Квалификация служебных преступлений по Уголовному кодексу Республики Таджикистан (Х.А. Умаров, "Гражданин и право", N 7, июль 2007 г.)

Квалификация служебных преступлений
по Уголовному кодексу Республики Таджикистан

Коррупция как негативное социально-правовое явление представляет сегодня реальную угрозу не только такому молодому государству, как Таджикистан, недавно вышедшему из внутреннего вооруженного конфликта и вставшего на путь правового, светского и суверенного государства, но и всему мировому сообществу. Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов в своем ежегодном послании Маджлиси Оли Республики Таджикистан назвал коррупцию основным сдерживающим фактором развития экономики государства*(1).

Анализ имеющихся сведений о преступлениях коррупционного характера за период с 2001 по 2005 г. свидетельствует о том, что происходит постоянный рост как в абсолютных, так и относительных показателях. Однако, сопоставив количество зарегистрированных и расследованных преступлений коррупционного характера за вышеназванный период, можно заметить, что расследованных уголовных дел намного меньше по сравнению с зарегистрированными. Так, например, в 2005 г. в Таджикистане зарегистрировано 269 преступлений, предусмотренных статьей 319 "Получение взятки" Уголовного кодекса Республики Таджикистан (далее - УК РТ), но только 187 из них были расследованы и направлены в суд*(2). Аналогично обстоят дела и по другим составам преступлений коррупционного характера. Нельзя, конечно, забывать и о том, насколько велика латентность по данным преступлениям. Так, степень латентности коррупционных преступлений оценивается разными специалистами в диапазоне от 10% (по мнению Б.Х. Толеубековой и И.В. Корзун*(3)) до 5% и даже до 2%*(4) (по отдельным видам).

Расследуемые дела по различным причинам не доходят до суда. По нашему мнению одна из этих причин заключается в проблеме квалификации данной категории преступлений правоприменителем.

Множество проблем, связанных с квалификацией служебных преступлений в практической деятельности правоприменителей (судей, прокуроров, следователей, оперативных работников), разрешены. В то же время, принятие нового уголовного законодательства Республики Таджикистан, повлекло за собой появление новых. Данные проблемы, препятствующие осуществлению правосудия, теоретической наукой еще слабо исследованы, а правоприменители, сталкиваясь с определенными трудностями и допуская ошибки в процессе квалификации содеянного, вынуждены необоснованно прекращать уголовные дела по преступлениям коррупционного характера.

Одной из таких проблем является деятельность правоприменителя, связанная с необходимостью привлечения к уголовной ответственности должностного лица, получившего взятку за правомерные действия. На практике очень часто принято считать, как отмечает П.С. Яни, что "если вознаграждение не обуславливает незаконных действий чиновника, оно не может расцениваться как взятка"*(5). В то же время часть 1 ст. 319 УК РТ прямо предусматривает ответственность в случае получения взятки должностным лицом за действия (бездействие), входящие в его служебные полномочия. А когда должностное лицо получает взятку за незаконные действия (бездействие), правоприменитель должен расценивать это как квалифицированный вид получения взятки, т.е. квалифицировать по ч. 2 ст. 319 УК РТ, что является свидетельством установления законодателем республики ответственности за получение взятки даже в случае совершения должностным лицом правомерных действий.

Следующая проблема относится к применению примечания к ст. 320 "Дача взятки" УК РТ, которое закрепляет положение, что лицо, давшее взятку, не привлекается к уголовной ответственности, если имело место вымогательство со стороны должностного лица или если взяткодатель добровольно сообщил об этом органу, имеющему право возбудить уголовное дело.

Однако многие практики считают, что необходимо также предусмотреть освобождение данного лица от ответственности, если оно передало по требованию госчиновника взятку за незаконные действия, например за заведомо необоснованное прекращение уголовного дела и т.п. По нашему мнению, подобное недопустимо. Что в данном случае необходимо понимать под вымогательством, разъяснил Пленум Верховного Суда Республики Таджикистан "О судебной практике по делам о взяточничестве" от 4 июня 1992 г. в п. 12: "требование должностного лица взятки под угрозой совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам взяткодателя, либо умышленное поставление последнего в такие условия, при которых он вынужден дать взятку с целью предотвращения вредных последствий для его правоохраняемых интересов". Поэтому в случаях, когда имеет место передача взятки за незаконное деяние, о вымогательстве не может быть и речи.

Одной из острых на сегодняшний день проблем квалификации данной категории преступлений является вопрос уголовно-правовой оценки действий должностных лиц, в основном сотрудников органов внутренних дел, органов государственной безопасности и прокуратуры, а также граждан, передающих должностному лицу деньги при проведении оперативно-розыскных мероприятий по разоблачению взяткополучателя.

Так, если гражданин тайно помещает, без согласия должностного лица, под ковер служебного кабинета или в карман его пиджака предмет взятки, с целью последующего его разоблачения и задержания с поличным, то в подобном случае действия данного лица подлежат квалификации по ст. 321 "Провокация взятки" УК РТ. Это обусловлено тем, что в действиях гражданина усматривается попытка передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступлений либо шантажа. В подобном случае должностное лицо к ответственности не привлекается, поскольку в его действиях (бездействии) отсутствуют признаки какого-либо состава преступления.

Другое дело, если в результате уговоров должностное лицо совершает преступление, предусмотренное статьей 319 УК РТ, т.е. соглашается на вручение ему взятки. В данном случае вручающее предмет взятки лицо не провоцирует виновного и, соответственно, ответственности по ст. 321 УК РТ нести не будет.

В то же время не следует забывать о том, что когда гражданин склоняет должностное лицо путем уговора совершить вышеуказанное преступление, то и сам совершает преступление, предусмотренное пунктом 4 ст. 36 и ст. 319 УК РТ - подстрекательство к получению взятки. Возникает закономерный вопрос, каким же образом в этом случае можно разоблачить взяточника?

Привлечь к ответственности должностное лицо за получение взятки, не привлекая к уголовной ответственности гражданина, передающего деньги и ценности, возможно только в случае, если должностное лицо само проявит инициативу, настаивая на передаче ему взятки; и при этом не имеет значения назовут ли такое деяние вымогательством или нет. В данном случае в целях выявления преступления коррупционного характера и разоблачения взяткополучателя соответствующие оперативные подразделения Таджикистана должны руководствоваться пунктом 14 ст. 6 Закона Республики Таджикистан "Об оперативно-розыскной деятельности"*(6) от 11 декабря 1999 г., регламентирующим проведение мероприятия, именуемого "оперативный эксперимент". Одним из основных требований, содержащихся в данном нормативном акте, является положение, что инициатива передачи взятки должна исходить только от самого должностного лица.

Х.А. Умаров,

адъюнкт Академии управления МВД России,

старший лейтенант милиции

"Гражданин и право", N 7, июль 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Http://my.perm.ru/news/view/&id=33965.

*(2) См.: Сведения ИУ МВД Республики Таджикистан о преступлениях коррупционного характера с 2000 по 2005 г. 2005. 18 сентября.

*(3) Толеубекова Б.Х., Корзун И.В. Борьба с преступностью в Казахстане: прогнозы и перспективы. Алматы, 1998. С. 29-31.

*(4) См.: Тенденции современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с ней. М., 1990. С. 24.

*(5) Яни П.С. Актуальные проблемы квалификации служебных преступлений // В сб.: Проблемы борьбы с коррупцией. М., 1999. С. 80-81.

*(6) См.: Закон Республики Таджикистан "Об оперативно-розыскной деятельности". Душанбе, 2004. С. 77.