Суд РФ оставил без юридической квалификации (соответствует ли она Конституции РФ или нет), "поскольку заявителями такой вопрос не ставится". Однако это не помешало Конституционному Суду РФ сделать следующее существенное, на мой взгляд, замечание применительно к защитникам-неадвокатам: "...наличия у такого представителя юридического образования, каких-либо профессиональных знаний и опыта закон не требует, что ставит под сомнение возможность обеспечить обвиняемому (подозреваемому) право на получение квалифицированной юридической помощи в тех случаях, когда защитником на предварительном следствии является не адвокат, а представитель профсоюза или другого общественного объединения".

Таким образом, Конституционный Суд РФ уклонился от поставленного заявителями вопроса о соответствии Конституции РФ правила ст. 47 УПК РСФСР о недопустимости участия в уголовном процессе частнопрактикующих юристов, ограничившись лишь подтверждением права адвокатов на их допуск в качестве защитников. В то же время Конституционный Суд поставил под сомнение целесообразность участия в качестве защитников представителей общественных объединений, отнеся при этом установление критериев квалифицированной юридической помощи и условия допуска к правосудию к дискреционным полномочиям законодателя. На эти противоречия и ошибки Конституционного Суда РФ обратили внимание некоторые судьи Конституционного Суда РФ в своих особых мнениях.

Так, судья Конституционного Суда РФ В.О. Лучин в своем особом мнении заметил, что итоговый вывод Суда не дает по существу ответа на вопрос, поставленный заявителями. "Никто из обратившихся в Конституционный Суд граждан не просил признать неконституционным возможность допуска в качестве защитников адвокатов и не возражал против того, что адвокат, вступая в процесс, должен предъявить ордер юридической консультации. Все они оспаривали другое - сложившееся в правоприменительной практике и опирающееся на положения ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР исключение из числа защитников иных, кроме адвокатов и представителей общественных объединений, лиц, даже если у них имеются лицензии на оказание платных юридических услуг. Однако эти их требования не только не получили разрешения в резолютивной части постановления Конституционного Суда РФ, но и были весьма непоследовательно оценены в его мотивировочной части".

Судья Конституционного Суда РФ Э.М. Аметистова считает, что законодатель, устанавливая столь разные условия для допуска к защите, "очевидно, исходит из того, что различный уровень формальной квалификации защитников еще не свидетельствует о наличии их способностей, необходимых для осуществления защиты. Различие в уровнях квалификации может компенсироваться другими качествами этих лиц и не влечет их фактического неравенства в процессе. Следовательно, такой подход законодателя не противоречит принципам состязательности и равенства, на основе которых осуществляется судопроизводство в соответствии с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ. По крайней мере обратного пока не доказано."

По мнению судьи Конституционного Суда РФ В.И. Олейника, допуск того или иного лица, даже если оно не является членом коллегии адвокатов, в качестве защитника по уголовному делу никоим образом не способен нанести вред публичным ценностям, о которых говорит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.

Заслуживает внимание и особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Н.Т. Ведерникова. "Признав конституционным допуск в качестве защитника по уголовному делу членов коллегий адвокатов, Конституционный Суд придал названному вопросу конституционное значение", - пишет судья. "При этом, однако, он отказался рассматривать и разрешать вопрос о конституционности отказа в допуске в качестве защитника по уголовному делу другим категориям лиц, оказывающим правовую помощь, посчитав его компетенцией законодателя, чего не вправе был делать после признания конституционного значения проблемы". По мнению Н.Т. Ведерникова, Конституционный Суд должен был дать ответ на вопрос, соответствует или не соответствует Конституции РФ отказ в допуске в качестве защитника (со ссылкой на ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР) профессиональным юристам, не являющимся членами коллегий адвокатов, но получившим подтверждение своей юридической квалификации со стороны государства (в форме лицензии или другого разрешения).

На этих основаниях судьи считают, что ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР в той мере, в которой она препятствует допуску в качестве защитников по уголовным делам профессиональных юристов, не являющихся членами коллегий адвокатов, но получивших от государства подтверждение своей юридической квалификации, не соответствует Конституции РФ.

Между тем явная противоречивость правовой позиции Конституционного Суда РФ в постановлении по делу о проверке конституционности УПК РСФСР не помешала Суду использовать ее в мотивировочной части комментируемого решения.

Несмотря на дискреционные полномочия законодателя по установлению преимуществ для адвокатов перед частнопрактикующими юристами и другими лицами, желающими представлять интересы доверителей в суде, Конституционный Суд РФ в постановлении от 16 июля 2004 г. N 15-П подчеркнул, что законодатель при этом должен обеспечивать баланс публичных интересов и прав и законных интересов лица при выборе представителя для судебной защиты, не допуская несоразмерного ограничения как права на судебную защиту, так и права на получение квалифицированной юридической помощи. Данное требование является обязательным и при определении условий и критериев допуска представителей организаций для участия от ее имени в арбитражном процессе.

4. Следующий этап в построении правовой позиции Конституционного Суда РФ - это выяснение природы арбитражного судопроизводства.

Конституционный Суд РФ исходит из диспозитивности гражданского, в том числе арбитражного, судопроизводства, обусловленной диспозитивным началом гражданских материальных правоотношений. Взаимосвязь материальных и процессуальных гражданских правоотношений характеризуется тем, что в основе арбитражных процессуальных отношений лежит гражданско-правовой договор между организацией и выбранным ею представителем. Получается, что принцип диспозитивности, беря свое начало в материальных гражданских правоотношениях, как бы продолжается, проецируется в процессуальных гражданских правоотношениях, в том числе и в арбитражном судопроизводстве.

Однако принцип диспозитивности все-таки может быть ограничен в арбитражном процессе, когда арбитражные суды рассматривают дела, вытекающие из административных и иных публичных правоотношений, в порядке административного судопроизводства. По смыслу ч. 1 ст. 189 и ст. 190 АПК РФ общие правила искового производства, в том числе диспозитивность, распространяются на такие дела, если иное не предусмотрено федеральным законом. Ограничение принципа диспозитивности, обусловленное спецификой публично-правового спора в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, как полагает Конституционный Суд, допустимо лишь в случаях, когда природа спорного публичного правоотношения не предполагает возможность свободного распоряжения субъективным материальным правом. Таким образом, отступление от диспозитивности арбитражного процесса возможно только федеральным законодателем с целью обеспечения публичных интересов, установленных ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.

5. Часть 5 ст. 59 АПК РФ, по мнению Конституционного Суда, не отвечает вышеприведенным требованиям. Содержащееся в ней (как и в п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающим из ч. 1 ст. 48 Конституции РФ правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи и обусловленные ими требования к лицам, которые могут выступать в качестве представителей в арбитражном процессе, поскольку данное ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого. Между тем сама по себе организационно-правовая форма участника судопроизводства (физическое либо юридическое лицо, гражданин либо организация) не предопределяет различия в условиях и характере оказываемой ему юридической помощи при представительстве в арбитражном процессе и не свидетельствует о существовании таких различий.

В обоснование своей позиции Конституционный Суд обращает внимание на непоследовательность законодателя при закреплении процессуальных прав организаций в арбитражном и других видах судопроизводства. В отличие от ч. 5 ст. 59 АПК РФ ст. 48 ГПК РФ, ст. 25.5 КоАП РФ, ст. 45 УПК РФ не связывают организации обязанностью выбирать в качестве своих представителей только адвокатов, даже если организация выступает в качестве потерпевшего или гражданского истца в уголовном процессе.

Отсюда Конституционный Суд РФ заключает, что государство, установив, с одной стороны, преимущество для граждан в выборе своих представителей в арбитражном суде (которыми могут быть, согласно ч. 3 ст. 59 АПК РФ, любые "оказывающие юридическую помощь" лица), а с другой - ограничение для организаций (арбитражными представителями которых могут быть кроме их руководителей и штатных сотрудников только адвокаты), не предъявляет особых требований к качеству юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или содержать юристов в штате. Конституционный Суд РФ также заметил, что эта обязанность ставит в неравное положение адвокатов и частнопрактикующих юристов (организации, оказывающие юридические услуги, включая судебное представительство), и тем самым нарушается конституционный принцип юридического равенства.

На этих основаниях Конституционный Суд РФ признал ч. 5 ст. 59 АПК РФ в той мере, в какой она в системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" в действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций, не соответствующей Конституции РФ, ее ст. 19 (ч. 1 и 2), 46 (ч. 1), 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3).

* * *

Данное решение Конституционного Суда РФ означает, что теперь организации не связаны императивными требованиями ч. 5 ст. 59 АПК РФ и вправе выбирать в качестве своих представителей в арбитражном суде любых лиц, оказывающих им юридическую помощь, в том числе посредством судебного представительства. К таковым можно отнести частнопрактикующих юристов, организации, оказывающие юридические услуги (например, правозащитные организации), аудиторов, бухгалтеров, специалистов других направлений. Выбирая себе представителя из физических лиц, организации связаны только общими положениями ст. 60 АПК РФ ("Лица, которые не могут быть представителями в арбитражном суде").

А. Ткач

"Право и экономика", N 1, январь 2005 г.