О понятии юридической ответственности (П.П. Серков, "Журнал российского права", N 8, август 2010 г.)

О понятии юридической ответственности

Теория юридической ответственности разрабатывалась исследователями как общей теории права, так и отдельных отраслей права. Работа была проделана значительная, но нерешенные вопросы еще остались.

Прежде всего следует отметить, что законодательного определения юридической ответственности не существует. Исследователи также не смогли предложить общее, однозначное понятие. В теории права сформулировано несколько вариантов определения.

Наиболее широкое распространение получила точка зрения о том, что юридическая ответственность - это форма государственного принуждения.

По мнению С.С. Алексеева, "ответственность - государственное принуждение, выраженное в праве, выступает как внешнее воздействие на поведение, основанное на организованной силе государства и наличии у него "вещественных" орудий власти и направленное на внешне безусловное (непреклонное) утверждение государственной воли"*(1). Аналогичная позиция высказана Н.А. Стручковым*(2).

Как полагают другие авторы, юридическая ответственность - это "прежде всего, государственное принуждение к исполнению требований права, содержащее осуждение деяний правонарушителя государством и обществом"*(3).

Юридическая ответственность - это "исполнение обязанности посредством государственного принуждения, например уплата суммы долга заемщиком на основе решения суда"*(4).

"Юридическая ответственность - государственное принуждение к исполнению требований права, правоотношение, каждая из сторон которого обязана отвечать за свои поступки перед другой стороной, государством и обществом"*(5). В этом определении фактически объединены две концепции понимания юридической ответственности как принуждения и как правоотношения.

Приведем еще одну точку зрения: "Юридическая ответственность как мера государственного принуждения осуществляется на основе и в рамках закона, т.е. она является правовой формой государственного принуждения"*(6).

Понимание ответственности как правового принуждения не является убедительным по целому ряду обстоятельств. В первую очередь обращает на себя внимание то, что большинство приведенных здесь дефиниций сформулированы почти сорок лет тому назад. В настоящее время Российская Федерация представляет собой другой тип государства: кардинально изменилась общая политико-правовая и экономическая ситуация в стране. В частности, согласно ч. 1 ст. 34 Конституции РФ каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. На основании ст. 419 ТК РФ лица, виновные в нарушении трудового законодательства, могут быть привлечены к дисциплинарной и материальной ответственности. Перечень дисциплинарных взысканий и их применение регулируются ст. 192, 193 ТК РФ. Для нас важен тот факт, что такое взыскание применяет работодатель. В соответствии со ст. 20 ТК РФ работодателем может выступать индивидуальный предприниматель. Поскольку понятие дисциплинарной ответственности является частью общего понятия юридической ответственности, которая, в свою очередь, редуцируется как государственное правовое принуждение, это означает, что работодатель осуществляет государственное принуждение. На самом деле это не так. Работодатель применяет нормы дисциплинарной ответственности, принятые государством, но делает это от своего имени. Правом применения государственного принуждения он не обладает. Аналогичным образом, т.е. распоряжением работодателя, решается вопрос о материальной ответственности в пределах среднего заработка работника (ст. 241, 248 ТК РФ). Таким образом, в двух из пяти видов юридической ответственности государственное принуждение в традиционном его понимании, как внешнее воздействие органов государственной власти, отсутствует. Тем не менее юридическая ответственность имеет место.

Неоднозначным предстает определение юридической ответственности как исполнения обязанности посредством государственного принуждения, предложенное С.Н. Братусем. "Посредством" не означает само принуждение, а говорит о том, что оно применяется, в частности, для погашения задолженности. Однако такое возможно в гражданско-правовой ответственности. В рамках дисциплинарной ответственности в принципе не обсуждаются вопросы возмещения материального или морального вреда. Кроме того, по многим уголовным делам и делам об административных правонарушениях вопросов о возмещении ущерба также не возникает. Таким образом, приведенная характеристика применима не ко всем видам юридической ответственности. Следует также иметь в виду мнение О.С. Иоффе о том, что "при выявлении сущности ответственности нужно и даже необходимо учитывать тот факт, что правонарушение может повлечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются. Так, принудительная охрана обязательств воплощается, прежде всего, в понуждении к их реальному исполнению. Но реальное исполнение, даже если оно будет принудительным, нельзя считать мерой ответственности. Обязанность реального исполнения вытекает непосредственно из самого обязательства. И если бы последствия правонарушения ограничивались только ею, это было бы равноценно полной безответственности нарушителя, который как до, так и после нарушения нес бы одну и ту же обязанность - выполнить принятое на себя обязательство. И поскольку ответственность всегда составляет определенный вид имущественных или личных лишений, она должна выражаться в каком-либо дополнительном бремени, вызывая тем самым для нарушителя определенные последствия. Конкретными видами таких последствий могут быть замена неисполненной обязанности новой, присоединение к нарушенной обязанности дополнительной"*(7). Данная точка зрения фактически является противоположной мнению С.Н. Братуся.

Сторонники понимания юридической ответственности как государственного принуждения не дают оценки еще одной несогласованности их гипотезы с отдельными деталями механизма юридической ответственности. Так, С.С. Алексеев отмечал, что "сущность юридической ответственности состоит в обязанности лица претерпевать меры государственно-принудительного воздействия за совершенное правонарушение"*(8). Дело в том, что обязанность лица претерпевать меры воздействия не равнозначна "государственному принуждению" как способу внешнего воздействия, хотя иногда одно сопутствует другому, различаясь при этом правовой природой и назначением.

Не отражает сущности юридической ответственности и гипотеза о том, что она представляет собой правоотношение. Во-первых, применительно к юридической ответственности возникают два вида правоотношений - материальные и процессуальные, которые, в свою очередь, делятся на цепочки возникающих и развивающихся правоотношений. Кроме того, развитие правоотношений по поводу юридической ответственности не всегда заканчивается назначением и исполнением наказания. Однако это не означает, что правоотношения не развивались и тем более не зарождались. Основное же несогласие с предложенной гипотезой заключается в том, что право всегда оперирует правоотношениями субъектов. Поэтому просто ссылки на правоотношения недостаточно, требуются характеристики, выделяющие правоотношения по поводу юридической ответственности из общей массы правоотношений. К сожалению, в предлагаемых определениях такого понимания юридической ответственности соответствующие характеристики не приводятся.

Вариантом понимания юридической ответственности через правоотношения является точка зрения Б.Т. Базылева о том, что "юридическая ответственность - это правовое отношение охранительного типа, возникшее на основании правонарушения". Специфика правоотношения ответственности состоит в том, что "в рамках данного правоотношения осуществляется наказание"*(9). Данное предложение уже получило критическое осмысление в юридической литературе. Так, С.С. Алексеев отмечал, что "в рамках охранительных правоотношений осуществляется не только наказание (меры ответственности), но и специфические меры защиты, т.е. охранительные правоотношения - категория более емкая и широкая, чем категория юридической ответственности"*(10).

Со своей стороны полагаем необходимым сделать следующее замечание: увязывание охранительного правоотношения с юридической ответственностью предполагает, что содержанием правоотношений по поводу юридической ответственности является охрана кого-либо или чего-либо от каких-либо угроз. Поскольку речь идет о ретроспективном аспекте юридической ответственности за неправомерные действия (бездействие), совершенные в прошлом, то как юридическая ответственность может осуществлять какие-то охранительные функции в данном конкретном случае? Другое дело, что само существование юридической ответственности является сдерживающим фактором, влияющим на поведение субъектов правоотношений. При таком подходе она сама выполняет охранительные функции. Причем каждый вид юридической ответственности обладает соответствующей превентивной способностью, так как содержит свой потенциал, который в первую очередь направлен на предотвращение "себе подобных" правонарушений. Следует отметить, что в этом случае никаких правоотношений не возникает. Лицо, не желая нести ответственность, воздерживается от совершения правонарушения и совершает акт правомерного поведения. Когда лицо все же выбирает неправомерную модель поведения и наличие юридической ответственности не оказывает на него своего положительного воздействия, тогда возникает соответствующая совокупность правоотношений. Вместе с тем охранять уже нечего, неправомерные действия (бездействие) совершены.

В литературе высказаны точки зрения о том, что "юридическая ответственность означает применение санкций правовых норм, указанных мер ответственности"*(11), что юридическую ответственность следует понимать "прежде всего как санкцию за правонарушение, как последствие, предусмотренное нормой права на случай ее несоблюдения"*(12). Определение юридической ответственности через санкции имеет свой недостаток, поскольку понятие "санкция" само по себе не является четко определенным в правовой науке. Как следствие, определение юридической ответственности через санкцию придает ей абстрактные очертания. Например, одобрение чего-то, т.е. дача санкции, не всегда соотносится с юридической ответственностью. Кроме того, понятие "санкция" как атрибут правовой нормы не совпадает с понятием "санкция" как объем неблагоприятных последствий.

Приведенный обзор различных определений юридической ответственности свидетельствует о сохранении в теории права неопределенности понимания сущности юридической ответственности. Причина имеющихся различий в определении юридической ответственности заключается в том, что каждое из них подчеркивает какие-то частности, представляет отдельные ракурсы данного правового явления, но не охватывает его целиком. Такое положение дел не является ни идеальным, ни конструктивным. Речь идет не об упрощении или усложнении ситуации. По нашему мнению, определение юридической ответственности должно отражать все концептуальные характеристики и критерии, позволяющие создать универсальный "образ" юридической ответственности. Такое определение не будет искажать общее видение проблемы, а наоборот, способно скорректировать перспективы развития юридической ответственности, установить его приоритеты. Дело в том, что такое определение должно служить фундаментом единого подхода в реализации государственного понимания проблемы юридической ответственности.

Анализ определений понятия юридической ответственности, предложенных в теории права, позволяет сделать вывод о том, что наиболее предпочтительным, заслуживающим внимания является еще одно распространенное мнение о том, что юридическая ответственность - это правовая реакция государства на правонарушение. Однако, по нашему мнению, оно требует своего уточнения и дополнения. Общепринятая точка зрения заключается в том, что основанием для применения мер юридической ответственности является правонарушение.

Не оспаривая ее в принципе, полагаем, что правовая реакция общества на правонарушение имеет два аспекта. Условно назовем один аспект законодательным, а другой правоприменительным. Двигающим мотивом, а точнее, источником правовой реакции общества в лице законодателя является не правонарушение, предусмотренное соответствующей правовой нормой, а правонарушение как факт проявления противоправных действий (бездействия). Именно этот факт сначала оценивается законодателем на предмет его опасности и необходимости реагирования на него путем введения юридической ответственности. Тем самым конкретное правонарушение выделяется из общей массы правонарушений, за которые юридическая ответственность не предусмотрена.

Полноценное воздействие правовых норм, регулирующих ежедневную жизнь членов общества, и добровольное и добросовестное исполнение этих норм является благом для общества. Однако в действительности ежедневно происходят различные события, многие из которых не являются положительными с точки зрения человеческой морали и действия правовых предписаний. В силу их вредности и опасности общество вынуждено принимать меры, необходимые для защиты коллективных интересов. Одной из таких мер является введение юридической ответственности. Такое положение дел имеет глубокие исторические корни. В разное время принимались меры, разные по характеру, системности и эффективности. Впоследствии они менялись, корректировались. Поэтому современная юридическая ответственность - это результат длительной селекции общественного опыта.

Многовековой опыт исторического развития сделал общество прагматичным, в том числе относительно реакции на проявления противоправных действий (бездействия). С одной стороны, имеются публичные интересы, заключающиеся в необходимости защиты общества от любых проявлений противоправности. С другой стороны, реальная действительность, в том числе экономические соображения, диктует необходимость поиска разумного баланса между желанием, целесообразностью и возможностями. В силу этого обстоятельства юридическая ответственность предусмотрена не за все правонарушения. После того как законодатель примет соответствующие правовые нормы, правонарушение переходит из области виртуально-правового в область объективно-правового пространства и становится правовым основанием для привлечения правонарушителя к юридической ответственности.

Материализация побудительного мотива общества представляет собой сложное социально-правовое явление. Важно отметить, что правовая реакция общества на различные возникающие в жизни общества ситуации усматривается в каждой правовой норме. Случаи правонарушений не укладываются в рамки обычной жизни, как бы общественное сознание ни привыкло к ним. В силу этого требуются необычные правовые способы регулирования общественных отношений. Особые события, характеризующиеся различной степенью экстраординарности, от дисциплинарного проступка до особо тяжкого преступления, формируют такую общественно-правовую реакцию, которая также содержит элемент чрезвычайности, выраженный в разной степени.

Свидетельством того, что юридическая ответственность несет в себе элементы чрезвычайности, является в первую очередь императивный характер возникновения правоотношений по поводу юридической ответственности. Такой императив по-разному представлен в каждом виде юридической ответственности, но обязательно присутствует. По крайней мере, процедура применения мер юридической ответственности возбуждается уполномоченным субъектом в любом случае без согласования с предполагаемым правонарушителем.

Наибольшая степень безапелляционности вторжения в сферу частных интересов правонарушителя наблюдается в уголовной и административной ответственности. Такой характер вмешательства объясняется соответствующим характером противоправности. При этом общественная правовая реакция такова, что государство не только осуществляет правовое регулирование, но и принимает на себя обязанность его реализации через деятельность специально на то уполномоченных органов государственной власти. Причем в необходимых случаях предусматриваются меры государственного правового принуждения, в том числе физического. В дисциплинарной же ответственности значительная роль в реализации правовых норм отводится, например работодателю или воинскому начальнику. Смешанный вариант представляют собой гражданско-правовая и материально-правовая (частично) виды юридической ответственности. Возбуждение процедуры привлечения к ответственности производится заинтересованными лицами, реализация - судами, а исполнение судебных решений - органами исполнительной власти.

Императивное вмешательство государственных органов наблюдается и в других случаях, например при пресечении противоправных действий. Отличие заключается в других способах и иной цели такого вмешательства. Оно носит кратковременный характер. Как только правонарушитель изменил свое поведение или угроза противоправности предотвращена, схема пресекательных действий изменяется. В случаях применения юридической ответственности характер вмешательства от дальнейшего поведения правонарушителя зависит в меньшей степени.

Косвенное подтверждение неординарности ситуации с юридической ответственностью как правовой реакцией общества заключается в том, что она требует не только материально-правовых, но и процессуальных норм. Материально-правовой аспект различается у каждого вида юридической ответственности. Например, в гражданско-правовой ответственности используется общая форма неисполнения обязательств. При этом конкретные варианты действий, связанных с неисполнением обязательств, не предусматриваются, тогда как в административной и уголовной ответственности произведена полная кодификация оснований привлечения к ответственности в виде составов административных правонарушений и уголовных деяний. Это означает в том числе невозможность какой-либо аналогии при осуществлении квалификации неправомерных действий (бездействия) и привлечении к административной и уголовной ответственности.

Примерно таким же образом произведена детализация процессуального аспекта. В дисциплинарной она менее значительная, чем, например, в той же административной ответственности.

Важно отметить, что реакция общества, оформленная правовыми нормами, должна предусматривать регулирование всех существенных вопросов, имеющих отношение к материально-правовым и процессуальным аспектам данного вида юридической ответственности. Кроме того, волеизъявление законодателя должно быть сформулировано и изложено с достаточной степенью определенности, исключающей двойное толкование. Отсутствие в регулировании юридической ответственности каких-либо частностей или редакционные неясности привносят особенно острые, поэтому ненужные коллизионные настроения. Дело в том, что толкованием правовых норм все проблемы не решаются, тем более в едином правовом русле. У каждого правоприменителя свое усмотрение.

Приведем пример такого толкования, изложенного в одном из средств массовой информации.

"Прокурор города Урай Ханты-Мансийского автономного округа подал в конце 2007 г. иск в суд на таксиста, который перевозил 6-летнего ребенка без детского кресла. Суд признал действия таксиста незаконными и обязал его установить детское удерживающее устройство или отказаться от перевозки детей до 12 лет вообще. Однако по каким-то причинам водитель такси проигнорировал решение суда и через месяц вновь перевозил ребенка таким же ненадлежащим образом и опять совершил указанное правонарушение. Тогда против таксиста возбудили уголовное дело по признакам п. "в" ч. 2 ст. 238 УК РФ (хранение, сбыт или перевозка товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности). Прокурор утвердил обвинительное заключение по указанному составу преступления и направил дело для рассмотрения по существу в городской суд. Как известно юристам, за данное преступление предусмотрена санкция в виде штрафа от 100 тыс. до 500 тыс. руб. или лишение свободы на срок до шести лет".

Далее по этому поводу "Российская газета" пишет: "Каким будет решение суда - пока неизвестно. Но сам факт того, с какой легкостью административное нарушение переквалифицируется в уголовное, должен насторожить водителей. Если исходить из этого опыта, то за решетку можно смело отправлять половину таксистов России"*(13).

Комплексный характер правового регулирования привлечения правонарушителя к юридической ответственности в значительной мере зависит от специфики возникающих правоотношений. Дело в том, что желание привлечь предполагаемого правонарушителя к юридической ответственности не может носить абсолютный характер. К ответственности должно привлекаться только виновное лицо (за исключением некоторых случаев гражданской правовой ответственности). Поэтому задача заключается в том, чтобы исключить необоснованное привлечение к юридической ответственности. Сами понятия обоснованности и необоснованности привлечения к юридической ответственности имеют несколько измерений. Так, в материально-правовом аспекте юридической ответственности аксиомой является соблюдение требований о том, что лицо, привлекаемое к юридической ответственности, должно знать, о каком правонарушении идет речь, а также о том, что меры юридической ответственности должны быть адекватными правонарушению. Такую оценку достаточно просто сделать применительно к гражданско-правовой и материальной юридической ответственности, так как по существу речь идет о восстановлении нарушенных имущественных прав. Правда, в отношении морального вреда это сделать с лож нее. Что же касается дисциплинарной, административной и уголовной юридической ответственности, то здесь ориентиры подобного рода отсутствуют, а потому для восстановления социальной справедливости требуются другие способы воздействия на правонарушителя в качестве воздаяния за содеянное. Причем критерии измерения элементов такого воздаяния в каждом из трех названных репрессивных видов юридической ответственности также не одинаковы, так как соответствующие правонарушения различаются характером противоправных действий (бездействия) и степенью их опасности. Очень важно исключить факты повторной или двойной ответственности в соответствии с принципом non bis in idem. Немаловажно, что юридическая ответственность должна быть воспринята обществом если не с одобрением, то хотя бы с пониманием.

Исходя из приведенных доводов, можно сделать вывод о том, что сам факт привлечения лица к юридической ответственности не является реакцией общества в собственном смысле этого понятия. Даже если речь идет об административной или уголовной ответственности, имеет место реакция органов государственной власти на конкретное правонарушение. Тем более о реакции общества нельзя говорить при применении норм, предусматривающих дисциплинарную и материальную (ограниченную) виды ответственности.

С учетом изложенного мы полагаем, что юридическая ответственность представляет собой особую правовую реакцию общества по защите публичных интересов, оформленную совокупностью материальных и процессуальных норм, в целях возложения на правонарушителя обязанности претерпевания неблагоприятных для него последствий (как вариант - в целях приведения правонарушителя в состояние претерпевания неблагоприятных последствий)*(14).

Данное определение значительным образом отвечает требованиям универсальности. Оно подчеркивает институциональность юридической ответственности, не исключает возможности как привлечения виновного, так и "оправдания" невиновного. При этом не исключаются и случаи привлечения к гражданско-правовой ответственности за причинение вреда при отсутствии вины. Такое понимание юридической ответственности подразумевает все существующие способы воздействия на правонарушителя: как восстановительный или компенсационный, так и карательный или репрессивный. Кроме того, такой подход не исключает применения в необходимых случаях государственного правового принуждения. Еще одна положительная сторона заключается в том, что приведенное определение согласуется с общей теорией права и позволяет учитывать специфику всех видов юридической ответственности.

На современном этапе становления российского правового государства сущностное понимание юридической ответственности особенно важно для проведения политической, экономической и правовой реформ. Оно оправдает общественные ожидания, если будет отвечать общепризнанным принципам законности, справедливости и неотвратимости.

Библиографический список

Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972.

Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971.

Алексеев С.С. Теория права. М., 1994.

Алексеев С.С. Теория права. М., 1995.

Базылев Б.Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск, 1985.

Барышев В. За детское сиденье - в тюрьму // Российская газета. 2007. 7 февр.

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1978.

Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. 2-е изд. М., 2009.

Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975.

Иоффе О.С, Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961.

Самощенко И.С, Фарукшин М.Х. Сущность юридической ответственности в советском обществе. М., 1974.

Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977.

Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1993.

Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1999.

П.П. Серков,

кандидат юридических наук, доцент

"Журнал российского права", N 8, август 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971. С. 106.

*(2) См.: Стручков Н.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977. С. 23.

*(3) Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Сущность юридической ответственности в советском обществе. М., 1974. С. 6.

*(4) Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1978. С. 85, 94.

*(5) Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1999. С. 503.

*(6) Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. 2-е изд. М., 2009. С. 432.

*(7) Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 95; Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 314.

*(8) Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 371; Он же. Теория права. М., 1994. С. 180.

*(9) Базылев Б.Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск, 1985. С. 70, 87.

*(10) Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 190.

*(11) Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1993. С. 24.

*(12) Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 95.

*(13) Барышев В. За детское сиденье - в тюрьму // Российская газета. 2007. 7 февр.

*(14) Несомненно, в конкретном случае происходит защита и частных интересов. Однако в правовом механизме юридической ответственности частные интересы обезличиваются. При этом происходит их слияние с публичными интересами.