Межотраслевой институт защиты права собственности (А.В. Башков, "Российский юридический журнал", N 3, май-июнь 2009 г.)

Межотраслевой институт защиты права собственности

Предмет авторского внимания - межотраслевой институт защиты права собственности в уголовно-правовом аспекте. Автор выделяет несколько направлений его исследования, например, анализ соотношения норм уголовного, гражданского и административного права, обеспечивающих защиту права собственности.

Не секрет, что от совершенства и развитости базовых структурных элементов права зависит успешное регулирование общественных отношений различными отраслями права, в том числе уголовным. В связи с этим необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что в современной уголовно-правовой науке активно изучаются отдельные уголовно-правовые нормы, регулирующие конкретные общественные отношения. Между тем, на наш взгляд, мало уделяется внимания комплексу уголовно-правовых норм - институтов права. Исключением, пожалуй, являются только институты Общей части уголовного права*(1). Комплексное же изучение норм институтов Особенной части в значительной степени отстает от исследований проблематики Общей части, особенно это касается хозяйственных преступлений*(2).

Думается, что данное обстоятельство - основное препятствие на пути совершенствования уголовно-правового законодательства, разрешения коллизий в уголовном праве. Поэтому перспективной и актуальной задачей выступает исследование отдельных институтов уголовного права во взаимосвязи с различными нормами и институтами как уголовного, так и гражданского, административного, бюджетного и других отраслей права.

Экономические реалии свидетельствуют о нестабильности и незащищенности гражданского оборота, в том числе отношений в сфере защиты права собственности. Это существенно препятствует становлению экономической основы Российской Федерации.

Основу любой экономической и политической формации составляют отношения собственности. Чем стабильнее и неизменнее данные отношения, тем устойчивее иные гражданские отношения, гражданский оборот*(3). Частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности равным образом признаются и защищаются на всей территории Российской Федерации (ст. 8 Конституции РФ). Статья 35 Конституции РФ провозглашает, что право частной собственности охраняется законом. Вместе с тем Основной закон не содержит общих положений об экономических отношениях, в том числе отношениях собственности. Конституционные положения определяют лишь основополагающие принципы функционирования рыночной экономики (свобода экономической деятельности, равенство всех форм собственности, свобода перемещения товаров и услуг и т.д.)*(4). "В правовой литературе признается межотраслевой характер института собственности, определенная роль отдельных отраслевых элементов в комплексном регулировании этих отношений"*(5). Общие нормы о защите права собственности в гражданском законодательстве предусмотрены в гл. 20 ГК РФ (ст. 301-306), т.е. в гражданском праве предусмотрен институт защиты права собственности.

В УК РФ отношения собственности охраняются в рамках гл. 21. Таким образом, "в законе реализована теория, согласно которой нормы о преступлениях против собственности призваны охранять не частные имущественные права и интересы в их комплексе и многообразии, а отношения собственности как основу экономической системы общества"*(6).

На основании изложенного представляется необходимым изучение и развитие института защиты права собственности в уголовном праве. Несовершенство уголовно-правовых норм (как содержащихся в гл. 21 УК РФ, так и расположенных в иных его разделах и главах) препятствует правильному и единообразному применению уголовного законодательства. Показательно постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате". Из 28 разъяснений сложных вопросов применения уголовного законодательства девять касаются отграничения мошенничества от смежных составов преступлений, предусмот-ренных в гл. 22 УК РФ. В связи с этим полагаю, что исследование института защиты права собственности нужно проводить по следующим направлениям:

1) определение понятия собственности в экономической теории и праве;

2) рассмотрение вопроса о соотношении норм уголовного, гражданского и административного права, обеспечивающих защиту права собственности. В рамках изучения данной проблемы следует обратить особое внимание на вопрос выработки универсальных понятий, используемых в соответствующих отраслях права;

3) разрешение вопроса о соотношении норм о защите права собственности с институтами Особенной части УК РФ (гл. 22 и 26);

4) развитие и совершенствование отдельных уголовно-правовых норм, содержащихся в гл. 21 УК РФ.

В рамках исследования первого направления помимо определения понятия собственности необходимо проанализировать вопрос о соотношении общетеоретического понятия собственности, используемого в философии и экономической теории, с нормами уголовного законодательства. Кроме того, следует ответить на вопрос: возможно и необходимо ли в нормах права закреплять определения понятий, отличные от философских и экономических?

В литературе анализ категории собственности традиционно осуществляется по двум направлениям: как экономического и как правового понятия. В экономической науке содержание собственности раскрывается неоднозначно. В широком смысле собственность есть совокупность всех производственных отношений*(7). В узком смысле она понимается как общественные отношения по поводу присвоения (отчуждения) средств производства и иных материальных благ в процессе их производства, распределения и потребления*(8). В целом следует признать, что в экономической теории собственность рассматривается как "отношения между людьми по формуле: субъект (собственник) - имущество - иные субъекты (несобственники или временные владельцы имущества). Известно, что после урегулирования государством в законодательных документах имущественных отношений между соответствующими субъектами последние наделяются правом собственности"*(9).

В науке сложились два противоположных подхода к определению понятия собственности. Первый подход основывается на том, что собственность как экономическая категория не имеет права на существование, она является предметом исследования только правоведения*(10). Второй подход, который поддерживают большинство ученых, предполагает необходимость исследования понятия собственности как правовой и как экономической категории*(11).

В настоящее время в науке уголовного права нет единства мнений относительно определения собственности как объекта уголовно-правовой охраны. Плюрализм мнений по данной проблематике отражен и систематизирован в трудах Н.А. Лопашенко*(12) и других авторов*(13). Имеются различные взгляды и на объект преступлений против собственности. По мнению ученых, это могут быть: 1) общественные отношения в сфере распределения материальных благ, предназначенных для индивидуального или коллективного потребления либо для осуществления производственной деятельности (Г.Н. Борзенков); 2) социально-экономическая категория общества, которая охватывает реальное присвоение материальных благ в производственной или потребительской сфере и в распределительной сфере (Э.С. Тенчов); 3) исключительно экономическая категория (Ю.И. Ляпунов, Л.Д. Гаухман); 4) синтез экономических отношений, урегулированных нормами права (С.М. Кочои, С.А. Елисеев, А.И. Бойцов, Г.Л. Кригер, Н.А. Лопашенко); 5) правоотношение, возникающее между собственником и иными лицами - несобственниками (З.А. Незнамова, В.В. Мальцев).

По мнению В.И. Плоховой, "уголовное право должно охранять отношения по фактическому присвоению (включающему и процесс, и результат) материальных благ, в которых реализуется имущественный интерес собственника или иного владельца"*(14). Таким образом, за категорией "собственность" стоит чрезвычайно сложная и многослойная система общественных отношений как экономических, так и юридических, которые настолько переплетены, что их трудно отделить друг от друга.

На основании изложенного представляется правильным проанализировать и исследовать институт права собственности с учетом социально-экономической сущности данного общественного явления. По мнению К.И. Скловского, "право собственности непосредственно не отражает экономических отношений собственности, даже если последние и существуют"*(15). Как справедливо отмечает В.Д. Мазаев, "несомненно, основная роль в правовом регулировании отношений собственности как хозяйственного господства над вещами принадлежит нормам гражданского права"*(16).

С учетом определенной зависимости уголовно-правовых норм от норм гражданского и хозяйственного права в части исследуемого института полагаем важным в пределах второго направления универсализировать понятия собственности, используемые в гражданском, уголовном и административном праве, в целях обеспечения оптимальной и максимальной защиты базовых прав граждан и юридических лиц (а именно к таким и относится право собственности) в хозяйственном обороте. В гражданском праве принято считать, что право собственности регулирует статику экономических отношений, а их динамика отражается сквозь призму обязательственного права*(17).

В цивилистике собственность рассматривается в двух аспектах. В объективном смысле право собственности - это система правовых норм, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащей вещью по его усмотрению и в его интересах, а также по устранению вмешательства всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства. Субъективное право собственности - закрепленная за собственником юридически обеспеченная возможность владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению и в своем интересе*(18).

Как справедливо отмечается цивилистами, категория присвоения, сквозь призму которой раскрывается понятие собственности, не может быть использована для раскрытия содержания собственности*(19). В понятие присвоения исследователями вкладывается различное содержание. Поэтому владение, пользование и распоряжение являются более конкретными экономическими категориями. В судебно-арбитражной практике выработан подход, в силу которого гражданско-правовой защите подлежат именно полномочия собственника*(20). Следовательно, в качестве непосредственного объекта преступлений против собственности следует рассматривать общественные отношения, в рамках которых реализуются полномочия (юридически обеспеченная возможность) собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом. Иное толкование понятия собственности как объекта уголовно-правовой охраны противоречит принципу законности (ст. 4 Конституции РФ и ст. 3 УК РФ).

Право как юридическая категория регулирует лишь те отношения, которые попадают в спектр ее действия. Отношения собственности, в том числе экономические, не урегулированные нормами права, не могут быть объектом преступления против собственности или иного экономического преступления. Думается, что объект любого преступления - это не просто общественное отношение, а правоотношение. Любые общественные отношения вне правового регулирования страдают или могут страдать в результате совершения преступления. Однако данные отношения находятся вне сферы действия права и государства.

Правоотношения собственности, которые находят свое выражение в правомочиях собственника, являются непосредственным объектом преступления против собственности. Экономические отношения, в том числе отношения по присвоению и отчуждению материальных благ, шире по своему содержанию, структурно охватывают систему правоотношений собственности и в этом плане входят в понятие объекта преступления против собственности. При таких обстоятельствах нельзя согласиться с Н.А. Лопашенко в том, что "собственность в гражданско-правовом смысле включает в себя экономическое содержание - имущество и его присвоенность собственником"*(21). Таким образом, полагаем, что непосредственный объект преступлений против собственности - урегулированные нормами права отношения по владению, пользованию и распоряжению чужим имуществом*(22).

Дискуссионность вопроса об определении содержания объекта преступлений против собственности связана также с различным пониманием объекта преступления*(23). Поддерживая позицию тех ученых, которые полагают, что "политическая и экономическая практика (в том числе советская) показала иллюзорность отождествления общества и государственного бюрократического аппарата"*(24), мы не можем согласиться с учеными, рассматривающими объект преступления как отдельное лицо или множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда*(25).

В целом следует отметить, что приведенное разнообразие мнений применительно к понятию собственности, права собственности, объекта преступлений против собственности подчеркивает необходимость выработки универсальных понятий, которые могли бы использоваться не только в рамках одной науки. Особенно это актуально для различных отраслей права. Формулирование общих универсальных понятий обеспечит максимально эффективную защиту общественных отношений. Однако по этому поводу существует иная точка зрения. Признавая необходимость унификации терминологии, В.Н. Кудрявцев говорил, что "если бы даже унификация терминологии и была бы возможной, она потребовала бы пересмотра почти всего уголовного законодательства"*(26). Мы не согласны с данным мнением. В связи с этим нужно обратить внимание на тот факт, что многие вопросы квалификации находят разрешение не в нормах уголовного закона, а в теории уголовного права и разъяснениях Верховного Суда РФ, что противоречит принципу законности, закрепленному в ст. 3 УК РФ. Думается, что основная задача науки уголовного права заключается в том, чтобы способы разрешения правовых коллизий были закреплены в законе, а сама возможность возникновения коллизий сводилась к минимуму.

Как известно, эффективность охраны общественных отношений зависит не только от единства понятийного аппарата, но и от единства способов защиты. Применительно к анализируемой проблеме следует отметить, что под гражданско-правовой защитой права собственности и других вещных прав понимается совокупность предусмотренных гражданским законодательством средств, применяемых в связи с совершением против этих прав нарушений и направленных на восстановление или защиту имущественных интересов их обладателей*(27). Гражданское законодательство обеспечивает защиту всех полномочий собственника: владения (виндикация), пользования и распоряжения (негаторный иск, обязательственно-правовые средства). В гл. 21 УК РФ такая систематизация средств охраны различных правомочий собственника не предусмотрена. Анализ норм данной главы УК позволяет сделать вывод, что уголовным законодательством обеспечивается защита следующих правомочий собственника:

1) одновременная защита всех правомочий, соединенная с нарушением права владения (ст. 158-162, 164-168 УК РФ);

2) право пользования без нарушения права владения (ст. 165 УК РФ) при условии, что деяние совершено с использованием обмана или злоупотребления доверием.

Представляется необоснованным исключение из сферы законодательного регулирования ответственности за незаконное нарушение права пользования имуществом с применением насилия. Таким образом, вне рамок УК РФ остались общественно опасные деяния, связанные с "рейдерскими" захватами предприятий. Очень часто подделка судебных актов, решений исполнительных органов (обман) при "рейдерстве" используется лишь в качестве предлога для начала силовых действий. При этом не всегда "рейдерские" захваты предприятий сопровождаются нарушением права владения предприятием или иным имущественным комплексом. Очень часто собственникам создавались препятствия в пользовании имуществом, в результате чего его стоимость стремительно падала либо у предприятия резко возрастала кредиторская задолженность. Владелец сам продавал предприятие*(28).

Например, в течение нескольких месяцев проводилась "черная" пиар-кампания по дискредитации руководства одного из уральских вузов. В нем массово разбрасывались "подметные" газеты и листовки, направленные против руководства университета, в Интернете появились анонимные сайты с откровенными оскорблениями в адрес ректора и проректора. Отчисленные студенты устраивали тщательно срежиссированные "акции протеста", что могло привести к срыву учебного процесса и нормального функционирования высшего учебного заведения. О том, что данные псевдомассовые акции тщательно готовились и прорабатывались, говорит тот факт, что, по ряду данных, материалы и сюжеты, размещенные в СМИ о проведенных акциях, буквально на следующий же день поступали в Аппарат полномочного представителя Президента РФ и в экстренном порядке доставлялись в Федеральное агентство по образованию*(29).

Отсутствие криминализации таких общественно опасных деяний - пробел в уголовном законодательстве. На него обращает внимание Н.А. Лопашенко, которая отмечает, что "при значительном распространении подобных нарушений отношений собственности на практике она в уголовном порядке практически не урегулирована, в связи с чем уголовно-правовую охрану отношений собственности следует признать явно недостаточной"*(30). В то же время в рамках, например, ст. 166 УК РФ обеспечивается охрана прав владения и пользования автомобилем, если посягательство осуществляется с применением насилия (п. "в" ч. 2 ст. 166 и ч. 4 ст. 166 УК РФ). Очевиден необоснованный перекос в правовой охране отдельных объектов права собственности.

Актуальность правовой регламентации ответственности за временное заимствование чужого имущества как одного из видов ограничения права пользования имуществом широко обсуждается на страницах научной литературы*(31). Думается, что в УК РФ следует предусмотреть ответственность за незаконное воспрепятствование пользованием имуществом с применением насилия;

3) право распоряжения без нарушения права владения (ст. 167, 168 УК РФ).

Обособленно в гл. 21 УК РФ расположен состав преступления, предусмотренный ст. 163. По нашему мнению, вымогательство одновременно нарушает (ограничивает) все правомочия собственника (владение, пользование и распоряжение). Проведенный анализ свидетельствует о дисбалансе в уголовно-правовой защите прав пользования и (или) распоряжения имуществом в сравнении с нормами гражданского законодательства. В связи с этим необходимо выработать комплексные меры защиты правомочий собственника в рамках гл. 21 УК, которые обеспечивали бы адекватные средства реагирования на такие нарушения отношений собственности, которые восстановить или защитить в рамках гражданского права невозможно.

Трудности в применении норм уголовного законодательства возникают также в связи с конкуренцией норм, предусматривающих ответственность за преступления против собственности, и норм, предусматривающих ответственность за преступления, например, против экологии. Суть проблемы заключается в том, что, как справедливо отметил В.Н. Кудрявцев, "посягательство на одну группу отношений почти всегда влечет нарушение смежных общественных отношений"*(32). Анализ санкций составов преступлений гл. 26 "Экологические преступления" свидетельствует о том, что максимальное наказание за данные виды преступлений обычно не превышает двух-трех лет лишения свободы. Исключением являются состав преступления, предусмотренный ст. 246 УК РФ, и квалифицированные или особо квалифицированные составы преступлений, предусмотренные ст. 247 (ч. 3 - до восьми лет лишения свободы), 248 (ч. 2 - до пяти лет лишения свободы), 250 (ч. 3 - до пяти лет лишения свободы), 251 (ч. 3 - до пяти лет лишения свободы), 252 (ч. 3 - до пяти лет лишения свободы), 261 (ч. 2 - до семи лет лишения свободы) УК РФ. Ужесточение санкций за указанные преступления происходит ввиду осуществления посягательства на отношения в области охраны жизни и здоровья людей.

В то же время все квалифицированные и особо квалифицированные составы преступлений против собственности, как правило, имеют санкцию в виде лишения свободы на срок до пяти лет и более, а основные составы предусматривают в качестве обязательной санкцию в виде лишения свободы на срок до двух лет. Очевидно, что дополнительный объект - отношения собственности в рамках составов преступлений, закрепленных в гл. 26 УК РФ, - охраняется неэффективно. В связи с этим нарушается конституционный принцип равенства всех форм собственности (ч. 2 ст. 8 Конституции РФ).

В юридической литературе и судебной практике сложился подход, в соответствии с которым посягательства на объекты живой и неживой природы в естественном состоянии не образуют составов преступлений против собственности, а должны квалифицироваться как экологические преступления. Между тем гражданское законодательство закрепляет правило, в силу которого земля и другие природные ресурсы, не находящиеся в собственности граждан, юридических лиц либо муниципальных образований, являются государственной собственностью (п. 2 ст. 214 ГК РФ). Придание объектам частной собственности более высокой степени защиты дестабилизирует гражданские правоотношения, нарушает принципы функционирования экономических отношений. Думается, что в рассматриваемом случае посягательства на отношения собственности требуют самостоятельной уголовно-правовой оценки и не могут охватываться составами преступлений в сфере экологии. Таким образом, при посягательстве на объекты живой природы требуется квалификация как по статьям, предусматривающим ответственность за совершение экологических преступлений, так и по статьям гл. 21 УК РФ.

Однако наибольшую сложность в правоприменении вызывают вопросы разграничения преступлений против собственности и иных преступлений экономической направленности (гл. 22 УК РФ). Следует отметить, что в гл. 22 УК содержатся составы преступлений, объектом которых выступают не отношения собственности, а отношения в сфере исполнения обязательств различных отраслей права: гражданского, административного, финансового, налогового - либо установленный законом порядок осуществления определенной деятельности. Поэтому в тех составах преступлений гл. 22, которые сформулированы как формальные, в случае реального причинения вреда отношениям собственности требуется дополнительная квалификация по соответствующим статьям гл. 21 УК РФ.

Основным критерием разграничения смежных составов преступлений (гл. 21 и 22 УК РФ) является объект преступного посягательства. Трудности в квалификации преступлений против собственности с иными хозяйственными преступлениями также обусловлены несовершенством уголовно-правового законодательства, регламентирующего ответственность за посягательства на отношения собственности, в отдельных случаях нелогичностью построения норм в рамках отдельной главы УК РФ. Представляется, что спектр норм гл. 21 УК РФ, требующих реформирования, достаточно широк.

Существует объективная необходимость совершенствования уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за насильственные преступления против собственности (ст. 161, 162 УК РФ), в части выработки единообразного подхода к определению содержания вреда, являющегося конструктивным элементом составов данных преступлений. В этом плане перспективно создание единой уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за совершение хищения с применением насилия*(33). Предпосылки для создания такой нормы в уголовном законодательстве есть. Грабеж с применением насилия и разбой имеют один и тот же непосредственный, дополнительный объект преступного посягательства. Объективная сторона обоих преступных посягательств предполагает совершение хищения. Отличие заключается лишь в конструкции состава. В УК РФ уже имеются различные примеры закрепления в рамках одной нормы различных по конструкции составов преступлений. Субъективная сторона грабежа и разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. В силу ст. 20 УК РФ ответственность за совершение указанных преступлений наступает с момента достижения субъектом 14 лет. Объединение уголовно-правовых норм исключит конкуренцию между ст. 161 и 162 УК РФ. Ответственность может быть дифференцирована в зависимости от характера применяемого насилия. Таким образом, будут исключены ошибки в квалификации соответствующих общественно опасных деяний.

Состав ст. 163 УК РФ должен быть существенно изменен, чтобы по своему "объектному" построению мог органично вписаться в главу преступлений против собственности. В данном случае речь идет о таком предмете вымогательства, как действия имущественного характера, которые по содержанию и правовой природе не могут быть объектом права собственности. Исходя из этого состав вымогательства должен быть отнесен к хищениям, а ответственность за незаконное требование о безвозмездном выполнении действий имущественного характера следует предусмотреть в ст. 179 УК РФ.

По нашему мнению, требуется реформировать состав ст. 165 "Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием" УК РФ. Как правило, общественно опасные деяния, которые подпадают под признаки данного состава преступления, связаны с неполучением должного, неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, в том числе безвозмездное пользование имуществом, за исключением автомобиля. Нами уже подчеркивались целесообразность и необходимость введения нормы, предусматривающей ответственность за неправомерное пользование чужим имуществом, связанное, в частности, с ограничением права пользования им.

С учетом изложенного институт защиты права собственности можно назвать межотраслевым. В связи с этим реформирование законодательства (гражданского, административного, уголовного) должно осуществляться комплексно, последовательно. Отмеченные основные направления совершенствования законодательства, на наш взгляд, обеспечат правильное и точное применение закона и, как результат, эффективную защиту отношений собственности.

А.В. Башков,

Кандидат юридических наук, старший преподаватель УрГЮА,

советник судьи Уставного суда Свердловской области (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 3, май-июнь 2009 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М., 2001; Кошелева А.Ю. Особенности причинной связи в составах преступлений, совершаемых путем бездействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005.

*(2) Активно исследуют проблемы хозяйственных преступлений, например, Н.А. Лопашенко, И.А. Клепицкий, А.И. Бойцов, Г.Н. Борзенков, Ю.И. Ляпунов.

*(3) Мазаев В.Д. Публичная собственность в России. Конституционные основы. М., 2004. С. 1-2.

*(4) Там же. С. 11.

*(5) Там же. С. 132.

*(6) Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005.

*(7) Мазаев В.Д. Указ. соч. С. 18.

*(8) Экономическая теория (политэкономия) / под ред. В.И. Ведяпина, Г.П. Журавлевой. М., 1999. С. 134.

*(9) Борисов Е.Ф. Экономическая теория. М., 2005. С. 88. Аналогичный подход к анализу сущности собственности поддерживается в научной литературе по гражданскому праву. См., например: Гражданское право: учеб. / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1999. Т. 1. С. 337.

*(10) Шкредов В.Д. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе // Право собственности в СССР. М., 1989. С. 10.

*(11) Власова М.Н. Право собственности в России: возникновение, юридическое содержание, пути развития. М., 2002. С. 40-41.

*(12) Лопашенко Н.А. Преступления против собственности. М., 2005. С. 22-28; Ее же. Преступления в сфере экономики. М., 2006. С. 2-3.

*(13) Плохова В.И. Ненасильственные преступления против собственности. СПб., 2003. С. 81-119.

*(14) Там же. С. 101.

*(15) Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2002. С. 159.

*(16) Мазаев В.Д. Указ. соч. С. 21.

*(17) Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 18.

*(18) Гражданское право: учеб. Т. 1. С. 410-411.

*(19) Там же. С. 405.

*(20) См., например: пп. 1-3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

*(21) Лопашенко Н.А. Преступления против собственности. С. 31.

*(22) Аналогичный подход к пониманию объекта преступления применительно к преступлениям против жизни высказан В.Н. Кудрявцевым (Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2007. С. 131).

*(23) Новоселов Г.П. Указ. соч. С. 60.

*(24) Мазаев В.Д. Указ. соч. С. 60.

*(25) Уголовное право. Часть Общая: учеб. / под ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселова, З.А. Незнамовой. М., 1999. С. 135.

*(26) Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 129.

*(27) Гражданское право: учеб. Т. 1. С. 549.

*(28) Южный Урал: в ожидании рейдерских атак // URL:http://www.urbc.ru/vip.asp?ida=162265 (Аналит. бюл. "VIP-консультант" за 20 июня 2007 г.).

*(29) Конева Ю.В. Недружественные поглощения и экономическая безопасность предприятия // URL:http://pravo-help.ru/article/law/law1.

*(30) Лопашенко Н.А. Новое постановление Пленума Верховного Суда РФ по хищениям // Законность. 2003. N 3.

*(31) Весь спектр мнений по данному вопросу отражен в монографии В.В. Гладилина (Гладилин В.В. Временное позаимствование в уголовном праве. Вопросы ответственности. М., 2006. С. 38-41).

*(32) Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 135.

*(33) В научной литературе широко обсуждается вопрос о создании единой нормы, предусматривающей ответственность за насилие. См., например: Векленко В., Галюкова М. Истязание и пытка: уголовно-правовой анализ // Уголовное право. 2007. N 4.