Субъекты непосредственной демократии в современном российском обществе: понятие и признаки (В.В. Хевсаков, "Гражданин и право", N 12, декабрь 2006 г.)

Субъекты непосредственной демократии в современном
российском обществе: понятие и признаки

Российская государственность, имея более чем тысячелетний опыт существования, переживает на современном этапе своего развития сложнейший процесс государственно-правовых и социально-политических преобразований, нацеленных на формирование подлинно демократического правового государства. Как известно, Конституция РФ, принятая в ходе всероссийского референдума 12 декабря 1993 г., закрепила конституционный статус России как государства демократического, федеративного, правового, с республиканской формой правления и провозгласила носителем суверенитета и единственным источником власти многонациональный народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

Признание многонационального народа России единственным источником власти означает необходимость создания условий для непосредственного осуществления власти гражданами РФ. В этой связи весьма важным представляется рассмотрение вопроса об установлении круга субъектов непосредственной демократии и об определении самого понятия "субъект непосредственной демократии".

В отечественной юридической науке вопрос о субъектах непосредственной демократии является малоизученным. Более того, как справедливо отмечает В.В. Комарова: "Нельзя даже сказать, что само понятие субъекта непосредственной демократии прочно вошло в научный оборот"*(1).

Для того чтобы определить, кого же следует относить к субъектам непосредственной демократии, полагаем целесообразным, вначале установить, что представляет собой вообще субъект права и какие теории его определения существуют в отечественной правовой науке. Так, О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский ("Вопросы теории права") дают следующее определение: "Субъект права - это лицо, способное быть участником правоотношений, способное выступать в качестве носителя прав и обязанностей"*(2).

А.В. Мицкевич полагал, что "субъектами права могут выступать только люди, обладающие сознанием и волей, и создаваемые ими организации, ведущие ту или иную деятельность в конечном счете также по воле и в интересах общественных групп людей, классов или всего народа"*(3). Автор выделял две большие группы субъектов права: граждан (физические лица) и организации. При этом, говоря об организациях, Мицкевич подразумевал не юридические лица, а разнообразные организации, включая государство, государственные и негосударственные организации.

В 50-70-х годах XX в. отечественные государствоведы и представители отраслевых наук выделяли и другие субъекты права. Так, С.С. Кравчук, В.Ф. Коток, В.С. Основин, В.Я. Бойцов рассматривают народ в качестве отдельного субъекта*(4). Ю.А. Тихомиров называет в качестве субъектов публично-правовых отношений власть (государственная и политическая), самоуправление (местное, национальное, профессиональное, политическое, по интересам), гражданина*(5). Другой видный отечественный ученый-государствовед - О.Е. Кутафин полагает, что субъектами публично-правовых отношений являются их участники, "...которые в конкретном правоотношении осуществляют свои права и несут соответствующие юридические обязанности либо своей правоспособностью порождают правовые состояния"*(6). Данные субъекты обладают разными правами и обязанностями, различной публично-правовой способностью и подразделяются на индивидуальные и коллективные. В качестве субъектов публично-правовых отношений он выделяет: народ Российской Федерации и образующие его нации и народности; граждан Российской Федерации, их группы и собрания; иностранцев и лиц без гражданства; Российскую Федерацию; субъекты Российской Федерации; административно-территориальные единицы; государственные органы Российской Федерации и ее субъектов; органы местного самоуправления; должностных лиц, депутатов законодательных органов Российской Федерации и ее субъектов и органов местного самоуправления; членов Совета Федерации, а также их объединения; общественные объединения граждан*(7).

Как известно, в правоотношения могут вступать не только индивидуальные, но и коллективные субъекты. Так, А.В. Мицкевич обращал внимание на то, что при классификации субъектов права "первоначальным всегда является деление субъектов на две основные группы:

Граждане (физические лица).

Разнообразные организации"*(8).

Известно и другое деление субъектов права. Например, С.С. Алексеев подразделяет субъекты права на три группы: 1) индивидуальные субъекты; 2) коллективные субъекты; 3) общественные образования*(9). При этом группа субъектов под названием "общественные образования" объединяет государство, административно-территориальные единицы, избирательные округа и других субъектов, применительно к которым "слово "организация" употребляется в ином смысле, нежели к коллективам граждан (общественным организациям) и даже к организационно обособленным подразделениям государства (государственным организациям)"*(10). Алексеев выделяет и два основных признака, характерных для субъекта права. Он отмечает, что, "во-первых, это лицо (участник общественных отношений, индивид, организация), которое по своим особенностям фактически может быть носителем субъективных юридических прав и обязанностей: Во-вторых, это лицо, которое реально способно участвовать в правоотношениях, приобрело свойство субъекта права в силу юридических норм"*(11).

На основе вышеизложенных точек зрения по вопросу об определении понятия субъекта права можно прийти к выводу о том, что субъектами права являются физические и юридические лица, наделенные правосубъектностью и деликтоспособностью, осуществляющие права, несущие обязанности, порождающие правовые состояния в конкретном правоотношении.

Для наиболее полного понимания того, что представляет собой субъект права, хотелось бы более подробно остановиться на принципиально новом в современной отечественной юриспруденции подходе к определению субъекта права, разработанном С.И. Архиповым и отличном от классического. Согласно концепции Архипова, субъект права должен рассматриваться не как юридическая оболочка (лицо) и правовая форма (праводееспособность), а как "высшая правовая инстанция, самоценная правовая индивидуальность, одновременно создающая в своем сознании образы права, правовые идеалы; творящая правовые законы, заключающая договоры, вырабатывающая правовые обычаи; выступающая участником всех правовых отношений, всех правовых процессов; осуществляющая правовую деятельность, реализующая, применяющая принятые с ее участием нормы права; являющаяся носителем правовой культуры, всех правовых ценностей"*(12). Небезынтересно отметить и то, что субъект понимается автором не в качестве формального и определенного участника регулируемых законом правоотношений, а в качестве творца права, того, кто создает позитивное право, определяет во взаимоотношениях с другими лицами свои "естественные" и "неестественные" права и, наконец, реализует идеал справедливого правопорядка. Опираясь на вышеизложенные постулаты, С.И. Архипов в своих рассуждениях идет еще дальше. Он заключает, что "первичным системообразующим элементом системы права (и более широко - всей правовой системы) является вовсе не норма права, а именно правовой субъект. Система права - это система субъектов и их взаимосвязей (субъектно-коммуникативная), в ней сосуществуют правовые лица, взаимодействующие между собой. Нормы права в ней играют лишь служебную роль, они выступают элементом правовой коммуникации, обеспечивая необходимое взаимодействие субъектов права"*(13).

Традиционно субъекты права рассматриваются и определяются следующим способом: субъекты права - это участники правоотношений (физические и юридические лица), за которыми государство признает способность быть носителями субъективных прав и юридических обязанностей. Соответственно, круг субъектов права определяется государством и зависит от его воли. В современной юриспруденции понятия "субъект права" и "участник правоотношений" используются в качестве синонимов. Однако следует заметить, что отдельный индивид, являющийся по сути постоянным субъектом права, не может быть одновременно участником всех правоотношений; новорожденные, малолетние дети, лица с ограниченной дееспособностью, являясь субъектами права, также не могут быть участниками большинства правоотношений; да и сами правоотношения не единственная форма реализации права.

Истории известны примеры, когда далеко не все люди признавались субъектами права. Так, рабы рассматривались как "говорящее орудие", т.е. были объектом права. В эпоху феодализма крестьяне также не обладали правами в полной мере, следовательно, не были и полноценными субъектами права. Феодальное право проводило четкую границу между различными сословиями.

С течением времени представления об определении того, что же включает в себя понятие "субъект права" менялось. В юридической науке XIX-XX вв. это понятие использовалось для обозначения "носителя субъективных прав". В частности, известный ученый-юрист Г.Ф. Шершеневич писал: "Слово "субъект" в применении к юридическому отношению употребляется в двояком значении. Говорят о субъекте юридического отношения, понимая его или с активной стороны, как носителя права, или с пассивной стороны, как носителя обязанности. Чаще же говорят о субъекте права, имея в виду только того участника юридического отношения, которому принадлежит в нем право"*(14). Шершеневичу вторил и другой известный ученый-юрист - Е.Н. Трубецкой, отмечавший, что субъектом права "называется всякий", кто способен иметь права, невзирая на то, пользуется ли он ими или нет*(15).

Свойство быть субъектом права не возникает стихийно, оно не составляет естественного качества человека. Это свойство, как справедливо отмечал Г.Ф. Шершеневич, "есть создание объективного права"*(16). Другими словами, государство, и только оно, определяет и устанавливает круг участников правоотношений. Только с помощью законодательно закрепленных норм возможно установление и придание специфического юридического качества (правосубъектности), позволяющего лицу или организации быть субъектом права. В своих рассуждениях по вопросу о субъекте права выдающийся немецкий правовед, профессор Гейдельбергского университета Г. Еллинек пошел еще дальше и утверждал, что субъект права - это порождение правопорядка. В частности, он отмечал: "Понятие правового субъекта есть понятие чисто юридическое и означает поэтому не присущее человеку реальное качество, а является по своему существу, как и все правовые понятия, отношением. Человек есть субъект права - это значит, что он находится в определенных, нормированных или признанных правом, отношениях к правопорядку. Субъект в юридическом смысле не есть поэтому существо или субстанция, а данная извне, созданная волею правопорядка способность"*(17).

В настоящее время ограничения в правах, существовавшие в период рабовладения и феодализма, устранены в абсолютном большинстве стран мира, претендующих на высокое звание "цивилизованных государств". Более того, в ст. 16 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.) зафиксировано: "Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности". Именно правосубъектность выступает квинтэссенцией субъекта права. Она, так же как и составляющие ее части - правоспособность и дееспособность, возникает, трансформируется и прекращается только с помощью установленного государством объективного права.

Правоспособность означает установленную законом и признаваемую государством абстрактную возможность (способность) быть носителем субъективных прав и юридических обязанностей. Именно правоспособность выступает в качестве предпосылки к вступлению в правоотношение. Наличие правоспособности означает лишь существование у лиц юридической возможности своими действиями порождать субъективные права и юридические обязанности. "Иначе говоря, правоспособность - это только возможность быть субъектом всех тех прав и обязанностей, которые признаны и допущены объективным правом"*(18), - отмечает С.Н. Братусь. Ядром, сущностью правоспособности являются не права, а сама возможность и способность их иметь. В современном цивилизованном обществе правоспособностью обладает каждый человек без исключения, она возникает в момент его рождения и прекращается со смертью. Тем не менее это вовсе не означает, что правоспособность является естественным качеством субъектов. Напротив, она является общественно-правовым качеством субъектов и носит абсолютный характер. Это вытекает из обязанности каждого государства предоставлять, гарантировать и защищать это качество, что закреплено в международных пактах о правах человека, общепризнанных принципах свободы и гуманизма.

Сама по себе правоспособность не дает какого-либо реального блага. Она выступает как возможность иметь право на обладание неким благом, совершать определенные действия либо заявлять о своих притязаниях. Правоспособность выступает своеобразным предтечей дееспособности, "которая предполагает правоспособность: дееспособные должны быть правоспособны, тогда как правоспособные могут и не быть дееспособны"*(19). Правоспособное лицо признается субъектом права и до наступления его дееспособности. Однако нельзя отождествлять правоспособность и субъективное право, поскольку: она неотделима от личности, ее нельзя ограничить или отнять; она не зависит от рода занятий, пола, возраста, национальности, вероисповедания, имущественного или социального положения; ее нельзя передать другому лицу, отказаться от нее; она играет первичную роль по отношению к субъективному праву, является ее предпосылкой; правоспособность - категория абстрактная, а субъективное право - конкретная.

Сущность правоспособности заключается не в "праве", а в "способности". Саму же правоспособность нельзя рассматривать как сумму тех прав и обязанностей, носителем которых может быть определенное лицо, поскольку такая сумма уже дана в законе, она непременное и постоянное гражданское состояние личности, составная часть ее правового статуса, условие правообладания*(20).

Интересным, на наш взгляд, является мнение С.И. Архипова, согласно которому в структуре правоспособности выделены следующие элементы: волеспособность, способность лица быть носителем определенного правового сознания, способность лица быть субъектом правовой деятельности, способность лица быть участником правоотношений*(21).

Волеспособность в структуре правоспособности означает способность формировать и реализовывать в праве свои собственные интересы, принимать участие в формировании общей воли. Однако не следует полагать, что волеспособность означает действительную, реально существующую в данный момент готовность субъекта принимать конкретные решения. Это лишь потенциальная способность лица как индивидуального или коллективного субъекта обладать волей. В связи с этим заключает С.И. Архипов, "и малолетние лица, и душевнобольные, если их рассматривать через призму правоспособности, являются волеспособными субъектами, чего нельзя сказать применительно к их дееспособности. Способность лица выступать в качестве решающей правовой инстанции может выражаться не только в его возможности участвовать в процессе правотворчества, способности творить право, но и в его возможности формировать свою праводееспособность, творить себя как субъекта права"*(22). Воля составляет сущность лица как субъекта права. А лицо без воли является лишь правовой оболочкой, своеобразным миражом. Возможность быть обладателем правосознания, так же как и волеспособности, вовсе не означает действительную, реально существующую в наличии готовность субъекта права выражать правовые идеи, представления, убеждения, чувства и эмоции. Речь идет лишь о потенциальной возможности лица быть обладателем правого сознания, способности самостоятельно определять свое отношение к правовой действительности, давать правовые оценки действующим правовым нормам и действиям других лиц.

Еще одним элементом правоспособности является потенциальная способность субъекта права быть субъектом правовой деятельности. При этом следует говорить не только о правотворческой, правоприменительной и других видах правовой деятельности, но и возможности осуществления лицом своей и чужой правовой воли. Сюда можно отнести, к примеру, исполнение нормативных или судебных решений. "Субъект правовой деятельности как родовое понятие, - отмечает С.И. Архипов, - включает в себя: субъекта правового регулирования, субъекта правотворчества, субъекта правоприменения, субъекта реализации права, субъекта толкования права и т.д."*(23).

В качестве традиционно выделяемого элемента, составляющего правоспособность, следует назвать и способность лица быть участником правовых отношений, каковым может только лицо, потенциально обладающее волей, правосознанием, способное выступать в качестве субъекта правовой деятельности. До наступления дееспособности субъект правоотношения выступает только как номинальное лицо с абстрактными возможностями. На этой стадии правового бытия для лица необходима лишь возможность его отделения от других субъектов права, т.е. его идентификация. А такие его способности, как волеспособность, способность обладания правосознанием, способность осуществления правовой деятельности, находятся в зачаточном виде, они лишь формируются.

Следующим этапом формирования правосубъектности выступает дееспособность. Под дееспособностью обычно понимается не только возможность субъекта иметь права и обязанности, но и предусмотренная законом способность приобретать и осуществлять их своими непосредственными действиями, отвечать за наступившие последствия, быть участником правовых отношений. С наступлением дееспособности лица характер правосубъектной связи совершенно меняется. Теперь лицо становится действительным участником правовых отношений, способным самостоятельно принимать правовые решения и в своем поведении руководствоваться ими.

В формальном отношении достижение лицом дееспособности наступает в результате наступления определенного возраста*(24). В содержательном отношении наступление дееспособности определяется осознанием себя как носителя воли. Отсутствие у лица таковой вследствие психического расстройства, когда оно не может понимать значения своих действий или руководить ими, является достаточным основанием для признания такого лица в судебном порядке недееспособным и для установления над ним опеки (ст. 29 ГК РФ).

Наряду с возможностью признания лица полностью недееспособным российское законодательство допускает признание его частично недееспособным. Частично недееспособным признается по решению суда гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит семью в тяжелое материальное положение. Над ним также устанавливается попечительство.

С учетом вышеизложенного хотелось бы отметить, что дееспособность - это своеобразный переход от возможности к реальности. В связи с этим, раскрывая сущность понятия "дееспособность", как представляется, следует учитывать не только возраст лица, но и состояние этого лица (готовность его воли и правосознания), позволяющее ему осуществлять функции субъекта права.

Теперь обратимся к рассмотрению вопроса об определении понятия "субъект непосредственной демократии". Под субъектами народовластия чаще всего понимаются народ, народные массы либо граждане.

Так, В.А. Сивов использует термин "субъекты прямой демократии", не раскрывая его, но указывая, что прямая демократия осуществляется индивидуально и коллективно*(25). В.Т. Кабышевым выделены такие правовые категории, как субъекты власти, субъекты государственной власти, субъекты народовластия. При этом он отмечает, что субъектами социалистического народовластия могут выступать как субъекты социальной власти народа, так и субъекты государственной власти*(26). М.В. Цвик, перечисляя "субъекты социалистической демократии" в целом, по сути, указывает на субъекты непосредственной демократии. В качестве субъектов социалистической демократии он выделяет отдельных граждан, избирателей отдельных избирательных округов, социалистические нации, трудовые коллективы, весь народ, государственные органы, общественные и самодеятельные организации*(27). В. Иванов рассматривает общину как субъект права на уровне местного самоуправления*(28).

Категория "субъект непосредственной демократии", обладая всеми признаками субъекта права, отличается некоторой спецификой. Связано это в первую очередь с тем, что субъекты народовластия - это не просто граждане и организации, обладающие правосубъектностью и выступающие носителями субъективных прав и обязанностей. Применительно к субъектам непосредственной демократии упор следует делать не на обязанности, а на права, которые реализуются в политической сфере. В отличие от классического понятия субъекта права в данном случае не совсем верно говорить о физических и юридических лицах, поскольку большая часть коллективных субъектов непосредственной демократии не обладает признаками юридического лица.

Кроме того, определением правосубъектности не исчерпывается раскрытие содержания понятия "субъект непосредственной демократии". Поэтому, как представляется при рассмотрении этой правовой категории, нельзя согласиться в полной мере с утверждением С.С. Алексеева, что "категории "субъект права" и "правосубъектность" по своему основному содержанию совпадают"*(29).

На наш взгляд, помимо правосубъектности, составляющей, как уже отмечалось выше, саму сущность субъекта права, при определении понятия "субъект непосредственной демократии" важное значение имеет такая категория, как "правовая воля". Именно воля позволяет отграничить субъекта от объекта права. Полагаем, что, не вдаваясь в полемику, следует сразу оговориться, что существует немало критиков волевой теории права*(30). Однако, по нашему мнению, размышления этих авторов справедливы лишь отчасти и более пригодны при рассмотрении гражданско-правовых отношений.

Представляется, что воля - это тот главный, сущностный признак, который характеризует субъект права в целом и субъект непосредственной демократии в частности. Именно в правовой воле содержится идея свободного самоопределения и самовыражения лица. Еще Г. Гегель отмечал, что воля свободна, "так что свобода составляет ее субстанцию и определение...". И далее: "Воля без свободы - пустое слово, так же как свобода действительна лишь как воля, как субъект"*(31).

Именно в воле содержится, с нашей точки зрения, ключевой признак субъекта непосредственной демократии. Именно в правовой воле выражается сама идея деятельной свободы выражения и самоопределения лица. Однако возможности принимать правовые решения еще не достаточно, чтобы лицо могло признаваться в качестве субъекта непосредственной демократии. Лишь то лицо становится субъектом непосредственного народовластия, которое выражает себя вовне посредством волевого акта. Для права не имеет значения скрытая, латентная воля, когда только формируются желания, когда идет борьба мотивов дальнейших действий. Воля становится правовой, когда начинает проявляться в действиях и поступках вовне.

Отметим, что допускается и самоизоляция воли субъекта, самоисключение из числа участников правовых отношений. В этом случае воля принимает латентный характер, становится лишь возможностью. Таким образом, оставаясь субъектом права в целом, такое лицо не может быть признано субъектом непосредственной демократии, которому присуще активное начало, а не простая возможность выражения своей воли вовне.

На формирование воли непосредственное влияние оказывает мир правовых переживаний и представлений субъекта, т.е. его правосознание. Правовое сознание субъекта выступает своего рода интеллектуальным элементом его воли. В отечественной юридической литературе правосознание определяется как совокупность взглядов, идей, представлений, а также чувств, эмоций, переживаний, выражающих отношение людей к действующему или допустимому праву и другим правовым явлениям*(32). При этом оценивается не только законодательство, но и другие правовые и юридические феномены: законность и правопорядок, нормотворчество и правосудие, уровень преступности и деятельность правоохранительных органов, уровень коррупции и ход проводимых реформ и т.д.

Каждый субъект права обладает некой совокупностью представлений о справедливом праве. По этому поводу Гегель отмечал: "Человек не останавливается на налично сущем, а утверждает, что внутри себя обладает масштабом правового"*(33).

Правосознание - категория динамичная, в которой происходят двуединые процессы как формирования общих взглядов различных субъектов (социализация правового сознания), так и резкой гипериндивидуализации оных. Вступая в правовую коммуникацию, субъект не должен руководствоваться только своими правовыми ощущениями, в процессе своего правового общения он должен формировать основу правового взаимодействия с другими субъектами определенного правоотношения. Когда же, к примеру, в правоотношение вступает коллективный субъект непосредственной демократии, его коллективное сознание предстает не в форме общественного или корпоративного мнения, одного из многих, а как единая общая позиция субъекта. Это не означает, тем не менее, что коллективное правосознание - это сумма однообразных правовых ощущений индивидов, входящих в этот коллективный субъект. Выработке единого мнения и его последующей объективации вовне предшествует правовой диалог внутри коллективного субъекта, формирование единого стандарта мышления и поведения.

Объективизация правового сознания вовне обычно предполагает не только принятие какого-нибудь общего решения, но и создание различных социальных институтов, органов и т.д. Размышляя по этому поводу, Б.А. Кистяковский подчеркивал: "Правосознание всякого народа всегда отражается в его способности создавать организации и вырабатывать для них известные формы"*(34).

Пиком выражения воли и правосознания субъектов непосредственной демократии в политической сфере являются референдум и свободные выборы. На сегодняшний день эти формы демократии, безусловно, выделяются среди других. Однако посредством этих форм, обладающих рядом преимуществ перед другими, могут приниматься как самые демократические, так и самые реакционные решения (достаточно вспомнить фашистскую Германию, Испанию времен Франко, Чили во времена правления Пиночета). Подобные формы, несмотря на всю их формальную демократичность, могут содержать в себе возможность давления одной части населения (большей) на другую (меньшую), навязывания своих правовых идей и представлений. Именно для устранения или сглаживания этих противоречий существуют и иные механизмы выявления и учета мнения субъектов права. Например, в правилах подготовки нормативных актов федеральных органов исполнительной власти закреплено положение, по которому при подготовке проекта нормативного правового акта должны быть изучены и учтены материалы периодической печати, а также результаты социологических и иных исследований по данному вопросу (при условии, что они проводились)*(35).

Еще одной важной правовой категорией, позволяющей полнее раскрыть сущность понятия "субъект права", выступает объект правоотношения. Именно объект правоотношения играет важнейшую роль при отделении субъекта непосредственной демократии от субъекта права в целом. Объект и субъект - парные, взаимообуславливающие категории. Наличие объекта права вызывает необходимость возникновения и существования самого правоотношения.

Проблема определения понятия "объект правоотношений" давно привлекает внимание исследователей и является дискуссионной. Так, Н.М. Коркунов относил к объектам права "все то, что служит средством осуществления разграничиваемых правом интересов". А поскольку интересы людей осуществляются с "помощью какой-нибудь силы", то, заключал исследователь, "объектом права служат силы". Эти силы он разделял на четыре категории объектов права: собственные силы субъекта права, силы природы, силы других людей и силы общества*(36). Е.Н. Трубецкой полагал, что объектом права является "все то, что может входить в сферу внешней свободы человека, что может сделаться предметом человеческого господства"*(37). Он высказывал мнение о том, что объектами права и правоотношений выступают "предметы вещественного мира", действия лиц и сами лица. При этом под действиями лиц как объектов права понимались действия не только обязанного лица, но и управомоченного*(38). Разделяя в целом точку зрения о том, что действия лиц могут составлять самостоятельный объект правоотношений, Г.Ф. Шершеневич полагал, что не все действия могут быть объектами права, а лишь те, которые имеют "экономическую ценность"*(39).

В современной юридической науке существуют различные точки зрения на определение объекта правоотношения. В ходе длительной полемики выработались две основные концепции - монистическая и плюралистическая. Согласно монистической концепции, объектом правоотношений выступают исключительно действия субъектов, так как именно действия могут регулироваться правовыми нормами, только поведение индивидов способно реагировать на правовое воздействие.

Согласно плюралистической концепции, поддерживаемой большинством ученых, объекты правоотношений разнообразны, поскольку многообразны регулируемые правом общественные отношения, а нормы права оказывают свое влияние не только на индивидов, но через них и на объекты материального мира, социальные и государственные образования, правовые статусы, состояния, режимы и т.д. Таким образом, объектом правоотношения выступает то, на что направлены субъективные права и юридические обязанности его участников, т.е. то, по поводу чего субъекты вступают в юридические связи.

Соответственно, объектом правоотношений в сфере осуществления непосредственной демократии являются властеотношения, складывающиеся в процессе непосредственного принятия субъектами (индивидуальными и коллективными) решений по вопросам государственной и общественной жизни. На основе рассмотрения различных признаков определения субъекта, а также объекта права предлагаем нижеследующее определение субъекта непосредственной демократии. Субъект непосредственной демократии - это лицо, которое на основе своей правосубъектности выражает себя вовне посредством волевого акта путем непосредственного властного изъявления при осуществлении государственной или иной публичной власти.

В.В. Хевсаков,

аспирант Российской академии государственной службы

при Президенте Российской Федерации

"Гражданин и право", N 12, декабрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Комарова В.В. Формы непосредственной демократии в России. Учебное пособие. М., 1998. С. 11.

*(2) Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 208.

*(3) Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 33.

*(4) См.: Кравчук С.С. Государственно-правовые отношения в советском социалистическом государстве // Советское государство и право. 1956. N 10. С. 102; Коток В.Ф. Конституционно-правовые отношения в социалистических странах // Вестник юридических вузов. Правоведение. 1962. N 1. С. 47; Основин В.С. Советские государственно-правовые отношения. М., 1965. С. 34; Бойцов В.Я. Система субъектов советского государственного права. Уфа, 1972. С. 46.

*(5) См.: Тихомиров Ю.А. Публичное право. Учебник. М., 1995. С. 82-134.

*(6) Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 317.

*(7) См.: Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 317-320.

*(8) Мицкевич А.В. Указ. соч. С. 33.

*(9) См.: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 147.

*(10) Там же. С. 149

*(11) Там же. С. 138-139.

*(12) Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. СПб, 2004. С. 11.

*(13) Там же. С. 14.

*(14) Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 3. М., 1912. С. 574.

*(15) См.: Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. Киев, 1906. С. 134.

*(16) Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 577.

*(17) Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. С. 106.

*(18) Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 5.

*(19) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 62.

*(20) См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 5-6.; Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 77.

*(21) См.: Архипов С.И. Указ. соч. С. 142-145.

*(22) Архипов С.И. Указ. соч. С. 143.

*(23) Там же. С. 144.

*(24) По российскому законодательству полная дееспособность физических лиц наступает с 18-летнего возраста. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут совершать необходимые гражданские сделки только с письменного согласия родителей (усыновителей, попечителей). Они вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки, распоряжаться своим заработком, стипендией и другими доходами, осуществлять авторские и изобретательские права, вносить вклады в кредитные учреждения (ст. 26 ГК РФ). Уголовная ответственность за умышленные преступления у подростков наступает с 14 лет (частичная дееспособность). Полная дееспособность может наступить и по иным основаниям (вступление в брак, эмансипация). В случаях, когда допускается вступление в брак до достижения 18 лет, гражданин моложе 18 лет становится полностью дееспособным со времени вступления в брак. Кроме того, согласно ст. 27 ГК РФ, несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей занимается предпринимательской деятельностью. Эта процедура называется в гражданском праве эмансипацией. Эмансипация производится по решению органов опеки и попечительства с согласия родителей, усыновителей или попечителей. В случае отсутствия такого согласия - только по решению суда.

*(25) См.: Советское конституционное право. Л., 1975. С. 116.

*(26) См.: Кабышев В.Т. Прямое народовластие в Советском государстве. Саратов, 1974. С. 20, 21.

*(27) См.: Цвик М.В. О формах, субъектах и принципах социалистической демократии // Проблемы теории социалистического государства и права. М., 1975. С. 17.

*(28) См.: Иванов В. Община как субъект права // Закон. М., 1994. N 5. С. 88-93.

*(29) Алексеев С.С. Указ. соч. С. 139.

*(30) См.: Ihering R. Geist des romischen Rechts. Т. 3. Berlin,1906; Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М., 2000, и др.

*(31) Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 67-68.

*(32) См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Учебник. М., 2005. С. 244.

*(33) Гегель Г.В.Ф. Указ. соч. С. 57.

*(34) Кистяковский Б.В. В защиту права (интеллигенция и правосознание) // Вехи. Сб. статей о русской интеллигенции. С приложением "Библиографии "Вех". Свердловск, 1991. С. 135.

*(35) См.: постановление Правительства РФ от 13 августа 1997 г. N 1009 (в ред. постановления Правительства РФ от 30 сентября 2002 г.).

*(36) См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб, 1898. С. 154-155.

*(37) Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. Киев, 1906. С. 154.

*(38) См. там же.

*(39) См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 3. С. 595.