Нетипичные источники российского права (К.В. Петров, В.А. Сапун, М.Г. Смирнова, "Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2009 г.)

Нетипичные источники российского права

В работе определяются содержание понятия и признаки нетипичных источников права, дается характеристика с точки зрения нетипичности принципов и норм международного права, правовых позиций Конституционного Суда, правоположений судебной практики, правовых актов муниципальных и иных негосударственных образований, правовой доктрины, индивидуального договора.

Проблемы теоретического освоения природы юридических источников позитивного права, особенно в их типичном для России варианте, издавна привлекали внимание отечественных правоведов. Наряду с исследованием традиционных для нашей страны источников права (законов, иных нормативных правовых актов) правовой обычай (обычное право), прецедент как феномен судебного правотворчества изучались в дореволюционной российской науке Е.В. Васьковским, Г.В. Демченко, Н.М. Коркуновым, Н.И. Лазаревским, Д.И. Мейером, П.И. Новгородцевым, И.А. Покровским, Н.С. Таганцевым, Н.Е. Чижовым*(1).

В советский период внимание традиционно уделялось анализу типичных источников права: законов, подзаконных актов. Выявлялись их юридическая природа, иерархические связи, отличие от иных правовых актов (С.С. Алексеев, А.М. Васильев, С.Л. Зивс, А.В. Мицкевич, И.С. Самощенко, А.Ф. Шебанов и др.*(2)).

В 90-е гг. XX в. научно-теоретические изыскания в области юридических источников позитивного права получили новый импульс. Этому способствовали внедрение в правовую систему России общепризнанных норм и принципов международного права; возрождение идей частного права и формирование специфических источников личного права (частных договоров); становление института конституционного судопроизводства; деятельность Конституционного Суда по формированию правовых позиций; укрепление самостоятельности и независимости судебной власти в процессе проведения судебной реформы. Все это подтолкнуло к активному поиску в области исследования новых, во многом нетипичных для прежней правовой системы России источников позитивного права. При этом рассматривается вопрос о внедрении классической доктрины прецедента в правовую систему России, обосновываются прецедентный характер отдельных решений судов и возможности их легализации в качестве источников права. Переосмысливается место частного договора в научной картине мира*(3). Договору придается значение своеобразного нетипичного источника частного права.

Однако новые нетипичные источники права остаются малоизученными правовыми феноменами. Их юридическая природа требует всестороннего обсуждения и обстоятельных исследований. В основном современные разработки в этой области ведутся "сквозь призму" англо-американской теории судебного прецедента*(4). Фактически новые источники права исследуются в русле доктрины общего права, что затрудняет выявление юридической природы интенсивно формирующихся нетипичных юридических источников современного российского права.

При характеристике источников позитивного права (публичного и частного, корпоративного и личного) важной с практической точки зрения представляется проблема их типичности либо нетипичности применительно к национальной правовой системе того или иного государства.

Типичное (от гр. "образец") определяется обычно как нормальное, образцовое, наиболее вероятное для данной системы объектов. В системе явлений типичное - нечто среднее, нормальное*(5). Так, закон - по-видимому, типичный источник позитивного права нашей цивилизации, но в правовой картине современного мира мы наблюдаем и иные источники права, которые могут быть признаны нетипичными для той или иной национально-правовой системы либо целой правовой семьи.

Нормативный правовой акт можно признать типичным источником российского публичного и частного права. Однако ушло в прошлое категоричное утверждение, что это, по сути, не только основной (типичный), но и единственный источник.

Явление нетипичности применительно к источникам права не стало до настоящего времени предметом отдельного исследования. В специальной литературе последних лет появилось представление о нетрадиционных источниках права*(6). Думается, что понятие нетипичности лучше отражает существо обсуждаемой проблемы формирования новых источников российского права.

Проблема выявления новых, нетипичных источников права предполагает первоначальное установление основных признаков источников определенной национально-правовой системы. К таким признакам относятся:

1) преемственность, повторяемость, некая временная устойчивость типичных источников права, определяющих принадлежность национально-правовой системы к той или иной правовой семье. С этих позиций в правовых системах выделяют так называемые основные источники права, которые типичны для данной правовой системы;

2) наличие нормы права как содержательного элемента источников позитивного права. Типичный источник права отличается нормативностью. Он является внешней формой закрепления и выражения юридических норм. Именно поэтому в общей теории права источник права именуется формой права, способом оформления и закрепления юридических норм;

3) типичный источник права отличается легальностью, имеет официальный характер. Он признается государством, властными структурами в качестве такового;

4) источник права как типичный акт - основа разрешения правовых ситуаций. Он служит легальным и единственным определением правомерно-дозволенного, запрещенного либо предписанного поведения, устанавливает вид и меру юридической ответственности, меры правового принуждения. Типичный источник права предполагает обязательную ссылку на него при принятии индивидуального (правоприменительного) акта;

5) типичные источники права в совокупности отличаются системностью и иерархичностью. Это особенно наглядно проявляется в системе современного законодательства, в его соотношении с системой права;

6) источники права требуют документального оформления с использованием приемов и средств юридической техники, что придает праву характер формально определенного институционального образования.

Подчеркнем, что только в единстве указанные признаки придают юридическим источникам права свойство типичности.

Формирующиеся новые источники российского права в тех или иных чертах отклоняются от признаков типичности. К нетипичным их проявлениям относятся: нехарактерность для нашей национально-правовой системы; субсидиарный характер применения; отсутствие четких правотворческих процедур их формирования; неофициальность выраженных в них юридических норм; наличие в них индивидуальных норм (например, в таком нетипичном источнике, как договор в сфере частного права).

К нетипичным источникам права относятся следующие явления правовой формы.

1. Общепризнанные принципы и нормы международного права, выраженные в официальных международно-правовых документах. Посредством имплементации в российскую правовую систему они приобретают характер источников права и согласно ст. 15 Конституции РФ, отраслевому законодательству считаются составной частью российской правовой системы*(7).

2. Правовые позиции Конституционного Суда РФ, которыми приостанавливается действие норм, противоречащих Конституции, либо закон, другой правовой акт признаются соответствующими конституционным правовым положениям. Юридическая природа правовых позиций Конституционного Суда как формирующихся источников права широко обсуждается в настоящее время. Распространено суждение о принадлежности правовых позиций судов к источникам права*(8).

3. Правоположения юридической, прежде всего судебной, практики, имеющие субсидиарный характер применения при разрешении конкретных правовых ситуаций. Отметим, не все элементы судебной практики выступают в виде правоположений, а лишь те из них, которые являются своеобразными правовыми средствами, институциональными образованиями, приобретают определенную юридическую силу и степень обязательности. Они создаются в результате судебной деятельности, их предписания обязательно учитываются в последующем субъектами юридической деятельности, имеют поднормативный характер, выступают своеобразными сгустками профессионального правосознания на грани их перерастания в юридические нормы, служат прообразом юридических норм*(9).

4. Правовые акты муниципальных и иных негосударственных образований. По Конституции РФ и российскому законодательству органы местного самоуправления не входят в систему государственных органов, признаются негосударственными образованиями. Однако им передаются государственно-властные полномочия по решению местных дел на территории муниципальных образований, в том числе право издания правовых актов. Вместе с тем четкие правотворческие процедуры, правовые средства юридической техники при издании актов муниципальных образований пока не определены. Источники муниципального права нередко появляются в той сфере отношений местного уровня, которая не требует прямого государственного воздействия. Все это придает нормативным актам муниципальных органов характер нетипичных источников права.

5. В период смены социальной парадигмы, в процессе переосмысления некоторых, казалось бы, устоявшихся реалий видную роль в сфере правового регулирования получает правовая доктрина, которая выступает своеобразным нетипичным источником права, а точнее неким "квазиисточником". Так, современная правовая доктрина признает права человека в правовом измерении непосредственно действующими. В правовой доктрине формируется новый правовой феномен - "право прав человека", законодательной основой которого служит конституционное признание прав и свобод человека высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ). Доктрина права прав человека призвана определить правовые средства добросовестного пользования неотъемлемыми правами и свободами, сформулировать основы юридического механизма их реализации. В этом качестве доктрина выступает источником нового правового явления в структуре российской системы - "права прав человека и гражданина".

6. Индивидуальный договор как нетипичный источник частного права. Специфика частного права заключается в том, что оно формируется самими участниками частноправовых отношений. Частное право характеризуется децентрализованным регулированием. Основы правового регулирования в сфере частного права определяются государственными структурами лишь в основном, остается максимальный простор для формирования прав и обязанностей самими участниками отношений на началах диспозитивности и децентрализации. Определение юридической природы частного договора как юридического факта и правоотношения в правовой картине мира в условиях формирования и реализации частного права оказалось ограниченным. Частное право потому и называется нередко договорным, что договор выступает здесь своеобразным нетипичным источником частного права. Он содержит индивидуальные правоположения, которые при отсутствии норм права, закрепленных в официальных источниках, обычаях делового оборота, направлены на формирование прав и обязанностей, определяют правомерно-дозволенное, запрещенное либо предписанное поведение, служат основанием применения мер правового принуждения с обязательной ссылкой на частный договор при вынесении правоприменительного решения. Все это дает возможность представить индивидуальный договор как своеобразный источник частного права*(10).

Историческое изучение источников права и их эволюции дает основания утверждать, что на ранних этапах развития государства источники права образуют систему, атрибутом которой выступает их взаимная координация. Это проявляется, в частности, во взаимодействии источников права при регулировании договорных отношений и отношений, вытекающих из причинения вреда. Типичный источник права на данном этапе - правовой обычай. В качестве субсидиарного, во многом нетипичного источника права выступала воля государства, выражавшаяся в форме устных велений. При этом формой ее дальнейшего (во времени) существования являлось правовое обыкновение. На основании исторического развития восточно-европейских земель в XIII-XV вв. можно полагать, что основная часть процессуальных норм, известных по правовым актам XV в. и функционировавших в форме правовых обыкновений, возникла в домонгольское время - в X - начале XIII в.*(11)

Нормативный правовой акт в X-XV вв. в том значении, в котором данный термин используется в современной юриспруденции, не существовал. Формирование последнего - длительный процесс, обусловленный, с одной стороны, институционализацией государства, с другой - изменением характера общественных отношений в связи с эволюцией материальных условий жизни общества. Отправная точка возникновения нормативного правового акта - процесс обобщения судебных решений по конкретным делам с целью придать судебной практике единообразие для поддержания легитимности государственной власти. Указанный процесс характерен для эволюции права на ранних стадиях развития всех государств. В результате появляются судебники - руководства для судей: Русская Правда (X-XI вв.), варварские правды европейских государств (Баварская, Салическая и др.).

В ходе развития нормативного правового акта появлялись судебные решения по жалобам на действие административных органов. В ситуации, когда органы власти совмещали функции административных и судебных органов, указанные судебные решения были рассчитаны на неоднократность применения и неопределенный круг лиц. Указанный путь формирования нормативного правового акта, отдельная стадия которого фиксируется в конце XIV в., характерен для большинства уставных грамот XVI в.*(12) Вместе с тем уставные грамоты конца XIV-XV в. (Двинская и Белозерская) возникли как формы закрепления функционирования правовых обычаев на территории, присоединяемой к Московскому государству.

В конце XV-XVI в. наряду с нормативными правовыми актами появляется судебный прецедент. Его возникновению и существованию способствовали следующие факторы: во-первых, усложнение структуры судебных органов при установлении относительно жесткого контроля за их судебной деятельностью; во-вторых, процесс становления "закона" как приоритетного источника права; в-третьих, совмещение разными органами государственной власти законодательных, административных и судебных полномочий. Все указанные обстоятельства характеризуют государственно-правовые изменения в России на протяжении XVI-XVII вв. Эти же обстоятельства при совершенствовании приемов и методов управления, усилении контроля за деятельностью органов власти привели к исчезновению прецедента. Детализируя отмеченные процессы в историческом контексте, можно указать на вторую половину XVI в. как время вероятного появления прецедента; в 1670-х гг. фиксируется конкуренция закона и прецедента как источников права, в дальнейшем последний постепенно вытесняется из судебной практики*(13).

Рост значения "закона" происходил на фоне появления новых видов общественных отношений, прежде всего таких, которые непосредственно возникали в связи с развитием государства, а не порождались хозяйственной и иной деятельностью частных лиц. В публично-правовой сфере "закон" на протяжении XV-XVII вв. становится приоритетным, а подчас и единственным источником права. Вместе с тем на протяжении указанного периода значительную роль в частных отношениях занимали иные регуляторы. Закон в современном значении появился в России лишь в начале XVIII в. Становление закона - объективный процесс, неразрывно связанный с эволюцией государства. Его основное содержание заключалось в вытеснении конкурирующих источников права (санкционированного обычая) и изменении соотношения источников права в их системе*(14).

В системе источников права XVIII - начала XX в. нормативный правовой акт становится типичным источником. Однако недостаточная эффективность права привела к расширению сферы применения правового обычая. При этом усложнение характера общественных отношений и появление их новых видов в условиях существовавшей судебной системы стали основой для формирования судебной практики в форме актов толкования. Определение правовой природы актов собраний департаментов Сената - высшей судебной инстанции Российской империи - вызывало среди юристов во второй половине XIX в. много споров. Впрочем, большинство специалистов признавало указанные акты лишь актами толкования, поскольку судебные (не основанные на законе) решения не имели общеобязательной силы. Но отмечалось, что "создающаяся решениями высших судебных мест судебная практика является фактически источником права"*(15). Решения собраний департаментов Сената зачастую выходили за пределы толкования*(16), в том числе при расширенном толковании - следуя "духу закона"*(17).

Таким образом, к исходу имперской государственности признаками типичности среди источников права обладали закон и правовой обычай, введенный в правовую систему через прямое указание в законе. Спорным оставалось определение места, роли и значения актов высших судебных органов.

Проблема признания правоположений судебной практики в качестве источника права в последнее время активно обсуждается в литературе*(18). С начала 90-х гг. XX в. обнаруживается тенденция признания за судебной практикой способности выступать в качестве источника права. Эта тенденция проявила себя на заседании Ученого совета Института государства и права РАН при обсуждении доклада "Судебная практика как источник права"*(19).

Правоположения судебной практики не имеют официальной формы закрепления и признания со стороны государства. Однако в силу особого положения судебной власти в современной России правоположения судебной практики заслуживают признания в качестве источника права, будучи при этом, как и правовая доктрина, нетипичным источником российского права.

В качестве нетипичного источника права выступают не все элементы судебной практики, а только ее отдельные правоположения. Они выражены, как правило, не только в резолютивной части судебных решений, но и в мотивировочной. В пользу признания правоположений судебной практики нетипичным источником права может быть приведен ряд доводов. Во-первых, они имеют формальный характер и связаны с реализацией властных полномочий судов. Во-вторых, они носят процессуальный характер, поскольку выражены в актах судебной власти, а отправление правосудия - юридически значимая деятельность. В-третьих, они носят поднормативный характер, поскольку создаются в результате судебной деятельности и их предписания учитываются в последующем субъектами юридической деятельности, выступают своеобразными сгустками профессионального правосознания на грани их перерастания в юридические нормы, служат прообразом юридических норм. В-четвертых, они влекут строго определенные юридические последствия, например признание акта недействительным означает, что он не подлежит применению и фактически утрачивает юридическую силу. В-пятых, они носят субсидиарный (дополнительный) характер, так как, действуя наравне с иными типичными источниками права, выполняют вспомогательную роль в правовом регулировании.

При помощи правоположений судебной практики осуществляется поднормативная функция, именуемая нормоконтролем. Нормоконтроль может быть непосредственным и опосредованным. Первая форма заключается в осуществлении судебной проверки нормативных правовых актов любого уровня на предмет их соответствия законодательству, имеющему большую юридическую силу, а также праву в целом. По данной категории дел суды выносят решения, в резолютивной части которых признают нормативный правовой акт незаконным и недействительным, тем самым фактически создавая самостоятельный нормативный акт о лишении юридической силы первого, правоположения которого выступают в качестве источника права.

Для наиболее полного осуществления конституционных функций по защите прав и свобод человека и гражданина суды не только вправе истолковывать нормы закона с целью его правомерной реализации, но и обязаны оценивать их на предмет соответствия Конституции РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права, т.е. производить так называемый опосредованный нормоконтроль.

На основании ч. 1 ст. 15 и ч. 2 ст. 120 Конституции РФ суд при решении конкретного спора отказывает в применении закона, если этот закон не соответствует Конституции РФ, или в применении иного нормативного акта, если он противоречит закону. Эта новая для судов функция уже сама по себе связана с созданием права. Так, отказывая в применении закона, противоречащего общим принципам права, суд на основании указанных принципов сам создает конкретизирующую правовую норму и на основании этого разрешает дело. В такой ситуации можно говорить о том, что, во-первых, правоположения, выработанные судом, могут расцениваться в качестве источника права; как показывает практика, очень часто законодатель впоследствии воспринимает именно эти правоположения, изменяя сам нормативный правовой акт, законность которого суд поставил под сомнение, не применив его. Во-вторых, такое решение в целом является для судов, которые в дальнейшем будут решать сходные дела, судебным прецедентом.

Из изложенного следует, что судебные правоположения относятся к нетипичным источникам права, порождая новые юридические нормы в ходе реагирования на возникновение новых общественных отношений.

В отечественной науке до сих пор отсутствует целостная концепция исследования места и роли решений Конституционного Суда РФ в правовой системе. Между тем данный вопрос принципиален, поскольку "фактическое соотношение между источниками права в стране имеет большое значение для господствующих представлений о том, что следует считать собственно правом"*(20). Отсутствие определенности в понимании юридической природы решений Конституционного Суда негативно сказывается не только на авторитете самого органа конституционного правосудия, но и на всем правоприменительном процессе в целом. Мы присоединяемся к ученым, которые относят акты Конституционного Суда РФ (точнее, выраженные в них правовые позиции о неконституционности норм) к источникам российской правовой системы*(21). Вот их отличительные признаки:

1) акты Конституционного Суда (выраженные в них правовые позиции о неконституционности норм) носят нормативно-интерпретационный характер, посредством них Конституционный Суд осуществляет правокорректирующую функцию. С помощью указанных актов оказывается эффективное праворегулирующее воздействие на общественные отношения;

2) правовые позиции Конституционного Суда имеют общеобязательный характер;

3) решения Конституционного Суда о неконституционности изначально направлены на изменение совокупности норм, регулирующих общественные отношения. Хотя он и принимает жалобу (запрос) от конкретного лица, в данном случае не происходит ни установления фактических обстоятельств, ни разрешения спора об индивидуальных правах;

4) решение Суда не предназначено для регулирования общественных отношений во всех случаях, носит охранительный характер; цель деятельности Суда - способствование лишению силы исключительно неконституционной нормы;

5) отмены акта решением Суда в формально-юридическом смысле не происходит (поскольку законодательство различает понятия "лишение силы" и "отмена"), решение Суда способствует лишению силы не конкретной нормы закона, а нормы с определенным содержанием. Таким образом, сфера действия решения здесь иная, чем у нормативного акта, отменяющего конкретную норму;

6) в результате решения Суда возможно лишение силы нормативных актов различного уровня (что, однако, не является достаточным основанием для вывода об изменении юридической силы решения в каждом конкретном случае).

Из изложенного следует вывод, что в решениях Конституционного Суда РФ можно проследить некоторые признаки других источников права, однако данных отдельных признаков явно недостаточно, чтобы отнести решения Суда к какому-либо одному из типичных источников права. Существование особых последствий принятия, юридической силы и сферы действия таких решений придает им относительно самостоятельное, новое и уникальное качество. Приведенные доводы позволяют констатировать наличие в отечественном праве еще одного нетипичного источника права - решений Конституционного Суда РФ, правовые позиции которого устанавливают неконституционность действующих норм права, что ведет к лишению их силы.

В нашей стране в начале 90-х гг. XX в. в условиях создания новой финансово-экономической инфраструктуры, развития предпринимательства кроме закона и гражданско-правового договора требовались дополнительные источники правового регулирования*(22). Поэтому в Гражданский кодекс РФ было включено понятие "обычай делового оборота". Хотя и законодательство советского периода также содержало отсылки к обычаю, например в Кодексе торгового мореплавания СССР (1968 г.). Но содержавшиеся в нем указания на обычай касались прежде всего международной торговли. В противоположность этому в современном отечественном законодательстве допускается применение обычаев внутри национальной правовой системы. Речь идет не только об обычаях делового оборота, действующих в предпринимательстве, но и о местных, национальных обычаях, в частности в вопросах природопользования, социальной организации этнических общностей. Своего значения обычно-правовые правила не потеряют и в дальнейшем, так как предусмотреть все нюансы в законе или в договоре невозможно, да и нецелесообразно. Обычаи также достаточно активно действуют в сфере международного частного права, особенно в международной торговле и торговом мореплавании, поэтому выступают нетипичными источниками российского права.

Правовой обычай есть объективно сложившееся в результате неоднократного повторения правило общественного поведения, основанное на соображениях его целесообразности и полезности, которое признается государством в качестве источника права. Другими словами, это вошедшее в привычку и достаточно широко применяемое правило поведения, отражающее правовое содержание общественных отношений, которому придана форма позитивного права. В основе правового обычая лежат признаки многократности применения, целесообразности, полезности и авторитетности выработанного практикой человеческого общения стандарта, образца поведения в определенных жизненных условиях. В отличие от других источников права правовой обычай характеризуется своеобразием формы*(23). Он менее формализован и значительно больше предоставляет сторонам свободу собственного усмотрения, согласования индивидуальных воль. Следование санкционированному обычаю означает не только выражение согласия с государственной волей, но и проявление социальной солидарности с нормами общественного порядка, на которых он основывается. Так, чаще всего санкционирование правового обычая сводится к возможности использования обычая.

Правовой обычай как нормативный феномен по содержанию заключает в себе правило поведения, норму-веление, норму-императив. Он может представлять собой одно или несколько требований к поступкам, которые становятся обязательными для исполнения в определенных ситуациях. Если содержание обычая - это неписаная норма, то надо признать, что последняя уже полностью подпадает под теоретико-правовое определение, согласно которому юридическая норма есть общеобязательное правило поведения многократного применения, адресованное всем участникам правового общения.

Правовые обычаи, будучи одной из первых исторических форм права, появившихся помимо государственной правотворческой деятельности, инициировали возникновение иных источников права санкционированного характера. Они демонстрируют особый путь, особый метод правообразования, который государство вынуждено терпеть и использовать с целью обеспечения единства и согласованности всей системы источников права. Государственный интерес присутствует и в правовых обычаях, ибо их санкционирование (правотворческое или молчаливое) свидетельствует о том, что государственная власть берет их под покровительство и защиту, возводит социальные обычаи в ранг правовых. Изложенное позволяет отнести правовой (санкционированный) обычай к нетипичным источникам права.

Проведенное исследование нетипичных источников права не исключает характеристику других видов подобных источников. При исследовании внешних форм выражения права могут быть выявлены и иные нетипичные источники современного российского права.

К.В. Петров,

кандидат юридических наук,

доцент,

заведующий научно-исследовательской лабораторией

юридического факультета Ленинградского государственного

университета им. А.С. Пушкина (Санкт-Петербург)

В.А. Сапун,

доктор юридических наук,

профессор,

главный редактор "Ленинградского юридического журнала",

заведующий кафедрой теории и истории государства

и права Ленинградского государственного университета

им. А.С. Пушкина (Санкт-Петербург)

М.Г. Смирнова,

кандидат юридических наук,

доцент,

старший научный сотрудник научно-исследовательской

лаборатории юридического факультета

Ленинградского государственного университета

им. А.С. Пушкина (Санкт-Петербург)

"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2009 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Васьковский Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901; Демченко Г.В. Судебный прецедент. Варшава, 1903; Коркунов Н.М. Указ и закон. СПб., 1894; Лазаревский Н.И. Судебная и административная практика как источник права // Вестн. гражданского права. 1916. N 1. С. 12-38; Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003; Покровский И.А. Гражданский суд и закон. Проблема их взаимоотношения. Киев, 1905; Он же. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 89-105; Чижов Н.Е. Источник и формы права. Варшава, 1878.

*(2) Васильeв А.М. Нормативные акты советского социалистического государства. М., 1955; Шебанов А.Ф. Форма советского права. М., 1968; Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства. Юридическая природа нормативных актов высших органов государственной власти и управления СССР. М., 1967; Самощенко И.С. Некоторые вопросы учения о нормативных актах социалистического государства // Правоведение. 1969. N 3. С. 26-33; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1973. Т. 2; Поленина С.В. Теоретические проблемы советского законодательства. М., 1979; Система советского законодательства / Отв. ред. И.С. Самощенко. М., 1980; Зивс С.Л. Источники права. М., 1981; Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982; Васильев Р.Ф. Акты управления (значение, проблемы исследования, понятие). М., 1987; Лукьянова Е.А. Закон как источник советского государственного права. М., 1988.

*(3) Источники российского права. Вопросы теории и истории / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2005. С. 104-121.

*(4) Исключение составляют работы М.Н. Марченко (Марченко М.Н. Особенности судебного прецедента в системе романо-германского права // Государство и право. 2006. N 8. С. 22-28; Он же. Роль судов в развитии современного романо-германского права // Журн. рос. права. 2007. N 4. С. 111-119; Он же. Разнообразие взглядов на судейское право в современной романо-германской правовой семье // Правоведение. 2007. N 4. С. 17-27).

*(5) Понятие "нетипичное" в различных аспектах использовалось в отечественной юриспруденции (Ойгензихт В.А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве. Душанбе, 1984; Чиркин В.Е. Нетипичные формы правления в современном государстве // Государство и право. 1994. N 1. С. 109-115; Писчиков В.А. Смешанные и нетипичные договоры в гражданском праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004).

*(6) Вопленко Н.Н. Источники и формы права. Волгоград, 2004. С. 22-24; Рожнов А.П. Правоприменительная практика как нетрадиционный источник российского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2003.

*(7) Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997; Цветков А.А. Общепризнанные принципы и нормы международного права как часть российской уголовно-правовой системы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005.

*(8) Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 37-59; Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах. М., 1999. С. 109-110; Волкова И.С, Хабриева Т.Я. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и парламент. М., 2005. С. 41-42.

*(9) Смирнова М.Г. Правоположения судебной практики как нетипичный источник права // Ленинградский юрид. журн. 2006. N 1. С. 54-70.

*(10) Бурьянов В.В. Личный закон юридического лица в российском законодательстве // Журн. рос. права. 2004. N 5. С. 143.

*(11) Петров К.В. Судебные дела об убийствах в средневековой России (первая половина XVI в.): Процедуры и их правовые источники // Тр. кафедры истории России с древнейших времен до XX в. Т. 1. "Иван III и проблемы российской государственности. К 500-летию со дня смерти Ивана III (1505-2005)": Материалы Междунар. науч. конф. СПб., 2006. С. 509-537.

*(12) Петров К.В. Уставные грамоты (акты) наместничьего управления XIV - начала XVII в.: генезис правовой формы нормативного акта // Ленинградский юрид. журн. 2006. N 2. С. 169-175.

*(13) Петров К.В. "Прецедент" в средневековом русском праве (XVI-XVII вв.) // Государство и право. 2005. N 4. С. 78-83.

*(14) Петров К.В. Значение "закона" в средневековом русском праве (XVI-XVII вв.) // Cahiers du Monde Russe. P., 2005. Vol. 46. Pt. 1/2. P. 167-174; Он же. Соотношение обычного права и закона в русской судебной практике XVI-XVII вв. // Государство и право. 2007. N 7. С. 80-83.

*(15) Мейендорф А.Ф. Вопрос о толковании закона и компетенция департаментов Правительствующего сената прежнего устройства. СПб., 1914. С. 3. См. также: Гуляев А.М. Толкование закона в практике Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената. М., 1912.

*(16) Черномордик Е.Я. Сила определений Соединенного Присутствия (первого и кассационных департаментов) Сената и пределы его власти // Юрид. вестн. М., 1915. Кн. 9 (1). С. 231-242; Лазаревский Н.И. Судебная и административная практика как источник права. С. 12-38; Он же. Законодательство под видом толкования законов // Вестн. гражданского права. 1916. N 2. С. 104-129.

*(17) Бутовской А.Н. Продажа с рассрочкой платежа // Журн. министерства юстиции. 1915. N 10. С. 118-125; Винавер М.М. Гражданская хроника // Вестн. гражданского права. 1916. N 8. С. 109-122.

*(18) Бошно С.В. Влияние судебной практики на законотворчество // Государство и право. 2004. N 8; Судебная практика как источник права. М., 1997; Бодров С.Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2005; Гаджиев Г.А. Феномен судебного прецедента в России // Судебная практика как источник права. М., 2000; Гук П.А. Судебный прецедент как источник права. Пенза, 2003; Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2007.

*(19) Судебная практика как источник права. М., 1997.

*(20) Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 115.

*(21) Авакьян С.А. Нормативное значение решений конституционных судов // Вестн. МГУ. Сер. 11. Право. 2004; Гаджиев Х. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации как источник права // Право и жизнь. 2000. N 26; Захаров В.В. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права. М., 2005; Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журн. рос. права. 2004. N 12; Лазарев Л.В. Указ. соч.

*(22) Сергеева (Синякова) Т.В. Обычай как источник права // Правоведение. 1997. N 2. С. 79-86; Белкин А.А. Обычаи и обыкновения в государственном праве // Правоведение. 1998. N 1; Малова О.В. Правовой обычай как источник права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002; Прохочев А.В. Обычай в системе форм права: вопросы теории: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2002.

*(23) Смирнова М.Г. Правовой обычай в системе источников российского права // Ленинградский юрид. журн. 2007. N 1. С. 34-54.