Понятие и значение добросовестности и разумности в современном российском праве (Ю.П. Свит, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 9, сентябрь 2010 г.)

Понятие и значение добросовестности и разумности в современном российском праве

В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, подготовленной на основании Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации", отмечается, что "развитие экономики и становление гражданского общества требуют использовать все возможные меры и средства гражданского законодательства, чтобы обеспечить добросовестное и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей". С этой целью предлагается введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права*(1).

Добросовестность и разумность не включены в перечень основных начал гражданского законодательства, закрепленный в ст. 1 ГК РФ, хотя исходя из их значения в правоприменительной практике они могут претендовать на роль "общей линии, общей тенденции права", которая отводится принципам*(2).

Вместе с тем добросовестность рассматривается как принцип в ряде международных соглашений. В Венской конвенции о праве международных договоров*(3) (Вена, 23 мая 1969 г.) отмечается, что принципы свободного согласия и добросовестности и норма pacta sunt servanda получили всеобщее признание. Хотя данная Конвенция регулирует отношения, возникающие при заключении, исполнении и прекращении договоров между государствами, указание на всеобщее признание позволяет характеризовать добросовестность как общепризнанный принцип международного права. А согласно п. 1 ст. 7 ГК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью правовой системы Российской Федерации.

Добросовестность и разумность являются оценочными понятиями, позволяющими участникам гражданского оборота регулировать свои взаимоотношения, а суду - решать спор с учетом конкретной ситуации. Как писал И.Б. Новицкий, "учет в правоприменительной деятельности принципа добросовестности означает необходимость поиска компромисса между интересами всех участников того или иного гражданского правоотношения, а также их соотнесение с интересами общества в целом. Как объективное по отношению к субъектам гражданского права требование "добрая совесть" может предполагать оценку поведения участников гражданского оборота с точки зрения существующих в данном обществе представлений о честности, порядочности и других моральных ценностях и учитываться при принятии судом решения"*(4).

Использование оценочных понятий рассматривается как положительное явление в законодательстве не всеми. В частности, еще в начале ХХ в. негативное отношение к так называемым каучуковым параграфам было выражено И.А. Покровским. Он полагал, что включение таких норм в законодательство - "прием, конечно, соблазнительный, но представляющий не разрешение проблемы, а уклонение от нее. Проблема остается проблемой, но только она перелагается на плечи отдельных судей... Но, конечно, никакой судья не располагает теми материалами и теми средствами для надлежащего разрешения вопроса, которыми может располагать законодатель. Равным образом никакое решение отдельного судьи, как бы удачно оно ни оказалось, не будет иметь того авторитета, каким обладала бы норма, установленная законом"*(5). Соглашаясь со справедливостью приведенных аргументов*(6), все же следует отметить, что без использования таких "каучуковых", ситуационных норм регулировать многообразные гражданские правоотношения весьма затруднительно.

Добросовестность и разумность устанавливаются в ряде норм в качестве критериев правомерности осуществления действий. Требуется это в ситуациях, когда имеет место "нецелесообразность, а во многих случаях невозможность нормативного закрепления точных границ субъективных прав и обязанностей участников гражданских правоотношений". В таких случаях определяется "плавающая" мера дозволенного или должного поведения*(7). Например, моральный вред носит неимущественный характер, и оценить его по конкретным объективным критериям нельзя. Поэтому ст. 1101 ГК РФ предписывает при определении размера компенсации морального вреда учитывать требования разумности и справедливости.

В соответствии с п. 3 ст. 18 ФЗ от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи"*(8) "если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, цены на услуги присоединения и услуги по пропуску трафика определяются оператором связи самостоятельно, исходя из требований разумности и добросовестности". Подобное указание, излишне не ущемляя свободу осуществления предпринимательской деятельности операторов связи, в то же время оставляет возможность потребителям услуг связи защитить свои интересы, если оператор связи будет злоупотреблять своим правом установления тарифов. Рассматриваемое положение ФЗ о связи перекликается с положениями ст. 428 ГК РФ о договоре присоединения. Договоры с операторами связи обычно заключаются путем присоединения клиента к договору. Условия же, в том числе и цену, устанавливает оператор. Пункт 2 ст. 428 ГК РФ предусматривает, что присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие, явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.

Как видно, в данной ситуации не только оценивается разумность действий стороны, предлагающей определенные условия, но и вводится понятие "разумно понимаемых интересов присоединившейся стороны". В данном случае как раз речь идет об оценке критерия разумности с точки зрения конкретного субъекта.

В приведенном примере также видно, что в ряде случаев критерии разумности и добросовестности должны использоваться в сочетании, поскольку, к примеру, для оператора связи, вероятно, разумным будет считаться стремление к получению максимальной прибыли и соответственно к повышению цен на оказываемые услуги. Однако, с точки зрения добросовестности, такие действия могут получить негативную оценку.

Согласно п. 1 ст. 71 ФЗ от 28 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"*(9) члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

Иногда рассматриваемые принципы используются как дополнительные критерии наряду с законодательно определенными границами, если последние не позволяют четко определить меру должного и дозволенного в каждой конкретной ситуации, а это является необходимым. К примеру, в соответствии с п. 43.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 5, Пленума ВАС РФ N 29 от 26 марта 2009 г. "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", рассматривая дела о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, суд определяет сумму компенсации в указанных законом пределах по своему усмотрению, но не выше заявленного истцом требования... Размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован. При определении размера компенсации суд, учитывая, в частности, характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения*(10).

Как дополнительный критерий на случай спора принципы добросовестности и разумности установлены в ст. 602 ГК РФ. В постановлении Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2008 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 5 Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда" в связи с жалобами граждан А.Ф. Кутиной и А.Ф. Поварнициной" суд отметил, что при определении объема предоставляемого по договору пожизненного содержания с иждивением обеспечения следует учитывать, что помимо минимального размера, установленного Гражданским кодексом, который в месяц не может быть менее двух минимальных размеров оплаты труда, при разрешении спора между сторонами об объеме предоставляемого гражданину содержания суд должен руководствоваться принципами добросовестности и разумности (ст. 602).

В п. 2 ст. 6 ГК РФ, регулирующей применение аналогии закона и аналогии права, значение понятий "добросовестность" и "разумность" несколько иное. В нем указывается, что при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. То есть, с одной стороны, законодатель отделяет данные требования от "основных начал", с другой, - предписывает использовать их при восполнении пробелов в правовом регулировании. Итак, в ст. 6 ГК РФ проявляется значение добросовестности и разумности уже как принципов регулирования правоотношения.

Изложенное позволяет утверждать, что понятия "добросовестность" и "разумность" имеют в современном гражданском праве двоякое значение, во-первых, это критерий оценки поведения субъекта, во-вторых, это начала, на основании которых осуществляется регулирование гражданских отношений, решаются споры между субъектами гражданского оборота.

Вместе с тем нет оснований отрицать тот факт, что использование этих понятий в различных целях не исключает тесной взаимосвязи их трактовки. Кроме того, именно признание добросовестности и разумности принципами гражданского права позволяет весьма широко использовать данные понятия как критерии оценки поведения субъектов в конкретной ситуации. При этом следует признать возможным применение критериев добросовестности и разумности не только в случаях, когда это прямо предписано законом, но и в любой спорной ситуации, когда не установлено иных критериев оценки поведения субъектов или решения спорного вопроса. Так, по одному из дел арбитражный суд отказал в признании всей сделки недействительной, обосновав это, в частности, необходимостью обеспечения баланса прав и законных интересов всех дольщиков, требований добросовестности, разумности и справедливости*(11).

Широко применяются принципы добросовестности и разумности при решении дел Европейским Судом по правам человека (ЕСПЧ). Причем данный Суд применяет их не только при решении споров, вытекающих из гражданских правоотношений, но и в спорах, возникших из публичных правоотношений. Например, с точки зрения разумности оценивается срок содержания лица под стражей*(12).

Некоторые исследователи полагают, что трактовке добросовестности и разумности как общеправовых принципов препятствует положение п. 3 ст. 10 ГК РФ, согласно которому лишь "в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются"*(13).

Однако данное замечание сделано без учета того, что рассматриваемые понятия выполняют в гражданском законодательстве две указанные выше функции. В ст. 10 ГК РФ речь идет не об основах регулирования, а об оценке действий, установлении границ охраняемого правом поведения.

Указание на применение презумпции добросовестности в предусмотренных законом случаях не означает, что в остальных ситуациях субъекты могут действовать недобросовестно. Как требование к поведению лица добросовестность должна носить общий характер. Следует согласиться с мнением О.А. Поротиковой, что "нет оснований считать, будто одни права должны осуществляться добросовестно, а для других это необязательно"*(14).

Эта позиция нашла отражение и в судебной практике. Так, в постановлении Президиума ВАС РФ от 16 декабря 2008 г. N 12465/08 указывается, что "при осуществлении гражданских прав законодательством презюмируются разумность и добросовестность участников гражданского оборота, а также запрет на злоупотребление своими правами".

И вряд ли можно признать верным утверждение, что "требование добросовестности не может быть установлено для любых действий субъектов гражданского права... Если бы в гражданском праве было установлено правило о том, что любое субъективное право должно осуществляться добросовестно, то действующий субъект должен был бы осознавать и предвидеть любые неблагоприятные для других лиц последствия своих действий"*(15). Представляется, что такая обязанность негласно присутствует: ведь непроявление должной заботливости и осмотрительности может явиться основанием для привлечения лица к ответственности - п. 1 ст. 401 ГК РФ.

Другое дело - распределение бремени доказывания добросовестности поведения в ситуациях, когда от этого зависит защита прав лица. Отсутствует обязанность доказывать свою добросовестность, действительно, в строго определенных законодательством случаях.

По мнению С.А. Ивановой, "добросовестность и разумность - это составляющие (грани) принципа социальной справедливости, которыми последний, однако, не исчерпывается. Нормы объективного права описывают поведение эталонных (средних) людей, способных осознавать определенный объем причинно-следственных связей окружающего мира, в том числе и границы чужих интересов. Отсюда можно вывести правило: каждый вменяемый человек, совершая любое действие, не должен нарушать справедливую границу интересов других лиц и всего общества"*(16).

Следует отметить, что понятие "добросовестность" использовалось и в ранее действовавшем законодательстве, правда, оно имело довольно узкую сферу применения - с позиции добросовестности оценивались действия приобретателя при решении вопроса о виндикации имущества (ст. 60 ГК РСФСР 1922 г., ст.ст. 152, 154, 155 ГК РСФСР 1964 г.). Кроме того, при оценке поведения субъекта и правовых последствий такого поведения использовалось понятие "недобросовестность". Например, применительно к содействию (воспрепятствованию) наступления условия, предусмотренного условной сделкой (ст. 43 ГК РСФСР 1922 г., ст. 61 ГК РСФСР 1964 г.).

Следует отметить, что, несмотря на достаточно ограниченную сферу применения понятия "добросовестность" в советском гражданском законодательстве, в теории добросовестность уже тогда рассматривалась в качестве принципа осуществления гражданских прав. Так, В.П. Грибанов писал: "Важное значение имеет также принцип добросовестности при осуществлении гражданских прав... Строгое соблюдение правил социалистического общежития и моральных принципов общества ... становится одним из важнейших начал социалистического общества. Эта закономерность общественного развития находит свое выражение в гражданском законодательстве... Статья 30 ГПК РСФСР прямо предусматривает, что "лица, участвующие в деле, обязаны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им гражданскими правами"*(17).

Впервые норма о добросовестности как общем критерии оценки поведения субъекта гражданского оборота появилась в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. В п. 3 ст. 6 Основ была установлена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений.

Однако согласно п. 4 ст. 6 Основ, если наступление правовых последствий нарушения зависит от виновности нарушителя, предполагается, поскольку не доказано обратное, его виновность, кроме случаев, когда законодательными актами предусмотрено иное. То есть презумпция добросовестности не распространялась на ситуации, когда речь шла о гражданском правонарушении.

В трактовке ст. 10 ГК РФ добросовестность и разумность используются как характеристики, определяющие соблюдение пределов осуществления гражданских прав. При этом в п. 3 речь идет о частной презумпции, т.е. о конкретных случаях, установленных законом. Значение данной презумпции заключается в том, что в случаях, прямо предусмотренных законом, будет считаться, что субъект действовал добросовестно и разумно. То есть для привлечения его к ответственности обвиняющая сторона будет обязана опровергнуть указанную презумпцию.

Установление презумпции добросовестности и разумности поведения лица, когда речь идет о применении последствий правонарушения, исключает действие общей презумпции вины в совершении правонарушения, установленной п. 1 ст. 401 ГК РФ, а также п. 2 ст. 1064 ГК РФ.

В некоторых случаях добросовестность служит основанием для признания за лицом права, несмотря на наличие определенного порока, объективно препятствующего возникновению данного права. В частности, это касается случаев отказа в истребовании имущества у добросовестного, хотя и незаконного приобретателя (ст.ст. 302, 303 ГК РФ), признания права собственности в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ), приобретения права собственности на вещь, созданную в результате переработки (п. 2 ст. 220 ГК РФ).

"О разумности в гражданском законодательстве России идет речь значительно чаще, чем о добросовестности"*(18). В ГК РФ содержатся положения об использовании критерия разумности при определении цены товара (ст.ст. 524, 738), размера возмещаемых расходов (ст.ст. 520, 530, 744), а также требования к мерам, принимаемым в целях уменьшения убытков (ст.ст. 404, 750, 962), ведению дел (ст.ст. 72, 76). Кроме того, в Кодексе устанавливается критерий разумности для оценки возможности предвидения изменения обстоятельств (ст. 451), защищаемых интересов (ст. 428). Особенно часто используется понятие разумных сроков (ст. 314, 345, 375 и др.). Уровень интеллекта, знаний и опыта абстрактного среднего человека не является одинаковым для всех случаев. Для элементарных действий он ниже, чем для сложных, требующих образования и специальных навыков*(19).

Очевидно, что критерии добросовестности и разумности играют значительную роль в правоприменительной практике. Однако эти понятия в законодательстве не раскрываются, что в теории порождает споры относительно их содержания.

Часто оценку добросовестности поведения предлагается осуществлять исходя из того, как должен был действовать в подобной ситуации "средний субъект" и способен ли и должен ли был "средний субъект" осознавать и предвидеть, что своими действиями нарушает чье-либо право. К примеру, в п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения" ответчик по виндикационному иску должен был знать об отсутствии у лица, продавшего ему спорное имущество, права на его отчуждение, так как согласно представленным истцом доказательствам имущество приобретено ответчиком по цене почти вдвое ниже рыночной. В данном случае ответчик, проявляя обычную степень осмотрительности, должен был предпринять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи*(20). В указанном примере добросовестность лица оценивается с точки зрения "обычной осмотрительности".

Надо отметить, что, решая вопрос о добросовестности поведения лица, вряд ли следует ограничиваться оценкой его поведения с точки зрения "среднего субъекта". В теории справедливо отмечается, что, "с одной стороны, добросовестность выступает в объективном смысле (как стандарт поведения), с другой, - в субъективном (как незнание). Объективное значение данного понятия встречается в институте аналогии права и отдельных статьях ГК РФ (ст.ст. 53, 602, 662 ГК РФ), субъективное - в вещном праве (институтах виндикации, приобретательной давности, переработки)"*(21). Представляется, что в последнем случае оценка поведения должна осуществляться с учетом осознания ситуации конкретным субъектом.

Добросовестность предполагает, что "лицо... действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает легкомыслия (самонадеянности) и небрежности по отношению к возможному причинению вреда"*(22). При этом добросовестность, как правило, связывается с отсутствием информации об обстоятельстве, препятствующем возникновению или осуществлению права: лицо не знает и не должно знать о наличии соответствующего препятствия.

Добросовестность характеризует, прежде всего, субъективную сторону - осведомленность лица о тех или иных обстоятельствах, однако это не означает полного отсутствия объективных показателей, которые также должны быть учтены при оценке поведения субъекта. "Судебная практика при признании приобретателя добросовестным/недобросовестным учитывает как объективные критерии (условия совершения сделки, цену покупки, состояние имущества и т.п.), так и субъективные критерии (выяснение реальности прав отчуждателя, знание о наличии спора по поводу имущества или об имеющемся корпоративном конфликте и т.п.)... Если совершению сделки сопутствовали обстоятельства, которые должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества, приобретатель признается недобросовестным"*(23).

Несмотря на близость понятий "добросовестность" и "невиновность", они имеют отличия не только в сфере применения, но и в содержании. Добросовестность не всегда означает полное отсутствие вины. Иногда субъект проявляет небрежность, неосмотрительность, но это не дает основания признать его недобросовестным. Требования, предъявляемые к субъекту, должны соотноситься с конкретной ситуацией, статусом лица - от профессионального участника определенных отношений можно требовать большей осмотрительности, нежели от непрофессионала.

Содержание критерия "добросовестность" можно определить исходя из данного в ФЗ от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции"*(24) понятия "недобросовестная конкуренция". Это любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Отвлекаясь от специфических характеристик недобросовестности с точки зрения защиты конкуренции, можно выделить следующие составляющие добросовестности поведения: отсутствие противоречия законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, соответствие требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, отсутствие направленности или осознаваемой возможности причинения убытков (вреда) другим лицам.

Если добросовестность характеризует, прежде всего, субъективную сторону поведения субъекта, рассматривается с точки зрения осознания им своих действий и их последствий, то разумность считается объективной характеристикой поведения лица. Однако данная характеристика также не лишена субъективного момента: "Требование разумности обязывает субъекта выбирать действие и осуществлять его так, чтобы оно при нормальном развитии причинно-следственных связей имело, по крайней мере, минимально обязательную полезность для кредитора в обязательственном правоотношении либо иного названного в законе лица"*(25). То есть речь идет опять же о личной, субъективной оценке своего поведения в соизмерении с обычным в подобных случаях поведением, т.е. поведением "среднего субъекта", причем действующего добросовестно. Согласно Международным правилам толкования торговых терминов "Инкотермс 2000" слово "разумный" в отличие от слова "обычный" требует оценки не с точки зрения мировой практики, а с учетом более сложного принципа добросовестности и честной деловой практики.

Одной из проблем, связанных с определением значения принципов добросовестности и разумности для современного права, является решение вопроса о том, следует ли ограничивать их действие исключительно сферой гражданского права либо признать за ними межотраслевой характер. В пользу межотраслевого характера данных принципов можно привести нормы гражданского процессуального права. ГПК и АПК РФ устанавливают обязанность лиц, участвующих в деле, добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (ст. 35 ГПК РФ, п. 2 ст. 41 АПК). Согласно ч. 2 ст. 225.12 АПК РФ лицо, обратившееся в защиту прав и законных интересов группы лиц, обязано добросовестно защищать права и законные интересы группы лиц. Процессуальному законодательству известно также и понятие разумности. Оно используется, в основном, при определении сроков совершения действий (ст.ст. 3, 6.1, 136 ГПК РФ), а также при определении компенсации за потерю времени и на оплату услуг представителя (ст.ст. 99, 100 ГПК РФ, ст. 110 АПК РФ).

Судебная практика также свидетельствует о том, что принципы добросовестности и разумности приобретают межотраслевое значение и активно используются при оценке поведения субъектов семейных, трудовых, жилищных и других правоотношений. В качестве примера можно привести определение Военной коллегии ВС РФ от 11 ноября 2008 г. N 6н-298/08. Предметом спора был вопрос о возможности предоставления жилого помещения по договору социального найма гражданину, который до этого совершил сделку купли-продажи собственного жилого помещения. Заявитель настаивал на том, что суд кассационной инстанции ошибочно отменил решение гарнизонного военного суда и необоснованно принял новое решение, ссылаясь при этом на ст. 53 ЖК РФ, а также на п. 3 ст. 10 ГК РФ, указав на то, что А. осуществлял свои гражданские права вопреки критериям разумности и добросовестности. Суд надзорной инстанции признал выводы суда кассационной инстанции верными.

Как уже указывалось, в практике Европейского Суда по правам человека, такие характеристики поведения субъекта, как добросовестность и разумность, часто используются при решении споров, возникающих из публичных правоотношений. Например, постановление от 12 декабря 2006 г. "Берден (Burden) и Берден (Burden) против Соединенного Королевства"*(26) посвящено обоснованности освобождения от уплаты налога на наследственное имущество.

Таким образом, можно утверждать, что добросовестность и разумность должны быть отнесены к числу основных начал гражданского законодательства. Кроме того, они приобретают значение межотраслевых принципов, используемых в законодательстве и судебной практике при решении вопросов, требующих оценки поведения лица с учетом конкретных обстоятельств и не имеющих четкого правового регулирования.

Библиографический список

1. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.

2. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002.

3. Иванова С.А. Некоторые проблемы реализации принципа социальной справедливости, разумности и добросовестности в обязательственном праве // Законодательство и экономика. 2005. N 4.

4. Краснова С.А. Определение понятия "добросовестность" в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. N 3.

5. Лукьяненко М.Ф. Добросовестность: закон и практика применения. Часть 1 // Право и политика. 2009. N 6.

6. Новикова Т.В. К вопросу о субъективном значении понятия добросовестности в российском гражданском праве // Общество и право. 2008. N 1.

7. Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. N 1 (6).

8. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998.

9. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007.

Ю.П. Свит,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского и семейного права

Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 9, сентябрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.

*(2) См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 217.

*(3) СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

*(4) Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. N 1 (6). С. 124.

*(5) Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 103-104.

*(6) Справедливость отмеченных И.А. Покровским недостатков подтверждается наличием непрекращающихся споров в теории в отношении определения добросовестности и разумности и их значения, а также отсутствием единообразия в судебной практике.

*(7) Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2002. С. 120.

*(8) СЗ РФ. 2003. N 28. Ст. 2895.

*(9) СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

*(10) Вестник ВАС РФ. 2009. N 6.

*(11) Определение ВАС РФ от 30 марта 2009 г. N ВАС-3170/09 по делу N А73-9464/2007-72.

*(12) См., например: Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 июля 2002 г. "Калашников против Российской Федерации" // Европейский Суд по правам человека. Первые решения по жалобам из России: Сборник документов. М., 2004. С. 88-115; постановление Европейского Суда по правам человека от 8 ноября 2005 г. "Худоеров против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 7. С. 57-99; постановление Европейского Суда по правам человека от 20 октября 2005 г. "По существу жалобы N 63993/00 "Романов против Российской Федерации".

*(13) Данная позиция отражена, в частности, в: Краснова С.А. Определение понятия "добросовестность" в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. N 3.

*(14) Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007. С. 81.

*(15) Емельянов В.И. Указ. соч. С. 109.

*(16) Иванова С.А. Некоторые проблемы реализации принципа социальной справедливости, разумности и добросовестности в обязательственном праве // Законодательство и экономика. 2005. N 4.

*(17) Грибанов В.П. Указ. соч. С. 226-227.

*(18) Иванова С.А. Указ. соч.

*(19) См.: там же.

*(20) Вестник ВАС РФ. 2009. N 1.

*(21) Новикова Т.В. К вопросу о субъективном значении понятия добросовестности в российском гражданском праве // Общество и право. 2008. N 1.

*(22) Емельянов В.И. Указ. соч. С. 91.

*(23) Лукьяненко М.Ф. Добросовестность: закон и практика применения. Часть 1 // Право и политика. 2009. N 6.

*(24) СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434.

*(25) Емельянов В.И. Указ. соч. С. 120.

*(26) Там же.