Отраслевая природа третейского судопроизводства (М.Э. Морозов, "Закон", N 1, январь 2008 г.)

Отраслевая природа третейского судопроизводства

Правоведы неоднократно обращали внимание на дуализм права, взаимное влияние частного и публичного права и их взаимопроникновение. Проявление дуализма права в третейском разбирательстве имеет под собой более глубокие корни, чем просто взаимное влияние. Дуализм заложен в нормах о третейском разбирательстве изначально, не поддается устранению и неразрывно связан с самим существованием третейского суда. Это объясняется тем, что компетенция третейского суда возникает на основании третейского соглашения как порождение частного права, но само третейское судопроизводство имеет публично-правовую направленность и последствия. Материальное или процессуальное право определяет место третейского судопроизводства в системе отраслей законодательства?

Материальное право изучает юридические отношения в условиях их нормального течения. Предметом науки процессуального права является деятельность государства по разрешению споров о праве. Соответственно задачей процессуальной деятельности является упорядочивание с помощью специальных юридических средств определенной части отношений, опосредующих разрешение аномальных, конфликтных проявлений материальных отношений.*(1) Третейское судопроизводство направлено на устранение "правовой аномалии" и по этому признаку относится к процессуальному праву. То, что третейское судопроизводство не относится к материальному праву, вовсе не означает, что оно становится частью процессуального права, как наличие процедурных норм не свидетельствует о принадлежности правового института к процессуальной отрасли.

Как представляется Е.Г. Лукьяновой, наиболее точным выступает определение, характеризующее гражданский процесс как юрисдикционную и иную деятельность уполномоченных органов государства и иных субъектов, а процессуальное право - как совокупность правовых норм, регулирующих деятельность, направленную на разрешение споров о праве и осуществление правового принуждения. В ее широком понимании юридический процесс - это процесс реализации материально-правовых норм безотносительно к формам такой реализации.*(2)

Тяготение третейского судопроизводства к гражданскому процессу обусловлено общностью задач и использованием процедуры как механизма для их достижения, поэтому и ту и другую деятельность можно назвать судопроизводством. В то же время очевидна и генетическая связь третейского судопроизводства с гражданским правом, поскольку третейское судопроизводство использует методы гражданского права, а само оно становится возможным исключительно благодаря совместному волеизъявлению сторон и им же в значительной мере регулируется, что является характерным именно для частного права.

Третейскому разбирательству свойственны некоторые признаки процессуальной деятельности, и традиционно деятельность третейского суда признается процессуальной. Некоторые положения законодательства о третейском судопроизводстве имеют гражданско-правовую направленность, что сближает его с материальным правом. С.А. Курочкин выделяет не только третейское процессуальное, но и третейское материальное право,*(3) относя туда судоустройственные нормы и нормы о заключении третейского соглашения. Представляется, что наличие таких норм объясняется их неразрывной связью с остальным блоком норм закона, которые не имеют связи с материальным правом, а регулируют отношения иной природы. Между тем раздирать цельный законодательный акт на отдельную систему норм только в целях удобства классификации представляется необоснованным. Можно проводить количественный анализ того, какие нормы права, материального либо процессуального, преобладают в третейском разбирательстве, и на основании этого делать вывод об отраслевой принадлежности. Автор считает, что право нельзя сводить к математическим методам, и количественные характеристики не смогут дать общее представление о качественном различии понятий процедуры и процесса, глубинных отличиях внутреннего содержания этих норм от процессуальных.

Анализ норм и источников, регулирующих третейское судопроизводство, позволяет выявить отличия в источниках регулирования третейского судопроизводства от процессуальной отрасли. Во-первых, нормы устанавливаются не столько государством, сколько сторонами, во-вторых, они, как правило, не носят категорического характера и являются обязательными лишь для субъектов третейского судопроизводства.

Особенность правового режима третейского судопроизводства в том, что, выполняя функцию защиты прав, третейский суд неизбежно занимает место субъекта, положение которого выше положения сторон. Поскольку компетенция суда и сами процедуры определяются сторонами и являются производными от сторон, это не приводит к возникновению отношений власти-подчинения в том виде, в каком они существуют в гражданском процессе. Выполнение функции защиты прав, базируясь исключительно на диспозитивном методе, невозможно. Поэтому правовое регулирование третейского судопроизводства приобретает черты публичности, которые проявляются в том, что стороны при неисполнении указаний суда могут претерпеть негативные последствия в виде ущемления их прав при осуществлении судом процессуальных действий или принятии решения.

Третейское судопроизводство, как и гражданский процесс, имеет один объект регулирования - материальные правоотношения, для защиты которых оно и существует. Правовой режим этого регулирования не укладывается в рамки гражданского процесса. Базируясь на частноправовых подходах и обладая частноправовой природой, выполняя ту же функцию защиты прав, что и правосудие, третейское судопроизводство не стало частью гражданского процесса. Третейское судопроизводство, изначально используя частноправовые методы регулирования, восприняло элементы публичности из параллельно развивающегося гражданского процесса. Оно получило от него внешнюю форму, присущую гражданскому процессу, но оставило за собой почерпнутые из гражданского права не свойственные гражданскому процессу методы регулирования.

Относительно места процессуального права в системе права В.А. Рязановский утверждает, что "право на иск (уголовный, гражданский, административный) имеет одну и ту же природу, задача суда одна и та же - установить право, осуществить и охранить его".*(4) При этом он отмечает, что это еще не позволяет говорить о едином процессе и единой процессуальной науке, скорее можно говорить о наличии тенденции к созданию единого судебного права. Объединяющим фактором является общность цели обоих процессов - это защита гражданских прав, осуществляемая посредством процедурных правоотношений в рамках юридического процесса. Так, Е.И. Филиппов относит деятельность негосударственных юрисдикционных органов к общественно-товарищескому процессу (общественно-процессуальному праву), который в свою очередь относится к процессуально-охранительному праву, куда входят классические процессуальные отрасли. Он отмечает, что этот вид процесса обладает своими принципами, особым предметом и методом регулирования, не совпадающим с процессуальным блоком.*(5) Автор разделяет указанную точку зрения на близость третейского судопроизводства к процессуальному блоку, но не на совпадение с ним.

Процесс объединения даже в рамках процессуальной деятельности привел не к интеграции, а к дальнейшему разделению процессуальных отраслей, например к выделению арбитражного процесса из гражданского. Поэтому трудно приводить аргументы к инкорпорированию третейского судопроизводства в гражданский процесс, который изначально строился на иных принципах и имел иную правовую природу. Есть все основания для выделения третейского судопроизводства среди процессуальных отраслей в виде специфических отношений, тяготеющих к процессуальным, но имеющих ряд особенностей, вытекающих из глубоко переплетенного сочетания норм публично-правовой и частноправовой направленности.

Своеобразие природы порождает особую форму защиты прав - третейское судопроизводство. К этому же выводу пришел О.Ю. Скворцов, указав, что "третейский процесс не является элементом, составной частью гражданского процесса. Третейский процесс суть комплексный самостоятельный правовой институт, не входящий ни в гражданское процессуальное право, ни в арбитражное процессуальное право, хотя и тесно связанный с ними".*(6) Данная цитата совершенно точно отражает позицию автора настоящего исследования, который пришел к тем же выводам при исследовании данного вопроса.

Количество особенностей в регулировании третейского судопроизводства, не свойственных частному праву, позволяет утверждать, что третейское судопроизводство нельзя рассматривать как составную часть гражданского права. Его можно рассматривать только в качестве отрасли, породившей третейское судопроизводство, от которой оно восприняло основные методы регулирования. Законодательство о третейском судопроизводстве использует децентрализованное регулирование, основано на диспозитивном методе правового регулирования; характеризуется равным положением субъектов права и не устанавливает властных начал применительно к органу правоприменения (за редким исключением). Схожесть правового режима сближает третейское судопроизводство с гражданским правом, но его предмет служит основанием для их решительного размежевания. Отличия в методах регулирования не дают оснований считать третейское судопроизводство входящим в гражданский процесс или выделившимся из него. Автор пришел к заключению, что нет оснований для того вывода, что третейский процесс - часть гражданского процесса, как нет оснований для утверждений, что третейский процесс выделился из гражданского процесса. На протяжении веков третейский процесс существовал автономно от гражданского процесса, не выделяясь из последнего и не поглощаясь им. Это подтверждается тем, что третейский процесс возник раньше гражданского и уже в силу этого не может являться его составной частью. Можно делать вывод об их взаимном влиянии, но говорить об этих явлениях как об общем и частном нельзя. Скворцов приходит к выводу, что третейское судопроизводство является не гражданским процессом, а правовым образованием, аналогичным процессу, но не совпадающим с ним. Указанный подход позволяет в значительной мере снять противоречия, которые возникают в процессе определения отраслевой принадлежности третейского судопроизводства.

Очевидно, что гражданский процесс имеет огромное влияние на третейское разбирательство, обладает большей нормативной урегулированностью, имеет более высокий уровень кодификации и разработки отраслевых правовых доктрин, чем третейское разбирательство. Но это еще не свидетельствует о том, что третейский процесс является производным от гражданского процесса. Более того, такое положение вещей легко объяснимо и заключается в неоднократно упомянутом дуализме третейского процесса. Как публично-правовое явление, гражданский процесс нуждается в детальном законодательном регулировании, иначе он не сможет выполнять функцию обеспечения возможности защиты прав, поскольку пробелы в публичном праве имеют невосполнимый характер. Третейский процесс является альтернативной, а не основной формой защиты прав, поэтому его детальное регулирование не является абсолютно необходимым. Его отсутствие уменьшит количество форм защиты прав, но не приведет к правовому коллапсу. Поскольку третейское судопроизводство органически связано с частным правом, законодатель, используя диспозитивный метод, предоставляет сторонам возможность самим осуществить регулирование и восполнить возможные правовые пробелы третейского судопроизводства. Различный уровень регулирования гражданского и третейского процессов объясняется естественными причинами, а не подчиненной ролью одного по отношению к другому.

Сочетание в регулировании различных правовых подходов позволяет сделать предположение: не является ли третейское судопроизводство комплексной отраслью законодательства? Под комплексной отраслью следует понимать правовые образования, нормы которых можно распределить по соответствующим отраслям права, но из-за общих положений и приемов регулирования они образуют определенную целостность.*(7) Из данного определения видно, что третейское судопроизводство не является комплексной отраслью законодательства. Нормы права, составляющие ядро третейского судопроизводства, объединены общим правовым режимом, взаимосвязаны, многие нормы имеют двойственную природу и не могут быть отнесены к какой-то конкретной отрасли. В третейском судопроизводстве отсутствует ключевой признак комплексного отраслевого образования - возможность распределения его норм по нескольким уже существующим отраслям.

Каково место третейского судопроизводства в системе отраслей законодательства: института права, подотрасли или отрасли права? Если рассматривать третейское судопроизводство как цельную и внутренне обособленную часть судопроизводства, то нельзя ли назвать третейское судопроизводство отдельным институтом гражданского процесса в его широком понимании? Определение правового института дано Ю.К. Осиповым: "Обособленные группы юридических норм, регулирующие отдельные виды однородных общественных отношений (специальные институты) или отдельные стороны всех отношений данного рода, независимо от их видовой принадлежности (общие институты)".*(8) Действительно, законодательство о третейском судопроизводстве регулирует единую группу отношений, обладает специфическими понятиями, общими положениями и принципами, характерными именно для данных отношений.

Однако правовые институты обычно принадлежат к одной из существующих отраслей права. Применительно к такому неоднородному правовому явлению, как третейское судопроизводство, речь может идти о смешанном институте. Это явление как нельзя более точно характеризуют слова С.С. Алексеева: "Формирование смешанных институтов вызвано тесным контактированием между отраслями, их взаимопроникновением, обусловленным существованием "пограничных" общественных отношений, функциональными и генетическими связями, необходимостью "подстройки" под режим соседнего участка правового регулирования".*(9) Эта цитата весьма точно указывает на особенности регулирования третейского судопроизводства. На взгляд автора, третейское судопроизводство следует рассматривать именно как смешанный институт. Отнесение же данного правового института к существующей отрасли права можно произвести лишь весьма условно. Трудно установить, гражданское право или гражданский процесс в большей степени повлияли на формирование института третейского судопроизводства, поэтому определить, в какой отрасли происходили изменения по "впитыванию" чужеродных способов регулирования, можно весьма условно. Исходя из предмета и объекта регулирования третейского судопроизводства, которые аналогичны процессуальным, можно говорить о первоначальном отнесении третейского судопроизводства к процессу, которое, восприняв частноправовой метод регулирования, немедленно стало особняком, не позволяя идентифицировать себя как часть гражданского процесса.

В третейском судопроизводстве уже существуют отдельные субинституты. Поэтому третейское судопроизводство может претендовать скорее не на роль института права, а на роль сложного правового института или объединения институтов. В процессе развития объединение институтов может достигнуть своей наиболее развитой степени - отрасли права.

Для того чтобы ставить вопрос о выделении третейского судопроизводства в отдельную отрасль, необходимо наличие следующих признаков: особый предмет и метод регулирования; специфические отраслевые принципы; способность взаимодействовать с другими отраслями на равных; потребность общества в регулировании отношений на уровне отрасли - количественная достаточность норм, требующих перехода в особое отраслевое качество; кодифицированное законодательство.*(10) Признаки отрасли права были выделены Алексеевым: "Отрасль права представляет собой реально обособленное, самостоятельное, суверенное, относительно замкнутое подразделение структуры права. Общность норм, составляющих отрасль права, характеризуется юридической цельностью, то есть такой степенью ее внутренней организации, единства ее институтов, когда она выступает перед лицом других отраслей как нерасчленяемое целое".*(11) Он также отмечал, что различие отраслей права выражается не в чем ином, как в особом режиме регулирования, которого требуют общественные отношения. Объединение норм права в отдельную отрасль выражается в том, что специфический отраслевой режим объединен едиными регулирующими началами и определяется особым сочетанием предмета и метода регулирования данных отношений.

Особая природа третейского суда вызвала нестандартное регулирование. Третейский суд есть особая форма саморегулирования путем судопроизводства без участия государства, в результате которой осуществляется применение права непосредственно, а не через государственные органы. Третейский суд - одновременно древнейший способ защиты прав и в то же время вновь нарождающийся в связи с переосмыслением роли личности в государстве. Возможность личности самостоятельно реализовывать свои права взывает к жизни и механизм их защиты без использования государства.

В современном состоянии регулирование третейского судопроизводства в России опирается не на четкое определение его правовой природы и согласованную взаимосвязь его институтов, а происходит путем заимствования отдельных норм и институтов из других отраслей права. Прием заимствования не содержит ничего плохого, пока законодатель ясно видит место данного блока в системе отраслей права, а заимствования применяются в соответствии со сложившейся в данном блоке правовой доктриной. Пока доктрина не сложилась и место данного правового блока в системе отраслей права остается невыясненным, регулирование путем заимствования осуществляется для решения текущей правовой задачи в регулировании конкретного правоотношения, минуя единство подхода. Институты и нормы, заимствованные из других отраслей, так и не стали органичной частью третейского судопроизводства, вследствие чего оно стало восприниматься как комплексное правовое образование.

Указанные признаки отрасли права при применении его к третейскому разбирательству могут свидетельствовать о том, что третейское судопроизводство имеет достаточное обособление норм, его регулирующих, предмет, близкий к процессуальной отрасли и своеобразный метод регулирования, который хотя и базируется на частном праве, но имеет свои особенности.

Камнем преткновения в отраслевой классификации служит характер взаимодействия с другими отраслями и потребность регулирования на уровне отрасли. Такая потребность возникает, когда регулирование в рамках уже существующей отрасли оказалось недостаточным, а количество особенностей регулирования стало критическим, что само правовое образование уже перестало органически вписываться в существующее отраслевое деление. Ни одна существующая отрасль не пригодна для того, чтобы признать себя базовой отраслью, в которой третейское судопроизводство будет ее органичным элементом. Попытки включения его в процессуальную отрасль вызваны не тем, что третейское судопроизводство - ее органичный составной элемент, а тем, что остальные отрасли мало подходят на эту роль, поэтому трудно утверждать, что возможно регулирование внутри отрасли.

Дуализм третейского судопроизводства остался без должного правового регулирования, поскольку законодатель не стал определяться ни с правовой природой третейского судопроизводства, ни с правовой силой результатов деятельности третейского суда и его влияния на правоотношения субъектов права. В результате чего место третейского судопроизводства в системе отраслей права стало трудноопределяемым, а отнесение его к гражданскому процессу происходит скорее по инерции. Многие признаки свидетельствуют о том, что количество исключений из общих правил стало критическим для причисления третейского судопроизводства к одной из существующих отраслей. В то же время данный блок правовых норм еще не приобрел внутреннего единства и системности, чтобы сформировать отдельную отрасль права.

Третейское судопроизводство обладает совокупностью признаков гражданского права и гражданского процесса. Особенности регулирования дают основания говорить, что механическое помещение третейского судопроизводства в процессуальную отрасль приводит не к улучшению регулирования, но, напротив, к торможению развития данной формы защиты прав. Именно частноправовые черты, проявляющиеся в третейском судопроизводстве, сделали его динамично развивающимся явлением, а возможность более гибкого подхода к формированию процедурных норм сделала его в известном смысле конкурентом государственному правосудию. Попытки построить правовое регулирование третейского судопроизводства, ориентируясь на процессуальные подходы, приводят к отрицанию тех особенностей, которые и служат источником существования третейского судопроизводства.

Отнесение какого-либо правового явления к одному из блоков системы права должно опираться не только на базовые признаки, служащие основанием для такого деления, но и учитывать вектор развития права в целом. Общая тенденция состоит в усилении отраслевого размежевания и уходе от нескольких базовых отраслей к множеству самостоятельных отраслевых образований. Этот процесс вызван как бурным развитием отдельных общественных отношений, так и искусственными попытками выделения правовых блоков исходя из особых черт, присутствующих в данных отношениях. Одним из факторов, движущим этот процесс, является переосмысление роли государственного влияния на общественные отношения. Происходит более четкое регулирование публичной сферы, а следовательно, и усиление регулирующего ее правового блока. В то же время сама сфера влияния государства на общественные отношения сужается. Это вызвано усилением роли частного права в регулировании общественных отношений. Воля частных лиц приобретает все большее значение как фактор регулирования общественных отношений, а государство старается минимизировать свое вмешательство в частные дела. Поскольку компетенция третейского судопроизводства ограничена частным правом, то возможность саморегулирования в этой области вполне укладывается в современные тенденции и в полной мере соответствует усилению роли третейского судопроизводства в общественных отношениях.

Частноправовая природа не является препятствием для усиления влияния третейского судопроизводства на общественные отношения. Напротив, тенденции развития законодательства свидетельствуют, что развитие третейского судопроизводства должно идти по пути усиления влияния решения третейского суда на правоотношения частных субъектов права и упрочения роли самого третейского суда среди форм защиты прав. Это приводит к выводу, что третейское судопроизводство должно сближаться с процессуальным правовым блоком по правовым последствиям его деятельности, регулируясь тем же особым методом, имеющим в основе частное право. Тенденция к усилению частноправовой составляющей третейского судопроизводства не позволит пойти процессу развития третейского судопроизводства по пути вливания его в гражданский процесс.

Существуя как явление, обособленное от других отраслей права, третейское судопроизводство имеет признаки сложного правового института, который только формируется в отдельную отрасль. Говорить, что третейское судопроизводство уже является самостоятельной отраслью, преждевременно. Только дальнейшее развитие правового регулирования третейского судопроизводства позволит говорить о сформировавшейся отрасли законодательства.

Основной проблемой для позиционирования третейского судопроизводства как отдельной отрасли законодательства является реально существующая неспособность взаимодействия третейского судопроизводства на равных с другими отраслями. Существующее сегодня отношение к третейскому судопроизводству как к вторичному правовому образованию, подчиненному процессуальной отрасли, вызвано вполне объективными причинами. Недостаточная развитость в настоящее время третейского судопроизводства привела к отсутствию настоятельной потребности в его системном регулировании. Осуществление регулирования в современной российской правовой системе происходит путем применения аналогий и заимствования норм. Некорректное использование аналогии не блокирует возможность применения норм третейского судопроизводства, а приводит к отсутствию единых подходов правоприменения. Только реальные правовые проблемы правоприменения могут дать толчок к окончательному размежеванию с существующими отраслями права. Пока же эта потребность существует лишь в умах ученых-правоведов, и говорить о завершившемся процессе формирования третейского судопроизводства как отрасли права преждевременно. При существующем на сегодня еще незначительном количестве актов использования законодательства о третейском судопроизводстве нельзя говорить и о настоятельной потребности регулирования на уровне отрасли законодательства.

Для завершения процесса становления отрасли законодательства необходимо, чтобы была не только потребность в самостоятельном регулировании, но и имелись внутренние предпосылки к подобному регулированию. Сама система норм о третейском судопроизводстве должна обладать внутренним единством, непротиворечивостью норм и их самодостаточностью для регулирования процесса третейского судопроизводства. Но вот как раз этого внутреннего единства и самодостаточности норм на сегодня нет. Дело не в том, что законодатель упустил какой-то элемент из системы регулирования этих отношений. Проблема отсутствия должного регулирования лежит более глубоко. Отсутствие такого регулирования вызвано тем, что правовая доктрина третейского судопроизводства, несмотря на длительную историю существования третейского суда, окончательно не сложилась. Из-за отсутствия четких доктринальных позиций как круги по воде расходятся проблемы более мелкого порядка, связанные уже с отдельными элементами третейского судопроизводства. Третейское судопроизводство, раздираемое прямо противоположными позициями, в отсутствие единого вектора развития законодательства закономерно имеет неполноценное регулирование.

Назрела необходимость научному сообществу выработать теоретически обоснованные взгляды на третейское судопроизводство как форму защиты прав и отвести ему соответствующее место в системе законодательства. Основная задача при выработке доктрины состоит в необходимости учитывать дуализм права, тенденции его развития, постараться примирить частноправовое начало третейского судопроизводства и его публично-правовую цель. Не менее важно, чтобы выдвинутые теоретические конструкции прошли апробацию судебной практикой, которая внесет свои поправки в формирующуюся правовую позицию о третейском судопроизводстве. Это позволит ставить вопрос о законодательном закреплении сложившегося правопонимания особенностей регулирования третейского судопроизводства. Сегодня претензии третейского судопроизводства на самостоятельную отрасль законодательства преждевременны. Выделение третейского судопроизводства в отдельную отрасль при отсутствии внутренне сбалансированного подхода к собственному регулированию приведет не к улучшению регулирования, а к появлению преждевременно родившейся неполноценной отрасли законодательства. Существование сложного правового института, существующего отдельно от классических профильных отраслей, представляется пока более обоснованным. Его возможность дорасти до полноценной отрасли вполне вероятна уже в ближайшем будущем, поскольку условия к такой эволюции уже сложились.

М.Э. Морозов,

председатель Сибирского третейского суда (г. Новосибирск)

"Закон", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. М., 2003. С. 62-66.

*(2) Там же. С. 41.

*(3) Курочкин С.А. Теоретико-правовые основы третейского разбирательства в Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 14-15.

*(4) Рязановский В.А. Единство процесса. М., 1996. С. 34.

*(5) Филиппов Е.И. Проблемы правового регулирования общественно-товарищеского судопроизводства в СССР: авто-реф. дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1981. С. 12.

*(6) Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. М., 2005. С. 153.

*(7) Алексеев С.С. Теория права. Харьков, 1994. С. 110.

*(8) Осипов Ю.К. Понятие институтов советского гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. N 1. С. 54.

*(9) Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 132.

*(10) Протасов В.Н. Теория права и государства. М., 2001. С. 103.

*(11) Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 2. М., 1982. С. 75.