Разумность и добросовестность членов органов управления хозяйственных обществ (С. Самохвалов, "Корпоративный юрист", N 7, июль 2007 г.)

Разумность и добросовестность членов органов
управления хозяйственных обществ

Понятия "разумность" и "добросовестность" в доктрине
корпоративного права и практике

Вопрос об ответственности членов органов управления общества имеет долгую историю и в настоящий момент является одним из наиболее актуальных вопросов корпоративного права. Действующее законодательство связывает наступление ответственности для членов органов управления с их недобросовестным и неразумным поведением. Вместе с тем термины "разумность" и "добросовестность" до сих пор не получили надлежащего толкования применительно к корпоративным отношениям. Указанное обстоятельство создает серьезные сложности для привлечения членов органов управления хозяйственных обществ к ответственности, создавая условия для нарушения законных прав и интересов инвесторов, не имеющих реальной возможности возместить убытки, причиненные им недобросовестным руководством компанией.

Впервые попытка раскрыть содержание законодательно установленной обязанности члена органа управления общества действовать разумно и добросовестно была предпринята в Кодексе корпоративного поведения (далее - Кодекс), носящем рекомендательный характер*(1). Предложенное определение раскрывало содержание названных обязанностей через понятия "заботливость" и "осмотрительность", т.е. категории, по сути, также носящие оценочный характер. Впоследствии в рамках законотворческого проекта, направленного на совершенствование корпоративного законодательства в области привлечения к ответственности членов органов управления общества, юристы юридической фирмы "Линия права" принимали участие в комплексном исследовании, по итогам которого группой экспертов, в том числе иностранных, были подготовлены предложения по изменению действующего законодательства, направленные на создание действенных механизмов привлечения руководителей общества к ответственности.

Основным инструментом, избранным для создания такого механизма, стала попытка логического ряда специальных случаев при применении оценочных категорий разумности и добросовестности*(2) через критерии, предложенные в данной статье, однако без выработки каких-либо исчерпывающих определений.

Как отмечалось выше, термины "разумность" и "добросовестность" не получили должного толкования в рамках отечественной доктрины корпоративного права. При отсутствии подобного толкования ясность в указанный вопрос могли бы внести судебные решения, однако в настоящий момент приходится констатировать практически полное отсутствие какой-либо последовательной судебной практики, связанной с привлечением к ответственности членов органов управления компании за причиненные ей убытки. В значительной степени это связано с тем, что истцы предпочитают предъявлять в защиту своих прав иски по иным более ясно описанным в законе основаниям, по которым уже существует сложившаяся судебная практика, чаще всего речь идет об исках о признании тех или иных решений органов управления общества недействительными.

Одновременно существующая судебная практика свидетельствует о том, что суды крайне неохотно выносят решения в пользу истцов*(3). Можно предположить, что подобное "нежелание" судов привлекать к ответственности руководителей компании связано, в том числе, с большими трудностями, с которыми сталкиваются суды при определении содержания понятий "разумность" и "добросовестность", а также большей склонностью судов к применению строгих, формальных по содержанию правил поведения, не требующих дополнительного усмотрения.

Таким образом, основная проблема, с которой в настоящий момент сталкиваются как суды, так и истцы (акционеры или общество) при предъявлении иска к члену органа управления компании, связана с отсутствием каких-либо в достаточной степени объективных критериев добросовестного или разумного поведения должностных лиц компании, выработанных доктриной или практикой.

Любая правовая норма с неконкретным содержанием создает сложности для ее практического применения. В связи с этим вопрос об использовании оценочных категорий в праве вызывает множество неутихающих споров*(4). Некоторые авторы указывают на то, что "первым условием упорядоченной общественной жизни является определенность (правовых - прим. авт.) требований", а "всякая неясность в этом отношении противоречит самому понятию правопорядка и ставит человека в весьма затруднительное положение: неизвестно, что исполнять и к чему приспособляться"*(5). Другие, указывая на необходимость удержания данного направления в праве "в определенных границах", все же склоняются к тому, что применение подобных "внеправовых" категорий в определенных случаях способно принести больше пользы, нежели вреда*(6).

В качестве одного из аргументов противники использования "каучуковых" (оценочных) категорий указывают на возможность злоупотребления судом предоставленной ему свободой усмотрения при определении содержания оценочной категории. Кроме того, применительно к рассматриваемой в этой статье ситуации можно выделить и проблему неспособности, сложности для суда корректно использовать свое усмотрение при применении "каучуковой" нормы к обстоятельствам конкретного дела.

Вместе с тем именно в указанной "гибкости" оценочной категории кроется ее основное преимущество как регулятора общественных отношений, поскольку позволяет в максимальной степени приспособить общее правило поведения, заключенное в норме, к конкретному случаю и таким образом обеспечить принятие судебного решения, наиболее адекватного сложившейся ситуации.

Поставленные правовой доктриной проблемы в полной мере относятся к оценочным категориям, использованным в рамках института ответственности членов органов управления, а именно к обязанности руководителей действовать разумно и добросовестно при исполнении возложенных на них функций. Представляется, что какого-либо универсального решения поставленных вопросов, применимого ко всем случаям, связанным с использованием в праве оценочных категорий, не существует. Ранее в российской правовой практике уже предпринимались попытки конкретизировать категории "разумность" и "добросовестность", дав их общее развернутое определение в ГК РФ*(7). Однако указанная попытка оказалась неудачной, законопроект не получил одобрения и был отклонен.

Представляется, что стремление дать общее определение понятиям "разумность" и "добросовестность" не даст необходимого результата, а именно не позволит в достаточной степени конкретизировать содержание названных категорий таким образом, чтобы не потерять полноту. В силу оценочного характера разумности и добросовестности любое из определений будет содержать в себе элементы, остающиеся в значительной степени на усмотрение правоприменителя, что не позволит участникам отношении эффективно использовать новую конструкцию, приведет к уменьшению гибкости указанных категорий и создаст возможности для обхода формализованных правил потенциальными правонарушителями. В литературе справедливо отмечается, что "добрая совесть, имеющая не всегда совпадающее значение и функции, не может быть исчерпывающим образом определена даже доктринально, а тем более легально"*(8). Из-за тесной связи с моралью оценочные категории имеют нечеткое, постоянно меняющееся содержание. По этой причине при определении содержания категорий "разумность" и "добросовестность", используемых в рамках института ответственности членов органов управления хозяйственных обществ, более уместным подходом представляется установление в законодательстве конкретных критериев, позволяющих определить случаи явного нарушения руководством компании возложенных на них обязанностей, а также указание общего направления для правоприменительной практики, которая, как указывалось выше, в настоящий момент практически полностью отсутствует.

Данный подход позволит соблюсти баланс между "гибкостью" и "строгостью" правовой нормы, дав в руки правоприменителя довольно эффективный инструмент воздействия на недобросовестных руководителей.

"Золотое правило толкования"

Поскольку действующее законодательство не дает определения понятиям "разумность" и "добросовестность", в научной литературе справедливо предлагается прибегнуть к так называемому золотому правилу толкования, при котором словам и выражениям, употребленным законом, придается распространенное обычное их значение.

В словарях русского языка "добросовестность" определяется, прежде всего, как синоним честности, правдивости*(9). Добросовестным может называться лишь тот, кто честно выполняет свои обязательства*(10). "Начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми"*(11).

Слово "разумный" понимается как "целесообразный", "основанный на разуме"*(12). Таким образом, можно сказать, что разумное поведение означает такое поведение, при котором обычный человек принял решение, направленное на достижение поставленной цели, в наибольшей степени соответствующее сложившейся ситуации. Другими словами, для ответа на вопрос о том, носило ли поведение лица разумный характер, его необходимо сопоставить с поведением в аналогичной ситуации обычного разумного человека. При этом, учитывая специфику положения, занимаемого членом органа управления компании, требующую наличия определенных специфических знаний и опыта, представляется, что его поведение необходимо сравнивать не с поведением любого обычного разумного человека вообще, а именно с поведением лица, занимающего аналогичную должность, т.е. с поведением другого члена органа управления в схожей ситуации.

Исходя из вышесказанного, представляется возможным сделать вывод о том, что разумность и добросовестность - это тесно связанные, дополняющие друг друга, содержащие морально-нравственные элементы категории, при этом под добросовестностью чаще всего понимают честность поведения по отношению к другим лицам, а под разумностью - такое поведение, которое в наибольшей степени соответствует сложившейся ситуации.

Правовое регулирование обязанностей руководителей за рубежом

Говоря о правовом регулировании обязанностей членов органов управления в зарубежных странах, можно отметить, что в настоящий момент они в том или ином виде получили законодательное закрепление во всех странах с развитым корпоративным правом. Широкое распространение (преимущественно в странах общего права) получила концепция так называемых фидуциарных обязанностей (fiduciary duties) лиц, осуществляющих управление по отношению к обществу (в частности, в таких странах, как Канада, США, Великобритания).

Концепция фидуциарных отношений изначально была разработана и реализована судьями в рамках судебных решений английских судов и возникла из стремления судов к установлению и развитию "высоких стандартов морали и этичного поведения в бизнесе"*(13). Тем не менее в настоящий момент и законодательство многих стран закрепило те или иные положения о фидуциарных обязанностях членов органов управления. Так, в США законы о компаниях многих штатов, включая штат Делавэр, содержат указание на данные обязанности. А в Великобритании недавно была проведена реформа корпоративного законодательства, направленная, в том числе, на упорядочивание взаимоотношений общества и членов органов управления, результатом которой стало принятие нового Акта о компаниях 2006 г., вступающего в силу в 2008 г. Новый Акт о компаниях содержит указание на некоторые обязанности членов органов управления, ранее содержавшиеся только в судебных прецедентах.

В странах континентального права (например, в Германии) обязанности членов органов управления, строго говоря, не носят фидуциарный характер, однако нельзя не отметить, что при их описании законодателем также использованы так называемые внеправовые или метаправовые категории, по сути, подчеркивающие особый фидуциарный, т.е. доверительный, характер отношений между обществом и его руководством.

В целом правовые системы всех стран с развитым корпоративным правом в том или ином виде выделяют следующие основополагающие обязанности членов органов управления*(14):

обязанность действовать исключительно в интересах компании;

обязанность действовать заботливо (duty of care);

обязанность проявлять лояльность по отношению к компании (duty of loyalty)*(15).

В некоторых странах обязанности членов органов управления определяются посредством указания на те действия (бездействия), которые должностное лицо не вправе осуществлять и совершение которых может привести к ответственности. Согласно французскому корпоративному законодательству, обязанности членов органов управления считаются нарушенными вследствие невыполнения законов (deloyaute) или если директор действует исходя из личных интересов, а не в интересах компании (interet sociale). Аналогичный подход к определению обязанностей членов органов управления, т.е. через указание на действия, от которых должностные лица компании должны воздерживаться, используется в корейском законодательстве.

В Германии обязанность действовать заботливо прямо указывается в AktG (Закон об акционерных обществах), тогда как обязанность действовать по отношению к компании лояльно выводится из принятых судебных решений*(16). Согласно ст. 93 и 115 AktG, члены правления и члены наблюдательного совета общества должны при ведении дел общества проявлять заботливость порядочного и добросовестного руководителя. Они обязаны не разглашать конфиденциальные сведения и секреты общества, в частности сведения, составляющие производственную и коммерческую тайну, которые стали им известны в ходе деятельности в правлении. В случае нарушения указанных обязанностей они должны возместить обществу причиненные убытки. Ответственность указанных лиц является солидарной. Кроме того, приводится открытый перечень случаев, в которых названные должностные лица обязаны возместить обществу убытки, в частности в случае осуществления платежей при наступлении неплатежеспособности общества, предоставления кредита, выплаты вознаграждения членам наблюдательного совета и др. При этом члены правления или наблюдательного совета общества не обязаны возмещать убытки, если их действия основываются на соответствующем закону решении общего собрания, с другой стороны, одобрение наблюдательного совета не является основанием для освобождения от ответственности.

Обобщая, можно сказать, что под обязанностью действовать заботливо (duty of care) в указанных выше странах понимается обязанность члена органа управления при осуществлении управления компанией проявлять внимательность и старательность в достаточной степени благоразумного и сознательного человека. Иными словами, поведение лица должно быть адекватным сложившейся ситуации и соответствовать поведению и целям разумного человека. При этом, исходя из судебной практики, можно сделать вывод о том, что в отдельных странах презюмируется обязанность должностных лиц иметь необходимую для осуществления управления квалификацию и понимание характера деятельности компании*(17).

Таким образом, при определении степени заботливости, проявленной членом органа управления при принятии управленческого решения, его действия сравниваются с действиями определенного сложившегося к настоящему моменту стандарта поведения руководителя. Конкретный же объем обязанностей является индивидуальным для каждого случая и зависит от конкретных обстоятельств*(18).

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что понятие заботливости, используемое в большинстве зарубежных стран для описания одной из обязанностей члена органа управления, во многом аналогично понятию разумности, существующему в отечественном праве, поскольку и в том и в другом случае поведение члена органа управления сравнивается с неким стандартом поведения сознательного, порядочного руководителя, сложившимся к определенному моменту.

Во многих зарубежных странах (США, Великобритания) суды при решении вопроса о разумности (заботливости) поведения должностного лица компании, прежде всего, изучают степень информированности такого лица обо всех обстоятельствах, которые могли оказать влияние на содержание принятого им решения. В частности, как указывалось выше, директора как вместе, так и отдельно несут длящуюся обязанность приобретать и поддерживать достаточные знания и понимание деятельности компании, которые помогают им надлежащим образом выполнять их обязанности в качестве директоров. Представляется, что сказанное в полной мере может быть отнесено и к должностным лицам российских компаний, которые, как известно, обязаны действовать разумно. Действительно, для принятия разумного, т.е. обоснованного, а значит, в наибольшей степени соответствующего сложившейся ситуации решения руководитель должен располагать необходимой информацией. Таким образом, разумность поведения руководителя прямо взаимосвязана со степенью его информированности при принятии управленческого решения. Руководитель обязан предпринять все необходимые действия для ознакомления с информацией, которая может оказать существенное влияние на принимаемое им решение (например, при необходимости обеспечить проведение проверки - due diligence - приобретаемых активов и внимательно ознакомиться с его результатами до принятия управленческого решения). Только в этом случае поведение руководителя может быть признано разумным. Наоборот, принятие руководителем "неинформированного" решения, причинившего компании убытки, должно быть основанием для привлечения его к ответственности, поскольку в данном случае имеет место ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей. Представляется, что описанный критерий информированности руководителя, носящий объективный характер, может быть использован для конкретизации содержания обязанности руководителя действовать разумно.

"Правило делового решения"

Исключительный интерес в этой связи представляет подход, выработанный судами США и получивший в том или ином виде распространение в некоторых других зарубежных странах, данный подход известен как "правило делового решения" (business judgment rule). Согласно данному правилу, при принятии решения о разумности (неразумности) поведения руководителя суд зачастую оценивает только степень информированности руководителя и в случае его достаточной информированности, а также при условии отсутствия в его действиях конфликта интересов выносит решение о разумности поведения руководителя, не давая оценки собственно принятому им решению. Сущность названного правила заключается в том, что многие решения, принимаемые руководителем, являются частью обычного делового риска и могут, в том числе, приводить к негативным последствиям для компании, которые, учитывая характер предпринимательской деятельности, основанной на началах разумного риска, должны предполагаться акционерами общества.

"Правило отказа от повторного пересмотра"

В дополнение к названному правилу суды США и Кореи выработали так называемое правило отказа от повторного пересмотра принятых членом органа управления решений (second guessing). Данное правило подразумевает, что в момент оценки принятого ранее членом органа управления решения суду уже известно о том, что оно привело к негативным последствиям для компании, вместе с тем в момент принятия решения наступление негативных последствий для компании могло быть не очевидным. При этом, с точки зрения последующей оценки действий должностного лица, представляемые в подтверждение его надлежащего поведения доказательства, будут казаться менее убедительными (поскольку уже известен негативный результат, возникший для компании) в сравнении с доказательствами, представляемыми в пользу его виновности.

Представляется, что использование обоих подходов к оценке поведения члена органа управления может быть использовано и судами в России. Вероятно, в этой связи одновременно с внесением изменений в действующее законодательство крайне полезным было бы издание ВАС РФ информационного письма, разъясняющего отдельные наиболее сложные моменты правоприменения и вводящего в обращение общие подходы к оценке доказательств по указанной категории дел.

Говоря об обязанности руководителей действовать по отношению к компании лояльно или добросовестно, необходимо отметить, что содержание данного понятия в законодательстве зарубежных стран также не раскрывается.

В странах общего права (США, Великобритания) широкое распространение получил термин "лояльность" (loyalty), фактически подразумевающий честное исполнение обязанностей по отношению к компании в самом широком смысле слова, в том числе обязанность действовать в интересах компании. Во Франции существует общее правило, согласно которому член органа управления обязан действовать исходя из интересов компании, а не личных интересов. В Германии обязанность по соблюдению лояльности основывается на судебных решениях и прямо не установлена на законодательном уровне. Предполагается, что обязанность соблюдать лояльность возникает из основной гражданской обязанности "Treu und Glauben" (добросовестности поведения) для сторон договора (§ 242 Германского гражданского уложения).

Таким образом, можно сделать вывод, что и в российском, и в зарубежном праве одной из обязанностей члена органа управления является его честное поведение по отношению к компании.

Конфликт интересов

Представляется, что наиболее распространенным мотивом недобросовестного (нечестного) поведения члена органа управления является наличие у такого лица заинтересованности в совершении (несовершении) определенных действий от имени компании. В связи с этим в качестве одного из критериев, позволяющих сделать предположение о недобросовестности должностного лица, может выступать наличие в его действиях конфликта интересов, под которым понимается отсутствие у него прямой или косвенной заинтересованности в совершении определенных действий (бездействий) от имени общества.

Необходимо отметить, что законодательства всех зарубежных стран с развитым корпоративным правом (США, Великобритании, Германии, Франции и др.) в той или иной форме закрепляют концепцию "конфликта интересов". В большинстве стран понятие конфликта интересов применяется по отношению к совершаемым членом органа управления сделкам. Для обозначения концепции используются разные понятия: "сделки с личной выгодой", "сделки с использованием должностного положения в корыстных целях" или "сделки с конфликтом интересов". В некоторых странах (Великобритания, США) концепция конфликта интересов носит более общий характер и применяется к любому поведению членов органов управления, а не только к совершению ими сделок.

Во всех указанных выше странах при возникновении конфликта интересов необходимо соблюдение определенной процедуры одобрения сделки с конфликтом интересов. Компетентным органом в данном случае выступает либо совет директоров, либо общее собрание акционеров. Тем не менее, кроме законодательно предписанных корпоративных процедур, данная концепция также имеет значение для определения обязанностей и ответственности членов органов управления.

Вместе с тем понятие "конфликт интересов" не раскрывается в законодательстве названных зарубежных стран, что связывается, в том числе, с тем, что формальное определение конфликта интересов сузит возможность его применения на практике и таким образом помешает защите законных интересов акционеров и общества. Поэтому при определении понятия "конфликт интересов" в рамках института ответственности членов органов управления общества более правильным представляется использование общего по содержанию определения, включающего в себя как прямую, так и косвенную заинтересованность должностного лица в совершении того или иного действия от имени общества.

С понятием "конфликта интересов" тесно связана обязанность членов органов управления по раскрытию перед обществом информации о наличии конфликта. В большинстве зарубежных стран установлена подобная обязанность (США, Великобритания и др.). Представляется, что такой подход полностью оправдан в связи с тем, что наличие конфликта интересов у члена органа управления необязательно свидетельствует о его "нечестности", поэтому он должен иметь возможность заранее объявить о собственной заинтересованности в совершении того или иного действия от имени общества, предложив компетентному органу управления (общему собранию акционеров или совету директоров) возможность самостоятельно оценить все условия и обстоятельства, связанные с принимаемым от имени общества решением и, таким образом, перераспределить риск наступления возможных негативных последствий для общества. Учитывая сказанное, нельзя не отметить, что решающее значение в данном случае приобретает полнота и достоверность предоставленной акционерам или совету директоров информации о планируемом решении. Обязанность по предоставлению такой информации должна быть возложена на соответствующего члена органа управления общества (аналогичный подход используется, например, в США).

В целом можно заметить, что критерий отсутствия конфликта интересов при решении вопроса о добросовестности поведения члена органа управления широко используется в судебной практике США, Великобритании и других стран.

Таким образом, в качестве презумпций разумного и добросовестного поведения руководителя могут быть использованы критерий информированности руководителя(для конкретизации разумности поведения) и критерий отсутствия конфликта интересов при принятии управленческого решения (применительно к детализации добросовестности поведения).

Представляется, что соответствующие уточнения должны быть внесены в ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. "Об акционерных обществах" и ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. "Об обществах с ограниченной ответственностью", поскольку именно данные статьи описывают основания и условия привлечения к ответственности членов органов управления, и, таким образом, структура и логика изложения закона не претерпят существенных изменений, получив при этом необходимую конкретизацию. Приведенные выше критерии могли бы служить, прежде всего, презумпциями надлежащего поведения членов органов управления, т.е. при доказанности должного уровня информированности или отсутствия конфликта интересов соответствующее должностное лицо компании не будет нести ответственность, если не доказано иное. Кроме того, указанные критерии могли бы служить неким "вектором", ориентиром для судебной практики в применении норм права к действительно достаточно сложным корпоративным отношениям. С другой стороны, эти критерии не должны быть исключительными, так как они, естественно, не исчерпывают того множества жизненных обстоятельств, которые могут иметь значение для разрешения вопроса об ответственности и которые будут заключаться внутри общих категорий разумности и добросовестности.

В заключение необходимо еще раз отметить, что проблема толкования категорий добросовестности и разумности применительно к поведению членов органов управления является исключительно сложной в силу их оценочного характера. Вместе с тем представляется, что использование внеправовых категорий, обладающих высокой степенью гибкости, для регулирования многообразных по своему содержанию отношений между руководителем и обществом является наиболее эффективным средством правового регулирования. Некое "разъяснение" содержания указанных категорий может быть осуществлено посредством внесения в действующее законодательство уточняющих, объективных по своему содержанию критериев разумного и добросовестного поведения руководителя, некоторые из которых были рассмотрены в настоящей статье. Представляется, что предложенный подход соответствует как мировому опыту развития корпоративного права, так и российской правовой доктрине и традициям законодательства.

С. Самохвалов,

юрист юридической фирмы "Линия права"

"Корпоративный юрист", N 7, июль 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В частности, Кодекс корпоративного поведения указывает, что "обязанность члена совета директоров действовать добросовестно и разумно в интересах общества подразумевает, что при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей, предусмотренных законодательством, уставом и иными внутренними документами общества, он должен проявлять заботливость и осмотрительность".

*(2) Понятия "член органа управления", "руководитель" "должностное лицо" используются в настоящей статье в качестве синонимов.

*(3) Нам удалось обнаружить лишь несколько судебных актов, в которых решение было вынесено в пользу истцов: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 09.09.2003 г. по делу N А43-2160/03-25-102; Постановление ФАС Московского округа от 19.02.2002 г по делу N Г-А40/547-02.

*(4) См., например: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия Академии наук СССР. 1946. N 6.

*(5) Покровский И.А. Указ. соч

*(6) См.: Пахомова И.И. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект).

*(7) См.: законопроект N 316669-3 "О внесении изменений в Гражданский кодекс РФ (по вопросу определений добросовестности и разумности)".

*(8) Скловский К.И. Применение норм о доброй совести в гражданском праве России // Хозяйство и право. 2002 N 9. С. 79.

*(9) См: Александрова 3.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. М., 1998.

*(10) См.: Толковый словарь русского языка. Том l / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 2000.

*(11) Агарков М.М. Указ. соч

*(12) Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986

*(13) Butcher В. Directors duties: A new millennium, a new approach? Kluwer Law International. 2000.

*(14) В некоторых странах отдельные из приведенных обязанностей прямо не установлены на законодательном уровне. Например, в законодательстве Германии отсутствует прямое требование о проявлении лояльности по отношению к компании. Однако подобная обязанность выводится из судебной практики и доктрины корпоративного права. Кроме того, необходимо отметить, что в странах общего права (США, Канаде, Великобритании) концепция фидуциарных обязанностей наибольшее развитие получила именно на уровне судебных прецедентов и доктрины. Положения касающиеся указанных обязанностей, раскрываются на законодательном уровне довольно скупо. Данное обстоятельство подчеркивает сложность и многообразие содержания отношений между членами органов управления и компанией и собственно недопустимость их помещения исключительно в узкие рамки законодательного акта.

*(15) См.: Black В., Cheffins В., Klausner M. Outside directors, iability risk and corporate governance: a comparative analysis // ECGI Working Paper Series in Law. August 2005 N 48.

*(16) См.: Black В., Cheffins В., Klausner M. Ibid. Ref. 15.

*(17) В одном из решений суда Великобритании (дело Re Barings Pic (N 5) [2000] 1 BCLC) указывается, что "директора как вместе, так и отдельно несут длящуюся обязанность приобретать и поддерживать достаточные знания и понимание деятельности компании, которые помогают им надлежащим образом выполнять их обязанности в качестве директоров"

*(18) В одном из последних дел, рассмотренных судом Великобритании, прямо указывается на то, что "обязанности (члена органа управления - прим. авт.) будут изменяться в зависимости от размера и деятельности конкретной компании, опыта и квалификации которыми директор обладает, при назначении его на должность".