Анализ положений Федерального закона "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" (В.В. Бараненков, "Право в Вооруженных Силах", N 7, июль 2005 г.)

Анализ положений Федерального закона "О накопительно-ипотечной
системе жилищного обеспечения военнослужащих"

О вступившем с 1 января 2005 г. в силу Федеральном законе "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" от 20 августа 2004 г. N 117-ФЗ (далее - Закон) говорится в последнее время достаточно много. При этом весьма часто можно встретить восторженные отклики: наконец-то жилищные проблемы военнослужащих будут решены. В то же время появляются и более осторожные оценки его содержания со стороны военных ученых и специалистов-практиков. Так, например, З.Х. Акчурин подчеркивает, что в том виде, в каком она представлена в настоящее время, накопительно-ипотечная система*(1) "вызывает ряд вопросов. Следует учитывать и то, что создание подобного механизма требует повышенного контроля, в противном случае новая система может вызвать ряд злоупотреблений со стороны органов управления и их должностных лиц"*(2).

Действительно, уже сама формулировка ст. 1 Закона вызывает недоумение. Так, "предмет правового регулирования и цель настоящего Федерального закона" определены следующим образом: "Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, связанные с формированием, особенностями инвестирования и использования средств, предназначенных для жилищного обеспечения военнослужащих, а также для иных целей в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом". Иными словами, семантический анализ данной статьи позволяет сделать вывод, что "цель настоящего Федерального закона" - вовсе не жилищное обеспечение военнослужащих, а формирование, инвестирование и использование средств, предназначенных для жилищного обеспечения. Кстати говоря, и само понятие "жилищное обеспечение военнослужащих" ни в Законе, ни в законодательстве вообще легально не определено. Может быть, разработчики законопроекта просто не совсем удачно выразили свое желание обеспечить военнослужащих жилыми помещениями путем использования накопительно-ипотечной системы? Так же, например, как не могли же разработчики Закона сознательно стремиться ограничить распространение его норм исключительно на военнослужащих, проходящих службу в так называемых органах военного управления*(3)? Попробуем разобраться в том, как же планируется организовать реализацию права на жилище участников НИС.

Законом предусмотрена обязанность государства для каждого военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, организовать накопление в течение всего периода его службы определенной суммы, которую этот военнослужащий затем может использовать на приобретение жилья в свою собственность. Для этих целей из федерального бюджета специальному уполномоченному федеральному органу должны ежеквартально перечисляться накопительные взносы (из расчета на каждого участника НИС), которые учитываются на именном накопительном счете участника в течение всего периода его военной службы. Далее этот орган передает указанные средства управляющим компаниям, которые он отбирает по конкурсу для управления этими средствами. Управляющие компании, получив эти средства, инвестируют их под контролем специализированного депозитария (также определяемого уполномоченным федеральным органом на конкурсной основе). Полученные от инвестирования доходы (за вычетом расходов управляющих компаний) вместе с накопительными взносами образуют накопления для жилищного обеспечения и учитываются на именных накопительных счетах участников НИС. Вот эти-то накопления для жилищного обеспечения и должен получить военнослужащий, отслужив положенный ему срок, в результате реализации данного Закона.

Таким образом, на первый взгляд, Закон позволяет решить задачи новой системы обеспечения жильем военнослужащих, которые были определены при разработке Закона:

"- переход от обеспечения военнослужащих за счет государства отдельными квартирами к накоплению денежных средств для приобретения жилья в собственность по избранному месту жительства;

- возможность приобретения жилья через три года нахождения в накопительно-ипотечной системе за счет ипотеки;

- стабилизация и закрепление военных кадров, прежде всего офицерского корпуса, на основе стимулирования заинтересованности военнослужащих в продолжении военной службы"*(4). Вместе с тем системный анализ закрепленных в Законе норм заставляет в этом усомниться.

Прежде всего, серьезную обеспокоенность вызывает то, что в Законе не содержится конкретных норм, защищающих право участников НИС на получение причитающихся им средств в случае утраты этих средств одной или несколькими управляющими компаниями. Часть 3 ст. 11 Закона, устанавливающая, что использование участником денежных средств в размере накоплений для жилищного обеспечения, учтенных на его именном накопительном счете, "является исполнением государством своих обязанностей по жилищному обеспечению военнослужащего" в отсутствие четкого механизма получения таких средств в случае утраты жилищных накоплений управляющими компаниями скорее только подчеркивает, что государство ограничивает свои обязательства по жилищному обеспечению военнослужащего исключительно теми, которые перечислены в ч. 1 ст. 11 Закона. Кстати говоря, отсутствие легального определения "жилищное обеспечение военнослужащего" и неясность содержания этого понятия приводит к тому, что дословное толкование указанной нормы может быть и таким, что государство не обязано предоставлять служебное жилье военнослужащему, использовавшему, например, по истечении 3 лет участия в НИС жилищные накопления на приобретение жилья в собственность путем получения целевого займа (согласно ст. 14 Закона). Хочется надеяться, что разработчики вкладывали в указанные нормы иной смысл и они не будут использоваться против интересов военнослужащих.

То, что "накопления для жилищного обеспечения являются собственностью Российской Федерации, не подлежат изъятию в бюджет какого-либо уровня, не могут являться предметом залога или иного обеспечения обязательств собственника указанных накоплений и субъектов отношений по их формированию и инвестированию" (ч. 8 ст. 5 Закона), не защищает указанные средства от угрозы их утраты в результате инвестирования. Тем более что перечень разрешенных активов инвестирования указанных средств (ст. 16 Закона) включает в себя исключительно ценные бумаги, денежные средства на счетах в кредитных организациях, а также паи (акции, доли) иностранных индексных инвестиционных фондов, размещающих средства в государственные ценные бумаги иностранных государств, облигации и акции иностранных эмитентов. Размещение накоплений для жилищного обеспечения в иные объекты инвестирования (в том числе в объекты недвижимости) Законом прямо запрещено (ч. 2 ст. 16 Закона). Таким образом, получение военнослужащим указанных средств фактически ставится в зависимость от состояния фондовых рынков и устойчивости банков, а также от успешности деятельности уполномоченных компаний, избранных специальным уполномоченным федеральным органом. Иными словами, дай-то бог, чтобы все сотрудники этих компаний оказались честными, добросовестными людьми, чтобы им в их нелегком деле всегда сопутствовала удача, чтобы их контрагенты всегда исполняли свои обязательства, чтобы фондовые и страховые рынки, банковские системы успешно развивались и чтобы не было никаких дефолтов и прочих неприятных вещей все 20 лет (которые военнослужащий должен прослужить, чтобы "отработать право на квартиру"). Иначе, прослужив добросовестно эти самые 20 лет, военнослужащий (а с ним и члены его семьи) может с удивлением узнать, что купить квартиру, на которую он рассчитывал все эти годы, ему не удастся. Интересное получается "стимулирование заинтересованности военнослужащих в продолжении военной службы". В этом отношении вполне обоснованно выглядит предложение детально проанализировать предусмотренные Законом механизмы обеспечения сохранности указанных средств и, при необходимости, предусмотреть дополнительные меры по снижению рисков, установив обязательства государства по своевременному восполнению из федерального бюджета утраченных финансовых средств*(5).

Следует отметить, что в ходе работы над законопроектом в Государственной Думе Комитет по обороне обращал внимание разработчиков на необходимость решения данной проблемы. Кроме того, проведя по поручению руководства одного из комитетов Государственной Думы анализ данного законопроекта, группа экспертов (в состав которой входили, в частности, автор данной статьи, офицеры Ю. Берладир, Е. Григорьев) подготовила проекты ряда поправок, включавших в том числе предложение закрепить в Законе субсидиарную ответственность Российской Федерации по обязательствам уполномоченного органа перед военнослужащим или признание этих обязательств государственным внутренним долгом (по аналогии со вкладами граждан в Сбербанк). Но разработчиками такой подход был отвергнут под предлогом его несоответствия принципам рыночной экономики. В результате получилось, что военнослужащий фактически становится "заложником" НИС, не имея даже права выбрать (в отличие от пенсионеров) управляющую компанию.

Наряду с указанным недостатком специалистами отмечается и целый ряд других.

Так, А.В. Кудашкин отмечает несогласованность Федерального закона "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" и Федерального закона "О статусе военнослужащих" (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ)*(6).

Наибольшее, пожалуй, количество недостатков Закона выявлено в работе Р.Н. Афанасьева и А.Н. Афанасьева. В частности, по их мнению:

- размер жилищных накоплений не учитывает состав семьи военнослужащего;

- военнослужащим не гарантируется возможность приобретения жилья по расчетным нормам, использовавшимся при подготовке Закона;

- существенно сокращаются возможности приобретения жилья в крупных административных центрах без привлечения собственных или заемных средств;

- не предусматривается возможность размещения средств жилищных накоплений непосредственно в программы, связанные со строительством жилья для военнослужащих;

- необоснованно ограничено использование жилищных накоплений (не допускается приобретение строящегося жилья, а также использование указанных средств для приобретения жилья через жилищно-строительные и иные кооперативы);

- необоснованно лишены права на использование жилищных накоплений военнослужащие, увольняющиеся по таким "некомпрометирующим основаниям", как истечение срока контракта или существенные и (или) систематические нарушения в отношении военнослужащего условий контракта со стороны федерального органа исполнительной власти;

- указание на то, что предусмотренные ч. 2 ст. 4 Закона дополнительные выплаты военнослужащим, прослужившим от 10 до 20 лет, производятся "по решению федерального органа исполнительной власти", является предпосылкой для развития коррупции в этой сфере, так как обусловливает зависимость такого решения от субъективного отношения должностных лиц*(7).

На это же указывает и А.Ю. Стешин, отмечая, что выделение средств военнослужащим в отдельных случаях в зависимости от решения федерального органа исполнительной власти способствует возникновению и распространению среди высших военных чинов взяточничества и "торговли влиянием"*(8).

Также А.Ю. Стешин относит к недостаткам накопительно-ипотечной системы незаинтересованность военнослужащих, которые приобрели жилье в собственность, в переезде к новому месту службы и то, что размер жилищных накоплений не учитывает разницу рыночных цен на жилые помещения в различных регионах России*(9).

Весьма критически относится к НИС и А.И. Землин, отмечающий, что она "рассчитана на долгосрочную перспективу, предполагает наличие оператора, осуществляющего накопление и эффективное использование средств, что заведомо исключает возможность решения проблемы обеспечения жилой площадью военнослужащих в ближайшей перспективе и вызывает серьезные сомнения в ее реализации, поскольку весьма напоминает в основных своих положениях программу пенсионной реформы, результаты которой более чем очевидны"*(10).

О.А. Овчаров, высказывая "сомнение в эффективности функционирования этого порядка жилищного обеспечения" в качестве недостатка указывает также, что НИС "предусматривает возможность размещения средств военного бюджета в иностранных ценных бумагах" (вместо размещения "исключительно в стратегически важных для обороны страны и перспективных секторах экономики"), что, по его мнению, как правовое средство "по своей сущности противоречит интересам государства, его обороны: подрывает экономическую и военную мощь нашей страны, в связи с чем должно быть в кратчайшие сроки отменено или, в крайнем случае, скорректировано не на интересы иностранной экономики, а на интересы России и ее Вооруженных Сил"*(11).

Системный анализ положений Закона, определяющих организационно-правовые основы реализации права участника НИС на жилище, выявляет еще несколько существенных проблем.

Так, согласно ч. 4 ст. 5 Закона учет накопительных взносов на именных накопительных счетах участников осуществляется на основании сведений об участниках НИС, представляемых в уполномоченный федеральный орган федеральными органами исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба. Таким образом, ФСБ России, СВР России, ФСО России и иные федеральные органы обязаны предоставлять в этот самый уполномоченный федеральный орган информацию обо всех (!) своих сотрудниках, являющихся военнослужащими. Аккумулирование такой информации (даже при самом минимальном наборе параметров, например: фамилия, имя, отчество и личный номер) в одном федеральном органе представляется крайне опасным, так как в случае утечки такой информации национальной безопасности Российской Федерации может быть нанесен непоправимый ущерб. Таким образом, представляется крайне важным принятие адекватных организационно-правовых мер защиты информации об участниках НИС (в том числе в рамках правил функционирования НИС, утверждаемых постановлением Правительства Российской Федерации (ч. 3 и 9 ст. 5 Закона).

Сопоставление норм, определяющих порядок получения и использования накоплений для жилищного обеспечения, заставляет усомниться в том, что Закон позволит решить такую важную задачу, поставленную перед его разработчиками, как "стабилизация и закрепление военных кадров, прежде всего офицерского корпуса, на основе стимулирования заинтересованности военнослужащих в продолжении военной службы"*(12). В частности, участник НИС получает право приобрести жилое помещение в свою собственность за счет средств, накопленных на его именном накопительном счете:

1) через 20 лет военной службы (в календарном исчислении) - в полном объеме*(13);

2) после 10 лет военной службы (только при увольнении с военной службы по достижении предельного возраста или по состоянию здоровья или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом) - в объеме накопленных к тому времени средств*(14);

3) после 3 лет участия в накопительно-ипотечной системе - путем получения целевого жилищного займа на сумму не более накопленной на день предоставления такого займа*(15).

Таким образом, при самом благоприятном развитии отечественной и мировой экономики и при условии успешности деятельности всех управляющих компаний сегодняшние офицеры, окончившие образовательные учреждения после 1 января 2005 г., добросовестно отслужив 20 лет, получат право на жилищные накопления в размере 550-600 тыс. руб., (что эквивалентно примерно 20 тыс. долл. США). На эту сумму (или эквивалентную ей с учетом инфляции и индексации) можно приобрести, например, комнату на окраине Москвы (или жилье размером тем больше, чем дальше находится населенный пункт от крупных административных центров). Насколько это может быть побудительным мотивом служить 20 лет, рискуя жизнью и "стойко перенося все тяготы и лишения военной службы", видимо, зависит от индивидуального уровня представлений каждого гражданина о достойных условиях жизни его самого и членов его семьи. Интересно было бы узнать, не стимулировало ли случайно принятие Закона кого-нибудь из его разработчиков поступить на военную службу по контракту (или, может, кто-то из них порекомендует своим детям воспользоваться прекрасной возможностью приобретения жилья в собственность в любом регионе России)? Кстати говоря, некоторые специалисты отмечают, что "если выслуга военнослужащего будет составлять более 20 лет, он сможет приобрести в собственность жилье уже повышенной комфортности, что является стимулом для дальнейшего продолжения службы"*(16).

Прослужив 10 лет, военнослужащий получает право приобрести жилое помещение в свою собственность за счет средств, накопленных на его именном накопительном счете, только в случае увольнении с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий, или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом, - в объеме накопленных к тому времени средств. С учетом того, что к этому времени срок участия офицера в НИС составит 5 лет, размер этих средств составит примерно 185 тыс. руб. И это если военнослужащему "повезет" и он не будет уволен по тем же основаниям (например, по болезни (ранению), по оргштатным мероприятиям и т.п.) до этого срока - иначе он вообще ничего не получит. Здесь можно вспомнить древнеримское "Закон суров, но это закон!", хотя непонятно, почему закон действительно так суров к тем, кому может просто не удастся дослужить установленные разработчиками 10 лет (например, вследствие ранения в бою). Чем же заранее так "провинились" эти военнослужащие перед разработчиками Закона? Также непонятно, почему лишаются права на получение жилищных накоплений те, кто будет вынужден уволиться (на законном основании!) вследствие невыполнения контракта со стороны федерального органа исполнительной власти или просто по окончании контракта, даже добросовестно прослужив более 10 лет? Кстати, при рассмотрении законопроекта "ко второму чтению" соответствующие поправки к законопроекту (направленные на устранение указанной дискриминации), подготовленные вышеуказанной экспертной группой по поручению депутатов Государственной Думы, также были категорически отвергнуты разработчиками. Интересно, что согласно ч. 4 ст. 13 Закона в случае, если при досрочном*(17) увольнении участника НИС с военной службы отсутствуют основания, предусмотренные пп. 1 и 2 ст. 10 Закона*(18), его именной накопительный счет закрывается, а сумма накопленных взносов и иных учтенных на именном накопительном счете участника поступлений подлежит возврату в федеральный бюджет. С точки зрения экономии бюджетных средств - вполне обоснованно. Да и для уполномоченных компаний, "попользовавшихся" этими средствами в течение не менее 10 лет - также неплохо сформулировано.

Вот только насколько такая сумма и такой подход смогут побуждать военнослужащих служить в течение 10 лет с учетом риска вообще ничего не получить, судить трудно.

Теоретически выходом для военнослужащего из создающейся ситуации могло бы быть получение по истечении 3 лет участия в НИС целевого жилищного займа "на сумму не более накопленной на день предоставления такого займа"*(19). Таким образом, через 3 года участия в НИС эта сумма будет составлять чуть больше 100 тыс. руб. (или эквивалентная ей по покупательной возможности сумма - с учетом индексации и инфляции). Этот заем согласно ч. 1 ст. 14 Закона носит строго целевой характер и может быть использован исключительно для приобретения жилья под ипотечный залог или погашения первоначального взноса при получении ипотечного кредита (займа) и (или) погашения обязательств по такому кредиту (займу). Следует отметить, что таким образом военнослужащий может получить "финансовую поддержку" от государства не свыше "причитающихся ему" жилищных накоплений и только при условии продолжения службы. Иными словами, получив после 8 лет службы (3 лет участия в НИС) чуть более 100 тыс. руб.*(20) и внеся их в виде первоначального взноса при получении ипотечного кредита (обычно такой взнос составляет от 30% стоимости жилья), военнослужащий сможет купить квартиру стоимостью примерно 370 тысяч рублей. При этом государство ежегодно обязуется перечислять в интересах участника НИС примерно 37 тыс. руб. в год в целях погашения его обязательств. Но при этом следует учитывать и то, что получить ипотечный кредит в банке не так-то просто (тем более что, по мнению специалистов, у наших банков нет достаточного количества "длинных денег" (т.е. кредитных ресурсов, которые они могли бы предоставить на длительные сроки (в нашем случае - на 10-15 лет). Крое того, банк - не благотворительная организация и если все-таки выдаст кредит, то не менее чем под 12-15% годовых, что достаточно обременительно даже для весьма обеспеченных людей и трудно назвать приемлемым для военнослужащего, получающего денежное содержание, которого ему с трудом хватает на выживание. Если же в нашем случае военнослужащему все-таки удастся получить кредит, например, на 7 лет, то перечисляемых государством средств будет хватать лишь на погашение "тела кредита", а проценты по нему будет погашать сам военнослужащий*(21). Самый неприятный "сюрприз" ожидает получившего целевой жилищный заем военнослужащего при его "досрочном" увольнении если у него не возникли основания, предусмотренные пп. 1 и 2 ст. 10 Закона*(22), так как в этом случае, помимо обязанности вернуть полученный целевой заем, "начиная со дня увольнения по целевому жилищному займу начисляются проценты по ставке, установленной договором о предоставлении такого займа" (ч. 2 ст. 15 Закона). Иначе говоря, получив ипотечный кредит, военнослужащий "влезает в долги" перед банком (12-15% годовых), а в случае "досрочного" (по мнению разработчиков Закона) увольнения - становится еще и должником государства (размер процентной ставки пока неизвестен). В этой связи следует отметить и вызывающее изумление предложение увеличить до 10 лет срок контракта о прохождении военной службы после окончания военного образовательного учреждения, одновременно введя "материальную ответственность в случае его досрочного расторжения"*(23). Получается, что офицер "попавший" на военную службу на таких условиях, "рискнувший" уволиться до истечения 10 лет военной службы, так всем "задолжает", что непонятно, на что вообще он сможет жить в случае такого увольнения*(24).

Следует, видимо, согласиться с утверждением специалистов о том, что "Закон носит ярко выраженную одностороннюю "ипотечную" направленность. Так, ст. 12 явно "подталкивает" участников на получение ипотечного кредита. Это связано с тем, что в случае гибели участника члены семьи получат только то, что он успел накопить, так как из содержания чч. 1 и 2 ст. 4 Закона следует, что дополнительные выплаты производятся "по решению федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба", только нуждающимся в улучшении жилищных условий"*(25). Иными словами, если военнослужащий погиб, его семья имеет право получить то, что за время его службы было накоплено на его счету. Дополнительную выплату члены его семьи смогут получить только при одновременном наличии следующих условий:

1) если они будут признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий;

2) "по решению федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба";

3) при наличии у этого федерального органа соответствующих средств (которые, со слов разработчиков, федеральный орган будет выделять за счет собственного бюджетного финансирования и выделение которых ни в данном Законе, ни в Законе о федеральном бюджете прямо не предусмотрено*(26)).

Совсем иной подход предусмотрен в Законе для тех участников НИС, кто понял его "стимулирующую ипотечную направленность" и успел до своей гибели воспользоваться целевым жилищным займом и использовать его на ипотечное кредитование. Согласно ч. 3 ст. 12 Закона члены семьи такого участника могут принять на себя его обязательства по указанному ипотечному кредиту (займу) и получают право на продолжение погашения ипотечного кредита (займа) за счет начислений на именной накопительный счет участника до даты, указанной в договоре предоставления целевого жилищного займа на погашение обязательств по ипотечному кредиту (займу). Причем в указанном случае данное право уже не зависит от нуждаемости в улучшении жилищных условий и решения федерального органа исполнительной власти. Учитывая указанные обстоятельства и опасность профессии, вполне логично было бы при таком подходе взять этот самый ипотечный кредит, чтобы не обрекать семью на неопределенность и "обивание порогов". В этом отношении стимулирующее значение Закона вполне очевидно и построено весьма профессионально. Если указанный подход разработчиков Закона вызван не стремлением расширить таким образом клиентскую базу банковского ипотечного кредитования (направляя военнослужащих "строем" в банки за кредитами под немилосердные проценты), то непонятно, почему так ограничены права семей тех военнослужащих, которые все-таки не решатся "взвалить на себя" это самое кредитование на предлагаемых условиях? Почему (в отличие от успевших стать клиентами банков) семьи погибших, которые не смогли стать кредиторами банка в силу недостаточности денежного содержания, могут получить помощь государства только при условии признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий и только при наличии положительного решения федерального органа?

Вот тут-то и вспоминается формулировка ст. 1 Закона "Предмет правового регулирования и цель настоящего Федерального закона", из дословного содержания которой следует, что "цель настоящего Федерального закона" - не жилищное обеспечение военнослужащих, а формирование, инвестирование и использование средств, предназначенных для жилищного обеспечения.

Хочется верить, что реализация Федерального закона "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" от 20 августа 2004 г. N 117-ФЗ все-таки позволит создать эффективную систему жилищного обеспечения военнослужащих. Но для этого необходима серьезная работа. Вполне обоснованным выглядит предложение О.И. Миронова организовать в целях устранения недостатков "всестороннее изучение новой системы жилищного обеспечения военнослужащих, мониторинг ее функционирования"*(27).

Крайне важно организовать:

- глубокое системное исследование норм Закона в комплексе с нормами нового жилищного законодательства и военного законодательства (с учетом существенного изменения системы льгот (гарантий) и статуса военнослужащего);

- разработку теоретико-правовых основ жилищного обеспечения военнослужащих в системе иных видов обеспечения;

- проведение социально-психологических исследований мотивационной сферы потенциальных участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, которые позволят придать НИС действительно стимулирующее значение;

- комплексное изучение социального, материального и правового статуса военнослужащих в современных условиях в целях разработки и своевременного принятия адекватных мер, направленных на укрепление престижа военной службы;

- разработку (на основе результатов вышеуказанных исследований) и внесение соответствующих изменений и дополнений в Закон и иные нормативные акты, регламентирующие права военнослужащих (в том числе в жилищной сфере).

Пока еще есть время исправить ошибки, допущенные разработчиками.

Пока еще есть те, кто готов посвятить свою жизнь военной службе, обороне страны и безопасности государства. Еще можно успеть сохранить их стремление служить, несмотря ни на что. Но этот ресурс, как и любой другой, не может быть бесконечным. Сохранить его, пожалуй, важнейшая задача каждого командира и начальника. Пока есть, кем командовать.

В.В. Бараненков,

кандидат юридических наук,

доцент, полковник юстиции,

докторант Московского пограничного института ФСБ России

"Право в Вооруженных Силах", N 7, июль 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Далее именуется НИС.

*(2) Акчурин З.Х. Правовое регулирование жилищного обеспечения военнослужащих в современных условиях // Российский военно-правовой сборник N 4: Актуальные вопросы жилищного обеспечения военнослужащих. Серия "Право в Вооруженных Силах - консультант". М.: "За права военнослужащих", 2005. Вып. 57. С. 117.

*(3) Так, например, согласно ч. 5 ст. 9 Закона "федеральный орган исполнительной власти, в котором участник накопительно-ипотечной системы проходит военную службу, в письменной форме уведомляет военнослужащего о включении его в реестр участников:". Но военнослужащие проходят службу не только в федеральных органах исполнительной власти (Министерство обороны Российской Федерации, ФСБ России и т.п.), но и в подведомственных этим органам организациях (соединения и части Вооруженных Сил Российской Федерации, органы федеральной службы безопасности и т.п.). Вряд ли разработчики действительно стремились ограничить действие ч. 4 и 5 ст. 9, п. 3 ч. 1 ст. 11 и ряда иных статей Закона распространением их лишь на военнослужащих органов управления, скорее это всего лишь юридико-техническая ошибка, обусловленная поспешностью, с которой принимался Закон.

*(4) Акчурин З.Х. Проблемы обеспечения жилыми помещениями военнослужащих в условиях реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации: накопительно-ипотечная система // Материалы к межвузовской научно-практической конференции "Актуальные проблемы правового регулирования деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации в период проведения военной реформы". М.: Воен. ун-т, 2004. С. 10.

*(5) Афанасьев Р.Н., Афанасьев А.Н. О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих // Российский военно-правовой сборник N 4. С. 78.

*(6) Кудашкин А.В. Конституционное право на жилище в контексте проблем реализации жилищных прав военнослужащих // Там же. С. 21.

*(7) Афанасьев Р.Н., Афанасьев А.Н. Указ соч. С. 76-78.

*(8) При рассмотрении законопроекта "ко второму чтению" соответствующие поправки к законопроекту (направленные на устранение неопределенности и возможной "коррупционности" указанной нормы), подготовленные экспертной группой по поручению депутатов Государственной Думы, были частично учтены разработчиками. В частности, после слов "по решению" было исключено слово "руководителя", что позволит лишь несколько упростить процедуру получения соответствующего разрешения.

*(9) Стешин А.Ю. Жилье - мое! Или еще раз о проекте федерального закона "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" // Право в Вооруженных Силах. 2004. N 8.

*(10) Землин А.И. Социально-правовые аспекты финансирования программ по обеспечению военнослужащих жилыми помещениями // Российский военно-правовой сборник N 4: Актуальные вопросы жилищного обеспечения военнослужащих. Серия "Право в Вооруженных Силах - консультант". М.: "За права военнослужащих", 2005. Вып. 57. С. 143.

*(11) Овчаров О.А. Правовая работа в сфере военно-жилищных отношений: вопросы совершенствования // Там же. С. 246-247.

*(12) Акчурин З.Х. Проблемы обеспечения жилыми помещениями военнослужащих в условиях реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации: накопительно-ипотечная система. С. 10.

*(13) Пункт 1 ст. 10 и п. 3 ч. 1 ст. 4 Закона.

*(14) Пункт 2 ст. 10 Закона.

*(15) Статья 14 Закона.

*(16) Козориз Н.Л. О некоторых вопросах жилищного обеспечения военнослужащих // Российский военно-правовой сборник N 4. С. 21.

*(17) Термин "досрочное увольнение" исходя из содержания ч. 2 ст. 15 означает, что военнослужащий увольняется до срока, указанного в Законе о НИС его разработчиками, независимо от срока контракта.

*(18) 20 лет военной службы либо увольнение с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий, или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом.

*(19) Статья 14 Закона.

*(20) Здесь и далее расчет производится исходя из заявленной суммы ежегодного накопительного взноса (перечисляемых государством средств) чуть более 37 тыс. руб. - с учетом того, что ее "покупательная способность" при индексации согласно ч. 2 ст. 5 Закона сохраняется примерно в прежнем объеме).

*(21) В любом случае размер индексации не может быть выше банковской кредитной ставки, так как она, в свою очередь, не может быть меньше размера инфляции (ставки рефинансирования Банка России) + плата за услуги банка, включая его прибыль. По этим же причинам уменьшение ставки банковского ипотечного кредитования в обозримом будущем вряд ли возможно (если только вдруг не понизится уровень инфляции).

*(22) 20 лет военной службы либо увольнение с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом.

*(23) Таранов А.П. Современные проблемы военного образования // Материалы к межвузовской научно-практической конференции "Актуальные проблемы правового регулирования деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации в период проведения военной реформы". С. 89-90.

*(24) При этом непонятно, почему офицер должен "расплачиваться за обучение", а выпускник государственного гражданского вуза - не должен? И почему обучение в военном вузе (с нарядами и караулами, распорядком дня и полевыми выездами) не может приравниваться к службе по контракту военнослужащего, например, проходящего службу в штабе МВО? Неужели приверженцы таких подходов действительно не осознают общественную опасность своих предложений? Действительно, принять решение о "досрочном" увольнении с военной службы в таких условиях будет весьма трудно. Но найдутся ли желающие (особенно с учетом "монетизации" льгот и иных изменений правового, социального и материального статуса военнослужащих) вообще поступать на нее? Может быть, в Вооруженных Силах уже переизбыток лейтенантов? Может быть, военкоматы уже не вмещают всех желающих заключить контракт? Может быть, в самые ближайшие годы нашу страну ожидает вовсе не демографический спад, а демографический пик - и у нас переизбыток лучших выпускников школ, мечтающих стать абитуриентами военных вузов?

*(25) Афанасьев Р.Н., Афанасьев А.Н. Указ. соч. с. 78.

*(26) На это также указывалось экспертной группой, но разработчиками Закона воспринято не было.

*(27) Миронов О.И. Преимущества и недостатки накопительно-ипотечной системы обеспечения жильем военнослужащих // Российский военно-правовой сборник N 4. С. 97.